Поле битвы - Африка (III)

По времени широкомасштабное китайское экономическое проникновение в Африку неслучайно совпало с промышленным бумом в этой стране. С 1971 по 2000 год ежегодное потребление энергии в Китае увеличивалось примерно на 4%, но начиная с 2001 года ежегодный прирост составлял уже 13%. Понятно, что в такой ситуации гарантированное обеспечение поставок нефти превратилось в один из главных приоритетов национальной безопасности КНР. Владельцами китайских компаний является и государство и частные лица, государство, вне зависимости от форм собственности, поддерживает все аспекты деятельности компаний, обеспечивая им максимально благоприятный политический климат и готово страховать любые оправданные (с точки зрения стратегических интересов КНР) риски. А стратегические интересы китайской экономики упираются прежде всего в дефицит ресурсов. И если вести речь о сути всей инвестиционной политики КНР за рубежом, то ее можно выразить одной фразой: ресурсы — любой доступной ценой и надолго! Все остальное — лишь приложение...

Современная Африка — самый привлекательный сырьевой рынок, самый перспективный и в силу этого самый насыщенный китайскими инвестициями. Недаром Ху Цзиньтао, будучи председателем КНР, подчеркивал, что:

«в Африке много натуральных и человеческих ресурсов, а Китай владеет технологиями и опытом, не говоря уже об огромных рынках».

Другими словами, Африка интересует КНР, прежде всего, по геостратегическим ресурсным причинам, а также как взаимодополняемая экономика: в перспективе африканский континент — огромный рынок сбыта, хотя уже сегодня он обладает большой емкостью в смысле востребованности проектов, товаров и услуг. Черный континент буквально завален китайскими кредитами, проектами, инициативами, услугами и товарами.

Первые попытки проникновения в Африку Китай начал предпринимать еще в 1960-е -1970-е годы., действуя через утверждение маоизма как идеологии отдельных военно-политических организаций, сражающихся против колонизаторов. Уже с 60-х годов для укрепления китайско-африканских связей стороны регулярно обменивались государственными визитами. Это позволяло наладить личный контакт между руководителями, что особенно важно для ряда африканских стран, руководство которых не меняется в течение десятилетий (Того, Габон и др.).

По статистике, с начала 60-х ггодов более 30 китайских руководителей в ранге вице-премьера и выше осуществили более 180 визитов в 47 африканских стран. Частота поездок особенно активизировалась с начала 90-х годов. Африку посетили 4 председателя КНР: Ли Сяньнянь, Ян Шанкунь, Цзянь Цзэминь, Ху Цзиньтао. Со своей стороны, главы африканских государств также часто посещали Китай. Первым из них стал президент Гвинеи Секу Туре, посетивший КНР в сентябре 1960 года. С того момента главы государств и правительств 48 африканских стран осуществили более 200 визитов в КНР, из которых 160 - визиты глав государств. И если в 70-е годы визитов на высшем уровне было 33, в 80-е - 51, то в 90-е  57.

Понятно, что на заре китайско-африканских отношений визиты на высоком и высшем уровнях носили декларативный характер и свидетельствовали лишь о поддержке КНР антиколониальной борьбы африканских стран. Но с начала 2000-х годов визиты становятся более конкретными, в их ходе КНР объявляет о своих новых инициативах финансовой помощи африканским государствам и подписывает многомиллионные контракты.

Новым механизмом развития отношений Китая с африканскими странами становится регулярное проведение форумов по китайско-африканскому сотрудничеству «Форум Китай — Африка» (FOCAC) (министерская конференция) аналогичных, например, саммитам Франция-Африка, Форумам Африка-ЕС, конференциям ТИКАД . Впервые такой Форум состоялся в октябре 2000 года в Пекине, где была принята Пекинская декларация и Программа китайско-африканского сотрудничества по вопросам социального и экономического развития, которая предусматривала увеличение помощи КНР странам Африки, сокращение долгового бремени 31 африканской страны на $1,27 млрд.

За 2000-2003 годы было подписано 245 соглашений об экономической помощи (44% китайской помощи в этот период). Был создан Фонд развития человеческих ресурсов Африки, по программам которого более 7 тыс. африканцев прошли стажировки в КНР. В 11 африканских странах были созданы «Центры по поощрению инвестиций, роста и торговли».

В 2006 году, в Пекине под председательством КНР Ху Цзиньтао произошло поистине историческое событие  — Форум китайско-африканского сотрудничества собрал глав и министров более пятидесяти африканских государств, то есть практически всю Африку. Доказательством историчности события являются создание фонда для Африки с бюджетом в $5 млрд и отмена долга в размере до $1,4 млрд 31 африканской стране. Это открыло процесс наращивания экономического присутствия Китая на африканском континенте в невероятном темпе и в поистине грандиозных масштабах - за прошедшие годы Китай "вложился" в 48 из 54 африканских государств.

 

Инвестиции Китая в Африку 2005-2015 гг

В декабре 2015 г. на очередном форуме Африка-Китай (FOCAC), председатель КНР Си Цзиньпин обьявил о намерении увеличить в 3 раза (по сравнению с предыдущим периодом 2012–2015 годов) поток инвестиций в Африку. Ранее Китай последовательно увеличивал свои финансовые обязательства в рамках конференций Форума:  $500 млн в 2003 г., $5 млрд в 2006 г., $10 млрд в 2009 г., $15 млрд в 2012 и $20 млрд в 2013 году. Согласно заявлению руководителя Китая, общий объем инвестиций на 2016–2018 годы составит $60 млрд (что почти в 4 раза больше, чем обещал в 2014 году для Черного континента президент США Обама).

Новые финансовые обязательства КНР отличаются от предыдущих по своему составу. В 2007 году финансовые вложения Китая в Африку представляли целевые и потребительские кредиты, в 2010 и 2012 годах – только целевые. На этот раз $60 млрд  диверсифицированы: $5 млрд  – займы и беспроцентные кредиты, $35 млрд – льготные и потребительские кредиты, а все остальное – торговое финансирование. Это говорит о том, что Китай становится все более агрессивным в финансовом присутствии в Африке.

КНР желает стать неотъемлемой частью будущего Африки - сегодня Китай является крупнейшим  торговым партнером Африки, а также одним из основных инвесторов в африканский континент - и управлять им в своих собственных интересах, еще глубже погружаясь в ее экономику. Правительство Китая ожидает получить дивиденды от своих вложений – как экономические, так и политические: от обеспечения своей страны дешевым сырьем и рынками сбыта до появления целого ряда благодарных африканских стран, готовых поддержать КНР на международной арене. Тем более, что в Африке Китай декларирует и проводит политику, в основе которой лежит принцип уважения независимого выбора африканскими странами своего собственного пути развития.

В этом еще одно преимущество Китая перед западными странами в борьбе за влияние на континенте. Именно по поводу этого тезиса больше всего негодует западная пресса, пишущая об африканской политике КНР как о циничной и безнравственной. Китай в отличие от Запада провозглашает невмешательство во внутриполитические дела африканских государств и на деле следует этому принципу. Его не интересует ситуация с соблюдением прав человека, свободой слова, фальсификациями выборов и коррупцией в Африке. Он не критикует официальные режимы, с которыми поддерживает дипломатические отношения, и не увязывает вопросы экономического и гуманитарного сотрудничества с соблюдением прав человека, что сплошь и рядом является препятствием для аналогичных связей между западными державами и африканскими странами. Ясно, что при прочих равных условиях, а зачастую даже и при более скромных предложениях Китая, практически любой африканский режим предпочитает иметь дело с китайцами, не навязывающими лишних обременительных обязательств и не раздражающими авторитарных лидеров стран Черного континента своей «демагогией о правах человека».

Сегодня КНР является вторым по величине государством после США по объемам потребления нефти. По результатам 2016 года,  Китай нарастил импорт нефти на 13, 6%, то есть до 381 млн тонн топлива по сравнению с итогами 2015 года.

Африка - второй по величине источник импорта Китая сырой нефти. Среди крупнейших поставщиков/стратегических партнеров нефти  –Ангола, на долю которой приходится 11% китайского импорта, Конго – 2% и Южный Судан – 2%. К экспортерам с меньшей долей относятся Алжир, Чад, Габон, Кения, Либерия, Ливия, Нигерия и Уганда.

К примеру, в Судан КНР за последние 15 лет вложила около $20 млрд, имея цель поставить под свой контроль всю нефтедобычу страны. Ещё $4 млрд в рамках программы по восстановлению экономики после 27-летней гражданской войны Китай предоставил Анголе, причём возвращать этот кредит её правительство будет не деньгами, а нефтью. Подобная бартерная система – «инфраструктурные работы в обмен на нефть» – использовалась и в Демократической Республике Конго. Китай инвестировал $9,5 млрд  в строительство инфраструктурных объектов в этой стране, а в обмен на это конголезцы обязались поставить в КНР 10 млн тонн меди и 600 тыс. тонн кобальта. В Гвинее КНР вложила около $7 млрд  в строительство инфраструктуры и жилья в обмен на допуск китайцев к перспективным нефтяным месторождениям.

Помимо нефти, Китай вывозит из Африки железные руды - 6% железной руды в основном из Южной Африки; медь - 8,3% импорта меди по большей части из Замбии; а также пищевую и сельскохозяйственную продукцию. Китай помог построить большое количество фермерских хозяйств – таких, как Те Мбарали и Туву в Танзании и Сомали, фермы для выращивания риса в Мавритании, плантации сахарного тростника в Гвинее, Мали, Того, Демократической Республике Конго, Сьерра-Леоне. Китайские компании содействовали созданию 72 сельскохозяйственных предприятий на арендованных или купленных участках земли, инвестировав $134 млн.

В пятерку африканских торговых партнеров Китая входят Ангола, Южная Африка, Судан, Нигерия и Египет, на долю который приходится более 70% китайско-африканской торговли. Общий товарооборот африканского континента и Китая, по мнению китайских экспертов, к 2020 должен увеличиться до $400 млрд. 

В Африке функционируют шесть зон китайско-африканского экономического сотрудничества, в каждой - более десятка китайских предприятий, где работают как китайские, так и африканские сотрудники.

1. Чамбиши, Замбия: добыча и переработка меди. На территории экономической зоны располагаются 13 китайских предприятий, с 95% инвестиций китайской компании China Nonferrous Mining Co. Открыта в феврале 2007 года. Общая стоимость проекта $410 млн.

2. Лусака, Замбия, суб-зона Чамбиши, с 2009года: производство одежды, техники, табака и электроники. На пером этапе строительства в зону были инвестированы около $30 млн , в 2014 году предоставлены $29 млн. При ВВП Замбии $22,4 млрд, инвестиции Китая составят около 2% ВВП страны.

3. Цзиньфэй, Маврикий: производство текстиля, оборудования, высоких технологий, а также торговля, туризм и финансы. Первая фаза строительства экономической зоны началась в 2009 году, общая сумма финансирования - $220 млн, вторая фаза общая стоимостью в $720 млн завершилась в 2016 году. Полное инвестирование проекта китайско-маврикийской СЭЗ проходит за счет китайских компаний. При ВВП Маврикия в $11,9 млрд, китайские инвестиции составят около 7% от ВВП страны.

4. Ориентал, Эфиопия: производство в сфере электрического машиностроения, строительных материалов, стали и металлургии. Общий объем финансирования – $101 млн. Полное финансирование проекта китайско-эфиопской СЭЗ происходит за счет китайской компании Qiyuan Group.

5. Огун, Нигерия: производство строительных материалов, керамики, скобяного товара, фурнитуры, пищевых продуктов, компьютеров и медицинских приборов. На строительство первого этапа СЭЗ предоставлено $500 млн. Строительство первого этапа зоны началось в первой половине 2009 года.

6. Лекки, Нигерия: производство в сфере транспортного оборудования, текстиля, домашних приборов, телекоммуникаций. Объем общих инвестиций в нигерийскую СЭЗ – около $370 млн с ассигнованием $264 млн в первые 2-3 года. Доля финансирования китайских компаний в зону - 60%.

7. Суэц, Египет: производство бензинного оборудования, электрических приборов, текстиля и автомобилей. Зона охватывает 60 тыс кв. м, на проект было выделено около $80 млн. Зона была основана в июле 2008 года, с участием Tianjin TEDA Investment Holding Company и China-Africa Development Fund, по инициативе китайского правительства. На территории Суэцкой СЭЗ располагаются около 30 китайских компаний, доля инвестиций Китая в зону – 80%.

 

Китайские компании контролируют железнодорожное сообщение в Восточной и Центральной Африке, так как многочисленные проекты по строительству дорог и инфраструктуры в Африке интересуют китайский бизнес с прагматической стороны, без них поставки сырья были бы просто невозможны.

В мае 2014 Китай года подписал соглашение о строительстве проекта железной дороги на сумму в $5 млрд, соединяющей крупный морской порт Кении Момбаса и город на границе с Угандой – Малаба, являющийся одним из участков железнодорожной магистрали East Africa Railway Masterplan, в общей сложности кенийский участок коридора оценивается в $13,8 млрд.. Магистраль East Africa Railway Masterplan станет одним из главных транспортных путей в Центральной Африке, которая соединит политический и инвестиционный объект Китая – Южный Судан с такими странам, как Танзания, Кения, Уганда, Руанда, а также станет крупнейшим транспортным путем к Великим Африканским озерам. А учитывая тот факт, что недавно в Кении и Уганде были обнаружены крупные запасы нефти, эта дорога соединит так же нефтеносные страны Центральной Африки и выведет ресурсы в кенийский порт.

Кроме железных дорог , Пекин вкладывает десятки миллиардов долларов и в другие проекты на Черном континенте. Среди наиболее крупных строительство мегапорта в Ламу, Кения, и огромного производственного района в Эфиопии. Китайская компания Huawei Technology (Шэньчжэнь, Южный Китай) обеспечивает связь в таких странах, как Нигерия, Кения и Зимбабве. В 2016 году компания Wechat Africa, дочерняя компания крупнейшего мессенджера Китая WeChat объявила о предоставлении финансирования в $3,48 млн в технические стартапы Африки, для поддержки и стимулирования развития технологий континента.

О масштабах строительной лихорадки, охватившей Африку, и участии в ней китайского капитала, красноречиво говорят цифры. Например, смета строительства порта в кенийском городе Ламу вместе с транспортным коридором Ламу - Южный Судан - Эфиопия составляет $23 млрд. Сооружение нового терминала международного аэропорта Найроби оценивается как минимум в $650 млн, а возведение техносити Конза, который называют «Силиконовой саванной», обойдется в $15 млрд. Львиная доля финансирования приходится на китайские банки и компании. Общая стоимость строительных проектов в Кении, осуществляемых китайцами или на китайские деньги, достигает $50 млрд . Суммарный же объем контрактов и сделок по всей Африке, подписанных китайскими компаниями и банками приближается к триллиону долларов.

Не забывает Китай о гуманитарных программах - за прошедшее десятилетие было построено 30 больниц (с предоставлением медицинского оборудования на $73 млн), 30 малярийных центров, 150 школ,100 проектов по производству «чистой» энергии из возобновляемых источников; и о сотрудничестве в области науки и культуры - КНР активно пропагандирует китайский язык и национальную культуру, создает подконтрольные китайскому правительству СМИ, открывает Институты Конфуция (46 Институтов Конфуция). Обучая в своих университетах растущее число студентов из Африки, Китай всё более очевидным образом готовит значительный корпус африканских политических, инженерных и деловых элит, дружественно ориентированных на Пекин.

 

Китай обеспечивает множество программ миротворческой помощи в конфликтных регионах континента -  большинство этих программ Пекин координирует как с миротворчеством ООН, так и со странами-членами БРИКС. В январе 2005 года, 598 китайских миротворцев были отправлены в Либерию, «голубые каски» Китая  проводили миротворческие операции в Западной Сахаре, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуаре и Конго.

Активное участие принимал Китай и в решении конфликта в республике Чад. Во время политической нестабильности Чада, Пекин предоставлял дипломатическую поддержку, легкие вооружения и суданскую нефть оппозиционным политикам, стремившихся свергнуть власть президента Чада Идрисса Деби, признававшего "мятежный остров" Тайвань. Так же Китай  оказывал поддержку новому правительству Южного Судана, отправив до 700 миротворцев на территорию нестабильного государства. В марте 2013 года, Китай направил около 300 миротворцев в Мали.

Благодаря своей «идейно нейтральной» позиции Китай стремится политически усилится на африканском континенте, успешно сотрудничая в нестабильных африканских государствах практически с любыми политическими режимами, и даже иногда готов поступиться своими политическими принципами.

Расширяя свое присутствие на континенте и получая доступ к сырьевым ресурсам Африки, Пекин одновременно укрепляет свою экономическую и военную безопасность и, что не менее важно, расширяет пространство своих экономических и политических связей. Причем всё более откровенно демонстрирует, что готов это пространство защищать.

Пока эта защита находится в основном в рамках программ миротворчества. В октябре 2015 года на Генеральной ассамблее ООН Председатель КНР Си Цзиньпин объявил о развертывании в Африке миротворческого контингента численностью до 8000 миротворцев. Причем после событий в Мали в ноябре 2015 года, когда в Бамако были убиты представители китайских корпораций, миротворческий контингент Китая фактически получил статус антитеррористического контингента.

Но Китай уже готов выходить за рамки миротворчества - так  в декабре 2015 года Си Цзиньпин  заявил о намерении Китая создать к 2020 году, в рамках масштабного реформирования вооруженных сил страны, структуру объединенного оперативного командования, нацеленную на повышение боеспособности войск и их готовности проводить операции за рубежом. Важнейшим событием с этой точки зрения является начало строительства весной 2016 года первой китайской военно-морской базы в Джибути на побережье Баб-эль-Мандебского пролива.

К тому же Китай наращивает поставку вооружений в страны Африки, вытесняя с африканского рынка оружия западных конкурентов. В одном из докладов лондонского Международного института стратегических исследований говорится, что уже 68% африканских стран закупают китайское оружие. В ряде африканских стран Китай занял доминирующие позиции в этом секторе. В Замбии, например, — 80 %, в Намибии — более 70 %, в Нигерии — почти 30 %. При этом эксперты отмечают, что Китай, как правило, предлагает свою военную продукцию по заниженным ценам, «отыгрываясь» на поставках запчастей и услугах по высоким ценам.

Cпецифика китайской политики оружейного экспорта состоит еще и в том, что этот экспорт поддерживают работающие в Африке более 2,5 тыс. китайских компаний. При этом китайское правительство комбинирует и координирует различные направления делового сотрудничества, поощряя взаимодействие китайских бизнес-структур, действующих в Африке, с интересами экспортеров продукции военного назначения. В результате Китай получает возможность практиковать разнообразные схемы взаиморасчетов, разного рода пакетные сделки и, одновременно, соглашения по промышленным и инфраструктурным проектам.

Так, например, в обмен на разрешение на строительство военной базы в Джибути Китай предложил вложить $ 4 млрд в строительство железной дороги от Джибути до столицы Эфиопии Аддис-Абебы (дорога запущена в октябре 2016) и еще $400 млн в развитие портовой инфраструктуры Джибути.

 

Но далеко не вся Африка находится в восторге от усиления экспансии Китая. Еще в 2006 году южно-африканский президент Табо Мбеки резко раскритиковал политику Пекина. По его словам, Китай «может стать колониальной державой, а мы — лишь сырьевым придатком».

Внутри африканского общества растет недовольство тем фактом, что Африка, по словам бывшего главы ЦБ Нигерии Ламидо Сануси, открывается навстречу «новой форме империализма», в которой Китай забирает сырьевые материалы Африки и продает то, что он произвел, не делясь при этом опытом и технологиями:

«Китай покупает у нас сырье и продает нам товары. Но ведь именно в этом состоит сущность колониализма. Эпоха Движения неприсоединения, объединившего нас после разрыва с метрополиями, закончилась. Китай перестал быть такой же развивающейся страной — теперь это вторая экономика мира, способная к тем же формам экономической эксплуатации, что и Запад. Его экономическая политика существенно способствует деиндустриализации и недоразвитости континента».

Так в Намибии, Либерии, Камеруне, Мозамбике недовольны массовой вырубкой лесов, древесина которых идет на развитие мебельной промышленности КНР. В Замбии критикуют китайских коммерсантов, которые подрывают позиции местных дельцов. В этом же государстве происходят бунты на медных шахтах, принадлежащих китайцам. Выражает недовольство и ЮАР, так как китайский дешевый текстиль подорвал позиции местной текстильной отрасли.

Массовое приобретение китайскими инвесторами пахотных земель в Африке является угрозой для развития и продовольственной безопасности стран африканского континента, поскольку бедные теряют свои права на землю и другие природные ресурсы.

В 2014 Сенегале местные активисты не позволили китайцам получить недвижимость в центре столицы, а в Танзании профсоюзы выступили против решения правительства впустить в страну китайских предпринимателей.

К тому же социальные права африканских рабочих не всегда соблюдаются в китайских компаниях из-за низкой заработной платы. Проблемой является и использование китайской рабочей силы, так как Китай игнорирует укрепление потенциала местных жителей. Африканцы хотят работать на китайских предприятиях и получать хорошую зарплату. Также в поисках природных ресурсов и реализации инфраструктурных проектов китайские компании не редко пренебрегают стандартами защиты окружающей среды.

 

по материалам СМИ

По­ле бит­вы - Аф­ри­ка (I)

По­ле бит­вы - Аф­ри­ка (II)