Со­зна­ние. Часть 5: Пси­хо­струк­ту­ра под на­зва­ни­ем "лич­ность"

«Лич­ность» - это наш образ для со­ци­у­ма, наш взгляд на себя как бы со сто­ро­ны, как будто гла­за­ми дру­гих людей. Лич­ность про­яв­ля­ет­ся в норме при­мер­но в пя­ти­лет­нем воз­расте и фор­ми­ру­ет­ся до конца под­рост­ко­во­го воз­рас­та. После этого лич­ность ста­но­вит­ся «усто­яв­шей­ся» и ме­ня­ет­ся с болью и труд­но­стя­ми. 

Ре­бе­нок сам на­чи­на­ет фор­ми­ро­ва­ние сво­е­го об­ра­за для со­ци­у­ма с вы­бо­ра ка­честв для своей лич­но­сти. Ра­зу­ме­ет­ся, он вы­би­ра­ет из числа хо­ро­ших, и, ра­зу­ме­ет­ся, из тех, ко­то­рые он видел и начал по­ни­мать к сво­е­му пя­ти­лет­не­му воз­рас­ту, с уче­том име­ю­ще­го­ся жиз­нен­но­го опыта. Ре­бе­нок, ве­ро­ят­нее всего, будет опи­рать­ся на се­мей­ные пред­став­ле­ния о том, что такое хо­ро­шо, и что такое плохо, что по­ощ­ря­ет со­ци­ум, на вос­по­ми­на­ния о пло­хом и хо­ро­шем для него лично.

Также при вы­бо­ре об­ра­за себя ре­бе­нок ис­хо­дит и из ка­честв сво­е­го тела. Так, че­ло­век с неустой­чи­вой нерв­ной си­сте­мой (не спо­соб­ной по­дол­гу удер­жи­вать на­строй) не может вы­брать для себя ка­че­ство «стой­кость», по­то­му что неустой­чи­вость нерв­ной си­сте­мы не поз­во­ля­ет ему это сде­лать, но он может вы­брать быть «от­зыв­чи­вым», или «об­щи­тель­ным», или «эмо­ци­о­наль­ным», за­мас­ки­ро­вав этими по­ло­жи­тель­ны­ми сло­ва­ми свою неспо­соб­ность на­дол­го оста­вать­ся в одном пси­хо­ло­ги­че­ском со­сто­я­нии. И каж­дая из этих вы­бран­ных ха­рак­те­ри­стик на­ло­жит на него обя­зан­ность дей­ство­вать тем или иным об­ра­зом: от­зыв­чи­вый дол­жен от­зы­вать­ся на нужды дру­гих людей, эмо­ци­о­наль­ный дол­жен часто по­ка­зы­вать (или изоб­ра­жать) эмо­ции. Че­ло­ве­ку со сла­бы­ми су­ста­ва­ми и тон­ки­ми ко­стя­ми не при­хо­дит в го­ло­ву бить­ся го­ло­вой об стену, а вот тот, у кого проч­ные кости и су­ста­вы, вполне может при­нять такой спо­соб ре­ше­ния про­блем. И пер­вый вполне может вы­брать как свою ха­рак­те­ри­сти­ку «де­ли­кат­ность» или «неж­ность», а вто­рой вы­бе­рет «упрям­ство» и «на­стой­чи­вость».

Далее, по мере взрос­ле­ния, ре­бе­нок смот­рит во­круг и под­би­ра­ет до­пол­ни­тель­ные ка­че­ства для своей «лич­но­сти», «берет при­мер», про­бу­ет мо­де­ли по­ве­де­ния, что-​то остав­ляя, а что-​то от­бра­сы­вая. Он ду­ма­ет о себе: «Я – от­вет­ствен­ный». Или: «Я – ини­ци­а­тив­ный». Или: «Я умный». Или: «Я доб­рый». Никто ни­ко­гда не ду­ма­ет о себе: «Я – сла­бо­воль­ный/же­сто­кий/ злоб­ный/бес­та­лан­ный». Нет, мы вы­би­ра­ем себе по­ло­жи­тель­ные ка­че­ства из до­ступ­ных. И ста­ра­ем­ся сде­лать их своей по­сто­ян­ной ха­рак­те­ри­сти­кой.

А ребенок-​аутист не за­мо­ра­чи­ва­ет­ся «лич­но­стью». Он может тебя об­нять, по­то­му что ему хо­ро­шо с тобой СЕЙ­ЧАС, а через ми­ну­ту может тебя дол­ба­нуть, по­то­му что ему непри­ят­но с тобой СЕЙ­ЧАС (Аутизм и школа). В той или иной сте­пе­ни и нор­маль­ный ре­бе­нок до пяти лет так себя ведет. Им­пуль­сив­но. А вот потом по­яв­ля­ю­ща­я­ся «лич­ность» на­чи­на­ет ме­шать та­ко­му по­ве­де­нию.

Ведь по­че­му нор­маль­ный взрос­лый че­ло­век с усто­яв­шей­ся лич­но­стью не бьёт, когда ему кто-​то до­став­ля­ет дис­ком­форт? Это же как раз есте­ствен­ная ре­ак­ция агрес­сии, ко­то­рую аутист не по­дав­ля­ет, а нор­маль­ный че­ло­век по­дав­ля­ет. Чего ради мы по­дав­ля­ем им­пуль­сы тела? Чего ради про­яв­ля­ем тер­пе­ние?

Ответ-​то, в общем, про­стой: не хотим по­след­ствий драки. Не хотим, чтобы от нас от­вер­ну­лись, нас по­ки­ну­ли, пе­ре­ста­ли с нами об­щать­ся, не хотим, чтобы дали нам сдачи или, того хуже, за­та­и­ли злобу. Ко­ро­че, про­стра­и­ва­ем си­ту­а­цию в бу­ду­щее, оце­ни­ва­ем по­след­ствия, ре­ша­ем, что лучше сей­час пе­ре­тер­петь. Ну, или про­стра­и­ва­ем си­ту­а­цию в про­шлое: вот этому че­ло­ве­ку я вчера до­ста­вил непри­ят­но­сти, а те­перь он хочет ото­мстить – по­нят­ное же­ла­ние, по­нят­ны при­чи­ны агрес­сии, всё, про­еха­ли, сде­ла­ли вы­во­ды, идём даль­ше.

Вот этого ви­де­ния про­шло­го и бу­ду­ще­го у аути­ста нет. И у ма­лень­ких детей нет, а также у пси­хи­че­ски боль­ных. А у нор­маль­ных взрос­лых обыч­но есть, хотя и не все­гда. «Лич­ность» – это наша опора, про­тя­жен­ная во вре­ме­ни.

Соб­ствен­но, взрос­ле­ние ре­бен­ка сво­дит­ся к тому, что всё боль­ше ощу­ще­ний он на­чи­на­ет увя­зы­вать с про­шлым и с бу­ду­щим. На­чи­на­ет улав­ли­вать при­чи­ны и след­ствия. По­яв­ля­ет­ся по­ня­тие вре­ме­ни.

На­при­мер, голод у мла­ден­ца вна­ча­ле все­по­гло­ща­ю­щий, вы­зы­ва­ю­щий ре­ак­цию и стра­да­ния во всем теле. Потом мла­ден­чик на­чи­на­ет увя­зы­вать уто­ле­ние го­ло­да с по­яв­ле­ни­ем ма­те­ри – про­шлый опыт корм­ле­ния со­еди­ня­ет­ся с пред­ви­де­ни­ем бу­ду­ще­го, – и вот уже голод ста­но­вит­ся чем-​то ло­каль­ным, огра­ни­чен­ным, по­яв­ля­ет­ся по­ни­ма­ние «не страш­но, скоро на­кор­мят». Голод пе­ре­ста­ет быть то­таль­ным, за­хва­ты­ва­ю­щим все тело, он от­де­ля­ет­ся (диф­фе­рен­ци­ру­ет­ся) от че­ло­ве­ка, и по­яв­ля­ет­ся по­ни­ма­ние: вот я, а вот мой голод. Потом по­яв­ля­ют­ся дру­гие по­ни­ма­ния: вот я, а вот моя рука; вот я, а вот моя боль; или – вот я, а вот дру­гие люди.

Так про­яв­ля­ет­ся пси­хо­струк­ту­ра под на­зва­ни­ем «лич­ность» – диф­фе­рен­ци­ро­ван­ная и со­еди­нен­ная с про­шлым и бу­ду­щим. Лич­ность тре­бу­ет по­сто­ян­ства. Если ре­бе­нок вы­бе­рет для себя быть «доб­рым», он все­гда дол­жен быть доб­рым. Раз был таким в про­шлом, то дол­жен быть таким в бу­ду­щем. Без по­ни­ма­ния про­шло­го и бу­ду­ще­го та­ко­го по­сто­ян­ства нет и не тре­бу­ет­ся. Ма­лень­кий ре­бе­нок вполне может быть непо­сто­ян­ным, а вот ре­бе­нок по­боль­ше уже не может себе та­ко­го поз­во­лить – «лич­ность» не дает.

Од­на­ко есть си­ту­а­ции, когда «лич­ность» те­ря­ет­ся, когда че­ло­век за­бы­ва­ет, каким он дол­жен быть в со­от­вет­ствии со своим об­ра­зом для со­ци­у­ма. Раз­бе­рем­ся на при­ме­ре си­ту­а­ции тер­пе­ния, в ко­то­рой каж­дый по­бы­вал: хо­чет­ся по­мо­чить­ся, а негде. Как во­об­ще ре­бе­нок учит­ся пи­сать на гор­шок, а потом в уни­таз? Путем из­бе­га­ния непри­ят­ных по­след­ствий – сна­ча­ла дис­ком­фор­та от мок­рых шта­ни­шек, потом ма­ми­но­го вор­ча­ния, потом кри­ков и по­ри­ца­ний вос­пи­та­те­лей/мамы, потом на­сме­шек сверст­ни­ков… на этой ста­дии – огре­ба­ния по­след­ствий в виде уни­же­ния в гла­зах окру­жа­ю­щих – про­цесс при­уче­ния к туа­ле­ту обыч­но за­кан­чи­ва­ет­ся.

Но что про­ис­хо­дит с уже обу­чен­ным мо­чить­ся где надо че­ло­ве­ком, когда туа­ле­та или ку­сти­ков рядом нет, а на­ро­да во­круг полно? Че­ло­век тер­пит. Сна­ча­ла он вполне может сов­ме­щать свое тер­пе­ние с ис­пол­не­ни­ем дру­гих же­ла­ний или обя­зан­но­стей – может ра­бо­тать, пить, есть, бол­тать с кол­ле­га­ми, за­ме­чать свои недо­чё­ты и ис­прав­лять ошиб­ки, ду­мать над ра­бо­чим за­да­ни­ем, над се­мей­ны­ми про­бле­ма­ми и т.п. По мере на­рас­та­ния дис­ком­фор­та от мо­че­во­го пу­зы­ря спо­соб­ность ду­мать о по­сто­рон­них вещах по­сте­пен­но про­па­да­ет. Сна­ча­ла от­ва­ли­ва­ет­ся спо­соб­ность ду­мать об аб­стракт­ном, потом о том, что да­ле­ко (о семье, на­при­мер, если че­ло­век на ра­бо­те), потом уже нет сил вы­пол­нять свои обя­зан­но­сти, не хо­чет­ся есть и пить, че­ло­ве­ку уже все равно, что по­ду­ма­ет о нем на­чаль­ник, окру­жа­ю­щие, он ме­чет­ся в по­ис­ках туа­ле­та. Если в этот мо­мент ему по­зво­нит жена, он ей грубо ска­жет «От­стань!», а если на пути к туа­ле­ту по­па­дет­ся друг с раз­го­во­ра­ми, он его от­толк­нет, на­пле­вав на воз­мож­ную обиду.

То есть, по мере на­рас­та­ния же­ла­ния по­мо­чить­ся, на­чи­на­ют от­ва­ли­вать­ся более сла­бые же­ла­ния (на­при­мер, «при­лич­но» вы­гля­деть в гла­зах окру­жа­ю­щих). Что там по­ду­ма­ет или ска­жет кол­ле­га – уже неваж­но! В дан­ный мо­мент тер­пя­щий стра­да­лец не в со­сто­я­нии ду­мать о кол­ле­ге и его оцен­ках, часть лич­но­сти, за­бо­тя­ща­я­ся об от­но­ше­ни­ях с этим кол­ле­гой, про­па­да­ет вме­сте с ви­де­ни­ем про­шло­го и бу­ду­ще­го этих от­но­ше­ний, по­гло­щен­ная более силь­ной по­треб­но­стью (пи­сать).

Ре­ак­ции на пике тер­пе­ния, когда че­ло­век в силь­ном дис­ком­фор­те, неадек­ват­ны, пре­уве­ли­че­ны – че­ло­век орёт, тол­ка­ет­ся, де­рёт­ся, даже когда это не нужно. Ну прямо как ре­бе­нок… или как аутист. Че­ло­век тер­пя­щий ска­ты­ва­ет­ся в дет­ство, «ре­грес­си­ру­ет» (как го­во­рят пси­хи­ат­ры и пси­хо­ло­ги), то есть те­ря­ет «взрос­лую лич­ность».

На­при­мер, что мы го­во­рим о си­ту­а­ции, когда тер­пе­ние у че­ло­ве­ка кон­ча­ет­ся? «План­ка упала», «тер­пе­ние лоп­ну­ло», «вышел из себя», «чаша тер­пе­ния пе­ре­пол­ни­лась»… Всё это – о раз­ру­ши­тель­ных и неадек­ват­ных дей­стви­ях, ко­то­ры­ми за­кан­чи­ва­ют­ся ино­гда дол­гие пе­ри­о­ды тер­пе­ния. В общем, об аф­фек­те той или иной сте­пе­ни тя­же­сти. Вот убор­щи­ца моет полы, ты про­шел мимо, а она на тебя шваброй за­ма­хи­ва­ет­ся. По­то­му что до этого тер­пе­ла. Вот мать терпит-​терпит крики и ша­ло­сти детей, а потом сры­ва­ет­ся и орет на них, про­кли­на­ет или даже пе­ре­хо­дит к фи­зи­че­ской рас­пра­ве. Вот при­дир­ки на­чаль­ни­ка ра­бо­чий терпит-​терпит, а потом может раз­вер­нуть­ся и дать ему по морде, невзи­рая уже на со­ци­аль­ные и фи­зи­че­ские по­след­ствия. Муж терпит-​терпит из­ме­ны жены, а потом за­ста­ет её с лю­бов­ни­ком и уби­ва­ет, и пле­вать ему в тот мо­мент на всё, и на свою даль­ней­шую судь­бу тоже.

По этой же при­чине – из-за ча­стич­ной по­те­ри «лич­но­сти», а вме­сте с ней и ви­де­ния прошлого-​будущего – вспы­хи­ва­ют пе­ре­пал­ки в об­ще­ствен­ном транс­пор­те, в оче­ре­дях, при стрес­се, на­пря­же­нии, в любой си­ту­а­ции тер­пе­ния. Мел­кие воз­дей­ствия при этом – фразы, при­кос­но­ве­ния, осуж­да­ю­щие взгля­ды – от­зы­ва­ют­ся как очень силь­ные, очень раз­дра­жа­ю­щие. На­по­ми­на­ют ком­плекс воз­буж­де­ния у мла­ден­ца, когда тот ре­а­ги­ру­ет на голос взрос­ло­го всем телом – ру­ка­ми, но­га­ми, лицом, го­ло­сом.

То есть, пси­хо­струк­ту­ра под на­зва­ни­ем «лич­ность» кон­тро­ли­ру­ет по­ве­де­ние тела, но не вполне, а толь­ко пока тело не ис­пы­ты­ва­ет осо­бо­го дис­ком­фор­та. Силь­ные нега­тив­ные те­лес­ные ощу­ще­ния и эмо­ции ото­дви­га­ют «лич­ность» от руля тела. И чтобы «взять себя в руки», упра­вить­ся с неслу­ша­ю­щим­ся телом «лич­но­сти» нужно при­кла­ды­вать недю­жин­ные уси­лия воли. Чем боль­ше у че­ло­ве­ка дис­ком­форт (же­ла­ния из­ба­вить­ся от непри­ят­но­го), тем мень­ше у него «лич­но­сти», тем боль­ше он ска­ты­ва­ет­ся в дет­ство.

Пси­хо­струк­ту­ра под на­зва­ни­ем «лич­ность» ста­ра­ет­ся из­бе­гать си­ту­а­ций сво­е­го ис­чез­но­ве­ния, «утра­ты кон­тро­ля», обе­ре­га­ет себя от по­те­ри. «Лич­ность» во­вре­мя водит тело в туа­лет, во­вре­мя кор­мит и укла­ды­ва­ет спать, сле­дит, чтобы тело как можно реже по­па­да­ло в пу­га­ю­щие и трав­ми­ру­ю­щие си­ту­а­ции, в общем, вся­че­ски из­бе­га­ет си­ту­а­ций, в ко­то­рых она может по­те­рять­ся. По сути, вы­пол­ня­ет со­ци­аль­ные и ро­ди­тель­ские функ­ции. Это по­ло­жи­тель­ная сто­ро­на су­ще­ство­ва­ния «лич­но­сти».

Од­на­ко же, пси­хо­струк­ту­ра «лич­ность» имеет и свои огра­ни­че­ния. Любое наше ка­че­ство имеет свою про­ти­во­по­лож­ность, ко­то­рую мы от­бра­сы­ва­ем, вы­би­рая себе ха­рак­те­ри­сти­ку. На­при­мер, ра­дость как из­лу­ча­ю­щее энер­гию со­сто­я­ние долж­на сме­нять­ся гру­стью (со­би­ра­ю­щим энер­гию со­сто­я­ни­ем), за­бо­та о дру­гих (доб­ро­та) долж­на сме­нять­ся за­бо­той о себе (эго­из­мом). Это про­стой закон рав­но­ве­сия или закон вдоха и вы­до­ха, о ко­то­ром мы за­бы­ва­ем, фор­ми­руя себе «лич­ность». А мы за­ча­стую пы­та­ем­ся вдох­нуть и не вы­ды­хать.

Муж­чи­на с «от­вет­ствен­ной» лич­но­стью тащит семью без от­ды­ха, не поз­во­ляя себе выйти из об­ра­за «на­сто­я­ще­го му­жи­ка», пока не упа­дет (в бо­лезнь) или не со­рвет­ся (в из­ме­ну, в нена­висть). «Сме­лый» под­ро­сток все боль­ше вле­за­ет в экс­т­рим, пре­не­бре­гая стра­хом, ведь он же сме­лый. «Воз­вы­шен­ная» на­ту­ра про­сто обя­за­на иг­но­ри­ро­вать по­треб­но­сти тела, – а это тоже хо­ро­шим не за­кан­чи­ва­ет­ся.

В общем, лич­ность – это все­гда пе­ре­кос в ту или иную сто­ро­ну и от­бра­сы­ва­ние одних ка­честв в поль­зу дру­гих. В со­сто­я­ния, ко­то­рые обо­зна­ча­ют­ся как  «не я», «я не такой», мы ста­ра­ем­ся не за­хо­дить или за­хо­дим с чув­ством вы­нуж­ден­но­сти, несте­ствен­но­сти и на­си­лия над собой. Типа: я вос­пи­тан­ный, а вы вы­нуж­да­е­те меня сры­вать­ся, или – я умный, это вы про­во­ци­ру­е­те меня на тупые по­ступ­ки.

Про­ти­во­по­лож­но­сти наших ка­честв, ко­то­рые мы вы­ки­ну­ли из струк­ту­ры под на­зва­ни­ем «лич­ность», ухо­дят из на­ше­го со­зна­ния, но не из жизни. Они могут воз­вра­щать­ся к нам в виде сры­вов в неже­ла­тель­ное по­ве­де­ние, ко­то­рые люди мас­ки­ру­ют под за­ви­си­мо­сти – от ал­ко­го­ля, нар­ко­ти­ков, еды и т.п. Или же они могут воз­вра­щать­ся в виде пси­хо­со­ма­ти­че­ских неду­гов, на­при­мер, в пе­ри­о­ды, когда че­ло­ве­ку нужно быть осо­бен­но от­вет­ствен­ным и со­бран­ным, какая-​то бо­лезнь ре­гу­ляр­но сва­ли­ва­ет его в кро­вать/боль­ни­цу. Это такие «вы­до­хи» после дли­тель­ных пе­ри­о­дов «вдоха», удер­жа­ния себя на свет­лой сто­роне «лич­но­сти». Но чаще эти по­те­рян­ные части пси­хи­ки воз­вра­ща­ют­ся к нам в виде окру­жа­ю­щих людей. Так, сла­бый «любит» силь­ных и вы­би­ра­ет их как дру­зей и парт­не­ров. Силь­ный, на­обо­рот, пред­по­чи­та­ет сла­бых/по­кла­ди­стых/так­тич­ных в своем окру­же­нии.

Что же будет про­ис­хо­дит в таких взаимно-​дополняющих от­но­ше­ни­ях? Силь­ный в при­сут­ствии сла­бо­го ощу­ща­ет себя еще силь­нее, а сла­бый в его при­сут­ствии ощу­ща­ет себя еще сла­бее, но может мас­ки­ро­вать это та­ки­ми сло­ва­ми, как «я чув­ствую себя лег­ким/без­за­бот­ным/непо­сред­ствен­ным, по­сколь­ку мой парт­нер за­щи­ща­ет меня». Такая рас­ста­нов­ка ролей по­на­ча­лу даже нра­вит­ся, по­то­му что «лич­ность» очи­ща­ет­ся от со­мне­ний, сры­вов, двой­ствен­но­сти и необ­хо­ди­мо­сти быть «не собой». Од­на­ко такая по­движ­ность у сла­бо­го парт­не­ра по­ку­па­ет­ся ценой от­сут­ствия чув­ства опоры в себе и ценой по­те­ри по­движ­но­сти у силь­но­го, ко­то­ро­му ста­но­вит­ся «невоз­мож­но рас­сла­бить­ся». Пол­ная ил­лю­зия, что пси­хи­че­ская устой­чи­вость пе­ре­тек­ла от од­но­го парт­не­ра к дру­го­му, и те­перь из­бы­точ­но отя­го­ща­ет од­но­го и де­ла­ет слиш­ком лег­ко­вес­ным дру­го­го. В ре­зуль­та­те оба ста­но­вят­ся как бы по­ло­вин­ка­ми це­ло­го, за­ви­си­мы­ми друг от друга, но с ощу­ще­ни­ем, что парт­нер у них что-​то ото­брал. Ото­брал то ка­че­ство, ко­то­рое че­ло­век сам от­ри­цал в себе, по­сколь­ку оно не укла­ды­ва­лось в образ его «лич­но­сти».

Вот так вы­ки­ну­тые из «лич­но­сти» части пси­хи­ки воз­вра­ща­ют­ся к нам, на­стой­чи­во сту­чат­ся в со­зна­ние… тем упор­нее и силь­нее, чем боль­ше мы их от­ри­ца­ем в себе, чем на­стой­чи­вее вы­ки­ды­ва­ем их и пы­та­ем­ся раз­ме­стить в дру­гих людях.

Такое вот зер­ка­ло этот окру­жа­ю­щий мир. И чем боль­ше бу­дешь от­ри­цать, что ви­дишь в нем себя, тем силь­нее будет при­ле­тать об­ра­точ­ка по «лич­но­сти».