"ТРОЦКИЗМ". Первые черновые наметки к будущей книге.

Еще о награждении группы товарищей за убийство Троцкого.  А давайте не будем считать Иосифа Виссарионовича  таким уж идиотом, каким он выглядит во всей этой истории, связанной со спецоперацией «Утка».  Я даже не о том, что убивать Льва Бронштейна ему сто лет не нужно было,  смысла не было пачкаться об этого политического карлика, рискуя получить клеймо международного террориста.  Ну, ладно, допустим, «Сталин дал приказ», как в одной песне поется,  этот приказ выполнили…  Выполнили так, что сам Иосиф Виссарионович,  услышав доклад Берия о том, как его подчиненные всё исполнили, мог произнести только одно слово из лексикона Хрущева: «Педерасты!» .
    Я реально не представляю свою реакцию, если бы мне начальник оперативно-розыскного отдела  доложил о спецоперации  в отношении преступного сообщества,  в результате которой  членам преступной группы стало бы известно имя человека, который был использован в качестве агента  во время этой операции.  Даже не могу представить, что я сказал бы начальнику ОРО, если бы он стал утверждать, что этот человек тренирован терпеть раскаленный паяльник в заднице, поэтому никогда не признается, что он наш агент.   Я бы слово «педераст»  не использовал, конечно. Я знаю другие слова, которые произносить даже в присутствии не особо застенчивых людей не рекомендуется.  И, естественно,  плата за такой косяк была бы незамедлительной в виде увольнения начальника ОРО,  и  сам я тоже написал бы рапорт «по собственному желанию».   Это расстрельный косяк.
     Но в 1941 году группу товарищей из НКВД за то же самое наградили высокими правительственными наградами!  Представляете? Операция «Утка» была спланирована и проведена так, что исполнитель, агент НКВД, совершивший политическое убийство по приказу Советского правительства, попал живым и невредимым в руки полиции.
    И Берия, сияя от гордости за своих сотрудников,  идет к Сталину и докладывает: «Троцкий мертв, убийца, наш агент, в мексиканской тюрьме и пока молчит, как рыба. Прошу наградить орденами причастных!»
       И теперь товарищ Сталин должен каждый день молиться, как его учили в семинарии, православному богу, чтобы Меркадер вдруг не заговорил и не озвучил, кто его подбил пришибить кайлом «льва революции»?  И за это Сталин должен еще голосовать на Политбюро за награждение уродов, которые его так подставили?  Даже если бы вдруг, эта «Утка» была бы реальностью, даже если бы Меркадер молчал, будучи агентом Эйтингона, то Иосиф Виссарионович мог принять только одно компетентное решение:  Берию  похоронить рядом с Ежовым, а от остальных и пыли лагерной не должно остаться. Даже безымянных могил на Бутовском полигоне!
    Про безымянные могилы.  В 1987 году к памятнику на какой-то безымянной могиле на Кунцевском кладбище какие-то  шутники прикрутили табличку «Рамон Иванович Лопес. Герой Советского Союза».  1987 год -вообще  интересный год. Год шутников.  С того года как начали шутить, так до сих пор остановиться не могут.
    Еще про маму Меркадера  шутка есть.  Она во время ВОВ была в Ташкенте, потом  отпросилась у советского правительства в Париж то ли в 1943 году, то ли в 1944. Хорошо, что сразу не в Берлин.
    Сам Рамон, выйдя из  мексиканской тюрьмы по чехословацкому паспорту тайно был вывезен на Кубу, с Кубы – в Прагу, из Праги – в Москву.  В  Москве ему Шурик Шелепин вручил медаль ГСС по тайному  Указу ВС СССР,  под фамилией Лопес он тайно занимался историей испанской революции в ИМЛ, настолько тайно, что даже ни одной статьи по этой истории не написал.  Тайно проживал в четырех-комнатной квартире и на даче.  Лет через 15 жизни в Москве он осознал, что ему русский климат не подходит и запросился на Кубу. На Кубе чего-то там советовал Фиделю по тюремному воспитанию преступного элемента, умер в 1978 году от рака и его тело привезли в Москву для похорон.  Еще прибавьте к этому, что он, сидя в тюрьме, успел жениться и в Москву уже с женой мексиканской приехал. 

Может, хватит  уже историю своей страны превращать в дешевый водевиль, сценарий которого написал  в состоянии белой горячки запойный драматург? 

Петр Балаев