The Atlantic '2001: "С Россией покончено". Часть 4. Путин Грозный

Призываю читателей не забывать, что текст написан американским авантюристом, приехавшим в Россию за наживой и, возможно, в целях шпионажа или пропаганды, поэтому то, что здесь написано — ни в коем случае не истина в последней инстанции. Это интересный для ознакомления образец того, что люди иной цивилизации думают и знают о нас, неизбежно являясь при этом носителями идеологии и мифов своей цивилизации.

В канун Нового, 1999 года Ельцин ушел в отставку и передал власть премьер-министру Владимиру Владимировичу Путину, бывшему агенту КГБ, который не так давно занимал должность руководителя агентства-преемника КГБ, Федеральной службы безопасности (ФСБ). Ельцин и его окружение выбрали Путина, относительно неизвестного, потому что Путин имел связи в безопасности и мог защитить их, после того как Ельцин покинул свой пост; и первым делом Путин как и. о. Президента подпишет указ о предоставлении Ельцину иммунитета от судебного преследования. После девяти лет обнищания страны, приватизационных скандалов, мафиозных захватов бизнеса, обстрела Верховного Совета СССР, двух войн в Чечне и повсеместного укоренения коррупции (не говоря уже об экономическом крахе 1998 года, который, ходили слухи, устроили олигархи и государственные чиновники для собственного обогащения), у членов администрации Ельцина были все основания опасаться за свою свободу и даже жизнь. Таким образом, чтобы спасти свою шкуру, Ельцин оставил Кремль в руках офицера того самого агентства, которое удерживало Советы у власти посредством массовых убийств, экспроприаций, ссылок, пыток, слежки, нарушения индивидуальных свобод, шантажа и лжи.

Как бывший глава ФСБ, Путин вполне мог иметь компромат на всех своих соперников на президентских выборах, которые должны были состояться через три месяца после его назначения. СМИ сообщили о массовой поддержке Путина среди электората — что невозможно в реальности измерить, с учетом явной ангажированности СМИ в его пользу, хотя его намерения навести порядок в России многим были созвучны. Большинство других кандидатов отказались от гонки без боя, и Путин выиграл выборы в первом туре. Учитывая, что он пришел к власти на волне истерии по поводу войны в Чечне (войны, которую он и запустил, пусть и в ответ на чеченское вторжение в Дагестан) и паники, порожденной террористическими взрывами, которые уничтожили жилые дома в нескольких российских городах (за которые, по слухам, несли ответственность его коллеги), это наводит на мысль, что его избрание стало результатом запланированного сценария, придуманного, чтобы обманом заставить российскую общественность выбрать себе правителя, назначенного ненавистным бывшим президентом. Даже если такой сценарий и был, он, однако, не вызвал особого интереса или гнева: россияне готовы к жульничеству со стороны своих политиков.

В своих обращениях к общественности Путин показал, что он понимает тяжелое состояние своей страны. Россияне, сказал он, построили только "каркас гражданского общества"; они не подчиняются законам; они демографически движутся в сторону превращения в "дряхлеющую нацию". Наиболее показательно, что он высоко оценил органы госбезопасности, в том числе ФСБ, за "защиту национальных интересов России", сказал, что россияне "не готовы отказаться от традиционной зависимости от государства и стать самостоятельными личностями," и заявил, что он хотел бы "восстановления направляющей и регулирующей роли государства"— слова, которые не оставили никаких сомнений по поводу его планов.

С момента вступления в должность Путин начал восстанавливать государство. Он приступил к укреплению вертикали власти — косвенный способ сказать "своей власти". Хотя власть президента уже была сродни царской благодаря ельцинской Конституции, для Путина этого было недостаточно. Он перерисовал административные единицы по границам губерний царской России, и во главе пяти из семи "новых" федеральных округов он поставил бывших военных или сотрудников спецслужб. Он запустил кампанию по отстранению губернаторов по обвинениям в коррупции — тех, которые были в оппозиции к Кремлю, то есть (коррупция служит удобным инструментом очернения оппонентов. Некоторые оценки говорят, что семь из десяти правительственных чиновников продажны; реальное количество может быть выше — неважно, когда коррупция овладевает государством, провинности могут быть изготовлены по требованию). Он вел войну в Чечне вплоть до ликвидации независимой республики.

Путину нужны сговорчивые и обожающие СМИ для обеспечения абсолютизма. Он стоял за проектом "доктрины информационной безопасности", которая позволяла запретить любое иностранное владение СМИ в России как "угрозу национальной безопасности". Некоторые в Совете Безопасности выступили против законопроекта, поскольку считают, что российские журналисты не менее опасны, поэтому сейчас идут разговоры о введении ограничений в отношении российских журналистов тоже. Путин назвал тех, кто пишет новости, неблагоприятные для государства, предателями. Он поставил ветерана КГБ курировать телекоммуникационную отрасль. Журналисты в провинции страдали от запугиваний и побоев (или чего похуже) ещё в годы Ельцина, а теперь подобные репрессии уже начали появляться и в столице. Летом прошлого года Генеральная прокуратура решила предъявить олигарху Владимиру Гусинскому, главе компании "Медиа-мост", которой принадлежит последняя в России независимая телевизионная сеть, по обвинению в мошенничестве. Обвинения могут оказаться правдой, но, учитывая повсеместное воровство, практикуемое другими олигархами, преследование Гусинского, сеть которого решительно высказалась против войны Путина в Чечне, выглядит как выборочное наказание.

Впервые с советских времен рабски обожающие хроники лидера страны оказались на передовицах в некоторых городах. Путин поддержал возвращение слегка измененной версии сталинского гимна, которая была отброшена при Ельцине. Хотя Путин — это лидер с "нечеткой" приверженностью демократии в глазах многих в западных политических и медийных кругах, его прошлое в КГБ говорит о многом для россиян. Единственным политик национального уровня, который по-прежнему выступает за западные идеалы и демократии, Григорий Явлинский назвал ситуацию в отношении СМИ и свободы "худшим периодом за последние десять лет". Советская атмосфера подозрительности и страха возвращается в Россию. Само осознание того, что бывший агент КГБ теперь управляет страной, посылает озноб вниз по позвоночнику.

Слегка снизим накал. Как при Ельцине, так и при Путине сбор налогов — государственный приоритет № 1. Бояться или не бояться — это вопрос, который зависит от того, наколотил ли россиянин достаточно денег, чтобы бояться налоговых грабителей Путина, или стал достаточно бедным и обездоленным, чтобы чувствовать злобное ликование, когда налоговые маски-шоу ломают дверь богатенького соседа, швыряют его и его жену на пол, обыскивают их вещи и забирают их паспорта и финансовые документы. Однако россияне по-прежнему упорно отказываются заполнять налоговые декларации, а предприниматели продолжают нарушать налоговое законодательство (хотя теперь, наверное, с новообретенным страхом и планами легализовать свой бизнес в будущем). Идут разговоры о предоставлении налоговой полиции министерского статуса. Их подвиги прославляются в телевизионных полицейских сериалах типа Ментов, а ради подготовки молодежи к будущей работе сборщиками налогов создана специальная академия — теперь это профессия, которая может потеснить наемных убийц по популярности среди подростков, с ее возможностями для обогащения и лицензией на применение насилия против "врагов народа". И как будто бы новая роль налоговой полиции недостаточно прославлена, Православная церковь наделила ее святым покровителем, тем самым вложив в них божественное право грабить. Те, кто сделал деньги, включая олигархов, понимают, что в по-прежнему преимущественно общинной России право собственности не только не нерушимо, но может быть просто отменено к вящей радости масс. Гусинский и Борис Березовский поняли это и сбежали за границу, чтобы не рисковать судебными разбирательствами и тюремным заключением; многие другие, которые сделали целые состояния, сделали то же самое или планируют сделать это. Олигархи, которые страдают от раскулачивания, вероятно, увидят свою собственность или поделенной между членами путинского суда, или национализированной. Идея, что любое перераспределение благ будет справедливым и законным, просто нелепа в свете недавней истории: если перераспределение происходит, оно будет в пользу власть имущих.

В среднем россияне продолжают страдать от жестокого обращения ежедневно в руках милиции, ГИБДД и коррумпированных бюрократов. Государство может судить их более, чем один раз за одно и то же преступление. Они могут быть задержаны без предъявления обвинения на семьдесят два часа или содержаться в туберкулезном СИЗО годами. Открытие бизнеса предполагает так много бумажной волокиты и взяточничества, как никогда. Братва продолжает собирать с предпринимателей дань. Упадок, который начался в стране во время правления Ельцина, продолжается, горят телебашни, тонут атомные подводные лодки, падают на землю военные самолеты, жилые дома взрываются от утечек в ветхих газовых трубах, и целые регионы страны остаются без тепла и электричества в зимние месяцы. Тридцать шесть процентов населения или 52 млн. человек живут ниже прожиточного минимума, установленного в один доллар в день (обещанное Путиным повышение минимальной ежемесячной заработной платы добавило $1.79 к $4.74). Армия, несмотря на путинские обещания реформ, остается одним из самых бедных слоев общества: более 49 процентов семей военнослужащих живут за чертой бедности, две трети младших офицеров не имеют жилья, офицерские зарплаты в реальном выражении сократились более, чем на 50% за последние пять лет. Действия Путина свидетельствуют о его неспособности понять, что это умирающая экономика, а не ухудшение состояния, что угрожает стабильности и будущему страны. Экономический кризис и непримиримость доктринеров привела к падению Советского Союза, и они могут привести к падению России: Путин пообещал восстановить "комплексную систему государственного регулирования экономики".

Адекватное финансирование государственного сектора экономики, похоже, требует национализации энергетического сектора, который был распродан на фальсифицированных аукционах 1995 года. Но, по крайней мере сейчас, Путин отверг конфронтацию и достиг соглашения с большинством олигархов, которое позволит им сохранить свою добычу — компромисс, который показывает, где лежат его интересы. Опираясь на высокие мировые цены на нефть, нефтяная промышленность остается локомотивом экономики: она обеспечивает треть всех государственных доходов (несмотря на постоянную задолженность по налоговым платежам). Это придает блеск фискальному лицу России, что побудило некоторых западных наблюдателей к иррациональной щедрости и предсказаниям нового бума (россияне, однако, теперь более, чем когда-либо, предпочитают отправлять свои капиталы за границу; с тех пор как Путин вступил в должность, бегство капитала выросло на 30 процентов). Западники правы насчет энергетики, по крайней мере: правительство России договаривается с Евросоюзом о сделке, которая удвоит топливный экспорт в Европу и обеспечит западные инвестиции в протекающие трубопроводы и дряхлые буровые.

• Оглавление
• Часть 1. С Россией покончено
• Часть 2. Олигархи у корыта
• Часть 3. Смерть общего блага
• Часть 4. Путин Грозный
• Часть 5. Унижение в униформе
• Часть 6. Заир с вечной мерзлотой