Как рядовые на спецоперации становятся офицерами

На войне как на войне: то, что невозможно было представить ещё совсем недавно, происходит на наших глазах. В последнее время на СВО всё чаще наблюдается такая тенденция: бойцы, пришедшие на фронт рядовыми, без профильного образования, пройдя через горнила испытаний, становятся офицерами.

Звёзды для морпеха

Один из них - командир штурмовой роты севастопольских морпехов ​Александр с отнюдь не воинственным позывным Буня. Чем он стал знаменит? Вот в Сталинграде есть Дом Павлова, о нём знают все. А в Судже теперь наверняка будет Дом Буни. "Здесь до конца стояли бойцы 810-й бригады морской пехоты и роты V", - написал он на стене в кабинете главы Судженской городской администрации после недельной осады здания, перед тем как пойти на прорыв без особой надежды на успех.

^{Лейтенант Александр-Буня: Где ещё лучше себя проявишь, как не на самом острие атаки?! / Андрей Полынский}

- Сам я из Крыма, из города Бахчисарай, - рассказывает о себе Буня - скромный парень с тихим голосом, но внутренним стальным стержнем. - Я не кадровый военный, соответственного образования не имею. Дослужился до пенсионера в системе ФСИН, годик посидел на заслуженном отдыхе, а в марте 2023 года ушёл добровольцем на СВО.

Александр признаётся, что рвался на фронт с самого начала спецоперации, но удерживала супруга: в семье четверо детей. Но зов совести пересилил - крымчане, как никто другой, знают, что такое геноцид в современной Украине.

^{Лейтенант Буня уверен, что офицер - это призвание / Автор: Андрей Полынский}

Звание рядовой, должность пулемётчик - с этого начиналась военная карьера Буни. Боевое крещение принял в Запорожской области при обороне Работино. В составе групп морской пехоты заходил в лесополки и вычищал оттуда неонацистов. Отличился на нескольких заданиях. Смышлёного и отважного пулемётчика заметило руководство батальона и сделало командиром взвода огневой поддержки. Так он получил первые в своей жизни офицерские погоны - лейтенантские, и надеемся, не последние.

Тяга к штурму

- Через какое-то время я узнал, что при нашем батальоне формируется штурмовая рота и попросился туда, - рассказывает Буня. - А меня и взяли - назначили командиром роты.

- Это удивительно, - прерываю я его рассказ.

- Что конкретно? То, что так быстро вырос до ротного? - переспрашивает Буня. - Тут все формальности были соблюдены - у меня есть высшее образование, правда, не военное…

- Нет, то, что сам попросился в штурмовики. Все этого опасаются, даже зачастую ссылают туда в качестве наказания.

- Я бы не сказал, что прямо все опасаются. Есть отдельные личности, которые целенаправленно стремятся в штурмы. Это люди определённого характера, любящие риск.

- А у тебя какая была мотивация?

- Я хотел, чтобы мне дали возможность проявить себя. А где ещё лучше себя проявишь, как не на самом острие атаки?! Понимаешь, я раньше и мечтать не мог об офицерских погонах. Кем я был раньше? Обычным пенсионером правоохранительных органов. И тут такие метаморфозы в судьбе.

Соглашаюсь с ним - офицер Российской армии - это звучит гордо! Даже сказал бы - аристократично.

- А какие качества самые важные для ротного?

- Понимание простого солдата. Мне с этим легче, так как сам выходец оттуда. Ну и, конечно, опыт управления личным составом.

- Меня очень впечатлил фильм о работе штурмовиков "Лучшие в аду". Показано реалистично или всё-таки это больше художественная выдумка?

- Очень реалистично. Да, очень! - Александр стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки.

А потом в его судьбе была курская Суджа. И хлебнул выше крыши всего того, о чём показано в фильме. Он вспоминает те дни, и голос его становится ещё тише. Приходится вслушиваться в каждое слово.

Подразделение Буни было заброшено в Суджу одним из первых. Одновременно с "чёрными беретами" в город вошла рота "V" из отряда "Шторм Z". Закрепившись в центре города, морпехи взялись за организацию эвакуации местных жителей. Узнав, что в городе русские бойцы, к ним повалил народ. Машин на всех не хватало, в первую очередь в них сажали пожилых, женщин и детей. А ещё нужно было всех напоить и накормить. Шесть долгих часов - и за это время тысячи страдающих людей, умоляющих о помощи, прошли перед его глазами. Также было много неходячих инвалидов, за которыми по просьбе их родственников приходилось ехать в разные концы города. Начались обстрелы: ВСУ вошли в городскую черту.

Дом Буни

Первое боестолкновение с противником случилось в районе городской больницы. За первые сутки морпехи и парни из роты "V" отбили несколько атак, которые набегали волна за волной. Но силы были явно неравны - численность нападавших оказалась в несколько раз выше. Вызвав по рации подкрепление, севастопольцы решили закрепиться в здании администрации города. И тут случилось непредвиденное - за нашими воинами под шквальным огнём врага хвостиком увязались два десятка местных жителей - в основном женщины и дети. Ну что тут поделаешь! Понимая, что в случае штурма администрации у них будут связаны руки ответственностью, Буня дал распоряжение разместить "мирняк" в подвал и забаррикадировать входы в здание.

Потом был ещё один сюрприз.

- Эй, что там за организм ползёт?! Руки наверх и медленно вставай! - через оптический прицел снайперской винтовки Буня разглядел в сумраке распластавшуюся возле крыльца администрации щуплую фигурку.

- Рядовой Гри… Гриша, - раздался заикающийся юношеский, почти детский голос. - Свои!

- Сейчас разберёмся, какой ты Гри-гриша… Э, да ты не один… Сколько вас?

Их было около полутора десятка - срочников из местной части, 18-летних пацанов. Перепуганные, оборванные, они добрались до своих окольными путями. "Ещё один балласт", - поморщился Буня и направил их насыпать песок в мешки, чтобы блокировать окна и проходы.

Но когда украинцы начали штурм здания администрации, Гриша неожиданно попросил автомат и с гримасой ненависти на детском лице начал бить очередями по врагу из оконного проема. И Буня, глядя на него, вдруг вспомнил слова из песни Высоцкого "Мы не успели оглянуться, а сыновья уходят в бой". И понял, что "вон тот, одетый во всё не по росту" за один день стал мужчиной, потому что теперь он почувствовал ответственность - за ту сморщенную старушку, перекрестившую его слабеющей рукой, за того зарёванного ребёнка в подвале…

Атаки бандеровцев накатывали одна за другой, со стен осыпалась штукатурка, соседние менее крепкие здания разлетелись в щепки, заканчивались патроны, оборвалась связь, и надежда на подмогу таяла с каждым часом, подвал полнился стоном раненых бойцов. Казалось, обстрел вёлся из всех видов оружия. Но добротная кирпичная кладка стены толщиной в два метра выдержала даже удар из танка. Наши оборонялись несколько дней без сна и отдыха. Вот уже ранило и самого Буню, и один из срочников, вчерашний студент-медик, принялся вытаскивать из него ещё не остывший металл, перевязывать раны. Командование принял на себя командир второго взвода ​Тимоха, а когда оказался ранен и он, - то командир взвода БПЛА ​Егерь.

Бежавшие из ада

Потом через громкоговоритель вэсэушники затянули старую песню - "Рюсский зольдат - сдавайся!" А на исходе шестого дня обороны ухнуло так, что мало не показалось никому. "Не могу сказать, какого типа был этот ракетный удар, но взрыв был настолько сильный, что в здании вышибло не только оконные проёмы, но и внутренние двери. Начался сильный пожар, но Бог был за нас. Неожиданно налетел сильный ветер и потушил огонь", - вспоминает Александр. В тот же вечер было принято решение оставить здание и идти на прорыв.

Сделано это было под покровом густого дыма от пожарищ, охвативших соседние дома. Вышли все 74 человека - женщины с детьми, старики, срочники и бойцы, несшие на своих руках раненых, волочивший безжизненно повисшую ногу Буня. Спохватившийся враг кинулся вдогонку, но Бог снова был за нас - суджанские леса накрыл густой туман, и нацистские ищейки сбились со следа.

Пробирались сквозь чащобу день и ночь, а потом в одном из опустевших селений наткнулись на местного жителя, у которого была машина с прицепом. С его помощью и принялись вывозить к нашим по десять человек по очереди. Когда еле державшиеся на ногах суджанцы прощались со своими спасателями, то не могли сдержать слёз.

А у Буни затем был госпиталь, долгое лечение, и вот опять фронт… И опять Суджа: морпехи 810-й бригады начали движение, обхватывая город с двух сторон "в клещи". Для ротного, как и для многих его боевых товарищей, это уже личное - дело чести. Александр не ответил, как скоро, но это обязательно произойдёт: он войдёт в кабинет главы городской администрации города Суджа и напишет под прошлой надписью: "Я вернулся!" И возможно, весьма возможно, когда обернётся, то на противоположной стороне увидит: "Здесь был Гриша".

---

Автор: Андрей Полынский