В поколении Z синие победили белых?

 Высшее образование и престижная работа перестали быть привлекательными для поколения Z — родившихся в 2010-х годах. Почему система ценностей у молодежи радикально отличается от той, которая господствовала в обществе на протяжении веков?

 Количество выпускников, желающих получить высшее образование, а через него — «беловоротничковую» карьеру, сокращается с каждым годом. Например, число желающих поступить в Гарвардский университет в 2023 году сократилось на 17% — это самый низкий уровень за четыре года.

Одновременно растет число поступающих в учреждения профессионального образования: в 2023 году эта цифра выросла в США на 16%, до самого высокого уровня за последние пять лет. В текущем учебном году на 23% выросло количество обучающихся на такие профессии, как автомеханик, строительный техник и тому подобные «синеворотничковые» специальности.

Для поколения Z непонятно стремление их родителей во что бы то ни стало получить диплом престижного вуза, даже если это Гарвард. Зумеры, по наблюдениям социологов,— это предельно прагматичное и нетерпеливое поколение. Для них совершенно чужды понятия «престиж», «статус» и прочие вещи, которые невозможно «потрогать руками». Наконец, дети не желают идти по стопам родителей, которые вынуждены годами выплачивать кредиты за университетское образование, а хотят зарабатывать и тратить немедленно.

Для зумеров «синий воротничок» перестал быть стигмой — признаком неудачника, социально не адаптированного и интеллектуально отсталого лузера. Напротив, это поколение смотрит на мир глазами персонажа Шнурова — сверстники, которые тратят пять лет жизни на получение диплома о высшем образовании, а потом еще столько же выплачивают студенческие долги, выглядят в глазах большинства зумеров как минимум глуповато. Учеба в упомянутом Гарварде сегодня обходится в $83 тыс. (это без затрат на текущую жизнь), то есть примерно в две годовые зарплаты его выпускника.

В то же время, по подсчетам Mike Rowe Works Foundation (благотворительной организации, которая занимается профориентацией старших школьников), выпускник профессионального колледжа уже в первый год после его окончания зарабатывает в среднем $35,4 тыс. в год и имеет шансы выйти на шестизначную цифру на тот момент, когда его бывший «карьерно ориентированный» одноклассник только заканчивает университет. Строительный рабочий (эта профессия вообще не требует никакого диплома: ее хитростям обычно обучаются непосредственно в процессе) сегодня зарабатывает около $48 тыс. Для сравнения: средняя годовая зарплата свежих выпускников американских вузов сегодня составляет $39 тыс.

При этом на молодом автомеханике или поваре не висит шестизначный же долг, как на молодом враче или юристе. По данным бухгалтерской фирмы ADP, молодой мастер, обслуживающий ветрогенераторы, в 2024 году в США зарабатывает более $100 тыс. уже в первый год работы — тому же юристу до такой цифры надо расти много лет, нарабатывая имя "step by step".

Согласно прошлогоднему опросу Business Insider и YouGov, менее 40% зумеров считают, что такая игра стоит свеч. Еще 46% опрошенных заявили, что не видят смысла тратить время даже на колледж: те знания и компетенции, которые они выбрали, можно быстрее и дешевле получить непосредственно в процессе работы.

Сравнивая эти цифры, «старшие братья» зумеров миллениалы (среди которых процент обладателей вузовских дипломов самый высокий среди всех ныне живущих поколений) начинают чувствовать себя обманутыми.

Согласно опросу журнала Fortune, 24% поколения Y (рожденные в конце 1980-х — 1990-х годах) считают, что они выбрали в своей жизни ложные ориентиры: офисная работа 40 часов в неделю не позволяет достичь того уровня жизни, какой они могли бы себе позволить — выбери в свое время «синий воротничок» вместо «белого». Их получившие более приземленные профессии сверстники давно купили себе дома, в то время как участники «крысиных гонок» отмечают свое 30-летие в домах родителей.

Это не значит, конечно, что университеты превращаются в устаревший концепт. В долгосрочной перспективе обладатели вузовского диплома все равно оказываются в финансовом выигрыше по сравнению с выпускниками колледжей в 80% специальностей (особенно это касается врачей и экспертов в IT).

Дилемма заключается в том, что не все люди готовы ждать 10–15 лет, пока «вода проточит камень» — большинство хочет брать от жизни по максимуму здесь и сейчас.

Тренд на снижение «сакральности» вузовского диплома ни в коем случае не сугубо американский феномен. Точно такая же тенденция наблюдается в России, причем здесь интерес молодежи к рабочим профессиям поощряется на государственном уровне, например через ежегодный конкурс «Лучший по профессии». Он проводится под эгидой Минтруда в рамках национального проекта «Демография» и в 2024 году пройдет уже в 13-й раз. В этом году на нем будут представлены номинации «Лучший слесарь по ремонту котельного оборудования», «Лучший токарь», «Лучший сыровар», «Лучший лаборант химического анализа», «Лучший электромонтер по релейной защите и автоматике».

То, что подготовка кадров является частью именно этого нацпроекта, объясняется неуклонным сокращением трудоспособного населения в РФ. По оценкам, к 2030 году число незанятых вакансий в стране достигнет 2,4 млн.

Несмотря на внешнее сходство тенденций в США и России, причины массового увлечения молодежи рабочими специальностями совершенно различные, сказал «Эксперту» член экспертного совета Госдумы по молодежной политике, вице-президент Клуба молодых предпринимателей Росмолодежи Гарри Мурадян.

«Между российскими предприятиями, в отличие от американских, ведется свирепейшая конкуренция за людей, умеющих что-то делать руками. Но если на рынке физически нет носителей каких-то специальностей, они не появятся, какую зарплату им ни предложи. Поэтому государство из кожи вон лезет, чтобы молодежь стала воспринимать такие профессии как крутые. Речь идет о слесарях, экскаваторщиках, работниках кирпичных заводов и т. д.», — говорит господин Мурадян.

Организаторы конкурса «Лучший по профессии» подчеркивают: привлечь кадры на эти вакансии можно, если люди увидят, что эти профессии не только позволяют зарабатывать деньги, но и дают их обладателю общественное уважение. Но парадоксальным образом, считает Гарри Мурадян, потребности российской экономики в рабочих кадрах сегодня вступают в противоречие с тем рынком труда, который создала в России СВО.

«Кто в основном заключает контракты на военную службу? Уж точно не айтишники. Туда идут именно простые работяги, которые на своих заводах за год не заработают столько, сколько им предлагает Минобороны. Я лично знаю одного человека, который за два года привез с военной службы 14 млн руб. Назовите мне любое предприятие, где рабочий может получать такую зарплату. Поэтому с началом СВО дефицит рабочих рук в экономике еще сильнее возрос», — говорит эксперт.