Про Атлантиду. О текущем моменте. Статья Смирнова В.Н. от 25.10.2010

Про Атлантиду.

Мы часто спорим тут, почему погиб СССР, выискивая всевозможные причины, от экономических перекосов, до слабости социо-гуманитарной сферы. И во всех названых причинах есть доля истины, но ежели, подобно известному персонажу «зрить в корень», суть в том, что СССР пал, потому что пал модерн. Современная эпоха, обзываемая красивым словом постмодерн, есть всего лишь эпоха разложения, распада, гниения модерна. И первым рухнул самый экстремальный, самый чистый проект модерна, его квинтэссенция – СССР

А все конкретные причины, это в конечном счете лишь проявления кризиса модерна.

Капитализм, в своих превращенных формах, имитируя, симулируя институты модерна еще тянет последние годы, но и он обречен. Весь этот мир, с сами собой разумеющимися ценностями, верой в науку, прогресс, образование, массовое производство, преобразование природы, парламентаризм и демократию тонет как Атлантида, и то, что мы видим сегодня лишь симуляция его, в состоянии полной бесцельности существования. Я говорю о целях «дальнего прицела», которые нет и быть не может. Тут бы ночь простоять да день продержаться… а дальше хоть трава не расти.

Ну возьмем парламентскую демократию. Суть ее в том, что существуют общественные классы, осознающие свои интересы. Те интересы, которые едины для «нас» и антагонистичны «их» интересам. Есть партии, которые представляют эти классы и эти интересы. И вместо булыжника и винтовки выдумана площадка согласования этих интересов. В общем классическая схема цивилизации, как войны всех против всех, но по правилам и на ринге.

Эта демократия кончилась. Нет классов, осознающих свои интересы (сами то классы есть, да вот с осознанием туго). Партии не представляют никого, и лишь кривляются перед массой скучающих зрителей, кто громче пукнет, или скорчит рожу. Все как бы есть в этой новой парламентской демократии, а сущностного нет – одна симуляция.

Уходит в прошлое наука, та, которая в строгом смысле наука, та которая появилась с эпохой модерна (со строгими научными институтами, правилами научного сообщества, формами организации). Научное сообщество как бы есть, но это лишь симуляция, поскольку функции своей оно не выполняет. Символом сего стал феномен Фоменко, невозможный еще 100, 50 лет назад. Т.е. нужно понимать, что такой же придурок в те времена вполне мог себе произрасти (как тот же Морозов, да и у Ньютона были закидоны), однако научное сообщество ставило предел распространению вздора, не пропускало этот вздор в сферу общественного сознания. Сейчас научное сообщество призрак самого себя. Вроде и наблюдается, но плотность потеряло. Разные как бы ученые могут говорить вещи абсолютно противоположные по содержанию и это не вопрос интерпретация и теоретизирования (что в науке нормально), а, например, элементарного эксперимента. Один говорит нам что поедая геномодифицированную хрень крысы перестают размножаться, и что проведены эксперименты по всем правилам, а другой утверждает, что-то свое, даже не услышав оппонента. Но ведь суть научного эксперимента в повторяемости и проверяемости, суть научного сообщества в постоянной критике и перепроверке научных результатов. И где? Где перепроверка, где эксперименты? Где вообще дискуссии по важным вопросам? Все расплывается в информационном шуме. Научного сообщества на самом деле нет, а следовательно и науки нет. Вернее местами еще есть, и эти места, как айсберги, отколовшиеся от расколотого ледового поля еще плывут, но уже качаются и быстро тают.

Нет гражданского общества, которое заменила (я говорю о западе) биржа идентичностей. Ибо идентичности эпохи модерна потеряны, растворились и сплыли. Ну как сейчас быть французом, например? Кто такой француз? Ведь быть французом еще недавно значило быть погруженным с головой в систему коннотаций; Гуго Капет, Сен-Дени, Орлеанская Дева, Бастилия и Марсельеза, Вандея и  Наполеон… Но когда к этому добавляются Коран, сериды и хареджиды, Аль-Махди, синегальские барабаны и бембеле, это не культурное богатство, не боле богатое «французство», а дурная эклектика, когда уже и сказать нельзя – что такое быть французом. Это и называется – кризис идентичности. А свято место пусто не бывает, и набежали продавцы идентичности, которых по странному недоразумению называют элементами гражданского общества. Они втюхивают свой товар – идентичность. Они наперебой предлагают – будь голубым, и ты будешь среди своих, ты найдешь себе свой дом, или вспомни, что ты женщина, которую вечно угнетают мерзкие мужланы,  приди к нам - вот твоя настоящая семья. А может ты эльф, вернись в свое средиземье, или язычник и вспомни своих божков и поцелуй своих братьев. Я говорил о французах, но посмотрите, что сейчас творится с русскими, и со всеми этими сибиряками и другими казацкими ингерманландцами.

Так распадается ткань модерна. Она распадается с развалом специфической системы образования индустриального общества. Ее ругали, и ругали как бы за дело, но вместо нее предлагается только развал и гниение. Она распадается с концом призывной национальной армии, которая сменяется непойми чем, даже не профессиональной армией (а что это такое?), а шайками кондотьеров (Private military company) или варварских дружин (а-ля кадыровские батальоны).

Распадается культура, превращаясь даже не в калейдоскоп, где есть упорядоченность элементов, а в эклектичную кучу обрывков, накраденных у всех эпох, и эта куча интенсивно сопревает в навоз.

К чему я все это пишу? Я призывал к восстановлению советских социальных институтов, советской институциональной системы. Я зря призывал. Это уже невозможно. Когда распадается сама ткань бытия, что можно скроить на скорую руку? Все сторонники СССР, Сталинисты или Ленинцы, все это по сути приверженцы погибающей Атлантиды индустриальной эпохи, эпохи модерна. И я с вами. Нам не спасти Атлантиду!

И с нами, да, да, да, с нами несчастные националисты. Нации и национализм -это еще один классический проект модерна. И эти несчастные попросту ухватились не за тот кусок Атлантиды, за которой ухватились мы, а за другой, за эти самые нации. Но Атлантида тонет целиком, и с нациями и с коммунистическими идеалами и с Юрием Гагариным и Армстронгом, ага….

Все это уже было. И чайлдфри было, вы не знаете? И сексуальная свобода и раскрепощенность. Только называлось гностическим мировоззрением. Так рушился античный мир.

Нет смысла спрашивать себя, что будет завтра, потому что завтра не будет ничего. Конечно, когда-нибудь, на руинах, лет чрез 500 что-нибудь и зацветет, но никак не завтра. Нас пугают новым феодализмом, или новой античностью, которую сегодня готовят сильные мира сего, всякие Рокфеллеры с другими Ротшильдами, но это все пустое, ибо и то и другое, -  системы, а завтра никаких систем не будет – будет хаос и пепел, где сгинут и сами Ротшильды с Рокфеллерами. Нелепые наши либералы не глашатаи нового мира, а поводыри в хаос, и «гении» постмодерна – черви, кормящиеся разложением, по неспособности своей выпрямиться и оглянуться вокруг (а черви на это неспособны, как писал Конрад, ибо у них нет твердого скелета, что они компенсируют, как им кажется, гибкостью, свободой…ага), полагающие что теплое и богатое жратвой разложение – это навсегда.

Все мрачно впереди и до боли сердечной жаль утопающую Атлантиду, ибо несмотря на все ее злодейства, это был прекрасный, могучий, великолепный мир и прекрасная, величественная мечта, где даже злодейства были грандиозны.

Но спасти ее невозможно.

__________________________

Оригинальный адрес статьи:

https://smirnoff-v.livejournal.com/2010/10/25/