Демография в контексте социальности

Все эмоционально-негативное, истеричное, что мы слышим сегодня про демографию - происходит с сугубо социальной точки зрения и мотивации. 

Негативное потому, что социум запрограммирован природой при наличии пространства и ресурса неистово плодиться и приумножаться. Чем многочисленнее группа, тем она сильнее и конкурентоспособнее в вопросах выживания; в дикой природе даже львы побоятся напасть на большое и собранное стадо. А так как наше общество в рамках Российского государства расти перестало, то социальные инстинкты заставляют человека грустить на этот счет, и главное проецировать на разные явления, как рабочая миграция, экономическая политика, идеологическая и тд.

А истеричное потому, что при всем осознании проблемы - нет рабочих инструментов исправить ситуацию. В таких случаях особо эмоциональные персонажи начинают топотить ногами, гиперболизировать масштабы проблемы, и вообще издавать много шума. Но за всем этим шумом скрывается обычная беспомощность традиционного общества противостоять могуществу гегемона и конкурировать с ним.

Рассмотрим несколько причин для столь удручающего положения традиционного общества в мировой конкурентной гонке.

1.
Социальное иждивенчество.

 Это явление характерно тем, что социальный человек любое решение проблем переносит на общественный уровень. И это эволюционно оправданно, т.к. для формирования внутренней бесконфликтной системы мотивации, надо выстраивать иерархию приоритетов, где эгоистическая мотивация стоит внизу иерархии, а социальная доминирует. В современных условиях органы социального управления оформлены в государственную систему со множеством разных органов управления, отвечающих за разную жизненную проблематику. Т.е. государство это “мозг” социального организма, который определяет какую работу будет совершать “тело” общества, в каком направлении развиваться.

Несовершенство работы социального “мозга” в отличии от обычного человеческого выражено:

- в медленной скорости реакции “тела” на сигналы от “мозга”, отчего государственная машина это крайне неповоротливая, слеповатая и оттого не деликатная штуковина, которой не любую задачу можно доверить;
- в качестве передачи управляющих сигналов от “мозга” к “телу”, которая осуществляется на человеческой элементной базе, со всеми сопутствующими искажениями от субъективного фактора(коррупция, бюрократия и тд).

Это несовершенство приводит к необходимости находить баланс в организации социального управления. Какие-то задачи особой сложности и важности выполняет государство, какие-то местное самоуправление, а решение каких-то задач должен выполнять сам человек исходя из своей социально ответственной гражданской позиции и понимания общественной пользы. Если этот баланс нарушить, то эффективность, а значит и конкурентоспособность социальной системы падает.

Этот факт прекрасно осознает гегемон и использует его в своих целях. Получается интересная ситуация, что одним вектором воздействия либерализма является атомизация общества на основе культивирования эгоизма, а другим вектором даже тех, кого не удалось склонить к откровенному эгоизму, склоняют к противопоставлению общества государственной машине - “не путайте народ и государство!”. Которая якобы априори не может решать проблемы эффективно, и оно вообще не нужно.

Так и получается социальное иждивенчество, что общество у нас норовит решение всех социальных проблем перевалить на государство - “я плачу налоги, а государство пусть само разгребает”. Естественно, когда государство видит гражданскую отстраненность от решения некоторых проблем, оно включает свои механизмы, т.к. управлять процессами кто-то все равно должен, и т.к. его инструменты, напомню, подходят для решения не каждой задачи, то в итоге все выходит далеко неэффективно, подобно действиям слона в посудной лавке. Государство попадает в замкнутый круг падения своего авторитета, чем больше оно навешивает на себя неподходящих задач, тем больше совершает ошибок, жрёт ресурсов и тем больше подтверждает вражеские набросы о своей ненужности и неэффективности, - но первопричиной то является социальное иждивенчество граждан, которое само ломает тот идеальный и наиболее эффективный баланс управления социумом, поддавшись вражеской пропаганде.

Что мешало нашему обществу на гражданской инициативе, при очевидной подрывной деятельности YouTube’а отказаться самостоятельно от его использования в пользу отечественного продукта, без принуждения государства заняться его блокировкой? Что мешало нашим совершеннолетним гражданам, сидящим без работы и состоящим на чьем то иждивении, пойти работать дворниками и строителями, чтобы не было нужды ввозить трудовых мигрантов? Что мешало родителям этих граждан дать этим иждивенцам пинка и выгнать на работу? Что мешает нашим срочносборщикам помогать фронту без противопоставления себя государству, которое якобы не справляется со своими задачами, как будто оборона страны это проблема только лишь государства и население к этому отношения иметь не должно? Почему в моем поселке существует инициативная гражданская группа, занимающаяся гуманитаркой для фронта, и за 2.5г я не услышал от нее ни одного упрека в сторону государства в отличие от срочносборщиков? В конце концов что мешает нашей гражданской инициативе самой заняться вопросом демографии, не дожидаясь финансового или идеологического пинка от государства?

2. 
Ментальные ловушки.

Поскольку я свои рассуждения строю исходя из эволюционной теории возникновения разных типов мотивации: эгоизм, социальность, разумность. То сложная система эгоистической мотивации и обслуживания человеческого организма формировалась миллионами лет эволюции во времена индивидуальной стратегии выживания; социальная система мотивации формировалась сотнями тысяч лет во времена первобытно-общинного строя; разумной системе мотивации десятки тысяч лет. Из этой разницы в периодах воздействия на психику человека складывается разная глубина залегания и объем наполнения поведенческих программ в общем объеме памяти человека. Общий объем психики человека можно разделить на сознательную и бессознательную области. Большая часть эгоизма и социальности залегает в бессознательной области, т.к. формировались в эпоху до появления сознательности, отчего эти поведенческие программы называют еще инстинктами; а разумность наоборот занимает сознательную область памяти. Схематически можно изобразить области и пропорции занимаемых глубин общего объема памяти человека следующим образом:


Эгоизм занимает подавляющий объем общего набора поведенческих программ. Социальность занимает гораздо меньше памяти. И уж совсем поверхностной полировкой выглядит разумная область поведенческих программ в общем объеме.

Этот факт говорит о том, что для манипуляции с эгоизмом есть гораздо более широкий спектр инструментов, чем для манипуляции с социальностью. И в открытой схватке манипуляций социальность находится не в своей весовой категории, это все равно что состязались бы слон и муравей. Потому социальность для уравновешивания шансов в конкуренции должна урезать возможности манипуляторов для доступа к эгоистическим областям ментальности через создание своеобразной защитной стены в области информационного и физического продукта. Простым подсаживанием на наркотики можно превратить социального человека в эгоистическое животное, но нет такого наркотика, который выведет наркомана из зависимости обратно в социальное состояние.

Выводы.

Исходя из описанных слабых мест социальности можно сделать вывод, что выход у традиционного общества из удручающего неконкурентоспособного состояния и вымирания, состоит в поддержании жёсткой дисциплины в области потребления продуктов, особенно наркотического характера; а также информационного режима выраженного в жёсткой цензуре потребляемой информации, - нужно перекрыть все доступы для манипуляций нашим телом. Но реализовано это должно быть не через государственную идеологию, а через гражданскую инициативу и личностное самоограничение каждого человека исходя из осознанной общественной пользы. Только сам человек может выработать для себя наиболее комфортный режим самоограничения. А вот если общество продолжит прозябать в эгоизме и социальном иждивенчестве, неизбежно вымирая, тогда за дело возьмется неделикатная государственная машина, и режимы ограничений там будут далёкими от предпочтений населения, и винить в этом обществу останется только себя самого.

А после того как будет решен вопрос с собственной ментальной безопасностью населения, нужно реализовать оптимальный баланс социального управления, где государство, местное самоуправление и гражданин берут на себя решение посильных задач, а лучше чтобы все уровни управления помогали и дополняли друг друга.

Продолжение следует..