«Ко­рей­ская мафия» - она как бы есть, но ее как бы нет

При­ез­жа­ю­щие в Южную Корею ту­ри­сты неред­ко удив­ля­ют­ся, что здесь по круп­ным го­ро­дам можно без опас­ки гу­лять и днем, и ночью.  И по­это­му ино­стран­цам со­всем не труд­но по­ве­рить, что про­бле­мы пре­ступ­но­сти в этой стране прак­ти­че­ски не су­ще­ству­ет.  Каким бы стран­ным это ни ка­за­лось, но это дей­стви­тель­но так.  Вер­нее, почти так.  В Южной Корее, как и в любой дру­гой стране, ра­зу­ме­ет­ся, есть и бы­то­вая, и ор­га­ни­зо­ван­ная пре­ступ­ность, но она здесь имеет свои спе­ци­фи­че­ские осо­бен­но­сти и не про­яв­ля­ет­ся столь явно, как в дру­гих стра­нах. 

По­рож­де­ние якуд­за

Ис­то­рия ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти в Южной Корее тесно свя­за­на с япон­ски­ми якуд­за. Од­на­ко в под­хо­дах ис­сле­до­ва­те­лей к этому во­про­су есть одно весь­ма зна­чи­тель­ное раз­ли­чие: одни утвер­жда­ют, что ко­рей­ские груп­пи­ров­ки по­яви­лись для борь­бы с якуд­за, тогда как дру­гие счи­та­ют, что имен­но япон­ские ганг­стер­ские кланы по­спо­соб­ство­ва­ли со­зда­нию ор­га­ни­зо­ван­ных пре­ступ­ных со­об­ществ в Корее. По­след­няя точка зре­ния пред­став­ля­ет­ся нам более вер­ной, учи­ты­вая, что в рядах самих якуд­за на­хо­ди­лось и до сих пор на­хо­дит­ся нема­ло ко­рей­цев.

От общей чис­лен­но­сти якуд­за в Япо­нии ко­рей­цы со­став­ля­ют около 15%, а в на­ча­ле 1990-х гг. 18 из 90 круп­ных на­чаль­ни­ков в груп­пи­ров­ке Инагава-​кай были эт­ни­че­ски­ми ко­рей­ца­ми. Хотя эт­ни­че­ские ко­рей­цы, ро­див­ши­е­ся уже в Япо­нии, со­став­ля­ют су­ще­ствен­ную долю япон­ско­го на­се­ле­ния, их до сих пор счи­та­ют ино­стран­ца­ми, про­сто про­жи­ва­ю­щи­ми в стране, из-за их на­ци­о­наль­но­сти. Но ко­рей­цы, ко­то­рые за­ча­стую из­бе­га­ют за­ни­мать­ся за­кон­ной тор­гов­лей, при­ни­ма­ют­ся в кланы якуд­за имен­но по той при­чине, что со­от­вет­ству­ют об­ра­зу «из­го­ев» об­ще­ства.

Че­ло­ве­ком, ко­то­рый про­ло­жил путь для ко­рей­цев в япон­ском об­ще­стве, был японо-​корейский якуд­за, ос­но­вав­ший Тосэй-​кай (Tōsei-​kai) – крёст­ный отец Хи­са­ю­ки Матии. При рож­де­нии в 1923 г. он по­лу­чил имя Чхон Квон Ён (Chong Gwon Yong) и по­сте­пен­но стал круп­ным улич­ным бан­ди­том, ви­дя­щим в Япо­нии мно­же­ство воз­мож­но­стей. В итоге Матии уда­лось по­ко­рить эту стра­ну, после чего он стал на­ла­жи­вать кон­так­ты с США, в част­но­сти, он со­труд­ни­чал с их контр­раз­вед­кой, в ко­то­рой оце­ни­ли его стой­кие ан­ти­ком­му­ни­сти­че­ские убеж­де­ния. В то время, как япон­ские якуд­за были бро­ше­ны в тюрь­му или на­хо­ди­лись под при­сталь­ным над­зо­ром со сто­ро­ны ок­ку­па­ци­он­ных сил США, ко­рей­ские якуд­за чув­ство­ва­ли себя вполне сво­бод­но и по­сте­пен­но при­бра­ли к ру­ка­ми самые при­быль­ные чёр­ные рынки. Но вме­сто того, чтобы кон­ку­ри­ро­вать с япон­ски­ми якуд­за, Матии за­клю­чил с ними союз и на про­тя­же­нии всей своей под­поль­ной ка­рье­ры оста­вал­ся с ними в близ­ких от­но­ше­ни­ях. В 1948 г. Матии со­здал свою груп­пи­ров­ку Тосэй-​кай («Голос Во­сточ­но­го Ган») и вско­ре Тосэй-​кай стала на­столь­ко мощ­ной груп­пи­ров­кой в Токио, что даже была из­вест­на как «по­ли­ция Гин­дзы» и даже Ямагути-​гуми при­шлось до­го­ва­ри­вать­ся с Матии о том, чтобы их груп­пи­ров­ка про­дол­жа­ла дей­ство­вать в пре­де­лах Токио. Огром­ная им­пе­рия Матии вклю­ча­ла в себя ту­ризм, раз­вле­че­ния, бары и ре­сто­ра­ны, про­сти­ту­цию и им­порт нефти. Он сде­лал себе со­сто­я­ние на ин­ве­сти­ци­ях в недви­жи­мость. Что ещё более важно, так это то, что Матии вы­сту­пал по­сред­ни­ком между ко­рей­ским пра­ви­тель­ством и якуд­за, что поз­во­ли­ло япон­ско­му кри­ми­на­лу за­нять­ся «биз­не­сом» в Корее.

Ито­гом та­ко­го со­труд­ни­че­ства с якуд­за этого стало об­ра­зо­ва­ние в Южной Корее круп­ных на­ци­о­наль­ных пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок: Пан-​Собанг, Ян­гы­ни и Тонг­чжэ, со­здан­ных по об­ра­зу и по­до­бию кла­нов якуд­за. Как утвер­жда­ют юж­но­ко­рей­ские вла­сти, к 1996 году кланы Пан-​Собанг и Ян­гы­ни пре­кра­ти­ли свое су­ще­ство­ва­ние в ре­зуль­та­те аре­ста их глав и боль­шин­ства ру­ко­во­дя­щих чле­нов, а клан Тонг­чжэ рас­пал­ся, по­сколь­ку его ру­ко­во­ди­тель был вы­нуж­ден скрыть­ся за гра­ни­цей. Ко­неч­но, в это с тру­дом ве­рит­ся – в ис­то­рии якуд­за уже неод­но­крат­но были слу­чаи, когда кланы якобы лик­ви­ди­ро­ва­лись, но в дей­стви­тель­но­сти про­дол­жа­ли ра­бо­тать под дру­гим име­нем. Да и об успе­хе в борь­бе с кла­на­ми Пэкхо Па и Йон­г­до Па ни­че­го не го­во­рит­ся. Как бы то ни было, факт оста­ет­ся фак­том – по неофи­ци­аль­ным оцен­кам пред­ста­ви­те­лей пра­во­охра­ни­тель­ных ор­га­нов РК в стране дей­ству­ет более 300 пре­ступ­ных групп.  Несмот­ря на такое, ка­за­лось бы, боль­шое число, де­я­тель­ность этих груп­пи­ро­вок почти не за­мет­на для окру­жа­ю­щих, осо­бен­но, ино­стран­ных ту­ри­стов, по­сколь­ку эти груп­пи­ров­ки ган­пхэ ((кор. 깡패 – «ху­ли­ган») ра­бо­та­ют ис­клю­чи­тель­но в неле­галь­ных сфе­рах, прак­ти­че­ски не вме­ши­ва­ясь в де­я­тель­ность за­ко­но­по­слуш­ных граж­дан и ком­па­ний. 

Три «семьи» юж­но­ко­рей­ской «мафии»

Се­го­дня в Рес­пуб­ли­ке Корея су­ще­ству­ют три ос­нов­ные груп­пи­ров­ки: «Ссан Ён Пха» ( 쌍용파, «Груп­па Двой­ной Дра­кон»), «Чиль Сон Пха» ( 칠성파, «Груп­па Семи Звезд»), «Хван Сон Сан Пха» (환송성파, «Груп­па Хван Сон Сан); каж­дая из них вклю­ча­ет в себя мно­же­ство мел­ких ло­каль­ных под­раз­де­ле­ний, при­чем мно­гие из них никак не свя­за­ны между собой.

«Ссан Ён Пха». Эта груп­пи­ров­ка счи­та­ет­ся самой из­вест­ной в ко­рей­ском об­ще­стве. Ис­то­рия ее  воз­ник­но­ве­ния не из­вест­на, но ее счи­та­ют самой стар­шей из «трех семей ко­рей­ской мафии». При­сут­ствие этой груп­пи­ров­ки в кри­ми­наль­ном мире в конце 90-ых—на­ча­ле 2000-ых было не очень за­мет­но, но в 2005 году «Ссан Ён Пха» за­яви­ла о себе, раз­гро­мив несколь­ко ноч­ных клу­бов и бизнес-​центров. Ос­нов­ная зона вли­я­ния груп­пи­ров­ки — Кван­джу, яв­ля­ю­щий­ся ше­стым по ве­ли­чине го­ро­дом в Южной Корее. Каж­дый член «Ссан Ён Пха» де­ла­ет на плече та­ту­и­ров­ку в виде двух дра­ко­нов, спле­тен­ных друг с дру­гом.

«Чиль Сон Пха».  Счи­та­ет­ся, что это самая круп­ная из трех груп­пи­ро­вок. Ве­ро­ят­нее всего, своей на­зва­ние («Банда Семи Звезд») груп­пи­ров­ка по­лу­чи­ла по­то­му, что у ее ис­то­ков сто­я­ло семь ос­но­ва­те­лей, двое из ко­то­рых впо­след­ствии были убиты, а трое осуж­де­ны на дли­тель­ный срок по об­ви­не­нию в шан­та­же ди­рек­то­ра круп­ной стро­и­тель­ной фирмы и вы­мо­га­тель­стве более 20 млн дол­ла­ров. Из­вест­ность в кри­ми­наль­ном мире груп­пи­ров­ка при­об­ре­ла бла­го­да­ря тому, что ее ме­то­ды схожи с ме­то­да­ми япон­ских якуд­за, од­на­ко, в от­ли­чие от япон­ских ганг­сте­ров, ко­рей­ская банда дей­ству­ет на­мно­го более скрыт­но, стре­мясь не по­па­дать в поле зре­ния по­ли­ции. «Чиль Сон Пха», в ос­нов­ном, дей­ству­ет в Пу­сане и счи­та­ет­ся самой силь­ной юж­но­ко­рей­ской пре­ступ­ной груп­пой. Каж­дый член банды де­ла­ет на груди та­ту­и­ров­ку в виде семи со­еди­нен­ных звезд.

«Хван Сон Сан Пха».  Ис­то­рия ее воз­ник­но­ве­ния неиз­вест­на, как и про­ис­хож­де­ние на­зва­ния.  Есть мне­ние, что на­зва­ние сло­же­но из по­след­них сло­гов имен трех ее ос­но­ва­те­лей, при­над­ле­жав­ших к клану Сон, а по­яви­лась груп­пи­ров­ка она в ре­зуль­та­те от­ме­же­ва­ния от из­вест­ной в го­ро­де Су­воне груп­пи­ров­ки «Пук Мун Пха» (북문파).  Эта груп­пи­ров­ка от­ли­ча­ет­ся тем, что об­ла­да­ет об­шир­ны­ми меж­ду­на­род­ны­ми свя­зя­ми, вза­и­мо­дей­ствуя с кри­ми­наль­ны­ми ор­га­ни­за­ци­я­ми из США, Япо­нии, Китая, Мек­си­ки, Бра­зи­лии.  Зо­на­ми вли­я­ния «Хван Сон Сан Пха» в Корее яв­ля­ют­ся го­ро­да Сувон и Гун­сан. Каж­дый член ор­га­ни­за­ции, до­стиг­ший 18 лет, дол­жен сде­лать та­ту­и­ров­ку в виде ки­тай­ско­го иеро­гли­фа 孫, обо­зна­ча­ю­ще­го при­над­леж­ность к клану Сон (кит. - Сунь).

Неви­ди­мая мафия

Надо при­знать, что су­ще­ство­ва­ние в Южной Корее ор­га­ни­зо­ван­ных пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок для боль­шин­ства на­се­ле­ния стра­ны и по­се­ща­ю­щих ее ино­стран­ных ту­ри­стов оста­ет­ся неза­ме­чен­ным.  Ко­рей­ское пра­ви­тель­ство, в целом, до­воль­но успеш­но сдер­жи­ва­ет их де­я­тель­ность, держа мест­ные пре­ступ­ные груп­пи­ров­ки в жест­ких рам­ках и не давая им вме­ши­вать­ся в ле­галь­ный биз­нес. Тра­ди­ци­он­но орг­пре­ступ­ность в Корее имела дело с биз­не­сом неле­галь­ным или по­лу­ле­галь­ным, где на ее де­я­тель­ность вла­сти смот­ре­ли сквозь паль­цы.  Ле­галь­но ра­бо­та­ю­щие тор­го­вые лавки, ма­га­зин­чи­ки, ма­стер­ские, не го­во­ря уже о сред­них и круп­ных ком­па­ни­ях, обыч­но не имеют ни­ка­ких дел с кри­ми­наль­ны­ми струк­ту­ра­ми, и те, в свою оче­редь, не по­ся­га­ют на ле­галь­ный биз­нес.   По­это­му в ве­де­нии пре­ступ­ных групп на­хо­дят­ся неле­галь­ные сферы де­я­тель­но­сти, такие как фор­маль­но за­пре­щен­ные про­сти­ту­ция или игор­ный биз­нес.  В целом, виды де­я­тель­но­сти, в ко­то­рые во­вле­че­ны пре­ступ­ные ор­га­ни­за­ции в Корее сход­ны с де­я­тель­но­стью пре­ступ­ных ор­га­ни­за­ций в дру­гих стра­нах:

Азарт­ные игры. В Корее от­кры­тие об­ще­ствен­ных игор­ных домов типа ка­зи­но для мест­ных граж­дан за­пре­ще­но. Од­на­ко пре­ступ­ные груп­пи­ров­ки со­зда­ют неле­галь­ные игор­ные дома либо обо­ру­ду­ют сек­рет­ные ком­на­ты в ли­цен­зи­ро­ван­ных игор­ных по­ме­ще­ни­ях. К этой де­я­тель­но­сти неред­ко при­вле­ка­ют­ся кор­рум­пи­ро­ван­ные чи­нов­ни­ки и по­ли­цей­ские, ко­то­рые «при­кры­ва­ют» дан­ный биз­нес.

«Вы­би­ва­ние дол­гов». Взыс­ка­ние про­сро­чен­ных ссуд яв­ля­ет­ся одной из тра­ди­ци­он­ных сфер де­я­тель­но­сти пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок Южной Кореи. Част­ные кре­ди­то­ры и кре­дит­ные ор­га­ни­за­ции часто об­ра­ща­ют­ся к пре­ступ­ных со­об­ще­ствам с целью взыс­кать про­сро­чен­ные долги с кли­ен­тов. При этом в по­след­ние годы кри­ми­наль­ные струк­ту­ры сами ак­тив­но фи­нан­си­ру­ют кре­дит­ные ор­га­ни­за­ции или со­зда­ют свои соб­ствен­ные. Там легко можно по­лу­чить ссуду без вся­ких про­во­ло­чек и сбора кучи бумаг, но под гро­мад­ный про­цент. Нерас­пла­тив­ший­ся рис­ку­ет по­те­рять все – ганг­сте­ры не особо це­ре­мо­нят­ся. Пе­ри­о­ди­че­ски, впро­чем, к ним об­ра­ща­ют­ся, чтобы разо­брать­ся с невы­пла­той дол­гов, при­чем ино­гда это де­ла­ют и вполне со­лид­ные биз­не­сме­ны, по­сколь­ку по­лу­чить долги через суд в Южной Корее под­час бы­ва­ет очень непро­сто, а после недав­не­го эко­но­ми­че­ско­го кри­зи­са ко­ли­че­ство неупла­чен­ных дол­гов резко вы­рос­ло при сни­же­нии эф­фек­тив­но­сти су­деб­ных ор­га­нов. 

Про­сти­ту­ция. Еще одной весь­ма при­быль­ной ста­тьей до­хо­да яв­ля­ет­ся про­сти­ту­ция. В Корее про­сти­ту­ция за­пре­ще­на за­ко­но­да­тель­но, но неле­галь­ные пуб­лич­ные дома су­ще­ству­ют, как и тор­гов­ля «живым то­ва­ром». Этот биз­нес от­ли­ча­ет­ся вы­со­кой сте­пе­нью ин­тер­на­ци­о­на­ли­за­ции, по­сколь­ку про­сти­ту­ток по­став­ля­ют, как пра­ви­ло, из дру­гих стран – Китая, Вьет­на­ма, Фи­лип­пин и Рос­сии. При этом неред­ко де­ву­шек во­вле­ка­ют в эту де­я­тель­ность об­ма­ном, обе­щая ра­бо­ту тан­цов­щи­ца­ми или офи­ци­ант­ка­ми, но на деле про­да­вая в сек­су­аль­ное раб­ство.  

Рэкет. Это тра­ди­ци­он­ный ис­точ­ник до­хо­дов для лю­бо­го кри­ми­наль­но­го со­об­ще­ства почти во всех стра­нах мира. Юж­но­ко­рей­ские ганг­сте­ры в этом плане ничем не от­ли­ча­ют­ся от своих со­бра­тьев, об­ла­гая данью улич­ных тор­гов­цев, бары, ре­сто­ра­ны, рыб­ные рынки и т.п. Од­на­ко дань взи­ма­ет­ся толь­ко с тех, кто сам ра­бо­та­ет с на­ру­ше­ни­ем за­ко­на, тогда как за­ко­но­по­слуш­ные тор­гов­цы не имеют ни­ка­ких про­блем с кри­ми­на­лом. 

Стро­и­тель­ный биз­нес. Как и якуд­за, юж­но­ко­рей­ские пре­ступ­ные ор­га­ни­за­ции ак­тив­но участ­ву­ют в стро­и­тель­ном биз­не­се. Фирмы, под­кон­троль­ные ганг­сте­рам, по­лу­ча­ют самые вы­год­ные кон­трак­ты, по­сколь­ку их кон­ку­рен­тов за­став­ля­ют либо от­ка­зать­ся от уча­стия в кон­кур­се, либо вы­ста­вить за­ве­до­мо про­иг­рыш­ные усло­вия. В итоге вы­хо­дит так, что в тен­де­ре оста­ют­ся участ­во­вать 2-3 ком­па­нии, под­кон­троль­ные кри­ми­наль­ным струк­ту­рам: одна из них по­лу­ча­ет под­ряд, дру­гая (или дру­гие) – по­лу­ча­ют от по­бе­ди­те­ля суб­под­ря­ды.

Тор­гов­ля нар­ко­ти­ка­ми. Тор­гов­ля нар­ко­ти­ка­ми яв­ля­ет­ся глав­ным ис­точ­ни­ком до­хо­дов ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти во мно­гих стра­нах, од­на­ко в Южной Корее она не очень ши­ро­ко рас­про­стра­не­на и не при­но­сит ко­рей­ским груп­пи­ров­кам таких до­хо­дов, как, на­при­мер, их аме­ри­кан­ским и «кол­ле­гам».  Ко­рей­ская пре­ступ­ность до­воль­но позд­но на­ча­ла осва­и­вать этот вид де­я­тель­но­сти, по­сколь­ку главы кла­нов не без ос­но­ва­ний опа­са­лись, что их «бойцы» сами втя­нут­ся в упо­треб­ле­ние нар­ко­ти­ков – за это ка­ра­ли очень же­сто­ко. Од­на­ко со вре­ме­нем юж­но­ко­рей­ские кри­ми­наль­ные груп­пы втя­ну­лись в этот биз­нес, ко­то­рый также яв­ля­ет­ся ин­тер­на­ци­о­наль­ным: в Южной Корее нар­ко­ти­ки почти не про­из­во­дят­ся (за ис­клю­че­ни­ем неболь­ших пар­тий син­те­ти­че­ских), ос­нов­ной их объем вво­зит­ся из Китая через три­а­ды, при­чем Южная Корея яв­ля­ет­ся, преж­де всего, не столь­ко рын­ком сбыта, сколь­ко пе­ре­ва­лоч­ной тран­зит­ной базой.  Что же ка­са­ет­ся тор­гов­ли ору­жи­ем, то эта сфера почти вне поля зре­ния юж­но­ко­рей­ских пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок, по­сколь­ку дан­ный биз­нес яв­ля­ет­ся слиш­ком рис­ко­ван­ным -в Южной Корее стро­гие за­ко­ны по этому по­во­ду, так что боль­шин­ство мест­ных ганг­сте­ров пред­по­чи­та­ет во­об­ще об­хо­дить­ся без ору­жия.

Кри­ми­наль­ный ин­тер­на­ци­о­нал

Если в самой Южной Корее на­ци­о­наль­ные пре­ступ­ные груп­пи­ров­ки почти не за­мет­ны, то за ру­бе­жом де­я­тель­ность пре­ступ­ных струк­тур, со­здан­ных эт­ни­че­ски­ми ко­рей­ца­ми более из­вест­на. В Япо­нии про­жи­ва­ет по­ряд­ка 700 000 че­ло­век ко­рей­ско­го про­ис­хож­де­ния, мно­гие из ко­то­рых живут здесь из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние, од­на­ко не счи­та­ют­ся ее под­дан­ны­ми и не могут устро­ить­ся на при­лич­ную ра­бо­ту.  Имен­но они со­став­ля­ют «ядро» неко­то­рых пре­ступ­ных групп Япо­нии, поз­во­ляя якуд­за легче уста­нав­ли­вать кон­так­ты за ру­бе­жом – в Южной Корее, США, Китае, Рос­сии.  

По дан­ным пра­во­охра­ни­тель­ных ор­га­нов Рес­пуб­ли­ки Корея, в 1988 г. был со­здан даже свое­об­раз­ный аль­янс между пре­ступ­ны­ми фор­ми­ро­ва­ни­я­ми Южной Кореи и якуд­за, в со­зда­нии ко­то­ро­го при­ня­ли уча­стие три ли­де­ра ко­рей­ских кла­нов, один из ко­то­рых был при­нят на долж­ность ве­ду­ще­го кон­суль­тан­та ком­па­нии «Сан­рюнг», ко­то­рая кон­тро­ли­ро­ва­лась якуд­за.  В марте 1990 года че­ты­ре члена из клана Пэкхо Па, дей­ству­ю­ще­го в Пу­сане, про­шли ста­жи­ров­ку в Япо­нии на сред­ства, предо­став­лен­ные япон­ским син­ди­ка­том Инагава-​Кай, а в конце 1990 г. с мно­го­днев­ным ви­зи­том япон­ских «кол­лег» по­се­ти­ли участ­ни­ки юж­но­ко­рей­ско­го клана Йон­г­до Па.

По дан­ным Ин­тер­по­ла, от­ме­ча­ют­ся слу­чаи со­вер­ше­ния чле­на­ми пре­ступ­ных групп, со­здан­ных эт­ни­че­ски­ми ко­рей­ца­ми, пре­ступ­ле­ний, свя­зан­ных с азарт­ны­ми иг­ра­ми, в ряде стран АТР, в част­но­сти на Фи­лип­пи­нах и в ки­тай­ском Макао.  По­ми­мо азарт­но­го биз­не­са, ко­рей­ские кри­ми­наль­ные груп­пи­ров­ки, дей­ству­ю­щие в раз­ных стра­нах ре­ги­о­на, также во­вле­че­ны в кон­тра­бан­ду ино­стран­ной ва­лю­ты, вы­мо­га­тель­ство и т.п.

Сле­ду­ет от­ме­тить, что за пре­де­ла­ми Южной Кореи наи­боль­шее рас­про­стра­не­ние ко­рей­ские пре­ступ­ные груп­пи­ров­ки по­лу­чи­ли в США, где они силь­но раз­нят­ся по сво­е­му мас­шта­бу.  Наи­бо­лее за­мет­ны мел­кие банды ган­пхэ, сфор­ми­ро­вав­шие сте­рео­тип вос­при­я­тия «ко­рей­ской мафии» - ганг­сте­ры в меш­ко­ва­той одеж­де, ко­то­рые ездят на за­ни­жен­ных «хон­дах», носят кепки с над­пи­сью «Korean Pride», го­во­рят на очень пло­хом ан­глий­ском и в знак при­над­леж­но­сти к банде де­ла­ют си­га­ре­та­ми ожоги на руках. Такие ган­пхэ, как пра­ви­ло, за­ни­ма­ют­ся кра­жа­ми и ло­каль­ным рэ­ке­том. Есть, од­на­ко, в США и круп­ные ко­рей­ские груп­пи­ров­ки, за­ни­ма­ю­щи­е­ся тор­гов­лей людь­ми, су­те­нер­ством, во­ору­жен­ны­ми гра­бе­жа­ми, вы­мо­га­тель­ством в особо круп­ных раз­ме­рах.   

Борь­ба с ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­стью в Южной Корее

Го­во­ря о про­ти­во­дей­ствии де­я­тель­но­сти ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти в Южной Корее, мно­гие спе­ци­а­ли­сты от­ме­ча­ют, что ос­нов­ной про­бле­мой яв­ля­ет­ся во­вле­че­ние боль­шо­го числа под­рост­ков, за счет ко­то­рых фор­ми­ру­ет­ся новое по­ко­ле­ние ган­пхэ.  Про­бле­ма в том, что с уча­сти­ем несо­вер­шен­но­лет­них в пре­ступ­ных груп­пи­ров­ках слож­но бо­роть­ся, так как ро­ди­те­ли и близ­кие зна­ко­мые чаще всего пред­по­чи­та­ют за­кры­вать на это глаза, по­сколь­ку какая-​либо связь, а уж тем более род­ство, с пре­ступ­ни­ка­ми в ко­рей­ском об­ще­стве счи­та­ет­ся крайне по­стыд­ной.  А для ко­рей­цев мало что может быть хуже «по­те­ри лица». 

В то же время, имен­но такое вос­при­я­тие яв­ля­ет­ся одной из при­чин того, что де­я­тель­ность пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок в Южной Корее ма­ло­за­мет­на, а их ак­тив­ность неве­ли­ка.  Улич­ная пре­ступ­ность, на ко­то­рую все об­ра­ща­ют пер­во­оче­ред­ное вни­ма­ние, здесь све­де­на к ми­ни­му­му, а мас­штаб­ные пре­ступ­ле­ния, в ос­нов­ном, со­вер­ша­ют­ся в эко­но­ми­че­ской сфере – неда­ром Южную Корею ино­гда на­зы­ва­ют «стра­ной неупла­чен­ных на­ло­гов».  Ко мно­гим на­ру­ше­ни­ям в эко­но­ми­че­ской сфере – кри­ми­наль­но­му биз­не­су «белых во­рот­нич­ков» - от­но­ше­ние в юж­но­ко­рей­ском об­ще­стве до­воль­но ло­яль­ное, неупла­ту на­ло­гов мно­гие не счи­та­ют се­рьез­ным пре­ступ­ле­ни­ем.  Имен­но по­это­му в Южной Корее по­лу­чи­ли боль­шое рас­про­стра­не­ние раз­лич­ные фи­нан­со­вые пи­ра­ми­ды, ма­хи­на­ции со стро­и­тель­ством и т.п.

Сле­ду­ет также от­ме­тить, что зна­чи­тель­ную роль в про­ти­во­дей­ствии ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти иг­ра­ет юж­но­ко­рей­ское за­ко­но­да­тель­ство.  Так, со­глас­но за­ко­ну о на­ка­за­нии за орг­пре­ступ­ность, если пре­ступ­ле­ние со­вер­ша­ет член ор­га­ни­зо­ван­но­го пре­ступ­но­го фор­ми­ро­ва­ния с целью под­дер­жа­ния ор­га­ни­за­ции, раз­мер на­ка­за­ния ему может быть уве­ли­чен на по­ло­ви­ну по срав­не­нию с обыч­ным пре­ступ­ни­ком. Кроме того, для борь­бы с от­мы­ва­ни­ем денег, по­лу­чен­ных неза­кон­ным путем, с 1993 года все граж­дане стра­ны могут про­во­дить фи­нан­со­вые опе­ра­ции толь­ко от сво­е­го имени.  В 1995 году всту­пил в силу спе­ци­аль­ный акт по предот­вра­ще­нию неза­кон­ной тор­гов­ли нар­ко­ти­ка­ми, ко­то­рый преду­смат­ри­ва­ет кон­фис­ка­цию неза­кон­но­го до­хо­да и соб­ствен­но­сти, по­лу­чен­ных в ре­зуль­та­те неле­галь­ной де­я­тель­но­сти, свя­зан­ной с нар­ко­ти­ка­ми, и при­бы­ли за неза­кон­ную тор­гов­лю нар­ко­ти­ка­ми.

Со­глас­но за­ко­но­да­тель­ству о борь­бе с особо тяж­ки­ми пре­ступ­ле­ни­я­ми, одна лишь при­над­леж­ность к кри­ми­наль­ной груп­пе яв­ля­ет­ся пре­ступ­ле­ни­ем, в слу­чае, если эта груп­па при­зна­ет­ся кри­ми­наль­ной ор­га­ни­за­ци­ей. В 1993 г. в акт была вне­се­на по­прав­ка, со­глас­но ко­то­рой любой, кто за­став­ля­ет или скло­ня­ет дру­го­го че­ло­ве­ка при­со­еди­нить­ся к кри­ми­наль­ной груп­пе, может быть при­го­во­рен к тю­рем­но­му за­клю­че­нию на два года и боль­ше, а любой, кто снаб­жа­ет пре­ступ­ную ор­га­ни­за­цию день­га­ми, может быть при­го­во­рен к трем и более годам ли­ше­ния сво­бо­ды.

Кроме того, с 1 июня 2000 года дей­ству­ет закон о за­щи­те жертв и сви­де­те­лей тяж­ких пре­ступ­ле­ний, таких как: ор­га­ни­зо­ван­ное пре­ступ­ле­ние, неза­кон­ная тор­гов­ля нар­ко­ти­ка­ми и ор­га­ни­за­ция кри­ми­наль­ной груп­пы.  Этот закон, как и аме­ри­кан­ская про­грам­ма за­щи­ты сви­де­те­лей, вклю­ча­ет в себя обес­пе­че­ние пол­ной кон­фи­ден­ци­аль­но­сти в про­цес­се рас­сле­до­ва­ния и су­деб­но­го раз­би­ра­тель­ства, по­кры­вая рас­хо­ды сви­де­те­ля на пе­ре­езд и пе­ре­вод на дру­гую ра­бо­ту, а также при­ни­мая меры без­опас­но­сти для его за­щи­ты.

Орг­пре­ступ­ность в Се­вер­ной Корее: все на выс­шем уровне?

Ин­фор­ма­ции о си­ту­а­ции с пре­ступ­но­стью в КНДР прак­ти­че­ски нет – ска­зы­ва­ет­ся за­кры­тость го­су­дар­ства. Ра­зу­ме­ет­ся, даже здесь не может не быть бы­то­вой пре­ступ­но­сти – мел­ких пра­во­на­ру­ше­ний, во­ров­ства, убийств на бы­то­вой почве и т.п., хотя се­ве­ро­ко­рей­ские вла­сти от­ри­ца­ют даже это. Тем не менее, раз в Се­вер­ной Корее есть тюрь­мы, зна­чит, есть и пре­ступ­ни­ки – не одних же ина­ко­мыс­ля­щих от­прав­ля­ют за ре­шет­ку. Но к ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти все это не имеет ни­ка­ко­го от­но­ше­ния.

Об орг­пре­ступ­но­сти в КНДР мы можем су­дить лишь по пуб­ли­ка­ци­ям в за­пад­ной прес­се, ссы­ла­ю­щей­ся на сви­де­тель­ства бе­жен­цев и дан­ные раз­вед­служб.  Ра­зу­ме­ет­ся, от­но­сить­ся к ним сле­ду­ет с боль­шой долей скеп­си­са, учи­ты­вая, что ино­стран­ные СМИ тра­ди­ци­он­но де­мо­ни­зи­ру­ют Се­вер­ную Корею, пред­став­ляя ее «ис­ча­ди­ем зла».  Од­на­ко неко­то­рые дан­ные все же за­слу­жи­ва­ют вни­ма­ния.  Если ве­рить за­пад­ным пуб­ли­ка­ци­ям, един­ствен­ной ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­ной груп­пи­ров­кой Се­вер­ной Кореи яв­ля­ет­ся струк­ту­ра, в ко­то­рую вхо­дят пред­ста­ви­те­ли выс­ше­го ру­ко­вод­ства стра­ны. Это – так на­зы­ва­е­мая груп­па «Факел».

Пер­вые дан­ные о «Фа­ке­ле» были об­на­ро­до­ва­ны га­зе­той The Washington Times после скан­да­ла с по­топ­ле­ни­ем юж­но­ко­рей­ско­го кор­ве­та «Чхо­нан». Тогда вышла ста­тья, в ко­то­рой ука­зы­ва­лось, что «за­пад­ные раз­вед­служ­бы уста­но­ви­ли, что груп­па от­прыс­ков вы­со­ко­по­став­лен­ных пар­тий­ных ли­де­ров и во­е­на­чаль­ни­ков Се­вер­ной Кореи, в ко­то­рую вхо­дят и сы­но­вья Ким Чен Ира, при­част­на к неза­кон­ной де­я­тель­но­сти по всему миру, в част­но­сти, к рас­про­стра­не­нию под­дель­ных сто­дол­ла­ро­вых банк­нот и тор­гов­ле нар­ко­ти­ка­ми». В част­но­сти, аме­ри­кан­ское Каз­на­чей­ство по­ла­га­ет, что Се­вер­ная Корея за­ни­ма­ет­ся фаль­ши­во­мо­нет­ни­че­ством - как из­го­тов­ле­ни­ем, так и рас­про­стра­не­ни­ем под­дель­ных сто­дол­ла­ро­вых банк­нот", под­дер­жи­вая устой­чи­вые связи с меж­ду­на­род­ны­ми пре­ступ­ны­ми струк­ту­ра­ми и фи­нан­со­вы­ми ор­га­ни­за­ци­я­ми.

Неза­кон­ной де­я­тель­но­стью, по вер­сии аме­ри­кан­цев, за­ни­ма­лась (и, ве­ро­ят­но, за­ни­ма­ет­ся до сих пор) некая груп­па под на­зва­ни­ем «Факел» (вы­сту­пав­шая под при­кры­ти­ем осо­бо­го от­де­ла Ис­пол­ко­ма Тру­до­вой пар­тии Кореи) во главе с О Се Ваном, сыном круп­но­го функ­ци­о­не­ра из На­ци­о­наль­но­го ко­ми­те­та обо­ро­ны Се­вер­ной Кореи О Кук Ёла, иг­рав­ше­го клю­че­вую роль в про­цес­се пе­ре­да­чи вла­сти от Ким Чен Ира к его сыну Ким Чен Ыну. По вер­сии аме­ри­кан­ской раз­вед­ки, имен­но О Се Ван был при­ча­стен к ин­ци­ден­ту с се­ве­ро­ко­рей­ским суд­ном «Понг Су», ко­то­рое 16 ап­ре­ля 2003 года было за­дер­жа­но ав­стра­лий­ски­ми вла­стя­ми с гру­зом ге­ро­и­на, а также к рас­про­стра­не­нию фаль­ши­вых дол­ла­ров в Лас-​Вегасе в 2004 году в Лас-​Вегасе. При этом дол­ла­ры были сде­ла­ны ис­клю­чи­тель­но ка­че­ствен­но – ведь они, по утвер­жде­нию ЦРУ, были на­пе­ча­та­ны на го­су­дар­ствен­ном мо­нет­ном дворе в Пхе­ньяне. Фаль­ши­вая ва­лю­та также вы­во­зи­лась через Китай и Макао в дру­гие стра­ны Юго-​Восточной Азии, где об­ме­ни­ва­лась на на­сто­я­щие банк­но­ты по курсу 5:1. Для рас­про­стра­не­ния под­де­лок ис­поль­зо­вал­ся банк Banco Delta Asia (Макао), про­тив ко­то­ро­го США ввели осо­бые санк­ции (сня­тые в 2007 году в ответ на обе­ща­ние Пхе­нья­на от­ка­зать­ся от об от­ка­зе от ядер­но­го ору­жия).

Как утвер­жда­ют аме­ри­кан­цы, ны­неш­ний лидер КНДР Ким Чен Ын – млад­ший сын Ким Чен Ира – также был свя­зан с груп­пой «Факел». Что же ка­са­ет­ся сред­не­го сына - Ким Чен Чола – счи­та­ет­ся, что глав­ны­ми при­чи­на­ми того, что он во­об­ще не рас­смат­ри­вал­ся на роль пре­ем­ни­ка, якобы были его «же­но­по­доб­ность» (го­во­ря нор­маль­ным язы­ком, это склон­ность к го­мо­сек­су­а­лиз­му) и при­стра­стие к нар­ко­ти­кам – по дан­ным аме­ри­кан­ской раз­вед­ки, он ре­гу­ляр­но по­лу­чал от чле­нов груп­пы «Факел» ге­ро­ин. После ряда меж­ду­на­род­ных скан­да­лов груп­па вре­мен­но свер­ну­ла свою де­я­тель­ность за ру­бе­жом, но не пре­кра­ти­ла свою ра­бо­ту.

Ра­зу­ме­ет­ся, к утвер­жде­ни­ям аме­ри­кан­цев можно от­но­сит­ся по-​разному, ведь по­да­ва­е­мая ими ин­фор­ма­ция вполне может быть и дез­ин­фор­ма­ци­ей. Од­на­ко после вы­хо­да этой пуб­ли­ка­ции по­сле­до­ва­ли и дру­гие дан­ные.

Се­ве­ро­ко­рей­ский нар­ко­биз­нес

В 2011 году жур­на­ли­сты На­ци­о­наль­но­го об­ще­ствен­но­го радио (ор­га­ни­за­ция, объ­еди­ня­ю­щая почти все ра­дио­стан­ции США) бе­се­до­ва­ли с бе­жен­кой из КНДР Ма Юн Ае, ко­то­рая ранее ра­бо­та­ла в по­ли­ции Пхе­нья­на и за­ни­ма­лась борь­бой с мел­ки­ми нар­ко­тор­гов­ца­ми (само по себе на­прав­ле­ние де­я­тель­но­сти уже сви­де­тель­ству­ет о том, что в КНДР су­ще­ству­ет неле­галь­ная тор­гов­ля нар­ко­ти­ка­ми). По ее сло­вам, самым круп­ным нар­ко­тор­гов­цем в стране оста­ет­ся само го­су­дар­ство. В 1980-е годы, во время ра­бо­ты Ма, Корея спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лась на экс­пор­те опи­а­тов, но потом по­пу­ляр­ность на­бра­ли ам­фе­та­ми­ны. Ос­нов­ным по­тре­би­те­лем се­ве­ро­ко­рей­ских нар­ко­ти­ков яв­ля­ет­ся Китай, ко­то­рый иг­ра­ет также и роль тран­зит­но­го пунк­та. Фак­ти­че­ски за­да­чей Ма было обес­пе­че­ние гос­мо­но­по­лии и устра­не­ние кон­ку­рен­ции со сто­ро­ны мел­ких тор­гов­цев.

По аме­ри­кан­ским оцен­кам, в КНДР ма­ко­вые поля за­ни­ма­ют от 4000 до 7000 га, в ос­нов­ном на се­ве­ре стра­ны. Это поз­во­ля­ет про­из­во­дить до 50 тонн опиума-​сырца в год, ко­то­рых до­ста­точ­но для вы­ра­бот­ки 5 тонн ге­ро­и­на. И хотя в ми­ро­вых мас­шта­бах это почти ничто, про­да­жи ге­ро­и­на за рубеж ока­зы­ва­ют­ся хо­ро­шим ис­точ­ни­ком до­хо­да для се­ве­ро­ко­рей­ско­го пра­ви­тель­ства. С 1970-х годов более 20 ди­пло­ма­тов из КНДР были аре­сто­ва­ны за уча­стие в кон­тра­бан­де нар­ко­ти­ков как в ази­ат­ские, так и в ев­ро­пей­ские стра­ны. В по­след­ние годы, прав­да, ни­ка­ких круп­ных раз­об­ла­че­ний не про­ис­хо­ди­ло.

Стоит от­ме­тить, что в Китае про­бле­ма се­ве­ро­ко­рей­ских нар­ко­ти­ков была офи­ци­аль­но при­зна­на вла­стя­ми: в 2006 году за­ме­сти­тель главы бюро об­ще­ствен­ной без­опас­но­сти Китая Мэн Хун­вэй тре­бо­вал ре­ши­тель­ных мер про­тив се­ве­ро­ко­рей­ских нар­ко­тор­гов­цев, ко­то­рые ра­бо­та­ли в ки­тай­ской про­вин­ции Цзи­линь. Су­ще­ству­ет вер­сия, что бла­го­да­ря на­ла­жен­ным свя­зям между се­ве­ро­ко­рей­ски­ми и ки­тай­ски­ми пре­ступ­ны­ми груп­пи­ров­ка­ми, ге­ро­ин, про­из­ве­ден­ный в КНДР, за­ча­стую рас­про­стра­ня­ет­ся с тер­ри­то­рии Китая и вос­при­ни­ма­ет­ся как ки­тай­ский. 

Нар­ко­ти­ки из КНДР на­хо­дят ши­ро­кий сбыт и в Япо­нии, хотя там чаще всего об­на­ру­жи­ва­ют не ге­ро­ин, а син­те­ти­че­ские ве­ще­ства, на­при­мер ме­там­фе­та­мин. Спе­ци­а­ли­сты го­во­рят, что се­ве­ро­ко­рей­ские син­те­ти­че­ские нар­ко­ти­ки от­ли­ча­ют­ся вы­со­чай­шим ка­че­ством. За по­след­ние пять лет япон­ским вла­стям уда­лось об­на­ру­жить более по­лу­то­ра тонн кри­стал­ли­зо­ван­но­го ме­там­фе­та­ми­на из Се­вер­ной Кореи. По при­мер­ным под­сче­там, доля по­доб­ных ве­ществ из КНДР на япон­ском рынке может до­сти­гать 30%.

Летом 2011 года ре­пор­те­ры меж­ду­на­род­но­го но­вост­но­го те­ле­ка­на­ла «Скай Ньюз» предо­ста­ви­ли миру еще одно сви­де­тель­ство того, что офи­ци­аль­ные лица КНДР за­ме­ша­ны в тра­фи­ке за­пре­щен­ных нар­ко­ти­че­ских ве­ществ. Выдав себя за по­тен­ци­аль­ных по­ку­па­те­лей, те­ле­ви­зи­он­щи­ки встре­ти­лись с се­ве­ро­ко­рей­ским нар­ко­ди­ле­ром в за­бро­шен­ном доме на тер­ри­то­рии се­вер­но­го Китая. Ком­му­ни­сти­че­ский ба­ры­га при­нес на пробу три па­ке­ти­ка с чем-​то, что он на­звал чи­стым ге­ро­и­ном, про­из­ве­ден­ным в Се­вер­ной Корее. Он ска­зал, что в те­че­нии двух недель может без риска для себя и кли­ен­тов при­вез­ти до ки­ло­грам­ма нар­ко­ти­ка. При пе­ре­хо­де корейско-​китайской гра­ни­цы нар­ко­ку­рьер дает взят­ку по­гра­нич­ни­кам в раз­ме­ре 400-500 вон (2,5-3 дол­ла­ра) и не имеет ни­ка­ких про­блем, ша­стая туда-​назад то с то­ва­ром, то с день­га­ми. Ге­ро­ин на про­да­жу то­ва­рищ из КНДР берет у пар­тий­но­го функ­ци­о­не­ра, сдел­ки со­вер­ша­ют­ся под порт­ре­том Ким Ир Сена.

А в фев­ра­ле 2012 года член пар­ла­мент­ско­го ко­ми­те­та Южной Кореи по меж­ду­на­род­ной тор­гов­ле и делам объ­еди­не­ния Юн Сан Хен за­явил, что более по­ло­ви­ны из всех нар­ко­ти­че­ских ве­ществ в Южной Корее неле­галь­но по­став­ля­ют­ся с Се­ве­ра. «Объ­е­мы пе­ре­брос­ки нар­ко­ти­ков через гра­ни­цу Се­вер­ной Кореи и Китая силь­но воз­рос­ли, и от­ту­да (из Китая) они по­па­да­ют в Южную Корею. В част­но­сти 57,3% ме­там­фе­та­ми­нов ино­стран­но­го про­из­вод­ства, вы­яв­лен­ных в Южной Корее в 2011 году, по­па­ли через Китай пред­по­ло­жи­тель­но из Се­вер­ной Кореи» - со­об­щил Юн Сан Хен. По его сло­вам, «про­из­вод­ство нар­ко­ти­ков в Се­вер­ной Корее ве­дет­ся как на го­су­дар­ствен­ном уровне через 39-й отдел Тру­до­вой пар­тии Кореи, так и на част­ном уровне». Пар­ла­мен­та­рий до­ба­вил, что «ба­за­ми для пе­ре­брос­ки нар­ко­ти­ков слу­жат три про­вин­ции на северо-​востоке Китая».

В на­ча­ле де­каб­ря 2016 года Radio Free Asia со­об­щи­ло, что жи­те­ли Се­вер­ной Кореи стали за­ра­ба­ты­вать на про­да­же боль­ших объ­е­мов ма­ри­ху­а­ны ки­тай­ским ту­ри­стам, по­се­ща­ю­щим осо­бую эко­но­ми­че­скую зону Насон, гра­ни­ча­щую с ки­тай­ской про­вин­ци­ей Цзи­линь.  При этом от­ме­ча­ет­ся, что «вы­ра­щи­ва­ние ко­ноп­ли в КНДР не за­пре­ще­но за­ко­ном. Жи­те­ли стра­ны на­ча­ли мас­со­во раз­во­дить ее в на­ча­ле 1980-х годов ради масла из семян рас­те­ния, ко­то­рое они ис­поль­зо­ва­ли для го­тов­ки. То­гдаш­ний лидер стра­ны Ким Ир Сен по­ощ­рял такую прак­ти­ку. В на­сто­я­щее время лишь неболь­шая часть жи­те­лей КНДР по-​прежнему раз­во­дит ко­ноп­лю для по­лу­че­ния масла. Сей­час за­рос­ли дикой ко­ноп­ли можно уви­деть в раз­ных ча­стях Се­вер­ной Кореи. При этом боль­шин­ство мест­ных жи­те­лей даже не знают, что упо­треб­ле­ние ма­ри­ху­а­ны неза­кон­но во мно­гих го­су­дар­ствах».

Летом про­шло­го года мно­гие ино­стран­ные и рос­сий­ские СМИ со ссыл­кой на пуб­ли­ка­цию в из­да­нии Telegraph пи­са­ли о том, что «в Се­вер­ной Корее ра­бо­чим для уско­ре­ния тем­пов стро­и­тель­ства зда­ний вы­да­ют нар­ко­ти­ки».  По сло­вам жур­на­ли­стов, после упо­треб­ле­ния за­пре­щен­ных пре­па­ра­тов у стро­и­те­лей по­яв­ля­ет­ся чув­ство эй­фо­рии, а ап­пе­тит – сни­жа­ет­ся. Речь шла о кри­стал­ли­че­ском ме­там­фе­та­мине – нар­ко­ти­ке клас­са А, дей­ствие ко­то­ро­го длит­ся до 12 часов.  Точ­ные мас­шта­бы при­ме­не­ния этого нар­ко­ти­ка неиз­вест­ны, но Telegraph не ис­клю­ча­ет, что про­из­вод­ство ме­там­фе­та­ми­на в Се­вер­ной Корее имеет го­су­дар­ствен­ные мас­шта­бы.

Учи­ты­вая крайне скуд­ный поток прав­ди­вой ин­фор­ма­ции о си­ту­а­ции в КНДР, от­де­лить прав­ду от дез­ин­фор­ма­ции очень слож­но.  Но стоит об­ра­тить вни­ма­ние на то, что неко­то­рые пуб­ли­ка­ции я в ино­стран­ной прес­се го­во­рят о том, что борь­ба с тор­гов­лей нар­ко­ти­ка­ми в КНДР все же ве­дет­ся, при­чем до­воль­но жест­ко.  Так, в опуб­ли­ко­ван­ной в ян­ва­ре 2014 года в Los Angeles Times ста­тье «В Се­вер­ной Корее ме­там­фе­та­мин пред­ла­га­ют вме­сто чашки чая» (In North Korea, meth is offered as casually as a cup of tea) от­ме­ча­ет­ся: «В 90-е годы пра­ви­тель­ство Се­вер­ной Кореи про­из­во­ди­ло опий, мет и дру­гие нар­ко­ти­ки для Служ­бы 39 - сек­рет­ной служ­бы, со­би­ра­ю­щей твер­дую ва­лю­ту для по­кой­но­го ли­де­ра Ким Чен Ира. Од­на­ко по ин­фор­ма­ции до­кла­да Госде­пар­та­мен­та по стра­те­гии меж­ду­на­род­но­го кон­тро­ля за обо­ро­том нар­ко­ти­че­ских ве­ществ, пра­ви­тель­ство Се­вер­ной Кореи в ос­нов­ном вышло из нар­ко­биз­не­са. Когда биз­нес кон­тро­ли­ро­ва­ло пра­ви­тель­ство, нар­ко­ти­ки были стро­го на экс­порт. Уход биз­не­са в част­ные руки сде­лал нар­ко­тик более до­ступ­ным внут­ри Се­вер­ной Кореи. Се­ве­ро­ко­рей­цы го­во­рят, что впер­вые мет по­явил­ся на ули­цах при­мер­но в 2005 году и что он был из Хам­хы­на, быв­ше­го цен­тра фар­ма­цев­ти­че­ской и хи­ми­че­ской про­мыш­лен­но­сти стра­ны, а по­то­му го­ро­да со мно­же­ством без­ра­бот­ных уче­ных и тех­но­ло­гов. Затем про­из­вод­ство пе­ре­ме­сти­лось в Чхон­джин и сто­ли­цу Пхе­ньян».  То есть, про­из­вод­ством ме­там­фе­та­ми­на в КНДР за­ня­лись част­ные лица, про­из­во­дя его в ку­стар­ных усло­ви­ях о от­прав­ляя ос­нов­ную часть кон­тра­бан­дой в Китай. 

При­ме­ча­тель­но, что в ста­тье также при­во­дит­ся ин­фор­ма­ция из дела о за­дер­жа­нии ра­бо­тав­шей в Та­и­лан­де и на Фи­лип­пи­нах груп­пы нар­ко­тор­гов­цев, ко­то­рое рас­смат­ри­ва­лось в Нью-​Йоркском суде в де­каб­ре 2013 года.  Аре­сто­ван­ные, пы­тав­ши­е­ся ввез­ти в США ам­фе­та­мин, за­яви­ли пред­ста­ви­те­лям Управ­ле­ния по борь­бе с нар­ко­ти­ка­ми, что это были остат­ки ме­там­фе­та­ми­на, про­из­во­див­ше­го­ся в КНДР, где «пра­ви­тель­ство Се­вер­ной Кореи уни­что­жи­ло все ла­бо­ра­то­рии».

Как от­ме­ча­ет Los Angeles Times, «непо­нят­но, се­рьез­но ли пра­ви­тель­ство стра­ны за­ня­лось дав­ле­ни­ем на нар­ко­тор­гов­лю, или оно про­сто пы­та­ет­ся вер­нуть себе кон­троль над при­быль­ным биз­не­сом».  Од­на­ко тут же при­во­дит­ся ин­фор­ма­ция от се­ве­ро­ко­рей­ской пе­ре­беж­чи­цы Ли, осво­бож­ден­ной в 2011 году из се­ве­ро­ко­рей­ско­го ла­ге­ря, ко­то­рая утвер­жда­ет, что «по­ряд­ка 1,2 ты­ся­чи за­клю­чен­ных (до 40%) сидят за тор­гов­лю ме­там­фе­та­ми­ном».  Таким об­ра­зом, утвер­жде­ния о том, что вла­сти Се­вер­ной Кореи якобы по­ощ­ря­ют тор­гов­лю нар­ко­ти­ка­ми сле­ду­ет счи­тать, мягко го­во­ря, необос­но­ван­ны­ми.

Фаль­ши­вые «су­пер­дол­ла­ры» - про­па­ган­дист­ская «утка» или до­сти­же­ние Мо­нет­но­го двора КНДР?

Еще одной сфе­рой кри­ми­наль­ной де­я­тель­но­сти КНДР за­пад­ные СМИ часто на­зы­ва­ют из­го­тов­ле­ние и рас­про­стра­не­ние фаль­ши­вых дол­ла­ро­вых банк­нот.  По сло­вам Лео­ни­да Пет­ро­ва, на­уч­но­го со­труд­ни­ка Ин­сти­ту­та Азиатско-​Тихоокеанских ис­сле­до­ва­ний при Ав­стра­лий­ском на­ци­о­наль­ном уни­вер­си­те­те, у КНДР был до­воль­но боль­шой опыт из­го­тов­ле­ния фаль­ши­вых денег: «Еще в 1980-х годах в Пхе­ньяне су­ще­ство­ва­ла ма­стер­ская по из­го­тов­ле­нию под­дель­ных дол­ла­ров, ко­то­рые потом рас­про­стра­ня­лись за ру­бе­жом, в том числе в Со­вет­ском Союзе, а после его раз­ва­ла и в СНГ». 

Наи­боль­шую из­вест­ность се­ве­ро­ко­рей­ские фаль­ши­во­мо­нет­чи­ки по­лу­чи­ли в конце 20 века, когда Со­еди­нен­ные Штаты об­на­ру­жи­ли на ми­ро­вом рынке под­дель­ные сто­дол­ла­ро­вые банк­но­ты, прак­ти­че­ски неот­ли­чи­мые от на­сто­я­щих. За вы­со­кое ка­че­ство аме­ри­кан­ские фи­нан­со­вые чи­нов­ни­ки даже стали на­зы­вать их су­пер­банк­но­та­ми. В про­из­вод­стве су­пер­банк­нот США об­ви­ни­ли Се­вер­ную Корею: на это ука­зы­ва­ли со­об­ще­ния бе­жав­ших из стра­ны дис­си­ден­тов, а также то, что се­ве­ро­ко­рей­ских чи­нов­ни­ков за ру­бе­жом несколь­ко раз ло­ви­ли при по­пыт­ке рас­пла­тить­ся ими. По дан­ным ми­ни­стер­ства фи­нан­сов США, более двух тре­тей всех фаль­ши­вых дол­ла­ров, об­ра­ща­ю­щих­ся в мире,— это ку­пю­ры се­ве­ро­ко­рей­ско­го про­из­вод­ства.

Вла­сти Се­вер­ной Кореи, есте­ствен­но, от­ри­ца­ют все об­ви­не­ния, и неко­то­рые экс­пер­ты склон­ны им ве­рить.  Дело в том, что для про­из­вод­ства под­дель­ных банк­нот та­ко­го ка­че­ства необ­хо­ди­мо крайне до­ро­гое обо­ру­до­ва­ние, и при­быль от рас­про­стра­не­ния банк­нот, ко­то­рую оце­ни­ва­ли в $15-25 млн в год, вряд ли может по­крыть рас­хо­ды на их про­из­вод­ство. 

Ра­зу­ме­ет­ся, зна­чи­тель­ная часть сви­де­тельств бе­жен­цев из КНДР и дан­ных раз­вед­служб может яв­лять­ся всего лишь ин­стру­мен­том ин­фор­ма­ци­он­ной войны, про­па­ган­дист­ским шагом, на­прав­лен­ным на со­зда­ние об­ра­за Се­вер­ной Кореи как «им­пе­рии зла» - мы сами все это про­хо­ди­ли во вре­ме­на «хо­лод­ной войны». Но были также и факты об­на­ру­же­ния по­пы­ток кон­тра­бан­ды нар­ко­ти­ков и фаль­ши­вых купюр через российско-​северокорейскую гра­ни­цу.  Как к этому от­но­сить­ся? Яв­ля­ет­ся ли это сви­де­тель­ством право­ты аме­ри­кан­цев или это лишь част­ные еди­нич­ные слу­чаи, по ко­то­рым не стоит де­лать гло­баль­ных вы­во­дов?

Пора по­нять одно: пре­ступ­ность будет су­ще­ство­вать до тех пор, пока су­ще­ству­ет со­ци­аль­ное нера­вен­ство, пока об­ще­ство де­лит­ся на бо­га­тых и бед­ных, пока стра­ны де­лят­ся на ли­де­ров и из­го­ев. Имен­но от­вер­жен­ные яв­ля­ют­ся тем кон­тин­ген­том, ко­то­рый по­пол­ня­ет ряды пре­ступ­но­сти, по­сколь­ку нищие не видят дру­го­го спо­со­ба вы­жить. И нет иного спо­со­ба борь­бы с пре­ступ­но­стью, как лик­ви­да­ция нера­вен­ства. Но те, кто за­прав­ля­ет ор­га­ни­зо­ван­ны­ми пре­ступ­ны­ми со­об­ще­ства­ми, ни­ко­гда не до­пу­стят этого. Нити от пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок тя­нут­ся вверх в выс­шие круги, к эко­но­ми­че­ской и по­ли­ти­че­ской элите. Эта си­сте­ма вы­год­на тем, кто ей управ­ля­ет. Это про­сто биз­нес.

Опуб­ли­ко­ва­но в га­зе­те "Служу Оте­че­ству" № 2-2017