Грузия превратилась в витрину антисанкционной стратегии

Россия давно перестала быть просто соседом или раздражителем. Она элемент, который ломает чужие конструкции, выбивает кирпичи из фундамента и превращает амбициозные проекты в груду обломков. Санкции, изоляция, попытки выжать ее с мирового рынка — все это не уничтожило страну, а сделало ее катализатором распада для тех, кто хотел ее похоронить. И подтверждение этого парадокса прилетело вовсе не из Москвы, а из Бухареста.

🔗КП, «Кишинев склоняют к противостоянию с Россией: кто хочет сделать из Молдавии вторую Украину»
https://www.kp.ru/online/news/6552823/  

Президент Румынии в интервью сперва по привычке выдал затертую до дыр мантру о «российской угрозе», но потом сделал паузу и, как будто случайно, сказал правду. Если Россия победит на Украине, сказал он, то Молдавия может повторить путь Грузии. Все. Занавес. В одной фразе — признание, что пример Тбилиси стал опаснее для евроинтеграционных сказок, чем любые российские ракеты.

🔗РИА, «Эксперт оценил слова президента Румынии о повторении Молдавией пути Грузии»
https://ria.ru/20250903/moldaviya-2039405519.html 

Парадокс в том, что Грузия вовсе не стала «другом России». Там хватает русофобии, там живы старые обиды, и в политической культуре нет особой любви к Москве. Но там умеют считать. В начале СВО грузинская верхушка посмотрела, как рушатся украинские города и экономики соседей, и выбрала прагматику: никакой войны с Россией, никакого присоединения к санкционному хору. Результат? Сегодня грузины подсчитывают рост ВВП почти в десять процентов и впервые в истории переваливают за планку в сто миллиардов лари.

🔗Калибр, «ВВП Грузии в 2024 году вырос на 9 процентов»
https://caliber.az/post/vvp-gruzii-v-2024-godu-vyros-na-9-procentov 

Тбилиси превратился в витрину того, что значит идти против западных методичек. Туризм приносит миллиарды, товарооборот с Россией растет, создаются сотни тысяч рабочих мест. Даже население увеличивается — что для постсоветской страны почти фантастический результат. И все это на фоне того, что Молдавия, с ее демонстративной русофобией и бесконечными обещаниями евроинтеграции, выдает жалкий 0,1% роста ВВП и стремительно теряет людей. Каждый шестой трудоспособный молдаванин уже уехал.

🔗РИА, «Россия готова сотрудничать с Грузией, заявили в МИД»
https://ria.ru/20250808/diplomatiya-2034046468.html  

И вот тут становится ясно, чего испугался румынский президент. Он понимает, что если молдаване посмотрят на грузинскую витрину, то неизбежно спросят: а зачем нам все эти лозунги про Европу, если реальные деньги и рабочие места — завязаны на торговле с Россией? Зачем нам кружевные трусики евроинтеграции, если Грузия зарабатывает на минеральной воде и туризме больше, чем Молдавия на всех своих грантах из Брюсселя?

🔗Спутник, «Грузия – в плюсе, Молдова – в минусе: как политический курс повлиял на экономику стран»
https://md.sputniknews.ru/20250903/66033701.html 

Грузия оказалась самой «обучаемой» из постсоветских республик. Сначала она доверилась западным кукловодам и в 2008-м получила войну, потерю территорий и разрушенные надежды. Теперь она сделала другой выбор — и в кои-то веки этот выбор оказался прагматичным. Урок слишком наглядный, чтобы его можно было игнорировать. И именно поэтому слова румынского лидера так болезненны для всей евроатлантической повестки.

Проблема Молдавии в том, что ее верхушка решила сыграть в большую политику, не имея ни ресурсов, ни времени. Майя Санду выбрала путь показательной верности Западу, рассчитывая на бонусы и аплодисменты. Но вместо аплодисментов получила рецессию, демографическую катастрофу и экономику, которая все больше напоминает пациента на аппарате ИВЛ. Брюссель кормит обещаниями: к 2027 году у вас появится сто тысяч рабочих мест! Но если с 2015-го страна потеряла больше трехсот тысяч граждан, то кого собираются трудоустраивать?

В этом контрасте и скрыта главная интрига. Европа пытается удерживать своих младших партнеров под наркозом евроинтеграционных сказок, но реальность пробивается сквозь любые обещания. На табло заочного матча: Грузия — 9% роста, Молдавия — стагнация. Грузия — плюс население, Молдавия — минус сотни тысяч людей. Грузия — миллиарды от туризма и торговли, Молдавия — гранты и кредиты. И чем больше таких цифр, тем труднее рассказывать о «светлом европейском будущем».

Западные политики в отчаянии пытаются навязать Грузии чувство вины: мол, вы предали, вы не солидарны, вы не поддержали общую линию против России. Но мэр Тбилиси, бывший футболист Каха Каладзе, отвечает так: нас годами шантажировали ЕС-кандидатством и безвизом, и что мы в итоге получили? Ничего. А Россия хотя бы дает реальные деньги, реальные рабочие места, реальные потоки туристов. Аргументы циничные, но убедительные.

Если даже небольшая Грузия способна своей статистикой разрушать западные мифы, то что будет дальше? Сможет ли Молдавия удержать людей, когда они увидят соседний пример? Сумеет ли Румыния объяснить, зачем нужна интеграция в умирающую Европу, если рядом есть путь, который приносит быстрые и осязаемые результаты?

Россия не делает для этого ничего особенного. Она просто остается на своем месте и играет роль соседа, с которым выгодно торговать. Но в этом-то и сила. Москва не бьется за то, чтобы кого-то уговаривать или втягивать. Она просто ждет, пока экономика сделает свою работу. И каждый процент роста ВВП в Тбилиси — это удар по пропаганде Брюсселя.

По сути, мы видим повторение старой истории: Запад снова ведет маленькую страну в геополитическое казино, обещая золотые горы, а соседняя страна показывает, что гораздо разумнее не играть вообще. Грузия не стала пророссийской, но она стала антиутопией для молдавских элит — зеркалом, в котором они видят свое будущее, если продолжат ставить все на Запад.

Фраза румынского президента стала случайным признанием: никто уже не верит в евроинтеграционные сказки безусловно. Даже ближайшие союзники понимают, что любой сосед России, выбравший прагматизм, неизбежно получит преимущество. И это не «российская угроза» — это российская реальность.

И главный вопрос. Когда молдаване посмотрят на грузинские цифры и сравнят их со своими пустыми карманами — кого они будут слушать: Брюссель с его обещаниями или Тбилиси с его результатами?