Газовый транзит: Европа

Поговорив в предыдущей части о делах украинских, перенесемся теперь с середины трубы на один из ее концов. В данном случае – европейский. Попробуем понять, что же ждет Европа от России, и что Россия может ей предложить.

Вообще, дело это крайне неблагодарное, так как вопросы собственно газоснабжения стран ЕС в отличие от укроведения, которым занимались в первых частях очерка, на «Афтершоке» разбирались крайне подробно, комплексно и компетентно. Постоянным читателям отлично все известно и за «пик ресурсов», и за Третий энергопакет, и за сланцевый газ. Едва ли сможем что-то добавить к уже сказанному, однако все же попробуем дать краткую выжимку.

Как и ранее, рассуждая о режимах работы энергосистем, мы и в данном случае должны начать с рассмотрения энергобаланса, то есть сравнить потребность в энергии с ее приходом.

Некоторое представление может дать рисунок выше, на котором схематически изображено сравнение энергобаланса ЕС в 2000 и 2015 гг. Видно, что произошло следующее изменение. С одной стороны, за счет роста «зеленой» энергетики доля газа, как источника энергии хоть и выросла, но не намного (21% против 17%), однако в абсолютных цифрах, за счет нового строительства, установленная мощность газовой генерации увеличилась за пятнадцать лет более, чем вдвое: 191 ГВт против 92 ГВт. Главным же «пострадавшим», за чей счет была наращена «зеленая» составляющая баланса – оказались атомная энергетика, величина которой несильно снизилась в абсолютных цифрах, но очень заметно в относительных: с 23% до 13%, а также и нефтяная, чье падение оказалось еще более заметным: с 11% до 4%.

Таким образом, потребность в газе до сих пор является критической. В частности, в 2015 году она составила 426,3 миллиарда кубометров (вообще, встречается и цифра 530 млрд. кубометров в год, как «гарантированный» объем, на который нужно закладываться, чтобы гарантировать нормальное функционирование европейской экономики). При этом нужно понимать, что это значение, хоть и выше, чем в 2014 году, однако ниже, чем ранее. Несмотря на рост мощностей на газе, гораздо активнее в Европе сжигается дешевый привозной уголь.

^{Потребление газа в странах ЕС в 2015 г.}

Собственная годовая добыча газа в Европе составляет около 140 миллиардов кубометров. Остальной объем должен быть покрыт импортными поставками. Из указанного объема на долю Газпрома приходится 159 миллиард кубометров газа в год.

На газовом рынке Европы существуют ограничения по объему, который может занимать тот или иной поставщик. Такие ограничения введены были еще в советское время, и способствуют, с одной стороны, экономической безопасности (монополист сможет диктовать свои условия покупателю), а, с другой, установлению рыночной цены. Дополнительно, чтобы усилить позиции потребителей, была принята к действию группа распорядительных документов, известных под общим названием Третий энергетический пакет ЕС. Вступил он в действие с 3 сентября 2009 года, и является обязательным к исполнению на территории ЕС. Основными его направлениями является следующее.

Во-первых, это централизованное планирование развития энергосетей в Европе (в том числе, это относится к газопроводам). Если ранее планирование осуществлялось каждой страной по отдельности, то теперь оно осуществляется на общеевропейском уровне. Увеличена роль общеевропейских регуляторов в отрасли, а отдельные регуляторы созданы дополнительно. При этом роль национальных регуляторов также увеличена: усилена их независимость и расширена сфера компетенции. К компетенции регуляторов отнесены: надзор, установление тарифов и арбитраж. Кроме того, повышены требования к прозрачности участников рынка, и появилось требование к обеспечению ими доступа регуляторов к сведениям о цепочке собственников. Самым спорным в документах Третьего энергопакета является, что он требует разделения вертикально-интегрированных поставщиков на собственно поставщиков, сбытчиков и транспортировщиков. Эта новелла призвана, в первую очередь, создать конкурентный рынок транспортировки газа, и исключить контроля над ним со стороны поставщиков, одновременно давая преференции «надежным поставщикам».

В целом, эти документы достаточно сильно «испортили жизнь» Газпрому, так как для него всегда важным оставался контроля над всей цепочкой передачи добытого газа конечному потребителю. Что еще хуже, нормы Третьего пакета оказались направлены и против планов по строительству «обходных» газопроводов. Требование обеспечить к ним доступ конкурирующих поставщиков, привело, в частности, к тому, что уже построенный «Северный поток» оказался загружен лишь наполовину.

Помимо принятия Третьего энергопакета, негативную для России роль играет также появление двух дополнительных факторов: это технология сжиженного природного газа и технология добычи сланцевого газа. Ввиду того, что обе они привели к определенной революции на рынке, нужно рассмотреть их подробнее.
Первая из них (технология СПГ) имеет более чем полувековой опыт внедрения, хотя и «выстрелила» лишь несколько лет назад. Первый завод по сжижению газа в промышленным масштабах был построен в 1964 году в г. Арзю (Алжир). Далее рынок «потихоньку» развивался, лидерами его были такие страны, как Малайзия и Индонезия. Однако ситуация коренным образом изменилась, когда Катар с 1991 года начал эксплуатировать гигантское месторождение Северный Парс в Персидском заливе. Изначально добытый газ отправлялся в ОАЭ по трубам, однако, в силу очевидной удаленности месторождения от потенциальных покупателей, было принято решение сделать ставку на отправку им продукции танкерами-газовозами. Реализация амбициозной программы позволила Катару в короткий срок стать одним из лидеров на мировом газовом рынке. А что касается рынка СПГ, то Катар, занимая на нем объем примерно в 15% от общемирового, стал на нем лидером бесспорным.

^{Динамика производства СПГ по отдельным странам по годам}

Преимущества технологии СПГ перед традиционными газопроводами очевидны. Прежде всего, такая технология создает мировой рынок газа, так как, в принципе, танкером его можно доставить куда угодно, в то время, как традиционная транспортировка возможна лишь туда, куда от поставщика протянут газопровод. В качестве примера можно привезти мировой рынок нефти, который глобальным сделали именно танкеры, оттеснив нефтепроводный рынок на периферию. Помимо того, использование технологии СПГ не требует процедур отчуждения земли под газопроводы, что также крайне важно, в том числе, и с правовой точки зрения.

^{Мировые мощности и спрос на СПГ в мире}

Вместе с тем, очевидны и недостатки в сравнении с традиционным подходом. Процесс сжижения и обратного испарения газа требует соответствующей инфраструктуры, которая пока что является для мира экзотикой. Газоналивные порты не являются такой же привычной картиной мира, как нефтеналивные. Кроме того, сами танкеры-газовозы изделия штучные, требующие существенных инженерных затрат, а их предельный размер ограничен, в том числе, пропускной способностью Суэцкого и Панамского каналов, а также Малаксккого пролива. В целом же, экономически оправдано использование технологии СПГ на «длинном» плече доставки, в то время, как на «коротком» выигрывают газопроводы.

Как бы то ни было, технология существует, и, в ближайшее время, будет развиваться. В частности, в гонку включились такие развитые страны, как Австралия и США. В последней державе принято программу строительства терминалов СПГ на Восточном побережье.

Более спорной является идея добычи «сланцевого газа». Описывая эту технологию, нужно отметить, что в российских источниках она называется не вполне верно. Точнее было бы назвать ее технологией добычи газа из осадочных пород (помимо того, этим термином в российском сегменте еще называют рудничный газ). Отличается от обычной технологии она тем, что требует применения гидроразрыва пласта.

Месторождения такого газа представляют собой небольшие коллекторы: поры в толщах сланцевого слоя, заполненные газом. Газа в каждом из них относительно немного, однако, если коллекторов достаточное число, то общие запасы газа в них могут достигать существенной величины.

Технология добыча такого газа сложнее и затратней традиционной. В настоящее время она выглядит следующим образом. Вначале бурится вертикальная скважина, связанная с несколькими горизонтальными. В пробуренную систему скважин закачивается водяной раствор с агрессивной средой, в результате чего, стенки коллекторов разрушаются, и из них выходит газ. Поскольку газ начинает мигрировать из области высокого давления в область низкого, то используется не одно семейство скважин, а несколько (система мультиотводов). В целом, такая технология не только дороже традиционной, но и оказывает сомнительное влияние на окружающую среду.

В целом, несмотря на очевидные успехи, перспективы этой технологии пока что под вопросом. Во-первых, она становится рентабельной только, начиная с определенных значений цены на газ. По мере ее усовершенствования, эта цена, разумеется, снижается, однако проблема до сих пор не решена окончательно. Динамика числа действующих буровых установок четко привязана к динамике цены на газ (точнее, на нефть). Помимо того, добыча сланцевого газа требует, с одной стороны, наличия рядом больших объемов технической воды, а, с другой, как мы уже говорили, приводит к уничтожению почвы. Разумеется, столь очевидное негативное влияние на окружающую среду, своим следствием имеет то, что у технологии проявляются противники из числа «зеленых».

Впрочем, учитывая мировую конъюнктуру, и грозящий человечеству «пик газа», сланцевые технологии, несомненно, в итоге найдут себе применение. В частности, ставку на них делает правительство США, предоставляя компаниям, занимающимся этим, различные преференции. И его добыча в мире неуклонно растет. Разумеется, пока что ее объем несопоставим с объемом «традиционного» газа, но определенное давление на рынок уже чувствуется. И по мере готовности инфраструктуры на Восточном берегу и в Европе для транспортировки СПГ, конкуренция Газпрому будет увеличиваться.

Непосредственно в Европе и сопредельных территориях добыча сланцевого газа планировалась в Польше и Украине, однако эти планы потерпели крах. Во многом это связано с началом агрессии Украины против Донбасса, в зону корой попала и та территория, на которой предполагалось вести добычу. Фактическая же добыча в Польше  оказалась существенно дороже, чем это планировалось. Тем не менее, это не значит, что при изменении конъюнктуры в мире, эти проекты не будут реанимированы.

В целом же, и СПГ и сланцевый газ начинают создавать конкуренцию российскому газу на рынке Европы. А сама эта конкуренция вполне укладывается в русло общего курса на либерализацию рынка газа в Европе. Конечной целью руководства ЕС является отказ от существующего сейчас принципа «бери или плати», который предполагает заключение долгосрочных контрактов с фиксированными ценами, на создание спотового (мгновенного) рынка, аналогичного нефтяной бирже, на котором бы могли на равном конкурировать различные поставщики, исключая, тем самым, возможность появления монополиста. А самой газовой отрасли предлагается конкурировать уже в целом с иными энергоотраслями, из которых ставка, в первую очередь, сделана на «зеленые» технологии. Фактически, дальнейшее пребывание Газпрома на европейских рынках будет связано с возможностью работы в условиях стремления потребителя к диверсификации источников газа, и диктату цен с его стороны. О перспективах газового гиганта в новых условиях мы и поговорим в завершающей статье.