Научное разногласие профессора Гнёде

Широко известно, что профессор Шлиссельбургского замка Иван Дитрихович Гнёде был гностиком, а академик Павлов - агностиком. Таковы были их научные взгляды, если так можно выразиться. И любили они на эту тему научный диспут вести, а особливо Иван Дитрихович Гнёде, который академика Павлова завсегда по этому поводу всячески подначивал и подзуживал. Да только академик в этом споре неизбежно первым выходил.

Приедет, бывало, Иван Дитрихович Гнёде к профессору Павлову в гости, на дачу, чай с баранками пить, выйдут ученые на веранду, в плетеных креслах расположатся, бабочки кругом летают всякие, мухи, Иван Дитрихович да и скажи:
- А что, академик Павлов, да ты, никак, агностик?
- Да, - отвечает академик, - и глубоко убежден, даже вот сейчас, когда чай с баранками пью, что мир непознаваем в самом своем глубинном корне и существе. Хоть так, хоть этак крути - нихрена непонятно.
- А я, - говорил тогда Иван Дитрихович Гнёде, - гностик!
Очень злился академик Павлов на такие слова, и сразу переходил на личности.

- Немчура, - говорит, - ты до мозга костей, а не гностик.
- Но давай рассудим, - отвечал Иван Дитрихович, - вот скажем, этот замечательный дачный столик, на котором самовар стоит - есть он, или это только иллюзия? Вы полагаете, наш разум лишь волюнтаристски обособляет факультативный детерминированный функционал, как компоненту единой реальности?
- Универсалия сунт номина, - отвечает академик Павлов на научном языке.
- Никак! Универсалия сунт реалия, - отвечает Иван Дитрихович Гнёде.
- Хня, - говорит академик Павлов. - Это недоказуемо!
- А ежели я тебя, академик Павлов, этим столиком по лицу стукну, тогда что запоешь?

Задумается академик Павлов и говорит:
- Давайте рассмотрим предложенный вами научный довод с разных сторон. Во-первых, я тебя за такие дела ногами до крови изнахратить могу. Во-вторых, даже если это тебе и удастся, ну, буду я под кустом лежать в боль погруженный, а ты, паскудник, небось рядом довольный стоять будешь, да? Но как это доказывает существование дачного столика?
Эту карту профессору бить было нечем.
- Что-то мы в такие научные дебри углубились, - говорит тут Иван Дитрихович, - недаром я все же профессор, а ты - целый академик. Нет уж, давай лучше чай пить с баранками, а то я уже не понимаю ничего.
- А говоришь, что гностик! - засмеется академик Павлов, - ты баранки-то ешь действительно, пока не зачерствели. Да и мух полно кругом.

Так протекала неспешная жизнь двух ученых мужей, в научных открытиях, разговорах и диспутах.
Ну, а как померли они, так и совсем некому стало всякие глубокие задачи разрешать, так что до науке до сих пор не известно,  - существует дачный столик, или нет. Да и не узнаешь уже сейчас, все барахло дачное было распродано родственниками академика сразу после революции. Только блюдо для баранок можно видеть в музее в Льеже.
Так что, выходит, прав был все же проницательный старик, ничего не понятно.