Рас­кла­ды на Ближ­нем Во­сто­ке: шииты, сун­ни­ты. Итоги 2024 года

Вве­де­ние

Се­го­дня Ближ­ний Во­сток вновь охва­чен кон­флик­та­ми, где древ­ние ре­ли­ги­оз­ные раз­де­ле­ния между ши­и­та­ми и сун­ни­та­ми не толь­ко опре­де­ля­ют мест­ный социально-​политический ланд­шафт, но и вли­я­ют на гео­по­ли­ти­че­ские ин­те­ре­сы ми­ро­вых дер­жав, вклю­чая Рос­сию. В кон­тек­сте со­бы­тий 2024 года — эс­ка­ла­ции арабо-​израильского кон­флик­та и бо­е­вых дей­ствий в Сирии — важно по­нять, как эти ре­ли­ги­оз­ные раз­ли­чия про­яв­ля­ют­ся в дей­стви­ях раз­лич­ных иг­ро­ков и как они вли­я­ют на меж­ду­на­род­ную ди­на­ми­ку.

Этот во­прос не толь­ко имеет ис­то­ри­че­ское зна­че­ние, но и непо­сред­ствен­но ка­са­ет­ся ин­те­ре­сов Рос­сии и её стра­те­ги­че­ско­го ви­де­ния в ре­ги­оне. Мы долж­ны осо­зна­вать, что древ­ний рас­кол между ши­и­та­ми и сун­ни­та­ми, корни ко­то­ро­го ухо­дят глу­бо­ко в про­шлое, по-​прежнему опре­де­ля­ет внут­рен­ние и меж­ду­на­род­ные про­цес­сы в ре­ги­оне. В то время как меж­ду­на­род­ные от­но­ше­ния дик­ту­ют новые по­во­ро­ты в кон­флик­тах, эти ре­ли­ги­оз­ные тра­ди­ции про­дол­жа­ют быть дви­жу­щей силой.

На фоне этих кон­флик­тов и ди­пло­ма­ти­че­ских ма­нёв­ров необ­хо­ди­мо не толь­ко по­нять ди­на­ми­ку со­вре­мен­ных со­бы­тий, но и про­ана­ли­зи­ро­вать, как эти со­бы­тия вли­я­ют на стра­те­ги­че­ские цели Рос­сии и какие уроки мы можем из­влечь из ис­то­рии. В то время как мы стал­ки­ва­ем­ся с непо­сред­ствен­ны­ми вы­зо­ва­ми, та­ки­ми как эс­ка­ла­ция на­пря­жен­но­сти в Из­ра­и­ле и Па­ле­стине, Рос­сия не может оста­вать­ся в сто­роне от про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих на Ближ­нем Во­сто­ке.

1. Со­бы­тия 2024 года

1.1 Сирия: Удар в серд­це си­рий­ской по­ли­ти­ки

2024 год озна­ме­но­вал­ся рез­ким обостре­ни­ем си­ту­а­ции в Сирии, где хруп­кий ба­ланс сил, под­дер­жи­ва­е­мый в том числе и Рос­си­ей, был на­ру­шен. Недав­ние во­ен­ные дей­ствия при­ве­ли к се­рьёз­ным из­ме­не­ни­ям в по­ли­ти­че­ском ланд­шаф­те стра­ны. Ре­ли­ги­оз­ный рас­кол, ко­то­рый, ка­за­лось бы, уже давно дол­жен был отой­ти на вто­рой план, вновь стал одним из клю­че­вых фак­то­ров, опре­де­ля­ю­щих ход со­бы­тий. Борь­ба за вли­я­ние между ши­ит­ски­ми и сун­нит­ски­ми груп­пи­ров­ка­ми, по­до­гре­ва­е­мая внеш­ни­ми иг­ро­ка­ми, до­стиг­ла апо­гея, что не могло не от­ра­зить­ся на ре­ги­о­наль­ной ста­биль­но­сти и, без­услов­но, за­тро­ну­ло ин­те­ре­сы Рос­сии.

Вли­я­ние Ирана, тра­ди­ци­он­но под­дер­жи­ва­ю­ще­го си­рий­ские вла­сти, где ис­то­ри­че­ски до­ми­ни­ро­ва­ли ло­яль­ные к нему ала­ви­ты, зна­чи­тель­но воз­рос­ло. Вме­сте с тем, ак­ти­ви­зи­ро­ва­лись и сун­нит­ские груп­пи­ров­ки, за ко­то­ры­ми стоят Са­у­дов­ская Ара­вия и Тур­ция. Их на­ступ­ле­ние на по­зи­ции пра­ви­тель­ствен­ных войск и их со­юз­ни­ков при­ве­ло к де­ста­би­ли­за­ции и пе­ре­де­лу сфер вли­я­ния. Осо­бен­но зна­ко­вым со­бы­ти­ем стал уход с по­ли­ти­че­ской арены Ба­ша­ра Асада. Ала­вит­ская элита, дол­гое время опре­де­ляв­шая по­ли­ти­ку Сирии, была вы­нуж­де­на усту­пить место сун­нит­ским эле­мен­там. Од­на­ко, го­во­рить о по­бе­де сун­нит­ских мо­нар­хий пока преж­де­вре­мен­но. Из­ра­иль, вос­поль­зо­вав­шись ослаб­ле­ни­ем Сирии, ак­ти­ви­зи­ро­вал свое во­ен­ное при­сут­ствие в ре­ги­оне, что со­зда­ло новые вы­зо­вы и угро­зы.

Эти со­бы­тия — не про­сто борь­ба за власть. Это борь­ба за иден­тич­ность, за веру, за бу­ду­щее Сирии. Сун­нит­ские ми­ли­ции, ис­поль­зуя во­ен­ную так­ти­ку, стре­мят­ся рас­ши­рить свое вли­я­ние, в то время как ши­ит­ские силы пы­та­ют­ся удер­жать свои по­зи­ции. Для Рос­сии, вло­жив­шей нема­ло сил и ре­сур­сов в ста­би­ли­за­цию Сирии, ны­неш­ний виток эс­ка­ла­ции стал се­рьёз­ным ис­пы­та­ни­ем. Как дей­ство­вать в новых ре­а­ли­ях, как со­хра­нить ста­биль­ность и не до­пу­стить эс­ка­ла­ции кон­флик­та, имея при этом обя­за­тель­ства перед со­юз­ни­ка­ми — вот во­про­сы, на ко­то­рые пред­сто­ит от­ве­тить в бли­жай­шее время.

1.2 Эс­ка­ла­ция арабо-​израильского кон­флик­та 2023-2024

Па­рал­лель­но с со­бы­ти­я­ми в Сирии, 2023-2024 годы стали пе­ри­о­дом рез­ко­го обостре­ния арабо-​израильского кон­флик­та. На­ча­ло года озна­ме­но­ва­лось се­ри­ей оже­сто­чен­ных столк­но­ве­ний между Из­ра­и­лем и па­ле­стин­ски­ми груп­пи­ров­ка­ми, в ходе ко­то­рых обе сто­ро­ны по­нес­ли зна­чи­тель­ные по­те­ри. Эти со­бы­тия вы­зва­ли ши­ро­кий ре­зо­нанс в ми­ро­вом со­об­ще­стве и ак­ти­ви­зи­ро­ва­ли дис­кус­сии о путях уре­гу­ли­ро­ва­ния кон­флик­та. Обостре­ние за­тро­ну­ло не толь­ко стра­ны Ле­ван­та, но и имело да­ле­ко иду­щие по­след­ствия для всего Ближ­не­го Во­сто­ка.

Одним из глав­ных фак­то­ров, вли­я­ю­щих на ди­на­ми­ку кон­флик­та, стало ак­тив­ное вме­ша­тель­ство в него внеш­них сил, преж­де всего Ирана и Са­у­дов­ской Ара­вии. Иран, как один из клю­че­вых ре­ги­о­наль­ных иг­ро­ков и со­юз­ник ши­ит­ских дви­же­ний, на­рас­тил свое во­ен­ное при­сут­ствие в Ли­ване и Сирии, ока­зы­вая под­держ­ку "Хез­бол­ле" и дру­гим прокси-​силам. В ответ на это, Са­у­дов­ская Ара­вия и дру­гие сун­нит­ские мо­нар­хии уси­ли­ли дав­ле­ние на Из­ра­иль, пы­та­ясь ско­ор­ди­ни­ро­вать ди­пло­ма­ти­че­ские уси­лия по под­держ­ке па­ле­стин­цев. Од­на­ко, эти уси­лия не все­гда носят пря­мо­ли­ней­ный ха­рак­тер. За­ча­стую стра­ны Пер­сид­ско­го за­ли­ва из­бе­га­ют пря­мой кон­фрон­та­ции с Из­ра­и­лем, пред­по­чи­тая дей­ство­вать ме­то­да­ми по­ли­ти­че­ско­го дав­ле­ния и стре­мясь к ста­би­ли­за­ции си­ту­а­ции в ре­ги­оне.

Со­бы­тия в сек­то­ре Газа, на За­пад­ном бе­ре­гу реки Иор­дан и в Во­сточ­ном Иеру­са­ли­ме по­ка­за­ли, что Из­ра­иль не на­ме­рен идти на уступ­ки и готов при­ме­нять силу для за­щи­ты своих ин­те­ре­сов. Акты на­си­лия с обеих сто­рон, в ос­нов­ном Из­ра­и­ля, при­ве­ли к мно­го­чис­лен­ным жерт­вам среди мир­но­го на­се­ле­ния, что вы­зва­ло волну осуж­де­ния в мире и ак­ти­ви­зи­ро­ва­ло уси­лия по уре­гу­ли­ро­ва­нию кон­флик­та.

Эс­ка­ла­ция арабо-​израильского кон­флик­та на­гляд­но про­де­мон­стри­ро­ва­ла, что ре­ли­ги­оз­ный фак­тор про­дол­жа­ет иг­рать важ­ную роль в ближ­не­во­сточ­ной по­ли­ти­ке. Иран, вы­сту­пая в роли за­щит­ни­ка па­ле­стин­цев, стре­мит­ся укре­пить свои по­зи­ции в ре­ги­оне и уси­лить дав­ле­ние на Из­ра­иль, ис­поль­зуя для этого под­кон­троль­ные ему груп­пи­ров­ки. Сун­нит­ские же го­су­дар­ства, обес­по­ко­ен­ные ро­стом иран­ско­го вли­я­ния, пы­та­ют­ся сдер­жать его, ис­поль­зуя ди­пло­ма­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские ры­ча­ги.

Дан­ная си­ту­а­ция сви­де­тель­ству­ет о том, что ре­ли­ги­оз­ный рас­кол не толь­ко со­хра­ня­ет­ся, но и усу­губ­ля­ет­ся. Иран ак­тив­но про­дви­га­ет свои ин­те­ре­сы, стре­мясь рас­ши­рить сферу вли­я­ния ши­из­ма. Сун­нит­ские мо­нар­хии, в свою оче­редь, оза­бо­че­ны этим уси­ле­ни­ем и пред­при­ни­ма­ют шаги для ней­тра­ли­за­ции иран­ско­го вли­я­ния. Это про­ти­во­сто­я­ние во мно­гом опре­де­ля­ет век­тор их по­ли­ти­ки в кон­тек­сте арабо-​израильского кон­флик­та.

Рос­сия, как важ­ный игрок на Ближ­нем Во­сто­ке, не может оста­вать­ся в сто­роне от этих про­цес­сов. Наша стра­на, име­ю­щая тес­ные связи как с Ира­ном, так и с рядом араб­ских го­су­дарств, стре­мит­ся к мир­но­му уре­гу­ли­ро­ва­нию кон­флик­та и сни­же­нию на­пря­жен­но­сти в ре­ги­оне. Од­на­ко, в сло­жив­шей­ся си­ту­а­ции, это ста­но­вит­ся все более слож­ной за­да­чей.

2. Вли­я­ние на шиитско-​суннитское про­ти­во­сто­я­ние

Эс­ка­ла­ция арабо-​израильского кон­флик­та и со­бы­тия в Сирии в 2024 году ока­за­ли глу­бо­кое вли­я­ние на и без того слож­ное и взры­во­опас­ное шиитско-​суннитское про­ти­во­сто­я­ние на Ближ­нем Во­сто­ке. Этот мно­го­ве­ко­вой ре­ли­ги­оз­ный рас­кол вновь про­явил себя, став не толь­ко фоном, но и одним из ка­та­ли­за­то­ров те­ку­щих кон­флик­тов.

Иран, по­зи­ци­о­ни­ру­ю­щий себя как за­щит­ни­ка всех му­суль­ман, ис­поль­зу­ет кон­фликт для укреп­ле­ния своих по­зи­ций в ре­ги­оне. Те­ге­ран умело разыг­ры­ва­ет карту "со­про­тив­ле­ния си­о­низ­му", на­ра­щи­вая при этом под­держ­ку "Хез­бол­ле" в Ли­ване и ху­си­там в Йе­мене, тем самым рас­ши­ряя зону сво­е­го вли­я­ния. В то же время, через под­кон­троль­ные ши­ит­ские груп­пи­ров­ки, Иран уси­ли­ва­ет дав­ле­ние на Из­ра­иль, стре­мясь из­ме­нить ба­ланс сил в ре­ги­оне в свою поль­зу.

Сун­нит­ские го­су­дар­ства, в первую оче­редь Са­у­дов­ская Ара­вия, с тре­во­гой на­блю­да­ют за ро­стом иран­ско­го вли­я­ния. Эр-​Рияд и его со­юз­ни­ки, с одной сто­ро­ны, не могут от­кры­то иг­но­ри­ро­вать па­ле­стин­ский во­прос, опа­са­ясь по­те­рять лицо в гла­зах му­суль­ман­ско­го мира. С дру­гой сто­ро­ны, они крайне оза­бо­че­ны уси­ле­ни­ем Ирана и его прокси-​сил. Эта двой­ствен­ность за­став­ля­ет сун­нит­ские мо­нар­хии дей­ство­вать крайне осто­рож­но, ла­ви­руя между необ­хо­ди­мо­стью под­дер­жи­вать па­ле­стин­цев и стрем­ле­ни­ем сдер­жать иран­скую экс­пан­сию.

Пред­по­чи­тая не всту­пать в пря­мую кон­фрон­та­цию с Из­ра­и­лем, сун­нит­ские стра­ны ис­поль­зу­ют ди­пло­ма­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские ры­ча­ги, чтобы вли­ять на си­ту­а­цию. Они пы­та­ют­ся ко­ор­ди­ни­ро­вать свои дей­ствия, ока­зы­вать дав­ле­ние на Из­ра­иль через меж­ду­на­род­ные ор­га­ни­за­ции, предо­став­лять фи­нан­со­вую по­мощь па­ле­стин­цам. Од­на­ко, как по­ка­зы­ва­ет прак­ти­ка, эти уси­лия не все­гда до­сти­га­ют цели и часто ока­зы­ва­ют­ся недо­ста­точ­ны­ми для ре­аль­но­го из­ме­не­ния си­ту­а­ции.

Со­бы­тия в Сирии также внес­ли свой вклад в обостре­ние шиитско-​суннитского про­ти­во­сто­я­ния. Смена вла­сти и уси­ле­ние сун­нит­ских груп­пи­ро­вок при­ве­ли к пе­ре­рас­пре­де­ле­нию сил и обостре­нию борь­бы за вли­я­ние. Иран, ли­шив­шись важ­но­го плац­дар­ма в лице ло­яль­но­го ала­вит­ско­го ре­жи­ма, стре­мит­ся со­хра­нить свое при­сут­ствие в Сирии, под­дер­жи­вая ши­ит­ские ми­ли­ции. В то же время, сун­нит­ские силы, под­дер­жи­ва­е­мые извне, пы­та­ют­ся за­кре­пить свои по­зи­ции и рас­ши­рить зону кон­тро­ля.

В этой слож­ной игре, Рос­сия стре­мит­ся к со­хра­не­нию ба­лан­са. Наша стра­на, имея тес­ные связи с Ира­ном и рядом сун­нит­ских го­су­дарств, вы­сту­па­ет за мир­ное уре­гу­ли­ро­ва­ние кон­флик­тов и сни­же­ние на­пря­жен­но­сти. Мы вло­жи­ли нема­ло сил и ре­сур­сов в ста­би­ли­за­цию Сирии, и нам важно со­хра­нить до­стиг­ну­тые ре­зуль­та­ты. В то же время, мы по­ни­ма­ем, что без учета ин­те­ре­сов всех сто­рон, в том числе и ре­ли­ги­оз­ных, до­стичь проч­но­го мира на Ближ­нем Во­сто­ке будет невоз­мож­но.

Си­ту­а­ция ослож­ня­ет­ся тем, что ре­ли­ги­оз­ный рас­кол не толь­ко со­хра­ня­ет­ся, но и углуб­ля­ет­ся. Иран ак­тив­но про­дви­га­ет свои ин­те­ре­сы, стре­мясь рас­ши­рить сферу вли­я­ния ши­из­ма. Сун­нит­ские мо­нар­хии, в свою оче­редь, оза­бо­че­ны этим уси­ле­ни­ем и пред­при­ни­ма­ют шаги для ней­тра­ли­за­ции иран­ско­го вли­я­ния. Это про­ти­во­сто­я­ние во мно­гом опре­де­ля­ет век­тор их по­ли­ти­ки в кон­тек­сте арабо-​израильского кон­флик­та.

Для Рос­сии, как важ­но­го иг­ро­ка на Ближ­нем Во­сто­ке, сло­жив­ша­я­ся си­ту­а­ция со­зда­ет как вы­зо­вы, так и воз­мож­но­сти. С одной сто­ро­ны, мы за­ин­те­ре­со­ва­ны в ста­биль­но­сти ре­ги­о­на, в мир­ном уре­гу­ли­ро­ва­нии кон­флик­тов, в борь­бе с тер­ро­риз­мом. С дру­гой сто­ро­ны, мы не можем иг­но­ри­ро­вать ин­те­ре­сы наших со­юз­ни­ков, как ши­ит­ских, так и сун­нит­ских. Нам необ­хо­ди­мо на­хо­дить ба­ланс, вы­стра­и­вать вза­и­мо­вы­год­ные от­но­ше­ния со всеми сто­ро­на­ми, спо­соб­ство­вать диа­ло­гу и по­ис­ку ком­про­мис­сов.

В этом кон­тек­сте, важно ис­поль­зо­вать весь име­ю­щий­ся ди­пло­ма­ти­че­ский ар­се­нал, под­дер­жи­вать кон­так­ты на всех уров­нях, пред­ла­гать по­сред­ни­че­ские уси­лия, участ­во­вать в меж­ду­на­род­ных фор­ма­тах по уре­гу­ли­ро­ва­нию кон­флик­тов. Наша за­да­ча – не до­пу­стить даль­ней­шей эс­ка­ла­ции, спо­соб­ство­вать сни­же­нию на­пря­жен­но­сти, со­здать усло­вия для мир­но­го со­су­ще­ство­ва­ния раз­лич­ных ре­ли­ги­оз­ных и эт­ни­че­ских групп на Ближ­нем Во­сто­ке.

3. Ис­то­ки рас­ко­ла

Рас­кол в ис­ла­ме, по­ро­див­ший шиизм и сун­низм, — это не про­сто тео­ло­ги­че­ский спор, а глу­бо­чай­ший раз­лом, опре­де­лив­ший судь­бы мил­ли­о­нов и став­ший при­чи­ной мно­го­ве­ко­вой враж­ды. Се­го­дня, когда Ближ­ний Во­сток вновь охва­чен пла­ме­нем кон­флик­тов, по­ни­ма­ние ис­то­ков этого раз­де­ле­ния ста­но­вит­ся не про­сто ака­де­ми­че­ским упраж­не­ни­ем, а на­сущ­ной необ­хо­ди­мо­стью. Ведь имен­но в со­бы­ти­ях да­ле­ко­го VII века кро­ют­ся корни мно­гих со­вре­мен­ных про­блем.

После кон­чи­ны про­ро­ка Му­хам­ме­да в 632 году, когда му­суль­ман­ская об­щи­на ещё толь­ко фор­ми­ро­ва­лась, встал во­прос о пре­ем­ни­ке. Кто дол­жен воз­гла­вить умму, кто по­ве­дёт её даль­ше? Имен­но этот во­прос и стал яб­ло­ком раз­до­ра. Одна часть му­суль­ман, впо­след­ствии на­звав­ша­я­ся сун­ни­та­ми, вы­сту­пи­ла за вы­бор­ность ха­ли­фа — ли­де­ра, ко­то­рый дол­жен был быть из­бран из числа наи­бо­лее до­стой­ных спо­движ­ни­ков про­ро­ка. Они при­зна­ли за­кон­ность прав­ле­ния пер­вых че­ты­рёх ха­ли­фов: Абу Бакра, Умара ибн аль-​Хаттаба, Усма­на ибн Аф­фа­на и Али ибн Абу Та­ли­ба.

Дру­гая же часть, бу­ду­щие шииты, счи­та­ла, что власть долж­на пе­ре­да­вать­ся ис­клю­чи­тель­но по на­след­ству, внут­ри семьи про­ро­ка. Они ви­де­ли един­ствен­ным за­кон­ным пре­ем­ни­ком Али ибн Абу Та­ли­ба, дво­ю­род­но­го брата и зятя Му­хам­ме­да, и его по­том­ков, ко­то­рым, по их мне­нию, была да­ро­ва­на осо­бая бла­го­дать и зна­ние. По мне­нию ши­и­тов, пер­вые три ха­ли­фа были узур­па­то­ра­ми, неза­кон­но за­хва­тив­ши­ми власть, при­над­ле­жав­шую по праву Али.

Эти раз­но­гла­сия ка­са­лись не толь­ко во­про­са о вла­сти, но и самой сути ис­лам­ско­го ве­ро­уче­ния. Сун­ни­ты, сле­дуя за боль­шин­ством спо­движ­ни­ков про­ро­ка, опи­ра­ют­ся на Сунну — свод пре­да­ний о жизни и де­я­ни­ях Му­хам­ме­да, за­фик­си­ро­ван­ных в хади­сах. Они при­зна­ют ав­то­ри­тет об­щи­ны и учёных-​богословов, ко­то­рые ин­тер­пре­ти­ру­ют Коран и Сунну, раз­ра­ба­ты­вая на их ос­но­ве ша­ри­ат — свод ре­ли­ги­оз­ных за­ко­нов.

Шииты же, по­ми­мо Ко­ра­на, при­да­ют огром­ное зна­че­ние има­ма­ту — непре­рыв­ной цепи ду­хов­ных ли­де­ров, има­мов, про­ис­хо­дя­щих из рода Али. Они верят, что имамы об­ла­да­ют осо­бым зна­ни­ем, пе­ре­да­ва­е­мым им по на­след­ству, и яв­ля­ют­ся непо­гре­ши­мы­ми тол­ко­ва­те­ля­ми воли Ал­ла­ха. Мно­гие хади­сы, при­зна­ва­е­мые сун­ни­та­ми, шииты от­вер­га­ют, счи­тая их недо­сто­вер­ны­ми, так как они не под­твер­жде­ны има­ма­ми.

Осо­бое место в ши­ит­ской тра­ди­ции за­ни­ма­ет культ му­че­ни­че­ства, свя­зан­ный с тра­ги­че­ской ги­бе­лью имама Ху­сей­на, внука про­ро­ка, в битве при Кер­бе­ле в 680 году. Это со­бы­тие стало для ши­и­тов сим­во­лом неспра­вед­ли­во­сти и борь­бы за ис­тин­ную веру. Еже­год­но в день Ашуры шииты про­во­дят тра­ур­ные це­ре­мо­нии, вспо­ми­ная стра­да­ния Ху­сей­на и его сто­рон­ни­ков.

По­ли­ти­че­ская ре­а­ли­за­ция этих ре­ли­ги­оз­ных раз­ли­чий нашла своё от­ра­же­ние в ис­то­рии ис­лам­ско­го мира. Сун­ни­ты, со­став­ля­ю­щие около 90% му­суль­ман, до­ми­ни­ро­ва­ли в боль­шин­стве го­су­дарств, вклю­чая Осман­скую им­пе­рию, где сун­низм был го­су­дар­ствен­ной ре­ли­ги­ей. Шиизм же утвер­дил­ся в ка­че­стве го­су­дар­ствен­ной ре­ли­гии в Иране после Ис­лам­ской ре­во­лю­ции 1979 года, а также имеет зна­чи­тель­ное вли­я­ние в Ираке, Ли­ване, Бах­рейне и Азер­бай­джане.

На про­тя­же­нии веков от­но­ше­ния между ши­и­та­ми и сун­ни­та­ми были да­ле­ко не без­об­лач­ны­ми. Ре­ли­ги­оз­ные споры неред­ко пе­ре­рас­та­ли в во­ору­жен­ные столк­но­ве­ния, а борь­ба за власть между пра­ви­те­ля­ми, ис­по­ве­до­вав­ши­ми раз­ные ветви ис­ла­ма, при­во­ди­ла к кро­во­про­лит­ным вой­нам. Осман­ская и Се­фе­вид­ская им­пе­рии, оли­це­тво­ряв­шие сун­нит­ский и ши­ит­ский миры со­от­вет­ствен­но, на про­тя­же­нии сто­ле­тий вели оже­сто­чен­ную борь­бу за гос­под­ство в ре­ги­оне.

Се­го­дня, в XXI веке, от­го­лос­ки тех да­ле­ких со­бы­тий про­дол­жа­ют вли­ять на си­ту­а­цию на Ближ­нем Во­сто­ке. Иран, как круп­ней­шее ши­ит­ское го­су­дар­ство, стре­мит­ся укре­пить свои по­зи­ции в ре­ги­оне, под­дер­жи­вая ши­ит­ские дви­же­ния и об­щи­ны в дру­гих стра­нах. Это вы­зы­ва­ет про­ти­во­дей­ствие со сто­ро­ны сун­нит­ских мо­нар­хий, в первую оче­редь Са­у­дов­ской Ара­вии, ко­то­рые видят в этом угро­зу сво­е­му вли­я­нию и без­опас­но­сти.

Для Рос­сии, как для стра­ны, име­ю­щей зна­чи­тель­ное му­суль­ман­ское на­се­ле­ние и ак­тив­но участ­ву­ю­щей в ближ­не­во­сточ­ных делах, по­ни­ма­ние ис­то­ков шиитско-​суннитского рас­ко­ла крайне важно. Нам необ­хо­ди­мо учи­ты­вать этот фак­тор при вы­стра­и­ва­нии от­но­ше­ний с го­су­дар­ства­ми ре­ги­о­на, при по­ис­ке путей уре­гу­ли­ро­ва­ния кон­флик­тов, при борь­бе с тер­ро­риз­мом.

Опыт по­ка­зы­ва­ет, что иг­но­ри­ро­ва­ние ре­ли­ги­оз­ных про­ти­во­ре­чий может иметь самые пе­чаль­ные по­след­ствия. Вме­ша­тель­ство извне, без учета тон­ко­стей меж­кон­фес­си­о­наль­ных от­но­ше­ний, спо­соб­но лишь усу­гу­бить си­ту­а­цию, при­ве­сти к эс­ка­ла­ции на­си­лия и хаосу.

По­это­му наш под­ход дол­жен быть взве­шен­ным и сба­лан­си­ро­ван­ным. Мы долж­ны стре­мить­ся к диа­ло­гу со всеми сто­ро­на­ми, к по­ис­ку ком­про­мис­сов, к со­зда­нию усло­вий для мир­но­го со­су­ще­ство­ва­ния раз­лич­ных ре­ли­ги­оз­ных общин. Толь­ко так можно до­бить­ся дол­го­сроч­ной ста­биль­но­сти на Ближ­нем Во­сто­ке, за­щи­тить ин­те­ре­сы Рос­сии и вне­сти свой вклад в по­стро­е­ние спра­вед­ли­во­го и без­опас­но­го мира.

4. Со­вре­мен­ное по­ло­же­ние: Между иран­ской экс­пан­си­ей и сун­нит­ским от­ве­том

Се­го­дня шиитско-​суннитское про­ти­во­сто­я­ние на Ближ­нем Во­сто­ке пе­ре­жи­ва­ет новый виток эс­ка­ла­ции, и его про­яв­ле­ния мы на­блю­да­ем по­все­мест­но - от Сирии и Йе­ме­на до Ли­ва­на и Ирака. Иран, ис­поль­зуя ре­ли­ги­оз­ную бли­зость, ак­тив­но рас­ши­ря­ет сферу сво­е­го вли­я­ния, в то время как сун­нит­ский мир, ве­до­мый Са­у­дов­ской Ара­ви­ей, пы­та­ет­ся сдер­жать эту экс­пан­сию. Рос­сия, в свою оче­редь, стре­мит­ся к ба­лан­су, вы­стра­и­вая от­но­ше­ния с обе­и­ми сто­ро­на­ми и пре­сле­дуя соб­ствен­ные стра­те­ги­че­ские ин­те­ре­сы в ре­ги­оне.

В по­след­ние годы мы видим, как ши­ит­ский Иран, ис­поль­зуя как "мяг­кую силу" в виде куль­тур­но­го и ре­ли­ги­оз­но­го вли­я­ния, так и жест­кую – через под­держ­ку прокси-​группировок и военно-​политическое со­труд­ни­че­ство, зна­чи­тель­но укре­пил свои по­зи­ции. Ор­га­ни­за­ция ши­ит­ских сил вышла на новый уро­вень, и это вы­зы­ва­ет бес­по­кой­ство у сун­нит­ских го­су­дарств, ко­то­рые видят в этом угро­зу сво­е­му до­ми­ни­ро­ва­нию в ре­ги­оне. Осо­бен­но ярко это про­яв­ля­ет­ся в Сирии, где Иран, под­дер­жи­вая пра­ви­тель­ствен­ные силы, смог не толь­ко со­хра­нить, но и упро­чить свое вли­я­ние, несмот­ря на смену вла­сти.

Ответ сун­нит­ско­го мира, ве­до­мо­го Са­у­дов­ской Ара­ви­ей, не за­ста­вил себя ждать. Мы на­блю­да­ем ак­ти­ви­за­цию во­ен­ных аль­ян­сов, уси­ле­ние ди­пло­ма­ти­че­ско­го дав­ле­ния на Иран, а также по­пыт­ки кон­со­ли­да­ции сун­нит­ских сил внут­ри ре­ги­о­на. Эти дей­ствия на­прав­ле­ны на сдер­жи­ва­ние иран­ской экс­пан­сии и со­хра­не­ние ба­лан­са сил в поль­зу сун­нит­ских мо­нар­хий. Од­на­ко, стоит от­ме­тить, что сун­нит­ский мир не мо­но­ли­тен, и про­ти­во­ре­чия между от­дель­ны­ми стра­на­ми, такие как, на­при­мер, между Са­у­дов­ской Ара­ви­ей и Ка­та­ром, порой ме­ша­ют вы­ра­бо­тать еди­ную стра­те­гию.

Рос­сий­ские ин­те­ре­сы на Ближ­нем Во­сто­ке тесно пе­ре­пле­те­ны с этой ди­на­ми­кой. Наша стра­на, с одной сто­ро­ны, имеет тес­ные парт­нер­ские от­но­ше­ния с Ира­ном, с дру­гой - вы­стра­и­ва­ет диа­лог с сун­нит­ски­ми го­су­дар­ства­ми, та­ки­ми как Са­у­дов­ская Ара­вия и ОАЭ. Это по­ло­же­ние "между двух огней" тре­бу­ет от нас тон­кой ди­пло­ма­ти­че­ской игры и взве­шен­но­го под­хо­да. Мы за­ин­те­ре­со­ва­ны в ста­биль­но­сти ре­ги­о­на, в борь­бе с тер­ро­риз­мом, а также в за­щи­те наших эко­но­ми­че­ских и гео­по­ли­ти­че­ских ин­те­ре­сов.

Со­бы­тия 2024 года, в част­но­сти, обостре­ние арабо-​израильского кон­флик­та и смена вла­сти в Сирии, еще боль­ше услож­ни­ли си­ту­а­цию. Иран, по­зи­ци­о­ни­руя себя как за­щит­ни­ка па­ле­стин­цев, пы­та­ет­ся ис­поль­зо­вать этот кон­фликт для укреп­ле­ния своих по­зи­ций и ослаб­ле­ния Из­ра­и­ля, сво­е­го глав­но­го ре­ги­о­наль­но­го про­тив­ни­ка. Сун­нит­ские же го­су­дар­ства, опа­са­ясь чрез­мер­но­го уси­ле­ния Ирана, вы­нуж­де­ны ла­ви­ро­вать, ока­зы­вая па­ле­стин­цам в ос­нов­ном сим­во­ли­че­скую под­держ­ку.

В этом кон­тек­сте Рос­сия вы­сту­па­ет за мир­ное уре­гу­ли­ро­ва­ние кон­флик­та, при­зы­вая к диа­ло­гу и по­ис­ку ком­про­мисс­ных ре­ше­ний. Наша стра­на, имея опыт по­сред­ни­че­ства в си­рий­ском кон­флик­те, могла бы сыг­рать важ­ную роль и в палестино-​израильском уре­гу­ли­ро­ва­нии. Од­на­ко, для этого необ­хо­ди­мо учи­ты­вать ин­те­ре­сы всех сто­рон, что в усло­ви­ях обост­рив­ше­го­ся шиитско-​суннитского про­ти­во­сто­я­ния ста­но­вит­ся крайне слож­ной за­да­чей.

В Сирии, несмот­ря на смену вла­сти, мы на­блю­да­ем со­хра­не­ние иран­ско­го вли­я­ния, что вы­зы­ва­ет недо­воль­ство сун­нит­ских сил и их по­кро­ви­те­лей. Рос­сия, вло­жив­шая зна­чи­тель­ные ре­сур­сы в ста­би­ли­за­цию Сирии, ока­за­лась в непро­стой си­ту­а­ции. Нам необ­хо­ди­мо, с одной сто­ро­ны, со­хра­нить парт­нер­ские от­но­ше­ния с Ира­ном, а с дру­гой - не до­пу­стить эс­ка­ла­ции кон­флик­та и учесть ин­те­ре­сы сун­нит­ских иг­ро­ков.

Таким об­ра­зом, со­вре­мен­ное по­ло­же­ние на Ближ­нем Во­сто­ке ха­рак­те­ри­зу­ет­ся уси­ле­ни­ем иран­ской экс­пан­сии, от­вет­ной ре­ак­ци­ей сун­нит­ско­го мира и слож­ной игрой Рос­сии, стре­мя­щей­ся к ба­лан­су и за­щи­те своих ин­те­ре­сов. Шиитско-​суннитское про­ти­во­сто­я­ние, по­до­гре­ва­е­мое внеш­ни­ми фак­то­ра­ми, про­дол­жа­ет оста­вать­ся одним из глав­ных де­ста­би­ли­зи­ру­ю­щих фак­то­ров в ре­ги­оне. И от того, на­сколь­ко успеш­но удаст­ся найти пути к при­ми­ре­нию и диа­ло­гу между этими двумя вет­вя­ми ис­ла­ма, во мно­гом за­ви­сит бу­ду­щее Ближ­не­го Во­сто­ка и его роль в ми­ро­вой по­ли­ти­ке.

5. Роль ми­ро­вых дер­жав

На Ближ­нем Во­сто­ке, как на шах­мат­ной доске, разыг­ры­ва­ет­ся слож­ная пар­тия, где каж­дый ход ми­ро­вых дер­жав ока­зы­ва­ет вли­я­ние на рас­ста­нов­ку сил, в том числе и на из­веч­ное про­ти­во­сто­я­ние ши­и­тов и сун­ни­тов. США, тра­ди­ци­он­но под­дер­жи­ва­ю­щие Из­ра­иль и сун­нит­ские мо­нар­хии, стре­мят­ся сдер­жать рас­ту­щее вли­я­ние Ирана, ис­поль­зуя по­ли­ти­ку санк­ций и во­ен­но­го при­сут­ствия. Эта стра­те­гия, с одной сто­ро­ны, при­зва­на обес­пе­чить ста­биль­ность в ре­ги­оне (в по­ни­ма­нии аме­ри­кан­цев), с дру­гой — за­щи­тить аме­ри­кан­ские ин­те­ре­сы, что не все­гда сов­па­да­ет с ин­те­ре­са­ми мест­но­го на­се­ле­ния.

В от­ли­чие от пря­мо­ли­ней­но­го аме­ри­кан­ско­го под­хо­да, Рос­сия дей­ству­ет более тонко, вы­стра­и­вая от­но­ше­ния со всеми клю­че­вы­ми иг­ро­ка­ми. Наша по­ли­ти­ка на Ближ­нем Во­сто­ке про­дик­то­ва­на не стрем­ле­ни­ем к до­ми­ни­ро­ва­нию, а необ­хо­ди­мо­стью обес­пе­че­ния ре­ги­о­наль­ной ста­биль­но­сти, борь­бы с тер­ро­риз­мом и за­щи­ты наших на­ци­о­наль­ных ин­те­ре­сов. Во­ен­ная опе­ра­ция в Сирии стала ярким при­ме­ром того, как Рос­сия, под­дер­жи­вая за­кон­ное пра­ви­тель­ство, смог­ла не толь­ко пе­ре­ло­мить ход кон­флик­та, но и со­здать усло­вия для по­ли­ти­че­ско­го уре­гу­ли­ро­ва­ния. Мы смог­ли до­го­во­рить­ся как с ши­и­та­ми, так и с сун­ни­та­ми, по­мо­гая им в борь­бе с тер­ро­ри­сти­че­ской угро­зой.

Иран, в свою оче­редь, стре­мит­ся к рас­ши­ре­нию сво­е­го вли­я­ния, под­дер­жи­вая ши­ит­ские дви­же­ния и ис­поль­зуя прокси-​силы в Сирии, Ираке, Ли­ване и Йе­мене. Такая по­ли­ти­ка вы­зы­ва­ет про­ти­во­дей­ствие со сто­ро­ны США и их со­юз­ни­ков, в первую оче­редь Из­ра­и­ля и Са­у­дов­ской Ара­вии. Ва­шинг­тон видит в дей­стви­ях Те­ге­ра­на угро­зу своим ин­те­ре­сам и стре­мит­ся огра­ни­чить иран­скую экс­пан­сию, ис­поль­зуя как эко­но­ми­че­ские санк­ции, так и во­ен­ное дав­ле­ние.

В этой слож­ной игре Рос­сия за­ни­ма­ет осо­бое место. Наше со­труд­ни­че­ство с Ира­ном в борь­бе с тер­ро­риз­мом в Сирии вы­зва­ло неод­но­знач­ную ре­ак­цию на За­па­де. Од­на­ко, мы ис­хо­дим из того, что без вза­и­мо­дей­ствия со всеми ре­ги­о­наль­ны­ми иг­ро­ка­ми, вклю­чая Иран, до­стичь проч­но­го мира на Ближ­нем Во­сто­ке невоз­мож­но. В то же время, мы вы­стра­и­ва­ем парт­нер­ские от­но­ше­ния и с сун­нит­ски­ми го­су­дар­ства­ми, та­ки­ми как Са­у­дов­ская Ара­вия и ОАЭ, стре­мясь к сба­лан­си­ро­ван­но­му под­хо­ду.

Со­бы­тия 2024 года, в част­но­сти, эс­ка­ла­ция арабо-​израильского кон­флик­та, по­ка­за­ли, что по­ли­ти­ка США на Ближ­нем Во­сто­ке не все­гда при­во­дит к же­ла­е­мым ре­зуль­та­там. Под­держ­ка Из­ра­и­ля, не под­креп­лен­ная ре­аль­ны­ми уси­ли­я­ми по уре­гу­ли­ро­ва­нию па­ле­стин­ской про­бле­мы, лишь уси­ли­ва­ет на­пря­жен­ность и спо­соб­ству­ет ра­ди­ка­ли­за­ции в ре­ги­оне. В то время как США ока­зы­ва­ли дав­ле­ние на Из­ра­иль, мы вели пе­ре­го­во­ры и с па­ле­стин­ца­ми, и с из­ра­иль­тя­на­ми, ста­ра­ясь найти точки со­при­кос­но­ве­ния.

Рос­сий­ская стра­те­гия на Ближ­нем Во­сто­ке, на­про­тив, на­це­ле­на на поиск дол­го­сроч­ных ре­ше­ний, учи­ты­ва­ю­щих ин­те­ре­сы всех сто­рон. Мы не стре­мим­ся на­вя­зы­вать свою волю, а пред­ла­га­ем по­сред­ни­че­ские услу­ги, спо­соб­ствуя диа­ло­гу между раз­лич­ны­ми си­ла­ми. Такой под­ход, ос­но­ван­ный на ува­же­нии су­ве­ре­ни­те­та го­су­дарств и невме­ша­тель­стве во внут­рен­ние дела, поз­во­лил Рос­сии укре­пить свои по­зи­ции в ре­ги­оне и за­во­е­вать до­ве­рие как ши­ит­ских, так и сун­нит­ских стран.

Од­на­ко, си­ту­а­ция оста­ет­ся крайне слож­ной. Смена вла­сти в Сирии и уси­ле­ние сун­нит­ских груп­пи­ро­вок со­зда­ют новые вы­зо­вы для Рос­сии. Нам пред­сто­ит найти ба­ланс между под­держ­кой наших со­юз­ни­ков и необ­хо­ди­мо­стью со­хра­не­ния ста­биль­но­сти в ре­ги­оне. Это по­тре­бу­ет от нас еще боль­шей ди­пло­ма­ти­че­ской гиб­ко­сти и уме­ния на­хо­дить ком­про­мис­сы. С дру­гой сто­ро­ны, мы не можем до­пу­стить, чтобы в Сирии вновь во­ца­рил­ся хаос, ведь это на­пря­мую угро­жа­ет нашим ин­те­ре­сам и без­опас­но­сти.

В целом, роль Рос­сии на Ближ­нем Во­сто­ке ста­но­вит­ся все более зна­чи­мой.

Наша стра­на вы­сту­па­ет как от­вет­ствен­ный игрок, стре­мя­щий­ся к миру и ста­биль­но­сти, к ре­ше­нию за­ста­ре­лых кон­флик­тов. Мы не делим стра­ны на "своих" и "чужих", а стре­мим­ся к со­труд­ни­че­ству со всеми, кто готов к кон­струк­тив­но­му диа­ло­гу. Такой под­ход, ос­но­ван­ный на прин­ци­пах мно­го­по­ляр­но­го мира, на­хо­дит все боль­ше сто­рон­ни­ков не толь­ко на Ближ­нем Во­сто­ке, но и за его пре­де­ла­ми. И имен­но в этом за­клю­ча­ет­ся сила рос­сий­ской внеш­ней по­ли­ти­ки.

Тур­ция, при этом, иг­ра­ет свою, весь­ма ам­би­ци­оз­ную игру. Под­дер­жи­вая сун­нит­ские груп­пи­ров­ки в Сирии и стре­мясь к воз­рож­де­нию осман­ско­го вли­я­ния, Ан­ка­ра, с одной сто­ро­ны, вно­сит свой вклад в сдер­жи­ва­ние Ирана, с дру­гой - пре­сле­ду­ет соб­ствен­ные цели, порой иду­щие враз­рез с ин­те­ре­са­ми дру­гих сун­нит­ских го­су­дарств. Курд­ский во­прос, стрем­ле­ние кон­тро­ли­ро­вать север Сирии, ам­би­ции в Во­сточ­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье — все это де­ла­ет по­ли­ти­ку Тур­ции мно­го­век­тор­ной и не все­гда пред­ска­зу­е­мой.

Эти из­ме­не­ния в ба­лан­се сил на­пря­мую вли­я­ют на вза­и­мо­от­но­ше­ния между ши­и­та­ми и сун­ни­та­ми, обост­ряя и без того непро­стые от­но­ше­ния. Внут­ри стран ре­ги­о­на мы видим рост на­пря­же­ния между этими двумя вет­вя­ми ис­ла­ма. В Сирии и Ираке ши­ит­ские ми­ли­ции про­ти­во­сто­ят сун­нит­ским оп­по­зи­ци­он­ным груп­пам, в Йе­мене ху­си­ты ведут борь­бу с под­дер­жи­ва­е­мой сун­нит­ской ко­а­ли­ци­ей. Ре­ли­ги­оз­ный фак­тор ста­но­вит­ся ка­та­ли­за­то­ром кон­флик­тов, усу­губ­ляя и без того слож­ную си­ту­а­цию.

6. Стра­те­ги­че­ские ин­те­ре­сы Рос­сии на Ближ­нем Во­сто­ке: Между ста­биль­но­стью и пе­ре­ме­на­ми

На­ци­о­наль­ные ин­те­ре­сы Рос­сии на Ближ­нем Во­сто­ке мно­го­гран­ны и опре­де­ля­ют­ся не толь­ко те­ку­щей гео­по­ли­ти­че­ской конъ­юнк­ту­рой, но и дол­го­сроч­ны­ми стра­те­ги­че­ски­ми це­ля­ми. Ме­ня­ю­щий­ся ба­ланс сил, о ко­то­ром мы го­во­ри­ли в преды­ду­щем раз­де­ле, ста­вит перед нами как вы­зо­вы, так и от­кры­ва­ет новые воз­мож­но­сти. В этом кон­тек­сте наша за­да­ча — не про­сто ре­а­ги­ро­вать на про­ис­хо­дя­щее, а ак­тив­но фор­ми­ро­вать по­вест­ку, про­дви­гая соб­ствен­ное ви­де­ние ста­биль­но­го и без­опас­но­го Ближ­не­го Во­сто­ка.

Борь­ба с тер­ро­риз­мом - наш при­о­ри­тет. Экс­тре­мист­ские груп­пи­ров­ки, будь то ИГИЛ или "Аль-​Каида" (за­пре­ще­ны в РФ), пред­став­ля­ют угро­зу не толь­ко для стран ре­ги­о­на, но и для Рос­сии. Опыт си­рий­ской кам­па­нии по­ка­зал, что толь­ко ре­ши­тель­ные дей­ствия, под­креп­лен­ные во­ен­ной силой, могут дать ре­зуль­тат. Под­дер­жи­вая за­кон­ные пра­ви­тель­ства, как в слу­чае с Си­ри­ей, мы не толь­ко бо­рем­ся с тер­ро­ри­сти­че­ской угро­зой, но и предот­вра­ща­ем её рас­про­стра­не­ние ближе к нашим гра­ни­цам. Не стоит за­бы­вать, что мно­гие из бо­е­ви­ков, ору­ду­ю­щих на Ближ­нем Во­сто­ке, - вы­ход­цы из Рос­сии и стран СНГ, и их воз­вра­ще­ние домой не сулит ни­че­го хо­ро­ше­го.

Ста­би­ли­за­ция Сирии — это не толь­ко во­ен­ная, но и по­ли­ти­че­ская за­да­ча. И здесь нам при­хо­дит­ся дей­ство­вать в очень непро­стых усло­ви­ях. Смена вла­сти и уси­ле­ние сун­нит­ских груп­пи­ро­вок, о чем мы го­во­ри­ли ранее, под­ры­ва­ют те хруп­кие до­сти­же­ния, ко­то­рых уда­лось до­бить­ся за годы на­ше­го при­сут­ствия в стране. Се­го­дня, когда ала­вит­ская элита, с ко­то­рой мы вы­стра­и­ва­ли от­но­ше­ния, усту­пи­ла место сун­нит­ским силам, нам необ­хо­ди­мо пе­ре­фор­ма­ти­ро­вать свою стра­те­гию. С одной сто­ро­ны, мы не можем бро­сить на про­из­вол судь­бы наших со­юз­ни­ков, с дру­гой — долж­ны ис­кать точки со­при­кос­но­ве­ния с но­вы­ми иг­ро­ка­ми. За­да­ча не из лег­ких, но от­сту­пать нель­зя — слиш­ком мно­гое по­став­ле­но на карту.

Сба­лан­си­ро­ван­ный под­ход — ключ к успе­ху. Рос­сия тра­ди­ци­он­но вы­стра­и­ва­ет от­но­ше­ния со всеми клю­че­вы­ми иг­ро­ка­ми на Ближ­нем Во­сто­ке, будь то Иран, Са­у­дов­ская Ара­вия, Тур­ция или Из­ра­иль. Такой под­ход поз­во­ля­ет нам не толь­ко лучше по­ни­мать мо­ти­вы и цели каж­дой из сто­рон, но и вы­сту­пать в роли по­сред­ни­ка, пред­ла­гая пло­щад­ку для диа­ло­га. Осо­бен­но это важно в усло­ви­ях обост­рив­ше­го­ся шиитско-​суннитского про­ти­во­сто­я­ния.

Мы не можем и не долж­ны вы­би­рать чью-​то сто­ро­ну, наша за­да­ча — спо­соб­ство­вать сни­же­нию на­пря­жен­но­сти, ис­кать точки со­при­кос­но­ве­ния, пред­ла­гать ком­про­мисс­ные ре­ше­ния.

Парт­нер­ство — это до­ро­га с дву­сто­рон­ним дви­же­ни­ем. И здесь мы долж­ны четко по­ни­мать, что да­ле­ко не все­гда наши ин­те­ре­сы будут сов­па­дать с ин­те­ре­са­ми наших парт­не­ров.

Ис­то­рия с Бол­га­ри­ей, ко­то­рую мы осво­бо­ди­ли от осман­ско­го ига, а потом столк­ну­лись с её небла­го­дар­но­стью, долж­на слу­жить нам уро­ком. То же самое можно ска­зать и о наших от­но­ше­ни­ях с неко­то­ры­ми стра­на­ми Ближ­не­го Во­сто­ка.

Под­дер­жи­вая, на­при­мер, па­ле­стин­цев, мы долж­ны пом­нить, что да­ле­ко не все из них раз­де­ля­ют наши цен­но­сти и под­хо­ды. То же самое ка­са­ет­ся и Ирана — наше со­труд­ни­че­ство в Сирии не озна­ча­ет, что мы во всем со­глас­ны с Те­ге­ра­ном. Мы долж­ны ис­хо­дить, преж­де всего, из соб­ствен­ных ин­те­ре­сов, не за­бы­вая при этом о прин­ци­пах вза­и­мо­ува­же­ния и невме­ша­тель­ства во внут­рен­ние дела дру­гих го­су­дарств.

Эко­но­ми­ка — важ­ный, но не един­ствен­ный ин­стру­мент вли­я­ния. Без­услов­но, Рос­сия за­ин­те­ре­со­ва­на в раз­ви­тии торгово-​экономических свя­зей со стра­на­ми Ближ­не­го Во­сто­ка. По­став­ки ору­жия, стро­и­тель­ство атом­ных элек­тро­стан­ций, уча­стие в ин­фра­струк­тур­ных про­ек­тах — все это не толь­ко при­но­сит эко­но­ми­че­скую вы­го­ду, но и спо­соб­ству­ет укреп­ле­нию на­ше­го вли­я­ния. Од­на­ко, как по­ка­зы­ва­ет опыт, одних эко­но­ми­че­ских ры­ча­гов недо­ста­точ­но. Мы долж­ны ак­тив­нее ис­поль­зо­вать и "мяг­кую силу" — куль­тур­ные об­ме­ны, об­ра­зо­ва­тель­ные про­грам­мы, гу­ма­ни­тар­ное со­труд­ни­че­ство. Это по­мо­жет сфор­ми­ро­вать по­зи­тив­ный образ Рос­сии в гла­зах про­стых жи­те­лей ре­ги­о­на, что в дол­го­сроч­ной пер­спек­ти­ве не менее важно, чем эко­но­ми­че­ские ди­ви­ден­ды.

Бу­ду­щее Ближ­не­го Во­сто­ка во мно­гом за­ви­сит от того, смо­гут ли его на­ро­ды пре­одо­леть внут­рен­ние про­ти­во­ре­чия и до­го­во­рить­ся о пра­ви­лах игры. Рос­сия, как от­вет­ствен­ный игрок, за­ин­те­ре­со­ва­на в том, чтобы этот про­цесс про­хо­дил мирно, без вме­ша­тель­ства извне.

Наша за­да­ча — не на­вя­зы­вать свою волю, а спо­соб­ство­вать диа­ло­гу, по­мо­гать в по­ис­ке ком­про­мис­сов, де­лить­ся своим опы­том. Убеж­ден, что толь­ко так, сов­мест­ны­ми уси­ли­я­ми, мы смо­жем по­стро­ить ста­биль­ный и про­цве­та­ю­щий Ближ­ний Во­сток, где не будет места тер­ро­риз­му, экс­тре­миз­му и меж­до­усоб­ным вой­нам. А это, в свою оче­редь, от­ве­ча­ет и нашим на­ци­о­наль­ным ин­те­ре­сам, и ча­я­ни­ям на­ро­дов ре­ги­о­на, устав­ших от бес­ко­неч­ных кон­флик­тов.

7. Ре­ли­гия и на­ци­о­на­лизм на Ближ­нем Во­сто­ке: Уроки для Рос­сии

На Ближ­нем Во­сто­ке, как и во мно­гих дру­гих ре­ги­о­нах мира, ре­ли­гия и на­ци­о­на­лизм вы­сту­па­ют не про­сто как эле­мен­ты куль­ту­ры или идео­ло­гии, а как мощ­ные дви­жу­щие силы, опре­де­ля­ю­щие по­ли­ти­че­ский ланд­шафт, фор­ми­ру­ю­щие союзы и про­во­ци­ру­ю­щие кон­флик­ты. Со­бы­тия 2024 года в оче­ред­ной раз про­де­мон­стри­ро­ва­ли, на­сколь­ко тесно пе­ре­пле­те­ны эти два фак­то­ра, и как они вли­я­ют на рас­ста­нов­ку сил в ре­ги­оне. Для Рос­сии, с её бо­га­тым опы­том ме­ж­эт­ни­че­ско­го и меж­кон­фес­си­о­наль­но­го вза­и­мо­дей­ствия, по­ни­ма­ние этой ди­на­ми­ки имеет не толь­ко ака­де­ми­че­ский, но и су­гу­бо прак­ти­че­ский ин­те­рес.

Ре­ли­гия, осо­бен­но ислам в его ши­ит­ской и сун­нит­ской ин­тер­пре­та­ци­ях, на Ближ­нем Во­сто­ке давно пе­ре­ста­ла быть ис­клю­чи­тель­но во­про­сом веры. Она пре­вра­ти­лась в ин­стру­мент по­ли­ти­че­ской мо­би­ли­за­ции, в ос­но­ву для фор­ми­ро­ва­ния иден­тич­но­сти, в фак­тор, опре­де­ля­ю­щий гра­ни­цы "своих" и "чужих". Ис­лам­ский фун­да­мен­та­лизм, по­лу­чив­ший новый им­пульс после "араб­ской весны", стал идео­ло­ги­че­ской базой для мно­го­чис­лен­ных груп­пи­ро­вок, стре­мя­щих­ся к пе­ре­устрой­ству ре­ги­о­на по своим ле­ка­лам. Будь то "Ис­лам­ское го­су­дар­ство" (за­пре­щен­ная в Рос­сии тер­ро­ри­сти­че­ская ор­га­ни­за­ция), стре­мя­ще­е­ся к со­зда­нию все­мир­но­го ха­ли­фа­та, или "Хез­бол­ла", от­ста­и­ва­ю­щая ин­те­ре­сы ши­ит­ской об­щи­ны Ли­ва­на, — все они ис­поль­зу­ют ре­ли­ги­оз­ную ри­то­ри­ку для до­сти­же­ния вполне зем­ных по­ли­ти­че­ских целей.

По­ли­ти­че­ский ислам, в свою оче­редь, тесно пе­ре­пле­та­ет­ся с на­ци­о­на­лиз­мом. В ре­ги­оне, где гра­ни­цы го­су­дарств были ис­кус­ствен­но про­ве­де­ны ко­ло­ни­аль­ны­ми дер­жа­ва­ми, а на­ци­о­наль­ная иден­тич­ность за­ча­стую усту­па­ет место ре­ли­ги­оз­ной или эт­ни­че­ской, имен­но ре­ли­гия неред­ко ста­но­вит­ся ос­но­вой для на­ци­о­наль­но­го са­мо­опре­де­ле­ния. Мы видим, как курды, не име­ю­щие соб­ствен­но­го го­су­дар­ства, ис­поль­зу­ют ис­лам­скую ри­то­ри­ку для борь­бы за неза­ви­си­мость. Мы видим, как па­ле­стин­цы, ли­шен­ные ро­ди­ны, об­ра­ща­ют­ся к ис­ла­му как к ис­точ­ни­ку со­про­тив­ле­ния. И мы видим, как Иран, по­зи­ци­о­ни­ру­ю­щий себя ли­де­ром ши­ит­ско­го мира, ис­поль­зу­ет ре­ли­ги­оз­ный фак­тор для рас­ши­ре­ния сво­е­го вли­я­ния в ре­ги­оне.

На­ци­о­на­лизм на Ближ­нем Во­сто­ке — это не толь­ко борь­ба за са­мо­опре­де­ле­ние, но и ин­стру­мент в руках ре­ги­о­наль­ных дер­жав. Тур­ция, стре­мясь к воз­рож­де­нию сво­е­го бы­ло­го ве­ли­чия, ак­тив­но под­дер­жи­ва­ет пан­тюр­кист­ские на­стро­е­ния, что при­во­дит к обостре­нию от­но­ше­ний с кур­да­ми и дру­ги­ми эт­ни­че­ски­ми груп­па­ми. Са­у­дов­ская Ара­вия, по­зи­ци­о­ни­руя себя ли­де­ром сун­нит­ско­го мира, ис­поль­зу­ет на­ци­о­на­ли­сти­че­скую ри­то­ри­ку для сдер­жи­ва­ния иран­ско­го вли­я­ния. Иран, в свою оче­редь, апел­ли­ру­ет к пер­сид­ско­му на­ци­о­на­лиз­му, про­ти­во­по­став­ляя себя араб­ско­му миру.

Для Рос­сии, как мно­го­на­ци­о­наль­но­го и мно­го­кон­фес­си­о­наль­но­го го­су­дар­ства, опыт Ближ­не­го Во­сто­ка пред­став­ля­ет собой цен­ный, хотя и непро­стой урок.

С одной сто­ро­ны, мы видим, как неуме­лое об­ра­ще­ние с ре­ли­ги­оз­ны­ми и на­ци­о­наль­ны­ми чув­ства­ми может при­ве­сти к де­ста­би­ли­за­ции, кон­флик­там и даже рас­па­ду го­су­дарств.

С дру­гой сто­ро­ны, мы по­ни­ма­ем, что иг­но­ри­ро­вать эти фак­то­ры — зна­чит об­ре­кать себя на непо­ни­ма­ние про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих в ре­ги­оне, и, как след­ствие, на ошиб­ки во внеш­ней по­ли­ти­ке.

Наш соб­ствен­ный ис­то­ри­че­ский опыт, как по­ло­жи­тель­ный, так и от­ри­ца­тель­ный, может мно­го­му нас на­учить.

С одной сто­ро­ны, мы гор­дим­ся тра­ди­ци­я­ми мир­но­го со­су­ще­ство­ва­ния раз­лич­ных на­ро­дов и ре­ли­гий на тер­ри­то­рии нашей стра­ны.

С дру­гой сто­ро­ны, мы пом­ним и о тра­ги­че­ских стра­ни­цах нашей ис­то­рии, когда меж­на­ци­о­наль­ные и меж­кон­фес­си­о­наль­ные про­ти­во­ре­чия при­во­ди­ли к кро­во­про­ли­тию и рас­па­ду го­су­дар­ства.

Мы на­учи­лись тому, что даже в слу­чае под­держ­ки национально-​освободительных дви­же­ний, часто на нас смот­рят как на внеш­нюю силу, а не как на со­юз­ни­ка.

Этот урок ак­туа­лен и для Ближ­не­го Во­сто­ка, где Рос­сия, под­дер­жи­вая, на­при­мер, борь­бу с тер­ро­риз­мом в Сирии, долж­на четко раз­гра­ни­чи­вать свои ин­те­ре­сы и ин­те­ре­сы ре­ги­о­наль­ных иг­ро­ков, не до­пус­кая, чтобы нас ис­поль­зо­ва­ли в чужой игре. Вза­и­мо­дей­ствие с ши­ит­ским и сун­нит­ским миром тре­бу­ет от нас осо­бо­го вни­ма­ния и осто­рож­но­сти. Мы не можем поз­во­лить себе рос­кошь вы­би­рать между этими двумя вет­вя­ми ис­ла­ма, под­дер­жи­вая одних и иг­но­ри­руя дру­гих. Наш под­ход дол­жен быть сба­лан­си­ро­ван­ным, учи­ты­ва­ю­щим ин­те­ре­сы всех сто­рон.

Мы долж­ны пом­нить, что и среди ши­и­тов, и среди сун­ни­тов есть те, кто стре­мит­ся к миру и ста­биль­но­сти, и те, кто ис­поль­зу­ет ре­ли­ги­оз­ную ри­то­ри­ку для раз­жи­га­ния кон­флик­тов.

Наша за­да­ча — под­дер­жи­вать пер­вых и про­ти­во­дей­ство­вать вто­рым, не до­пус­кая при этом, чтобы нас втя­ги­ва­ли в чужие ре­ли­ги­оз­ные войны. Рос­сия, как ве­ли­кая дер­жа­ва, не может оста­вать­ся в сто­роне от про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих на Ближ­нем Во­сто­ке. Наш ис­то­ри­че­ский опыт, наше по­ни­ма­ние слож­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний между ре­ли­ги­ей и на­ци­о­на­лиз­мом, наша при­вер­жен­ность прин­ци­пам мно­го­по­ляр­но­го мира — все это дает нам уни­каль­ные пре­иму­ще­ства.

Мы можем и долж­ны ис­поль­зо­вать эти пре­иму­ще­ства для того, чтобы спо­соб­ство­вать мир­но­му уре­гу­ли­ро­ва­нию кон­флик­тов, укреп­ле­нию ста­биль­но­сти и по­стро­е­нию спра­вед­ли­во­го ми­ро­по­ряд­ка, в ко­то­ром голос Рос­сии будет услы­шан и ува­жа­ем.

И пусть ис­то­рия с па­ле­стин­ца­ми, ко­то­рые не оце­ни­ли бла­го­род­ства ни Кад­да­фи, ни Асада, ста­нет для нас еще одним на­по­ми­на­ни­ем о том, что в боль­шой по­ли­ти­ке нет места сан­ти­мен­там. Дей­ство­вать нужно праг­ма­тич­но, ис­хо­дя из соб­ствен­ных ин­те­ре­сов, но не за­бы­вая при этом о прин­ци­пах спра­вед­ли­во­сти и меж­ду­на­род­но­го права. Ведь толь­ко так мы смо­жем за­щи­тить себя и вне­сти свой вклад в по­стро­е­ние луч­ше­го бу­ду­ще­го для Ближ­не­го Во­сто­ка и всего мира. Наша стра­те­гия на Ближ­нем Во­сто­ке долж­на быть взве­шен­ной и сба­лан­си­ро­ван­ной. Мы долж­ны под­дер­жи­вать тех, кто дей­стви­тель­но стре­мит­ся к миру и ста­биль­но­сти, кто раз­де­ля­ет наши цен­но­сти и ува­жа­ет наши ин­те­ре­сы. Но при этом мы не долж­ны за­кры­вать глаза на дей­ствия, иду­щие враз­рез с меж­ду­на­род­ным пра­вом и нор­ма­ми мо­ра­ли, даже если они ис­хо­дят от наших со­юз­ни­ков.

За­клю­че­ние: Рос­сия на Ближ­нем Во­сто­ке — ба­ланс ин­те­ре­сов и от­вет­ствен­ность за бу­ду­щее

Под­во­дя итог хит­ро­спле­те­ний ближ­не­во­сточ­ной по­ли­ти­ки, хочу еще раз под­черк­нуть: для Рос­сии этот ре­ги­он — не про­сто точка на карте, а важ­ней­шее на­прав­ле­ние, где от наших дей­ствий за­ви­сит не толь­ко ре­ги­о­наль­ная ста­биль­ность, но и, во мно­гом, наша соб­ствен­ная без­опас­ность. Со­бы­тия 2024 года, в оче­ред­ной раз по­ка­за­ли, на­сколь­ко хру­пок мир на Ближ­нем Во­сто­ке, и как важно для нас при­дер­жи­вать­ся взве­шен­но­го, сба­лан­си­ро­ван­но­го под­хо­да.

Мы уви­де­ли, как эс­ка­ла­ция арабо-​израильского кон­флик­та и смена вла­сти в Сирии вновь разо­жгли тле­ю­щий огонь шиитско-​суннитского про­ти­во­сто­я­ния. Уви­де­ли, как Иран,  ис­поль­зуя своих прок­си, рас­ши­ря­ет сферу вли­я­ния, и как сун­нит­ские мо­нар­хии, ве­до­мые Са­у­дов­ской Ара­ви­ей, пы­та­ют­ся сдер­жать эту экс­пан­сию. Уви­де­ли, как Тур­ция, пре­сле­дуя соб­ствен­ные ам­би­ци­оз­ные цели, вно­сит до­пол­ни­тель­ный эле­мент непред­ска­зу­е­мо­сти в и без того слож­ную ре­ги­о­наль­ную ди­на­ми­ку.

Рос­сия в этой пар­тии иг­ра­ет осо­бую роль. Мы не стре­мим­ся к до­ми­ни­ро­ва­нию, не на­вя­зы­ва­ем свою волю, а дей­ству­ем как от­вет­ствен­ный игрок, стре­мя­щий­ся к ста­биль­но­сти и без­опас­но­сти. Мы не можем до­пу­стить, чтобы Ближ­ний Во­сток пре­вра­тил­ся в очаг по­сто­ян­ной неста­биль­но­сти, экс­пор­ти­ру­ю­щий тер­ро­ризм и хаос. Наша за­да­ча — спо­соб­ство­вать мир­но­му уре­гу­ли­ро­ва­нию кон­флик­тов, по­мо­гать в вос­ста­нов­ле­нии раз­ру­шен­ных стран, со­зда­вать усло­вия для диа­ло­га между раз­лич­ны­ми эт­но­кон­фес­си­о­наль­ны­ми груп­па­ми.

В этом кон­тек­сте нам важно ис­поль­зо­вать весь име­ю­щий­ся у нас ар­се­нал: ди­пло­ма­тию, эко­но­ми­че­ское со­труд­ни­че­ство, куль­тур­ные об­ме­ны, "мяг­кую силу". Мы долж­ны не толь­ко ре­а­ги­ро­вать на воз­ни­ка­ю­щие угро­зы, но и фор­ми­ро­вать соб­ствен­ную по­вест­ку, про­дви­гая свое ви­де­ние ста­биль­но­го и про­цве­та­ю­ще­го Ближ­не­го Во­сто­ка.

Рос­сия, с её уни­каль­ным опы­том ме­ж­эт­ни­че­ско­го и меж­кон­фес­си­о­наль­но­го вза­и­мо­дей­ствия, с её при­вер­жен­но­стью мно­го­по­ляр­но­му миру, может и долж­на сыг­рать клю­че­вую роль в этом про­цес­се. Наш голос дол­жен зву­чать уве­рен­но и ве­со­мо, от­ста­и­вая прин­ци­пы спра­вед­ли­во­сти, меж­ду­на­род­но­го права и вза­им­но­го ува­же­ния.

Мы несем от­вет­ствен­ность не толь­ко перед ны­неш­ним, но и перед бу­ду­щи­ми по­ко­ле­ни­я­ми. И от того, на­сколь­ко муд­рой и даль­но­вид­ной будет наша по­ли­ти­ка на Ближ­нем Во­сто­ке, за­ви­сит не толь­ко судь­ба этого мно­го­стра­даль­но­го ре­ги­о­на, но и, во мно­гом, бу­ду­щее самой Рос­сии. Нам хва­тит муд­ро­сти и сил, чтобы прой­ти по этому пути до­стой­но, за­щи­щая свои ин­те­ре­сы и спо­соб­ствуя по­стро­е­нию более спра­вед­ли­во­го и без­опас­но­го мира.