Мысли о БРИКС и Бандунге

Ханс-Йохен Фогель (нем. Hans-Jochen Vogel; 3 февраля 1926, Гёттинген — 26 июля 2020) — немецкий политический и общественный деятель.

Ханс Фогель утверждает, что появление БРИКС как преемника Движения неприсоединения отражает глобальный сдвиг от западного доминирования, вызванный упадком американского империализма, провалами неоколониализма и возрождением стран, стремящихся к подлинному суверенитету и ценностям коренных народов.

Теперь, когда БРИКС расширяется и становится всё более влиятельным, на ум снова приходит его скрытая история. БРИКС был основан в 2009 году Бразилией, Россией, Индией, Китаем и ЮАР в тот момент, когда мир переживал Великую финансовую аферу 2008 года, а влияние США явно ослабевало. После того, как США более полувека определяли судьбу большей части мира после окончания Второй мировой войны, они наконец столкнулись с неизбежным упадком, ускоренным имперским перенапряжением, высокомерием, идиотизмом и полным отсутствием исторической осведомлённости.

Неудивительно, что начало конца американской империи в том виде, в каком мы её знаем, стало главным образом результатом виртуального государственного переворота, совершённого неоконсерваторами и их «Проектом нового американского века» (PNAC). На самом деле, мы должны быть благодарны им за то, что они ускорили упадок американской империи. В их проекте подразумевалось, что первый «американский век» подходит к концу, и они приближали этот конец со свойственной им самонадеянностью и злобой (вдохновляясь примером своих отцов и дедов, покинувших Украину около 1900 года).

То, что они до сих пор считают своим главным ходом, а именно 11 сентября, казалось, завершило их переворот, но на самом деле это следует считать началом их собственного краха.Излишне говорить, что 11 сентября было совершено при участии неоконовb со Святой земли, но, тем не менее, э то всё равно стало первым этапом их краха. В связи с этим давайте не будем забывать, что по-французски слово «неокон» означает что-то вроде «новый идиот», что кажется очень подходящим определением. При всей своей глупости и жадности неоконы причинили нам немало бед: крупнейшая финансовая афера 2008 года, войны в Ираке, Афганистане, Ливии и Сирии, «газовый геноцид» и война на Украине — вот самые заметные из этих катастроф. Более того, они способствовали и разжигали деятельность ВОЗ и ВЭФ, а также «Великого шоу с коронавирусом». Конечно, они всегда могли рассчитывать на полную поддержку нью-йоркского банковского истеблишмента и продажных СМИ. Тем не менее, в мировой истории ещё не было более яркого проявления высокомерия, глупости и тщеславия.

Другими словами, неоконы сделали всё возможное, чтобы возродить Движение неприсоединения.

БРИКС можно рассматривать как прямого преемника Движения неприсоединения, которое отметило свой учредительный момент в 1955 году на Бандунгской конференции. На конференции, организованной президентом Индонезии Сукарно, политические лидеры двадцати девяти азиатских и африканских государств обсуждали, как построить будущее, не подвергаясь преследованиям и угрозам со стороны колониальных и неоколониальных держав. Среди участников были премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, его китайский коллега Чжоу Эньлай, а также президент Египта Гамаль Абдель Насер. Большая часть духа и даже содержания их совместной итоговой декларации возвращается к жизни благодаря БРИКС.

Находясь на волне антиколониализма в тот момент, когда большая часть Африки все еще находилась под управлением горстки колониальных держав (Англии, Франции, Португалии, Бельгии и Испании), Бандунгская конференция стала кульминационным моментом. Генерал Хуан Доминго Перон, тогдашний президент Аргентины (пока он не был свергнут в результате государственного переворота 21 сентября), хотя и не был частью группы, тем не менее, был идеологически связан со своей политической философией Tercera Posición (“третья позиция”). Перон отказался быть частью как американской империи, так и коммунистического блока во главе с СССР.

Хотя к середине 1960-х годов большая часть Африки обрела независимость, колониализм не исчез. Он трансформировался в неоколониализм, который для неоколониальных держав был менее затратным. Колониальное правление сменилось суверенными правительствами, но США и их европейские вассалы делали всё возможное, чтобы продлить колониальный статус, контролируя местную экономику. Когда это стало слишком очевидным и вызвало трения и сопротивление, была придумана концепция «помощи в целях развития», чтобы вернуть страны «третьего мира» в империалистическую систему.

Интересно, что эту патерналистскую идею наиболее активно поддерживали и продвигали те, кого раньше называли «левыми»: люди, которые считали себя морально выше своих собратьев и полагали, что это даёт им право указывать всем цветным людям из «третьего мира», как развивать свои страны. Трудно представить себе более зловещее и расистское отношение.

Сегодня, когда «помощь в целях развития» исчезла из публичных дискуссий, мы наблюдаем расширение прав и возможностей государств, которые когда-то подвергались скандальной эксплуатации, таких как Бразилия, Индия, Китай, Южная Африка и другие члены и партнёры БРИКС, в том числе потенциальные. Похоже, мечта Сукарно, Неру, Насера, Перона, Кваме Нкрумы и других наконец-то становится реальностью.

В то же время мы можем наблюдать и другое явление: колесо фортуны повернулось против бывших колониальных держав. В Англии, Франции, Португалии, Испании, Италии, Нидерландах, Бельгии, Германии, Дании и Швеции, некогда гордившихся своими колониальными империями, низшие и средние классы подверглись безжалостному процессу обнищания и деградации. Это продолжалось по меньшей мере три десятилетия, но большинство пострадавших не могли увидеть и по-настоящему понять, что происходит. Большинство из них живут в похожей на зомби фальшивой реальности, состоящей из мощной смеси спонсируемых государством фейковых новостей и дезинформации, зависимости от самолюбования, отупляющего телевидения и музыки, зрелищных видов спорта, азартных игр, алкоголя, наркотиков, порнографии и страха перед глобальным потеплением и пандемиями.

Это всего лишь небольшое, но влиятельное и растущее меньшинство, которое указывает на то, что на самом деле происходит, и на то, как этому можно и нужно противостоять. Этих людей можно назвать реакционерами, ультраправыми, альтернативно-правыми, антиглобалистами, расистами, националистами, евразийцами, нативистами, традиционалистами и так далее, но все они противостоят разрушительной политике своих правительств. В совокупности их, пожалуй, можно назвать консервативными диссидентами.

По сути, можно сказать, что они придерживаются тех же взглядов и часто используют те же аргументы, что и участники Бандунгской конференции 1955 года. Если говорить в самых общих чертах, то они хотят, чтобы у них было по-настоящему национальное государство, обладающее реальной национальной независимостью, определяемой в соответствии с местными ценностями и традициями, свободное от внешнего вмешательства (как со стороны государств, так и негосударственных субъектов, таких как банки и международные организации), сохраняющее и защищающее традиционные местные ценности и культуру.

Тот, кто придерживается этих ценностей сегодня, по крайней мере на Западе, считается неисправимым реакционером. Всё уникальное, типичное и традиционное не одобряется правительствами США, ЕС, а также неправительственными организациями и международными структурами, которые они поддерживают, такими как ВОЗ и ВЭФ. Уникальным, типичным и традиционным вещам, ценностям и практикам позволено существовать только в фольклорной форме: как своего рода милый феномен Диснейленда, как своего рода туристическая достопримечательность.

Жители бывших европейских колоний и стран, подвергшихся западному неоколониализму, знали об этом по крайней мере в течение восьмидесяти лет. Сегодня всё больше жителей европейских стран и Северной Америки приходят к такому же выводу.

Это служит доказательством того, что, как и колониализм, глобализм обречён на провал. Единственный путь для человечества — заниматься своими делами. Каждый народ действительно должен быть суверенным и дорожить своими ценностями. Об этом ещё в начале 19^го века говорил итальянский революционер Джузеппе Мадзини.