По ту сто­ро­ну войны. Шиф­ро­валь­ные устрой­ства Гер­ма­нии

«Если знать место и время битвы, то за ты­ся­чи ли можно вести бой». — ки­тай­ский пол­ко­во­дец Чжугэ Лян (181 — 234 гг.)

На­ча­ло ХХ века озна­ме­но­ва­лось за­рож­де­ни­ем и со­зда­ни­ем но­во­го вида ору­жия для борь­бы за гос­под­ство на ми­ро­вой арене — ору­жия ин­фор­ма­ци­он­но­го. Важ­ной со­став­ля­ю­щей го­су­дар­ствен­но­го управ­ле­ния во­ору­жен­ны­ми си­ла­ми стала си­сте­ма связи, ко­то­рая смог­ла эф­фек­тив­но вли­ять на ход во­ен­ных сра­же­ний, непо­сред­ствен­но вли­ять на си­сте­му управ­ле­ния вой­ска­ми, а ино­гда и ча­стич­но вы­во­дить ее из строя. Такое ору­жие сверх­о­пас­но для за­щи­щен­ных си­стем, си­стем шиф­ро­ва­ния. В слу­чае, если уда­ва­лось за­вла­деть шиф­ра­ми или клю­ча­ми к ним, предо­став­ля­лась воз­мож­ность не толь­ко вла­деть ин­фор­ма­ци­ей, пе­ре­да­ва­е­мой по этим ли­ни­ям связи, а и по­сы­лать лож­ные ука­за­ния, при­ка­зы, за­шиф­ро­вав их шиф­ром про­тив­ни­ка.

«Фун­кель­шпиль» или «ра­дио­иг­ра» — пер­вая про­це­ду­ра на­вя­зы­ва­ния лож­ных ко­манд про­тив­ни­ку, была при­ме­не­на во время Пер­вой ми­ро­вой войны. Эф­фек­тив­ность воз­дей­ствия ра­дио­игр на ход во­ен­ных сра­же­ний была по­тря­са­ю­щей. Это осо­зна­ли в первую оче­редь Ан­глия и Гер­ма­ния. Они пред­при­ня­ли огром­ные уси­лия для со­зда­ния и раз­ви­тия своих спе­ци­аль­ных служб, уде­ля­ю­щим ра­дио­иг­рам самое при­сталь­ное вни­ма­ние. Уже к на­ча­лу Вто­рой ми­ро­вой войны эти стра­ны стали ве­ду­щи­ми в мире в об­ла­сти ин­фор­ма­ци­он­но­го ору­жия.



В на­цист­ской Гер­ма­нии ра­дио­иг­ра­ми с про­тив­ни­ком па­рал­лель­но за­ни­ма­лись две спец­служ­бы — во­ен­ная раз­вед­ка (Абвер) и Глав­ное управ­ле­ние им­пер­ской без­опас­но­сти (РСХА). Аб­ве­ром име­но­ва­лись в пе­ри­од с 1920 по 1944 все слу­жеб­ные ин­стан­ции и под­раз­де­ле­ния рейхс­ве­ра, а позд­нее вер­мах­та, пред­на­зна­чен­ные для ве­де­ния контр­раз­вед­ки, шпи­о­на­жа и ди­вер­си­он­ных актов. РСХА — ру­ко­во­дя­щий орган по­ли­ти­че­ской раз­вед­ки и по­ли­ции без­опас­но­сти Тре­тье­го рейха.



В вос­по­ми­на­ни­ях Валь­те­ра Шел­лен­бер­га, быв­ше­го на­чаль­ни­ка VI Управ­ле­ния Глав­но­го управ­ле­ния Им­пер­ской без­опас­но­сти (РСХА):

В об­ла­сти ра­ди­о­раз­вед­ки Гер­ма­ния до­стиг­ла ис­клю­чи­тель­ных успе­хов. Мы могли пе­ре­хва­ты­вать пе­ре­го­во­ры по радио, ко­то­рые ве­лись между ча­стя­ми на фрон­те, и часто по­лу­ча­ли важ­ные све­де­ния о пе­ре­дви­же­нии войск и го­то­вя­щих­ся опе­ра­ци­ях. Была раз­ра­бо­та­на тех­ни­ка ис­поль­зо­ва­ния неле­галь­ных пе­ре­дат­чи­ков про­тив­ни­ка. За­клю­ча­лась она в сле­ду­ю­щем: после об­на­ру­же­ния и за­хва­та этих пе­ре­дат­чи­ков мы про­дол­жа­ли ра­бо­тать на них от лица про­тив­ни­ка и сами под­би­ра­ли ма­те­ри­ал для пе­ре­да­чи, при­чем часть дан­ных была пра­виль­ной, а часть — вы­мыш­лен­ной. Так мы очень часто вво­ди­ли про­тив­ни­ка в за­блуж­де­ние по во­про­сам, имев­шим особо важ­ное зна­че­ние. Ино­гда мы так успеш­но вели игру, что про­си­ли о вы­сыл­ке новых аген­тов, кодов, ору­жия, денег или взрыв­ча­тых ве­ществ. Про­тив­ни­ку же ка­за­лось, что он рас­ши­ря­ет сеть своих аген­тов, в то время как на самом деле он на­прас­но тра­тил огром­ные сред­ства и цен­ные кадры. Осо­бен­но успеш­ную игру мы вели с мос­ков­ским ра­дио­цен­тром. Было время, когда мы имели около ше­сти­де­ся­ти че­ты­рех за­хва­чен­ных у про­тив­ни­ка ра­дио­стан­ций, ра­бо­тав­ших на Моск­ву.

«Ди­вер­сант» из всех ди­вер­сан­тов рейха Отто Скор­це­ни( был ко­ман­ди­ром спец­под­раз­де­ле­ния «Фри­ден­таль») уде­лил целую главу в своих ме­му­а­рах, по­свя­щен­ную ра­дио­иг­рам­мам немец­кой контр­раз­вед­ки.

Для меня стало на­сто­я­щим от­кро­ве­ни­ем очень мно­гое из того, что я узнал о контр­раз­ве­ды­ва­тель­ной де­я­тель­но­сти наших спец­служб во время по­езд­ки в Гол­лан­дию („шпи­о­на­ми“ РСХА за­ни­ма­лось III Управ­ле­ние и Зипо). Я был по­ра­жен тем, какую бе­ше­ную ак­тив­ность раз­ви­ли в этой об­ла­сти ан­гли­чане. Едва ли не каж­дую ночь са­мо­ле­ты сбра­сы­ва­ли над нашей тер­ри­то­ри­ей парашютистов-​диверсантов, шпи­о­нов и са­бо­таж­ни­ков или снаб­жа­ли уже внед­рен­ную аген­ту­ру ра­ци­я­ми, взрыв­чат­кой, ору­жи­ем и тому по­доб­ным… Нашим гол­ланд­ским кол­ле­гам уда­лось про­ве­сти ан­глий­скую раз­вед­ку и ор­га­ни­зо­вать „ра­дио­иг­ру“. Наши служ­бы за­хва­ти­ли 10 ра­дио­стан­ций с пол­ным на­бо­ром „клю­чей“ и кодов. Взя­тые в плен бри­тан­ские ра­ди­сты под кон­тро­лем немец­ких контр­раз­вед­чи­ков от­пра­ви­ли по ка­на­лам связи тща­тель­но и до­сто­вер­но со­став­лен­ную дез­ин­фор­ма­цию. В ходе „игры“ мы смог­ли раз­об­ла­чить дей­ство­вав­шую на тер­ри­то­рии Гол­лан­дии ор­га­ни­за­цию, со­сто­яв­шую из несколь­ких сотен че­ло­век. „Под­по­лье“ было тща­тель­но „за­кон­сер­ви­ро­ва­но“ и ма­ло­ак­тив­но. Было при­ня­то ре­ше­ние оста­вить их до поры до вре­ме­ни на сво­бо­де, чтобы не со­рвать успеш­ную „ра­дио­иг­ру“»

 

Успе­хи про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны. Научно-​технических до­сти­же­ний немец­ких ин­же­не­ров в об­ла­сти ра­дио­пе­ре­хва­та и крип­то­гра­фии.

Для связи между под­раз­де­ле­ни­я­ми на фрон­те во время Пер­вой ми­ро­вой войны слу­жил од­но­про­ход­ный с за­зем­ле­ни­ем по­ле­вой те­ле­фон. Так как един­ствен­ный про­вод на­хо­дил­ся на своей тер­ри­то­рии, во­ен­ное ко­ман­до­ва­ние было уве­ре­но, что про­тив­ник мог под­слу­шать их раз­го­во­ры, толь­ко непо­сред­ствен­но под­клю­чив­шись к те­ле­фон­ной линии. Во­ен­ные посты кон­тро­ли­ро­ва­ли мест­ность, где про­ле­гал ка­бель, и ар­мей­ское ко­ман­до­ва­ние не вол­но­ва­лось о том, что те­ле­фон­ные пе­ре­го­во­ры могут быть под­слу­ша­ны, по­это­му не пред­при­ни­ма­ло ни­ка­ких мер за­щи­ты, ведя сек­рет­ные раз­го­во­ры.

Зная фи­зи­че­ские ос­но­вы ра­дио­при­е­ма, та­ко­го бы убеж­де­ния не воз­ник­ло бы. В 1915 году бри­тан­ский экс­пе­ди­ци­он­ный кор­пус столк­нул­ся с этой про­бле­мой во Фран­ции. Стало из­вест­но, что нем­цам уда­ет­ся с за­вид­ной ре­гу­ляр­но­стью узна­вать об их во­ен­ных опе­ра­ци­ях и пре­пят­ство­вать их вы­пол­не­нию. Со­зда­ва­лось впе­чат­ле­ние, будто немцы по­лу­ча­ли копии при­ка­зов о за­пла­ни­ро­ван­ных на­ступ­ле­ни­ях бри­тан­ских войск.

Позже вы­яс­ни­лось, что немцы со­зда­ли ап­па­рат, ко­то­рый по­сред­ством сети мед­ных про­во­дов или ме­тал­ли­че­ских пру­тов, вры­тых около линий бри­тан­ских войск, мог при­ни­мать даже самые сла­бые токи, со­зда­ва­е­мые непра­виль­ным за­зем­ле­ни­ем те­ле­фон­ной си­сте­мы. Сверх­чув­стви­тель­ный уси­ли­тель при­ни­мал и уси­ли­вал блуж­да­ю­щие токи от некор­рект­но­го за­зем­ле­ния. Таким об­ра­зом, немцы имели воз­мож­ность про­слу­ши­вать все те­ле­фон­ные пе­ре­го­во­ры бри­тан­ских во­ен­ных на рас­сто­я­нии до 500 мет­ров, пе­ре­хва­ты­вая их со­об­ще­ния.

Fu.H.E.v — об­зор­ный («сле­жеч­ный») УКВ при­ем­ник для кон­тро­ля за эфи­ром





Диа­па­зон ча­стот — 25...176 МГц
Пи­та­ние от ак­ку­му­ля­то­ра 2,4 NC 58 и анод­ной ба­та­реи на­пря­же­ни­ем 90 В
Га­ба­ри­ты 365 х 453 х 252 мм
Вес — 27 кг вме­сте со сна­ря­жен­ным транс­пор­ти­ро­воч­ным ящи­ком

Fu.H.E.c — об­зор­ный («сле­жеч­ный») КВ при­ем­ник для кон­тро­ля за эфи­ром





Диа­па­зон ча­стот — 3,75...25 МГц
Виды ра­бо­ты — ТЛГ (А1) и ТЛФ (А3)
Пи­та­ние от ак­ку­му­ля­то­ров 2 В 38 или 2,4 NC 58 и анод­ной ба­та­реи 90 В
Га­ба­ри­ты 365 х 453 х 284 мм
Вес- 27 кг

До 1940 года почти 85% ин­фор­ма­ции, ко­то­рая пе­ре­да­ва­лась го­су­дар­ствен­ны­ми и во­ен­ны­ми ор­га­ни­за­ци­я­ми мира, транс­ли­ро­ва­лось по под­зем­ным и под­вод­ным ка­бе­лям. Тех­ни­че­ская раз­вед­ка по по­лу­че­нию сек­рет­ной ин­фор­ма­ции ве­лась и под зем­лей, где на­хо­ди­лись те­ле­фон­ные и те­ле­граф­ные ка­бе­ли.

В Гер­ма­нии во­ен­ных годов не было еди­ной на­ци­о­наль­ной де­шиф­ро­валь­ной служ­бы. Каж­дое ве­дом­ство, за­ин­те­ре­со­ван­ное в по­лу­че­нии ин­фор­ма­ции при по­мо­щи крип­то­ана­ли­за, со­зда­ва­ло свою служ­бу, ко­то­рая в ос­нов­ном ра­бо­та­ла неза­ви­си­мо от дру­гой сек­рет­ной служ­бы. Так в на­ча­ле 1919 года в Ми­ни­стер­стве ино­стран­ных дел Гер­ма­нии было со­зда­но от­де­ле­ние «Z». Со­труд­ни­ки дан­но­го от­де­ле­ния за­ни­ма­лись крип­то­ана­ли­зом ди­пло­ма­ти­че­ской пе­ре­пис­ки за­ру­беж­ных стран. Крип­то­ана­ли­ти­кам из от­де­ле­ния «Z» на­ка­нуне и во время Вто­рой ми­ро­вой войны уда­лось вскрыть коды и шифры более 30 го­су­дарств, среди ко­то­рых были как про­тив­ни­ки (США, Ан­глия, Фран­ция), так и со­юз­ни­ки (Япо­ния, Ита­лия) Гер­ма­нии. Ин­фор­ма­ция, «до­бы­тая» путем де­шиф­ро­ва­ния ди­пло­ма­ти­че­ской пе­ре­пис­ки, до­кла­ды­ва­лась ми­ни­стру ино­стран­ных дел Гер­ма­нии Ри­бен­тро­пу и лично Гит­ле­ру.

В вер­мах­те (СВ), люфтваф­фе(ВВС) и криг­сма­рине(ВМС) име­лись свои де­шиф­ро­валь­ные служ­бы.
Также су­ще­ство­ва­ли цен­траль­ный де­шиф­ро­валь­ный орган, обес­пе­чи­вав­ший ин­фор­ма­ци­ей глав­ное ко­ман­до­ва­ние, и по­ле­вые де­шиф­ро­валь­ные ор­га­ны, ра­бо­та­ю­щие непо­сред­ствен­но на пе­ре­до­вой в ин­те­ре­сах ко­ман­ди­ров на ме­стах.

Шиф­ро­валь­ное бюро в со­ста­ве ВНВ (“Ши”) и его под­раз­де­ле­ния с са­мо­го на­ча­ла войны кон­тро­ли­ро­ва­ли весь­ма зна­чи­тель­ный объем со­об­ще­ний про­тив­ни­ка. На­при­мер, в ян­ва­ре 1940 года ими были пе­ре­хва­че­ны 796 бри­тан­ских ра­дио­грамм, 460 фран­цуз­ских, 209 ту­рец­ких, 163 аме­ри­кан­ских, а в марте того же года – 1649 со­вет­ских, 838 бри­тан­ских, 676 фран­цуз­ских, 49 ис­пан­ских, 43 поль­ских, 40 ва­ти­кан­ских, 39 пор­ту­галь­ских.

В на­ча­ле 1939 года ми­дов­ские взлом­щи­ки кодов были раз­де­ле­ны на две груп­пы по спе­ци­а­ли­за­ции. Услов­но их можно на­звать ма­те­ма­ти­ка­ми и линг­ви­ста­ми. Ма­те­ма­ти­ков воз­гла­вил док­тор Гей­дель­берг­ско­го уни­вер­си­те­та Кунце. Еще в 20-е годы он от­ли­чил­ся тем, что сумел вскрыть несколь­ко бри­тан­ских шиф­ров и фран­цуз­ский ди­пло­ма­ти­че­ский код, а также два муд­ре­ных япон­ских ма­шин­ных шифра, над ко­то­ры­ми без­успеш­но ло­ма­ли го­ло­ву аме­ри­кан­ские спе­ци­а­ли­сты.

К на­ча­лу Вто­рой ми­ро­вой войны в служ­бах ра­дио­пе­ре­хва­та, шиф­ро­ва­ния и де­шиф­ро­ва­ния Гер­ма­нии ра­бо­та­ло более 100.000 тысяч че­ло­век. Служ­бы были са­мы­ми мощ­ны­ми в мире.

Важ­ней­шей при­чи­ной вы­да­ю­щих­ся успе­хов немец­ких крип­то­гра­фи­че­ских служб были ис­сле­до­ва­ния и уни­каль­ные раз­ра­бот­ки немец­ких уче­ных и ин­же­не­ров в об­ла­сти ма­те­ма­ти­че­ско­го ана­ли­за, при­е­ма, пе­ре­да­чи и об­ра­бот­ки сиг­на­лов раз­лич­ной формы, ча­сто­ты и мощ­но­сти.

По тем­пам раз­ра­бот­ки новых ра­дио­средств в пред­во­ен­ные годы Гер­ма­ния су­ще­ствен­но опе­ре­жа­ла и СССР, и со­юз­ни­ков. Это было объ­ек­тив­но обу­слов­ле­но тем, что имен­но в Гер­ма­нии в на­ча­ле 1930 годах были за­па­тен­то­ва­ны изоб­ре­те­ния, во мно­гом опре­де­лив­шие раз­ви­тие ра­дио­тех­ни­ки на мно­гие де­ся­ти­ле­тия.

По­ле­вой те­ле­фон FF-33 — ис­поль­зо­вал­ся в пе­хот­ных ча­стях вер­мах­та








Для пе­ре­хва­та и ана­ли­за те­ле­грамм, пе­ре­да­ва­е­мых кодом Морзе, немец­кие ин­же­не­ры изоб­ре­ли он­ду­ля­тор. Это — са­мо­пи­шу­щее устрой­ство, про­тя­ги­ва­ю­щее ру­лон­ную бу­ма­гу, на ко­то­рой вы­пи­сы­ва­ют­ся зиг­за­го­об­раз­ные пря­мо­уголь­ные изоб­ра­же­ния точек и тире кода Морзе. Спе­ци­аль­ная груп­па ана­ли­ти­ков по длине на­не­сен­ных ин­тер­ва­лов могла до­воль­но точно иден­ти­фи­ци­ро­вать по­черк ра­ди­ста, а затем опре­де­лить его при­над­леж­ность к кон­крет­но­му над­вод­но­му ко­раб­лю или под­вод­ной лодке про­тив­ни­ка.

Для на­гляд­но­го при­ме­ра нашла фото, прав­да не немец­кой ма­ши­ны, на ко­то­ром ком­плекс устройств для ве­де­ния быст­ро­дей­ству­ю­щей до­ку­мен­таль­ной те­ле­граф­ной связи по радио КТ-2 обр. 1936года, под но­ме­ром три он­ду­ля­тор.





На ос­но­ва­нии этого ана­ли­за со­зда­ва­лись ав­то­ма­ти­че­ские ими­та­то­ры ра­бо­ты вра­же­ских ра­ди­стов, что поз­во­ля­ло немец­кой раз­вед­ке эф­фек­тив­но вести ра­дио­иг­ры. Крип­то­ана­ли­ти­ки Гер­ма­нии ис­поль­зо­ва­ли даже вы­чис­ли­тель­ные ма­ши­ны IBM, а также раз­лич­ные та­бу­ля­то­ры для сор­ти­ров­ки тек­стов и под­сче­та ча­сто­ты сим­во­лов и ин­тер­ва­лов. С по­мо­щью крип­то­ана­ли­за они быст­ро и эф­фек­тив­но отыс­ки­ва­ли по­вто­ря­ю­щи­е­ся или сто­я­щие друг от друга на оди­на­ко­вую ве­ли­чи­ну груп­пы, опре­де­ля­ли длину ключа, ис­ка­ли гаммы и устой­чи­вые со­еди­не­ния.

К 1938 году Гер­ма­ния стала ми­ро­вым ли­де­ром по про­из­вод­ству спе­ци­аль­ной тех­ни­ки для раз­вед­ки. Раз­но­об­раз­ные маг­ни­то­фо­ны, в том числе и ма­ло­га­ба­рит­ные, ми­ни­а­тюр­ные мик­ро­фо­ны, си­сте­мы под­слу­ши­ва­ния счи­та­лись луч­ши­ми в мире, ведь они были раз­ра­бо­та­ны в со­от­вет­ствии в по­след­ни­ми до­сти­же­ни­я­ми немец­кой науки в об­ла­сти ра­дио­тех­ни­ки и химии.



ран­це­вый об­ще­вой­ско­вой все­вол­но­вый при­ем­ник «Берта» 1935 г.



во­зи­мая ра­дио­стан­ция пе­хо­ты «Фри­дрих» 1940 год

К на­ча­лу Вто­рой Ми­ро­вой войны крип­то­гра­фы Гер­ма­нии могли рас­шиф­ро­вать боль­шую часть шиф­ро­ван­ных со­об­ще­ний, пе­ре­да­вав­ших­ся по ка­бель­ным ли­ни­ям ра­дио­свя­зи Ев­ро­пы.

Этому спо­соб­ство­ва­ло то, что мно­же­ство меж­ду­на­род­ных те­ле­фон­ных и те­ле­граф­ных ка­бе­лей про­хо­ди­ло через тер­ри­то­рию Гер­ма­нии. Крип­то­гра­фы Гер­ма­нии до­стиг­ли зна­чи­тель­ных успе­хов в де­шиф­ро­ва­нии шиф­ра­то­ров С-36, С-37 про­из­вод­ства ком­па­нии Ха­ге­лин (ос­но­ва­тель ком­па­нии Борис Ха­ге­лин ро­дил­ся в 1892 году в Рос­сии), ко­то­ры­ми были осна­ще­ны важ­ней­шие пра­ви­тель­ствен­ные и во­ен­ные ор­га­ни­за­ции Фран­ции, Бель­гии, Дании, Ни­дер­лан­дов и Нор­ве­гии.)

крип­то­гра­фи­че­ское устрой­ство ком­па­нии Ха­ге­лин С-35







крип­то­гра­фи­че­ское устрой­ство ком­па­нии Ха­ге­лин С-36



крип­то­гра­фи­че­ское устрой­ство ком­па­нии Ха­ге­лин С-38





В 1936 году Фран­ция за­ку­пи­ла у ком­па­нии Ха­ге­лин 5000 ком­плек­тов крип­то­гра­фи­че­ской ап­па­ра­ту­ры B-21, но немец­кие крип­то­гра­фы не остав­ля­ли на­деж­ды де­шиф­ро­вать эти типы машин, так как уже имели опыт де­шиф­ро­ва­ния пер­вых крип­то­гра­фи­че­ских устройств ком­па­нии Ха­ге­лин С-35 и С-36, так как в этой серии ап­па­ра­тов име­лись неко­то­рые крип­то­гра­фи­че­ские ошиб­ки. Де­шиф­ро­ва­ние устрой­ства В-21 тре­бо­ва­ло со­от­вет­ству­ю­щих вы­чис­ли­тель­ных средств для вы­пол­не­ния боль­ших объ­е­мов вы­чис­ле­ний. Вско­ре немец­ким крип­то­гра­фам уда­лось взло­мать и B-21, а в США от­ка­за­лись от этой мо­де­ли, устра­ни­ли недо­стат­ки и вы­пу­сти­ли сле­ду­ю­щую мо­дель шиф­ра­то­ров Ха­ге­лин С-38 (из­вест­ную во время Вто­рой ми­ро­вой как М-209)

де­шиф­ро­ва­ние устрой­ства В-21






 

В 1934 году фран­цуз­ский ге­не­раль­ный штаб уточ­нил за­да­чу. Ха­ге­ли­на по­про­си­ли со­здать «кар­ман­ную» шифр­ма­ши­ну. Изоб­ре­та­те­лю уда­лось вы­пол­нить по­ру­че­ние – раз­ра­бо­тать ком­пакт­ный ме­ха­ни­че­ский пе­ча­та­ю­щий шиф­ра­тор, при­год­ный для ис­поль­зо­ва­ния в по­ле­вых усло­ви­ях, при­чем для ра­бо­ты с ним было до­ста­точ­но од­но­го че­ло­ве­ка. В ре­зуль­та­те по­явил­ся шиф­ра­тор, на­зван­ный С-35, а затем и мо­дер­ни­зи­ро­ван­ный С-36, ко­то­рый весил столь­ко же, как обыч­ная ко­до­вая книга. С-36 по­лу­чил вы­со­кие оцен­ки фран­цуз­ских спе­ци­а­ли­стов, и в итоге Фран­ция за­ка­за­ла сразу 5 тысяч шиф­ра­то­ров, что яви­лось по­во­рот­ным пунк­том для про­цве­та­ния Aktibolaget Cryptoteknik. При­мер­но в это же время Ха­ге­лин со­здал ми­ни­а­тюр­ные шиф­ра­то­ры для фран­цуз­ской по­ли­ции. Это была дей­стви­тель­но кар­ман­ная ап­па­ра­ту­ра. Она при­во­ди­лась в дви­же­ние боль­шим паль­цем левой руки, пра­вой рукой можно было за­пи­сы­вать шифр­текст. В пред­во­ен­ные годы ма­ши­ны типа С-36, кроме Фран­ции, за­ку­пи­ли для ис­поль­зо­ва­ния на ли­ни­ях связи Ве­ли­ко­бри­та­ния, Ита­лия, Гер­ма­ния (по неко­то­рым дан­ным немцы даже ор­га­ни­зо­ва­ли у себя «пи­рат­ское про­из­вод­ство» шифр­ма­шин и вы­пу­сти­ли около 1000 эк­зем­пля­ров, ко­то­рые ис­поль­зо­ва­лись Аб­ве­ром и МИД) и неко­то­рые дру­гие ев­ро­пей­ские стра­ны.

 

Элек­тро­ме­ха­ни­че­ские шиф­ро­валь­ные ма­ши­ны:

«За­гад­ка»

Элек­тро­ме­ха­ни­че­ские шиф­ро­валь­ные ма­ши­ны впер­вые по­яви­лись после Пер­вой ми­ро­вой войны. В 1917 году аме­ри­кан­цем Эд­вар­дом Хе­п­бер­ном была со­зда­на ро­тор­ная шиф­ро­валь­ная ма­ши­на, ко­то­рую позже на­зва­ли «Enigma». Для ра­бо­ты она под­клю­ча­лась к элек­три­че­ской пи­шу­щей ма­шин­ке. Чуть позже в 1923 году бер­лин­ский ин­же­нер Артур Шер­би­ус со­здал неза­ви­си­мую про­мыш­лен­ную вер­сию «Enigma». Гер­ман­ское пра­ви­тель­ство, по­ра­жен­ное на­деж­но­стью ма­ши­ны, со­хра­ни­ло все права на нее за собой и на­ча­ло ис­поль­зо­вать ее для армии. Позже по­яви­лась осо­бая мо­ди­фи­ка­ция, пред­на­зна­чен­ная для военно-​морских сил, от обыч­ной «Enigma» она от­ли­ча­лась ко­ли­че­ством шиф­ру­ю­щих ро­то­ров.



Дис­ко­вый шиф­ра­тор «Enigma» от­ли­чал­ся про­сто­той кон­струк­ции, вы­со­кой на­дёж­но­стью ра­бо­ты и от­лич­ной стой­ко­стью шриф­та. Пе­ре­чис­лен­ные выше ха­рак­те­ри­сти­ки при­нес­ли этому элек­тро­ме­ха­ни­че­ско­му шиф­ра­то­ру вполне за­слу­жен­ную славу в пе­ри­од Вто­рой ми­ро­вой войны.

По кон­струк­ции «Enigma» клас­си­фи­ци­ру­ет­ся как дис­ко­вый шиф­ра­тор, осо­бен­но­стью ко­то­рых яв­ля­ет­ся на­ли­чие вра­ща­ю­щих­ся на одной оси шиф­ру­ю­щих дис­ков. В пер­вых об­раз­цах «Enigma» ис­поль­зо­ва­ли три сцеп­лен­ных между собой шиф­ро­валь­ных диска, со­вер­шав­ших в про­цес­се ра­бо­ты ре­гу­ляр­ное дви­же­ние, по­доб­но счёт­чи­кам элек­тро­энер­гии ста­рых кон­струк­ций.



В те­че­нии войны шифры ло­ма­ли, при­ду­мы­ва­ли новые, вслед­ствие чего ра­бо­ты над со­вер­шен­ство­ва­ни­ем «Enigma» не пре­кра­ща­лись ни на ми­ну­ту. Ре­зуль­та­том та­ко­го труда стало шиф­ро­валь­ное устрой­ство с ше­стью не свя­зан­ны­ми между собой дис­ка­ми, дви­же­ние ко­то­рых стало ха­о­тич­ным.

«Enigma А»



Как на­зы­ва­ли ее немцы «Schreibende Enigma» (ин­фор­ма­ция об этой мо­де­ли была най­де­на в одном жур­на­ле про элек­тро­тех­ни­ку 1923 года в ста­тье Arthur Scherbius)

Самая пер­вая мо­дель шиф­ро­валь­ной ма­ши­ны брен­да «Enigma А» по­яви­лась в 1923 году. Очень тя­же­лая и гро­мозд­кая ма­ши­на, ко­то­рая могла вы­во­дить шифр непо­сред­ствен­но на бу­ма­гу. На­сколь­ко из­вест­но, в на­сто­я­щее время нет со­хра­нив­ших­ся при­ме­ров «Enigma А».


Вско­ре дан­ная мо­дель была за­ме­не­на на мо­дель «B» в 1924 году.



После несколь­ких усо­вер­шен­ство­ва­ний, «Enigma В» была за­ме­не­на в 1929 году на «Enigma H», из­вест­ную как Н-29, по­след­нюю мо­дель в серии пе­чат­ных машин марки «Enigma». Но, увы, эти мо­де­ли были нена­деж­ны, и, не смот­ря на усо­вер­шен­ство­ва­ния, на прак­ти­ке на них по­сту­па­ло много жалоб.



Еще в 1924 году была со­зда­на «Enigma С», ко­то­рая была на­мно­го мень­ше в раз­ме­рах, а сле­до­ва­тель­но, от­ли­ча­лась пор­та­тив­но­стью от пи­шу­щей ма­ши­ны «Enigma А». В ней впер­вые были при­ме­не­ны элек­тро­лам­поч­ки.

Она со­сто­я­ла из 26-​буквенной кла­ви­а­ту­ры для ввода от­кры­тых со­об­ще­ний, 26 лам­по­чек, ко­то­рые при вклю­че­нии под­све­чи­ва­ли нуж­ные буквы шиф­ро­ван­но­го тек­ста, ис­точ­ни­ка пи­та­ния (3,5-​вольтовая ба­та­рея или ее эк­ви­ва­лент), трех съем­ных кон­такт­ных колес, ко­то­рые вра­ща­лись на общей оси, непо­движ­но­го кон­такт­но­го от­ра­жа­те­ля, непо­движ­но­го кон­такт­но­го ко­ле­са ввода.

Кла­ви­а­ту­ра была иден­тич­на той, ко­то­рая ис­поль­зу­ет­ся на ан­глий­ских пи­шу­щих ма­шин­ках, ис­клю­че­ни­ем были незна­чи­тель­ные де­та­ли. Ис­поль­зо­ва­лись толь­ко за­глав­ные буквы, цифры от­сут­ство­ва­ли, не было и букв с ум­ля­у­том, таких как U. Буквы на лам­поч­ках рас­по­ла­га­лись в том же по­ряд­ке.

Ма­ши­на по­ме­ща­лась в де­ре­вян­ном ящике. При за­кры­той крыш­ке ма­ши­ны на­ру­жу вы­сту­па­ли толь­ко уста­но­воч­ные коль­ца трех по­движ­ных колес, в ма­лень­кое око­шеч­ко над каж­дым ко­ле­сом можно было ви­деть букву на его ал­фа­вит­ной шине. Это было сде­ла­но для того, чтобы шиф­ро­валь­щик мог с по­мо­щью уста­но­воч­но­го коль­ца по­вер­нуть каж­дое ко­ле­со в нуж­ное на­чаль­ное по­ло­же­ние. При от­кры­той крыш­ке ма­ши­ны шиф­ро­валь­щик мог ви­деть все ко­ле­са внут­ри и, нажав на рычаг, рас­по­ло­жен­ный рядом с от­ра­жа­те­лем, из­влечь все три по­движ­ных ко­ле­са из ма­ши­ны, снять их с общей оси и из­ме­нить по­ря­док их рас­по­ло­же­ния. По­сколь­ку в пер­вой «Enigma», в от­ли­чие от более позд­них мо­де­лей, было толь­ко три ко­ле­са, вза­им­ных рас­по­ло­же­ний колес было толь­ко шесть. Ма­ши­на была пе­ре­нос­ной, но до­воль­но тя­же­лой, весом около 12 ки­ло­грамм.





Три съем­ных кон­такт­ных ко­ле­са — R1, R2 и R3, непо­движ­ный от­ра­жа­тель — U. При на­жа­тии на одну из букв на кла­ви­а­ту­ре за­мы­кал­ся кон­такт, и ток от ба­та­реи про­хо­дил через ко­ле­са R1, R2 и R3. Про­хо­дя через от­ра­жа­тель, ток «воз­вра­щал­ся об­рат­но», и, после по­втор­но­го про­хож­де­ния через ко­ле­са R3, R2 и R1 за­жи­гал лампу, ко­то­рая под­све­чи­ва­ла букву шиф­ро­ван­но­го тек­ста. Буква ис­ход­но­го от­кры­то­го тек­ста при пре­об­ра­зо­ва­нии в букву шиф­ро­ван­но­го тек­ста под­вер­га­лась 9 пре­об­ра­зо­ва­ни­ям.

Но на пер­вой шифр­ма­шине Enigma в ком­плек­те, по­став­ля­е­мом вме­сте с ма­ши­ной, было толь­ко три ко­ле­са, и их можно было уста­но­вить ше­стью раз­ны­ми спо­со­ба­ми. По­это­му число воз­мож­ных ал­фа­ви­тов про­стой за­ме­ны было 101400.

В дей­стви­тель­но­сти в боль­шин­стве во­ен­ных вер­сий Enigma было еще 2 пре­об­ра­зо­ва­ния, и таким об­ра­зом, всего их было 11.

В 1926 году в ка­че­стве пре­ем­ни­ка Enigma С была раз­ра­бо­та­на Enigma D (офи­ци­аль­но А26). Три кон­такт­ных ко­ле­са были уста­нов­ле­ны на дви­жу­щем шпин­де­ле. От­ра­жа­тель U стал на­стра­и­ва­е­мым, а это озна­ча­ло, что он мог быть уста­нов­лен на любую из 26 по­зи­ций, что в свою оче­редь уве­ли­чи­ва­ло число пе­ре­ста­но­вок и по­вы­ша­ло на­деж­ность дан­ной мо­де­ли.





Позже уви­де­ла «свет» еще одна мо­дель элек­тро­ме­ха­ни­че­ская шиф­ро­валь­ной ма­ши­ны Enigma I. Немец­кие во­ен­ные на­сто­я­ли на вне­се­нии из­ме­не­ний, зна­чи­тель­но по­вы­сив­ших стой­кость ма­ши­ны. Самым важ­ным из них было вве­де­ние ком­му­та­то­ра.

Ар­мей­ский ва­ри­ант шифр­ма­ши­ны Enigma имел спе­ре­ди ком­му­та­тор, ко­то­рый по­ме­щал­ся под кла­ви­а­ту­рой. Ком­му­та­тор имел 26 разъ­емов, ко­то­рые по­пар­но со­еди­ня­лись 13-ю ко­рот­ки­ми ка­бе­ля­ми. Это устрой­ство да­ва­ло воз­мож­ность на этапе ввода и вы­во­да ме­нять ме­ста­ми буквы ал­фа­ви­та, со­став­ля­ю­щие пары. Так, на­при­мер, если буква A была со­еди­не­на ка­бе­лем с W, то вся­кий раз при на­жа­тии кла­ви­ши A в шифр­ма­ши­ну ухо­дил сиг­нал от буквы W, и на­обо­рот. Ана­ло­гич­но, если на вы­хо­де по­след­не­го ко­ле­са R1 воз­ни­ка­ла буква шиф­ро­ван­но­го тек­ста A, то за­го­ра­лась лам­поч­ка W, по­это­му в шиф­ро­ван­ный текст за­пи­сы­ва­лась буква W. Число воз­мож­ных спо­со­бов раз­би­е­ния 26 букв ком­му­та­то­ра на пары равно числу воз­мож­ных ва­ри­ан­тов от­ра­жа­те­ля, т.е. пре­вос­хо­дит число 1012. И по­сколь­ку со­еди­не­ния ком­му­та­то­ра ме­ня­лись часто (вна­ча­ле еже­днев­но, а с 1944 года три раза в день), это услож­ня­ло крип­то­ана­ли­ти­кам за­да­чу, так как им те­перь при­хо­ди­лось ана­ли­зи­ро­вать более ва­ри­ан­тов вме­сто преж­них 105456.

С 15 де­каб­ря 1938 года и далее, каж­дая Enigma была снаб­же­на пятью кон­такт­ны­ми ко­ле­са­ми вме­сто трех: три — в ма­шине, два вы­нос­ных. Каж­дый день опе­ра­тор раз­ме­щал три вы­бран­ные диска в ма­ши­ну в опре­де­лен­ном по­ряд­ке, в со­от­вет­ствии с ин­струк­ци­я­ми ко­до­вой книги.
Два ко­ле­са хра­ни­лись в неболь­шом де­ре­вян­ном ящике. На изоб­ра­же­ние — ти­пич­ный при­мер та­ко­го ящика для хра­не­ния двух дис­ков.





Enigma M3, M1, M2 для немец­ко­го военно-​морского флота, в 1939 году было до­бав­ле­но к пяти еще три кон­такт­ных ко­ле­са с кодом. Дан­ные мо­де­ли ис­поль­зо­ва­лись ис­клю­чи­тель­но немец­ким мор­ским фло­том Криг­сма­рине.



Мор­ская Enigma M4 была более слож­ной, для обес­пе­че­ния на­деж­ной сек­рет­ной связи с под­вод­ны­ми лод­ка­ми. Взло­мать ее было на­мно­го слож­нее( но это все же уда­лось). Ис­поль­зо­ва­лись 4 из 8 воз­мож­ных ро­то­ров. Также Криг­сма­рине ис­поль­зо­вал тон­кие ре­флек­то­ры B, C, около них обя­за­тель­но на­хо­дил­ся до­пол­ни­тель­ный ротор. Была ин­струк­ция, сле­дуя ко­то­рой одно и то же ко­ле­со из на­бо­ра (I-​VIII) не долж­но было быть ис­поль­зо­ва­но два дня под­ряд. Ком­му­та­тор­ная па­нель имела обо­зна­че­ния 1-26.



Enigma G на пер­вый взгляд вы­гля­де­ла так же, как Enigma D: те же раз­ме­ры, че­ты­ре ко­ле­са ко­ди­ро­ва­ния, бле­стя­щие ме­тал­ли­че­ские де­та­ли. Как и в Enigma D, край­ние пра­вые три ко­ле­са — ко­ле­са ко­ди­ро­ва­ния, слева один от­ра­жа­тель. Но в от­ли­чии от мо­де­ли D от­ра­жа­тель пе­ре­ме­щал­ся во время шиф­ро­ва­ния. Также был уста­нов­лен счет­чик слева от колес(Zählwerk).




 

Enigma K

Enigma T (1942 )под ко­до­вым на­зва­ни­ем «Tirpitz» ис­поль­зо­ва­лась во вре­ме­на Вто­рой ми­ро­вой войны нем­ца­ми для пе­ре­да­чи шиф­ров япон­ско­му мор­ско­му флоту. Также ис­поль­зо­ва­лось 8 ро­тор­ных колес, три из ко­то­рых на­хо­ди­лись в ма­шине. От­ли­чие со­став­ля­ло на­ли­чие всего 5 вы­ре­зов на обо­рот­ных дис­ках.





Enigma KD(1944 ) ис­поль­зо­ва­лась чаще на же­лез­ной до­ро­ге. Спе­ци­аль­ная вер­сия Enigma K, в ней ис­поль­зо­ва­лись три ко­ле­са с 9 вы­ре­за­ми на обо­рот­ных дис­ках, а еще от­ра­жа­тель, из­вест­ный как ре­флек­тор «Дора».



Блок пи­та­ния Enigma, га­ба­ри­ты 20 х 11 х 13,5 см, тре­бо­вал­ся не для дви­же­ния ро­тор­ных колес, а для пи­та­ния элек­три­че­ской цепи ламп. Пред­на­зна­чен для пи­та­ния устройств на 110, 125, 145, 220 и 250 Вольт. Перед па­не­лью на­хо­дят­ся два предо­хра­ни­те­ли 125 мил­ли­ам­пер и 80 мил­ли­ам­пер со­от­вет­ствен­но.




Гер­ман­ское ко­ман­до­ва­ние до са­мо­го конца войны пре­бы­ва­ло в пол­ной уве­рен­но­сти в том, что коды шиф­ро­валь­ной ма­ши­ны Enigma взло­мать невоз­мож­но. Тем не менее бри­тан­цы, за­по­лу­чив в 1939 году от по­ля­ков пер­вый об­ра­зец этой ма­ши­ны, к се­ре­дине войны со­зда­ли эф­фек­тив­ную си­сте­му де­шиф­ров­ки непри­я­тель­ских со­об­ще­ний под ко­до­вым на­име­но­ва­ни­ем Уль­т­ра, ис­поль­зуя в том числе и первую в мире элек­трон­ную счетно-​вычислительную ма­ши­ну Colossus. А самый глав­ный «по­да­рок» ан­гли­чане по­лу­чи­ли 8 мая 1941 года при за­хва­те гер­ман­ской под­лод­ки U-110 — им в руки по­па­ла не толь­ко ис­прав­ная ма­ши­на, но и весь ком­плект до­ку­мен­тов скры­той связи. С этого вре­ме­ни для немец­ких под­вод­ни­ков выход в эфир с целью пе­ре­да­чи дан­ных часто был рав­но­зна­чен смерт­но­му при­го­во­ру. Ви­ди­мо, в конце войны Карл Дёниц, об этом до­га­ды­вал­ся, так как од­на­жды за­пи­сал в своем днев­ни­ке стро­ки:

Про­тив­ник дер­жит ко­зыр­ную карту, по­кры­ва­ет все рай­о­ны с по­мо­щью даль­ней авиа­ции и ис­поль­зу­ет спо­со­бы об­на­ру­же­ния, к ко­то­рым мы не го­то­вы. Про­тив­ни­ку из­вест­ны все наши сек­ре­ты, а мы ни­че­го не знаем об их сек­ре­тах!

 

Ос­нов­ная сла­бость, ко­то­рая при­ве­ла к де­шиф­ро­ва­нию Enigma, за­клю­ча­лась не в кон­струк­ции самой ма­ши­ны, а в ме­то­де, ко­то­рым поль­зо­ва­лись немцы для от­прав­ки со­об­ще­ний. Как уже го­во­ри­лось выше, если шиф­ро­валь­щик по­сы­лал со­об­ще­ние, за­шиф­ро­ван­ное с по­мо­щью си­сте­мы с пе­ре­мен­ны­ми па­ра­мет­ра­ми, то он дол­жен был либо со­об­щить по­лу­ча­те­лю зна­че­ния этих па­ра­мет­ров, либо предо­ста­вить ему воз­мож­ность вы­чис­лить их са­мо­му. По­след­ний спо­соб редко при­ме­нял­ся, хотя он мог был быть при­ме­нен в слу­чае ци­лин­дра Джеф­фер­со­на. Для шифр­ма­ши­ны Enigma такой спо­соб со­вер­шен­но непри­го­ден, и по­лу­ча­те­лю необ­хо­ди­мо со­об­щить пол­ную ин­фор­ма­цию, необ­хо­ди­мую для рас­шиф­ро­ва­ния со­об­ще­ния. Что имен­но необ­хо­ди­мо знать по­лу­ча­те­лю? До­пу­стим, что от­пра­ви­тель и по­лу­ча­тель ра­бо­та­ют с од­ни­ми и теми же «на­строй­ка­ми», то есть они оба ис­поль­зу­ют оди­на­ко­вые ко­ле­са Enigma и в том же по­ряд­ке, и те же со­еди­не­ния ком­му­та­то­ра. Даже в этом слу­чае от­пра­ви­тель дол­жен каким-​то об­ра­зом со­об­щить по­лу­ча­те­лю ис­ход­ные по­ло­же­ния трой­ки колес перед на­ча­лом шиф­ро­ва­ния со­об­ще­ния. Эту ин­фор­ма­цию необ­хо­ди­мо по­ме­стить в «ин­ди­ка­тор». На­чаль­ные по­ло­же­ния («уг­ло­вые уста­нов­ки») долж­ны вы­би­рать­ся от­пра­ви­те­лем «слу­чай­но», ибо, если несколь­ко со­об­ще­ний за­шиф­ро­ва­ны на одних и тех же на­чаль­ных уг­ло­вых уста­нов­ках, то по­лу­ча­ют­ся од­но­клю­че­вые со­об­ще­ния, ко­то­рые могут быть про­чи­та­ны даже в том слу­чае, если вид колес и/или их на­чаль­ные уг­ло­вые уста­нов­ки опре­де­лить не удаст­ся. По­сколь­ку для трой­ки колес су­ще­ству­ет 17576 ва­ри­ан­тов на­чаль­ных уг­ло­вых по­ло­же­ний, то ве­ро­ят­ность слу­чай­но­го за­шиф­ро­ва­ния двух со­об­ще­ний при одних и тех же на­чаль­ных уста­нов­ках будет мень­ше, чем 0.00006, при усло­вии, что на­чаль­ные уста­нов­ки вы­би­ра­ют­ся дей­стви­тель­но про­из­воль­но. Од­на­ко на прак­ти­ке у шиф­ро­валь­щи­ков вы­ра­ба­ты­ва­лись при­выч­ки: на­при­мер, три буквы, обо­зна­ча­ю­щие на­чаль­ные уста­нов­ки колес, они вы­би­ра­ли из од­но­го и того же ряда букв на кла­ви­а­ту­ре, что зна­чи­тель­но уве­ли­чи­ва­ло ве­ро­ят­ность по­яв­ле­ния од­но­клю­че­вых со­об­ще­ний. Общий ключ вполне мог воз­ник­нуть слу­чай­но даже при слу­чай­ном вы­бо­ре уг­ло­вых уста­но­вок, если число со­об­ще­ний, по­сы­ла­е­мых при оди­на­ко­вых внут­рен­них уста­нов­ках ма­ши­ны (т.е. при том же по­ряд­ке рас­по­ло­же­ния колес и оди­на­ко­вом ком­му­та­то­ре), было ве­ли­ко. На­при­мер, если по­сла­но 200 со­об­ще­ний, то ве­ро­ят­ность того, что среди них най­дет­ся хотя бы одна пара од­но­клю­че­вых, будет боль­ше по­ло­ви­ны. По­это­му в целях сни­же­ния ве­ро­ят­но­сти по­яв­ле­ния об­ще­го ключа необ­хо­ди­мо было как можно чаще ме­нять внут­рен­ние уста­нов­ки ма­ши­ны, чтобы по­яв­ле­ние боль­шо­го числа со­об­ще­ний, за­шиф­ро­ван­ных на одних и тех же внут­рен­них уста­нов­ках, было крайне ма­ло­ве­ро­ят­но.

По сле­ду­ю­ще­му ад­ре­су можно бес­плат­но за­гру­зить Си­му­ля­тор Enigma
 

Lorenz

Немец­кая шиф­ро­валь­ная ма­ши­на, ис­поль­зо­вав­ша­я­ся во время Вто­рой ми­ро­вой войны для пе­ре­да­чи ин­фор­ма­ции по те­ле­тай­пу. О ней можно про­честь в моей ста­тье Про­ни­кая в мысли про­тив­ни­ка: ле­ген­дар­ный Блетчли-​Парк. И если Enigma при­ме­ня­лась в ос­нов­ном в по­ле­вых усло­ви­ях, ма­ши­на Lorenz слу­жи­ла для ком­му­ни­ка­ции вы­со­ко­го уров­ня – она пе­ре­да­ва­ла рас­по­ря­же­ния выс­ше­го немец­ко­го ру­ко­вод­ства.



Ин­те­рес­ная ссыл­ка на SZ40 си­му­ля­тор

На­ци­сты ак­тив­но ра­бо­та­ли над со­зда­ни­ем новых шиф­ро­валь­ных машин. Около че­ты­рех лет по­на­до­би­лось, чтобы в 1944 году по­яви­лась пер­вая экс­пе­ри­мен­таль­ная пар­тия Schlüsselgerät 41 (SG-41) и ее мо­ди­фи­ка­ция SG-41Z. Ма­ши­ну про­зва­ли Hitlersmuhle — «мель­ни­ца Гит­ле­ра» по­то­му, что в пра­вой сто­роне ма­шин­ки на­хо­ди­лась ру­ко­ят­ка, такая как на руч­ных ко­фей­ных мель­ни­цах. В даль­ней­шем ме­ха­ни­че­скую ру­ко­ят­ку, от ко­то­рой и про­изо­шло на­зва­ние, пла­ни­ро­ва­лось за­ме­нить на дви­га­тель — были раз­ра­бо­та­ны чер­те­жи, но этот про­ект ре­а­ли­зо­вать не уда­лось из-за стре­ми­тель­но­го на­ступ­ле­ния Со­вет­ской Армии.



Немец­кие кон­струк­то­ры кое-​что взяли из кон­струк­ции Enigma: шиф­ро­ва­ние и де­шиф­ро­ва­ние были иден­тич­ны­ми. Глав­ным от­ли­чие «мель­ни­цы Гит­ле­ра» от Enigma за­клю­ча­лось в от­сут­ствии элек­трон­ных ламп: SG ра­бо­та­ла с двумя тон­ки­ми по­лос­ка­ми бу­ма­ги. На одном из них вво­ди­лись пе­чат­ные буквы, на дру­гом вы­во­ди­лись све­де­ния, по­лу­чен­ные в ре­зуль­та­те шиф­ро­ва­ния или де­шиф­ро­ва­ния. Боль­шую часть ме­ха­низ­мов немцы ско­пи­ро­ва­ли с шиф­ро­валь­ной ма­ши­ны М-209, ко­то­рая была со­зда­на Бо­ри­сом Ха­ге­ли­ном.



В конце войны немец­кие спе­ци­а­ли­сты ра­бо­та­ли и над дру­ги­ми про­ек­та­ми шиф­ро­валь­ных машин, но о них се­го­дня мало что из­вест­но.

Шиф­ро­валь­ная ма­ши­на Siemens T43, на­зван­ная спе­ци­а­ли­ста­ми при­зра­ком крип­то­гра­фи­че­ской ис­то­рии по­то­му, что све­де­ния о ней яв­ля­ют­ся за­сек­ре­чен­ны­ми до сих пор.



Т43 была одной из пер­вых машин, ко­то­рая ра­бо­та­ла по прин­ци­пу од­но­ра­зо­во­го блок­но­та. Слу­чай­ные числа, необ­хо­ди­мые для этой опе­ра­ции, по­да­ва­лись в устрой­ство в виде пер­фо­ри­ро­ван­ной по­ло­сы, ко­то­рая не могла ис­поль­зо­вать­ся два­жды. T43 про­би­ва­ла все об­ра­бо­тан­ные по­лос­ки и де­ла­ла их таким об­ра­зом непри­год­ны­ми для по­втор­но­го ис­поль­зо­ва­ния.



По мне­нию экс­пер­тов, около 30 до 50 этих машин были по­стро­е­ны и ис­поль­зо­ва­лись нем­ца­ми в по­след­ние ме­ся­цы войны в неко­то­рых бо­е­вых ча­стях. От­дель­ные эк­зем­пля­ры Т43 после войны ока­за­лись в Нор­ве­гии, Ис­па­нии и Южной Аме­ри­ке.

Во­круг Т43 до сих пор много невы­яс­нен­но­го. После войны шесть эк­зем­пля­рах этих машин были уни­что­же­ны в Со­еди­нен­ных Шта­тах. Ма­ши­ны, ис­поль­зу­е­мые в Нор­ве­гии были от­прав­ле­ны в Бри­тан­ский центр рас­шиф­ров­ки, в Блетчли-​Парк. По­нят­но, что со­юз­ни­ки всю ин­фор­ма­цию об этой ультра-​современной ма­шине стро­го за­сек­ре­ти­ли.
 

Со­кро­ви­ща Гит­ле­ра

В ав­стрий­ском озере Топлитц на 100 мет­ро­вой глу­бине по­ко­ят­ся несколь­ко шиф­ро­валь­ных машин. На так на­зы­ва­е­мом озере «Чер­ная жем­чу­жи­на» на­ци­сты про­во­ди­ли экс­пе­ри­мен­ты со взрыв­ча­ты­ми ве­ще­ства­ми, ис­пы­ты­ва­ли са­мо­на­во­дя­щи­е­ся тор­пе­ды «Т-5» для уни­что­же­ния под­вод­ных лодок, «Фау-1», «Фау-2».

Эта мест­ность на мно­гие ки­ло­мет­ры окру­же­на непро­хо­ди­мы­ми го­ра­ми и ле­са­ми — по­пасть туда можно толь­ко пеш­ком. Ис­сле­до­вать озеро опас­но: ав­стрий­ское пра­ви­тель­ство осо­бым рас­по­ря­же­ни­ем за­пре­ти­ло ны­рять в воду. Тем не менее во­до­ла­зы со­вер­ша­ют по­гру­же­ния в чер­ное озеро и они видят, как пра­ви­ло, тол­стый слой де­ре­вьев — на­ци­сты спе­ци­аль­но сбро­си­ли в озеро ты­ся­чи ку­бо­мет­ров дре­ве­си­ны, сде­ла­ли двой­ное дно из сетей. Но это не от­пу­ги­ва­ет ис­то­ри­ков и кла­до­ис­ка­те­лей — они ищут и на­хо­дят в озере нема­ло ин­те­рес­но­го. Одна из недав­них на­хо­док — шиф­ро­валь­ная ма­ши­на «мель­ни­ца Гит­ле­ра».

Озеро по-​потихоньку от­кры­ва­ет свои сек­ре­ты — во­ен­ные ар­хи­вы за­ру­беж­ных раз­ве­док это де­лать не спе­шат. Какой бы ре­зуль­тат не да­ва­ла сле­ду­ю­щая новая экс­пе­ди­ция, ясно одно: поток ис­ка­те­лей при­клю­че­ний на бе­ре­га Топлиц-​Зее не стает мень­ше. Воз­мож­но по­то­му, что изоб­ре­те­ния со­вер­шен­ные в об­ла­сти крип­то­гра­фии немец­ки­ми спе­ци­а­ли­ста­ми и се­го­дня пред­став­ля­ют боль­шой на­уч­ный и по­ли­ти­че­ский ин­те­рес.