Признаки сверхдержавы: почему в России идеологии нет, а в США есть?

РУСЛАН ХУБИЕВ

7 февраля 2019

/

Время чтения 14 мин

Не секрет, что на протяжении истории человечество задавалось одним сакраментальным вопросом: как объединить разрозненные группы так, чтобы они со временем не распались? По ходу изучения быстро выяснилось, что в мире вне зависимости от страны наблюдается один и тот же феномен — небольшому количеству людей проще выступать единым фронтом, однако, когда количество превышает некий порог, распад становится неминуем.

Иван Шилов ИА REGNUM

США

Оказалось, что устойчивая группа имеет конкретный предел, а механизм работает в любом обществе и в любом государстве. Ко второй половине XIX века стали известны основы этого механизма, а к 30-м годам XX выяснились, что устойчивая численность группы в среднем составляет от 7−9 до 20−30 человек. Именно в таком количественном пределе «коллективу» легче всего согласовывать решения и гасить конфликт. Если группа оказывалась меньше — возрастала напряженность, если больше — продуцировался распад. Каждый из нас наверняка видел это в окружающем мире, но вряд ли обращал внимание на то, что группы в современном социуме осознанно ограничены.

Реклама

Минимальная группа (отделение) в российской армии насчитывает от 3 до 15 человек, и на каждую такую группу полагается отдельный лидер. В студенческих группах наблюдается схожая численность и староста на соответствующее число лиц. В рабочих коллективах объем персонала на одного руководителя также, как правило, стабилен, да и в целом существующие отрасли той или иной страны используют психологические наработки для формирования эффективного коллектива. Границы варьируются от области деятельности, но важные сферы всегда им подчинены.

Наталья Стрельцова ИА REGNUM

Монументальная скульптура советского периода

Возникает вопрос, если отдельные направления так четко соблюдают эти правила, неужели ничего подобного не создано для больших масс людей? Создано, и это не только религия. Механизм для стабилизации народов, внутреннего сплочения и управления называется идеологией. Поэтому за функционирование малых групп в современном государстве отвечает социальная психология, а за жизнь общества — идеология и социальная инженерия.

Для того чтобы русские, британцы или, например, американцы самоопределялись как нация, им жизненно необходимо это специфическое средство. Один человек или небольшая группа могут отождествлять себя с коллективом за счет его установок и рефлексии, для больших же масс нужны отдельные механизмы. За единый базис для самоопределения отвечает наднациональная идеологическая надстройка, а если ее нет, границы уже не защищают.

Каждому обществу необходим фундамент, объясняющий ему, кто он такой, зачем он живет, для решения каких задач, в противном случае становится непонятно, на что опираться для объединения, от чего быть «за» или выступать «против». Проще говоря, народ без идеологии, как и малая группа при превышении численного лимита, начинает распадаться. Народ теряет ориентиры и перестает понимать, в чем заключается его единство со страной.

Флаг США

Именно поэтому «цивилизованные» страны Запада, равно как и пятая колонная этой цивилизации, делают все для того, чтобы механизм идеологии в России не возродился. Одновременно англичане и американцы с 5-летнего возраста вбивают в головы своих детей то, что их страны велики, а нации исключительны. Именно идеология отождествляет американца с США, а британца с Англией. И сколько бы Западный мир ни пытался убедить «дикарей» в том, что идеологии в их странах не существует, в действительности она есть.

Разница состоит лишь в том, что она, как и коррупция, названная лоббизмом, существует в другой форме. После Второй мировой войны объединенная Европа сделала идеологией «европеизм». Для подрыва Ближнего Востока Лондон и Вашингтон использовали тлеющую в регионе идеологию исламской интеграции и Нового Халифата. Япония объединена идеологией национальной самобытности, Индия — неогандизмом. Китай — идеологией китайской глобализации, а США — правом мирового господства.

При этом, хотя ни одна из этих идеологий не прописана отдельным пунктом Конституции, все они внедряются государством через практические механизмы. Именно благодаря этому при формальном отрицании госидеологии во всех этих странах она есть. В Америке каждое утро ученики муниципальных школ начинают с зачитывания клятвы верности флагу (The Pledge of Allegiance). Это настоящее «заклинание», которое годами вбивает в голову детей постулат о том, что нация США исключительна.

В штате Техас, например, кроме клятвы верности флагу произносится и аналогичная клятва верности флагу штата. В штате Миссури школьники произносят клятву не каждый день, а раз в неделю, в штате Миссисипи — раз в месяц, но при этом её произносят все. Из пятидесяти американских штатов в тридцати трех клятва верности законодательно утверждена к произнесению, причём в одиннадцати из них произносится изначальный вариант, где Бог не упоминается, а его место надменно занимает «Америка» и «Великая нация».

(сс) sajinka2

Антикоррупционная война

В шести штатах клятва к произнесению не рекомендована, но все равно звучит, а в остальных одиннадцати администрация каждой школы решает этот вопрос самостоятельно. Гимн CШA в обязательном порядке исполняется два раза в день, в шесть часов утра и в пять часов вечера на всех американских военных объектах по всему миру. Спортивные соревнования, собрания и другие общественные мероприятия также открываются гимном. И это лишь малая часть того, как формируют идеологию у американцев.

Идеология необходима любой сверхдержаве потому, что реализует важнейшую для государства функцию — народное самоопределение. Без её внедрения в таком качестве коллективное целое россиян и далее будет теряться, не понимая, к чему стремиться. За последние годы Россия рывком вернулась на уровень Великих держав, но, чтобы вернуть позицию сверхдержавы, этого мало. Без идеологии общество попросту не понимает, какие цивилизационные задачи должна для этого решить страна.

Даже для того, чтобы победить в войне или построить экономику, нам необходимо знать, зачем это нужно. Понимать глобальную цель и общий вектор, в сторону которого должно идти развитие. Иными словами, Запад пытается заставить другие народы отказаться от идеологии ровно потому, что она является объединяющим фундаментом для большинства процессов. Именно она рисует людям образ того, каким должно быть наше будущее, почему и зачем мы должны к нему стремиться, какой должна стать Россия и что нужно делать ее жителю, чтобы это произошло.

Понять, наличествует ли в обществе четкая идеология, достаточно просто, для этого нужно задать себе проверочный вопрос: если иностранец спросит меня, почему он должен стать русским и жить в России, что я ему скажу? Если ответ лежит на поверхности и более-менее известен всем — идеология существует, если же нет, то и ее нет.

Любой европеец на подобные вопросы автоматически ответит — из-за ценностей и устройства жизни. Британец — потому что быть частью Британии — это элитно и дано не всем. Американец — из-за демократии, мечты и американской свободы. И не важно, что всего этого там давно нет.

А что скажем мы? Ответить на этот вопрос на самом деле не сложно. В России есть масса того, чем имеет право и должна гордиться страна, вот только это будет индивидуальная позиция, а не общее мнение, поскольку отвечающей на этот вопрос идеологии сегодня у людей нет.

Отсутствие идеологии опасно еще и тем, что без нее из рук вон плохо работает пропаганда. Идеологию изначально необходимо пропагандировать с тем, чтобы добиться увеличения числа людей, которые ее разделяют. Но для этого она в стране должна быть, иначе не ясно, к чему призывает присоединяться пропаганда? На какие группы раздробленного общества следует работать СМИ? Во многом в этом и кроется секрет западных информационных успехов. Их пропаганда ложится на готовую почву в каждой западной стране, а наша — лишь на малую часть разделяющего ее взгляды российского народа.

Пропаганда сама по себе не может существовать, она изначально создавалась как часть популяризации идеологий. Целью советской пропаганды было просвещение рабочего класса других стран для приобщения к идеологии Советского Союза, а пропаганда Запада предлагает миру присоединиться к набору ценностей и взглядов идеологии западных стран.

То есть в целом идеология и пропаганда соотносятся между собой как товар и его пиар-кампания. И если рекламная кампания в России есть, то товар в собранном виде отсутствует. Без этого классический российский «западник» по-прежнему живет в «этой стране», не понимает событий в Сирии и не убежден, что стоило возвращать Крым обратно.

The White House

Сделано в Америке 

Его не смущают дикие шаги британцев и американцев на мировой арене, устраивают вторжения Запада, трактуемые как «благо», а вот действия Кремля всегда воспринимаются враждебно. Его убеждают в этом сообщения в соцсетях, западная пресса, «лидеры мнений», а также блогосфера, нередко отрабатывающая свой хлеб на иностранные деньги.

Мозги россиян не защищает почти ничего. Из-за отсутствия идеологии, которая и выполняет в социуме роль защиты, такие люди полностью убеждены, что ничего хорошего в России не существует, заискивают перед иностранцами на подсознательном уровне, а любую неудачу воспринимают, смакуя нанесенный вред. Не факт, что они стали бы такими, если бы в 90-е годы страна нашла новую идеологию, но не для этого британцы и американцы у нас ее отнимали.

После зачистки идеологических ориентиров Запад направил «цунами» пропаганды прямо на доверчивых россиян, предложил обществу четкий набор заманчивых действий, список простых ответов на любой сложный вопрос. Россия 90-х и начала 2000-х идеологической защиты не имела, а потому обычный человек быстро «поплыл». С тех пор все наши современные достижения для таких людей — неправда, а успех — «кремлевская ложь».

К сожалению, оказалась переключена на информационный «эгрегор» Британии и США и молодежь России. Оставалось лишь создать в русском сегменте интернета «правильные» площадки и СМИ, слегка подправить алгоритмы выдачи новостей в соцсетях, продвинуть «русофобских» блогеров, и люди сами к ним потянулись.

Лишь с 2012 года Россия начала создавать альтернативу, а с 2014-го возведение своей идеологии и вовсе превратилось в единственный путь. Из-за давления Запада, вызванного осознанием возрождения России и ее суверенитета, Кремль был вынужден бить в ответ. Для победы в ведущейся информационно-психологической войне Система начала противопоставлять Западу собственную централизованную пропаганду. А затем, шаг за шагом, формировать и идеологию страны.

Причина последнего заключалась в том, что пропаганда может быть эффективна лишь тогда, когда ориентируется на группу лиц со сходными принципами. На общество, представления которого если и не едины, то примерно равны. В противном случае мы оказываемся полностью открытыми для информационного воздействия, а призывы государства к людям так и не дойдут.

Пока борьба ведётся со слабым успехом, поскольку бороться приходится на всех фронтах. На внешней арене и на внутренней, в военной области и в гонке вооружений, в экономической сфере и антикоррупционной войне. Но тем не менее зарождение идеологии продвигается, а государство тихо и незаметно прорабатывает различные варианты идеологического ядра.

The White House

13-я статья Конституции, как известно, гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», а идеологическое многообразие в России признается нормой на все времена. Как обойти это противоречие? Ответ, как ни странно, лежит на поверхности.

В США, несмотря на аналогичное отсутствие законодательно закрепленной идеологии, общество в целом на удивление едино. Вопреки делению по штатам, 40 национальным политическим партиям, различным судебным системам и противоположно настроенным СМИ, люди по основным вопросам мыслят одинаково. Масса споров может вестись обо всем, но только не о распаде и не о революции в государстве. Более того, американское общество устойчиво к внешним информационным воздействиям, и причина для этого такова — плюрализм мнений в США «мягко» ограничен. И определяются эти границы идеологией страны.

Каждому американцу с детского сада объясняется, что гражданин США любит свою родину просто потому, что ни в одной другой стране мира он не окажется настолько же свободен. Не будет иметь столько прав и возможностей. Не сможет быть настолько успешен, насколько это возможно в США. Не сможет чувствовать себя защищенным по всему миру и не должен никого воспринимать как равного себе.

Детям с постоянством заклинания рассказывается, что американцы лучшие из лучших, что они всегда имели самую сильную армию, победили во всех войнах и еще не раз победят. В ежедневной американской клятве флагу детям вдалбливается, что США НЕДЕЛИМЫ, выбраны Богом и поставлены на Земле нести миссию остальным народам. Именно это делает американскую нацию в ее понимании «исключительной».

Как бы ни называли это сами США — это и есть внедряемая государством идеология. Национальная идея, которая с помощью пропаганды цементирует народ. На этом и строится единство американской нации точно так же, как когда-то строилось единство советской.

Идеология защищает социум от внешнего информационного воздействия, в том числе через СМИ и интернет. Более того, при ее наличии можно противостоять даже очевидным фактам, в частности, тем, что рассказывает американцам наша страна: о поддержке террористов со стороны Америки, обо всех незаконных войнах и тотальной легализованной коррупции, о подлогах, подкупах, провокациях и незаконных операциях США. Для этого Белым домом довольно много делается, но по большей части идеологическая надстройка в головах жителей США сама отсеивает эти «слухи». В этом и кроется их информационная броня.

Перечисленные выше базисы защищают американцев от воздействия снаружи, а внутренние деления на партии, штаты и так далее всегда стоят на ступень ниже. У нас же над разделением людей больше ничего не находится, нет надстройки, защищающей и объединяющей страну. Нет финального цементирующего стержня, но есть отдельные, такие как победа в Великой Отечественной войне. Именно поэтому Запад бьет по оставшимся столпам народного единства, прекрасно понимая, что на них государство и стоит.

В итоге пока Москве приходится убеждать растерянное общество России в достигнутых успехах и совершенно очевидных вещах, реагировать на каждый западный вброс и информационный вымысел, американцы убеждены, что всё, к чему прикасается их страна, становится только лучше.

Чтобы сплотить людей, Кремль с недавних пор перестал согласовывать мнение по идеологическому вопросу с либеральными позициями. Признал, что именно благодаря идеологической надстройке американцы могут сколь угодно долго спорить между собой и даже бастовать против президента, но при этом быть едиными по ключевым вопросам. У нас же подобные вещи легко могут стать поводом для крушения страны.

После провала «болотной» революции в России начались первые попытки возведения идеологической конструкции. И, как и в США, для этого используют мягкую силу, а не формальное прописывание конституционных норм. Работу начали снизу, с подростков и детей. С тех пор в стране активно формируются кружки патриотического воспитания, проводятся военные сборы, расширяется юнармия, запускаются аналоги пионерского движения, уроки любви к родине, гимны в школах, системы волонтерского движения и так далее.

Здоровые элиты государства осознали, что путать понятия плюрализма мнений и национальной идеи больше нельзя. Нельзя быть сверхдержавой, одновременно живя по догмам псевдолиберальной анархии. В США, при всем их многообразии, есть незыблемый закон — не обсуждать нигде идеологические установки государства. За покушение на этот базис можно легко попасть впросак, лишиться «головы», закрыть себе вход на телевидение, загубить карьеру и в целом навсегда потерять политический пост.

В России же подвергать сомнению и мазать коричневым цветом можно всё — историю, народ, страну, и при этом оставаться вхожим и на ТВ, и в политическую элиту. И это, конечно, нонсенс. Если либералы указывают нам на США и Британию как на оазисы свободы, демократии и либерализма, то будьте добры первыми следовать тем нормам, что они прописывают для себя. Только делать это для России