Неужели из скандинавского Helga могло возникнуть наше имя Ольга?

Современный русский человек, читая скандинавское имя Helga, неизбежно прочтёт его как Хельга. Соответственно, ему представляется достаточно странным сама концепция, что это имя могло превратиться в древнерусском языке в Ольга или Вольга (а в древних летописях нередко встречается и такое написание этого имени).

Давайте разбираться.

И начнём мы с главного козыря. С труда «О церемониях Византийского двора», составленного императором Ромейской империи Константином VII Багрянородным, лично принимавшим у себя в Константинополе нашу княгиню Ольгу.

Как видим, имя нашей княгини указано здесь как ’Ελγας.

’ - это диакритический знак, обозначающий h - тонкое придыхание.

Ε - это "е"/"э"

λ - это "л"/"ль"

γ - это "г"

α - это "а"

ς - это "с", но это падежное окончание. Оно меняется в зависимости от склонения слова.

---

То есть, поскольку, нам не доступны оттенки «е»/«э» и уровень мягкости «л», допустимыми являются следующие варианты прочтения имени:

hЕльга, hЕлга, hЭльга, hЭлга,

где h – отсутствующий в древнерусском языке звук, который гораздо слабее, чем наш обычный звук «х».

О том, что скандинавское «h» в слове Helga не равно нашему «х», а гораздо более слабый звук, есть и другие доказательства.

1. Во-первых, мы наблюдаем на скандинавских рунических камнях, что эта руна зачастую теряется при написании имён. Имя Helghi известно как Ehlhi. Имя Hróðmárr известно в записях как Róðmarr. Мы Haursa находим в аккузативе как Aursa, Hiþin как Iþin, Heuiþ как Ehuiþ.

2. Во-вторых, современные шведский, норвежский и датский языки во многих позициях утратили букву h там, где она раньше была в древнескандинавском.

3. В-третьих, у нас есть иные случаи адаптации скандинавских имён в другие языки. И имя Рюрика Ютландского, и имя Рольфа Пешехода в оригинале содержали руну «H» в начале имени. Но французские летописи, немецкие летописи, английские летописи эту букву в начале их имён утратили.

При этом у нас есть и другие указания, что слова с этим звуком при адаптации в русский язык, утрачивали этот самый звук «h». Есть только два скандинавских слова с этой руной, которые достоверно породили обычные слова (не имена) в русском языке. Это jarðhús ставшее словом «ярус» и hákarl, породившее в нашем языке слово «акула». Как видим, в обоих случаях следа от древнескандинавского "h" в наших словах не осталось.

---

Итак, мы имеем ситуацию, когда наши предки слыша «hЕльга, hЕлга, hЭльга, hЭлга» при адаптации должны были отбросить непонятный для них первый звук и получать «Елга/Ельга».

При этом в древнерусском языке в ту пору действовал закон открытых слогов. В ту пору нашим предкам было сложно говорить несколько согласных звуков подряд. Звукосочетание «лг» было для них тяжёлым для произнесения. Оно требовало добавления внутрь гласного звука.

В ту пору в древнерусском было два специальных коротких гласных звука для этого:

ь – нечто среднее между нашими звуками «е» и «и»

ъ – нечто среднее между нашими современными звуками «о» и «у»

Поэтому «Елга/Ельга» на этом этапе в нашем языке должно было превратиться в «Ельга», где ь – это не привычный нам мягкий знак, а звук, представляющий собой нечто среднее между нашими современными «е» и «и»: Елега/Елига.

---

Но затем русский язык стал отказываться от правила открытых слогов и вышеупомянутые гласные «ь» и «ъ» стали из древнерусского языка исчезать, а это за собой потянуло и изменение «е» на «о» во множестве слов. Просто потому, что при исчезновении этих самых редуцированных гласных, нашим с вами предкам стало тяжело во многих позициях говорить «е» и они стали менять этот звук на более удобный «о».

Именно в это время в нашем языке возникло звукочередование «е»/»ё», медовый – но мёд, ледовый – но лёд, веселье – но весёлый, чернота – но чёрный и так далее.

В ту же пору слово «елень» превратилось в «олень», слово «езеро» стало «озером», а слово «един» породило и слово «один».

Собственно, и слово «Ельга» в то время, повинуясь общему ходу изменений в древнерусском языке, должно было превратиться в «Ольга» или «Олга».

Наши же самые древние исторические летописи относятся к периоду, когда этот процесс в языке уже завершился. Когда ь и ъ на пергаменте ещё периодически фиксируются, но уже как гласные не читаются.

---

Возникновение же в летописях форм Вольга и Волга относится к ещё более поздним изменениям, происходившим в южных диалектах древнерусского языка. Для этих самых южных диалектов было свойственно менять начальное «о» на «во». Поэтому в современном украинском языке не «она» - а «вона», не «огонь» - а «вогонь». А в современном белорусском не «озеро» - а «возера», не «острый» - а «востры».

При этом обратного процесса никогда не происходило. Все слова древнерусского языка, которые начинались с «во» никогда первую букву не теряли: у нас слова «волк», «ворон», «ворота» и так далее звук «в» в начале сохранили. Поэтому, встречая одновременно Ольгу и Вольгу, мы точно знаем какая из форм этого имени древнее, а какая возникла позже.