Народное просвещение в эпоху Николая I. Битва за устои

      Уже первое постановление по министерству народного просвещения от 29 декабря 1825 года во многом определило особенности наступающей эпохи: "I. (22). Декабря 29. Объ утвержденіи рисунковъ мундирамъ для чиновниковъ и воспитанниковъ высшихъ учебныхъ заведеній въ С. Петербурге " [1]. В дальнейшем эта тема возникает постоянно [1 стр 24, 32, 332 и тд)]. Очень показательно обоснование необходимости введения мундиров для студентов и преподавателей: "порядокъ военнои службы и вообще строгое наблюденіе установленныхъ формъ, чиноначаліе и точность въ исполнении самомалейшихъ постановленій составляютъ душу дисциплины и поддерживаютъ постоянный и единообразный во всемъ порядокъ обязанностей".

       В самом начале царствования Николай I очень ёмко и точно сформулировал своё понимание назначения системы образования: «чтобы повсюду предметы ученія и самые способы преподаванія были по возможности соображаемы съ будущимъ вероятнымъ предназначеніемъ обучающихся, чтобы каждый, вместе съ здравыми, для всехъ общими понятіями о вере, законахъ и нравственности, пріобреталъ познанія, наиболее для него нужныя, могущія служить къ улучшенію его участи и не бывъ ниже своего состоянія, также не стремился чрезъ меру возвыситься надъ темъ,  въ коемъ, по обыкновенному теченію делъ, ему суждено оставаться» [1 стр 60]. Если при Екатерине II и в начале царствования Александра I образование населения считалось необходимым условием развития общества, то при Николае I его назначением стало обслуживание уже сложившейся сословной системы и, более того, её консервация.

      По мнению Николая I, одной из причин восстания декабристов явилось "ложное направление учебной системы" и её необходимо было подчинить "целям политического воспитания общества" [5 стр 178]. Он считал правильным использование одинаковых уставов и учебных программ для всех однотипных учебных заведений империи. Разумная идея стандартизации учебных программ решала и ещё одну задачу: идеологическое воспитание молодёжи в едином стиле. С этой целью осуществлялось также  "подчиненіе частныхъ заведеній и домашняго образованія правительственному контролю" [5 стр 224, стр 291]. Сходные идеи обсуждались уже в конце царствования Александра I [5 стр 110].

      В мае 1826 года учреждается комитет по пересмотру уставов учебных заведений и их программ. В состав комитета вошло несколько очень примечательных сановников, не чуждых проблемам образования, но не представляющих непосредственно министерство просвещения [1 стр 22, 25]. К. А. Ливен, попечитель Дептского учебного округа и будущий министр просвещения [7], считался умеренным консерватором, но активно боролся с проявлением крайних реакционных идей [5 стр 169]. М. М. Сперанский, разработчик наиболее либеральных реформ Александра I [6]. С. Г. Строганов, меценат и будущий попечитель московского учебного округа [13, 5 стр 255]. Он уйдёт в отставку с поста попечителя в 1848 году из-за несогласия с политикой министерства.

     Одним из сотрудников комитета стал С. С. Уваров [14]. Как попечитель много сделал для основания С. Петербургского университета на основе демократических принципов, характерных для начала реформ Александра I, хотя к 1819 году политическая ситуация в стране серьезно изменилась и Уваров столкнулся с сопротивлением министерства [5 стр 122]. Придавая большое значение качеству начального образования,  старался внедрять новые прогрессивные методики обучения [5 стр 121-122]. В 1821 после открытого конфликта с новым, уже реакционным к тому времени, руководством министерства ушёл в отставку. Однако, в качестве министра просвещения при Николае I,  явился активным проводником уже его политики, прямо противоречащей своей деятельности на ранних этапах. Чем объясняется этот поворот? Трансформацией убеждений с возрастом? Или, все-таки, конформизмом и стремлением точнее следовать руководящей воле? В любом случае, конформизм Уварова имел свой предел: в 1849 году он инициировал публикацию статьи в защиту университетов, идущую в разрез с политикой Николая I, и,  нарвавшись на грубую отповедь императора,  вновь подал в отставку [5 стр 226].

    Устав начальных училищ и гимназий утвержден в декабре 1828 года [1 стр 150]. Сохранился порядок подчинения училищ: университет - гимназия - уездное училище - приходская школа, но сделано исключение для Сибири: здешние школы подчиняются напрямую губернатору. Предусмотрены льготы для учителей на Кавказе и в Сибири. "Общая цель учебныхъ заведеній....  заключается въ томъ, чтобы, при нравственномъ образованіи, доставлять юношеству средства къ пріобретенію нужнейшихъ по состоянію каждаго познаний" [1 стр 153]. Уже в этом тезисе есть намёк на сословное образование, но против создания жёсткой сословной системы категорически выступил граф Ливен и эта точка зрения победила [5 стр 197].

   Приходские училища предназначались для людей "самыхъ нижнихъ состояній". Программа обучения: закон божий, чтение, чистописание и четыре арифметических действия. В промышленных районах программа могла быть расширена и включать некоторые предметы из курса уездного училища [1 стр 156]. К преподаванию допускались даже крепостные, но, в отличие от них, учителя из свободных сословий имели право на получение чина в табеле о рангах. Кандидаты в учителя экзаменуются и утверждаются уездным училищем, достаточно было начального образования.  "Содержаніе приходскихъ училищъ по прежнему предоставлено добровольнымъ пожертвованіямъ помѣщиковъ, духовенства, городскихъ и сельскихъ обществъ."[5 стр 200].

    Уездные училища "въ особенности предназначены для того, чтобы дѣтямъ купцовъ, ремесленниковъ и другихъ городскихъ обывателей, вмѣстѣ съ средствами лучшаго нравственнаго образованія, доставить тѣ свѣдѣнія, кои по образу жизни ихъ, нуждамъ и упражненіямъ, могутъ быть имъ наиболѣе полезны" [5 стр 197]. Курс обучения составлял три года и включал, в том числе,  грамматику, основы геометрии, географию и историю. Предусматривалась возможность введения дополнительных курсов, востребованных промышленностью, торговлей и сельских хозяйством [1 стр 164]. В число предметов не попал «О должностяхъ человѣка и гражданина», но этот рудимент эпохи просвещения был удалён из учебных программ ещё в конце царствования Александра I [5 стр 134]. Для лучшего надзора из местных дворян или чиновников назначался Почётный Смотритель. При выборе учителей предпочтение отдавалось выпускникам гимназий, позднее, в 1844 году, появилась рекомендация приглашать и учителей с высшим образованием [5 стр 287]. От учеников не требовалось предварительного окончания приходского училища. Училища финансировались из казны, среди учеников было много и дворян [5, стр 282]

      Назначение  гимназий было определено довольно однозначно: «главнѣйшая цѣль учрежденія гимназій есть доставленіе средствъ приличнаго воспитанія дѣтямъ дворянъ и чиновниковъ» [5 стр 216]. Срок обучения составлял семь лет, но от поступающих в первый класс требовалось умение читать и писать и знать основы арифметики. Допускался приём учащихся сразу во 2-й, 3-й и даже 4-й класс, но в этом случае поступающий подвергался экзаменам на знания в объёме младших классов [1 стр 178]. Декларировалась двоякая роль гимназий: подготовка к университету или получение образования для начала служебной карьеры, однако в уставе 1828 года это не нашло должного отражения. Поэтому позднее добавляется необязательный для поступающих в университеты курс юридических наук или математики [4 стр 863].  В отличие от приходских и уездных училищ, обучение в гимназиях было платным [5 стр 200].

       Особое положение гимназий подчёркивается ограничениями на статус лиц, которые могут стать Почетными попечителями: "Званіе Почетнаго Попечителя Гимназіи можетъ быть соединяемо только съ самыми почетнейшими по дворянскимъ выборамъ званіями: Губернскаго и Уезднаго Предводителей, Совестнаго Судьи и Депутата Дворянства." [1 стр 190]. " Съ цѣлыо привлечь дворянство въ гимназіи, къ которымъ оно продолжало относиться недовѣрчиво, при всѣхъ гимназіяхъ на пожертвованія дворянства учреждаются пансіоны, какъ воспитательныя учрежденія" [5 стр 197]. Главный надзор за пансионами осуществляет Почётный попечитель. Положение о дворянских пансионах появилось ещё до выпуска устава [1 стр 36], но массовое их создание началось после [1 стр 368, 400, 469, 506, 513, 515 и др]. Дополнительно к гимназиям в 1833 году в Москве создан Дворянский институт [1 стр 409]. Это уже чисто сословное учреждение.

     Устав 1828 года фактически отменил главный принцип учебных заведений времен Александра I: каждое училище  должно "служить переходной ступенью въ училища высшаго разряда  для ищущихъ дальнѣйшаго образованія". Желающему получить полное начальное образование теперь нет смысла учиться в приходском училище: он обучится грамотности непосредственно в уездном. Уездное училище представляет некоторый интерес и для дворян: достаточно качественное обучение, лучшая транспортная доступность, отсутствие платы. Можно было бы,  завершив обучение, поступить сразу в 3-й или 4-й класс гимназии. Но в  гимназиях с первых классов начиналось изучение иностранных языков (латынь и немецкий, в старших классах добавлялся французский, в гимназиях при университетах - греческий [1 Приложения стр 8]). Этого нет в программе уездных училищ и переход в гимназию невозможен без серьёзной дополнительной подготовки. В некоторых уездных училищах за счёт дворянства вводились курсы иностранных языков, но попытка решить вопрос на уровне министерства кончилась неудачей [5 стр 282]. Чисто формально программа обучения в приходском училище соответствует требованиям поступающих в первый класс гимназии, но, даже если не учитывать все остальные проблемы, низкое качество обучения станет препятствием.

      Фактически сложились две почти несвязанные и существующие параллельно системы образования: уездные училища, готовящие кадры для торговли и промышленности, и связка гимназий с университетами, главной задачей которой была подготовка грамотных чиновников для государственной службы. Обе системы развивались и усложнялись. Промышленность потребовала специалистов со средним и высшим образованием, появились реальные училища, дающие среднее образование, и высшие специальные учебные заведения. Изменилась программа университетов, появились новые факультеты, увеличился удельный вес естественных наук, а подготовка чиновников сосредоточилась преимущественно на юридических факультетах. Но главное, разделение систем, сохранялось: для поступления в университет требовалась именно гимназия. Программа реальных училищ включала не все необходимые для университета дисциплины. Реформаторы эпохи Николая II от Ванновского до Игнатьева старались или ослабить или устранить это разделение.

      Устав 1828 года сохранил всесословный характер образования, провозглашенный во времена Александра I, но и при Александре I существовала некая правовая коллизия, касающаяся крепостных. Получившему высшее образование автоматически присваивался классный чин в табеле о рангах, но это не могло распространяться на крепостных: служить мог только свободный человек. Единственный найденный мной документ, устраняющий данное противоречие,  относится к студентам Медико-хирургической Академии [10, стр 1163], в уставе которой прямо прописаны правила обучения крепостных. В остальных случаях проблема могла решаться, например,  так: талантливый крепостной архитектор, поступив в Императорскую академию художеств, не смог завершить образование до получения вольной [12]. Николай I радикально упростил ситуацию, запретив в августе 1827 года получение крепостными образование выше начального [1 стр 60] и подтвердив решение новыми постановлениями [1 стр 231, 988]. Тем не менее, до конца 1845 года это не коснулось вольноотпущенных, но 31-го декабря 1845 года новый циркуляр запретил приём в гимназии вольноотпущенных, не приписанных к  податному сословию [5 стр 257], что автоматически перекрывало дорогу и в университет.

     В июне 1845 года вышло сразу 3 документа, направленных на ограничение возможности получения среднего образования лицами низших сословий [4, стр 493-498]. Один из них имел говорящее название " 0 мерахъ къ затрудненію прилива учащихся въ Гимназіи". Очень похоже на печально известный "циркуляр о кухаркиных детях". Повышалась плата за обучение, для лиц из сословий от купцов второй гильдии и ниже перед поступлением в гимназию требовалось выйти из своего сословия. В январе 1850 года новое распоряжение прямо ограничивает права нижних сословий на получение высшего образования [4 стр 943].

      Разработка нового университетского устава осуществлялась в несколько этапов и была завершена в 1835 году [1 стр 742]. Первоначальный проект был передан графом Ливеном в государственный совет в 1832 году, однако в мае 1833 года новый министр,  Уваров, отозвал его для переработки [5 стр 192]. Известно, что Ливен считал опасным расширение полномочий попечителей и являлся сторонником старого устава 1804 года [5 стр 169], но именно увеличение роли попечителей стало  одним из ключевых положений устава 1835 года. Граф ушёл в отставку под предлогом пошатнувшегося здоровья и до самой смерти в 1844 году прожил в своём имении. В последние годы он тяготился своей работой в министерстве [1 стр 170]

     По новому уставу попечитель должен проживать в университетском городе и является непосредственным начальником университета. «Онъ обращаетъ вниманіе на способности, прилежаніе и благонравіе профессоровъ,  адъюнктовъ, учителей и чиновниковъ университета, исправляетъ нерадивыхъ замѣчаніями и принимаетъ законный мѣры къ удаленію неблагонадежныхъ". По своему усмотрению может председательствовать на заседаниях университетского совета и правления. Под контролем попечителя находится вся хозяйственная жизнь университета. И именно попечитель, а не университет руководит отныне всем учебным округом. Позднее, при Александре III права попечителя будут расширены ещё больше [8 стр 985]

     Изменилась роль инспекции. Ранее это был один из профессоров, наблюдающий за учёбой казённых студентов. Похоже на куратора советской высшей школы [9 стр 264]. Теперь инспектор подчиняется непосредственно попечителю и выбирается из военных или чиновников [1 стр 753]. "Особенный и ближайшій надзоръ за нравственностью всехъ учащихся въ Университете поручается Инспектору.". Это уже надзор и выявление неблагонадежных. Функция инспекции во всех последующих уставах.

      В уставе сохранилась выборность ректора и деканов, но министр получил право своим единоличным решением назначать профессоров. При обсуждении проекта устава эта норма обосновывалась так: "для предупрежденія могущаго случиться противодѣйствія направленіямъ правительства со стороны университетовъ, столь легко увлекаемыхъ гибельными теоріями вѣка" [5 стр 244]. Против выступил Сперанский, но Николай I утвердил норму своей властью. Уже в 1849 году выборность ректора была отменена, а деканов ограничена [4 стр 915]. Устав 1884 года не предусматривает выборы ни ректора, ни деканов, но возвращает избрание профессоров (с утверждением министром) [8 стр 993].

      Упразднен университетский суд. Теперь его функции выполняет правление. Позднее,  в уставе 1884 года,  будут расширены полномочия инспектора и ректора, которые самостоятельно смогут решать некоторые вопросы, вплоть до помещения студентов в карцер [8 стр 1018]. Такое расширение полномочий приведёт к массовым репрессиям против невиновных, что станет подпитывать оппозиционные настроения в студенческой среде [10].

      Введены вступительные экзамены, причём выпускники гимназий получают преимущество вплоть до приёма вне конкурса. Это правило сохранится и при Александре II в уставе 1863 года, но будет отменено позднее, в 1884 году. Последний устав предусматривал приём только выпускников гимназий единоличным решением ректора или по результатам его совещания с правлением, что негативно сказалось на подготовке абитуриентов [11]. Единственно возможным объяснением подобной нормы может служить желание перекрыть доступ в университеты неблагонадежным лицам.

      Изменилась разбивка на факультеты, появился отдельный юридический факультет, который "долженъ былъ готовить не ученыхъ юристовъ, а чиновниковъ". Одной из задач являлось "сделать политически безопаснымъ преподаваніе юридическихъ наукъ". Поэтому "более половины каѳедръ посвящены действующему русскому законодательству" [5 стр 246]. Из программы исключён курс естественного права - ещё один рудимент эпохи просвещения [15, 1 стр 772 ]. После европейских революций 1848 года программы юридических факультетов  подверглись дополнительной серьёзной корректировке. Приостановлено преподавание государственного права "чтобы, при возбужденіи недавними событіями всеобщаго вниманія на преобразованіе нѣкоторыхъ правительствъ, никакое превратное примѣненіе не могло найти мѣста въ умахъ молодыхъ людей, посѣщающихъ университетскія лекціи" [5 стр 265].

       Довольно радикально разобрались и с философией. Николай I поинтересовался у министра: "не слѣдуетъ ли принять мѣры къ огражденію нашего юношества, получающаго образованіе въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, отъ обольстительныхъ мудрованій новѣйшихъ философскихъ системъ". В итоге "въ 1850 г. Высочайше повелѣно было упразднить преподаваніе философіи свѣтскими профессорами, возложить чтеніе логики и психологіи на профессоровъ богословія и программы по этимъ наукамъ составить по соглашени Министерства съ духовнымъ вѣдомствомъ" [5 стр 265]. Вопрос о философии обсуждался ещё при позднем Александре I, но тогда решение оказалось другим [5 стр 126]. Как результат, философские факультеты перестали существовать, разделившись на историко-филологический и физико-математический [5 стр 265]

     Называя себя первым дворянином, Николай I считал именно дворянство опорой империи. Об этом недвусмысленно говорит закон, регламентирующий права поступления на государственную службу [18]. Также право поступления по происхождению предоставляется некоторым категориям священнослужителей, купцам первой гильдии и детям учёных и художников. Все остальные право на службу должны были заслужить. Один из путей - получение высшего образования, особенно - юридического,  которое считалось обязательным для чиновников [9 стр 310] . Университеты также готовили медиков и преподавателей (философский факультет) , но эти факультеты комплектовались преимущественно студентами из лиц податного сословия [5 стр 254] и правила их отбора обычно были либеральнеё, причём рядом постановлений запрещался переход студентов с медицинского на другие факультеты [9, например, стр 926].  Именно использованием университетов для подготовки государственных кадров и объясняется стремление комплектовать их студентами из высших сословий и попытки максимально отсеять неблагонадежных [11].

       Особенно ярко сословная политика проявилась в конце царствования. В апреле 1849 года выходит указ "Объ ограниченіи числа студентовъ въ Университетахъ" [4 стр 877]. В соответствии с ним количество студентов в университете не может быть больше 300 человек. В сентябре уточняется, что ограничение не распространяется на медицинские факультеты [4 стр 915]. Оно также не касается казенных студентов [5 стр 264]. Цель указа - попытаться перенаправить часть дворянской молодёжи из университетов в кадетские училища [5 стр 264]. Об этом косвенно свидетельствует и распоряжение от декабря 1851 года, затрудняющее детям военных поступление в университеты [4 стр  1123]. В январе 1850 года новым распоряжением разрешается принимать лиц низких сословий только в том случае, если 300 мест не полностью заполнены сословиями, имеющиеми право поступления на службу по происхождению. Причина ограничения высказана предельно ясно: "лица низшаго сословія, выведенныя посредствомъ Университетовъ изъ природнаго ихъ состоянія, не имея во большеи части нікакой недвижимой собственности, но слишкомъ много мечтая о своихъ способностяхъ и сведеніяхъ, гораздо чаще делаются людьми безпокойными и недовольными настоящимъ порядкомъ вещей" [4 стр 943].

      Борьба за лояльность студентов включала и чисто репрессивные меры. В декабре 1849 года введена норма, по которой студент, отчисленный из университета, подлежал высылке в другой город [4 стр 932]. Норма просуществовала, по крайней мере, до начала 20 века. На практике это иногда означало, что студент мог быть отправлен в ссылку простым решением администрации университета [10].

      Нельзя сказать, что сословную политику Николая I в полной мере разделяли все сановники. Так при обсуждении " 0 мерахъ къ затрудненію прилива учащихся въ Гимназіи" граф Строганов высказался однозначно и эмоционально против вводимых ограничений [5 стр 255] и даже Уваров постарался,  по-возможности,  смягчить первоначальное распоряжение царя [4 стр 496]. Граф Ливен также являлся бескомпромиссным сторонником всесословной системы образования [5 стр 197].

     К началу 20-го столетия роль и влияние сословий существенно изменились, но и в конце 1913 года дворяне являлось наиболее представительной группой в университетах и были хорошо представлены в высших технических училищах [20]:

Можно обоснованно предположить, что социальный состав  естественнонаучных факультетов  университетов был ближе к социальному составу технических училищ. Исходя из сделанного допущения и учитывая, что количество учащихся на юридических факультетах составляло около 48% от общего числа студентов [20], оценим в первом приближении  социальный состав юридических факультетов:

Несмотря на серьёзные перемены в обществе дворянство по прежнему является главным источником кадров для государственной службы.

      Народность, провозглашенная Уваровым как один из принципов образования, была сформулирована так: "сохраняя всѣ выгоды европейскаго просвѣщенія, подвинувъ умственную жизнь Россіи вровень съ прочими націями, дать ей самостоятельность народную, основать ее на началахъ собственныхъ и привести въ соответственность съ потребностями народа и государства" [5 стр 331]. На практике это означало, в частности, борьбу с зарубежным влиянием на систему образования. Подобная политика проводилась ещё при Александре I [5 стр 76], но при Николае I  она стала более последовательной. Так, например, запрещалось принимать на службу даже дворян, если они до 18 лет  обучались за границей [18 стр 4, 1 стр 336 ]. Стремились устранить из системы образования или поставить под контроль католическое духовенство [5 стр 302, 1 стр 103, 392, 729]. Одним из следствий стало и ограничение доступа к современным теориям об обществе, что самым непосредственным образом сказалось на учебных программах.

      Огромное влияние при Николае I приобрела цензура [19]. Особому контролю подвергалась иностранная литература [19 стр 337]. Все статьи о крестьянах и помещиках подверглись цензуре [19 стр 235, 264]. Если материал, предъявленный цензуре, содержал идеи, считавшиеся преступными ( безбожие, нарушение обязанностей верноподанного), цензор был обязан передать информацию в правоохранительные органы [19 стр 247]. Запрещались критика и даже обсуждение существующих законов [5 стр 337], критика властей [19 стр 250], любые намёки на строгость цензуры [19 стр 244], критика церковных распоряжение [19 стр 223]. "Вовсе, или почти не упоминать о представительныхъ собраніяхъ второстепенныхъ европейскихъ государствъ, объ ихъ конституціяхъ, выборахъ, утверждаемыхъ законахъ, о депутатахъ."[19 стр 282]. По мнению Строганова "нерѣдко благонамѣренныя и полезныя для общей образованности статьи или остаются ненапечатанными или выходятъ въ свѣтъ совершенно несвоевременно" [5 стр 336]. Однако, запрещённая литература так или иначе в страну попадала и именно с целью её изучения в дальнейшем будут создаваться первые тайные студенческие кружки [17]

      К концу царствования Николая I  университеты превратились в казенные, практически чисто учебные заведения с низким уровнем преподавания и затхлой атмосферой [5 стр 245, 16]. Ситуация радикально изменилась с восшествием Александра II. Конформистская масса николаевских студентов оказалась сильно разбавлена людьми нового поколения, впитавшими уже дух свободы,  видящих свою миссию в преобразовании общества и предъявлявшими высокие требования к уровню и содержанию учебных программ. Но именно эти вопросы были вымараны из университетских программ и попали под цензурные ограничения, что привело к серьёзным конфликтам студенчества с профессорами и, в конце концов, явилось одной из основных причин студенческих волнений [17]. Начавшись в 1861 году, они стали практически неотъемлемым свойством университетов [10] и не прекращались до самой гибели империи.