Постмодернизм умер, а История продолжается

Аватар пользователя Болт

Когда рухнул СССР, пиндополитологи поспешили, на этом основании, объявить конец Истории. Мол, отныне мироздание будет строиться по западным чертежам, которым не осталось альтернативы. Что характерно, их точку зрения поддержали многие в России, независимо от заявленной политической ориентации, стеная об отсутствии в стране идеологии и развитии под диктовку западного постмодерна.

Но в последние годы и самым упрямым видно: что-то пошло не так! Да, Россия приняла постмодерн, но пережевала его, переварила и высрала. А, вслед за Россией, то же самое начали проделывать Китай и Ближний Восток, Франция и США. Постмодерн умер. Пора очистить от него сознание и жить дальше. В дивном новом мире неомодерна, концентрирующем глобальные ресурсы для адекватного незападного ответа на вызовы современности. Предлагаемый материал именно об этом:

Концепция постмодернизма пришла в международные отношения из французской философии 70-80-х гг. прошлого века. Тогда, на излете последнего великого подъема французского интеллектуального универсализма, усилиями Жака Деррида, Мишеля Фуко, Луи Альтюссера, Жака Лакана и других основоположников и оппонентов школы постструктурализма были сформулированы базовые характеристики постмодернизма как целостной социологической и исторической трактовки современного мира.

Из этих характеристик постиндустриального общества обычно выделяют четыре. Во-первых, агностицизм — истина условна, это не более чем общепринятое суждение, а не отражение объективной реальности. Во-вторых, прагматизм — единственной неоспоримой ценностью является успех, а успех измеряется исключительно материальными достижениями индивидуумов или групп. В-третьих, эклектизм — для достижения успеха личность и общество произвольно совмещают противоречащие друг другу принципы, стратегии, модели поведения. И, в-четвертых, анарходемократизм — кумулятивный эффект агностицизма, прагматизма и эклектизма последовательно разрушает легитимность любой социальной и политической иерархии, противопоставляя ей тотально свободную «атомизированную» личность.

Наверное, многим перечисленные выше характеристики постмодернизма покажутся малопривлекательными и даже ущербными в сравнении с последовательным и прозрачным рационализмом классического модернизма. Собственно, многие основатели постмодернизма и рассматривали его как философию кризиса западного сознания. Тем не менее нельзя отрицать и сильные стороны концепции постмодернизма — в первую очередь ее инклюзивный характер, способность предложить некий «общий знаменатель» крайне сложному, неоднородному, разрозненному и противоречивому западному обществу конца XX – начала XXI века. Поэтому совсем неудивительно, что этот концептуальный подход нашел применение и в сфере международных отношений, где его объектом стало уже не западное общество, а крайне сложный, неоднородный, разрозненный и противоречивый мир в целом.

Недолгий век постмодернизма

Перекочевав из философии и социологии в практику международных отношений, четыре характеристики постмодернизма, разумеется, должны были модифицироваться. При этом, однако, на протяжении десятилетий после окончания холодной войны они не только отражали взгляды глобального политического истеблишмента на мир, но и сами отражались в конкретных внешнеполитических приоритетах и действиях великих держав, международных организаций и других игроков мировой политики. Хотя Билл Клинтон, Тони Блэр, Николя Саркози или Жозе Баррозу никогда не позиционировали себя в качестве «постмодернистов», парадигма постмодернизма легко угадывается в деятельности каждого из них.

Применительно к международным отношениям постмодернистский агностицизм приобрел вид правового релятивизма, когда базовые нормы международного права (суверенитет, невмешательство во внутренние дела других государств, отказ от использования военной силы и пр.) стали применяться выборочно, в зависимости от текущих политических потребностей и конкретных ситуаций. Возник, закрепился и постоянно расширялся разрыв между «легальностью» и «легитимностью» внешнеполитических акций. Причем внеправовой «легитимности» (основанной на «общепринятом суждении» от лица крайне аморфного «мирового общественного мнения») раз за разом отдавалось предпочтение перед формальной юридической «легальностью». За правовым релятивизмом по пятам следовал и моральный релятивизм (проявившийся, например, в готовности разграничить «плохой» и «хороший» терроризм в зависимости от соображений политической конъюнктуры).

Прагматизм трансформировался в экономический детерминизм, когда внешняя политика стала восприниматься как технический механизм по обслуживанию ближайших экономических интересов национальных или транснациональных бизнес-элит. Все другие интересы — от сохранения национальной культуры до защиты национальной безопасности — объявлялись досадными, хотя и неизбежными рудиментами ушедшей эпохи модернизма. Прагматизм также имел следствием повсеместный отказ от масштабных и долгосрочных политических проектов — например, от системных реформ ООН или от преобразования НАТО во всеобъемлющую евро-атлантическую организацию безопасности. Такие проекты, требующие очень значительных политических инвестиций и имеющие долгие «сроки окупаемости», с точки зрения узко понятого прагматизма были нерациональными и неактуальными. Гораздо более логичным выглядело географическое расширение существующих институтов при минимальных издержках и политических рисках.

Эклектизм проявился в многочисленных случаях использования двойных стандартов, в противоречивости и непоследовательности внешнеполитических нарративов, в широком распространении лицемерия, фигур умолчания и «политической корректности». Тактика все чаще доминирует над стратегией, а политическая риторика все больше расходится с политической практикой. Желание угодить многочисленным групповым интересам, сохранить хрупкий консенсус по основным вопросам международной жизни, минимизировать политические риски и потенциальные издержки практически исключало возможность крупных внешнеполитических прорывов. Эклектизм последовательно разрушал то, то еще оставалось от национальных идеологий («больших нарративов» или «больших смыслов») после глобального триумфа либерализма в конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого века.

Наконец, анархо-демократизм проявил себя как минимум на двух уровнях. Внутри отдельных стран доминирующая роль государства в выработке и проведении внешней политики стала подвергаться ожесточенным нападкам со стороны многочисленных негосударственных игроков — большого бизнеса, общественных организаций, властей регионов и муниципалитетов, политических партий и религиозных движений. Серьезный вызов был брошен международным организациям — как региональным, так и глобальным. Начался процесс своеобразной «геополитической деконструкции»: жесткие структуры замещались подвижными тактическими союзами («коалициями желающих»), в которых каждый участник мог бы самостоятельно определить формат и уровень своей вовлеченности, не принимая каких бы то ни было жестких и долгосрочных обязательств.

Если как философско-социологическая конструкция постмодернизм отражал усталость западного общества от мобилизационной дисциплины и жесткого рационализма эпохи модернизма, то как явление мировой политики он означал утомление международного сообщества жесткой иерархией и дуализмом эпохи холодной войны. И там, и здесь имело место снижение требований к субъекту социального действия: в первом случае — к «атомизированному» индивиду, во втором — к национальному государству.

В этом снижении требований состояла как очевидная непосредственная привлекательность постмодернистских подходов, так и не менее очевидная их историческая ограниченность. Бесконечно долго подменять действие его имитацией, политику — риторикой, стратегию — тактикой, принципы — оппортунизмом, а трезвый анализ — «политической корректностью» пока не удавалось никому. Не удалось это и постмодернистам-политикам. Неизбежный закат постмодернизма в международной жизни был ускорен еще и тем прискорбным обстоятельством, что постмодернисты - политики, в отличие от постмодернистов -философов, оказались совсем не склонны к рефлексии, сомнениям и критическому осмыслению собственного опыта, а потому лишили себя возможности оперативно внести необходимые коррективы и новации в политическую практику, упустив «точку невозврата» в развитии международной системы.

Эпоха безраздельного господства постмодернизма в мировой политике — по крайней мере в той форме, в которой он сложился в конце прошлого века — оказалась исторически весьма недолгой. Можно спорить о том, когда именно начался ее закат. Одни наблюдатели полагают переломным 2016 г., а «точками невозврата» считают «Брекзит» и победу Дональда Трампа на выборах в США. Другие отодвигают конец эпохи постмодернизма на два - три года назад, связывая его с началом украинского кризиса и сопутствующим крахом планов строительства «Большой Европы». Третьи уходят еще дальше в прошлое, вспоминая об «арабском пробуждении» 2011 г. как о явлении не только регионального, но и глобального значения. Четвертые ссылаются на финансово- экономический кризис 2008-2009 гг., вернее — на неспособность и нежелание постмодернистской мировой элиты адекватно отреагировать на это потрясение, принести необходимые жертвы на алтарь общих интересов и вывести мировую валютно-финансовую систему на новый уровень управляемости.

Не вдаваясь в дискуссию о датировке, констатируем очевидное: во втором десятилетии XXI века начался ренессанс ряда важных параметров предшествующей постмодернизму эпохи. Но поскольку никакая реставрация не предполагает буквального возвращения ancien regime, то и в данном случае речь идет все-таки о новом этапе в развитии международной системы. Воспользовавшись термином, введенным российским исследователем Василием Кузнецовым в его анализе современной социально-политической динамики Ближнего Востока, позволительно заявить о начале неомодернистского периода в международных отношениях.

В архитектуре неомодернистский стиль отвергает вычурность и избыточную усложненность постмодернизма, стремится к большей простоте и ясности. Архитекторы-неомодернисты любят работать в брутальной и минималистской манере, избегая богато декорированных фасадов и предпочитая прямые плоскости и углы искривленному пространству и плавным закруглениям. В их конструкциях много металла и композитных материалов, оставляющих ощущение эмоциональной сдержанности и внутреннего напряжения. Некоторые параллели с этим архитектурным стилем явно просматриваются в международных конструкциях нынешних политиков-неомодернистов.

Неомодернизм как отрицание постмодернизма

На данный момент уже написано великое множество статей, докладов, эссе и книг, проведено огромное число конференций, симпозиумов и прочих коллективных мероприятий с целью объяснить неожиданные и почти невероятные победы неомодернистов последнего времени. Иногда эти победы незатейливо списываются на какие-то ситуативные причины: специфическое стечение политических обстоятельств, харизму отдельных лидеров, тактические ошибки и просчеты их противников и т. д. Нередко утверждается, что своими победами неомодернисты обязаны способности мобилизовать маргинальные слои, гипнотизировать массы, пробудить те самые темные глубины общественного подсознания, куда «нормальный» политик постмодерна даже не отваживается заглянуть. Не обходится и без конспирологии, причем нити неомодернистского заговора, как выясняется, тянутся прямо в Кремль, к глобальному кукловоду и начальнику всех неомодернистов Владимиру Путину.

Такие объяснения вольно или невольно уводят от главного — признания исчерпанности повестки дня самого постмодернизма, причем не только в глазах маргиналов, но и значительного сегмента самого что ни на есть среднего класса и даже части глобальной интеллектуальной элиты. Внешнеполитический постмодернизм выродился до тривиального стремления удержать статус-кво и в силу этого был обречен. Даже если бы на референдуме в Великобритании победили приверженцы Евросоюза, а Дональд Трамп потерпел поражение от Хиллари Клинтон, эти обстоятельства могли лишь отсрочить, но не отменить закат эпохи постмодернизма. Ведь и Дэвид Кэмерон, и Хиллари Клинтон даже не пытались предложить сколько-нибудь новую и увлекательную перспективу своим потенциальным сторонникам, а лишь пугали их катастрофическими последствиями «неправильного» голосования. Как справедливо замечал герой одного из рассказов О’Генри, «песок — неважная замена овсу», но кроме песка в арсенале постмодернистов не нашлось ничего.

Столь же ошибочным, на наш взгляд, является представление о существовании какого-то единого глобального фронта неомодернистов, наступающих на постмодернизм подобно гоплитам в македонской фаланге. Президент России Владимир Путин не шагает в одном строю с польским лидером Ярославом Качиньским, а Председатель КНР Си Цзиньпин не слишком близок к японскому премьеру Синдзо Абэ. Если следующим французским президентом станет Франсуа Фийон, то он едва ли окажется удобным партнером для Дональда Трампа. Да и у лидера французского «Национального фронта» Марин Ле Пен мало шансов стать лучшей подружкой британского премьера Терезы Мэй.

Речь идет не о создании международного политического альянса типа европейского Священного союза после наполеоновских войн, а о совпадении, пересечении или близости взглядов на мировую политику — на ее законы и движущие силы, стратегию и тактику переговоров, критерии и индикаторы внешнеполитических успехов, будущее мирового политического и экономического порядка — целого ряда крупных национальных лидеров и стоящих за ними политических сил.

Каждый из перечисленных руководителей в той или иной форме бросает вызов парадигме постмодернизма, дистанцируется от ее базовых характеристик, предлагая какой-то вариант неомодернистской повестки дня — для своей страны, своего региона, а то и для международного сообщества в целом. Штурм обветшавшей цитадели постмодернизма ведется с разных сторон и без общего плана, но между штурмующими много общего. Предвидя обвинения в схематизме и неправомерных обобщениях, все же возьмем на себя смелость выделить четыре базовых характеристики неомодернизма, противостоящие четырем еще недавно общепринятым постмодернистским установкам.

Во-первых, национализм. Все глашатаи новой эпохи неизменно акцентируют специфические национальные интересы своих стран в противовес глобальному универсализму постмодернистов. Весьма характерно, что в ходе избирательной кампании Дональд Трамп говорил не об «американском лидерстве», а о «величии Америки». Национализм больше, чем что-либо другое, объединяет западных и незападных лидеров неомодернизма. Если постмодернисты старательно разрушали стены по линии противостояния «свой — чужой», то неомодернисты не менее старательно эти стены восстанавливают (в том числе — как венгерский премьер Виктор Орбан, а также его израильский коллега Биньямин Нетаньяху — и в буквальном смысле слова). Национализм тесно связан с убежденностью: центральную роль в мировой политике играют государства. Постмодернистские попытки бросить вызов легитимности иерархии, представив государство в качестве всего лишь одного из игроков мировой политики, решительно отметаются как безответственные и несостоятельные.

Во-вторых, трансакционализм. Трансакционный подход к внешней политике уподобляет взаимодействие с партнерами и оппонентами на международной арене отношениям в бизнесе, когда каждый из участников переговоров старается выторговать для себя максимально выгодные условия будущей сделки. Абстрактные понятия вроде «общих ценностей», «интересов человечества», «мирового общественного мнения», хотя и могут использоваться, но не относятся к числу часто употребляемых, тем более не отражают приоритетов. Демонстративный трансакционализм стал закономерной реакцией на многочисленные двусмысленности, недосказанности, лицемерие и «политическую корректность» эпохи постмодернизма. Трансакционная риторика, иногда граничащая с цинизмом, вызывает сегодня куда больше доверия и поддержки у населения, чем высокопарные декларации в ретро-стиле постмодернизма.

В-третьих, холизм. Установка на холизм или, перефразируя Яна Смэтса, на «внешнюю политику целостности», отразила обнаружившуюся несостоятельность экономического детерминизма эпохи постмодернизма. История последних лет недвусмысленно показала, что внешняя политика из раболепной служанки экономики способна в одночасье превратиться в капризную госпожу последней. Примечательно, что политический триумф евроскептика Качиньского пришелся на момент беспрецедентных экономических успехов Польши, обусловленных как раз ее активным участием в европейской интеграции. Принцип холизма, парадоксально объединяющий Ярослава Качиньского и Владимира Путина, лишает экономику ее центрального места во внешнеполитических приоритетах, объявляя не менее важными такие понятия, как национальная безопасность, этнокультурная идентичность, государственный суверенитет.

В-четвертых, историзм. Если лидеры эпохи постмодернизма черпали вдохновение в фантазийных картинах глобального будущего человечества, то приходящие им на смену неомодернисты гораздо охотнее обращаются в поисках политических ориентиров к национальному прошлому. Отсюда — возрождение, казалось бы, давно забытых «больших нарративов», особенно заметное во Франции и в Японии (понятно, что в России, в Китае и в Индии «большие нарративы» не умирали даже в лучшие времена постмодернизма). Отсюда — решительный разрыв с постмодернистским универсализмом, повышенное внимание к национальным мифам и открытая или завуалированная заявка на исключительность. Если для постмодернистов термин «нормальная страна» имел вполне конкретное позитивное наполнение, то для неомодернистов он вообще лишен какого-либо содержания. Хотя в вопросах политической тактики большинство неомодернистов позиционируются как прагматики-трансакционалисты, в мировоззренческих вопросах они явно тяготеют к историческому романтизму, вызывая в памяти бессмертные романы Виктора Гюго и Вальтера Скотта.

Заслуживает внимание и еще одно, менее очевидное, отличие неомодернистов от постмодернистов. В эпоху постмодернизма главной разграничительной линией в мировой политике считался водораздел между демократией и авторитаризмом. Соответственно, наступление демократии и вытеснение авторитаризма на обочину формирующейся глобальной цивилизации воспринималось как основное содержание процесса мирового развития. Для большинства неомодернистов вопрос о демократии и авторитаризме уходит на второй план, уступая место куда более важному для них вопросу о границе между порядком и хаосом в международных отношениях. Если во втором десятилетии XXI века мир вступил в период хронической нестабильности, региональных и глобальных потрясений, резкого снижения уровня управляемости международной системы, то сохранение акцента на продвижение демократии представляется непозволительной роскошью. Ибо речь сегодня идет не столько о развитии, сколько о выживании, не столько о процветании, сколько о безопасности.

Отрицание отрицания?

Было бы как минимум преждевременно объявить о полной и окончательной победе неомодернизма над постмодернизмом. Отчаянное сопротивление новой парадигме продолжается, и ожесточенные арьергардные бои ведутся на нескольких фронтах одновременно. В Европе главным очагом сопротивления остается Германия, которая при канцлере Ангеле Меркель продолжает изо всех сил удерживать постмодернистский плацдарм в центре континента, год за годом теряя союзников и единомышленников. В Соединенных Штатах упорную войну ведут многочисленные отряды либерального истеблишмента, окопавшиеся в редакциях ведущих газет, в офисах вашингтонских аналитических центров и в коридорах американского Конгресса. Большинство малых стран повсюду в мире выступают против неомодернизма, поскольку предлагаемая им «новая реальность» в целом сокращает свободу маневра для небольших игроков, отказывая им в праве на политические и экономические бонусы в виде «позитивной дискриминации». Разумеется, к числу подпольщиков следует отнести и значительную часть лидеров большого бизнеса, бюрократию международных организаций и активистов транснационального гражданского общества, не готовых смириться с новой иерархией и новой идеологией мировой политики.

И все-таки, даже если на каком-то фронте наступление неомодернизма будет остановлено, а постмодернистское подполье частично преуспеет в попытках подорвать его изнутри, мир уже никогда не вернется к золотому веку постмодернизма. Эльфийские корабли один за другим бесшумно покидают Серые Гавани, последняя эльфийская принцесса, так и не успевшая стать законной королевой, печально вглядывается в уходящие в туманную даль берега навсегда покинутого Линдона, а над Средиземьем уже загорается заря новой эпохи.

Как долго продлится эта эпоха? Несколько лет или несколько десятилетий? И что придет ей на смену? Ответы на эти вопросы зависят в первую очередь от того, продемонстрирует ли неомодернизм способность к развитию, эволюции, той кропотливой и не всегда вдохновляющей «работе над ошибками», которой в свое время так и не удосужились всерьез заняться постмодернисты.

Ведь нельзя не заметить, что четыре базовых символа веры неомодернизма столь же ненадежны, условны, внутренне противоречивы и уязвимы для критики оппонентов, сколь ненадежными, условными, противоречивыми и уязвимыми оказались четыре догмата постмодернизма.

В какой степени национализм способен выполнять функцию механизма долговременной социально-политической мобилизации в XXI веке? Ведь процессы глобализации продолжаются, а значит, происходит дальнейшее умножение индивидуальных и групповых идентичностей, нарастание трансграничных миграционных потоков, размывание столь важного для национализма культурно-антропологического единства. Реально ли сегодня позиционировать национальную идею в роли «большого смысла», восполняющего дефицит религиозного сознания, как это было в Европе сто-двести дет назад?

А трансакционизм? Разве не несет он на себе родовые пятна постмодернизма, ставя «конкретные» сиюминутные достижения выше «абстрактных» интересов завтрашнего дня? Разве, подобно постмодернизму, он не приносит стратегию в жертву тактике, общее в жертву частному? А как быть с настоятельной потребностью в долгосрочных и политически затратных проектах по восстановлению управляемости международной системы? Ведь нельзя же всерьез рассчитывать на то, что решением этой грандиозной задачи станет простая совокупность множества частных трансакционных сделок между разнообразными участниками мировой политики.

К внешнеполитическому холизму также есть немало вопросов. Холизм — это не только поиски равновесия между экономикой и политикой, между сотрудничеством и суверенитетом. Холизм основан на убеждении, что каждая страна имеет свою уникальную судьбу, а ее внешняя политика должна выполнять особую международную миссию. Поэтому задача национального лидера — не искать бухгалтерского баланса отдельных групповых интересов, но услышать рокот «барабанов судьбы», артикулировать национальную миссию и сплотить вокруг нее общество. Такая эпическая задача, быть может, под силу лидерам авторитарных режимов, где процесс принятия внешнеполитических решений запредельно централизован. Но как быть с демократическими обществами, где работают «сдержки и противовесы», где велика роль лоббистов и прессы, где любое крупное политическое решение так или иначе предполагает набор компромиссов и взаимных уступок?

Историзм тоже содержит в себе немало опасностей и ловушек. Перефразируя известное высказывание Герцена о западниках и славянофилах, можно сказать, что постмодернисты воспринимают мир как пророчество, а неомодернисты — как воспоминание. Пророчество на поверку оказалось кустарной поделкой самовлюбленных дилетантов, грубой и недолговечной. Однако и воспоминание вполне может обернуться наркотическими грезами, уводящими из реального мира. Более того, столкновение несовместимых «больших нарративов» способно привести к острым политическим конфликтам, достаточно сослаться на китайскую и японскую версии истории Второй мировой войны в Азии. Да и вообще — можно ли долго идти вперед с повернутой назад головой?

В более общем плане стоит заметить, что, как и в архитектуре, в международных отношениях неомодернизм идет по пути упрощения, целостности, минимализма, в известной мере — даже демонстративного антиинтеллектуализма, в то время как современное общество продолжает накапливать элементы сложности, нелинейности, амбивалентности, фрагментарности. Социально-культурные процессы, зафиксированные французским постструктурализмом сорок лет назад, никуда не делись; напротив, они приобрели новые масштабы и новую динамику. А потому нарастание напряженности между социальной базой и политической надстройкой в мире неомодернизма выглядит практически неизбежным.

Увидим ли мы убедительный реванш постмодернизма? Войдут ли в нашу лексику понятия «нео-постмодернизм» или «постнеомодернизм»? Наверное, сегодня на эти вопросы никто не возьмется дать убедительных ответов. Скорее всего, мировое политическое и академическое сообщества так же прозевают упадок неомодернизма, как прозевали его подъем. Ясно одно — в политической игре будущего наибольшие шансы на победу окажутся у тех, кто готов следовать по-прежнему актуальному совету Сократа: «Секрет перемен состоит в том, чтобы сосредоточиться на создании нового, а не на борьбе со старым».

Авторство: 
Копия чужих материалов
Комментарий автора: 

Чё, привет АнТюру, ясен пень! wink

Комментарии

Аватар пользователя alexsword
alexsword(13 лет 2 месяца)

Сам этой понятийный слой (постмодернизм, постиндустриальная экономика и т.д.) был каким-то мутным и надуманным, без четких определений и критериев. 

Для себя я давно приравнял эту терминологию к "нео-талмудизму", то есть порожняковым прогонам, запущенным в целях маскировки физической и моральной деградации запада.

Аватар пользователя Bledso
Bledso(11 лет 9 месяцев)

Ну почему? Вроде бы все понятно:

Во-первых, агностицизм — истина условна, это не более чем общепринятое суждение, а не отражение объективной реальности. Во-вторых, прагматизм — единственной неоспоримой ценностью является успех, а успех измеряется исключительно материальными достижениями индивидуумов или групп. В-третьих, эклектизм — для достижения успеха личность и общество произвольно совмещают противоречащие друг другу принципы, стратегии, модели поведения. И, в-четвертых, анарходемократизм — кумулятивный эффект агностицизма, прагматизма и эклектизма последовательно разрушает легитимность любой социальной и политической иерархии, противопоставляя ей тотально свободную «атомизированную» личность.

Цель: отрицание логики и возведение аморальности во главу угла. И, в целом, она достигнута.

Аватар пользователя bossjak
bossjak(12 лет 2 месяца)

истина условна

Или мир "множественных истин" по Ральфу Петерсу. 

 

 

Аватар пользователя jamaze
jamaze(12 лет 11 месяцев)

По Футюху мир перешел в кардинальный знак Зодиака из эфемерного, и вместо спокойного и сытного загнивания с либеральными извращениями, в мир приходит власть Империй с их неумолимо поступью и геополитическими играми "в долгую".

А ПостМодерн, как принцип жизни в эпоху падающего энергопотока, сокращения доступных ресурсов и благ, никуда не делся. Коротко принцип формулируется так: бери от жизни всё сегодня, завтра будет хуже, умри сегодня ты, а завтра я. Только акцент сместился с индивидуумов на страны - общества наконец-то увидели приближение северной лисы и решили мобилизоваться. Но ограничения по доступным ресурсам никуда не делись, поэтому новые индустриализации будут лишь пародиями на 20-ый век. А править балом будет возможность кого-то грабануть.

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Постмодерн разрушает Модерн, в том числе и через деструкцию личности модернистов. Принцип деструктурированных: "бери от жизни всё сегодня, завтра будет хуже, умри сегодня ты, а завтра я". То есть, такие проявления являются частью Эпохи Постодерна, но не являются частью Постмодерна, как мегаспособа мышления и восприятия мира.  Не нужно путать Постмодерн как эпоху и Постмодерн как доминирующий в ней тип ментальности. 

Аватар пользователя Антидот
Антидот(8 лет 10 месяцев)

Тотальный нигилизм, нет констант - всё отрицается.

А если вспомнить Гумилёва, то перед нами глобальная антисистема.

Аватар пользователя Bledso
Bledso(11 лет 9 месяцев)

Все верно: когда нет никаких "якорей", то гораздо проще управлять обществом.

Аватар пользователя Niss
Niss(10 лет 8 месяцев)

аффтар, правда, не посмотрел в словарь, и рассказывает о постмодерне (концепция восприятия мира в эпоху постиндустриализма).

А сабж - это течение в искусстве в эпоху постмодерна.

Аватар пользователя VDF
VDF(8 лет 3 месяца)

Богоборчество до хорошего никого ещё не доводило.

Комментарий администрации:  
*** Уличен в систематической дезинформации, пример - https://aftershock.news/?q=node/843533 ***
Аватар пользователя Hamulus
Hamulus(10 лет 4 месяца)

согласен, вот жители Ближнего Востока и Северной Африки во времена крестовых походов боролись с истинным богом Христом и получили на орехи от воинов света

или например в наше время многие борются с истинным богом Аллахом, и получают на орехи от ИГ

а Сталин - лишь исключение, которое подтверждает правило

Аватар пользователя VDF
VDF(8 лет 3 месяца)

Сталин тоже не своей смертью помер, как и Ленин и Ко...

Уж если быть до конца честным, наш народ начале прошлого века, предав Государя и отвернувшись от Бога умылся кровью. Хотя главная вина лежит на троцкистско-ленинской банде.

Вопрос не изучал, но думаю, что и в Комбодже Пол Пот порезвился не на пустом месте...

Комментарий администрации:  
*** Уличен в систематической дезинформации, пример - https://aftershock.news/?q=node/843533 ***
Аватар пользователя Hamulus
Hamulus(10 лет 4 месяца)

и как св. царь Николай

Аватар пользователя VDF
VDF(8 лет 3 месяца)

С ним не всё так просто, как кажется. Может статься, что Николай искупил за многих, иначе жертв могло быть многократно больше.

Почитайте Петра Мультатули. Или хотя бы послушайте его. Почитайте и послушайте Боханова...

Комментарий администрации:  
*** Уличен в систематической дезинформации, пример - https://aftershock.news/?q=node/843533 ***
Аватар пользователя Omni
Omni(12 лет 3 месяца)

Никто ни за кого ничего искупить не может вообще. Тряпка Николай предал сам первым, что в общем было запрограммировано отцом через воспитание и проводимую политику.

Аватар пользователя VDF
VDF(8 лет 3 месяца)

Не был Николай тряпкой. Это вам нашептали красные и прочие звёздо-полосатые голоса. Сто лет оплёвывали.

Комментарий администрации:  
*** Уличен в систематической дезинформации, пример - https://aftershock.news/?q=node/843533 ***
Аватар пользователя Kvazar_Old
Kvazar_Old(10 лет 8 месяцев)

99 процентов жертвы в Камбодже это жертвы голода и войны развязанной марионеткам пиндосии. Да и сами пиндосии выбомбили около миллиона человек пытаясь помочь свом. А Пол Пот просто повырезал из, что на фоне общего количества жертв -капля в море.

Аватар пользователя valuisky
valuisky(12 лет 11 месяцев)

И с каким это богом боролся Сталин?? 

Аватар пользователя VDF
VDF(8 лет 3 месяца)
Комментарий администрации:  
*** Уличен в систематической дезинформации, пример - https://aftershock.news/?q=node/843533 ***
Аватар пользователя bossjak
bossjak(12 лет 2 месяца)

в отличие от постмодернистов -философов, оказались совсем не склонны к рефлексии, сомнениям и критическому осмыслению собственного опыта

Полагаю, это Вы не про Бернара Анри Леви? 

Аватар пользователя Hamulus
Hamulus(10 лет 4 месяца)

разделяй и властвуй...

в ситуации глобализма и открытых границ местные царьки не могли нормально усидеть на своих стульях
те, кому неугодна жизнь в стране, управляемой мудаками всегда имели шанс переехать в другую и нормально там жить
если где-то зажимали бизнес, то бизнес расползался в другие места, где ему комфортнее
если кому-то затыкали рот, то он мог излить говна на площадях или хотя бы в интернетах

однако такой ситуацией оказались недовольны 2 категории людей:
1) собственно местные царьки и кандидаты в такие царьки
2) люди, которые боялись забить болт на свою власть и свалить туда, где лучше

вместе они организовали контрреволюцию, по завершении которой каждое государство превратится снова в подводную лодку, с которой как известно не сбежишь

царьки получат абсолютную власть и смогут обирать свои народы гораздо больше, чем это делали "транснационалы", ибо альтернативы теперь нет
те люди, которые поддерживали задраивание люков обнаружат себя обманутыми, но никому этого не скажут, а найдут утешения в различных религиях

при этом транснациональная элита вряд ли куда-то денется, скорее всего именно она и будет ставить этих царьков, только теперь гешефта будет больше, ибо разделенные народы будут более покорными, ведь царёк будет говорить им, что мы в предвоенной ситуации, враг у ворот, а вы тут бузите
для русских врагами будут американцы, для американцев - китайцы, для китайцев...  ну и т.д.
и всех дружно будут иметь

так победимъ!

Аватар пользователя Болт
Болт(11 лет 1 месяц)

Напрасно Вы не прочитали статью, которую комментируете: глобализм никто не отменял, меняется только его концепция. На незападную.

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

Зря Вы автора не указали - Кортунов либерал (в хорошем смысле этого слова, если можно так его охарактеризовать - не шизоид). "Развинчивая" постмодернизм все равно говорит о либерализме...

помните у меня была статья Куда грядеши? Каков он будущий мировой порядок., так вот один из авторов - Кортунов

 

Аватар пользователя Болт
Болт(11 лет 1 месяц)

В принципе, по ссылке автор указан. На всякий случай, я ещё в комменте чуть ниже уточнил.

Аватар пользователя GraF64
GraF64(9 лет 11 месяцев)

Я думал,что автор ты... Хотел спросить, где в этой схеме место России (не-Москве)? В обсуждении опять участвует "Россия" в пределах бульварного кольца.... Ну не вписывается глубинка ни в твою "квадратную" схему, ни в "рынок с глобализацией"...

Аватар пользователя Болт
Болт(11 лет 1 месяц)

Россия, как раз, сейчас возглавляет процесс переформатирования мира под неомодерн.

Я в обсуждении не вижу ни одного москвича - смерть постмодерна обсуждает "глубинка", по Вашей терминологии. Москва, как правило, более традиционна и осторожна.

Аватар пользователя GraF64
GraF64(9 лет 11 месяцев)

В том, что касается "москвичей": виноват - забыл поставить слово в кавычки - имелась в виду психо-эмоциональная модель. Во всем же остальном... не вижу, чтобы "неомодернизм = традиционализм". Много катаюсь по стране, вижу, что люди готовы принять экономическую систему бартера, лишь бы без постоянной "раскачки лодки" и "ипспириментов"

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Это почти не имеет отношение к статье. Но Ваше наблюдение верное по сути. Миром будут управлять элиты, которые освоили Постмодерн. Это по определению, поскольку они будут иметь самый высокий уровень отражения реальности. То есть, они смогут управлять теми, у кого уровень отражения реальности ниже. И эти элиты создадут обманку - Неомодерн. А дальше так, как Вы написали.

P.S. Элиты, освоившие Постмодерн просто обязаны нанять философов, которые объявят: "Постмодерн мертв! Его победил Неомодерн!"

Аватар пользователя Болт
Болт(11 лет 1 месяц)

Я знал, что Вы выкрутитесь, но было интересно посмотреть, как Вы будете это делать!

Остаётся только сожалеть, что остальные постмодернисты - во Франции, в Китае, в США - не обладают Вашей креативностью и просрали почти построенный постмодерновый мир какому-то питерскому полковнику, ватнику и неомодернисту. laugh

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Здесь есть одна тонкость. Постмодерновый мир будет невидим для модернистов и традиционалистов. Вернее, они будут видеть только картинки, которые им будут показывать постмодернисты.

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

Не имея под собой метафизической основы постмодернизм не может ничего показать - только создать иллюзию...

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Показывать картинки = создавать иллюзорные реальности.

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

создавать иллюзорные реальности.

это не реальность, а воздушный замок, который реальность рано или поздно разобьет...

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

В Постмодерне достигается понимание того, что человек не взаимодействует напрямую с реальностью. Взаимодействует с ней только через иллюзорные консенсусные реальности (модели реальности). Они как-то соотносятся с реальностью, но как именно - это не определено. А раз так, то консенсусные реальности можно конструировать искусственно и управлять ими. В Модерне тоже есть управление консерсусной реальностью, но это делается как бы изнутри ее. А в Постмодерне реальности конструируются для сообществ, причем конструкторы находятся вне их. Это я и обозначил словами "показывать картинки".

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

АнатОль, пускаясь в обьяснения Вы запутываетесь все больше:

В Постмодерне достигается понимание того, что человек не взаимодействует напрямую с реальностью. 

Мы пока еще живем не в виртуале, а в реале - построить в реале мираж возможно - создать иллюзию, но в мираже реал - нет, ибо это все равно будет иллюзия...

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Мы живем в консеснусной (договорной) реальности. Это не иллюзия в чистом виде. В повседневной жизни консенсусная реальность помогает минимизировать нежелательные коллизии с реальной реальностью. Но коллизии бывают. Например, немцы в своей косенснусной реальности считали сибя непобедимыми суперменами и развязали две мировых войны. А в реальной реальности им выбили зубы. 

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

Вот жеж, блин...

Мы живем в консеснусной (договорной) реальности.

Вы сам с собой договорились?-т.е. создали себе иллюзию и так во всем остальном...( и немцы тоже)

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Немного не так. Например, есть консенсусная реальность Сообщества АШ. Она включает: "Нефть кончается, сланцевую аферу, США скоро крякнут, ... АнТюр - плохой, ...". И участники АШ каждый день Здесь ведут переговоры о коррекции консенсусной реальности на основе новых фактов. В этой теме мы ведем переговоры о том, какое место в нашей консенсусной реальности отвести Постмодерну.

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

Как Вы думаете, зачем я Вам про немцев говорила?

 

Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Здесь и думать нечего. Вы защищаетесь от деструкции.

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

Какая деструкция? и где моя защита? - я говорила об иллюзиях, которые испытывали немцы и иллюзиях, которые есть на АШ - как сообществах, про кои Вы говорили...

Аватар пользователя Болт
Болт(11 лет 1 месяц)

В этой теме мы ведем переговоры о том, какое место в нашей консенсусной реальности отвести Постмодерну.

Дискуссии о месте постмодерна не ведётся. Ещё в заголовке заявлено, что он мёртв, потом идёт материал, где тезис подробно обосновывается фактами. После этого - комментарии, где никто не смог доказать ложность тезиса. Постмодерн, разумеется, мёртв, раз не подаёт признаков жизни. cool

Аватар пользователя GraF64
GraF64(9 лет 11 месяцев)

А Анатоль ВСЕГДА с собой договаривается. В виртуальной реальности это достигается легко.

Аватар пользователя greygr
greygr(12 лет 10 месяцев)

Мы пока еще живем не в виртуале, а в реале

вот тут вы глубочайше заблуждаетесь.

Аватар пользователя кислая
кислая(10 лет 6 месяцев)

Все зависит от Вашего восприятия....

Аватар пользователя Giranor
Giranor(8 лет 11 месяцев)

В Постмодерне достигается понимание того, что человек не взаимодействует напрямую с реальностью. Взаимодействует с ней только через иллюзорные консенсусные реальности (модели реальности). 

Товарищ Маузер немало образумил тех, кто так думает..  Ой немало. Так что пусть конструируют. Тем удобнее будет ниспровергать их. Т.к. против физики не попрут они. 

Комментарий администрации:  
*** Отключен (оскорбления сообщества) ***
Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

Иллюзорные консенсусные реальности (модели реальности) базируются на частных физических моделях мира.  

Аватар пользователя Giranor
Giranor(8 лет 11 месяцев)

А на какой модели базируется смерть ее носителя? И сразу ограничения модели, где она не работает и как стать бессмертным, т.е. обойти эти ограничения ( напомню, что модель по своему смыслу приближенно описывает нечто, т.е. имеет ограничения и отличия в предстказании  от поведения реального мира. И эти ограничения можно найти и обойти.) 

Комментарий администрации:  
*** Отключен (оскорбления сообщества) ***
Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

/////А на какой модели базируется смерть ее носителя?/////

На атеистической. А в христианской модели мира смерти "носителя" нет. Умирает только его плоть.

Аватар пользователя Giranor
Giranor(8 лет 11 месяцев)

Так что там про бессметрие? как обойти модель? А то я уж надеялся, что обойдут Товарища Маузера (тм)  сейчас. Как и физику. А тут резко метафизика пошла. 

Комментарий администрации:  
*** Отключен (оскорбления сообщества) ***
Аватар пользователя АнТюр
АнТюр(12 лет 2 месяца)

А зачем обходить частную модель реальности. В Постмодерне их бесконечное множество. Вам нужна только одна, но достоверная? Выбирайте, какая понравится. Но одна достоверная модель - это Модерн. 

Страницы