"Не следует замалчивать истину, чтобы она послужила предостережением для будущих поколений" (с)

Переношу архивы LJ-2009.  Ниже прямая цитата современника коллапса предыдущей финансовой глобализации времен Средневековья.

 "Не следует замалчивать истину, чтобы она послужила предостережением для будущих поколений" (с)

http://alexsword.livejournal.com/34942.html

****

мы уже рассказали каким кровавым урожаем сопровождался крах предыдущей финансовой глобализации в 1340-х (покрывавшей не всю планету как сейчас, а лишь Старую Европу, но суть явления была той же) - банкротство короля Англии, цепочка дефолтов банков и государств по всей Европе, бунты, голод, эпидемии, Столетняя Война и т.д., по причине которых население Европы сократилось на треть и восстановилось обратно спустя лишь столетия.

Ниже, в продолжение этой темы, приведены отрывки из "Новой хроники" Джованни Виллани, очевидца, участника и современника событий, жителя Флоренции (сердце финансовой системы той эпохи, это некоторый аналог нынешнему Лондону).  Он не смог описать весь хаос, так как скончался в самом начале темных десятелетий, в 1348 году, от чумы, но события, происходившие накануне, сопровождавшие банкротство столпов своего времени описал достаточно подробно и поучительно.

"Поучительно" - не значит, что все сейчас произойдет один в один, и, к примеру, бунтующие британцы вновь будут пожирать живьем своих судей и полицейских, мальчишки будут играть на улицах с трупами с распоротыми животами, а владельцы, к примеру, Citigroup будут вести уличные бои с повстанцами - жизнь покажет, но историю знать полезно. 

Итак, слово очевидцу:

...
Во время войны между французским и английским королями банкирами последнего были флорентийские компании Барди и Перуцци. Через их руки проходили все доходы короля Англии - деньгами, натурой и шерстью, а они оплачивали все его расходы, выдачу жалования и прочие необходимые затраты. Эти нужды стали столь велики, что, когда король вернулся с войны, сумма его долга компании Барди в виде капитала, вознаграждения и процентов, и за вычетом полученных от него доходов и вещей, достигла более чем ста восьмидесяти тысяч фунтов стерлингов. Компании Перуцци он задолжал сто тридцать пять тысяч фунтов стерлингов с лишком, а так как один фунт стерлингов стоил больше четырех золотых флоринов с третью, весь долг был равен миллиону тремстам шестидесяти пяти тысячам золотых флоринов, что составляло несметное богатство. Правда, сюда входили вознаграждения, дарованные королем за прошлые годы, но как бы то ни было, только безумие и безумная жажда наживы побудили их предоставить такие крупные суммы своих и чужих денег одному единственному суверену. Большая часть этих средств принадлежала сторонним вкладчикам, флорентийцам и чужестранцам. Тут крылась великая опасность как для них, так и для нашего города, в чем читатель убедится немного ниже. Дело в том, что эти две компании не смогли расплатиться по вкладам в Англии, Франции и других странах, потеряли кредит и обанкротились, в большей степени Перуцци, хотя им удалось избежать полного разорения благодаря своим владениям во Флоренции и контадо, а также своему весу и влиянию в коммуне. Но крах этих компаний и огромные траты коммуны на войну в Ломбардии очень ослабили положение и влияние купечества во Флоренции и во всей коммуне. Торговля и дела всех цехов пришли в упадок, как мы увидим, ибо банкротство таких двух столпов мировой торговли, как эти две компании, обеспечивавшие своими товарами большую часть торговых сделок христиан, подорвало доверие ко всем остальным купцам. По этой и по другим причинам, через некоторое время, как будет сказано ниже, на Флоренцию обрушились великие тяготы и невзгоды. В довершение плачевной участи указанных компаний, французский король приказал задержать в Париже и во всем королевстве их агентов, а также наложить арест на их товары и имущество. Было арестовано много флорентийцев, замешанных в банкротстве и особенно подозрительных потому, что коммуна сделала принудительный заем крупных сумм у граждан для войны в Ломбардии и Лукке. В результате этих неблагоприятных событий и падения кредита вскоре разорились многие мелкие компании Флоренции.
… 
В конце марта в восточной части неба появилась комета в конце созвездия Девы и в начале Весов. Это были знаки, возвещающие людям телесную гибель и разрушение, о чем мы сейчас расскажем. Комета была видна недолго, но принесла множество бед, которые разразились во Флоренции. Сразу начался великий мор и почти все, кто заразился, умирали. Население уменьшилось более, чем на шестую часть и каждая семья потеряла одного, а то и двух, трех человек, притом самых любимых и дорогих домочадцев, мужчин и женщин. Чума свирепствовала до наступления зимы.
…
Несмотря на уменьшение количества душ, четверик зерна стал стоить тридцать сольди с лишком, и это еще благодаря тому, что коммуна обеспечила подвоз зерна с Островов. Тут явилось новое знамение: 16 мая этого года, в полдень, во Флоренции и ее окрестностях выпал крупный и твердый град, покрывший сплошь улицы, пустыри и крыши. Он лежал целыми сугробами и побил почти все фруктовые деревья.  … Никогда еще флорентийцы не переживали такого упадка в торговле, как теперь, когда они испытывали робость и страх из-за упомянутых знамений и урона, нанесенного цехам и их товарам….. И не раз во время невиданных несчастий, обрушившихся на наш город, живым приходилось завидовать мертвецам.
…
С глубоким беспокойством перехожу я снова к своему повествованию о несчастьях, случившихся в то время с нашей Флоренцией по вине дурных правителей, ибо опасаюсь еще худшего в будущем. Похоже, что ни небесные знамения, ни ужасный потоп, ни мор, ни глад не пробуждают в гражданах страха Божия и не заставляют их покаяться в своих грехах и пороках. Они вовсе позабыли о священном милосердии и человечности и дали волю мошенничеству и тирании, управляя республикой с великим корыстолюбием. Все это наводит меня на мысли о каре Господней. 
…
Однако их приезд вызвал у короля Роберта такие подозрения, что он не знал, что предпринять, опасаясь, как бы у флорентийцев не взяли верх приверженцы империи и гибеллинской партии. Многие из его баронов и прелатов и другие богатые жители королевства, имевшие денежные вклады у торговцев и компаний Флоренции, возымели такое беспокойство, что потребовали их выплаты. Этим был подорван кредит во Флоренции, как и везде, где имели дела указанные вкладчики, вследствие чего немного спустя из-за поборов коммуны и падения Лукки обанкротились многие солидные флорентийские компании, а именно: Перуцци, Аччайуоли (хотя тогда они не прекратили операций, благодаря своему огромному влиянию в коммуне, но потерпели крах чуть позже); объявили себя несостоятельными и Барди (они не могли уплатить своим заимодавцам и обанкротились); Бонаккорси, Кокки, Антеллези, да Уццано, Корсини, Кастеллани, Перондоли и многие другие отдельные купцы и ремесленники мелких компаний. Это было великое бедствие и разорение флорентийских торговцев и граждан, которое причинило коммуне больший ущерб, чем разгром и потеря Лукки. Примечательно, что из-за банкротства компаний во Флоренции пропали наличные деньги, которые едва-едва можно было отыскать. Владения, находившиеся в городе, продавались за полцены, и покупателя невозможно было найти, а в контадо - за треть, и даже еще дешевле. 
…
Город жил в великом страхе и беспокойстве. Размеры заговора оказались столь велики и так много грандов и пополанов оказались к нему причастными, что герцог не осмелился казнить схваченных им. А если бы он так поступил и очистил город с помощью своего войска и худых людишек, сочувствовавших ему, то власть осталась бы за ним. Но боязнь возмездия за грехи, заполонившая его трусливую и подлую душу, сделала его нерешительным. Он стал стягивать своих людей из окрестных городов и замков и послал за помощью к правителю Болоньи, который отрядил к нему триста всадников. Задумано было учинить великую и кровопролитную расправу над гражданами, заманив их в ловушку. 26 июля, в субботу, праздновался день святой Анны, а накануне герцог призвал более трехсот горожан из самых славных домов грандов и пополанов Флоренции собраться наутро к нему во дворец, чтобы обсудить, как поступить с арестованными. Сошедшихся на совет он собирался запереть во дворцовом зале с зарешеченными, как мы уже говорили, окнами с тем, чтобы всех перерезать и прикончить, а потом прочесать весь город, как распорядился в свое время Тотила, Бич Божий, разрушивший Флоренцию. 
…
Страсти во Флоренции накалились, взаимное подозрение и недовольство искали выхода… 26 июля 1343 года, в субботу, день госпожи нашей, святой Анны, главы семейств Адимари, Медичи и Донати в девять часов, когда работники вышли из мастерских, велели нескольким бродягам и своим слугам для виду затеять драку на Старом рынке и у ворот Сан Пьеро и поднять крик: "Тревога, к оружию!" Так они и сделали. Город был взбудоражен, поднялась паника. Горожане бросились на избавление родных мест, поспешно вооружившись, они стекались, как было условлено, в свои кварталы верхом и пешком, разворачивая стяги народа и коммуны, с возгласами: "Смерть герцогу и его сторонникам, да здравствует народ, коммуна и свобода!" Тотчас же все улицы и проезды в городе были перегорожены баррикадами. В сестьере Ольтрарно пополаны и гранды загромоздили подступы к мостам и, облобызавшись, поклялись друг другу храбро защищаться на том берегу, если даже вся эта сторона города будет потеряна. Накануне тайно отправили гонца от имени коммуны за помощью к сиенцам, а Барди и Фрескобальди, жившие ранее в Пизе и возвратившиеся во Флоренцию, самовольно обратились к пизанцам. Когда это известие дошло до коммуны и прочих граждан, оно их сильно обеспокоило. Люди герцога, заслышав шум, стали вооружаться и садиться на лошадей; кто мог, пробирался на площадь народа, где их собралось триста человек верховых. Из прочих, кто был остановлен и схвачен в местах их постоя, кто задержан и лишился коней и оружия на баррикадах, многих спешили, ранили и убили на улицах. В самом начале бунта к герцогу, на площадь приоров, сбежались некоторые его союзники из жителей, пользовавшихся его услугами и не посвященных в тайну заговора... Несколько человек погибло, но больше всего было раненых среди горожан, которым наносили урон летевшие из дворца камни и стрелы. Находившиеся на площади бойцы герцога продержались только до вечера, а затем, бросив лошадей, в большинстве своем укрылись за стенами дворца, в котором сидел герцог со своими баронами. Некоторые из них сдались, оставив нашим коней и оружие, другие были ранены и захвачены в плен. Когда вспыхнул бунт, Корсо ди мессере Америго Донати со своими братьями и родственниками, а также сторонниками, у которых были арестованы друзья и родные, напали на тюрьму Стинке и разгромили ее, забросав огнем бойницы и деревянные башни. С помощью заключенных они взломали двери тюрьмы и выпустили всех арестованных. Подверглась разгрому также тюрьма Болоньяна, и ее узники вышли на свободу. Затем восставшие вломились в палату коммуны и спалили все книги записей о лишении прав и обвинении мятежников. Документы дворца торговли были уничтожены ими столь же беспрепятственно (примечание alexsword - интересно, что было в этих документах, кто кому должен?).
...
Вооруженные горожане собрались в понедельник у святой Репараты и единодушно избрали четырнадцать нижепоименованных граждан, семь пополанов и семь грандов, с широкими полномочиями по преобразованию городского управления, с правом назначать должностных лиц, издавать законы и уставы и на срок до первого октября этого года. Они заняли с двумястами солдатами из Прато дворец подеста и там вершили высший суд над грабителями, насильниками и прочими преступниками, целиком посвятив себя этим делам. Тем временем бои около дворца не утихали ни днем, ни ночью, продолжалась его осада и розыски чиновников герцога. Был схвачен нотариус блюстителя, виновный в убийствах и преступлениях против семейства Альтовити, его изрезали на куски. Затем был пойман мессер Симоне да Норча, бывший уполномоченный по финансовым делам коммуны. Он подвергал жестоким пыткам правого и виноватого и засудил многих граждан. И он подвергся такой же смерти. У ворот Санта Мария на стоке народом был растерзан один неаполитанский нотариус по имени Филиппо Терцуоли, капитан герцогской охраны, человек порочный и злой. Сера Арриго Феи, занимавшегося сбором налогов, опознали и прикончили, когда он пробирался от церкви сервитов к воротам Сан Галло, переодетый монахом. Мальчишки проволокли его голое тело по всему городу, потом подвесили за ноги и распороли живот крест-накрест, как вспарывают свиней. Таков был конец, уготованный ему за усердие в изобретении новых налогов, как и другим за их жестокости. Четырнадцать синьоров вместе с епископом, графом Симоне и сиенскими послами вели бесконечные переговоры с герцогом о сдаче дворца. То один, то другой из них отправлялся туда, а потом выходил обратно, и это раздражало народ. К соглашению прийти не удалось, ибо восставшие пополаны требовали от герцога выдать головой блюстителя с его сыном и мессера Черретьери Висдомини. Герцог ни за что не хотел пойти на это, но осажденные вместе с ним бургундцы сговорились и заявили ему, что, чем умирать от голода и пыток, они лучше выдадут народу его и трех его присных. Это не было пустой угрозой, потому что их было так много, что они могли исполнить свой замысел. Припертый к стенке герцог вынужден был согласиться. В пятницу первого августа, в час ужина, бургундцы схватили мессера Гульельмо д'Ассизи, блюстителя тирании герцога Афинского, и его сына мессера Габриелло, восемнадцати лет, которого герцог недавно посвятил в рыцари. Юношу, который принимал участие в преступлениях и истязаниях граждан, первым вытолкнули из передней дворца в руки разъяренного народа и толпы друзей и родственников жертв, казненных его отцом, чтобы усилить страдания последнего. Сына растерзали в клочья на месте, то же случилось и с самим блюстителем, который был выброшен за ним. Останки их растащили на копьях и мечах по всему городу. Мстителей охватил такой свирепый и дикий порыв, что некоторые пожирали кровавые ошметки.
...
Все дворцы и дома Барди от Санта Лючия до площади Старого моста были подчистую разграблены простым людом за два дня и лишились всего убранства и утвари; даже соседние дома невозможно было отстоять от народного неистовства. Разграбленные дома подожгли, и в пожаре сгорели двадцать два больших и богатых дома и дворца. Нанесенный пожаром и грабежом ущерб оценивался в шестьдесят тысяч золотых флоринов. Так народный гнев положил конец борьбе между народом и Барди, причиной чего были их великая гордыня и стремление к превосходству. Враждебность к Барди породила столь неуемную жажду разрушения, что из их жилищ уносили даже черепицу с крыши и никчемные предметы, а не то что дорогие вещи. Не только мужчины, но и женщины и дети не могли остановиться и прекратить грабеж. В тот же четверг собралась толпа в тысячу с лишком негодяев, которые хотели напасть на Висдомини и ограбить их под предлогом наказания за проступки их родственника, мессера Черретьери, в правление герцога. Это был только повод, ибо Висдомини осуждали ошибки и провинности мессера Черретьери, на самом же деле речь шла просто о грабеже, причем смутьяны не остановились бы на этом, а разорили бы весь город, как грандов, так и пополанов. 
...
В январе 1345 года обанкротилась компания Барди, крупнейшее торговое предприятие в Италии. Причиной их несостоятельности явилось то, что они, как и Перуцци, вложили свои и чужие средства в дела короля Эдуарда Английского и короля Сицилии. Поэтому они не могли расплатиться с горожанами и с чужими, которым только Барди задолжали более пятисот пятидесяти тысяч золотых флоринов. Многие другие, более мелкие компании и частные лица, доверившие свое имущество Барди, Перуцци и другим банкротам, разорились, а те потерпели крах. Банкротство Барди, Перуцци, Аччайуоли, Бонаккорси, Кокки, Антеллези, Корсини, да Уццано, Перендоли и многих других мелких компаний и отдельных ремесленников, разорившихся в это время и раньше, как из-за тягот, наложенных коммуной, так и из-за непомерных займов, предоставленных вышеназванным правителям, о чем упоминалось частично (ибо полностью всего не перечислишь), было для нашей Флоренции великим бедствием и поражением, подобного которому никогда ранее не знала коммуна. Пусть читатель только представит себе, какую прорву денег и драгоценностей утратили наши граждане, из жажды наживы доверившие их королям и властителям. О проклятая и алчная волчица, преисполненная порочного корыстолюбия, которое воцарилось в душах наших ослепленных и потерявших рассудок граждан, отдающих свое и чужое имущество во власть сильных мира сего в надежде на обогащение! Из-за этого наша республика лишилась всякого влияния, а граждане остались без средств к существованию, за исключением разве кое-кого из ремесленников и ростовщиков, своим лихоимством отбиравших последние крохи у жителей города и его окрестностей. Но не без причины тайными путями настигает коммуны и их граждан Божья кара, а в наказание за грехи, как возвестил сам Христос: "Умрете во грехе вашем и т.д."  На этом довольно, и так, может быть, уже слишком пространно сказано о данном недостойном предмете. Однако, собирая известия о памятных происшествиях, не следует замалчивать истину, чтобы она послужила поучением и предостережением для будущих поколений. 
...
В конце ноября - начале декабря 1347 года во Флоренции неожиданно поднялись цены на зерно, с двадцати двух сольди за четверик на полфлорина золотом, а потом и до тридцати пяти сольди за четверик. В народе это вызвало недоумение. Причиной вздорожания было то, что весь хлеб, поступавший обычно из окрестностей Муджелло, оставался теперь в Романье, потому что в Венеции началась большая дороговизна. Во-первых, приморские города сильно пострадали от болезней и смертности, о чем мы говорили выше, во-вторых, из-за прихода венгерского короля в Апулию венецианцы не могли ввозить зерно ни оттуда, ни из Сицилии, и вообще их мореплавание сильно затруднилось. 
...
«Вы, наверное, слышали о многочисленных опасных землетрясениях, случившихся в здешних краях и нанесших огромный вред. 25 января 1348 года Господа нашего, по счислению римской церкви, а по нашему — от благовещения Приснодевы 1347 года, в день обращения святого Павла, в пятницу, в восемь с четвертью часов после вечерней или в пятом часу ночи, произошло сильнейшее землетрясение, длившееся много часов, подобного которому ни один из ныне живущих не припомнит… Напуганные этими чудесами, местные ростовщики раскаялись в своих прегрешениях и объявили, чтобы все, кто платил им проценты и лихву, получили с них деньги назад и возвращали их в течение восьми дней. В Венцоне городская колокольня треснула пополам и многим строениям пришел конец. Замки Тольмеццо, Дорестаньо и Дестрафитто обрушились почти целиком и задавили много людей. Замок Лембург, стоявший на холме, был потрясен до основания, землетрясение отнесло его на десять верст от старого места в виде кучи остатков. Высокая гора, по которой проходила дорога к озеру Арнольдштейн, раскололась пополам, сделав дорогу непроходимой. Два замка, Раньи и Ведроне, и более пятидесяти усадеб вокруг реки Гайль, во владениях графа Гориции, были погребены двумя горами под собой, при этом погибло почти все население, мало кому удалось спастись. В городе Виллахе, при въезде в Германию, обратились в развалины все дома, кроме одного, принадлежащего некоему доброму человеку, праведному и милосердному ради Христа. В контадо и в окрестностях этого Виллаха провалились больше семидесяти замков и загородных домов над рекой Дравой и все было перевернуто вверх дном. Огромная гора разделилась здесь на две половины, заполнила собой всю долину, где находились эти замки и дома, и загромоздила русло реки на протяжении десяти верст. При этом был разрушен и затоплен монастырь у Арнольдштейна и погибло немало людей. Река Драва, не находя себе привычного выхода, разлилась выше этого места и образовала большое озеро. В городской церкви святого Иакова нашли смерть пятьсот человек, укрывшиеся там, не говоря о других жертвах, всего же урон исчислялся третьей частью населения. Все церкви и жилища, среди них монастыри в Оссиахе и Вельткирхе, не устояли, люди почти все сгинули, а выжившие от страха почти потеряли рассудок. В Баварии в городе Штрасбурге, и в Палуцце, Нуде и Кроче за горами рухнула большая часть домов и погибло множество людей". И заметь, читатель, все эти ужасные разрушения и бедствия от землетрясения допущены Господом не без важной причины и суть предзнаменования Божьего суда".
<Источник>

На этом "Новые Хроники" обрываются. Последними словами, которые написал Джованни Виллани, были "Чума продлилась до ..." с открытой датой.