Про СССР. Вопрос--- почему? Ответ

АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА: 1985–1991. Неизданное, малоизвестное, забытое.
1985–1986 годы [Док. №№ 1–11]

Документ № 4

Записка А.Н. Яковлева М.С. Горбачеву «Императив политического развития» о необходимости всестороннего реформирования советского общества¹

Практическая, а тем более потенциальная прогрессивность социализма как общественного уклада бесспорна. Социализм доказал свою экономическую и социальную жизнеспособность несмотря на все тяготы истории и общественные катаклизмы, порождавшие определенные отклонения от идеала.

Но жизнь, время, события порождают свои парадоксы, порой невообразимые и несуразные. Если взять наше общество, то героичность его пути очевидна, мало того — поразительна. Самоотверженность, красота, энтузиазм, слитые в единый порыв, породили живой организм, обладающий огромным запасом жизнестойкости.

Но все это породило и повышенные требования к этому обществу, убеждение в том, что оно может взять любые высоты и взвалить на себя любую тяжесть. Учет неизбежных социально-исторических ограничителей как-то затерялся в буре страстей и событий. Если добавить к объективным факторам еще и ошибки, пробы, неудачи и просчеты, то в итоге ход событий сформировал реальное общество, живущее реальной жизнью, вобравшее в себя победы и поражения, удачи и просчеты, счастье и невзгоды, энтузиазм и ожидания, удовлетворение достигнутым и требования быстрее двигаться вперед.

У одних сложности на марше породили уныние, у других — разочарование, у третьих — стремление к альтернативе (не обязательно частнособственнической), у четвертых — убеждение в необходимости новых мер, укрепляющих партию, государственность, социализм. Мозаика богатая, широкая — и это нормально.

Но так или иначе, по тем или иным причинам, наряду с консолидацией в стране развивается опасный процесс социальной неудовлетворенности, охватывающий разные слои населения. Причины и круг претензий многообразны, но сам процесс отчетлив. Нужны реальные меры объединения общества на новой основе. Старая в известной мере размыта. Новая только создается. Апрель положил лишь начало надеждам, но уже само его настроение отразило тревогу за происходящее. Жизнь втягивает общество в эпоху неизбежных перемен. Всякое торможение, пусть и неосознанное, губительно. Кроме прочего, политическая струна настолько натянута, что при срыве может ударить очень больно.

Во всех его взаимосвязях и проявлениях — производство, общество, политика, культура, быт, интересы, психология, здоровье и т.д. Это и есть социализм — не лозунговый, а практический.

Укрепление и развитие социализма, укрепление и развитие партии и государства, усиление привлекательности нового строя.

Сегодня вопрос упирается не в экономику — это лишь материальная основа процесса. Гвоздь — в политической системе, а вернее — в ее работе, движении, ее нацеленности на человека, ее связи с человеком, в степени ее служебной роли. Отсюда необходимость:

1. Сближения практики социализма с его идеалом, уничтожения разрыва между словом и делом. Все более тесного слияния интересов личности, групп, общества в целом.

2. Последовательного и полного (в соответствии с конкретно-историческими возможностями на каждом этапе) демократизма.

3. Развития личности как самостоятельной, творческой, сознательно объединенной с другими в своих мыслях и действиях силы. Превращения каждого человека в действительного хозяина страны. Реального вовлечения всех и каждого в совершенствование жизни на местах и в государстве в целом. Это — главный пункт, от которого зависит решение и первых двух. Здесь же — основа ликвидации социальной неудовлетворенности, т.к., во-первых, люди будут сами отмечать положительные сдвиги, темп которых значительно ускорится; во-вторых, они, приобретая вместе с правами и ответственность, сами будут видеть, что сегодня реально, а что — нет; в-третьих, не кто-то «сверху», а сами они, массы, будут ответчиками за все происходящее, в том числе и за все не совершенное и упущенное.

Одно из важнейших условий (и сторон тоже) процесса действительного развития масс как фактических и формальных хозяев страны состоит в превращении каждого человека в личность, сознательно стоящую на социалистической почве и владеющую хотя бы азами диалектико-материалистической методологии мышления (раскованность мысли!), без чего невозможно развитие его творческого характера.

Таким образом, цементация общества не столько наружными обручами, внешними по отношению к человеку силами, а изнутри, когда каждый сознательно и целеустремленно связан со всеми другими, находится в постоянном и активном взаимодействии с ними.

1. Повышение динамизма общества путем более полного использования преимуществ строя, развития его коммунистической природы. Рост конкурентоспособности (в том числе морально-психологической) в борьбе двух систем, параллельность развития гуманистических преимуществ социализма. На передний план все явственнее выдвигается проблема положения и роли личности в обществе, взаимоотношения между ними. Социализм и демократия в известном смысле тождественны, именно при социализме демократия в широком значении этого слова — средство и цель движения одновременно. По сути мы демократичны, по форме часто — антидемократичны. Привести форму в соответствие с содержанием, содержанием сегодняшнего и завтрашнего дня.

Социализм — более многовариантный, альтернативный и, в частности, поэтому глубоко демократический по своей природе строй, ибо демократия — это прежде всего свобода (пусть и в качестве осознанной необходимости) выбора. У нас же — отсутствие альтернативы, централизация. Мы как бы зажали диалектику противоречий и хотим развиваться лишь на одной их стороне.

Отсутствие выбора во всех сферах и на всех ступенях (азиатское прошлое, история страны вообще, капиталистическое окружение и т.д.). Сейчас мы в целом не понимаем сути уже идущего и исторически неизбежного перехода от времени, когда не было выбора или он был исторически невозможен, ко времени, когда без демократического выбора, в котором участвовал бы каждый человек, успешно развиваться нельзя. А между тем, отсутствие социалистической альтернативы побуждает искать ее извне, и какая-то часть людей находит ее в тех или иных сторонах буржуазной системы.

Должна быть свобода выбора, но исключительно и всецело на базе социализма.

2. Комплексность реформирования всех сторон жизни — от экономики до «формальных», внешних признаков демократизма.

3. Одновременность или даже опережающие темпы в ключевых сферах (прежде всего — в партии).

4. Решительность, ограниченная лишь реальными (если они будут) опасностями подрыва устоев социализма и уменьшения мощи партии и государства как внешнеполитического фактора (главным образом). Внутри страны — сохранение достаточной силы (в увязке с внешнеполитическими задачами) с учетом процесса постепенного — пусть и в далекой перспективе — отмирания ряда государственных функций. Где возможно и нужно — эксперимент локального (в пространстве и времени) значения.

5. Сам процесс должен вестись не только сверху, но и снизу, руками масс, причем партия направляет и обучает их демократическим и вместе с тем — сознательно-социалистическим формам бытия и мышления. «Демократия должна войти в привычку» (Ленин).

6. Привлечение к разработке и проведению процесса демократизации и контроля за его промежуточными результатами сил науки.

«Каждая ступень, что нам удается вперед, вверх в деле развития производительных сил и культуры, должна сопровождаться доделыванием и переделыванием нашей советской системы» (Ленин).

1. Исходный момент: изменение методов руководства обществом со стороны партии, что должно означать усиление ее мощи по существу.

Изменение соотношения между партийной и государственной властью, между партийными и хозяйственными органами в пользу государства по форме и существу, в пользу партии — по существу.

Усиление роли государства в связи с необходимостью дальнейшей хозяйственно-экономической централизации (по стратегическим направлениям) и одновременно — децентрализации, а также подъема творческой активности масс. Последние должны и могут влиять на общенародные процессы прежде всего через свой непосредственный и опосредованный контроль деятельности государства, через их воздействие именно на государство, на его органы в центре и особенно — на местах. Совет Министров — далеко, отсюда — роль района, области и других звеньев. Народное творчество в устранении недостатков, в развитии социалистической и коммунистической природы общества при этих условиях явно возрастет.

Отсюда более четкое распределение обязанностей, прав и ответственности между партией и государством. Партии нужно лишь направлять основные тенденции развития и контролировать. Прежде всего, избавить ее от чисто хозяйственных, организационно-снабженческих функций (огрубляя идею: на каком-то этапе ликвидировать отраслевые, хозяйственные отделы партийных органов со всеми вытекающими последствиями). Оставить за партией лишь политику, определение основных принципов экономической и социальной политики. Это — главный путь контроля. По мысли Ленина, партийное руководство государственными органами должно носить политический характер. Руководящая роль партии — не в подмене государственного и хозяйственного аппаратов, а в созидательном контроле.

Руководить людьми, обществом — через людей, через своих «ставленников». Кадры — целиком в руках партии. Политическая оценка их деятельности и, следовательно, личностная оценка — за партийными организациями.

Иметь в ЦК лишь отделы:

1. экономической политики;

2. социальной политики (включая выявление общественных ситуаций и мнений);

3. идеологический;

4. организационно-кадровый;

5. международный;

6. общий.

2. Внутрипартийная демократия должна развиваться опережающими темпами по отношению к другим сферам общественной жизни. Открытый прием в партию. Периодические отчеты коммунистов на открытых собраниях о своей работе, что-то вроде «переаттестации».

Система оценки и выдвижения кадров, начиная с выборов руководителей низовых партийных организаций. Не навязывать руководителей сверху. На собственном опыте научить людей оценивать и выдвигать руководителей. Одно это разовьет здоровое, критическое начало, дух подлинной партийности, принципиальности и ответственности. Обеспечение внутри партии реальной возможности выражать свои взгляды. Подлинное столкновение мнений, дискуссий при единстве действий в исполнении принятых решений.

Ввести систему предварительного обсуждения кандидатов на руководящие должности непосредственно в первичных организациях или на собраниях их представителей (на все выборные должности в райкомах, горкомах, обкомах). Сменяемость кадров. Возрастной лимит для руководителей (обеспечение работой типа советника). Это относится не только к партийной, но и к советской, хозяйственной сферам жизни.

Полная гласность доходов. Многие высказываются за парт- (и гос-) максимум и минимум. Приближение партийного и других аппаратов к массе по образу жизни. Единая система распределения, а не отдельная для каждой группы работников. Единая система оплаты труда. Ликвидация кастовости: государственная бюрократия, партийный аппарат, военные, интеллектуалы, технократия, писатели, художники и др.

Членство в партии не должно быть средством карьеры. Сейчас для многих идеологический момент при вступлении в партию имеет весьма формальное значение.

Может быть, на каком-то этапе понадобится чистка партии, с тем чтобы избавиться от компрометирующих ее элементов. Во всяком случае уже сейчас необходимы поиски форм воздействия на членов партии в смысле максимальной их активизации.

3. Разделение функций между различными частями системы управления заставит одну часть подталкивать другую. В частности, необходимо изменение соотношения между законодательной и исполнительной властью, Верховным Советом и Советом Министров, между соответствующими низовыми звеньями. Сейчас первая задавлена второй. Законодательные органы лишь обсуждают, а практически решают исполнительные (именно решают, а не просто выполняют).

Может быть, постоянно действующий парламентский аппарат (не обязательно беспрерывное общее заседание) уже несколько изменит взаимоотношения властей. Обязательность решения законодательных органов. Вотумы доверия. Нужно резкое усиление ответственности исполнительной власти перед законодательной.

Изменить практику обсуждений, которая сейчас носит характер отчетов. Они нужны, но должны иметь проблемный характер. По новым проблемам, возникающим перед страной, образуются парламентские комиссии и т.д. Работающий парламент, который занимается повседневной жизнью страны, а не просто парадно рассматривает два-три вопроса: план, бюджет, международное положение. ( Про Парламенты читать надо у классиков)

Определить права депутатов Верховного Совета СССР и других депутатов, особенно — на местах. В частности, может быть, право оперативного вмешательства с установлением сроков реакции соответствующих органов власти.

Выборы должны быть не избранием, а выбором, причем выбором лучшего. Можно ограничить число выдвигаемых кандидатов (но не менее двух). Контроль партии за выдвижением, но не строгая регуляция, о которой все говорят давно вслух: «разверстка» (столько-то женщин, столько-то беспартийных, столько-то из сферы физического труда и т.д.).

Депутат должен зависеть от избирателей, действительно выражать их мнения своими устами, а не свое мнение от их имени. «Мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознает» (Ленин).

Подотчетность и сменяемость депутатов. Реальный отзыв депутатов — с публикацией, объяснениями. «Более полный демократизм, в силу меньшей формальности, большей легкости выбора и отзыва» (Ленин).

Последствия: колоссальное возрастание реальной ответственности перед массами, подчиненности, подконтрольности им, а главное — действительное привлечение масс к управлению делами района, области, республики, страны через их прямое и организованное коллективное воздействие на депутата. Особенно эффективно это скажется прежде всего на превращении местных Советов в подлинные органы власти.

4. Всесторонняя гласность: «Государство сильно только тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» (Ленин). Гласность, исчерпывающая и оперативная информация — непременное условие дальнейшей демократизации общественной жизни. Лишь информированный человек способен инициативно и плодотворно участвовать в делах общества. Взывать к гражданской активности людей, которые не располагают широкой информацией и не находятся в благоприятном для такой творческой активности социальном климате, бессмысленно.

В этой же связи одно замечание по идеологической работе. Причины, серьезно снижающие действенность процесса воспитания, выходят за пределы самой идеологической работы.

До сих пор главное, исходное положение идеологической деятельности остается ошибочным. Решающим условием формирования социалистического сознания мы продолжаем считать пропаганду, то есть продукты нашего сознания — книгу, лекцию, пьесу, фильм, доклад, занятие, политсеть и т.д. Возможно, это было чрезвычайно важным в то время, когда партия не была правящей. Но не сознание пропагандиста, писателя и т.п. формирует сознание народа, когда власть принадлежит ему. Оно формируется общественным бытием, в процессе политических действий, политического движения самой массы. На этот счет имеется много конкретных высказываний В.И. Ленина, подчеркивающего, что «не какие-нибудь занятия или книги и т.п.», не речи и митинги, а «политические действия», «участие в повседневной жизненной борьбе», «собственный политический опыт… масс», — вот что является определяющим, решающим, главным условием коммунистического воспитания народа, формирования его социалистического сознания. А это сфера не идеологии, а демократии — советской, социалистической демократии.

5. Реальная независимость судебной власти от всех других ее видов. Формируется опасное мнение, что правосудия у нас нет. А между тем это одна из наиболее просматриваемых форм власти.

Независимость судьи, реальные гарантии независимости — в принципах судоустройства, порядке отзыва и т.д.

Бессменность судьи, отзыв лишь при определенных условиях. У нас же — на пять лет. Чем ближе срок выборов, тем меньше принципиальности. Не случайно происходит беспрерывное перемещение судей. Увеличить срок хотя бы до десяти лет, стабилизировать положение судьи. Судебная деятельность должна быть профессией.

Сейчас желающих вмешиваться в отправление правосудия хоть отбавляй. Надо рассматривать такое вмешательство в разрешение конкретных дел как преступление, караемое по закону.

Уголовный кодекс — твердость, стабильность. Неотвратимость и жесткость наказания для антиобщественных элементов, особенно для воров, беспощадность — для убийц.

Вместе с тем — реальные гарантии осуществления прав личности. Должен быть закон о правах человека и их гарантиях, закон о неприкосновенности личности, имущества и жилища, о тайне переписки, телефонных разговоров, личной жизни.

Организационные формы осуществления права на демонстрации, свободу слова, совести, печати, собраний, права на свободное перемещение.

Мы хотим, чтобы у каждого были великие гражданские обязанности, но это возможно лишь в том случае, если будут великие гражданские права.

6. Широчайшая судебная защита прав личности по любому вопросу, вплоть до обжалования действий государственных органов. Гражданин должен иметь право предъявить иск должностному лицу и организации. Нужно иметь административные суды — для решения конфликтов в административных делах.

Закон и подзаконные, нормативные акты. Закон должен иметь императивный характер. А у нас законы — планы, бюджеты, которые далеко не во всем исполняются. Может быть, это не должно быть законом? Прокуратура, призванная в принципе следить за исполнением закона, бездействует по существу. Даже министры, не говоря уже о Совете Министров, нарушают большинство законов своими предписаниями и указаниями.

Человек должен иметь уверенность в лояльном и оперативном рассмотрении его нужд, жалоб компетентными людьми и организациями. Сейчас за незаконный отказ никогда никого не наказывают. А вот за законное разрешение наказывают. Поэтому привилась система: сначала отказать, потом обжаловать, потом, может быть, — положительно решить. Волокита: время, нервы людей уходят впустую. Возникает атмосфера недовольства. Если бы провести социологические исследования количества отказов, а потом полученных разрешений.

Ответственность должна быть правильно распределена, и должностные лица должны нести ответственность за уход от ответственности. Короче: личность обязана уважать государство, но государство не меньше обязано уважать личность. Иначе между ними всегда будет барьер, а то и разрыв. Надо конституционно зафиксировать обязанности государства по отношению к гражданину.

Соотношение власти внутри судебной системы. Суды всех рангов занимаются только правосудием, а остальные функции — в Министерстве юстиции. Так было при Ленине. Верховный Суд или Государственный Совет, который решал бы вопрос о конституционности тех или иных актов, о соответствии их природе социализма. Полная независимость Верховного Суда от всякого давления.

7. «Мы не можем в точности даже представить себе в настоящее время.., какие силы таятся и могут развернуться при социалистическом устройстве общества. Наше дело состоит только в том, чтобы расчистить дорогу всем этим силам» (Ленин). Важнейшая роль в расчистке дороги потенциям социализма принадлежит экономической политике. Недооценка ее возможностей и значимости продлит застой.

На этом пути глубокая демократизация хозяйственной жизни. Значительное ускорение экономического развития жизненно необходимо. Но сделать это только научно-техническими и экономическими средствами невозможно. Нужно включить сюда и раскрыть полностью факторы морально-психологические. А для этого нужна широкая демократия в экономике, сочетаемая с централизованным государственным управлением ею.

«Всякая демократия, как вообще всякая политическая надстройка (неизбежная, пока не завершено уничтожение классов, пока не создано бесклассовое общество), служит, в конечном счете, производству и определяется, в конечном счете, производственными отношениями данного общества» (Ленин).

Взаимное воздействие демократии и экономики. «Отдельно взятый никакой демократизм не дает социализма, но в жизни демократизм не будет “взят отдельно”, а будет “взят вместе”, оказывать свое влияние и на экономику, подталкивать ее преобразование, подвергаться влиянию экономического развития и т.д. Такова диалектика живой истории» (Ленин).

Реальное участие масс в планировании, управлении, реализации. Создание единственной позитивной и саморазвивающейся основы — подлинного, органического, последовательного единства интересов человека, коллектива и общества. Все потенции демократизации в хозяйстве заложены в природе социализма.

Может быть, подумать об организациях типа «рабочих советов»? Видимо, эта идея при правильном ее толковании не так уж и «страшна». Производственная демократия не в троцкистском понимании. (Ленин выступал лишь против попыток противопоставить на производстве демократию единоначалию.) Права коллектива, в том числе по отношению к руководителям предприятий, — это далеко не анархо-синдикализм. При этом не только директор, но и коллектив будет нести ответственность за предприятие, за его работу.

Хозяйственные связи и ответственность! — прямая, жесткая, материальная. Право на хозяйственную инициативу не только у коллективов, но и у личности (опыт, социально-экономический эксперимент, например — в сфере обслуживания). Концерны и тресты на полном хозяйственном расчете.

Возможно, подумать о том, чтобы вся система обслуживания и торговли была построена на кооперативных началах. Государство фиксирует цену и предоставляет в кредит помещения, оборудование. Должен быть выбор между двумя-тремя магазинами, прачечными и т.д.

Нужен кодекс хозяйственного права, но лишь при самостоятельности контрагентов. Нужен современный КЗОТ — у нас допотопный.

Обуздать Министерство финансов, которое в погоне за сегодняшней копейкой лишает общество сотен и тысяч рублей завтра. Ликвидировать финансовый произвол. Ввести фиксированные нормы платежей и отчислений от прибыли предприятий.

Трансформация монополии внешней торговли — решительная интеграция с социалистическими странами (как первый этап).

Профсоюзы играют ныне во многом формальную роль. Резко поднять их значение. Им нужно придать более серьезные функции, чем сбор взносов и распределение путевок (огрубляя, конечно, этой характеристикой положение дел). Политически мы здесь выиграем.

Как бы мы ни совершенствовали те или другие сферы, направления, части механизма, общей слаженности, пользы лишь от совершенствования не будет. А что самое главное — не будет самодвижения, своеобразной «самоликвидации» недостатков, что возьмет верх здравый смысл, произойдет устранение или снижение диктатуры бюрократии. Если говорить всерьез о творчестве самого народа, суверенности его власти, выражаемой через партию, государство, общественные организации, то надо, непременно надо, организовать дело так, чтобы на принципе незыблемости партийного руководства, особенно на его высшей ступени, вовлечь всю массу в процесс политических действий, политических решений.

В этих целях принять следующую принципиальную схему руководства:

1. Верховная партийная и государственная власть осуществляется Президентом СССР.(получил таки потом )

Он же является Председателем Коммунистического Союза (Союза коммунистов) СССР; председателем Объединенного Политбюро партий, входящих в Коммунистический Союз; Председателем Совета Президентов Республик.

2. Президент избирается на 10 лет на основе прямого всенародного голосования из кандидатов, выдвинутых партиями, входящими в Союз коммунистов. ( ловко, да?)

3. Союз коммунистов состоит из двух партий: Социалистической и Народно-демократической. Всеобщие выборы — каждые 5 лет — сверху донизу. ( и следом уже другое)

Союз коммунистов имеет общий (принципиальный) Устав, партии — более подробные Уставы.

4. Президент имеет двух вице-президентов:

по партии: председатель КПК (дисциплинарный и согласительный орган),

по государству: председатель Комитета Народного Контроля.

Президент имеет соответствующие рабочие аппараты (по партии и государству), в том числе группу советников по национальной безопасности.

5. Правительство возглавляется Генеральным секретарем партии, победившей на всенародных выборах.

6. Вопрос о работе и функциях Верховного Совета — особый, подлежит дополнительному продумыванию. Здесь может быть много вариантов, но это уже вопрос следствия, а не принципа.

Все это вместе взятое решит многие проблемы, которые все равно придется решать, но лучше с упреждением. Это будет революционной перестройкой исторического характера. Пресс требований времени ослаблен. Такие вопросы, как активность личности, смена людей, борьба с инерцией и т.д., будут решаться без особых издержек. Политическая культура общества будет расти, а значит, и реальная стабильность.

ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 380. Машинописная копия.

Опубликовано частично: Яковлев А.Н. Горькая чаша. Ярославль. 1994. С. 205–212; Яковлев А.Н. Сумерки. М., 2003. С. 380–383.

Назад

АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА: 1985–1991. Неизданное, малоизвестное, забытое.
1985–1986 годы [Док. №№ 1–11]

Документ № 11

Тезисы А.Н. Яковлева об основных слагаемых перестройки¹

1. К вопросу о теории. Догматическая интерпретация марксизма-ленинизма настолько антисанитарна, что в ней гибнут любые творческие и даже классические мысли.

Люцифер он и есть Люцифер: его дьявольское копыто до сих пор вытаптывает побеги новых мыслей. Сталинские догмы чертополощат, и с этим еще, видимо, долго придется жить.

Общественная мысль, развиваясь от утопии к науке, и на этапе марксизма осталась во многом утопической. Утопической, ибо механически виделись представления о временном лаге строительства социализма, быстром перескоке в коммунизм, обреченности капитализма и т.д. Слишком жидкими были те информационные поля, которые обрабатывались предшественниками.

В нашей практике марксизм представляет собой не что иное, как неорелигию, подчиненную интересам и капризам абсолютистской власти, которая десятки раз возносила, а потом втаптывала в грязь своих собственных богов, пророков и апостолов.

Но коль скоро речь идет прежде всего о самих себе, то необходимо хотя бы попытаться понять, как и почему на социальное месиво пошла наша страна и что из этого получилось. Как мы, стремясь ввысь, к вершинам благоденствия материального и совершенства нравственного, просто отстали. Обида и горечь не дают покоя.

Политические выводы марксизма неприемлемы для складывающейся цивилизации, ищущей путь к примирению, смягчению исходных конфликтов и противоречий бытия.

Мы уже не имеем права не считаться с последствиями догматического упрямства, бесконечных заклинаний в верности теоретическому наследию марксизма, как не можем забыть и жертвоприношений на его алтарь.

Перестройка должна разорвать порочный круг, в котором оказалось свежее слово.

Столь необходимые прорывы в теории способны обуздать авторитарность, пренебрежение к свободе и творчеству, покончить с моноидеологией.

2. О социализме и социалистичности. Хрущевский коммунизм был разжалован в брежневский «развитой социализм», но от этого наши представления о социализме не стали убедительнее — это мягко говоря.

Почему так получается? На мой взгляд, потому, что все представления о социализме продолжают строить на принципе отрицания. Буржуазность была введена в сан Дьявола. С рвением более лютым, чем святоинквизиторы, искали чертей и ведьм в каждой живой душе. Ложью отравляли общественную жизнь. Авторитарностью, как танками, давили всякое творческое шевеление.

«Руководством к действию» сделали презумпцию виновности человека. 200 тысяч подзаконных инструкций указывают человеку, что он потенциальный злоумышленник. Указано, какие песни петь, какие книги читать, что говорить. Свою порядочность нужно доказывать характеристиками и справками, а конформистское мышление выступает как олицетворение благонадежности.

Гегель, между прочим, свою спираль развития (полудиалектика, как, впрочем, и марксистская классика) строил на эвклидовых постулатах с их трехмерностью и не мог знать, что в четвертом измерении историческое время может течь и в ту, и в иную сторону. Маркс и Энгельс понятия не имели, что Время есть искривление Пространства, а Ленин — что Время есть скорость передачи информации; материя в любом виде — это оболочка информации.( Твою ж …..  это ж кому в уши так лили  дерьмо.  Полному болвану?)

Умертвив опыт катком извращенной классовости (Сталин даже в нищей деревне «находил» постоянно рождающихся капиталистов), социализм тем самым обрезал себе путь в будущее — в вакуум дороги нет. И пошли назад — в феодализм, а в Магадане и в иных «местах не столь отдаленных» опустились до рабства.

С точки зрения философской — парадокс, столь любимый диалектикой. С точки зрения человеческой, этому названия просто нет: трудно синтезировать в одно понятие социальный каннибализм, каинизм, геростратство, иудин грех в своем законченном развитии — от предательства Учителя до предательства Отца, что и Святому Писанию неведомо.

Наши классики надеялись, что мы будем очень² умными людьми, чем они, и верили, что на основе их метода (факт — выше принципа) разберемся, что к чему. Не разобрались. Запутались в лабиринтах наукообразности, возведенных на монолитах, глыбах догматизма.( А Яковлев разобрался, не то что классики.  «Собачье сердце» в помощь.  Ха.)

Монособственность и моновласть — еще не социализм. Они были еще в Древнем Египте. К действительному социализму, на мой взгляд, нужно идти от рыночной экономики с ее оплатой по труду (ценность труда определяется потребителем), налаживая свободное, бесцензурное передвижение информационных потоков, создавая нормальную систему обратных связей.

Тысячу лет нами правили и продолжают править люди, а не законы. Надо преодолеть эту старую парадигму, перейти к новой — правовой. Речь, таким образом, идет не только о демонтаже сталинизма, а о замене тысячелетней модели нашей государственности.

Первая успешная попытка изменить старый способ правления была предпринята в 1917 году. Но через 11 лет, в 1928 году, Сталин и его окружение навязали новые идеологические координаты, сотканные из марксистской фразеологии, и соответствующую практику.

Ритуал — это всего лишь видимость веры, полярность слов и дел — уже факт.

Де-юре антиоктябрьский переворот был узаконен в 1932 году: введение паспортной системы, «зон оседлости» для крестьян, т.е. для большинства народа. Крестьянству была выписана феодальная рента: только барщина была заменена минимумом трудодней, а оброк — натуральный и денежный — стал именоваться налогом. Рабочим — принудительный труд, индустриализация проводилась точь-в-точь как при Петре I, по-феодальному. То есть голо волюнтаристски, за счет народа — Магнитку строили точь-в-точь как Петербург.(Сталина и Петра 1 поставил на одну доску, но и тут добавил грязи.Манипулятор  ?)

3. Об экономике. Как мы умудряемся в потенциально самой богатой стране мира десятилетиями жить в недостатке, дефицитно, занимая по уровню благосостояния место в мире где-то после пятидесятого?

Два невиданных ограбления — природы и человека — основной экономический закон сталинизма. Действием этого закона — и только им — объясняются «грандиозные, фантастические, невероятные» и прочие успехи страны. Но что нам до «тьмы низких истин»!

Есть ли вообще у социализма, хотя бы теоретически, основной экономический закон? Есть. От каждого по способности — в общественном производстве, каждому по труду — в распределении, что возможно в условиях свободного действия товарно-денежных отношений на базе закона стоимости.

У нас до сих пор считают, что распределение по труду — это специфический закон социализма. Этот закон всегда был капиталистическим, действовать он может только на рынке. Маркс и Ленин по этому поводу целые поэмы написали, у нас этот закон вообще в параличе, уравниловка все задушила.

4. О пропорциях. В 1928 году 60,5 процента продукции промышленности составляли предметы потребления (группа Б), в 1940 году — 39, в этом году примерно 25. В ранг закона введено абсурдное положение — невозможно обеспечить непрерывный рост народного хозяйства, не осуществляя вместе с тем примата производства средств производства.

В итоге создана «экономика для экономики», развивающаяся уже независимо от Госплана: несколько пятилеток подряд съезды партии и Пленумы ЦК принимают решения об ускоренном развитии группы «Б», но происходит все наоборот. Самоедство экономики столь разрушительно, что, даже доведя рытье недр до 15 миллиардов тонн в год — по пульману на человека, — мы фактически стоим на месте по благосостоянию.

Ускорение с легкой руки чинов экономической науки трактуется слишком прямолинейно — как повышение темпов роста экономики.

Какого роста? Говорят, качественного. Допустим. Но как определяется производительность труда? Делением объема валовой продукции в рублях на одного занятого? В итоге экономика якобы динамизирует свое развитие, производительность труда растет, но полки-то магазинов все в том же виде.

Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства товаров потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: начать своеобразную деиндустриализацию страны в пользу потребителя и научно-технического прогресса, т.е. начать постиндустриализацию с ее сверхкачеством продукции, информатикой, биотехнологией, с ее поистине революционным переливом рабочей силы в инфраструктуру общества, прежде всего в сферу услуг. Система приоритетов — продовольствие, жилье, товары массового спроса, платные услуги и т.д. — дает такую возможность.

Медлить нельзя. Ускорение при патологических экономических пропорциях ускоряет социальную диспропорциональность. Ускорять необходимо развитие постиндустриальных производств (но не министерств), производство товарной массы, облагораживание ее качества.

Но где резервы? Они есть, они огромны. Например, резкое сокращение расходов на милитаризацию, на военную помощь другим государствам, прекращение тех проектов мелиорации, которые бессмысленны, прекращение закупок хлеба за рубежом, упорядочение капитального строительства (долгострои) и т.д.

5. Рынок. Это главное.

Рынок — это надсистемно и надэпохно. Он цивилизуется вместе с обществом; координаты его многомерны и подвижны.( Тро ло ло .Имея санкции к СССР говорит про рынок.  )

К сожалению, антирыночным настроениям подвержены и некоторые представители высшего руководства. Воинствующее экономическое невежество выражается, например, в том, что рыночность объявляется «диверсией», но поддерживаются товарно-денежные отношения и хозрасчет. Алогично. Это примерно то же самое, что утверждать: постное масло — это плохо, растительное — хорошо, а подсолнечное — великолепно.

Смелее надо оперировать такими понятиями, как экологоемкость экономики, мегасинтез товара, времяемкость, качество как непознанное количество, информационное облагораживание товара (то, что в приближении именуется наукоемкой продукцией). Еще нет понимания, почему информация должна стать главным товаром мировой торговли, почему производство средств информатики — это локомотив экономики.

Пересеченных пенкоснимателей3 у нас нынче предостаточно. Свои визуальные постулаты они выдают за трансцендентальную истинность. Еще многие, даже творческие по своему характеру ученые находятся под опосредованным, но все равно угнетающим давлением такой злоемкой книги, как «Экономические проблемы социализма в СССР»⁴.

Политэкономия без анатомии рубля, без его генетики, без его умопомрачительных патологий, — это нечто оригинальное.

Демократическое общество может быть создано только тогда, когда все его руководители и народ — поймут, осознают, что:

а) нормальный обмен трудовыми эквивалентами возможен исключительно на рынке: другого люди не придумали. Только благодаря рынку можно реализовать принцип оплаты по труду. Лишь через рынок принцип «от каждого по способности, каждому по труду» превратился в реальность; безрыночный социализм — утопия, причем кровавая;

б) нормальной экономике нужен собственник, без него нет и свободного общества. Уйдет страх, и оно [старое общество] развалится, ибо отсутствует экономический интерес.

Человек — биосоциальное существо, движимое интересами. Есть интерес — человек горы свернет, нет интереса — спокойно проходит мимо своих годовых зарплат, валяющихся в металле или бетоне. В лучшем случае — в газету напишет.

Отчуждение человека от собственности и власти — ген наших пороков. Преодолеть это отчуждение — императив перестройки.

Кооперация и аренда — двигатели перестройки. Динамика развития арендных отношений и кооперативного движения — динамика перестройки экономики. В нынешних условиях через аренду земли, основных фондов, средств транспорта и связи реально осуществима народизация государственной собственности, разбюрокрачивание экономики.

Арендно-кооперативному развитию общества (это верный вектор обновления) огромную помощь оказала бы научная анатомия проблемы отчуждения человека от собственности и власти на основе марксистско-ленинской концепции антигосударственности. Ибо государство, по марксизму, — следствие незрелости коммунистической формации. Да к тому же Маркс и Энгельс жили в государственно-кисельной Англии, а Ленин в «зверской» империи, где ссыльным платили 6 рублей в месяц (немалые деньги) и где он мог свободно писать книги, а за границу люди ездили, «оформляясь» у околоточного за 3 рубля — стоимость загранпаспорта;

в) обществу как воздух нужен нормальный обмен информацией. Он возможен только исключительно в условиях демократии и гласности. Любой вид информационной автаркии, усеченность информации неминуемо ведут к самоотравлению общества. Феномен нехватки информации не исследован, в чем беда и нашего обществоведения;

г) нормальная система обратных связей — это вестибулярный аппарат общества. Любые законы, даже естественные, проявляются через обратную связь.

Так уж устроила природа: минимум 75 процентов наших решений ошибочны. И в этом нет ничего страшного: мы их видоизменяем — и всего делов-то. Но когда чьи-то решения становятся законом и не корректируются, это ужасно. Это сталинизм.

Итак, основные слагаемые перестройки:

1. Рыночная экономика с ее оплатой по труду.

2. Собственник как субъект свободы.

3. Демократия и гласность с их общедоступной информацией.

4. Система обратных связей.

Только так перестройщики смогут осуществить свои замыслы и поменять тысячелетнюю парадигму государственности. Только кажется, что философия — абстракция. Она — сверхконкретна, как и любая истина, добываемая ею.

Однако пока что «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман».

6. Управление. Управление архаично. Оно гениальным образом связывает человека по рукам и по ногам.

Будущее — в самостоятельных фирмах, межотраслевых объединениях.

Предприятие — фирма — объединение должны иметь дело только с банком: финансово-кредитная система — вершина управленческой пирамиды. А Госплан должен составлять государственные и общественные программы, конкурсно распределяя ресурсы и капитальные вложения. А для этого нужен нормальный рынок всего и вся, но прежде всего рынок капитала.

Отраслевые министерства — это монстры сталинизма, станина механизма торможения экономической реформы, это супермонополии, где как в «черной дыре» гасится научно-технический прогресс.

Министерства могут только гнить: любое из них представляет вполне завершенную монополию. Ибо любая сторона управления отраслью — ценообразование, ресурсосбережение, техническое развитие, капитальное строительство, экология и т.д. — чужда общенародному интересу. У нас практически нет государственной экономики. Есть отраслевая.

Во многом благодаря министерствам (однако не только им) Сталин поставил общество с ног на голову: надстройка (командно-административная система) стала базисом, а базис — надстройкой.

Переложение затрат на потребителя и на природу, инфляционно-дефицитный способ хозяйствования — императив отраслевой боярщины. Хрущев, разогнав министерства, был абсолютно прав. Но, к сожалению, сделал это, как и многое другое, в кавалерийском стиле.

О совершенствовании министерств не может быть и речи. Их должен упразднить хозрасчет. Их, одно за другим, надо выводить из бюджетного финансирования.

7. О партии. Практика, когда партия в мирное время руководит всем и вся, весьма зыбкая. Соревновательность в экономике, личная свобода и свобода выбора на деле, а не на словах неизбежно придут в противоречие с монособственностью, моноидеологией и моновластью.

Но власть есть власть. От нее добровольно отказываются редко. Так и с КПСС, особенно учитывая ее «орденомеченосный» характер.

Надо упредить события. Возможно, было бы разумным разделить партию на две части, дав организационный выход существующим разногласиям. Но это особая тема для тщательного и взвешенного обдумывания.

В конечном счете, очень много тревожащих неясностей. Жизнь оживает, обнажаются противоречия. Некоторые из них, видимо, перерастут в антагонизмы. Все ощутимее проявляются консерватизм, нетерпимость, некомпетентность, теоретическое верхоглядство. Жизнь стремительно обгоняет теорию.

ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 157. Машинописная копия.

Опубликовано частично: Яковлев А.Н. Омут памяти. От Столыпина до Путина: В 2-х кн. М., 2001. Кн. первая. С. 367–371.

Назад