Гло­баль­ное про­из­вод­ство стрес­са, или о стра­хе в кор­по­ра­ци­ях. На­та­лья Про­сан­де­е­ва, док­тор фи­ло­соф­ских наук, про­фес­сор фа­куль­те­та по­ли­то­ло­гии ГАУГН

Со­вре­мен­ный мир со­сто­ит, на­ря­ду с го­су­дар­ства­ми, из круп­ней­ших кор­по­ра­ций, зна­че­ние ко­то­рых со­ци­аль­ная мысль недо­по­ни­ма­ет, по­сколь­ку их изу­че­ние по сути под за­пре­том. Из их недр лишь из­ред­ка про­са­чи­ва­ют­ся раз­об­ла­че­ния. Круп­ные и бо­га­тые ра­бо­то­да­те­ли, они чаще по­рож­да­ют пре­кло­не­ние, чем кри­ти­ку. Между тем транс­на­ци­о­наль­ные кор­по­ра­ции в том виде, в каком они сфор­ми­ро­ва­лись за по­след­ние несколь­ко де­ся­ти­ле­тий, спо­соб­ны все более за­ме­нять собой го­су­дар­ство, де­мо­кра­ти­че­скую по­ли­ти­ку и об­ще­ствен­ную жизнь, по­это­му кри­ти­че­ский взгляд на них необ­хо­дим. Тем более что одно из средств, к ко­то­рым они при­бе­га­ют для сво­е­го успеш­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния - страх.

Об этом стоит за­ду­мать­ся хотя бы 1-го мая

Самое за­мет­ное от­ли­чие со­вре­мен­но­го ка­пи­та­лиз­ма от его более ран­них мо­ди­фи­ка­ций, вклю­чая со­всем недав­ние — вре­мен хо­лод­ной войны, — без­раз­дель­ное гос­под­ство круп­ных кор­по­ра­ций. По­ли­став труды К .Марк­са, Г. Рор­мо­зе­ра, Д. Харви, Л. Бол­тан­ски, К. Ро­би­на, И. Вал­лер­стай­на, К. Кал­ху­на, Ч. Лин­бло­ма, мы риск­нем вы­ска­зать ги­по­те­зу о том, что кор­по­ра­тив­ная ор­га­ни­за­ция про­из­вод­ства, кор­по­ра­тив­ный дух и кор­по­ра­ция как та­ко­вая — фе­но­ме­ны, наи­бо­лее «со­раз­мер­ные» гло­баль­но­му об­ще­ству, став­ше­му, по мне­нию Д. Харви, «клас­со­вым ре­ван­шем бо­га­тых». Если наша ги­по­те­за верна, то все де­фек­ты со­вре­мен­но­го ка­пи­та­лиз­ма — плоды кор­по­ра­тив­ной ор­га­ни­за­ции эко­но­ми­че­ской жизни в ХХI.

У кор­по­ра­ций — при­лич­ный воз­раст. О пер­вых мы узна­ем еще в 13 в. На­при­мер, тор­го­вый дом ве­не­ци­ан­ских куп­цов из рода Поло (Марко Поло — самый из­вест­ный пред­ста­ви­тель) пред­по­ла­гал ва­ри­ант се­мей­ной кор­по­ра­тив­ной ор­га­ни­за­ции. Од­на­ко, как верно за­ме­тил М. Вебер, ка­пи­та­ли­сти­че­ская кор­по­ра­ция — нечто прин­ци­пи­аль­но иное, и в чи­стом виде она скла­ды­ва­ет­ся в на­ча­ле ХХ в. В на­сто­я­щее время более по­ло­ви­ны (по дру­гим дан­ным — 90%) дей­ству­ю­щих субъ­ек­тов — кор­по­ра­ции. И они про­сто «про­сят­ся» на стол к ана­ли­ти­ку.

Од­на­ко под дав­ле­ни­ем США вве­ден за­прет на ис­сле­до­ва­ние кор­по­ра­ций меж­ду­на­род­ным на­уч­ным со­об­ще­ством и од­но­вре­мен­но дей­ству­ет жест­кая ин­фор­ма­ци­он­ная бло­ка­да о про­ис­хо­дя­щем внут­ри них. Об этом мы узна­ем на­при­мер у Л. Бол­тан­ски и Э. Кья­пел­ло в «Новом дух ка­пи­та­лиз­ме», где они пишут: «Лю­бо­пыт­но, что при всем росте вли­я­тель­но­сти муль­ти­на­ци­о­наль­ных ком­па­ний, ко­то­рый при­хо­дит­ся  счи­тать глав­ней­шим эко­но­ми­че­ским фе­но­ме­ном по­след­не­го вре­ме­ни, они почти не при­вле­ка­ют к себе вни­ма­ния ис­сле­до­ва­те­лей. В 1993 г., по тре­бо­ва­нию пра­ви­тель­ства США, был лик­ви­ди­ро­ван Центр ООН по изу­че­нию транс­на­ци­о­наль­ных пред­при­я­тий. Часть спе­ци­а­ли­стов была пе­ре­ве­де­на в Же­не­ву (ЮНК­ТАД), где про­дол­жа­лась ре­а­ли­за­ция весь­ма усе­чен­ной ис­сле­до­ва­тель­ской про­грам­мы».

Кор­по­ра­ция за­кры­та для дис­кус­сий и внеш­не­го мира. Но мы кое-​что знаем о том, что там про­ис­хо­дит бла­го­да­ря, на­при­мер, за­ме­ча­тель­ной ра­бо­те аме­ри­кан­ско­го по­ли­то­ло­га К. Ро­би­на «Страх» и вклю­чен­но­му на­блю­де­нию жур­на­ли­ста, сде­лав­ше­го до­сто­я­ни­ем глас­но­сти ор­га­ни­за­цию про­из­вод­ства в ки­тай­ском фи­ли­а­ле «Apple».

Кор­по­ра­ция как мо­дель ор­га­ни­за­ции про­из­вод­ства

Кор­по­ра­ция — пи­ра­ми­даль­ная иерар­хи­че­ская струк­ту­ра с непро­зрач­ной си­сте­мой управ­ле­ния и от­сут­стви­ем ме­ха­низ­мов за­щи­ты ин­те­ре­сов на­ем­ных ра­бот­ни­ков: ни­ка­ких проф­со­ю­зов, ни­ка­ких прав, ни­ка­кой де­мо­кра­тии; жест­кая ре­гла­мен­та­ция пре­бы­ва­ния на ра­бо­чем месте; опре­де­лен­ность функ­ци­о­наль­ных обя­зан­но­стей и ква­ли­фи­ка­ци­он­ных тре­бо­ва­ний – ком­пе­тен­ций. Кор­по­ра­тив­ный ка­пи­та­лизм «в целях эко­но­мии» транс­фор­ми­ру­ет ра­бот­ни­ка в но­си­те­ля на­вы­ков, опе­ра­ций — товар и ин­стру­мент. «При­ме­не­ние в от­но­ше­нии ра­бот­ни­ков тех про­це­дур нор­ма­ли­за­ции, ко­то­рые вос­хо­дят к при­е­мам нор­ма­ли­за­ции про­дук­тов, что пред­по­ла­га­ет ис­поль­зо­ва­ние «ком­пе­тен­ций» в ме­не­джер­ских ме­ха­низ­мах, также ведет к тому, что пре­вра­ще­ние людей в товар при­ни­ма­ет аб­со­лют­но офи­ци­аль­ные формы... ло­ги­ка ком­пе­тен­ций ведет к тому, что людям на­пря­мую при­да­ет­ся «эко­но­ми­че­ская сто­и­мость» (Л. Бол­тан­ски, Э. Кья­пел­ло).

Од­но­вре­мен­но кор­по­ра­ция — еще и осо­бая все­лен­ная с ре­сур­са­ми, срав­ни­мы­ми с бюд­же­та­ми неко­то­рых стран, сво­и­ми СМИ, юри­ди­че­ски­ми и кон­сал­тин­го­вы­ми служ­ба­ми, об­ра­зо­ва­тель­ны­ми учре­жде­ни­я­ми и т. д. Это су­ще­ствен­но из­ме­ня­ет струк­ту­ру об­ще­ствен­ной жизни, на­кла­ды­вая огра­ни­че­ния на со­ци­аль­ные ин­сти­ту­ты и де­мо­кра­ти­че­ские про­це­ду­ры в целом. Про­стран­ство де­мо­кра­тии сужа­ет­ся. Кор­по­ра­тив­ная ор­га­ни­за­ция очень «эф­фек­тив­на» с точки зре­ния ра­бо­то­да­те­ля: из­держ­ки про­из­вод­ства сбра­сы­ва­ют­ся на тер­ри­то­рию, ко­то­рой «по­счаст­ли­ви­лось» стать объ­ек­том ин­те­ре­са ру­ко­вод­ства кор­по­ра­ций, а из­держ­ки ры­ноч­ной эко­но­ми­ки с ее обя­за­тель­ной экс­плу­а­та­ци­ей – в обмен на на­коп­ле­ние – сбра­сы­ва­ют­ся на са­мо­го ра­бот­ни­ка, а не на пред­при­ни­ма­те­ля, вла­дель­ца, ак­ци­о­не­ра, по­сколь­ку кон­сти­ту­ци­он­ные и про­чие нормы, ре­гу­ли­ру­ю­щие тру­до­вые права, пе­ре­да­ют­ся на усмот­ре­ние ад­ми­ни­стра­ции и ме­недж­мен­та. Ин­сти­ту­та за­щи­ты прав ра­бот­ни­ка здесь про­сто нет. И все это на­зы­ва­ет­ся изящ­ным сло­вом «гиб­кость» рынка труда.

Прин­ци­пы функ­ци­о­ни­ро­ва­ния кор­по­ра­ции

Од­на­ко кор­по­ра­ция – пре­крас­ный ин­стру­мент по ин­тен­си­фи­ка­ции труда, несет куда более се­рьез­ные угро­зы: она вдре­без­ги раз­би­ва­ет «клас­со­вую» со­ли­дар­ность на­ем­ных ра­бот­ни­ков — в ко­то­рой еще 50 лет назад за­клю­ча­лась их глав­ная сила, вы­сту­пая дей­ствен­ным ин­стру­мен­том пре­одо­ле­ния клас­со­вой со­ли­дар­но­сти ра­бо­то­да­те­лей. Кор­по­ра­тив­ная ор­га­ни­за­ция поз­во­ля­ет эко­но­мить на по­ли­ти­че­ском про­ти­во­дей­ствии, как и на за­ра­бот­ной плате, вводя вся­кие диф­фе­рен­ци­ро­ван­ные формы опла­ты труда и пре­ми­аль­ных, все­воз­мож­ные «эф­фек­тив­ные кон­трак­ты», «до­рож­ные карты» и т. п., а также мно­го­чис­лен­ные ва­ри­ан­ты штра­фов, при­со­во­ку­пив вне­эко­но­ми­че­ские формы дав­ле­ния на ра­бот­ни­ка, на­при­мер, по­ощ­ре­ние их шпи­о­на­жа друг за дру­гом. Эта­кая ци­нич­ная хит­рость бур­жу­аз­но­го ра­зу­ма: аб­со­лют­ный кон­троль за по­ве­де­ни­ем и управ­ле­ние осу­ществ­ля­ют­ся са­ми­ми же ра­бот­ни­ка­ми по прин­ци­пу, от­кры­то­му ав­стрий­ским пси­хи­ат­ром Вик­то­ром Фран­к­лом в конц­ла­ге­ре: боль­шин­ство не бун­ту­ет и не со­про­тив­ля­ет­ся мень­шин­ству, по­то­му что «са­мо­управ­ля­ет­ся».

Ме­не­дже­ры сред­не­го звена – вы­ход­цы из рядов боль­шин­ства, пре­дан­но об­слу­жи­ва­ют ин­те­ре­сы ад­ми­ни­стра­ции и ил­лю­зор­но от­ры­ва­ют­ся от своей со­ци­аль­ной груп­пы. По­ощ­ря­ет­ся игра на ам­би­ци­ях и чув­ствах более че­сто­лю­би­вых и жаж­ду­щих ка­рьер­но­го роста пред­ста­ви­те­лей боль­шин­ства. Как ре­зуль­тат – невоз­мож­ность ра­бот­ни­ка­ми осо­знать свой общий «клас­со­вый» ин­те­рес, а кор­по­ра­ция транс­фор­ми­ру­ет­ся в ин­сти­тут по про­из­вод­ству и вос­про­из­вод­ству нера­вен­ства. И, если по­пы­тать­ся по­нять, чем имен­но за­ни­ма­ет­ся та или иная ком­па­ния, вне за­ви­си­мо­сти от де­кла­ри­ру­е­мых «про­из­вод­ствен­ных» функ­ций, то можно на­звать со­ци­аль­ные и по­ли­ти­че­ские за­да­чи, ко­то­рые она без­услов­но ре­ша­ет: «по­всю­ду одно и то же: сред­ства про­из­вод­ства на фаб­ри­ке, в го­су­дар­ствен­ном управ­ле­нии, в армии, и уни­вер­си­те­те при по­мо­щи сту­пен­ча­то­го бю­ро­кра­ти­че­ско­го ап­па­ра­та кон­цен­три­ру­ют­ся в руках тех, кто в этом ап­па­ра­те гос­под­ству­ет» (М.Вебер). То есть кор­по­ра­ция от­ста­и­ва­ет ин­те­ре­сы ак­ци­о­не­ров, ад­ми­ни­стра­ции, ме­недж­мен­та, бю­ро­кра­ти­че­ско­го ап­па­ра­та; слу­жит управ­ле­нию ради управ­ле­ния, от­ста­и­ва­ет ин­те­ре­сы и пре­фе­рен­ции управ­ля­ю­щих, вос­про­из­во­дит со­ци­аль­ную иерар­хию — уже су­ще­ству­ю­щее рас­пре­де­ле­ние вла­сти и гос­под­ства внут­ри кор­по­ра­ции, а, зна­чит, внут­ри об­ще­ства по­сред­ством тру­до­вой ак­тив­но­сти угне­тен­ных и экс­плу­а­ти­ру­е­мых: при­чуд­ли­вым об­ра­зом по­след­ние сами вос­про­из­во­дят усло­вия соб­ствен­но­го угне­те­ния.

Ре­фор­мы со­ци­аль­ной сферы как пре­вра­ще­ние со­ци­аль­ных ин­сти­ту­тов в кор­по­ра­ции

Кор­по­ра­ция – не толь­ко со­цио­ло­ги­че­ская, но и пси­хо­ло­ги­че­ская ка­те­го­рия. Если ве­рить И. Вал­лер­стай­ну, во время ре­во­лю­ция 1968 г. у ев­ро­пей­ских элит, глав­ным об­ра­зом «социал-​демократических», не хва­ти­ло духа ис­поль­зо­вать на­си­лие про­тив бун­ту­ю­щей мо­ло­де­жи, од­на­ко сам факт мас­со­во­го ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния за­ста­вил за­ду­мать­ся элиты о при­ро­де и усло­ви­ях, де­ла­ю­щих воз­мож­ны­ми се­рьез­ные бунты. Пра­вя­щие пар­тии за­да­лись во­про­сом: «Как сде­лать невоз­мож­ны­ми про­тест и ре­во­лю­цию в прин­ци­пе?» Не вы­зы­ва­ет со­мне­ния, что ор­га­ни­за­то­ры и участ­ни­ки ре­во­лю­ций — это пред­ста­ви­те­ли «сво­бод­ных про­фес­сий»: сту­ден­ты, ин­тел­лек­ту­а­лы, пре­по­да­ва­те­ли, ра­бот­ни­ки СМИ, то есть та часть со­вре­мен­но­го об­ще­ства, у ко­то­рой есть сво­бод­ное время и кри­ти­че­ское мыш­ле­ние — пря­мой итог со­от­вет­ству­ю­ще­го об­ра­зо­ва­ния. Ответ на во­прос — «как сде­лать невоз­мож­ным ре­во­лю­ци­о­не­ра?» — оче­ви­ден: свер­нуть со­ци­аль­ное го­су­дар­ство. Или за­ста­вить функ­ци­о­ни­ро­вать ин­сти­ту­ты со­ци­аль­но­го го­су­дар­ства: об­ра­зо­ва­ние, науку, куль­ту­ру по прин­ци­пу кор­по­ра­ций, что по сути одно и то же. А для этого необ­хо­ди­мо уни­что­жить со­ци­аль­ное время в струк­ту­ре ра­бо­че­го, сво­бод­но­го и со­ци­аль­но­го.

Со­ци­аль­ное время — важ­ней­ший ре­сурс са­мо­раз­ви­тия, ком­му­ни­ка­ции, при­об­ще­ния к куль­ту­ре. И под­твер­жде­ния со­ли­дар­но­сти. Его от­сут­ствие транс­фор­ми­ру­ет сво­бод­но­го че­ло­ве­ка, по мет­ко­му вы­ра­же­нию К. Марк­са, в ча­стич­но­го че­ло­ве­ка. Книги, музеи, те­ат­ры, про­сто воль­ные бе­се­ды с еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми ста­но­вят­ся невоз­мож­ны. На них нет ни сил, ни вре­ме­ни. Так, на­при­мер, об­ра­зо­ва­тель­ное про­стран­ство РФ в на­сто­я­щее время функ­ци­о­ни­ру­ет по прин­ци­пу: «чтобы ра­бо­та не пре­кра­ща­лась ни­ко­гда». При этом ра­бо­та бес­смыс­лен­ная, мало чем от­лич­ная от мытья полов зуб­ной щет­кой в из­вест­ных ме­стах: бес­ко­неч­ные от­че­ты и про­чая, рас­ту­щая в гео­мет­ри­че­ской про­грес­сии, бю­ро­кра­ти­че­ская ма­ку­ла­ту­ра, «эф­фек­тив­но» от­ни­ма­ет фи­зи­че­ские и ин­тел­лек­ту­аль­ные силы, а с ним и досуг и со­ци­аль­ное время. (Да, нам точно будет не до ре­во­лю­ции в суб­бо­ту: ведь к по­не­дель­ни­ку надо «раз­ра­бо­тать» оче­ред­ной УМК, АПИМ, ФОС и т. д. и при­ве­сти их в со­от­вет­ствие с ком­пе­тен­ци­я­ми. А в сле­ду­ю­щем ме­ся­це все пол­но­стью пе­ре­де­лать). Если от­влечь­ся от ри­то­ри­ки «ка­че­ства об­ра­зо­ва­ния», ко­то­рая ни­ко­го уже не об­ма­ны­ва­ет, – об об­ра­зо­ва­нии речи нет, а толь­ко о пе­ре­рас­пре­де­ле­нии фи­нан­со­вых по­то­ков в со­от­вет­ству­ю­щих учре­жде­ни­ях. И самое глав­ное – они пре­вра­ща­ют­ся в кор­по­ра­ции все с той же «флекси­биль­но­стью», но уже не про­стых ра­бо­чих, а учи­те­лей, пре­по­да­ва­те­лей, уче­ных, т.е. «пред­ста­ви­те­лей культурно-​политически важ­ных кру­гов» (М. Вебер).

Ре­фор­мы со­ци­аль­ной сферы в ана­ло­гич­ном на­прав­ле­нии в раз­ных ча­стях света идут с на­ча­ла 70-х гг. ХХ в. Этот про­цесс за­хва­тил вна­ча­ле ан­гло­сак­сон­ские стра­ны, потом ев­ро­пей­ские. У нас они на­ча­лись в 90-е гг., когда мы ре­ши­лись влить­ся в ряды «ци­ви­ли­зо­ван­ных стран», вы­брав для этого самый сквер­ный спо­соб: от­ка­зать­ся от всех на­ци­о­наль­ных пре­иму­ществ, на­при­мер, об­ме­няв бле­стя­щую со­вет­скую науку на со­мни­тель­ное право рос­сий­ских «элит» стать ча­стью гло­баль­ных. Хотя сама эта за­да­ча прин­ци­пи­аль­но не вы­пол­ни­ма. Как за­ме­тил П. Бур­дье, не важно, как рас­по­ла­га­ет­ся пи­ра­ми­да гло­баль­но­го нера­вен­ства и вла­сти — по вер­ти­ка­ли или по го­ри­зон­та­ли, «стоит» или «лежит». Из чего сле­ду­ет, что элиты пе­ри­фе­рии – все­гда не более чем пе­ри­фе­рий­ные элиты.

Со­вре­мен­ный мир на­по­ми­на­ет гео­мет­рию пи­ра­мид в пи­ра­ми­де. Пи­ра­ми­да — гра­фи­че­ский образ гло­баль­но­го нера­вен­ства. Вся пла­не­та по­де­ле­на на пи­ра­ми­ды, внут­ри каж­дой стра­ны — ана­ло­гич­ные про­цес­сы. Ре­сур­сы пе­ре­рас­пре­де­ля­ют­ся в поль­зу вер­ши­ны гло­баль­ной пи­ра­ми­ды. Раз­ны­ми спо­со­ба­ми. То есть, ска­жем, се­к­вестр бюд­же­та, ка­ки­ми бы бла­ги­ми це­ля­ми ни обос­но­вы­вал­ся, про­сто при­во­дит к вы­во­ду средств из стран гло­баль­ной пе­ри­фе­рии и по­лу­пе­ри­фе­рии — к ядру и цен­тру, по­сколь­ку так ор­га­ни­зо­ва­на со­вре­мен­ная ми­ро­вая фи­нан­со­вая оли­гар­хия. Как за­ме­ча­ет И. Вал­лер­стайн, на­ло­гов не со­би­ра­ет­ся мень­ше, гос­бюд­же­ты рас­тут, но они изы­ма­ют­ся у об­ще­ства под раз­ны­ми пред­ло­га­ми, пе­ре­да­ют­ся фи­нан­со­вым и бан­ков­ским струк­ту­рам кон­крет­ной стра­ны, а затем пе­ре­на­прав­ля­ют­ся в гло­баль­ные фи­нан­со­вые ин­сти­ту­ты. Тем самым на­ци­о­наль­ные го­су­дар­ства ослаб­ля­ют­ся, а на­се­ле­ние оста­ет­ся без ин­сти­ту­тов со­ци­аль­но­го вос­про­из­вод­ства.

Нео­ли­бе­ра­лизм как идео­ло­гия кор­по­ра­ций на­ста­и­ва­ет на уни­что­же­нии го­су­дар­ства, ссы­ла­ясь на его неэф­фек­тив­ность и даже враж­деб­ность ин­ди­ви­ду­аль­но­му. И в этом есть здра­вое зерно. Од­на­ко вме­сто го­су­дар­ства с за­бю­ро­кра­ти­зи­ро­ван­ны­ми струк­ту­ра­ми и про­чи­ми де­фек­та­ми, нам пред­ла­га­ет­ся мно­же­ство таких же за­бю­ро­кра­ти­зи­ро­ван­ных струк­тур, об­ла­да­ю­щих неред­ко транс­на­ци­о­наль­ной юрис­дик­ци­ей, мощ­ных, да еще и безо вся­ких ва­ри­ан­тов от­вет­ствен­но­сти перед об­ще­ством. Пе­ре­фра­зи­руя тезис од­но­го пред­ста­ви­те­ля ЦРУ: вме­сто од­но­го ма­ло­по­движ­но­го дра­ко­на, ко­то­ро­го можно дер­жать под кон­тро­лем, нам пред­ла­га­ют ты­ся­чи рас­пол­за­ю­щих­ся ядо­ви­тых змей, ко­то­рых кон­тро­ли­ро­вать невоз­мож­но.

Пси­хо­ло­ги­че­ские эф­фек­ты кор­по­ра­тив­ной ор­га­ни­за­ции

Кор­по­ра­ция как ме­ха­низм бес­пре­пят­ствен­но­го про­из­вод­ства нера­вен­ства и неспра­вед­ли­во­сти на­столь­ко эф­фек­тив­на, что воз­ни­ка­ет по­до­зре­ние, не опи­ра­ет­ся ли ее струк­ту­ра на апро­би­ро­ван­ную пси­хо­ло­ги­че­скую кон­цеп­цию, зна­ние ба­зо­вых ин­стру­мен­тов управ­ле­ния со­зна­ни­ем и по­ве­де­ни­ем ин­ди­ви­дов и масс, элит и на­се­ле­ния. На наш взгляд, это ис­поль­зо­ва­ние аме­ри­кан­ско­го би­хе­ви­о­риз­ма, как ме­то­да опи­са­ния по­ве­де­ния че­ло­ве­ка (кста­ти, но­вей­шая ис­то­рия Рос­сии по­ка­за­ла, что имен­но эли­та­ми управ­лять на ред­кость про­сто). На­пом­ним, что ос­но­во­по­лож­ник би­хе­ви­о­риз­ма, Джон Уот­сон, был убеж­ден, что «у со­вер­шен­но при­спо­соб­лен­но­го ор­га­низ­ма со­зна­ние от­сут­ству­ет». И даже обе­щал тво­рить че­ло­ве­ка по за­ка­зу.

Тем самым аме­ри­кан­ская тео­рия по­ве­де­ния под­ве­ла тео­ре­ти­че­скую базу под воз­мож­ность ви­деть в че­ло­ве­ке объ­ект для лю­бо­го про­из­во­ла – самой «про­дук­тив­ной» ор­га­ни­за­ци­он­ной идеи для функ­ци­о­ни­ро­ва­ния кор­по­ра­ций и про­ло­га для про­цес­сов де­гу­ма­ни­за­ции куль­ту­ры и об­ще­ства. Ве­ли­ко­леп­ный и тя­гост­ный при­мер – Раз­дел «Страх по-​американски» в ра­бо­те Кори Ро­би­на «Страх». Страх – самый силь­ный мотив, по­сколь­ку речь идет об угро­зе жизни. Этот мотив силь­нее го­ло­да, ко­то­рым Ев­ро­па при­нуж­да­ла к по­ви­но­ве­нию и «про­из­вод­ству ка­пи­та­лиз­ма» в ко­ло­ни­зи­ру­е­мых стра­нах. Т.е. кор­по­ра­ция без­за­стен­чи­во ма­ни­пу­ли­ру­ет пре­дель­ны­ми пси­хи­че­ски­ми со­сто­я­ни­я­ми. В то же время за­прет на любую со­ли­дар­ность при­во­дит к тому, что че­ло­век оста­ет­ся на­едине со сво­и­ми фо­би­я­ми. Он бес­по­мо­щен. В итоге «бытие» ра­бот­ни­ка в кор­по­ра­ции – по­сто­ян­ное пе­ре­утом­ле­ние, стресс и безыс­ход­ность. И у него нет пред­став­ле­ния об иных, не кор­по­ра­тив­ных, целях су­ще­ство­ва­ния, он не видит ни­ка­ких аль­тер­на­тив: так у «новых про­ле­та­ри­ев» воз­ни­ка­ет осо­бая пси­хо­ло­гия «по­ра­же­ния».

«Если мы хотим про­ти­во­сто­ять “стра­ху” по-​американски», то эта борь­ба долж­на быть на­ча­та и за­вер­ше­на на ра­бо­чих ме­стах, так как имен­но там граж­дане наи­бо­лее ре­гу­ляр­но ис­пы­ты­ва­ют ре­прес­сив­ный страх и на­си­лие над лич­но­стью». И далее: «Страх на ра­бо­те по­рож­да­ет­ся су­ще­ство­ва­ни­ем иерар­хии в ком­па­ни­ях с целью под­дер­жа­ния этой иерар­хии. На­ни­ма­те­ли ис­поль­зу­ют страх не по­то­му, что яв­ля­ют­ся са­ди­ста­ми или же­сто­ки­ми людь­ми, а по­то­му что убеж­де­ны: страх – это топ­ли­во, пи­та­ю­щее аме­ри­кан­скую эко­но­ми­ку. “Уолл-​стрит джор­нал” пишет: «Ра­бо­чее место не бы­ва­ет и не долж­но быть сво­бод­но от стра­ха. На­про­тив, страх может быть эф­фек­тив­ным ин­стру­мен­том управ­ле­ния.”  — это весь­ма ха­рак­тер­ные ци­та­ты из ра­бо­ты К. Ро­би­на.

Кор­по­ра­тив­ный ка­пи­та­лизм отнял все за­во­е­ва­ния про­ле­та­ри­а­та почти за 200 лет. Все, что было до­стиг­ну­то со вре­ме­ни вос­ста­ния си­лез­ских тка­чей, ко­то­рые вдох­но­ви­ли К. Марк­са, вплоть до ста­чеч­но­го дви­же­ния на­ча­ла ХХ в. и со­ци­а­ли­сти­че­ских за­во­е­ва­ний вре­мен хо­лод­ной войны. А отняв, при­влек бес­пре­це­дент­ные ре­сур­сы, фи­нан­со­вые и ин­тел­лек­ту­аль­ные, чтобы сде­лать невоз­мож­ным вся­кое по­вто­ре­ние по­доб­ных побед ор­га­ни­зо­ван­но­го труда над ка­пи­та­лом. Это все­мир­ное по­ра­же­ние в пра­вах ра­бот­ни­ков, аб­со­лют­ное клас­со­вое по­ра­же­ние бед­ных и угне­тен­ных, уни­что­жив­шее энер­гию уто­пи­че­ских про­ек­тов, как  верно за­ме­тил Ю. Ха­бер­мас. От­сут­ствие уто­пии — прин­ци­пи­аль­но иной ор­га­ни­за­ции об­ще­ства, иного со­ци­аль­но­го и по­ли­ти­че­ско­го про­ек­та ли­ша­ет ра­бот­ни­ка ре­сур­сов со­про­тив­ле­ния, чему спо­соб­ству­ет и мощ­ное про­па­ган­дист­ское со­про­вож­де­ние, ко­то­рое убеж­да­ет нас еже­днев­но, что мы живем в луч­шем из миров. И более того, в един­ствен­но воз­мож­ном мире. А все дру­гие ва­ри­ан­ты – «до­ро­га к раб­ству» или фа­шизм.

Даже во­об­ра­зить пре­крас­ную уто­пию о том, «что из лона бу­ду­ще­го для наших по­том­ков воз­ро­дят­ся мир и ра­дость жизни» (М. Вебер) – за­пре­ще­но. Эта мо­дель об­ще­ствен­но­го су­ще­ство­ва­ния де­ла­ет несчаст­ным все боль­шее число людей и все более счаст­ли­вым аб­со­лют­ное мень­шин­ство. М. Вебер на­звал этих счаст­лив­чи­ков «круп­ные ран­тье» (ак­ци­о­не­ры, бан­ки­ры, фи­нан­си­сты) — толь­ко они вы­ве­ли себя из поля борь­бы за су­ще­ство­ва­ние: кон­ку­рен­ции, кри­зи­сов, то­таль­ной неста­биль­но­сти и неуве­рен­но­сти в зав­траш­нем дне. У всех осталь­ных — аб­со­лют­но­го боль­шин­ства, есть острое ощу­ще­ние, что у них пер­ма­нент­но сжи­ма­ет­ся про­стран­ство жизни, как шаг­ре­не­вая кожа, за­ме­щая утра­чен­ное пред­ска­зу­е­мым стрес­сом. За­ко­но­ме­рен во­прос: может ли со­ци­аль­ная си­сте­ма нор­маль­но функ­ци­о­ни­ро­вать и раз­ви­вать­ся, когда в ее ос­но­ве – аб­со­лют­ная то­таль­ная ано­ма­лия?