Рукож…пый горожанин в тайге. Часть 6. И я понимаю, что это не медведь, но гадить остановиться не могу. Часть 7. И всё идет… ни фига не по плану!

Учитывая нашу неопытность, с нами постоянно случались в тайге всякие казусы. Пожалуй, самый смешной сейчас, но далеко не смешной тогда случился, когда мы услышали лай собак и сильный рев. Медведь! 

(фото медведя-шатуна, которого застал знакомый охотник в избе)

Начало истории здесь:

Части 1-3: https://aftershock.news/?q=node/1355153

Части 4,5: https://aftershock.news/?q=node/1355848

Неподалеку стояла наша изба, на которой недавно побывал мишка, вырвал из стены столик, немного подломал нары. Когда надо было ходить на полайки по птице, я чувствовал себя крутым Уокером, грудь колесом. А тут вся крутость куда-то подевалась разом, я превратился в 5-летнего ребенка, которому все надо подсказывать. Зато включился Юра, говорит мне: «Снимай дождевик». Я отвечаю: «Зачем»? Очевидно же, что дождевики сильно шуршат. Дальше Юра подсказывает: «Скатывай голенища сапог»? Я уточняю: «Тоже нужно»? Юра говорит, мол, да, они из нейлона, тоже шуршать будут при подходе к зверю. Спрашиваю Юру: «Будем добывать»?! Юра отвечает, мол, куда деваться, недалеко изба, он нам житья не даст, если уже повадился приходить. И пошел первым, а за ним я как телок на верёвочке.

Я сильно испугался в этой ситуации. Живых медведей в дикой природе никогда не видел, тем более не видел как их добывают. Юра пару раз видел добытых медведей, помогал снимать шкуру с одного. Но чтобы самому добывать, такого и с Юрой не было. У нас с собой только ружья, карабинов нету. Если промажешь, шанса на второй выстрел может не оказаться. Это хорошо, что нас еще двое, 4 ствола на двоих. Но все равно было страшно. Слышал кучу историй, как даже опытных охотников задирали медведи в тайге. А тут такие чайники как мы с Юрой.

Подкрадывались мы долго, осторожничали, прятались за деревьями и кустами, но вот достигли реки и увидели, что посреди неё стоит здоровенный … лось. На том берегу реки, метрах в 10 от быка матка и телок. Видимо, хотели переправиться на этот берег, а собаки им мешали. Вот бык и рычал на собак, а мы по неопытности этот рёв приняли за медвежий. Мы облегченно выдохнули.

Лоси (бык, матка и телёнок)

Рыжая сучка – азартная до соболя и птицы – по зверю не очень активная. Немного полаяв, развернулась и пошла в нашу сторону. А мы стояли в кустах, притаились. Ласка подошла к нам, остановилась. Юра ей показал рукой, мол, возвращайся назад, продолжай. Соответствующей команды «усь-усь» мы тогда не знали. Но рыжей было достаточно и жеста, она чуть ли не мордой кивнула нам, что поняла, развернулась, подбежала к лосю и продолжила лаять.

Добывать сохатого, даже телка, мы не собирались, мясо у нас уже было на предыдущем зимовье. Но от пережитого нервного возбуждения, от «предвкушения» встречи с медведем мне захотелось в туалет. Я говорю Юре, мол, пошел до куста. Запас туалетной бумаги мы всегда носили с собой. Сижу, размышляю, куда в этот раз подевалась моя бравость и энергичность при собачьей полайке и вспоминаю анекдот в тему: «И я понимаю, что это не медведь, а гадить (ТБМ) остановиться не могу». Посмеялся над собой, мол, хорошо хоть у меня не как в анекдоте, не в штаны.

Второй казус случился значительно позднее. Совершали с Юрой переход на ту же избу. Это один из самых длинных путиков на участке, около 18 км, плюс на полайки уходишь с путика, считай в сумме все 20 км. Снега лежало прилично, но при выходе на круг нам показалось, что рановато одевать лыжи. Поэтому ноги глубоко вязли в снегу, мышцы ног сильно болели. 

А под конец путика есть отрезок в 2-3 км, который кажется каким заколдованным. Ты идешь-идешь, а местность вокруг как будто не меняется. Кажется, совсем немного до маленькой тундрочки, пересекая которую попадаешь на реку, а на той стороне реки стоит долгожданное зимовье. Но таких небольших тундрочек на упомянутом отрезке три. 

Окончание путика изматывало не физически, а морально. Уже давно стемнело. Юра еле шёл и предложил сделать остановку, развести костер, вскипятить чаю, отдохнуть. Вообще, остановки посреди путика на чай с перекусом (хлеб, сало, что-нибудь сладкое) очень восстанавливают силы. Юра рассказывал, что когда охотился с Раскольным, они постоянно устраивали подобные чаепития посреди пути.

Осенью я ещё получал удовольствие от перерыва на чай посреди тайги, а вот зимой по глубокому снегу они почему напрягали, казались ненужной затяжкой времени, отдаляли время прихода на зимовье, я не мог расслабиться и насладиться чаем. Да и Юра обычно не настаивал, вот мы и обходились почти без перекусов на переходах. И тут казалось, что проще до зимовья дотянуть, мол, мы на финишной прямой. А искать сушину (сухое дерево), разжигать костер, топить снег было лень, да еще манили широкие нары в большой, новой и комфортной избе.

Посидев пару-тройку минут на рюкзаках, мы пошли дальше. Юра уже чуть ли не полз, опять завёл речь о чае. А я настаивал, мол, если раньше не стали чаевничать, то сейчас мы еще ближе к зимовью, надо дотерпеть. Юра нехотя согласился, но попросил меня идти первым, чтобы он шел по моему следу. В какой то момент поймал себя на полубессознательной догадке, что мне нравилось ощущать превосходство над Юрой в тот момент, мол, человек раскис, не хочет проявить волю, собрать последние силы в кулак. Надо показать ему пример. Короче, еле-еле мы дошли до зимовья, Юра, наверное, вообще последний час шел как в тумане. 

Снимаем рюкзаки у зимовья и тут до нас откуда то издалека еле доносится лай собак – скорее всего загнали соболя, т.к. по птице полайки обычно были неподалеку. И куда только девалась моя усталость? Юра остался готовить ужин, а я ушёл на полайку. Перешёл через реку, случайно напал на след собак, какое-то время шёл пойти по следу, чтобы не зависеть от еле различимого лая – звук может слабеть даже по мере приближения к собакам из-за возвышенностей на пути.

Но вот я услышал собак отчетливо, бросил петляющий след и пошёл напрямик на лай. Подошёл и увидел остаток старого дерева со стволом, как бы обломанным на высоте примерно 3 этажа жилого дома, а ниже, на уровне 2го этажа дупло, из которого то появляется морда соболя, то исчезает. Еще подумал, что слишком близкое расстояние до соболя, можно повредить шкурку. Надо было что-то придумывать. Но соболь не дал мне времени на размышление. Он до половины тела высунулся из дупла и собирался прыгнуть на снег, а это было опасно – зверёк крупный, сил много, может по такому глубокому снегу и уйти от собак. Но зверек тут же залез назад в дупло, только морда торчала. И я по неопытности или подсознательного желания навредить совершил ошибку – сделал пару шагов назад и с очень близкого расстояния выстрелил по соболю дробью.

Кот упал в дупло, нужно было его оттуда достать. Я поставил ружьё к стволу соседнего дерева, достал топор и начал прорубать в дереве отверстие, чтобы из полого ствола достать добытого зверька. Полчаса примерно заняла у меня эта работа, т.к. дерево было толстое, мороз приличный, топор иногда просто отскакивал от ствола.

Фото с моего 1го сезона в тайге, на фото местный охотник народа кето Сергей Иванович, но процесс тот же самый – достаем соболя из дупла 

Достал соболя и пошел в обратный путь – в одной руке соболь, в другой посох на всякий случай, чтобы не покатиться на склонах. Иду, а внутри такое ощущение самодовольства, мол, «папа может», добытчик идет – вначале довел Юру на избу, потом несмотря на усталость пошел за соболем, добыл его выстрелом чуть ли не в упор, да еще каким то чудом не повредил шкурку, а соболь крупный, шкура тёмная, с серебристой проседью, а значит должен принести больше денег.

Дошел до избы, время полночь. Зимовье натоплено, пока переоделся в сухое, развесил сушиться влажные вещи, уже и ужин готов. Хлопнули с Юрой по рюмахе, чтобы тело успело хоть немного расслабиться за ночь. Больше рюмки себе не позволяли, иначе при такой усталости развезет так, что не получится даже почитать немного, сразу вырубимся. Поели плотно, попили чай, завалились каждый на свои нары (на некоторых избах нары были одни и приходилось спать валетом, а тут двое широких нар), почитали немного и заснули. На этом зимовье мы всегда отдыхали день – восстанавливали силы, читали, занимались мелкими хозделами – соболя ободрать и высушить, подшить вещи, еще что-нибудь.

Утром сел я обдирать добытого вчера кота. И тут вижу, что чуда не случилось и мой выстрел чуть ли не в упор не прошел бесследно – половина правой груди и шеи соболя отсутствует. Это не маленькая дырочка от дробинки, которую легко зашиваешь и её не видно. Такое повреждение просто так не зашить, шкурка уйдет в лучшем случае за полцены, а это был чуть ли не самый крупный и красивый соболь за тот сезон.

Фотки того соболя было не сделать, естественно, поэтому выкладываю фото другого

Ну, думаю, лошара я, «папа смог», осрамился (ТБМ) по полной – изводил понапрасну напарника, хотя простой перерыв на чай помог бы дойти до зимовья без надрыва, потом испортил шкурку очень крупного и красивого соболя, - прямо настоящий вредитель. Это был очень болезненный удар мордой об стол моему самолюбию. 

Часть 7. И всё идет... ни фига не по плану! 

Вообще, это желание делать все по плану, привычка к тайм-менеджменту очень сильно мешала в тайге. Это в городе ты можешь планировать, а в дикой природе ты вынужден подстраиваться под Енисей, под ветер, под снег, под температуру, - одним словом, под кучу незапланированных обстоятельств. И если быстро на это не перестроиться, то можно распсиховаться вплоть до истерики. Был у нас один очень яркий случай, когда все сильно пошло не по плану и вместо перехода с избы на избу за 8 часов, ну ладно, за 10 часов, ну хрен с ним, за 12 часов мы шли… почти сутки – 23 часа. Вот это была реально жесть! (ТБМ)

Это был самый противоречивый переход на следующую избу, эмоции били как волны: каждый нёс по два глухаря, устали неимоверно (-), зато добыли первого соболя (+); потеряли топор (-), потом нашли его (+); были на грани истерики от непонимания, когда закончится этот переход (-), а потом сделали перерыв, разожгли костер и пили чай, наслаждаясь внезапно нахлынувшей безмятежностью (+); нашли упавшее дерево, по которому можно перейти реку, чтобы не лезть в воду (+), а пришли на место, зимовье оказалось на противоположной стороне, пришлось раздеваться и с рюкзаками над головой переходить холодную реку (-). Чувствовал я себя примерно как лайка в лодке под мокрым снегом, от которого никуда не деться. 

Конечно, затянули переход по собственной вине. Это был еще первый обход участка, мы пытались записать треки переходов на GPS, ремонтировали ловушки, осваивались на новом участке. Подошли к реке уже по темноте, до зимовья оставался примерно километр-полтора. Вместо перекатов, где можно перейти реку даже в бродовых сапогах или хотя бы достаточно быстрой воды, где может оказаться брод, мы наткнулись на плёс (спокойная вода с почти незаметным течением) с приличной глубиной. Проверили левее и правее места выхода на реку – везде плёс. Дальнейший наш путь лучше изобразить на рисунке для понятности.

Переплывать реку на рюкзаках или ещё как перебираться через неё мы не захотели. До избы было 1-1,5 км незнакомого путика и пройти их мокрыми, да ещё с вымокшими рюкзаками не улыбалось. На GPS увидели какие то отмеченные точки вверх по реке, подумали, что там может быть брод. Но брода не оказалось и мы решили, что пусть пройдем лишние 4-5 км, терять нам уже нечего, зато будем сухие. И поплелись по чащобе - медленно и печально. На одном из привалов во время этого обхода Юра потерял топор. Надо сказать, что это у Юры традиция - каждый год на промысле он терял топор – вещь в тайге более важную, чем ружье. Хорошо, что в этот раз он топор нашел.

По GPS зимовье должно было быть на противоположном берегу. Очень не хотелось лезть в воду. И тут как по заказу – огромное дерево свалило поперек реки. Правда, около часа мы потратили, чтобы срубить еще пару небольших берез для подстраховки в том месте, где дерево немного не доставало до берега. Но тем не менее, сухими переправились на тот берег. Довольные шли к зимовью, предвкушали отдых. Пришли на место, отмеченное на GPS, избы нигде нет. Я достал мощный фонарь, начал светить вокруг, потом на другой берег и тут обнаружил, что зимовье на той стороне. То есть мы зря мучились с переходом на этот берег километром ранее, да и потеряли лишний час. Благо хоть изба была рядом, можно было после переправы растопить печь и согреться.

И такие случаи, когда планируешь одно, а тайга тебе подбрасывает «сюрприз», были постоянно. Взять хотя бы нашу эпопею с поиском затёсок на деревьях. Тёс или затёска – снятая ударом топора кора на дереве площадью плюс-минус с ладонь. Она помогает охотнику ориентироваться в тайге, искать путик – протоптанную и прорубленную тропинку/дорожку в тайге. Затёску должно быть видно метров с 25-50, она должна указывать направление движения, т.е. как бы «смотреть» в направлении путика. Ставится тёс по возможности каждые 25-50 метров.

Т.к. во многих местах Андрей (хозяин участка) ориентировался по памяти, он давно не обновлял тёс. В результате тёс зарос, во многих местах его было плохо видно. Днем идти было еще ничего, а в темноте скорость продвижения падала в несколько раз. Но тяжелее всего было искать тёс, когда смеркалось – дневного света уже не хватало, а налобный фонарь еще не высвечивал так хорошо, как в полной темноте.

Помню, был отрезок достаточно легкий – не тундра, но редкие деревья на открытой плоскости, тёс видно издалека. Я разогнался, преисполненный фантазиями, что удастся достигнуть зимовья до темноты, морально на это настроился, и вдруг этот легкий отрезок пути заканчивается и на смену приходит достаточно густой лес. Сразу же потеряли тёс, на поиски некоторых затесок теряли по нескольку минут. Началась легкая форма истерики от того, что планы прийти на зимовье засветло летят к черту. Кажется, именно в этот переход я послал Юру на 3 буквы (ТБМ) совершенно не по делу. Это ещё хорошо, что нас было двое – один стоит на предыдущей затёске, другой ищет следующую, потом оба на своих местах обновляют тёс, м.б. делают еще пару затёсок на промежуточных деревьях.

Но это было только начало постоянной нервотрепки с тёсом. Вроде бы уже проходил по путику, обновлял затёски, делал новые. Но это было днем, а в следующий проход идешь по темноте, световой день ведь уменьшается, видимость хуже, тёс нужен чаще. 

На каждую затёску нужны секунды - вроде немного, но учитывая, что затёсок сотни и тысячи, секунды складываются уже в десятки минут, руки и плечи болят от взмахов топора.

Ну ладно, вроде и по темноте тёс теперь виден. А потом обходишь участок уже не по часовой стрелке, а против неё и там, где ты выходил утром и всё видел, теперь идёшь вечером и тёса не хватает, слишком редко поставлен. Материшься, что сразу не учел этого и добавляешь затёски где нужно. Но к следующему проходу этого путика выпадает снег и залепляет тёс. Оказывается, нужно было выбирать места для затёсок либо на прямо стоящих деревьях, либо наклоненных на тебя, чтобы снег не мог спокойно лежать сверху на затёске как в выемке. Потом и это учитываешь.

Думаешь, вот на следующий круг буду идти как по парку, тёса поставил столько, что хорошо видно. Но к следующему проходу снега наваливает так, что под его весом наклоняются небольшие деревца, которые как шлагбаумы загораживают тебе дорогу и за ними не видно тёса. Достаешь топор и срубаешь эти шлагбаумы, расчищаешь путик. Короче, топором в тайге я махал постоянно. Юра меня даже прозвал Берсерком. Хорошо ещё, что хозяин участка дал нам свои лёгкие топоры, а то если бы пришлось махать теми гирями, что мы купили в Красноярске, руки бы отвалились.

Я затем так подробно расписал нашу эпопею с затёсками, чтобы дать еще один пример, как в тайге наши планы очень часто нарушались природой. Такому фанату тайм-менеджмента и планирования, каким я был раньше, эти постоянные корректировки планов были как серпом по одному месту. Пока я не смирился с тем, что обстоятельства могут сложиться как угодно и нужно смиренно под них подстраиваться, то напоминал себе персонажа Майкла Дугласа из фильма «Игра», у которого устаканившаяся жизнь полетела к черту.

А тайга вносила корректировки в планы постоянно. Например, сильно потеплело, температура -2-3°C, идти на лыжах невозможно, снег тает и липнет к лыжам. В теплой одежде потеешь, адски хочется пить. Уж лучше бы сидели на зимовье. Другой пример. Отставшая на путике собака вместо того, чтобы догнать тебя почему то вернулась на старое зимовьё и надо тратить день, чтобы привести её. Без собачьей разведки в тайге страшно – она и зверя учует и голос подаст. Или в кои то веки приходишь на новое зимовье засветло, думаешь, отдохну как следует, отосплюсь. А на зимовье побывал медведь и до самой темноты ты чинишь стол, нары, печь, наводишь порядок в избе. Мы с Юрой даже шутили в стиле известного Интернет-мема: «Нельзя так просто взять и прийти засветло на зимовье». И таких корректировок планов я мог бы перечислить множество. Короче, пока не включился здоровый пофигизм, таёжные сюрпризы переживались тяжело.

Постоянно вспоминался первый сезон в тайге с Сергеем Ивановичем, где подобных трудностей было минимум. Это был реально «таёжный санаторий» с поздним пробуждением, неспешным завтраком, 4-5 часовой прогулкой по путикам, плотным обедом, послеобеденным сном, вечерним просмотрами фильмов или роликов Меняйлова, которые Сергей Иванович начал смотреть ещё с Юрой и иногда просил меня включить, игрой в шахматы. Хотя даже и тогда я думал, что мне тяжело в тайге. Но об этом в следующих двух главах. 

(продолжение следует)

Начало истории здесь:

Части 1-3: https://aftershock.news/?q=node/1355153

Части 4,5: https://aftershock.news/?q=node/1355848