The Federalist: Как и ожидалось, реальность прокалывает пузырь ажиотажа вокруг искусственного интеллекта

Становится ясно, что как оптимизм, так и пессимизм относительно потенциала ИИ сильно преувеличены.

После такой шумихи и триллионов долларов инвестиций пузырь ИИ, похоже, наконец-то лопнет . Большая часть краха рынка , произошедшего в прошлый понедельник, была сосредоточена среди технологических компаний, которые существенно инвестировали в ИИ. Больше всего проиграла знаменитая компания по производству чипов Nvidia, которая, по мнению автора статьи в MSN Криса Тейлора , «потеряла триллион долларов оценки, 30% от общей суммы, с момента своего пика в 2024 году».

Тейлор продолжает перечислять причины этого спада: чрезмерная шумиха от таких гуру ИИ, как Сэм Альтман, выгорание потребителей, которых теперь отпугивают продукты с использованием ИИ, и нетерпеливые инвесторы, такие как Goldman Sachs, желающие более быстрой окупаемости своих инвестиций. Итак, как и большинство пузырей, компании ИИ обещали слишком много и не выполнили обещаний, заставив рынок скорректировать себя.

К сожалению, на этом все не заканчивается.

Технологии ИИ, похоже, упираются в стену в своем развитии. Как заметили многие, серверы для данных и работы ИИ поглощают колоссальное количество энергии, создавая огромную нагрузку на электросети. Они также требуют столь же колоссальных объемов капитала (исчисляемых миллиардами долларов) и постоянного финансирования — для справки, по оценкам, работа ChatGPT обходится OpenAI в 700 000 долларов в день.

Хуже того, Тейлор объясняет, что программы ИИ «исчерпали материал для обучения, и чем больше они обучаются в «интернете», тем больше в интернете содержится работ, написанных ИИ, что ухудшает рассматриваемый продукт». Первоначально, большая языковая модель (LLM), такая как ChatGPT, могла просматривать огромное количество созданного человеком контента в интернете и использовать эти данные для создания уникального эссе, которое соответствовало бы параметрам ее пользователей. Но теперь в сети так много контента, созданного ИИ, что любое эссе, созданное LLM, будет становиться все более производным, дефектным и непонятным . Мусор на входе, мусор на выходе.

В основе всех этих проблем лежит глубокое коллективное непонимание ИИ.

Проблема настолько очевидна, что ее трудно увидеть, особенно для гениев с высоким IQ в Кремниевой долине: искусственный интеллект — это не человеческий интеллект. Слишком долго технологи говорили об ИИ так, будто это синтетический мозг, который копирует функции человеческого мозга. Таким образом, они описывают компьютеры, обучающиеся, общающиеся и выполняющие административные задачи, как будто они сознательные работники.

И если послушать технооптимистов, таких как Марк Андрессен и Амджад Массад, ИИ может даже выполнять работу лайф-коучей и учителей. Андрессен предсказал , что «У каждого ребенка будет наставник-ИИ, который будет бесконечно терпеливым, бесконечно сострадательным, бесконечно знающим, бесконечно полезным. Наставник-ИИ будет рядом с каждым ребенком на каждом этапе его развития, помогая ему максимально раскрыть свой потенциал с помощью машинной версии бесконечной любви». ИИ не только понимает людей, но и понимает их бесконечно лучше, чем люди понимают себя и друг друга.

В сочетании с этой ошибочной персонализацией ИИ существует ошибочное представление о том, что человеческий разум — это просто органические компьютеры с несовершенным программированием. Душа обычно сводится к битам данных, которые можно загрузить или выгрузить. Несомненно, Андрессен представляет себе студентов, сидящих у ног своих роботов-инструкторов, тихо обучающихся у них так же, как компьютер устанавливает новое приложение, за исключением того, что над их головами не висит полоса загрузки.

Из-за этих несовершенных аналогий многие предполагали, что ИИ заменит большинство служащих и в конечном итоге возьмет под контроль большинство организаций — в конце концов, зачем иметь склонных ошибаться смертных у руля, когда можно иметь бесконечно мудрого и компетентного ИИ-повелителя, управляющего всем? По мнению экспертов, реальная проблема заключалась в том, чтобы иметь дело с перемещенными, безработными массами, которые неизбежно устареют, и убедиться, что роботы-повелители остаются добрыми к людям. В этом отношении единственное реальное различие между оптимистом и пессимистом заключалось в том, что один верил, что ИИ создаст утопию, а другой считал, что он сделает наоборот.

Конечно, ни одна из этих возможностей не является правдой, поскольку ИИ не имеет возможности заменить людей, и никогда не имел. В лучшем случае, это мощный инструмент, который имеет больше общего с приложением проверки орфографии/грамматики или поисковой системой, чем даже с самым тупым, самым лишенным воображения человеком.

Вот почему использование ИИ для зарабатывания денег оказалось таким провалом. Работодатели думали, что у них может быть программа ИИ, которая будет выполнять работу их сотрудников более эффективно за малую часть цены. Однако вложения и сопутствующее обучение, необходимые для выполнения даже самых базовых задач, ошеломляют . Вместо того, чтобы учиться программировать сложные операции на роботе, большинству менеджеров было бы лучше просто говорить своим работникам, что делать, и верить в их способность это делать. Это также делает рабочее место более счастливым.

То же самое касается использования ИИ для лечения нынешней эпидемии одиночества. Возможно, несколько отчаявшихся душ не будут против компании компаньона ИИ, но это только подстегнет самые худшие стороны тех, кто изо всех сил пытается сформировать значимые отношения. Вместо того чтобы служить практикой для настоящего взаимодействия, это усиливает антисоциальные привычки, которые изначально делают человека одиноким. Вместо того чтобы приносить жертвы и развивать эмпатию, одинокий пользователь потакает заблуждениям и культивирует крайний нарциссизм.

По иронии судьбы, величайшая польза ИИ заключается в том, что он демонстрирует, насколько особенны и незаменимы люди. Следовательно, его финансовый и культурный успех будет зависеть от того, сможет ли он повысить человеческий потенциал, став полезным инструментом, или наоборот, став дорогостоящим бременем.

Автор: Огюст Мейра — преподаватель английского языка из Далласа. Имеет степень магистра гуманитарных наук и степень магистра педагогических наук в области образовательного лидерства. Он является старшим редактором The Everyman , старшим автором The Federalist, а также писал эссе для The American Mind, The American Conservative, Religion and Liberty, Crisis Magazine и других изданий.