Американские горки Гегемона-5. Наш сосед Китай-3д

В предыдущем посте (см.: https://aftershock.news/?q=node/474640) мы с Вами вспоминали, как «морские пираты» пришли, прикинулись бессловесной рабсилой, а потом взяли на абордаж итальянцев (текстиль, одежда, шелковые галстуки). Как сын «грязноногих» пришел, выкопал (из дерьма тамошней конюшни) и увез на берега Янцзы «загнанную лошадь», пристреленную эфффективнейшими немецкими мееенеджерами. В этом материале посудачим о том, как бывший китайский зек бодался с мотоциклами «Хонды»; как чел, робко устраивавшийся в крутейшую амерскую компанию дилером, через несколько лет купил с потрохами одно из ее подразделений. И о том, как ушлые ребята из города Далянь навели шороху в городке Рокфорд...

А все это, - продолжение нашего разговора о закалке в Китае стали, пошедшей на выковку миллионов предпринимателей, благодаря которым Гигант смог подняться с коленей.

--- Один из наших героев, - Инь Миншань – вышедший на свободу в 1979 году после 18-летнего тюремного заключения, тоже погрузился в прелести начального этапа рыночной экономики китайского розлива. И, как буржуйский отпрыск, сперва занялся продажей книг. Которая больших доходов ему, похоже, не принесла.

Однако и торгуя книгами, Миншань времени зря не терял, а шевелил извилинами и терпеливо выискивал более перспективные ниши. В итоге  одну такую, оказавшуюся для него удачной, он все-таки нашел.

Инь Миншань  обратил внимание на то, что люди испытывают безумную любовь к своим велосипедам, дорожа самыми незначительными отличиями: накидкой из клетчатой шерстяной ткани на сиденье, новым типом звонка, помпоном из кроличьей шерсти на кольце для ключей от замка велосипеда. Он почувствовал, что общество уже пресытилось принудительным равноправием. Мотоциклы должны стать следующим рубежом, подобным тому, чем они стали для Японии в дни начала ее промышленного взлета.

В 1992 году Миншань  продал склад с книгами и собрал 15 тысяч долларов США для создания компании под названием «Исследовательский институт по сборке мотоциклов «Чунцин-Хонда». В компании насчитывалось восемь сотрудников, включая его жену и сына. Слово «Хонда» в название компании закралось не случайно. Это было заявлением о намерении. Инь Миншань жаждал построить компанию мирового уровня. Он хотел добиться такого же успеха, какого добились известные японские корпорации «Хонда» и «Ямаха», и заменить их продукцию на китайском рынке своей. Но сначала он должен был выбраться из своего цеха со скользкими масляными полами в скромном заштатном городишке туда, где он мог бы бросить вызов конкурентам. Времени у него было немного. Корпорации «Хонда» и «Ямаха» успешно реализовывали продукцию в Китае, укрепляя репутацию и положение на рынке. Инь выбрал путь, который он определил как единственно верный: копирование моделей и кража технологий.

Моторы марки «Ямаха» стали доступны на местном рынке незадолго до того. Японская компания включила соглашение с китайским партнером «Цзяньшэ индастриал» — известной фирмой по производству оружия. Всего за сорок лет до заключения соглашения,  она изготавливала автоматы и пушки, чтобы противостоять японской военной агрессии. А тут в Китае были открыты мастерские, получившие доступ к полному набору запасных частей и технологии ремонта продукции «Ямаха». Миншань  заглядывал в эти мастерские, покупал запчасти, даже получал за это чаевые от механиков. Через несколько месяцев инженерных разработок он скопировал мотор фирмы «Ямаха».

«На начальном этапе мы полностью копировали оборудование других производителей, — вспоминал Инь Миншань. — В 1994 году мы впервые произвели собственный мотор. Это была уже не копия. В 1995 году мы разработали три оригинальных мотора. Японцы никак не могли представить, что традиционные китайские производители способны развиваться так быстро. Они были невозмутимы и снисходительны, как американцы [по отношению к самим японцам] до Пёрл-Харбора».

Тут следует отметить, что у Инь Миншаня и ему подобных предпринимателей дела шли бы гораздо хуже, если бы не незаметная поверхностному взгляду помощь правительства.  Которое наложила на японцев ограничения, означавшие,  что «Ямаха», «Мицубиси» и «Хонда» не могли свободно открывать заводы там, где им захочется. Они должны были создавать совместные предприятия с партнерами из государственного сектора, которые подбирались опять же правительством. Им были также предписаны обязательства по передаче китайским партнерам своих технологий в качестве оплаты за право выхода на огромный рынок. Вдобавок к этому им было разрешено осуществлять лишь общий контроль за маркетингом и сетью поставщиков.

Но соблазн в виде миллиарда китайцев, меняющих велосипеды на мотоциклы, казалось, успокоил их тревогу. «Ямаха» создала пятьдесят пять совместных предприятий с фирмой «Цзяньшэ», типичным продуктом социалистической системы планирования, которая имела 18 тысяч рабочих на производстве и еще 35 тысяч либо пенсионеров, либо иными способами включенных в систему предприятия людей. Все эти лица должны были получать деньги независимо от наличия доходов от производства, поскольку в начале 1990-х годов системы пенсионных фондов в Китае еще не существовало. Принятие решений на заводе было процессом медленным и неорганизованным, и каждая инициатива оказывалась дорогостоящей.

Тем не менее эти проблемы, какими бы нелегкими они ни были, меркли перед вопросом, касающимся интеллектуальной собственности. Технологические секреты утекали с заводов, как сквозь сито. Поставщики комплектующих активно занялись торговлей, продавая запчасти через задние двери изготовителям контрафактной продукции. «Ямаха» не совсем понимала, насколько трудно овладеть ситуацией и насколько серьезна проблема в этой области, пока не вышла на рынок со своей самой передовой моделью, четырехтактным «цзиньбао». Это произошло в 1995 году после подготовительной работы, занявшей несколько лет. Тогда-то и начался настоящий кошмар.

В течение нескольких месяцев после выпуска мотоцикла точная его копия производилась уже на 36 заводах по всей стране. Самое худшее заключалось в том, что хоть подделки и были почти идентичны оригиналу, продавались они примерно за 6 тысяч юаней, тогда как предприятие «Цзяньшэ-Ямаха» реализовывало мотоциклы «цзиньбао» по цене в 18 тысяч юаней.

В самом начале XXI  века пиратство имело преимущественно локальный характер и рассматривалось не более как второстепенная помеха при ведении бизнеса, просто как факты из жизни, которые почти каждая компания практически в каждой области своей деятельности должна была учитывать или уметь им противостоять.

По различным оценкам, американские, японские и европейские компании теряли, вероятно, более 60 миллиардов долларов в год из-за пиратства того или иного рода на китайском рынке ( данные по состоянию на середину первого десятилетия - shed ). Получается, что потери западных компаний от воровства интеллектуальной собственности значительно превышали полные годовые объемы прямых иностранных инвестиций в Китай. Представьте объем этих потерь, если, например, в 2004 году иностранные инвестиции составили 56 миллиардов долларов...

Киндж, Джеймс, «Китай, который потряс мир», 2006 (оригинал), 2008 (перевод)

В общем, все они, - и джапы, и макаронники, и боши, а также ( как мы увидим чуть ниже) Поучатели паучат всего мира -  попались на одну и ту же морковку: гигантский рынок Китая...

 

Пропустим описание боданий Инь Миншаня с японцами и перенесемся в наши времена, когда его компания занимается выпуском не только мотоциклов, но и автобусов, легковых автомобилей, различного технологического оборудования. Его  Lifan Group продает свою продукцию в 165 стран мира. В 2014 году Lifan Group продала 283100 автомобилей, 1393000 моторов/двигателей, 401100 единиц производственного оборудования, и заработала на экспорте 1,033 миллиарда долларов.

А сам Инь Миншань вместе с семьей в 2016 году находился на 371 месте в списке самых богатых людей/семей Поднебесной.

--- Жизнь следующего нашего героя, Лю Чуаньчжи, долго шла, как на гигантских качелях, - то вверх (с глотком надежды), то почти сразу – вниз (с пресечением надежд в самом корне).

Подобно другим китайским предпринимателям в возрасте за пятьдесят пять, Чуаньчжи прошел невообразимую школу суровых испытаний. Он родился в 1944 году, по линии отца его родственниками были банкиры, которые, как известно, назывались «капиталистами». Его дед по матери занимал пост министра финансов в правительстве одного из известных провинциальных магнатов, и его можно было одновременно назвать и «капиталистом», и «подозрительным сточки зрения лояльности».

В детском возрасте Лю мечтал стать летчиком, но его происхождение не давало ему возможности на это даже претендовать. Одаренный студент университета, он не стал вступать в коммунистическую партию, из-за чего ему пришлось стать, как красочно это характеризуется в Китае, «иголкой, завернутой в вату» — то есть, человеком, который может выполнять не нравящуюся ему работу, сохраняя при этом радостный вид. Одним из первых его поступков было присоединение к добровольцам, которые собирают нечистоты из общественных туалетов на улицах, чтобы доказать, что он не чужд массам. Он лопатой выгребал отходы, грузил их в тележку и толкал ее туда, где впоследствии содержимое использовалось в качестве удобрений для сельского хозяйства.

Эти усилия не пропали даром. К тому времени, когда Лю Чуаньчжи окончил свое учебное заведение по специальности радиолокационная технология, он пользовался уважением со стороны своих учителей и товарищей-студентов. В 1968 году он был распределен на хорошую работу в исследовательский институт в Чэнду, город в юго-западной провинции Сычуань.

Но всего через несколько месяцев после его прибытия на место Председатель Мао выступил с новой инициативой: молодые интеллигенты должны быть направлены в деревни, чтобы учиться у крестьян. Сначала Чуаньчжи  попал на обработку рисовых полей в одну из деревень рядом с Макао, затем на ферму в провинции Хунань, которая использовалась как трудовой лагерь для заключенных.

Однако в 1970 году ему снова повезло, и он был переведен в Пекин на работу инженером в престижный Институт компьютерных технологий при Академии наук. Даже хотя «культурная революция» еще бушевала тогда в полную силу и большинство «интеллектуальных» институтов были распущены, его институту было разрешено продолжать научную работу, поскольку он был позиционирован как военное подразделение — «Пекинская армейская часть № 116» ( практически «шарашка» в китайском варианте).

В начале 1980-х годов военный бюджет Китая постепенно урезался. Институт компьютерных технологий не мог больше удерживать так много интеллектуалов в своих тесных рамках и одобрил намерения нескольких молодых ученых покинуть его стены и искать работу самостоятельно. Группа этих лиц и основала в декабре 1984 года компанию с нескладно звучащим названием — Компания по развитию новых технологий Института компьютерных технологий при Академии наук КНР.

Ее «штаб-квартирой» стало одноэтажное помещение из шлакобетона площадью в шестьдесят пять квадратных футов, которое до этого использовалось в качестве институтской сторожки у ворот. Пол там был цементный, и никаких диванов, кресел, компьютеров, - стояли лишь две скамьи и два стола с тремя выдвижными ящиками в каждом. Но в том же самом месяце, когда научные работники института перебрались в свой спартанский офис, правительство Дэн Сяопина утвердило документ, который известен тем, что впервые давал право целой категории лиц стать богатыми.

Слово «богатый» в то время никак не относилось к Лю Чуаньчжи. Подобно сорока другим семьям научных сотрудников института, он с семьей проживал в одной комнате площадью сорок квадратных футов в кирпичной хибарке, построенной своими руками на институтской парковке для велосипедов. Вместе со своим коллегой Ли Цинем, который позже стал вице-президентом компании «Легенд», они ходили за песком на ближайшую строительную площадку, для того чтобы использовать его в приготовлении раствора для укладки кирпичей. Они вместе построили кухню, а Чуаньчжи обклеил стены газетами и навесил на потолок циновку из тростника. Его зарплата была чуть выше тринадцати долларов в месяц. Семья должна была терпеливо экономить месяцами, чтобы на такую зарплату купить хотя бы пару хлопчатобумажных штанов.

Но обстоятельства постепенно менялись. Институт выделил Лю Чуаньчжи сумму в 200 тысяч юаней, для того чтобы компания начала работать. Он также получил права тратить деньги согласно планам компании, нанимать устраивающих его сотрудников и самостоятельно определять стратегию бизнеса. В отличие от других предпринимателей в тот период, которые решили действовать независимо, Лю оценил преимущества в поддержании тесных связей со своим бывшим институтом. Он получил возможность использовать уважаемое имя института и близкие отношения с правительством — это подразумевалось само собой. Таким образом, у него появился доступ к институтским исследованиям и накопленному там опыту.

Однако наступил очередной крах надежд: Лю Чуаньчжи и его коллеги потеряли поддержку своих покровителей и начали заниматься торговлей всевозможными товарами, стремясь к получению быстрой прибыли. Они покупали и продавали электронные часы, сникерсы, спортивные костюмы, холодильники и умудрились потерять две трети первоначального капитала на сделке с мошенником из провинции Цзянси, который обещал поставить им телевизоры.

Это могло привести к закату деловой карьеры господина Лю, если бы качели судьбы снова не пошли вверх: академией наук было принято решение о покупке пятисот компьютеров марки «Ай-би-эм». Лю и его команда подключились к этому контракту в плане обслуживания закупаемой аппаратуры и сумели компенсировать свои потери. Как только он понял, что бизнес с компьютерами намного лучше, он не мог не заметить размер наценки, которую розничные продавцы устанавливают при продажах импортной техники, такой, например, как продукция фирмы «Ай-би-эм». Импортная цена для персонального компьютера «Ай-би-эм пи-си 286» составляла 20 тысяч юаней, в то время как торговцы реализовывали эти компьютеры по 40 тысяч юаней за комплект.

Такую возможность было грех упустить.

Позже Лю Чуаньчжи вспоминал свою первую встречу в связи с получением статуса торгового дилера компании «Ай-би-эм». «Я почти целый день сидел в последнем ряду в старом костюме своего отца и не имел возможности даже сказать слово. Все было новым и удивительным. Даже в своих мечтах я не допускал мысли, что в один прекрасный день мы сможем купить бизнес «Ай-би-эм» в области персональных компьютеров. Это было нереальным. Невозможным».

Времена, пришедшиеся на самое начало предпринимательской деятельности, когда Чуаньчжи бросился в бушующее морс бизнеса, были сложными и непредсказуемыми. Во многих случаях ему приходилось усмирять свою гордыню, и тогда он призывал на помощь адаптационные способности, отточенные в период бурного студенчества. Однажды, когда Чуаньчжи  пытался приобрести необходимую лицензию, молодой человек возрастом чуть за двадцать, от которого зависело решение вопроса, оскорбил его прямо в лицо, но тот, не колеблясь, пригласил обидчика в ресторан и лестью добился поставленной цели. В другом случае Лю Чуаньчжи и его помощники потратили 25 570 юаней для покупки десяти телевизоров, двух холодильников и десяти бутылок престижной водки «Маотай» в качестве «подарков» чиновникам, которые должны будут проникнуться сочувствием к просьбам Лю.

Впрочем, бывало и по-другому. Похоже, что и во дворах детства Лю Чуаньчжи гуляла почти такая же хулиганская песенка, что и в моем детстве: «Что улыбаешься ? – Ну погоди, лиха еще хватишь!! С пятого этажа кирпич, думаю, что хватит!!!». Пятиэтажки у Чуаньчжи рядом, видимо, не оказалось, так что кирпич ему пришлось использовать с высоты своего роста. Но и такой аргумент должнику, похоже, показался достаточно убедительным...

Зато о своих сотрудниках Лю Чуаньчжи  заботился всемерно. В 1989 году, когда возникли трудности с поставками продовольствия в Пекин, он отправился в провинцию Шаньдун и дал местным крестьянам кредит в размере 100 тысяч юаней, условившись, что вернут они его не деньгами, а овощами и свининой. Вот примерно таким выглядел бизнес в 1980-х. Но тогда сотрудники его компании, «подкрепившись пришедшими из Шаньдуна продуктами», взялись за проект огромной значимости — создание первого собственного компьютера.

Как только прототип изделия был не слишком умело собран из нелегально поставленных запчастей, предназначенных для компьютеров других компаний, босс стал вынашивать планы на будущее. В компании была внедрена строгая, если не сказать военная, корпоративная культура производства, которую босс нежно называл «дух Спартака». Все члены коллектива должны были совершать утреннюю пробежку, затем вместе петь гимн компании «Легенд», а потом учиться профессии. Если кто-то из менеджеров опаздывал на мероприятия, то должен был стоять в углу, в то время как мероприятие продолжалось.

Примерно в это же время случилось еще одно знаменательное событие. Компания совершила технический прорыв — разработала электронную плату, которая позволяла персональным компьютерам фирмы «IBM» работать с программами на китайском. Внедрение в систему китайского языка помогло компании увеличить продажи импортных персональных компьютеров.

В 1990 году компания начала собирать персональные компьютеры под своим собственным брендом и одновременно продавать принтеры зарубежных производителей. В 1994 году «Легенд»  вошла в листинг Гонконгской фондовой биржи. В период максимального успеха, доля компьютеров «Легенд» на рынке составляла 30 процентов продаж.

Но после вступления Китая во Всемирную торговую организацию, которая устранила массу ограничений, негативно влияющих на иностранные компании, конкуренты «Легенд» стали возвращать утраченные ими позиции. Лю Чуаньчжи следующим образом описал подобную динамику развития событий: «В прошлом конкуренция китайских предприятий с иностранными предпринимателями напоминала соревнование «между черепахой и кроликом в болоте. Иностранцы, назовем их кроликами, жаловались, что конкуренция проходит нечестно, но после принятия Китая в ВТО мы сейчас уже соревнуемся на беговой дорожке».

Дела стали идти не самым лучшим образом. В конце 2004 — начале 2005 года, компания столкнулась с уменьшением своей доли на внутреннем компьютерном рынке до 27 процентов. Появились сотни новых китайских компаний, которые в точности копировали модель развития, взятую на вооружение Лю двадцатью годами раньше. Они стали собирать дешевые, удобные в обслуживании компьютеры из перепавших им неизвестно откуда комплектующих и продавать их по сниженным ценам. Различные попытки диверсифицировать бизнес в других отраслях успеха не принесли. В то же время «кролик» — особенно это относилось к компании «Делл» — настолько ускорил продвижение на китайский рынок, что «черепаха» практически впервые за восемь лет обеспокоилась, что ей придется уступить свои позиции в качестве лидера рынка. Все эти проблемы, связанные с внутренним рынком, подтолкнули Лю Чуаньчжи к принятию поразительного решения, которое ошеломленная китайская пресса сравнила с заглатыванием слона змеей.

После покупки в 2005 году компании «IBM» за 1,75 миллиарда долларов, Лю Чуаньчжи пояснил причины такого поступка: «То, что мы предприняли, заключалось в создании условий для движения «черепахи» на спине бегущего «кролика». «IBM» — это «кролик», а «Lenovo» — это «черепаха» у него на спине. Пусть он несет нас дальше вперед»...

Киндж, Джеймс, «Китай, который потряс мир», 2006 (оригинал), 2008 (перевод)

Правда, скрещивание ежа и ужа слона и змеи прошло далеко не гладко.

Поглощенный слон имел выручку в 10 миллиардов долларов, работая при этом в убыток. Тогда как выручка змеи (управлявшейся людьми, не говорившими по-английски и не имевшими опыта работы в интернациональной среде) была в три с лишним раза меньше, что не мешало ей получать прибыль.

 

Лю Чуаньчжи в 2011 году, 67 лет

Как бы то ни было, Лю Чуаньчжи (председатель правления Lenovo) и воспитанный им преемник, Ян Юаньцин (гендиректор), посчитали, что у американских гениев это получится лучше, чем у необразованных китайцев, и скромно отошли в сторону.

 

Ян Юаньцин в 2011 году, 47 лет (Лю Чуаньчжи доверил ему кресло босса Lenovo в 1993 году, то есть, в его 29 лет)

Их терпения хватило на целых четыре года, в течение которых «гении» безжалостно резали косты, (что все больше подрывало моральное состояние работавшей с ними китайской команды), и... терпели убытки.

После того, как в 2008 году компания схлопотала рекордный убыток в 226 миллионов долларов, Лю Чуаньчжи  и Ян Юаньцин попросили варягов выйти вон и в 2009 году вернулись в опустевшие кресла.

В «Отчете о надежности компьютеров» за 2011 год, Lenovo (а это, как вы понимаете, марка «Сделано в Китае») заняла первое место по качеству техники, опередив зажравшихся фаворитов прежних лет, -  Apple и HP.

Западные эксперты, кстати, не устают изумляться уникальности выращенной Лю Чуаньчжи компании. Ведь Lenovo, как ни крути, является продуктом коммунистического Китая (по состоянию на 2011 год, государству принадлежало 36% акций материнской компании Lenovo, - Legend Holdings), хотя в то же время в компании сильно влияние «демократизированного» Запада: среди 27000 работающих в самых разных странах  сотрудников полно иностранцев, а ее продукция продается в 160 странах.

Даешь деревню!

Отменив в свое время импортные пошлины на иностранные компьютеры, правительство, вообще-то, сделало хорошее дело: сильная конкуренция не позволяет Lenovo расслабиться на мягком диванчике монополизма. Отличное знание местных реалий компании Лю Чуаньчжи, естественно, очень помогает.

В беседе с одним из иностранных журналистов,  Ян Юаньцин сказал: "Вам полезно было бы съездить в один из наших небольших городков. Люди из Apple  постоянно говорят, что хотят бросить нам вызов, но ведь их торговые точки есть только в мегагородах [населенные пункты первой категории],  или в просто больших городах [населенные пункты второй категории]  Китая".  Хе-хе. "Но ведь ни в одном небольшом городе, или городке [населенные пункты третьей категории]  магазин Apple днем с огнем не отыщешь. Не найдешь там и магазинов Dell, или  HP. А вот магазины Lenovo в сельской местности есть везде".

Журналист босса Lenovo послушался и вот какие впечатления у него остались после посещения некоторых населенных пунктов.

Округ  И находится в 85 милях к юго-западу от Пекина в провинции Хэбэй. Это, конечно, не Пекин, но населения в нем больше, чем, например, в Кливленде, - 550 тысяч человек. По будням ребятишки приходят к магазину после школы, чтобы посмотреть мультики на компьютере. А вечерами на тротуаре возле магазина народ собирается целыми семьями, люди приходят со своими стульями, чтобы посмотреть кино на мониторе. Диски с фильмами стоят в магазине от 40 до 50 юаней [$6 - $7], а за такой семейный просмотр фирма денег не берет.

В магазине Lenovo блестящий мраморный пол и ассортимент лэптопов и настольных компьютеров. На одной стене отображена история Lenovo, с упором на китайские корни компании. В этом пыльном торговом районе, витрина данного магазина, - самая красивая. Товары соседних магазинов выложены даже на тротуаре, на углу старики собрались вокруг картонной коробки и играют в карты. Здесь название Lenovo для людей значит много, в том числе — прогресс и гордость...

Местечко Далунхуа с населением в 12000 человек, еще на 20 миль дальше от городов, чем И. Дорога проложена среди кукурузных полей, по пути иногда встречаются отары овец. Единственными яблоками (apples :) ), которые увидел там журналист, были яблоки на лотках рынка, образующегося в каждые выходные на перекрестке дорог.   

Логотип  Lenovo нанесен на бетонную стену, за которой находится старый автохлам, а магазинчик фирмы располагается на обочине двухполосной дороги.  Ни на одном из пяти его компьютеров нет ярлычка с ценой. Гао Хуа говорит, что здесь они не нужны, так как все клиенты хорошо его знают и ему полностью доверяют. На рынке они покупают продукты, а у него – компьютеры. За последний рыночный день Гао продал настольные компьютеры «все-в-одном» трем семьям.  «Ничего сложного, - говорит Гао. – Они приходят, садятся и спрашивают: Что ты предлагаешь ? – Пять минут и деньги в кассе».

Сельский рынок – это огромные возможности роста для Lenovo, у которой в 2011 году выручка от продаж в Китае и так уже превысила 10 миллиардов долларов. В сельской местности живет около половины населения страны (общая численность которого, напомню, составляет около 1,5 миллиардов человек). Поэтому и бОльшая часть торговых точек фирмы располагается именно за пределами больших городов , и именно там она продает свои изделия тем, у кого их никогда не было. Сегодня это настольный компьютер, завтра – планшет, или смартфон. Lenovo считает, что такой алгоритм будет повторяться и на других развивающихся рынках, включая Индию, где у фирмы более 700 магазинов.

В сельских магазинах продаются самые доступные по цене, - менее 500 долларов - настольные компьютеры. И самые надежные, - способные, к примеру, выдерживать неожиданные скачки напряжения. В них уже загружены все необходимые приложения, позволяющие, например, фермерам определиться с ценой на свой рис, а людям, не имеющим опыта обращения с компьютерами, отправлять свои сообщения нажатием одной кнопки.

Одним из наиболее популярных продуктов Lenovo  является  «компьютер на свадьбу». На селе семьи часто сбрасываются на покупку жениху и невесте первого компьютера. Который выполнен в красном цвете, считающемся в Китае самым счастливым цветом. И упаковывается он тоже в большую красную коробку (чем больше коробка, тем лучше – чтобы все соседи ее видели),  на которой красуется большой и ярко-красный иероглиф «си», означающий «двойное счастье».

https://www.fastcompany.com/1793529/protect-and-attack-lenovos-new-strategy

Чтобы продвигать на селе «компьютер на свадьбу», фирма использует такие ходы, как групповые свадьбы, на которые приглашаются пары, купившие такой компьютер. Свадьбы эти проводятся в интересных местах, например, - в шикарных виллах. Кроме того, Lenovo договаривается с фотографами и те предоставляют молодоженам огромные скидки.

http://www.chinadaily.com.cn/bw/2009-11/09/content_8930089.htm

--- Рокфорд – небольшой городок на Среднем Западе Америки. В конце февраля 2005 года туда съездил Джеймс Киндж (напомню, - автор книги «Китай, который потряс мир»).

Указатели с вывесками, видными прямо с дороги, отражают неповторимую притягательность отличительных примет Рокфорда: пресвитерианская церковь, ресторан «Хоум-таун» (Родной город), церковь Христианского братства, ресторанчик «Потрошочки в горшочке с бутербродами», баптистская церковь «Черные ястребы», ресторан мексиканской кухни «Дон Пабло», лютеранская церковь, ресторан быстрого питания «Том и Джерри». Вперемежку с ними магазины, рекламирующие любой свой товар по цене менее одного доллара, а также киоски, предлагающие краткосрочные займы в размере ежемесячного дохода потенциального клиента. 

В отличие от Прато, здесь, - на первый взгляд - совершенно незаметно присутствие Китая, либо какое-то его влияние. Рокфорд – типичный город центральной части Америки, где проживают люди практического склада ума, создающие крепкие здоровые семьи. Они не слишком обременяют себя мыслями о внешнем мире за пределами «Пшеничного пояса» своей страны.

Добавим здесь от себя, что этот «практический склад ума» не помог жителям  Рокфорда в борьбе с Китаем, так как у людей, определявших и определяющих экономическую политику США, другие интересы. Заключающиеся, как это ни банально звучит, в том, чтобы максимизировать прибыль крупнейших корпораций США. А у жителей Рокфорда, как и у большинства жителей «сияющего града на холме», нет никаких инструментов влияния на этих людей.

Поэтому, в начале нынешнего века китайцам не составило труда скупить в Рокфорде почти все, что они хотели. А покупать было что.

В 1891 году предприниматель по имени Уинтроп Ингерсол перенес в Рокфорд свой небольшой заводик по производству станков: цех длиной 150 футов, шириной 50 футов, 19 работников. В городке на берегах Рок-Ривер в то время насчитывалось 27 церквей, 8 банков, 174 промышленные компании.

 В начале 20 века в Америке стало бурно развиваться автомобилестроение, и репутация фирмы «Ингерсол» в области изготовления станков, и прежде всего фрезерных станков, позволяющих добиваться высокой точности при обработке деталей, быстро возросла. В число клиентов компании вошел Генри Форд: основное производственное оборудование для выпуска знаменитой машины «Модель-Т» был изготовлено компанией «Ингерсол». Позднее компания стала получать заказы  на оборудование для изготовления отдельных блоков для ядерных реакторов, узлов для самолетов фирмы «Боинг» и нескольких поколений военных самолетов…

В 2003 году город столкнулся с ситуацией вялотекущего экономического кризиса, который постепенно захватил районы Среднего Запада и привел к закрытию множества предприятий малого и среднего бизнеса. Удивительно, но семейные компании вроде «Ингерсол», сумевшие пережить и более тяжелые времена в годы Депрессии, во время войны, вдруг обанкротились в результате не очень тяжелого кризиса (видимо таковы в начале 21 века сложились в Америке условия для промышленных компаний). В период между маем 2003 года и сентябрем 2004 года в 10 штатах, преимущественно вокруг Огайо, было опубликовано 180 объявлений о проведении торгов по имуществу, распродаваемому юридическими лицами – в среднем одно объявление каждые три дня.

Одной из наиболее сильно пострадавших от этого кризиса отраслей промышленности оказалось именно станкостроение, становой хребет Рокфорда. А ведь без высокоточных (прецизионных)  станков невозможно производить высокотехнологичную продукцию.

Одно из подразделений фирмы «Ингерсол», являющейся производственной базой для изготовления станков с ЧПУ (числовым программным обеспечением) - «Ингерсол продакшн системс»  - скупила крупная станкостроительная компания «Далянь машин тул» из китайского города Далянь (бывшего вотчиной некогда всесильного, а теперь совсем опального Бо Силая). Как только покупка была оформлена, в штаб-квартиру компании в Китае были сразу же переправлены горы чертежей и спецификаций, накопленных за десятилетия работы по внедрению самых передовых инноваций в области автомобилестроения.

Мало того, под прикрытием купленной фирмы, китайцы, - представив планировавшуюся сделку как сделку внутрикорпоративную  - чуть не стибрили  самое ценное ее подразделение: фирму «Ингерсол миллинг машинз» (Фрезерные станки Ингерсол).Эта компания являлась не только одним из ведущих поставщиков по контрактам с министерством обороны США еще со времен до начала Первой мировой войны, но даже на момент своего банкротства продолжала работу над рядом очень важных оборонных заказов. Ее секреты являлись для Пекина просто бесценными, и фирма из Даляня чуть не добилась своей цели. Помешала ей бдительность местных предпринимателей, доложивших о нечистой игре китайцев куда надо (ну, а раздолбайству тех, кому надо было контролировать подобные сделки, после событий 2016 - начала 2017 мы уже не удивляемся). В итоге фирму все-таки продали, но - итальянцам.

В итоге всех распродаж, в Рокфорде хорошую работу (с оплатой по 16-17 долларов в час) потеряло множество хороших специалистов, которым пришлось уезжать, либо обустраиваться в сфере услуг (с оплатой 7 долларов в час и без соцпакета).

В общем, как уже давно предсказывали некоторые умные люди (включая Владимира Ильича): Америка разрывает себя на части из-за алчности...

Вернемся к впечатлениям Джеймса Кинджа, датированным февралем 2005 года.

... За семь лет до-того центр города был его деловым центром. Однако после вышеупомянутого «сезона распродаж», многие компании канули в Лету,  а многие работники из города уехали. Потом в городе появилась вездесущая компания «Уол-Март», открывшая в восточном пригороде огромный торговый центр с товарами по сниженным ценам, в котором, ессна, располагалась также сеть ресторанов,  забегаловок быстрого питания и ряд магазинов самообслуживания. И вскоре центр активности города переместился туда.

Такой вот постиндустриал: рабочие места жителей Рокфорда утекли в Китай, откуда хлынул поток дешевых промтоваров. Приобретаемых теми самыми людьми, которые заплатили за них в первую очередь потерей своих рабочих мест.