Экономика неоколониализма: финансы, ресурсы, производство

Система колониализма преимущественно строилась по схеме хищник-жертва. Хищник (колониальная страна) открыто нападал на жертву (остальные страны мира). В случае неоколониализма система скорее похожа на схему паразит-жертва, когда паразит (неоколониальная страна) вгрызается в тело жертвы (остальные страны мира) незаметно, подслащивая болевые моменты анальгетиком из высокопарных фраз и (главное) мешков денег нужным людям в стране-жертве. Не всегда неоколониалистам удаётся всё сделать по-тихому, иногда приходится прибегать и к открытому применению силы, но преимущественный метод подчинения всё же не силовой, а финансовый.

Неоколониализм базируется на способности стран блока неограниченно выпускать мировые деньги, которые как раз и выступают затем в роли "обезболивающего наркотика" для неоколониального подчинения очередной целевой страны. Финансовый скелет — это опора неоколониальной системы. Произвольно выпуская деньги, неоколониальные страны способны поддерживать внутреннюю экономику, ссужая своим бизнесменам деньги по низким процентным ставкам. Долгое время в странах неоколониального блока процентные ставки по кредитам были на очень низком уровне. При этом зависимые страны в неоколониальной системе вынуждены привязывать курсы своих денег к "валютной корзине" неоколониальных валют, поскольку для международной торговли внутренний бизнес всегда вынужден обменивать внутренние деньги на международные. Причём занимая деньги у неоколониалистов, банкиры остального мира накручивают на них свой процент, так что процентные ставки по кредитам в мире оказываются выше, чем в неоколониальных странах. Таким образом внутренняя экономика неоколониального блока оказывается в выигрышной ситуации по сравнению с другими странами. В то же время банкиры неоколониального блока могут одновременно снабжать внутренний рынок дешёвыми кредитами и получать неоколониальный доход от внешнего рынка.

В последнее время ставки по кредитам в неоколониальных странах поползли вверх. Удивительным образом это совпало с процессом постепенного отказа от использования неоколониальных валют многими странами. Чем меньше мир будет использовать неоколониальные валюты в международной торговле, тем меньше возможностей будет у неоколониальных финансистов снабжать свою внутреннюю экономику дешёвыми деньгами, перекладывая расходы на остальной мир. Утрата дешёвых кредитов влечёт за собой и утрату других конкурентных преимуществ неоколониальных экономик. Так, для снабжения ресурсами эти страны получали дешёвые средства, так что в конечном итоге затраты бизнеса на ресурсы (с учётом последующих процентных выплат) могли оказаться даже ниже, чем в тех странах, которые собственно и добыли эти ресурсы. Конечно в борьбе за ресурсы играет роль не только финансовый, но и политическо-силовой фактор. Прекрасный пример — история с Северным потоком, когда США перекрыли снабжение Германии и Европы доступным по цене газом из России. Однако финансовые преимущества неоколониальных экономик в любом случае открывают им возможности для получения любых ресурсов мира при умеренных расходах.

В принципе, неоколониальная страна, производящая мировые деньги может не особо заморачиваться развитием собственной экономики. За беспрестанно создаваемые деньги можно получать у мира всё необходимое. В существенной мере, именно так работает экономика США. Но некоторые страны неоколониального блока до последнего времени имели торговый профицит. В Европе почти все страны с торговым дефицитом. У Франции ситуация с переменным успехом, а вот Германия долгое время имела неплохой профицит. При этом, в случае профицита в неоколониальных странах, во-первых, немалую часть их экспортной выручки создают услуги (значительная часть которых это финансовые услуги, то есть обслуживание своей валюты), например в Германии ~15% [16], а во-вторых, пользуясь сформированным в рамках неоколониализма в мире финансовым неравенством, эти страны получают значительный вклад в их экспортную выручку из-за разной стоимости труда в мире, обусловленной разной стоимостью валют по отношению к "мировым" (неоколониальным) деньгам.

Прежде чем рассмотреть как это работает, обратим внимание на одно обстоятельство: чтобы объявить некоторую вещь «сделанной в стране ИКС», существуют определённые правила. Так, в Италии требуется локализация 51% [17] расходов себестоимости, в Швейцарии — 60% [18], в Германии прямого закона нет, но, по всей видимости, судебная практика исходит также из 51% [19]. Что это значит? Пусть какой-то продукт производится в Германии и на его создание требуется 100 часов рабочего времени. Капиталисту выгодно, чтобы часть работы была выполнена за границей подешевле. Сколько часов труда можно перенести в Китай, сохраняя право на отметку «Сделано в Германии»? При цене труда за 1 час 6,5$ в Китае [20] и 49,6$ [21] в Германии можно перенести в Китай 86.7 часа из 100. Транспортные расходы изменяют общую картину несущественно. При этом 51% себестоимости за оставшиеся 13.3% времени будет приходиться на Германию из-за разной стоимости труда.

Понятно, что если производитель не стремится помечать свою продукцию особыми надписями, то вклад немецких рабочих в конечный продукт может быть и меньше. На основании этого рассуждения можно предположить, какую часть товарного профицита в неоколониальных странах обеспечивает внутреннее, а какую — внешнее производство. Учитывая, что в приведённом примере капиталист экономит примерно 75% затрат на зарплату рабочим, неудивительно, что на Китай приходится наибольшая доля немецкого импорта в 2022 году [22]. Причём в структуре импорта основные строки занимают: компьютерное оборудование, электротехническая и оптическая продукция (35,6%), электрооборудование (10,1%), машины (7,7%), металлопродукция (4,3%) [23], то есть те самые компоненты, которые, будучи использованы как детали для производства конечной продукции, будут затем проданы в тот же Китай но уже по немецким ценам.

Таким образом выходит, что торговый профицит неоколониальных стран в значительной степени основан на неравной оплате труда в мире. Нет никаких оснований считать, что китайский рабочий в чём-то уступает немецкому, ведь произведённые в Китае детали затем будут использованы в немецкой продукции. Разница в оплате труда вызвана только относительной более высокой стоимостью неоколониальных валют, а эта более высокая стоимость обеспечена картельно-монопольным положением неоколониальных стран как производителей мировых валют. То есть неоколониальная финансовая власть в мире позволяет членам блока не только напрямую приобретать нужные блага за неограниченно создаваемые деньги (США) но и получать конкурентные преимущества для своего производства из-за особенной ценности мировых денег (Европа).

В целом получается, что мировой отказ от неоколониальных валют это не только политическая, но и экономическая задача всех стран мира, кроме неоколониального блока конечно. По сути, отказ от неоколониальных валют будет выгоден и внутреннему бизнесу стран всего мира. Бизнесмены мира также заинтересованы в отказе от неоколониальных денег, как и политики. Как только крупные бизнесмены разных стран поймут, что инвестируя в отказ от неоколониальных валют, они лишают своих западных соперников их главного конкурентного преимущества, они станут поддерживать и словом и делом политиков, выступающих за борьбу с неоколониализмом.