Первобытность российской оппозиции

Если вам грозит смертная казнь за пару бутылок домашнего вина или антиправительственный пост в блоге, если вы знаете, что за участие в митинге ваш обезглавленный труп будет украшать центральную площадь – значит, вы живете в Саудовской Аравии.

Пожалуй, нет другой такой страны на свете, где судебный процесс больше похож на извращенное кровавое ток-шоу, чем на юридическую процедуру. Рядом с саудитами даже северокорейцы смотрятся неубедительно, если не сказать беззубо.

Тем не менее, в отличие от страны победившего чучхе, саудовский режим крайне редко подвергается серьезной критике со стороны Запада и международных правозащитных организаций. Этот факт, хоть и выглядит немного странным на фоне постоянных заявлений о верховенстве демократических принципов и прав человека, имеет под собой достаточно весомые основания.

Саудовская Аравия является одним из крупнейших мировых экспортеров нефти. Более того, саудовский режим – важный политический союзник США на Ближнем Востоке. В итоге, западным поборникам демократии и прав человека приходится делать хорошую мину даже в тех случаях, когда политика королевства их чем-то не устраивает.

Другое дело их российские коллеги. Было бы понятно, если они вовсе не обращали внимания на Ближний Восток. Ну, в самом деле, «где Москва, а где Багдад»! Однако, отечественные борцы с тиранией борются с несправедливостью во всем мире, но при этом в упор не хотят замечать беспредела, происходящего в Саудовской Аравии. Все внимание оппозиционеров приковано к Башару Асаду, методы правления которого выглядят вегетарианскими по сравнению с режимом главы династии Аль Саудов.

В чем же причина этих двойных стандартов? Самое простое объяснение – либералы пытаются действовать в соответствии с генеральной линией своих зарубежных работодателей. Пожалуй, оно не лишено смысла, но, на мой взгляд, не отражает всей сути происходящего.

Многие политические эксперты и аналитики не раз замечали, что, когда речь заходит о «несистемной» оппозиции в России, трудно обходиться одной лишь логикой. Особенно хорошо это заметно на примере резонансных трагедий. Казалось бы, случилось страшное несчастье, погибло множество людей, в стране траур…а либералы злорадствуют. Зачем?! Неужели они действительно считают, что утонувшая подлодка, стертый стихией с лица земли городок или разбившийся самолет как-то повлияют на политический рейтинг первых лиц государства?

Для человека рационального это звучит как абсурд. Такой человек никогда не подумает устанавливать причинно-следственные связи между конкретным политиком и всеми несчастьями, происходящими в стране.

Но для либерального оппозиционера подобная форма мышления – единственно верная. Это так называемое магическое мышление. В этом контексте между папуасом из африканских джунглей и завсегдатаем совестливых эфиров на Эхе Москвы нет ни малейшей разницы.

В одной из научных монографий описывается занимательный случай, когда вождь полудикого африканского племени лишился снов из-за белого человека, обладавшего божественной, по мнению дикаря, силой, и который знал, что произойдет будущем и был ответственным за все происходящее с племенем.

Разве не напоминает такая зарисовка современное состояние российской несистемной оппозиции? Ведь у них тоже есть человек, обладающий всеми признаками божества. В отдельных особо запущенных случаях его имя даже является табу, вместо которого придумывается масса эвфемизмов.

В этой парадигме ближневосточный офтальмолог играет очень важную роль для отечественных либеральных оппозиционеров. Складывается ощущение, что они воспринимают сирийского лидера неким продолжением своего бога и проецируют свою борьбу с ним на Асада.

Вы спросите, а что же Саудовская Аравия и ее людоедский режим? Так она и не выбивается из этой теории. У оппозиционеров королевство предельно четко ассоциируется с США. А то, что сделано в Америке, плохим быть не может. Карго-культ, в конце концов, никто не отменял.

В общем-то, в «гуманитарных распятиях», «демократических обезглавливаниях» и «умеренных забиваниях плетьми» нет ничего страшного, но до тех пор, пока они остаются в головах либеральных дикарей. Однако, стоит представить, что подобные идеи найдут материальное воплощение, и в тот же миг становится очень не по себе.

Разве мы можем быть уверенны в том, что живем праведно и по законам либералиата? Дай Бог, никогда не узнать ответ на этот вопрос.