Рифмоплётство - не грех

"Ребе, я не поняла, ви таки шо - хотите решить весь арабо израильский конфликт через мою задницу?"(С)

Camarada “Flyga”:
Rimar, manter a métrica e a sonoridade poucos tem o dom!
Aqui no Brasil, Chico Buarque de Holanda e Vinícios de Morais (ex-diplomata brasileiro) bem como Tom Jobim e muitos outros daquela geração são sublimes no entendimento universal.
Essa música do período da Ditadura no Brasil deveria ser traduzida para o “ucraniano” e tocada em todas as rádios.
Procure a letra, você entenderá o que passamos!
“Apesar de Você”, Chico Buarque:

Tradução Google:

Товарищ «Флюга»:
Рифмовать, выдерживать размер и звучание даром обладают немногие!
Здесь, в Бразилии, Чико Буарк де Оланда и Винисиос де Мораис (бывший бразильский дипломат), а также Том Жобим и многие другие представители этого поколения возвышенны в универсальном понимании.
Эту песню времен диктатуры в Бразилии следует перевести на «украинский» и включить на всех радиостанциях.
Поищите текст, вы поймете, через что мы прошли!
«Несмотря на тебя», Чико Буарк:

https://www.letras.mus.br/chico-buarque/7582/

Злоупотребление глагольными рифмами в стихе – признак нижайшего уровня качества стихотворца. Проще говоря – признак неумения писать стихи, и непонимания, как это делать. 

Вот, почитайте методичку от Маяковского "Как делать стихи"

Сначала стих Есенину просто мычался, приблизительно, так:

       та­ра­ра (pa pa) pa, pa pa, pa (pa ра)
       ра­ра­ри (ра ра ра) ра ра (ра ра ра ра),
       ра­ра­ра (ра­ра ра ра ра ра ри)
       ра­ра­ра (ра ра­ра) ра ра (ра) ра ра.

Потом выясняются слова:

       Вы ушли ра ра ра ра ра в мир иной.
       Может быть, летите ра ра ра ра ра ра.
       Ни аванса вам, ни бабы, ни пивной.
       Ра ра ра (ра ра ра ра) трезвость.

Десятки раз повторяю, прислушиваясь к первой строке:

       Вы ушли ра ра ра в мир иной

и т. д.

Что ж это за «pa ра ра» проклятая, и что же, вместо нее, вставить? Может быть, оставить без всякой «рарары».

       Вы ушли в мир иной.

Нет! Сразу вспоминается какой­то слышанный стих:

       Бедный конь в поле пал.

Какой же тут конь! Тут не лошадь, а Есенин. Да и без этих слогов какой­-то оперный галоп получается, а эта «ра ра ра» куда возвышеннее. «Ра ра ра» выкидывать никак нельзя — ритм правильный. Начинаю подбирать слова.

       Вы ушли, Сережа, в мир иной...
       Вы ушли бесповоротно в мир иной.
       Вы ушли, Есенин, в мир иной.

Какая из этих строчек лучше?

Все дрянь! Почему?

Первая строка фальшива из­-за слова «Сережа». Я никогда так амикошонски не обращался к Есенину, и это слово недопустимо и сейчас, так как оно поведет за собой массу других фальшивых, несвойственных мне и нашим отношениям словечек: «ты», «милый», «брат» и т. д

Вторая строка плоха потому, что слово «бесповоротно» в нем не обязательно, случайно, вставлено только для размера: оно не только не помогает, ничего не объясняет, оно просто мешает. Действительно, что это за «бесповоротно»? Разве кто-нибудь умирал «поворотно»? Разве есть смерть со срочным возвратом?

Третья строка не годится своей полной серьезностью (целевая установка постепенно вбивает в голову, что это недостаток всех трех строк). Почему эта серьезность недопустима? Потому, что она дает повод приписать мне веру в существование загробной жизни в евангельских тонах, чего у меня нет — это раз, а, во­вторых, эта серьезность делает стих просто погребальным, а не тенденциозным — затемняет целевую установку. Поэтому я ввожу слова «как говорится».

       Вы ушли, как говорится, в мир иной.

Строка сделана — «как говорится», не будучи прямой насмешкой, тонко снижает патетику стиха и одновременно устраняет всяческие подозрения по поводу веры автора во все загробные ахинеи. Строка сделана и сразу становится основной, определяющей все четверостишие, — его нужно сделать двойственным, не приплясывать по поводу горя, а с другой стороны не распускать слезоточивой нуди. Надо сразу четверостишие перервать пополам: две торжественныестроки, две разговорные, бытовые, контрастом оттеняющие друг друга. Поэтому сразу, согласно с моим убеждением, что для строк повеселей надо пообрезать слога, я взялся за конец четверостишия.

       Ни аванса вам, ни бабы, пи пивной,
       pa pa pa pa pa pa pa ра трезвость.

Что с этими строками делать? Как их урезать? Урезать надо «ни бабы». Почему? Потому что эти «бабы» живы. Называть их так, когда с большой нежностью им посвящено большинство есенинской лирики — бестактно. Поэтому и фальшиво, поэтому и не звучит. Осталось:

       Ни аванса вам, ни пивной.

Пробую пробормотать про себя — не получается. Эти строки до того отличны от первых, что ритм не меняется, а просто ломается, рвется. Перерезал, что же делать? Не достает какого­-то сложка. Эта строка, выбившись из ритма, стала фальшивой и с другой стороны – со смысловой – она недостаточно контрастна, и затем взваливает все «авансы и пивные» на одного Есенина в то время, как они одинаково относятся ко всем нам.

Как же сделать эти строки еще более контрастными и вместе с тем обобщенными? Беру самое простонародное:

       нет тебе ни дна, ни покрышки,
       нет тебе ни аванса, ни пивной.

В самой разговорной, в самой вульгарной форме говорится:

       ни тебе дна, ни покрышки,
       ни тебе аванса, ни пивной.

Строка стала на место и размером и смыслом. «Ни тебе» еще больше законтрастировало с первыми строками, а обращение в первой строке «Вы ушли», а в третьей «ни тебе»— сразу показало, что авансы и пивные вставлены не для унижения есенинской памяти, а как общее явление. Эта строка явилась хорошим разбегом для того, чтобы выкинуть все слога перед «трезвость», и эта трезвость явилась как бы решением задачи. Поэтому четверостишие располагает к себе даже ярых приверженцев Есенина, оставаясь по существу почти издевательским. 

Четверостишие в основном готово, остается только одна строка, не заполненная рифмой.

       Вы ушли, как говорится, в мир иной,
       Может быть, лежите ра­ра­ра­ра,
       Ни тебе аванса, ни пивной—
       Трезвость.

Может быть, можно оставить не зарифмованной? Нельзя. Почему? Потому, что без рифмы (понимая рифму широко) стих рассыплется. Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе.

Обыкновенно рифмой называют созвучие последних слов в двух строках, когда один и тот же ударный гласный и следующие за ним звука приблизительно совпадают.

Так говорят все и, тем не менее, это ерунда. Концевое созвучие, рифма, это только один из бесконечных способов связывать строки, кстати сказать, самый простой и грубый.

Можно рифмовать и начала строк:

       улица
       лица у догов годов резче,

Можно рифмовать конец строки с началом следующей:

       Угрюмый дождь скосил глаза,
       а за решеткой, четкой

Можно рифмовать конец первой строки и конец второй одновременно с последним словом третьей или четвертой строки:

       Среди ученых шеренг
       еле­ еле
       в русском стихе разбирался Шенгели

и т. д., и т. д. до бесконечности.

В моем стихе необходимо зарифмовать слово «трезвость». Первыми, пришедшими в голову, будут слова, в роде «резвость», например:

       Вы ­ушли, как говорится, в мир иной.
       Может быть, лежите... знаю вашу резвость!
       Ни тебе аванса, ни пивной —
       Трезвость.

Можно эту рифму оставить? Нет. Почему? Во-первых,— потому что это рифма чересчур полная, чересчур прозрачная. Когда вы говорите «резвость», то рифма «трезвость» напрашивается сама собою и, будучи произнесенной, не удивляет, не останавливает вашего внимания. Такова судьба почти всех однородных слов, если рифмуется глагол с глаголом, существительное с существительным, при одинаковых корнях или падежах и т. д.

Слово «резвость» плохо еще и тем, что оно вносит элемент насмешки уже в первые строки, ослабляя, таким образом, всю дальнейшую контрастность.

Может быть, можно облегчить себе работу, заменив слово «трезвость» каким­нибудь легче рифмуемым, или не ставить «трезвость» в конец строки, а дополнить строку несколькими слогами, например: «трезвость, тишь»?.. По-­моему, этого делать нельзя — я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате, моя рифмовка почти всегда необычайна и уж во всяком случае до меня не употреблялась, и в  словаре рифм ее нет.

Рифма связывает строки, поэтому ее материал должен быть еще крепче, чем материал, пошедший на остальные строки.

Взяв самые характерные звуки рифмуемого слова «резв», повторяю множество раз про себя, «прислушиваясь ко  всем ассоциациям»: «рез», «резв», «резерв», «влез», «врез», «врезв», «врезываясь».

Счастливая рифма найдена. Глагол — да еще торжественный!

Но вот беда, в слове «трезвость», хотя и не так характерно, как «резв», но все же ясно звучат «т», «сть». Что с ними сделать? Надо ввести аналогичные буквы и в предыдущую строку.

Поэтому слово «может быть» заменяется словом «пустота», изобилующим и «т», и «ст», а для смягчения «т» оставляется «летите», звучащее отчасти, как «летьитье».

И вот окончательная редакция:
       Вы ушли, как говорится, в мир иной.
       Пустота — летите, в звезды врезываясь...
       Ни тебе аванса, ни пивной —
       Трезвость.

Почему-то придумалось с утра и записал в неоконченное (ещё до прочтения этого шедевра):

Нас не поставить на колени

И не сломить всем нашу суть.

Мы не какие-то олени,

Чтоб было можно нас "обуть"!

К чему бы это??  "...На оленях утром ранним мы отчаянно ворвёмся..."