Вместо эпиграфа:

“Нет такой чистой и светлой мысли, которую бы русский человек не смог бы выразить в грязной матерной форме.”

Русский мат – это сложная и, безусловно, уникальная языковая и культурная система с большим количеством разнообразных функций,  с собственной историей и мифами.

   Сразу разрушим один из них. Никакие ордынцы, монголы и прочие степняки никакого мата нам не приносили. Мало того, лингвисты, исследователи языка кочевых народов, утверждают, что у степняков вообще не было в лексике матерных слов. А на Руси они употреблялись не только в устной, но и в письменной речи. Русские ругательства зафиксированы в берестяных грамотах, которые, как известно, появились задолго до нашествия монголов. Археологи утверждают, что впервые русский мат был упомянут в берестяной грамоте начала XII века. 

Теория Успенского предполагает, что когда-то мат имел культовые функции. В доказательство этого можно привести примеры матерных слов и выражений из русских языческих свадебных или сельскохозяйственных обрядов, в которых мат мог быть связан с культами плодородия. 

  Другой корень - ещё более мрачный. Это - языческое магическое мировосприятие. Дух магизма, выветрившийся из прочих бранных слов, долго сопровождал матерщину. Суть его в том, что человек ругается запретными словами. Если ты произносишь то, что произносить запрещено,  злые духи приходят к тебе на помощь, и твои слова получают особую силу. 

 Естественно, что общество относилось к сквернословию негативно, а Церковь вполне заслуженно видела в мате обращение к сатане - почти что чёрную «молитву». 

   Инфернальность - естественная черта мата. Она присуща ему изначально. Просто в атеистическом обществе о ней забыли. В мире, где семантический горизонт ограничивался человеком, мат превратился в чисто лингвистическое явление. Но с возвращением в картину бытия духовной вертикали проступила не только глубина Неба, но и глубина преисподней. В обществе, где вероисповедание переходит из разряда этнографических реликвий в число базовых характеристик реальности,  мат перестал быть лишь тёмным подвалом языка и наполняется инфернальными смыслами. Поскольку отрицание всегда вторично, эта эволюция мата произошла с задержкой: значительное число людей вспомнило о Боге и пришло в Церковь, и только потом, как реакция на этот ренессанс веры, поднялась волна ненависти и нашла себе подходящее нелитературное выражение.

 

Также не менее важно и то, что семантика нецензурных слов, как говорится, «ниже пояса». Подобная локализация позволяет низводить на этот уровень всё, на что обращается площадная брань. Она несёт мощный заряд культурной деградации. Сегодня мат не выглядит богоборчеством, но его дьявольская природа проявляется именно в этом: он разрушает культуру, прежде всего, её навершие, то, что задаёт планку и поддерживает духовную высоту.

Ну и, наконец, главная версия, венчающая все остальные – бранные слова предназначены для поля брани.

“ Мат — язык войны, — пишет психолог Алексей Рощин. —Ненормативная лексика примитивизирует жизнь, сводит её к животным рефлексам. Но как раз на войне это то, что нужно. Поэтому мат активно используется командирами в общении с подчинёнными.

Бранные слова весьма отличаются от оскорбительных слов. Брань искони использовалась как форма предупреждения противника в том, что он будет атакован, если не смирится и не сдастся.” 

     Кстати, знаменитое послание князя Святослава «Иду на вы», так удивившее его противников, является примером русского предупреждения супостатов о грядущей схватке. 

   Мы не нападаем на неприятеля сзади, как это делают степные народы. Мы не кидаемся на врага внезапно, без предупреждения, как это принято у наших соседей-горцев. Русские имеют обыкновение предупреждать недруга о нападении и в это предупреждение мы, как правило, вкладываем ритуальные слова поношения врага – ту самую русскую брань. 

Итак, словесная брань – это уведомление врага о нападении, уничижение противника и одновременно укрепление духа самого бойца перед схваткой. Такова самая правдоподобная версия происхождения скверных слов. 

   Однако жизнь – это не только война. Проникновение военной психологии в мирную жизнь действует на нее разрушающе.  В отношении мата вполне применимы слова Арсения Тарковского, сказанные, правда, совсем по иному поводу:  ”Дурных самих по себе слов в толковом словаре нет. Моя мать говорила, что мусора не существует, а есть вещи не на своем месте. Пух на полу – мусор, а в подушке  - своё естественное  наполнение.”

Это давно поняла отечественная власть, поэтому боролась с матом много, часто и разнообразно.

Иван Грозный велел «кликать по торгам», то есть везде объявить, чтобы московиты «матерны бы не бранились и всякими б непотребными речами скверными друг друга не укоряли».

Алексей Михайлович в 1648 году издал указ, чтобы «матерны и всякою непотребной лаею не бранилися. А которы люди учнут кого бранить матерны и всяко лаею - и тем людям за такие супротивные христианскому закону за неистовства быти от Нас в великой опале и в жестоком наказаньи». 

 Есть замечательная история, связанная с Екатериной II. За громкие морские победы в русско-шведской войне адмирал Василий Чичагов был осыпан милостями императрицы и даже приглашен на прием в Зимний дворец. Адмирал очень смущался, так как всю жизнь провел на флоте и в сражениях. Но Екатерина Алексеевна приняла его ласково, усадила и попросила рассказывать. Адмирал первоначально робел, но заметил искренний интерес императрицы и стал описывать сами сражения, ругать шведов. Он даже вскочил, чтобы изобразить геройство своих моряков и подлость шведов. И вдруг спохватился, так как понял, что забылся и стал употреблять только бранную лексику. Упал на колени перед императрицей и попросил прощения за невоспитанность. На что Екатерина II ответила: «Ничего, Василий Яковлевич, продолжайте, я ваших морских терминов не разумею».

А Д. С. Песков,  пресс-секретарь президента РФ,  в ответ на вопрос журналиста  ”а сам президент хотя бы иногда ругается?”  ответил:  ”Могу лишь сказать, что как любой  мужик, он, конечно, может выразить свое негативное отношение к тому или иному человеку или процессу. Причем так, что кровь стынет”.  (Аргументы и факты. 2019. №3).

В XIX веке в России в качестве государственного органа  появилась официальная цензура, которая подобную лексику в печать не пускала. Отсюда и появилось выражение - нецензурная лексика. Именно тогда непотребные слова были изъяты из словаря Даля, русского издания «Этимологического словаря» Фасмера, сказок Афанасьева, и даже в академических собраниях сочинений Пушкина заборные выражения в художественных произведениях и письмах заменили многоточиями.

Александр Сергеевич, кстати, очень сожалел по поводу цензорских купюр в  Борисе Годунове: «Все это прекрасно; одного жаль – в „Борисе“ моём выпущены народные сцены, да матерщина французская и отечественная;...  (Письмо П. А. Вяземскому. 2 января 1831 г.). 

Вообще свою стратегию в отношении неприличной   лексики поэт лаконично выразил

в следующих словах: «Если уж ты пришел в кабак, то не прогневайся – какова компания, таков и разговор... А если ты будешь молчать с человеком, который  с тобой  разговаривает, то это с твоей  стороны обида и гордость, недостойная доброго христианина.»  

Другой русский поэт,  А. Т. Твардовский, родившись в крестьянской среде, где мат был обычен и не табуирован, гораздо осторожнее относился к этому эмоциональному слою русской  национальной  лексики и фразеологии, чем классик. Отец его, Трифон Гордеевич, не одобрял такой лексикон, и будущий поэт воспитал в себе мощного внутреннего редактора, который не позволял ему выходить за пределы диалектной и литературной речи.  Хотя в  ”Василии Теркине” Твардовский высказался о мате  поэтично и положительно:

«…С тропинки узкой 

Теркин – первым – вглубь кустов –

С тем единым словечком русским,

Что – замена стольких слов…»

Однако ж даже на войне его внутренний  цензор работал железобетонно: «Видеть все таким, каким оно выглядит после немцев – это почти физическая боль. А рассказывать о виденном в оборотах литературного письма кажется кощунством, хоть не избежать этих оборотов»  (Твардовский  А. Т. Родина и чужбина. М., 1960. С. 73).

 Мат и современность.

  Причина популярности мата в нынешнем обществе: в мате ищут уверенности. Современный человек испытывает колоссальное давление. От него ждут, что он сам себя сделает. Ему не на что опереться. Бога он не знает, традиции его лишили, общество его оставило на произвол судьбы. Сегодня ты успешен, завтра с тобой что-то случилось: война, болезнь, нервный срыв, бытовая травма, - и весь твой успех в мгновение исчезает. Лишенный подлинного фундамента  человек сегодня особенно слаб. Эта слабость объединяет и мужчин, и женщин. Но признаваться в слабости нельзя - это противоречит идеалу самодостаточной, ни в ком и ни в чём не нуждающейся личности, ставшему сегодня модным культурным шаблоном. Чтобы убедить себя и окружающих в том, что человек не даёт слабины, выдерживает давление и не пасует перед обстоятельствами, он прибегает ко всё более жёсткой лексике. Мат словно прибавляет силы. В какой-то степени это так и есть: в нем заключена энергетика отчаянности. Человек примиряет себя с миром, спускаясь вниз: если мир так плох, если среда - агрессивна, я тоже буду плох и агрессивен, я стану адекватен среде, и этим повышу свои шансы на выживание. 

Мат вовсе не отражает реальность. Он её модифицирует. Причём в определённом направлении: с помощью мата человек утверждает своё превосходство над обстоятельствами. Именно поэтому так часто матерятся в тяжёлых условиях и в сложных случаях: человек как бы берёт ситуацию под контроль, взнуздывает бытие. 

 Русскиий  мат спас жизнь русскому писателю И. А. Бунину в  окаянные  революционные годы. Вот как он это описывал: «А в полдень в тот же день запылал скотныи  двор соседа, и опять сбежались со всего села, и хотели бросить меня в огонь, крича, что это я поджег, и меня спасло только бешенство, с которым я матерными словами кинулся на орущую толпу». 

Вообще о чудодейственном влиянии мата на разгоряченную толпу ходит столько рассказов и легенд, что хочется поверить в какую-то магическую природу нецензурных словосочетаний.

    Об уместности мата хорошо сказал профессор-литературовед П. А. Николаев, ветеран Великой Отечественной:

  ”Вот утверждают, дескать, на войне ребята бросались в атаку со словами: „За Родину! За Сталина!“ Но во-первых, во время бега произнести эти  фразы невозможно – дыхания не хватит. А во-вторых – голова совсем про другое думает. Бежит мальчишка семнадцатилетний и знает, что погибнет. После каждой атаки во взводе погибала половина. Ноги деревенеют от ужаса. Мухи кровавые в глазах. И он бежит, плачет и орёт тем самым благим матом. Спасается этим, чтобы не сойти с ума… И совсем другое дело, когда идут по улице молодые разгильдяи с бутылками пива и девчонки рядом ругаются… У меня это вызывает рвотные чувства, потому что я воспринимаю их  брань, как оскорбление по отношению к мату, с которым погибали дети России…”  (Литературная газета. 2004. №37. С. 11).

    Бранные слова на поле брани, в экстремальной ситуации, естественны и не безобразны.  Они же в публичном месте и быту как  минимум неуместны. Материться в театре, музее, общественном транспорте, учебной аудитории – то же самое, что прийти туда голым… Ну,  или на лыжах…

Один из прогрессивных белгородских педагогов – учитель физкультуры Александр Гончаров – кажется, нашёл вариант.

«Знаете, чего больше всего боится школьник, который прилюдно использует мат? Он боится показаться слабым. Он думает, что «крепкое» слово делает его «крутым» и сильным. А я просто объясняю ему, что бранная лексика – это удел слабаков. Человек бьёт по гвоздю, но попадает по пальцу – какая у него реакция? Правильно, он матерится, потому что в момент острой боли ощущает свою слабость и не способен себя контролировать. Вот и пацан, который использует мат «для связки слов», тоже выглядит слабаком. Когда ты не можешь найти нормальное слово для выражения своей обиды, боли, восхищения, любви или ненависти – это значит, что ты слабак. И, вы знаете, мне кажется, что девиз «Мат – выбор слабаков» в школьной среде работает. А вот образцово-показательный девиз «Мат – не наш формат» ассоциируется с кампанейщиной и работает плохо».

 Ещё дальше в пропаганде антимата пошёл советский учёный, академик РАН Иван Белявский, занимавшийся  в течение многих лет проблемой взаимосвязи между словом и сознанием человека. Он доказал, что каждое звукосочетание несёт энергетический заряд и воздействует на гены, либо продлевая молодость и здоровье, либо становясь причиной ранней старости.

Учёный утверждал, что неприличное слово, обозначающее женщину с пониженной социальной ответственностью, программирует на проблемы с иммунитетом и на раннее развитие старческих заболеваний. Знаменитое крепкое словцо, характеризующее фиаско, программирует на общую атрофию, сахарный диабет и сердечную недостаточность, а фраза, содержащая синоним слов "выпендриваться", "кичиться", программирует злоупотребляющего им на гипертонию, инсульт и даже онкологию.

Не будем спорить о достоверности медицинских противопоказаний нецензурной лексики. Достаточно остановиться на общественной гигиене.

    В лексиконе современного человека присутствует много непристойных, вульгарных и похабных слов. При этом все произносимые нами слова вызывают некоторый образ у слушателя и у говорящего. Какие образы могут возникать при слушании мата, особенно у молодого поколения? Представили? А каждый образ, создаваемый в нашей голове, никуда не испаряется, цементируется, превращаясь в стройный набор моральных норм и нравственных критериев. А они, в свою очередь, изменяют поведение человека, и, как правило, не в  лучшую сторону. Люди требуют свободу слова, вот только не те слова они хотят произносить. Хотя, как сказала Фаина Раневская, «лучше быть хорошим человеком, «ругающимся матом», чем тихой, воспитанной тварью».