Фальшивомонетарная Свистема и Всемирная Финансовая Жопа

  

  

   Modern currencies are not linked to physical commodities (silver or gold) and are not a contract to deliver a good or service. As such the value of a currency fluctuates based on politics, perception and emotion in addition to monetary polic.

  

   Современные валюты не привязаны к физическим товарам (серебро или золото) и не являются договором о предоставлении товаров или услуг. Таким образом ценность валюты колеблется в зависимости от политики, восприятия и эмоций в дополнение к монетарной политике.

  

   Источник: http://en.wikipedia.org/wiki/Monetary_system

  

  

   Некоторые терминологические определения.

  

  -- Основные ценные бумаги - это ценные бумаги, в основе которых лежат имущественные права на какой-либо актив, обычно на товар, деньги, капитал, имущество, различного рода ресурсы и др. Основные ценные бумаги, в свою очередь, можно разбить на две подгруппы: первичные и вторичные ценные бумаги.

  

  -- Первичные ценные бумаги основаны на активах, в число которых не входят сами ценные бумаги. Это, например, акции, облигации, векселя, закладные и др.

  

   Вторичные ценные бумаги - это ценные бумаги, выпускаемые на основе первичных ценных бумаг; это ценные бумаги на сами ценные бумаги: варранты на ценные бумаги, депозитарные расписки и др.

  

  -- Производная ценная бумага или дериватив - это бездокументарная форма выражения имущественного права (обязательства), возникающего в связи с изменением цены лежащего в основе данной ценной бумаги биржевого актива. К производным ценным бумагам относятся: фьючерсные контракты (товарные, валютные, процентные, индексные и др.) и свободно обращающиеся опционы.

  

  -- Креди?тный дефолтный своп (англ. credit default swap, CDS) - кредитный дериватив или соглашение, согласно которому "Покупатель" делает разовые или регулярные взносы (уплачивает премию) "Продавцу", который берет на себя обязательство погасить выданный "Покупателем" кредит третьей стороне в случае невозможности погашения кредита должником (дефолт третьей стороны). "Покупатель" получает ценную бумагу -- своего рода страховку выданного ранее кредита или купленного долгового обязательства. В случае дефолта, "Покупатель" передаст "Продавцу" долговые бумаги (кредитный договор, облигации, векселя), а в обмен получит от "Продавца" сумму долга плюс все оставшиеся до даты погашения проценты.

  

  -- Всемирная Финансовая ЖОПА - это такая большая-большая, в которой мы в данный момент сидим после нескольких лет широчайшего применения вышеперечисленных финансовых инструментов, в особенности последнего.

  

  -- Предельный Продукт - англ. margial poduct дополнительный продукт, произведенный при использовании дополнительной единицы любого переменного фактора производства. Рассчитывается как изменение общего объема продукции, деленного на величину изменения...

  

  

   1. О денежках бумажных замолвите словечко.

  

   Не мог уплыть он по реке

   Он без хвоста и плавников

   Не мог - а всё-таки уплыл

   Не мог - а всё же был таков!

  

   Я начну издалека, со средневековой Фламандии. В те далёкие времена люди уже освоили средства печати, но ещё имели совесть не печатать всё подряд. Например, бабки в те времена не печатали, а чеканили из золота и серебра. Порнуху тоже не печатали: фламандские художники рисовали её от руки и тем зарабатывали на хлеб. Во Фландрии времён Тиля Уленшпигеля запрещалось печатать библии на фламандском языке. Ослушников отправляли в каменоломню, где на них надевали пояс шахида, зашпуривали в карьерный камень и немедля взрывали. Таким образом инквизиторы прививали населению уважение к церковной латыни, а заодно добывали гравий и щебёнку для строительства будущих финансовых пирамид.

  

   В нынешние времена шахиды добровольно садятся в грузовики и авиалайнеры, набитые промышленной взрывчаткой, и с большим энтузиазмом взрываются в странах золотого миллиарда. Библии же печатают на всех языках, и в таком количестве, что верующие должны бы уже все поголовно стать святыми, но вместо этого они почему то становятся гэями, лезбиянками, наркоманами, педофилами, трансвеститами, садомазохистами и прочими мучениками либеральной идеологии - одним словом, какими угодно пидарасами, но только не христианскими святыми.

  

   Всё это свидетельствует о том, что либеральные ценности побеждают вчистую и здравый смысл, и библейские заповеди, и даже фундаментализм. Воинствующим либералам не хватает для полной победы всего двух свобод - свободы открыто рисовать и распространять порнографические изображения и свободы приватно печатать денежные купюры. Но власти сдаваться не намерены и упорно запрещают эти вещи в законодательном порядке.

  

   Давайте попробуем разобраться, почему волна либеральных идей до сих пор не затопила эти последние островки консерватизма. Ну с порнографией ещё понятно: изображение символа современного феминизма - женского клитора, уснащённого пирсингом в виде проволочного колечка - вселяет в граждан дух противоречия, отвращает от патриотизма и от гражданского долга, и толкает на стезю разврата и превратно понятого свободолюбия. Поэтому хотя пиписки у власть предержащих уже давно попахивают говнецом, они всё же вынуждены соблюдать некоторые формальные приличия.

  

   Ну а что не так с денежными купюрами? Их-то почему нельзя печатать? Ведь фальшивомонетчики не рисуют на купюрах ни клиторов, проткнутых гнутой проволокой, ни иных символов либерализма! Да и вообще - почему их называют фальшивыми? При нынешнем развитии техники купюры, изготовленные кустарями-умельцами, подчас бывают сработаны более качественно чем в государственной типографии, и степень защиты от подделки у них даже выше чем у казённых. А их всё равно называют фальшивыми!

  

   Представьте себе что кто-то стал изготавливать и продавать фальшивые часы Ролекс, в которых проба золота выше чем в настоящих, да ещё и ходят точнее, а стоят сущие копейки. Поднимется ли у кого нибудь рука назвать такие часы фальшивыми? Я могу сказать точно, что если рука и поднимется, то только затем чтобы скорее эти часы хапнуть, тут же надеть и больше не снимать.

  

   А вот с деньгами ситуация иная. Ведь на самом деле деньги, которые находятся в обращении, все фальшивые - они не золотые, не серебряные и даже не деревянные. Они просто бумажки, которые сам эмитент давно отказался обменивать не то что на золото, а даже на собачье гавно! Так почему же их не называют фальшивыми когда их напечатало государство, а когда кто-то другой, то только так и называют? Давайте попробуем в этом мутном деле разобраться.

  

   С интуитивной точки зрения вполне понятно, почему фальшивый Ролекс изготовлять можно и даже нужно, а фальшивые деньги нельзя. Ведь Ролекс - это товар, имеющий реальную ценность, и когда кто-то изотовляет этот товар лучше и дешевле, но при этом фальшивый, то производители настоящего Ролекса на какое то время перестают борзеть и гнуть пальцы, а повышают качество и снижают цену, чтобы вернуть покупателей в свой магазин.

  

   Давным давно, когда людей на Земле было гораздо меньше чем сейчас, деньги тоже были настоящим товаром, таким как золото, серебро, соболиные меха, жемчуг, меры риса, бушели пшеницы и другие редкие и полезные вещи. После того как медицина победила холеру и чуму, драгметаллов стало катастрофически не хватать на возросшее население. И тогда наиболее хитрые представители людского племени прибрали к рукам серебро и золотишко и подговорили государство выпускать бумажки, которые якобы обеспечены тем самым золотом, которое они спиздили и спрятали. Так родилась на свет Фальшивомонетарная Свистема.

  

   Немногим временем позже долларовую банкноту официально отвязали от золота, и ныне её покупательная способность обеспечивается за рубежом только вооруженными силами США, в том смысле что кто не будет брать эти зелёные бумажки в уплату за реальные товары, тот получит образцово-показательных пиздюлей из главного калибра, как это было блестяще продемонстрировано на примере Ирака. Вы спросите, а чем тогда обеспечивается доллар внутри самих США? Отвечу честно: а хуй его знает! Деривативами, наверное...

  

   Бумажные деньги - это продукт, который в наибольшей степени отражает суть современного человека: они насквозь фальшивы и невероятно агрессивны. Эти мерзкие никчемные бумажки, пронизывающие ныне все сферы человеческой жизни, не обеспечены ни золотом, ни серебром, ни даже птичьим помётом - вообще ничем кроме честного слова эмитентов. Пока медийные клоуны делают вид что все этому слову верят, остальные людишки лихорадочно производят, продают, покупают, страхуют, оформляют кредиты, а уж спекулируют то блядь как! Спекулируют так что просто какой-то пиздец!

  

   Но как только кто-нибудь из публичных оракулов по дурости или по корыстному умыслу прогавкается вслух об истинном положении вещей, так производители, продавцы, покупатели и банкиры начинают вовсю обсираться от страха, закрывать лавочки и увольнять народ, а озверевшие спекулянты яростно играют на понижение. В некоторых царствах и государствах паника доходит до того, что цена бумажных денег падает ниже плинтуса, под которым они были напечатаны. Тогда народ, матерясь, дружно переходит на бартерный обмен, и государство собирает в налоги ноль целых хуй десятых. Слава богу ещё что у госчиновников и без налогов хватает чего воровать.

  

   Разумеется, государство, заботливо опекаемое потомками граждан, прибравших к рукам золотой запас, прекрасно осведомлено, чего именно стоит бумажная нарезка, выходящая из-под его печатного станка. Сегодня, сейчас за неё можно что-то купить или продать, но можно ли будет это сделать завтра за то же количество бумажек или их потребуется в десять раз больше, это никому не известно. Ведь эти бумажки совершенно официально объявлены фальшивыми в том плане что они не только не обладают собственной ценностью как товар, но и не обеспечиваются ничем путным если не считать мордобоя.

  

   Прошли те времена, когда Скупой Рыцарь мог воспеть:

  

   Весь день минуты ждал, когда сойду

   В подвал мой тайный, к верным сундукам.

  
И далее по тексту:

  

   Что не подвластно мне? как некий демон

   Отселе править миром я могу

  
Да, разумеется в сундуках у Скупого Рыцаря хранилась отнюдь не резаная бумага, а самое настоящее золото, но также и следует помнить что данному историческому лицу не надо было волноваться по поводу волатильности банковского золота на биржевых площадках на ближайшие полгода.

  

   Если в старые времена полновесное золото, лежащее в укромном подвале, давало определённые гарантии на будущее, то в наше время Скупого Рыцаря быть уже не может. Чтобы сохранить богатство и выжить он неминуемо должен стать Жадным Рыцарем. Он должен продать золото и накупить на него акций, облигаций и прочих ценных бумаг, сформировать себе инвестиционный портфель, вести бесконечные переговоры с финансовыми брокерами, заниматься фундаментальным и техническим анализом, постоянно слушать биржевые сводки, подрываться после любого политического события - одним словом гоношиться день и ночь, а не торчать в подвале, философствуя и пересчитывая дублоны.

  

   Фальшивомонетарная Свистема с её казначейскими билетами, пришедшая на смену Монетарной Системе, при которой настоящие монеты были отчеканены из настоящего золота, изменила жизнь людей самым трагическим образом. В нынешние времена заработать денег - это не самое главное. Самое главное - это их сохранить, потому что при Фальшивомонетарной Свистеме их хранить абсолютно не в чем. Чтобы не потерять кровно заработанные денежки, их надо хронически вкладывать чтобы преумножить хотя бы с расчётом на инфляционные ожидания, а если их постоянно не преумножать, то они тут же и растают без следа.

  

   По этой в высшей степени системной причине огромное количество людей, бесконечно далёких от финансов, всё же вынуждены заниматься инвестментом. Экономически грамотные, полуграмотные и совсем неграмотные люди отчаянно сражаются на финансовом рынке за свои накопления, стараясь не потерять свои кровные, а по возможности и преумножить их за счёт своего ближнего. Разумеется, к этому процессу немедленно подключаются многочисленные спекулянты и надувают множество пузырей, последний из которых назывался CDS и рванул так что порвал как тряпку всю мировую финансовую систему.

  

   Если сравнить финансы с армией, то деньги в ней - это оружие и боеприпасы. Может ли армия успешно воевать, если у неё оружие и боеприпасы - фальшивые? Артиллеристы разворачивают батарею и по наводке корректировщика открывают меткий огонь из бумажных стволов бумажными снарядами. Из бумажной шахты с шелестом вылетает бумажная межконтинентальная ракета. Бумажный пулемёт пытается стрелять бумажными лентами, Истребитель с бумажным фюзеляжем и бумажными крыльями не может оторваться от бетонки. Командир бумажной роты достаёт из бумажной кобуры табельный пистолет, суёт ствол себе в рот чтобы хоть застрелиться с честью - и хуй на ны! Встаёт и матерясь отхаркивает бумажную пулю. А теперь переведите эту аллегорию обратно в финансы, и получите как раз то что мы в них реально имеем.

  

   Золоту было без разницы, кто его чеканил, но Фальшивомонетарная Свистема сконструирована так что пока денежные знаки печатает только один эмитент, пусть даже такой говённый как государство, экономика ещё шевелится, но если их начнут рисовать все подряд, то такой парад либерализма быстро кончится тем, что за чемодан денег будут давать пол-кружалки протухшей колбасы. А там уже и до большой резни недалеко.

  

   Ну а когда начинается массовая резня, непременно начинается и охота за припрятанным золотишком. Если в обыденности, лишаясь золотых серёг, чаще всего отделываются рваными мочками ушей и нежелательной беременностью, то в смутные времена те же самые серьги срезают вместе с ушами, а часто и со всей головой. А у граждан, имеющих золотые слитки, срезают последние вместе с детородными органами их бывших владельцев, не считая размотанных по полу кишок и отрубленных конечностей.

  

   Монетарная политика государства направлена прежде всего на то, чтобы не допустить вышеописанную расчленёнку процветающей элиты народными мстителями, памятуя уроки Великого Октября. Или по крайней мере оттянуть её до того момента когда определённый круг физических лиц сможет без проблем покинуть страну, прихватив с собой золотишко, алмазы и прочие приятные безделушки. Вот уже после эвакуации - тогда ебись оно всё в рот: страна, экономика, культура, форма государственного управления... Но лучше конечно до этого не допускать: зачем терять насиженное место!

  

   Конечно, обычным лохам эти настоящие причины монополии государства на печатание фальшивых денег не объявляют. Им впаривают сказку про то, чего в природе нет и отродясь не было - про общественную справедливость. Последняя изложена простым милицейским языком во всенародно читаемой книге, именуемой Уголовным кодексом. Добрые люди написали к этой популярной книге множество очень душевных комментариев, разъясняющих непосвящённым людям суть дела.

  

   Ну подумайте сами - вопрошают комментаторы УК - не лепо ли бяшет братие, которое за пару часов напечатает у себя дома бумажки и обменяет их на конкретный прикид, какого обычному человеку и за всю жизнь не заработать? Ясен пень, что братки-то бяшут очень лепо. Да только как же остальным-то людям жить? Ведь так нельзя, чтобы одним всё, а другим вообще нихуя! Где же тогда, блядь, справедливость?!

  

   Вот из-за этой якобы справедливости - что ни один лох не хочет пахать как папа Карло, производя реальные ценности, а все хотят быть братками, чтобы влёгкую нарисовать пару бумажек и долгое время жить безбедно - из-за неё родимой и существует всем известная уголовная статья, квалифицирующая подпольное изготовление дензнаков как уголовное преступление, аналогичное хищению и разбою. Вот якобы поэтому государство и устанавливает монополию на изготовление денег, делая национальную валюту недоступной для любых посторонних посягательств (кроме тех лиц, под чью дудку оно пляшет). Государство впаривает эту нехитрую идею народным массам, а те ведутся на неё как провинциальные проститутки на туристов с Мальты.

  

   Лишь немногочисленные граждане, чьи подвалы забиты золотом, знают истинную цену и роль бумажных денег. Для всех остальных государственный печатный станок рождает к жизни самые что ни на есть настоящие символы богатства, роскоши и жизненного успеха. Происходящий в его недрах процесс соединения бумажной пульпы, анилиновой краски и дизайнерской мысли в единое целое, именуемое денежными знаками, является гораздо более серьёзным таинством чем например пресуществление святых даров. Святой дух на литургии превращает хлеб и вино в тело и кровь Иисуса Христа, но никогда не сможет превратить резаную бумагу в государственные казначейские билеты, именуемые в просторечии просто деньгами. Такое чудо под силу только Федеральной Резервной Системе, которая печатает всенародно любимый зелёный доллар, и называется оно денежной эмиссией.

  

   Ни ФРС, ни государственные органы никогда не признаются, в чью пользу они формируют монетарную политику, и чьим интересам служат деньги, выходящие из-под печатного станка. Зато они старательно внушают людям мысль о том, что денежная эмиссия, проводимая государством, и промысел фальшивомонетчиков различаются между собой как супружеский акт между настоятелем церкви и его венчанной женой и изнасилование школьницы беглым каторжником в церковном алтаре. Физическая суть действий одинакова в обоих случаях, но правомерность этих действий и их моральная подоплёка отличны друг от друга глубочайшим образом.

  

   Если бы денежная эмиссия проводилась не к выгоде отдельных физических лиц, а в интересах трудящихся, если бы Бен Бернанке, напечатав очередной триллион долларов, тут же и раздал его людям, которые уже много лет честно кормят, одевают и обувают Америку - то есть, примерно по штуке новеньких баксов на одно узкоглазое жёлтое рыло - то в благонамеренность властей хоть как-то можно было бы верить. Но горькая правда состоит в том, что пока фальшивые деньги печатает только государство, мы ещё как-то живём, а появление у него конкурентов в вопросах денежной эмиссии приведёт к тому что мы все довольно быстро и нехорошо подохнем.

  

   Вот поэтому государство, блюдя консерватизм, непрерывно повышает степень защиты денежных знаков от подделки. Однако подлые либералы тоже отнюдь не дремали. Переход от бумажных денег к электронным приблизил финансовый Холокост ещё на шаг. После того как деньги из шелестящих бумажек превратились в нули на банковских серверах, осталось всего лишь найти способ похерить государственные нормы резервирования чтобы неограниченно увеличивать вторичную банковскую эмиссию за счёт безграничного кредитования. Предельный размер капитализации финансового учреждения при этом можно смело оценить сверху максимальным значением вещественного числа с плавающей запятой в машине фоннеймановской архитектуры.

  

   И вот неизбежное свершилось - желанный философский камень был найден. Безвестная математичка по имени Блит Мастерс из JP Morgan показала всему миру, что для изготовления фальшивых денег в объёмах, превышающих не только размеры государственной денежной эмиссии, но и весь мировой валовый продукт, совсем не обязательно включать печатный станок!

  

   В мгновение ока у государства появилась масса конкурентов в изготовлении фальшивых денег, и над нашими головами разразился неведомый и страшный катаклизм: Всемирная Финансовая Жопа. Свободный радостный полёт кредитных организаций в нерегулируемом воздушном пространстве деривативов перешёл в стремительное пике и всё больше и больше напоминает конечный участок траектории, известной из фольклора как "затяжной прыжок из пизды в могилу".

  

  

   2. Когда долг пиз*ежом красен: несколько простых мыслей об обеспеченности и возвратности кредитов.

  

   Прежде чем начать разговор о кредитах и производных финансовых инструментах, мне хотелось бы чтобы читатель правильно понял смысл латинской пословицы "Sic transit gloria mundi", то есть так как её изначально понимали сами древние римляне. А понимали они её в том смысле, что сначала как всегда никого ничего не ебёт, а когда оно уже случилось, то поздно пить боржоми.

  

   Я впервые узнал эту пословицу в те далёкие времена, когда я ещё не помышлял о бритье. Коробка спичкек тогда стоила всего копейку, пивная бутылка сдавалась за двенадцать копеек, а молочная - за пятнадцать. После уроков мы уходили на дальний конец школьного двора или ещё куда нибудь в укромное место и играли в расшибок.

  

   Каждый игрок клал в банк по копейке или по две, а сам банк выстраивался в виде стопки монет на меловой черте. Затем каждый брал свой биток - круглую металлическую плашку - и кидал, стараясь сбить банк или перекинуть черту как можно меньше. Затем тот игрок, чей биток лёг ближе всех к черте или сбил банк, начинал мастерски с оттяжкой лупить битком по монеткам, стараясь их перевернуть. Перевернутая монета отходила в собственность игрока. Азарт был такой что порой доходило и до лёгкого мордобития.

  

   Биток у меня был дрянь, и управлялся я с ним прескверно, а потому почти всегда проигрывал. Но игра была настолько захватывающая, что в неё даже проигрывать было увлекательно. Куда до неё всяким компьютерным стрелялкам! Не успеют закончиться уроки, как мне уже до смерти хочется пойти поиграть, но в один прекрасный момент все деньги, выданные родителями на школьные завтраки, проиграны, и в кармане не остаётся ни копейки.

  

   Зато в этом кармане лежит начищенная солдатская пуговица с пятиконечной звездой - предмет вожделения мужской половины класса. И вот я, снедаемый игровой зависимостью, подхожу на перемене к Вовке Кондакову и прошу у него десять копеек мелочью на игру, обещая отдать пятнадцать. Разумеется, Вовка интересуется, чем я буду отдавать, если проиграюсь. При этом его глаза не отрываются от вышеозначенной пуговицы, которую я держу в руке. Ну ладно, соглашаюсь я. Если проиграюсь, придётся её отдать в уплату долга. При этом я зажимаю пуговицу в кулаке и оговариваю право оставить залог у себя и отдать его только при наступлении кредитного случая.

  

   Но в середине следующего урока я вспоминаю, как плохо я играю, и что десять копеек хватит мне не больше чем на полчаса игры, а хотелось бы поиграть хотя бы часик. И тогда на следующей перемене я подхожу к Серёжке Акулову и прошу у него уже не десять, а пятнадцать копеек, обещая вернуть ему с выигрыша двадцать. Поскольку предыдущий займ нигде официально не зарегистрирован, и Серёжа Акулов не ведает, что пуговица уже один раз заложена, то и в следующей сделке залогом выступает всё та же пуговица.

  

   Вова Кондаков и Серёжа Акулов реалистически оценивают заложенную пуговицу не менее чем в полтинник, и каждый из них считает, что этот полтинник уже у него в кармане, поскольку они оба хорошо знают уровень моей игры. Поэтому оба, не сговариваясь, одалживают по половине рубля у семиклассника Валеры Милиоранского, местного громилы и ростовщика, и весело идут простреливать эти деньги в тире из духового ружья и прожирать на мороженое, расчитывая использовать полученный залог в качестве расплаты с неумолимым кредитором.

  

   Развязка происходит вечером, когда я проигрываюсь в пух и прах. В тот момент когда я покорно отдаю пуговицу Вове Кондакову, подваливает Серёжа Акулов, и оценив происходящее, отталкивает меня в сторону, заряжает Вове в торец и выдирает у него залог по своему займу вместе с карманом. Некоторое время на траве школьного двора кипит невообразимое месиво с участием заёмщика и обоих кредиторов, пока они наконец не вкуривают, что произошло сразу два кредитных случая по двум кредитным договорам, где в качестве залога фигурирует один и тот же актив, и что под высокий шанс получения этого залога обе кредитные организации взяли более крупные займы у мафиозного финансового учреждения. И не только взяли, но уже и успели списать их с баланса и потратить на личные нужды.

  

   После инвентаризации синяков, полученных в ходе арбитражных действий, и недолгого совещания разозлённые кредиторы заламывают мне с двух сторон руки и тащат вместе с пуговицей к местному мафиозо. Валера Милиоранский, вникнув в ситуацию, соглашается списать долги с Акулова и Кондакова и переложить всю ответственность по выплате их займов на недобросовестного заёмщика, уронившего их кредитный рейтинг, то есть, на меня. Но при этом прежние кредитные договора с Акуловым и с Кондаковым теряют силу, а поэтому со мной заключается новый кредитный договор на крайне невыгодных для меня условиях. Если Вовке и Серёжке ввиду особого расположения займы выдавались на беспроцентной основе, то с меня требуют погасить сумму обоих займов в двойном размере.

  

   При этом выплата разделяется на два транша. Первый транш оценивается в полтинник, и в качестве такового принимается всё та же злополучная пуговица, которая незамедлительно поступает на баланс кредитора. На выплату второго транша в размере рубля с полтиной даётся два дня. В виду скверного нрава кредитора, дефолт для должника равнозначен самоубийству. Для острастки должнику ставится небольшой фингал в качестве подписи под новым кредитным договором.

  

   На моё счастье, мама поручила мне сдать после школы девять молочных бутылок и взять взамен кефира и простокваши. Я хватаю сетку-авоську со спасительной стеклопосудой и опрометью мчусь в молочный магазин, где всеми правдами и неправдами обмениваю её на рупь тридцать пять копеек. Обычно посуду принимают только в обмен на молочные товары, но тётя Клава, внимательно посмотрев на мой фингал, забирает бутылки и даёт мне деньги из кассы. Чуткая, понимающая женщина, совсем как моя мама. Валера Милиоранский забирает второй транш, и обнаружив недостачу, выписывает мне штрафные санкции в виде короткого назидательного удара в ухо. Ухо краснеет и расплывается в блин.

  

   Вечером, когда мама приходит с работы, я рассказываю ей новости дня: я так хотел попить кефира, что выскочил на перекрёсток, не поглядев на светофор. Тут на меня наехал грузовик и раздавил все девять бутылок, а вылезший шофёр дал мне по уху и поставил фингал, чтобы я больше не выбегал на красный свет. Мама внимательно изучает синяки, смазывает изувеченное ухо зелёнкой и отправляет меня спать. На следующий день я убеждаюсь, что излечился от игровой зависимости, и дарю свой биток Вовке Кондакову, который, покрутив, презрительно швыряет его в окно.

  

   Из этой небольшой нравоучительной истории становится очевидным, что без строжайшей регуляции кредитных отношений, включая обязательную регистрацию всех кредитных договоров и залоговых активов, обеспеченность и возвратность кредитов ставится под большой вопрос. Становится также ясно, что мафия в гораздо большей степени способна обеспечить финансовый контроль и дисциплину чем государственные органы ибо обладает неизмеримо большей свободой в выборе методов дисциплинарного воздействия на участников рынка..

  

   Кроме того, становится очевидным, что продажа или иная передача рисков по кредитным договорам третьим сторонам совершенно недопустима, потому что управление рисками, оторванными от первоначальных кредитных договоров и залоговых активов - это вещь в принципе невозможная. Почему? Да потому что многократная перепродажа рисков запутывает всё так, что в случае дефолта уже неизвестно, кому бить морду чтобы выколотить долги. Но если бы даже и нашлось кому, то его залоговые активы, если они вообще есть, уже заложены и перезаложены десятки раз, и даже сдача должником стеклопосуды вряд ли что-то изменит.

  

  

   3. Кто непричастен к Всемирной Финансовой Жопе.

  

   Когда случается особо крупная мегажопа, в механизме которой не задействованы природные катаклизмы, некомпетентность и головотяпство, то это значит, что кто-то кого-то очень крупно объ*бал. Когда в число объёбанных и продолжаемых быть объ*бываемыми, входит весь народ, то положение становится весьма опасным. Если при этом народ так и не может прорюхать, кто его объ*бал и продолжает объ*бывать, положение становится не просто опасным, а смертельно опасным.

  

   Народ непременно должен знать, кто и как его объ*бывает. Он должен знать это во всех наивозможнейших деталях, потому что огневая мощь современного стрелкового оружия на несколько порядков превосходит ту, которой оно обладало век тому назад, когда в последний раз происходили крупнейшие социальные революции.

  

   История чётко показала, что люди могут терпеть всеобщую объ*баловку лишь до определённого момента, а потом они начинают стрелять, и им уже не суть важно, в кого именно попадает картечь из дробовиков и пули со смещённым центром тяжести, не говоря уже о такой мелочи как осколки ручных гранат и придорожных фугасов.

  

   Меня как прирождённого гуманиста и неутомимого страстного поборника мировой справедливости заставляет невыносимо страдать осознание факта скорой и неизбежной гибели сотен тысяч невинных жертв людского правосудия, столь же бессмысленного сколь и беспощадного. Мне доставляет физическую боль мысль о том, что уже совсем скоро пальба и взрывы начнут раздаваться не в отдельных местах, а практически повсюду, и оголодавший обыватель не сможет добежать даже до ближайшей булочной без риска наловить полное брюхо железа. Да и будет ли в той булочной хлебушек - тоже ещё вопрос.

  

   Поэтому мой гражданский долг - как можно точнее обозначить цели ещё до того как стрелки приникли к окулярам прицелов, чтобы пули, осколки и взрывная волна настигали исключительно виновных и по возможности миновали недеепричастных. Если же провести целеуказание по всем правилам военного искусства, то возможно, что стрельбы и вовсе удастся избежать, и грядущая неизбежная революция удовольствуется одной большой виселицей, на которой правые торжественно повесят виноватых, к глубокому обоюдному удовлетворению тех и других.

  

   Народ должен также знать, кто его кормит, дабы не отстрелить кормящую его руку и подохнуть от голода. Современные люди в массе своей прокормить себя не в состоянии. Например, офисный планктон знает всего лишь пару десятков трудовых операций, а может и того меньше. Рядовой работник - всего лишь винтик в необъятной и сложной машине общественного производства, его роль в этой машине самая простая, и оплачивается соответственно. Громадный и чрезвычайно капризный механизм, называемый современной экономикой, крутится и работает, потому что его постоянно подкручивает, подвинчивает и даже перестраивает на полном ходу весьма немногочисленная группа людей, обладающих редким талантом - талантом предпринимателя.

  

   Многие предприниматели, владельцы заводов, газет, пароходов - сказочно богаты. У них есть яхты и дворцы, наполненные венецианским и богемским стеклом, карельской берёзой, скульптурами Ричарда Фейнмана, картинами Поля Дирака и напольными инсталляциями Луи де Бройля, а также викторианской мебелью и вышколенной прислугой. Их дети в Гарварде открывают двери в деканат не иначе как пинком, их жёны летают на Гавайи делать маникюр и куннилингус, их двоюродные братья ошиваются в Конгрессе, их любовницы обшиваются у кутюрье и издают собственные журналы, их сыновья проводят рождественские каникулы на Марсе и Юпитере, а их шофёры и телохранители получают в несколько раз больше чем университетские профессора. Завидно, правда? Так и хочется воскликнуть "Мир хижынам - война дворцам!" и изрешетить злосчастного богатея вместе с его челядью, чадами и домочадцами из всех легальных и нелегальных стволов. Так вот, я умоляю вас сразу этого не делать, а сперва тщательно разобраться, откуда взялось его вопиющее богатство.

  

   Итак, предположим, что богатей - это я. Вот я решил инвестировать свой капитал в строительство новой фабрики. Для фабрики нужны рабочие, а таковые на улице не валяются: там валяется только всякая пьянь, а квалифицированные рабочие трезвы как стёклышко и работают на другой фабрике. За бутылку они не продадутся, поэтому я должен переманить их более высокой зарплатой. Но тогда хозяин старой фабрики, скрипя сердцем, повысит своим рабочим зарплаты за счёт своей личной доли в прибыли предприятия, дабы оно не закрылось. Чтобы всё же заполучить рабочих, я предложу им зарплату в размере полного продукта старой фабрики. Конкуренту ничего не остаётся как прикрыть свою лавчонку.

  

   Итак, я перекупил рабочих со старой фабрики, заплатив им столько сколько эта фабрика всего получала дохода. Что же я имею в качестве прибыли на капитал, который я инвестировал? Моя прибыль состоавляет стоимость продукта, который создаёт моя новая фабрика минус стоимость продукта, который создавала фабрика моего поверженного конкурента. Я сумел организовать производство так, что предельный продукт, производимый моим капиталом оказался выше чем у конкурента. И этот более высокий предельный продукт, который я обеспечил, применив свои знания, опыт и прирождённый талант предпринимателя, как раз и составляет мой доход на капитал, на который я могу купить себе златые горы и реки полные вина. Я в своём праве - я улучшил материальное положение рабочих. Я взял к себе хозяина старой фабрики менеджером по продажам, потому что он хорошо знает клиентов. Я заплатил в казну больше налогов и обогатил ещё и государство. Я трачу миллионы денег на благотворительность. Я принёс пользу решительно всем кроме тупых и злобных завистников, которым сам факт моего существования стоит поперёк горла. Поэтому я имею право на своё богатство, и казнить меня решительно не за что.

  

   Всемирную Финансовую Жопу устроили не предприниматели и даже не простые управляющие. Кто её устроил, мы уже примерно знаем, а механизм её устройства мы вскоре обсудим более детально.

 

Источник