Как и зачем создавался Центр Сулакшина?

Интервью с проф. Степаном Степановичем Сулакшиным — генеральным директором Центра научной политической мысли и идеологии, д.полит.н., д.физ.-мат.н.

— Степан Степанович, расскажите, пожалуйста, историю возникновения Центра научной политической мысли и идеологии.

— Мне давно, ещё во времена работы в Верховном Совете СССР, стало ясно, что власть нуждается в «мозгах» (её собственные «мозги» часто неприменимы, они другой «заточки»), что нужны экспертные и интеллектуальные «усилители» власти. В Верховном Совете, в Комитете по экономическим реформам, я пытался создать интеллектуальный центр для расчётов последствий принимаемых законодателями решений, с демонстрацией графиков и расчётов прямо в ходе заседаний Верховного Совета. Продвинулся я в этом начинании довольно далеко, но, тем не менее, не успел, страна развалилась. Уже потом, в Государственной Думе тоже собирал экспертные круги для проработок законопроектов и экспертизы, для организации реакций обратной связи.

А затем стало понятно, что это задача самостоятельная, требует квалификации и совести — стране объективно всё больше стали нужны совесть и мозги. В стране наметился очевидный вызов выборов нового (по сути нового) Президента (имеются в виду «нулевые», 2000-е, годы), и макетирование интеллектуального центра поддержки будущего Президента представлялось важнейшей задачей.

Так в 2006 году родился Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, и само название Центра говорило о его задачах и нацеленности. Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, имея возможность реализации авторитета и высокого ранга В. И. Якунина, получил возможность собрать очень представительный попечительский совет, в который входили крупнейшие бизнесмены (например, председатели Сберегательного Банка и ВТБ), государственные руководители (например, С.В.Чемезов), академики (например, В.А.Садовничий, В.Л.Макаров), политики и общественные деятели (например, Т.В.Парамонова, А.Н.Шохин) и ряд других крупных деятелей, помощь от которых, правда, заключалась только в обеспечении представительских функций. Финансирование Центра осуществлялось за счёт выполнения им подрядных работ по заказу различных министерств, крупных хозяйственных субъектов, банков. Таких договорных работ было многие десятки в год. В это период содружества с РЖД мы выполняли десятки научно-исследовательских работ, выигрывая их на тендерах. Это было самофинансирование.

Центр создавался, конечно, предполагая, что есть шансы на занятие первой позиции на «политическом Олимпе» принципиально нового кандидата. Мы прорабатывали все тематические направления, синтетические междисциплинарные технологии (от экономики, философии и психологии до физики и математики), методологические и методические шаблоны и способы разрешения вызовов государственного управления даже в режиме онлайн. За семь лет было наработано невероятно много: десятки законопроектов, проект Конституции, доктрины, технологии, научные открытия, научные модели, прогнозы. Макетирование состоялось, но не состоялась ситуация, в которой всё это понадобилось бы в полном масштабе. Путину и Медведеву все это передавалось, но оказалось ненужным. Поэтому, в 2013 году, после опубликования моего научного доклада о масштабных фальсификациях на выборах 2011 года в Государственную Думу и на выборах Президента в 2012 году, из Центра пришлось уйти, а Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования был практически уничтожен. Но родился его «наследник», Центр научной политической мысли и идеологии, который продолжает это творческое, научное, фундаментальное, прикладное, методологическое, методическое, политологическое и политическое направление.

Я с благодарностью вспоминаю годы сотрудничества с В.И.Якуниным, это действительно была большая поддержка и возможность, прямо надо говорить, прорыва в соответствующих синтетических и современных технологиях анализа, прогнозирования и проектирования. Если RAND Corporation, Santa Fe Institute (SFI), Chatham House и ещё многие сотни интеллектуальных центров на Западе получают миллиарды долларов на развитие технологий «синк тэнков» (Think Tanks, в переводе с англ. — «научный центр / фабрика мысли»), интеллектуальных «усилителей» власти, то в России подобная задача ставилась практически только нами. На сколько хватило сил, она была продвинута, продвигается и сегодня.

На сегодня к Центру проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования времён В. И. Якунина, к Якунину я, наш Центр, никакого отношения не имеем, да и, собственно, того Центра уже и нет.

— То есть, создание Центра политической мысли и идеологии стало логическим продолжением Ваших научных разработок?

— Центр научной политической мысли и идеологии сконцентрирован практически на тех же задачах. Это фундаментальные научные работы, связанные с основополагающими категориальными вызовами. Например, что такое жизнь, разум, сознание, эволюция жизни, эволюция человечества, организация общества, организация государства, мировое взаимодействие государств? Это также вопросы, связанные с проблемами государственного строительства, государственной политики, управления развитием. Учитывая, что таких направлений много десятков, могу совершенно определённо заявить, что единственный интеллектуальный центр в стране, который одновременно занимается всеми сферами бытия страны и государственной политики, — это наш Центр научной политической мысли и идеологии. Его направление — синтетическое, интегративное, синергетическое. Он занимается экономикой и финансами, внутренней и внешней политикой, гуманитарной и социальной проблематикой страны, проблематикой регионального развития страны.

Похожие на наш Центр интеллектуальные лаборатории специализируются — кто-то в области финансов, кто-то в области социальной проблематики и т.д. Наша же специализация заключается в синтезе, в интеграции сфер и отраслей науки. Я как-то подсчитал, что мы культивируем около 16-ти научных отраслей, собираем соответствующих экспертов, сводим воедино методы и предметы исследований, вплоть до математического моделирования и прогнозирования. Это даёт нам новое качество и новый уровень работы, новые возможности понимания и прогнозирования сложнейших социальных и политических процессов. В этом наша специфика и, по-видимому, секрет успеха, наших рейтингов, исходя из которых, мы находимся в первой десятке-двадцатке российских аналитических центров (что определено не нами, а в соответствующих рейтинговых институтах).

— Оказались ли востребованы нынешней властью научные наработки Центра научной политической мысли и идеологии?

— Пространство взаимодействия национального интеллекта (науки и «мозгов») и власти, к сожалению, в России так и не обустроилось. В ельцинское время, когда закладывалась модель либеральной монетаристской несуверенной России, «подсказки» в основном делались по линии ЦРУ, по линии западных интеллектуальных центров, по линии институтов «отмывки» знаний и рекомендаций, по линии «пятой колонны», выращиваемой в России. Эти институты на слуху, они известны, они в лагере либеральных парадигм, — это и «Высшая школа экономики», и Институт экономической политики им. Гайдара, и РАНХиГС, и разные менее известные центры. А вот что касается разработчиков суверенных технологий, проектов управления, диагностик и прогнозов, ориентированных на истинно национальные интересы страны, на истинные интересы национальной безопасности, то они властью до сих пор игнорируются. Никакого «моста», никакой коммуникации так до сих пор и не построено.

Многие-многие годы существовавшая надежда на то, что наши разработки — и публикуемые, и рассылаемые в органы власти по всяческим их адресам (от депутатов и до губернаторов, до администраций правительства, премьер-министра и Президента) — будут востребованы и использованы на благо нашей страны, не оправдалась. Абсолютная индифферентность, игнорирование, в лучшем случае — бюрократические отписки. Интеллектуальное околовластное пространство просто пропитано либеральными, космополитическими, русофобскими и россиефобскими парадигмами. Это поразительно, насколько там всё заполнено именно этим «качеством», ни одной лазейки не остаётся для альтернативных или хотя бы дискуссионных предложений. Поэтому, логически, самим временем обоснован вывод — надеяться на президента Путина, на его правительство и на его референтуру нет никаких оснований; этот режим «отживает» своё — ни интеллектуально, ни практически, ни политически он не способен принести России факторы развития, оптимизма и будущего. Он должен уйти в историю. Но! Это также означает, что должны появиться другие руководители, другие геополитические группировки, другая идеология, другие парадигмы развития, другие методологии.

И это очень большая, интересная и творческая задача — как в рамках мирного и законного процесса произвести подобное масштабное и решительное оздоровление страны и институтов государственного управления? Наш Центр занимается соответствующими исследованиями в точной постановке этой задачи, по-прежнему публикует исследования, по-прежнему рассылает их во все «чувствительные» адреса, упомянутые выше. Но, понимая при этом, что настоящая адресация данного «продукта», — это следующее поколение (и человеческое, и политическое), это следующее воплощение России (в постпутинские постлиберальные времена), которое неизбежно придёт. Те люди, те руководители, те политические силы, которые придут к власти в России и будут её оздоравливать, превращать в дееспособную, лидерскую и уважаемую в мире страну, конечно же, будут нуждаться в научной поддержке, в наработках проектов, в располагании методологиями обеспечения государственного управления онлайн. И мы совершенно уверены, что продукты нашего Центра будут востребованы в эти не столь отдалённые времена.

— Как и каким образом может произойти это «чудо» перехода власти к новой идеологии и приход во власть новых людей при том условии, что нынешний политический режим, очевидно, избрал жёсткую консервативную модель «ничего не менять и никого не менять»? Как это может произойти, и тем более мирно и законно?

— Есть единственный путь. Это созревание альтернативного, императивного массового общественного сознания и его же требований — «России нужны перемены», «России нужна другая модель», «Россия должна перейти к другим ценностям и принципам целеполагания и формирования управленческих действий». Но массовое сознание подвергается официальной пропагандистской обработке, целью которой является тот самый жёсткий консервативный выбор для страны. В этих условиях формировать общественное сознание можно только на строго организованной основе, в качестве которой, конечно, может выступать только политическая партия.

Речь идёт о мирной и законной смене власти, о смене Конституции, о смене идеологии. А это и есть поле для функционирования политической партии. При этом, существующие политические партии, вписанные в суррогатные традиции путинизма, имитируют свой функционал и фактически не работают как классические политические партии (то есть, не являются дееспособным в профессиональном отношении медиатором между властью и обществом). Поэтому и возник Большой Проект Партии нового типа, название которой вновь «звучит» 100 лет спустя. Но это и означает, что масштаб задачи, которая ставится перед Партией нового типа, соотносится с тем, что произошло 100 лет назад — смена идеологии, смена парадигмы, смена власти, переустройство страны. Единственное отличие в том, что, с учётом того, во многом трагического, опыта, нынешний переход целесообразен и желателен как мирный и законный — на что и нацелена Партия нового типа.

Почему партия именно Нового типа? Потому что она принципиально отличается от «партиек», записанных в Минюсте и играющих по правилам режима. Партия нового типа исходит из того, что нынешний режим отживает своё, и по его правилам играть бессмысленно. Нужно устанавливать в рамках закона собственные правила и порядки политического поведения, императивами в которых являются профессиональность, патриотизм, правда, некорыстность, русская российская цивилизационная идентичность, понимание вызовов и наличие состоятельного, реалистичного, реализуемого проекта переустроения страны. Вот такое перечисление атрибутики совершенно не характерно для нынешних «партиек».  Задачи, которые стоят перед Партией нового типа, тоже не характерны. Их две. 1. Спасти Россию от неминуемого краха, к которому её ведёт нынешний политический режим. 2. Переустроить страну, чтобы она превратилась в нравственную, справедливую, трудовую, русско-российско цивилизационно идентичную, лидерскую, уважаемую во всём мире страну — и таковой могла бы остаться навсегда! Такие задачи не ставит ни одна из существующих «партиек» — вот поэтому и Партия нового типа. Пока это не совсем партия — это собирание сообщества людей, которые подписываются под таким Большим Проектом.

У проекта есть материальное воплощение — это проект новой Конституции страны, фундаментальные научно-теоретические работы (Манифест грядущего человечества и т.д.), организационно-политические документы (Послание России «Что с нами? Почему? Что делать?», Политическая платформа будущей партии, Начальная программа будущей партии), работы для развития этих основополагающих документов. Поэтому, историческая эволюция нашего центра, как макетирование «синк тэнка» в интересах облагораживания правящего режима времён «нулевых» 2000-х годов и путинского правления перешла в понимание необходимости макетирования будущего состояния России (в период сотрудничества с В.И.Якуниным), а сейчас переходит в понимание, что необходимо политическое строительство под Большой Проект и Большую Мечту переустройства России к её новому постлиберальному постпутинскому облику, необходимо проектирование политических событий в условиях острых вызовов и профессиональных проблем — чем сейчас Центр научной политической мысли и идеологии практически и занимается.

Мы с оптимизмом смотрим в будущее! Поскольку не может Россия завершить свой исторический путь в таком позорном состоянии, к которому она сегодня пришла. Этого попросту не может случиться!

Значит, впереди перемены! Они должны стать нравственными, умными, профессиональными, дееспособными, результативными, мирными и законными. Это и есть рабочая повестка Центра. И под неё сегодня строится Партия нового типа — собрание людей, которые разделяют позиции и цели нашего Центра.