Монетарная инфляция - как частный случай инфляции издержек

    Рассмотрим известную притчу о заезжем туристе и 100 долларах, под другим углом. Вообще, в жизни точно такие же ситуации — чтобы на протяжении нескольких транзакций сумма не делилась и не ветвилась в пространстве и времени,  встречаются нечасто. Но действие иллюстрируемых принципов от такого упрощения не меняется, зато сама иллюстративность заметно повышается.

    Итак, заехал в депрессивный городок богатый турист и снял в местной гостинице сразу целый этаж сроком на месяц. Хозяин гостиницы, оценив баланс спроса и предложения на номера в своём отеле, быстро смекнул, что нужно «ковать железо, пока горячо» и повысил цену на оставшиеся номера сразу на 100 долларов.

   Местная массажистка, снимавшая комнаты для приёма клиентов, сразу увеличила таксу на ту же сумму, чтобы не остаться в пролёте от такого подорожания квадратных метров. Владелец автомастерской, у которого не сложилась личная жизнь, и который был постоянным клиентом массажистки, поступил аналогично с ценником на работы в своём сервисе. Также был вынужден поступить фермер, после того как он отремонтировал свой пикап по новым ценам. И мясник, после того, как сходил за продуктами к фермеру.

    Когда же, хозяин гостиницы, решил потратить вырученные деньги, то вскоре обнаружил, что цены на ВСЁ выросли в среднем на те же 100 долларов, которые он решил дополнительно получать с клиентов, пользуясь временным дефицитом номеров в своей гостинице. Произошла инфляция цен, инициированная лишь одним участником рынка товаров и услуг и поддержанная всеми остальными по принципу «передай другому».

     В реальной экономике, конечно же, «передатчик» срабатывает не сразу, а то и вовсе не срабатывает уже где-нибудь на пол-пути до «закольцовывания» инфляции, а то и гораздо раньше и даже намного-много раньше. И дело не только в том, что в реальности имеем дело не с равновесными «кольцами» (цепочка добавления стоимости в предыдущей статье также является кольцом, с исключением из неё потребительско-трудовых звеньев), а с неравновесными сетями, являющимися сложным пересечением и разветвлением многих "колец". Причина также в том, что участники экономических отношений находятся в различающихся конкурентных условиях. И если одни могут отреагировать на повышение цены своих издержек мгновенно своим повышением цены, то другие — вынуждены либо работать ещё больше и/или лучше, чтобы отработать повышение, либо смириться с урезанием своей пайки в пользу инициаторов повышения цен.

     На Западе с инфляцией боролись (сейчас уже и не особо борются — годы антиинфляционной дрессуры субъектов экономической деятельности не прошли зря) несколькими способами: а) повышение конкуренции между предпринимателями путём упрощения входа в бизнес; б) установление «ступенчатого» прогрессивного НДФЛ, в результате чего основная масса наёмных сотрудников годами имеет зарплату недалеко от «ступеньки», после которой налог сразу вырастает и чтобы его «отбить», требуется повышать зарплату также сразу значительно, а не «индексировать» на несколько процентов, иначе после уплаты ступенчато-выросшего налога, денег на руках может оказаться меньше, чем до «повышения»; в) субсидирование «законных» инициаторов инфляции, экономия на которых работниками и служащим даётся  с трудом. В первую очередь — продовольственных товаров. Были времена, когда Запад предпочитал экспортировать излишки продовольствия по ценам ниже себестоимости, лишь бы не давать повода своим работникам требовать повышения зарплаты, тем самым сдерживая существенную часть роста издержек и инфляционных волн во всей экономике.

    Сама по себе низкая инфляция, как известно, нужна для сбережений, чтобы вклады в банках и фондах могли спокойно храниться под низкий процент – это позволяет удешевить базу кредита. Снижение же уровня сбережений повышало стоимость кредита, что также вызывало дополнительный рост издержек при производстве товаров и услуг, которые снова «потоком лились на лопасти колеса» инфляции, которая опять могла послужить понижению уровня сбережений и т. д.

     Во времена хождения металлических денег возможность сбережений и низкая инфляция были обусловлены тем, что у многих товаров вся добавленная стоимость была под контролем одного субъекта. Многие продовольственные товары производились натуральными хозяйствами, которые, при силовом воздействии на них, довольно долгое время могли отчуждать излишки по любым ценам, вплоть до бесплатного их изъятия без прекращения дальнейшего производства. Конечно, это было чревато бунтами, но факт заключается в том, что современные нам хозяйствующие субъекты находятся в более жёстких и кратковременных, с точки зрения целесообразности дальнейшего производства, условиях, чем подавляющее число хозяйствующих субъектов средневековья. Именно слабым разделением труда объясняется долгосрочное сохранение покупательной способности металлических денег во времена их распространённости. Сегодня, когда добавленная стоимость большинства субъектов зажата между входящей и исходящей добавленной стоимостями, от введения металлических денег было бы мало толку.

     Тем не менее, увеличение количества денег, также как и ускорение их оборота, способно увеличивать инфляцию, но вовсе не непосредственным образом, как нас убеждает весь финэкономблок правительства. Непосредственным образом увеличение предложения денег увеличивает лишь спрос на рабсилу и на предпринимательские способности, и если рабсила и предпринимательство расценивает эту ситуацию лишь как возможность получать денег больше, чем отдавать продукции (подобно хозяину гостиницы), то тогда возникают инфляционные волны. Если же, по каким-либо причинам, рост деловой активности и производительности вдруг превысит рост предложения денег, то инфляции может и не быть, и даже возможна дефляция, если антиинфляционная тенденция будет поддержана всеми участниками цепи, включая банкиров и прочих паразитов.