Диктатура "Просвещенных": О духовных корнях и целях трансгуманизма (Часть 2)

3. Гносис - суть и сердцевина масонства

Если розенкрейцеры разработали планы установления всемирной власти «просвещённых», основанной на экуменической сверхрелигии, то претворять их в жизнь стали  духовные наследники  каменщиков Вавилона - иллюминаты и управляемое ими масонство, официально объявившее о своём существовании 24 июня 1717 г. В этот день произошло слияние Братства свободных каменщиков с Обществом  розенкрейцеров, позволившее последнему продолжать свою оккультную деятельность за фасадом масонства, создав внутри него «мастерскую гностицизма», работавшую на подрыв христианства.     

Так, в одном из итальянских масонских документов для высших «руководящих кадров» ясно говорилось: «Только Франкмасонство обладает настоящей религией - гностицизмом. И всё истинное, что есть в других религиях, особенно в католицизме, взято ими у Франкмасонства. Их же собственные теории ложны и абсурдны...»(1). «Прямая цель Франкмасонства – привести своих членов к «Гносису», представляющему собой единственную возможность стать Божественным существом и преодолеть противоречие между верой и наукой..» - пишет масонский автор Бернар Шейкельбауэр. Как преемника мастеров «самой высокой науки» - гносиса – представляет масонство и известный «посвящённый» Альберт Пайк. А один из знаменитых итальянских раввинов-каббалистов Элия Бенамозег в своей книге «Израиль и Человечество» выразился совсем просто: «Можно уверенно утверждать, что франк-масонская теология вполне соответствует каббале...»(2) 

Действительно, в основе мировоззрения масонства представляющего собой слияние древнеязыческой философии, герметизма, гностицизма и каббалы, лежит пантеизм, понимающий  высшее божество, называемое им «великим архитектором Вселенной»,  как первопричину или простую абстракцию высших человеческих качеств. Как указывал французский исследователь масонства Н. Дешамп, «Бог масонства есть Бог-Всё, Бог-Пан, представляющий объединённые два принципа добра и зла, Бог, делающийся вселенской квинтэссенцией, два духа – высший и низший, выдыхаемые и вдыхаемые один другим и отождествляющиеся с землёй, водой, воздухом, огнём и эфиром, которые они постоянно геометризируют в их вечной и продолжающейся деятельности»(3). 

Содержание этого первобытно культа объясняет и масонская символика: когда при посвящении ученика в подмастерье его спрашивают: зачем он хочет получить эту степень, он объясняет: «Чтобы узнать букву Г». Эта буква означает, во-первых, геометрию, гравитацию, гений и гносис, а во-вторых, инициал одного из имён Великого архитектора и символ божественного огня. Но огонь есть принцип двойственный, и символическое изображение этого дуализма составляют у масонов две колонны Соломонова храма, о которых другой исследователь масонства Клавель пишет: «Колонны Яхин и Боаз представляют два порождающих фаллоса: один – света, истины и добра, другой – мрака, смерти и зла; вместе они поддерживают равновесие в мире»(4).  

Отметая истинного Бога  Творца, не признавая божественную природу Христа, масонство подменяло Его человекобожием, строя собственный «духовный храм» и утверждая культ человечества. Некоторые направления масонства представляли собой прямой сатанизм. Их члены исповедовали культ Люцифера, представляя его как истинного бога, от которого они вели свою родословную. По их легенде, этот «ангел света» был настоящим отцом Каина, от которого произошли Хирам, строитель Соломонова храма, и царица Савская, являющиеся, в свою очередь, предками франк-масонов.

Поставив цель упразднить и заменить собой христианство, масонство взяло на вооружение крайне гибкие методы, соответствующие известной формуле 33 градуса шотландского обряда «порядок через хаос». Значение её выразил один из «посвящённых» Уго оэль Порсиати: «Девиз "порядок через хаос" представляет синтез масонской доктрины и её главную тайну. Она означает, что Великое Делание может происходить через состояние разложения и растворения (диссолюции) и учит, к новому порядку можно прийти только через искусно организованный беспорядок»(5)

Главным инструментом организации беспорядка и хаоса в мировоззрении стал принцип «терпимости», направленный на размывание, растворение христианства в других религиях, которые нужны только для подрыва веры в Бога Творца и в воплощение Бога Слова, а в дальнейшем подлежали упразднению. Как указывалось в масонской Новой книге конституций 1723 г., «в старые времена масоны поневоле держались в каждой стране её местной религии, какова бы она ни была, но в наше время человек свободно выбирает себе веру, и лишь одна религия обязательна для всех, это - та всеобщая, всех людей объединяющая религия, которая состоит в обязанности каждого из нас быть добрым и верным долгу, быть человеком чести и совести, каким бы именем ни называлось наше вероисповедание и какие бы догматы ни отличали нас от других людей». В редакции конституции 1815 г. говорилось уже откровенней: «Та или иная религия и способ поклонения божеству не может быть поводом к исключению кого бы то ни было из Общества франкмасонов, лишь бы он веровал в славного Архитектора неба и земли и практиковал священные обязанности морали»(6), а в последующем в масонских статутах утверждалась необходимость признания «абсолютной свободы совести».

Тот же метод подрыва действует в отношении христианской нравственности, которая должна быть подменена такими этическими нормами, которые соответствуют понятию «права человека», о которых так же ясно говорилось в уже цитированном нами документе итальянского масонства: «Тайное обучение высших руководителей Франкмасонства сводится к следующему: выявлять все права Человека..., требовать для Человека, чтобы он обладал всеми своими правами, лишение которых представляет собой узурпацию, против которой допустимы все средства борьбы...»(7). Содержание же понятия «права Человека» расширяется по мере укрепления позиций антицерковного сообщества.

Другим инструментом борьбы становится просветительский «рационализм», позволявший противопоставить веру и знание и превративший науку в антипод религии. Между тем, «научный» покров скрывал всё тот же гностический импульс, который иллюминированные масоны превратили в социальную технологию эпохи Просвещения, считая, что наука и техника помогут им осуществить их утопии. Масоны сыграли важную роль в создании институтов образования, благодаря которым на свет появился современный инженер. Как пишет историк Д.Ноубл в своей книге «Религия технологии», «благодаря франкмасонству апостолы технологической религии смогли передать свой практический рецепт спасения инженерам, людям новой духовности, которые со временем создали свои собственные милленаристские мифы, закрытые объединения и обряды посвящения»(8).

Центрами этой «технологической религии» стали Англия, Франция и США, причём в Америке это перешло в настоящий культ технологического совершенства, о котором американский религиовед Кэтрин Албанез пишет следующее: «Если какая-либо совершенно новая массовая религия и возникла в Америке Нового времени, то это была естественнонаучная религия радикального эмпиризма, а целью этой религии было объединение духа и материи и - благодаря этому - превращение людей в богов»(9). Эта американская религия самообожествления основывалась не только на масонском гносисе и эмпирическом знании, но и на том представлении о «естественной» свободе, которая отождествлялась с дикостью Нового Света, «первооткрыватели» которого руководствовались розенкрейцерскими и платоновскими идеями об идеальном государстве, «Новой Атлантиде», управляемой учёными-философами.

 

4. Теория эволюции как диверсия «просвещённых»

 

Нет нужды опровергать такое учение на научных основаниях, хотя это сделать и нетрудно, так как неверие далеко не доказало своих положений... Но если такое учение находит для себя в настоящее время всё более и более последователей, то это не потому ... что будто бы учение неверия стало неоспоримо истинным, но потому, что оно не мешает развращенному и склонному ко греху сердцу предаваться своим страстям.

Священномученик Владимир Киевский

 

Дарвинизм противоречит Библии, но он представляет собой не науку, а лишь мнение учёных, противоречащее научно установленным фактам

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

 

Исследователь, желающий принять "теорию эволюции" как рабочую гипотезу, должен осознавать, что, принимая ее, он совершает акт веры, а не проводит логическое научное умозаключение.

Протоиерей Константин Буфеев

 

Крупнейшей подрывной идеологической операцией, направленной на разрушение веры в Бога Творца и Боговоплощение и проведённой под незримым контролем Лондонского королевского общества, стала теории эволюции. В целях утверждения эволюционизма была «раскручена» фигура Чарльза Дарвина, за которым стояли масонское сообщество и купленные им учёные, обеспечившие Дарвину славу первого биолога «всех времён и народов».

Действительно, знаковый труд «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» был коллективной работой, основы которой были заложены задолго до начала научной карьеры её автора. Истоки идеи эволюции находятся в учениях философов-материалистов Древней Греции: первым произведением, в котором она содержалась, была работа Анаксимандра Милетского «О природе», а мысль о «естественном отборе» впервые высказал Гераклит(10). В новое время заимствованные у греков идеи ограниченного эволюционизма высказывались различными учёными и философами, но автором первой целостной теории происхождения одних видов от других, при этом не отрицавшей акт творения, стал французский естествоиспытатель Ж.Б.Ламарк. Его теория была слабо обоснована и не замечена современниками, но именно она, а также работы Ж.Л.Бюффона оказали заметное влияние на Дарвина, использовавшего их материалы.

Однако первостепенное значение для него имела идея эволюции, сформулированная его дедом Эразмом Дарвиным, известным натурфилософом, изобретателем, физиком, врачом и поэтом, мастером знаменитой шотландской ложи Кэнонгейт Килвиннинг, поддерживавшим связи с якобинцами и иллюминатами (масоном был и его сын Роберт - отец Чарльза)(11). Именно его опыты использования электрического тока в целях возвращения мёртвого тела обратно к жизни натолкнули Мэри Шелли на мысль о написании романа «Франкенштейн, или Современный Прометей».

Его теория была уже откровенно антихристианской и отражала чисто пантеистический взгляд на природу, утверждая, что всё живое зародилось стихийно и эволюционировало в результате борьбы за существование и полового отбора. Вот что пишет об этом исследователь Р. Грин: «Идею эволюции Эразм впервые предложил в порядке рабочей гипотезы в 1770 году. На его фамильном гербе было изображено три створчатых раковины и фраза на латыни Е Conchis omnia («всё от моллюсков»). Он приказал, чтобы этот девиз был выгравирован на его карете, чтобы «незаметно» провозглашать свою теорию... В последующие два десятилетия Эразм всё более смело провозглашал свои эволюционные идеи. В своём труде "Экономика произрастания" (1792) он заявил о том, что земля сформировалась в результате космического взрыва. В поэме "Ботанический сад" он написал, что жизнь зародилась в океане и прогрессивно развивалась далее. Его основной труд, "Зоономия или законы органической жизни"(12) (в двух томах 1794 и 1796) - это огромный медицинский трактат в прозе... Её называли "первой последовательной всеобъемлющей гипотезой об эволюции" и она была опубликована примерно за 65 лет до того, как в 1859 году Чарльз Дарвин опубликовал свою версию теории эволюции...»(13).

Эразм утверждал, что животные произошли от одного живого волокна, которое было первым великим существом, обладающим способностью приобретать новые части тела, улучшать свои способности и передавать их следующим поколениям, то есть эволюционировать благодаря своим собственным внутренним возможностям без божественной помощи. В последней работе «Храм природы» он выводил всё живое из микроскопических организмов, заменяя Бога Творца Первой Великой Первопричиной, а суеверную надежду и боязнь ада внёс в свой каталог болезней. Для распространения своих взглядов им было создано философское Лунное общество, неформальное объединение, называемое «мозговым центром промышленной революции», собиравшим видных деятелей британского Просвещения (его членом был и Бенджамин Франклин)(14).

Хотя Чарльз родился через 7 лет после смерти деда, он впитал в себя его антихристианские идеи, проштудировав его книги, темы и примеры из которых он воспроизвёл в своей работе, выданной за научный труд. Однако о том, как сам Чарльз Дарвин оценивал «научность» своей теории, свидетельствуют его письма, в которых он откровенно признавался: «Когда я думаю о тех людях, которые в течение многих лет живут иллюзиями, меня бросает в ледяную дрожь при мысли, не посвятил ли я свою жизнь фантастической идее»(15). «Вы спрашиваете меня по поводу моей книги, но всё, что я могу сказать, это что я готов покончить с собой; я думал, что это написано правильно, но я нашёл необходимым столько переписать...». «Будущая книга разочарует вас, уж очень она гипотетична». В самом предисловии к первому изданию своего труда он указывал: «Я уверен, что в этой книге вряд ли найдётся хоть один пункт, к которому нельзя подобрать факты, которые приводили бы к прямо противоположным выводам, чем те, к которым пришёл я»(16). О том же писала и тогдашняя научная критика, подчёркивавшая полную безосновательность выводов автора.

Однако Королевское общество обеспечило дарвинизму мощную поддержку. Уже в первый же день были распроданы все 1250 экземпляров его книги, и ещё при жизни автора издание вышло на второе место после Библии по интенсивности появления его переводов на другие языки. Самым же активным популяризаторов этой теории, прозванным «бульдогом Дарвина», стал биолог и масон, член Королевского общества Томас Хаксли, дед известных братьев - биолога Джулиана и писателя Олдоса Хаксли (17).

Утверждение дарвинизма произошло не в силу его научной ценности, а в результате применения манипулятивных технологий в идеологических целях, поскольку он нужен был для борьбы с христианством, что откровенно выразил видный биолог Джеймс Уотсон, заявив: «Теория Дарвина принимается не потому, что её можно наблюдать или доказать с помощью логически непротиворечивых данных, а потому что её единственная альтернатива (творение - авт.) является очевидно неправдоподобной»(18). Об этом пишет и антрополог Майкл Уолкер: «Неизбежен вывод, что многие учёные и технологи поклоняются теории Дарвина лишь только потому, что она, якобы, исключает Творца из ещё одной сферы материальных явлений, а вовсе не потому, что она выстраивает стройную парадигму исследовательских канонов в науках о жизни и Земле». Так же ясно духовное содержание дарвинизма выразил Джулиан Хаксли: «Дарвинизм, опираясь на рациональные идеи, отверг саму идею Бога как Творца всех организмов... мы можем полностью считать несостоятельной любую идею сверхъестественного управления, осуществляемого каким-то высшим разумом, ответственным за процесс эволюции» (19)

Сам Дарвин в своей автобиографии откровенно написал: «Понемногу закрадывалось в мою душу неверие, и, в конце концов, я стал совершенно неверующим... И в самом деле, вряд ли я в состоянии понять, каким образом кто бы то ни было мог бы желать, чтобы христианское учение оказалось истинным... Отвратительное учение!»(20).

Эволюционизм стал крупнейшей фальсификацией в истории науки, большой ложью, запущенной масонством для утверждения так называемого «научного мировоззрения» как системы жёстких постулатов, отвергающих идею Бога Творца и не допускавших никаких возражений («наука есть высший источник истины», «наука - сила, преобразующая мир», «что не познаётся наукой, то не существует» и пр.). Он стал главным механизмом управления «научным сообществом» со стороны «просвещённых», жёстко противопоставлявших его Церкви и определявших содержание образовательных программ.

Так, на одном из заседаний Высшего совета масонских лож устава «Мемфис-Мицраим», относящихся к «Великому Востоку» Франции в Париже, утвердившем необходимость придания теории Дарвина научного статуса, цинично говорилось: «Используя такую точку зрения, с помощью наших средств информации мы вызовем слепое доверие к этим теориям. Интеллектуалы... переполнятся гордостью за свои знания и без всякой логической проверки начнут применять все те сведения, которые они могут получить с помощью науки и которые наши специалисты предусмотрительно восстановили, чтобы иметь возможность образовывать их в нужном нам духе»(21). Как указывалось в одной из статей масонского журнала «Mason Dergisi», «наша величайшая человеческая и масонская миссия заключается в поддержке позитивной науки, в пропаганде этого верования среди людей и в обучении их позитивной науке, утверждая, что это единственный и наилучший путь в эволюции»(22).

Масонство превратило теорию эволюции в религиозную догму, не допускающую какой-либо рациональной критики и не признающую научных критериев. Эта мысль звучит в словах известного философа-эволюциониста Тейяра де Шардена: «Что есть эволюция: теория, система, гипотеза? Вовсе нет. Это нечто намного большее: это общее поведение, перед которым должны склоняться и которому должны соответствовать отныне, чтобы быть истинными, все теории, все гипотезы и все системы. Свет, освещающий все факты ... - вот что такое эволюция»(23).

Другой видный эволюционист Г.Харпер называет эту теорию «метафизической верой», а известный биолог Э.Майер - «мировоззрением современного человека». Профессор физики из Манчестерского университета Х.С.Липсон пишет: «Фактически эволюционизм превратился в своего рода научную религию; почти все учёные приняли её, а многие готовы «втиснуть» свои наблюдений в её рамки». Так же откровенен член Королевского физического общества Л.Харрисон Мэтьюз: «Теория эволюции - стержень биологии; таким образом, биология находится в странном положении науки, основанной на недоказанной теории. Так наука она или религия? Вера в теорию эволюции, таким образом, сродни вере в целенаправленное творение - каждая концепция считается истинной теми, кто верит в неё, однако ни та, ни другая не доказаны по нынешний день»(24).

Карл Поппер также заявил, что эволюционизм - это не доказательная научная теория, а меафизическая программа  исследований. «Исходя из того, что они говорят, - заключает исследователь М.Грен, - складывается впечатление, что эти люди дали клятву защищать свою религию любой ценой. Им не нужно следовать научному методу или вести научные споры. Они никогда не ссылаются на какие-либо опыты или открытия, но используют только слова, несущие в себе метафизический смысл»(25).

Растворив, как писал преп. Иустин (Попович), антропологию в зоологии, эволюционизм породил ещё одно чудовищное «научное» детище - евгенику, возникшую одновременно с социальным дарвинизмом. Основы её заложил другой внук Эразма Дарвина, кузен Чарльза, член Королевского общества, мастер Научной ложи Френсис Гальтон, одним из первых осознавший значение дарвиновской теории для человечества. Исходя из того, что человек представляет собой лишь биологический вид и что существует врождённое биологическое неравенство людей (так, бедняки находятся на более низкой ступени биологического развития), он стал ратовать за искусственный отбор наиболее способных и породистых людей, который компенсировал бы отсутствие естественного отбора, невозможного в условиях христианской культуры. Гальтон отрицал тот факт, что умственные способности дарованы человеку Богом и рассматривал религиозные чувства лишь как «эволюционные приспособления, обеспечивающие выживание человека как биологического вида»(26). Именно он в 1883 г. придумал для обозначения своей теории слово «евгеника» (от греческого «еu» - «хорошо» + «genes» - «рождённый»).

Гальтон создал собственную модель утопического государства, включающую евгенический контроль, который осуществлялся бы коллегией специалистов, оценивавших наследственные качества индивида и выносивших своё заключение о «пригодности» или «непригодности» к размножению. Рождение ребёнка «непригодными» родителями рассматривалось как евгеническое преступление(27). Эволюция, таким образом, должна была стать управляемой. Как говорил Гальтон, «то, что природа делала слепо, медленно и жёстко, следует делать прозорливо, быстро и мягко». Позже философ Дж. Б.Калликот так и определит евгенику как «социальное управление эволюцией человека».

Как видим, в лице евгеники, отрицавшей христианскую антропологию с её положением о равном достоинстве человеческой личности, гносис получил «научную» базу для обоснования своей идеи деления людей на «высших» и «низших». Закономерным следствием этого было введение «позитивной евгеники» - выведения «породистых», и«негативной евгеники» - уничтожения «наименее приспособленных»(28).

После первой мировой войны евгеника получила широкое распространение и утвердилась на государственном уровне как политика «для улучшения человеческих качеств» в виде кастрации вредных для общества элементов. После нацистских экспериментов она вынуждена была замаскироваться, чтобы вновь явить свою инфернальную сущность уже в наше время.

Дарвинизм совершил радикальный переворот в сознании западного человека, заставив его смотреть на мир сквозь призму эволюционизма и прогресса, что глубоко противоречит христианскому миропониманию. Как пишет священник Константин Буфеев, эволюционисты являются пятой колонной, а эволюционизм «есть ересь, и всякий, исповедующий себя эволюционистом, должен знать, что тем самым отсекает себя от единой святой соборной и апостольской Церкви, как еретик»(29).

Ольга Четверикова

(Продолжение следует)