По указанию Наполеона Министерство полиции охотно пропускало на страницы французских газет всю ругань по адресу «узурпатора», но особенно смаковались эпитеты типа: Наполеон - это «Робеспьер на коне», «якобинец», «начальник гильотины» и т.п. Сам Наполеон подыгрывал этой истеричной газетной кампании. В парижских салонах после казни Энгиенского он несколько раз восклицал: «Да, я - это Французская революция», а в бессильных при нем законодательных органах империи не запрещал депутатам из «болота» громко кричать: «Да, да, граждане, он действует как революционный Конвент». Именно в обстановке подобной истерии с одной стороны (роялисты: «Наполеон - это якобинец»), и эйфории (республиканцы: «Он возвращается к политике Конвента») - с другой, Наполеону сравнительно легко удалось провозгласить себя императором в мае 1804 г. Спустя всего два месяца после казни Энгиенского. Одни были запуганы, другие – вдохновлены. А провозглашение Наполеона императором, получается, несколько остудило - вторых, и примирило – первых. Но главное, сам факт интронизации прошел спокойно. Таким образом в медийной кампании, сопровождавшей казнь герцога, было продумано все: даже публикация в печати несомненно прогрессивного буржуазного кодекса Наполеона появилась во французских газетах 21 марта 1804 г. на одной странице с извещением о расстреле Энгиенского.
ЦПАСИ продолжает публикацию курса лекций «Информационные войны от Трои до Бахмута: как противостоять деструктивной пропаганде» политолога, директора АНО Центр политического анализа и социальных исследований, доцента Финансового университета при Правительстве России, члена Общественной палаты Москвы Павла Данилина.
Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.