Почему в Беларуси нет национальной идеологии?

Более чем за 30 лет независимости в Беларуси не смогли сформулировать собственную национальную идеологию. И произошло это потому, что идеология, которой руководствуется президент Александр Лукашенко, не соответствует традициям, уровню экономического развития страны и цивилизованности белорусского общества.

В настоящее время в Беларуси отсутствует внятная идеология (если не считать некоторых вопросов – типа патриотизма и антифашизма). Президент Беларуси Александр Лукашенко еще в начале двухтысячных годов говорил о необходимости ее формирования и даже просил ученых разработать ее. Но ничего не вышло – президенту предлагали какие-то варианты, которые его не устроили.

И сам Александр Лукашенко внятной идеологии пока не предложил. А 18 октября 2022 года в ходе встречи с российским философом и общественным деятелем Александром Дугиным президент признал, что в Беларуси нет идеологии, хотя ему предлагали море идей, и он сам пытался «как-то что-то сформулировать». Но в конце концов он пришел к выводу, что выдумать идеологию нельзя, она должна созреть.

Предложения президента: батька и толока

Однако имеется и другое объяснение отсутствия идеологии: это некоторые особенности представлений президента о ней, которые противоречат ожиданиям белорусского общества. Первая особенность состоит в том, что Александр Лукашенко, похоже, представляет себя в качестве какого-то отца нации типа главы рода. В частности, 10 января 2022 года в интервью программе «Действующие лица с Наилей Аскер-заде» на телеканале «Россия-1» он сказал: «Ну, я и есть батька» и признал, что уже привык к этому.

И это не просто образное выражение, он действительно воспринимает себя как отца – главу рода, что постоянно проявляется в его рассуждениях. Например, в ходе пресс-конференции 1 марта 2019 года он сказал, что «С мужиками у нас проблема», и обращаясь к женщинам посоветовал им рожать детей, из которых «двое детей ваши, третий – мой, …».

А обсуждая в 2022 году поведение сотрудников Парка высоких технологий в ходе президентских выборов в 2020 году, он сказал, что его предупреждали о планах использовать их в протестах, но он подумал, что «ну, не может же быть, чтобы твои дети начали против тебя войну». То есть в данном случае он и программистов воспринимает как своих детей.

Вторая особенность взглядов Александра Лукашенко состоит в его представлениях о наличии в Беларуси особых общинных традиций. Выступая 10 июня 2022 года на республиканском семинаре-совещании «Актуализация методов и форм работы с населением на местном уровне», он сказал, что «В нашей национальной семье есть такие славянские понятия, как соборность, толока – власть вместе с народом принимают важнейшие решения и их реализуют».

А на совещании в начале ноября 2022 года, посвященном обсуждению вопросов, связанных со Всебелорусским народным собранием, он сказал, что «ВНС должно объединить делегатов от всех регионов и слоев населения, представителей власти и нашего общества. Вместе, толокой можно преодолеть любые препятствия, найти выход из самой сложной ситуации. Собрание – опора и для народа, и для власти. Важно, чтобы непосредственно люди принимали решения, на которые потом будут опираться и государственные органы. То есть нам легче будет работать, если эта толока (1,2 тыс., или сколько вы предлагаете человек), соберутся представители оттуда, снизу, которые видят цены в магазинах, гайки крутят и хлеб высевают, и примут решение, в каком направлении двигаться».

Белорусская традиция: законопослушность и ограниченность власти

Такими вот идеологическими представлениями (о батьке и толоке) руководствуется Александр Лукашенко и настойчиво навязывает их стране. Но они обществом не воспринимаются, так на самом деле в белорусских традициях нет ни стремления быть до седых волос детьми под опекой какого-то батьки, ни толокой решать государственные проблемы. В сельской местности еще имеются некоторые традиции общинной жизни, но это на уровне решения бытовых проблем, а не государственных решений.

Это хорошо видно по своду законов – Статуту Великого княжества Литовского, который был принят еще в 1588 году (третья версия), и успешно применялся около двух с половиной столетий. В нем была реализована идея разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную. В Статуте не было ссылки ни на какого батьку, напротив, провозглашалось главенство права над властью верховного правителя. Подканцлер ВКЛ Лев Сапега в специальном «Обращении к сословиям Великого княжества Литовского» по случаю принятия Статута, написал, что «И в том заключается наша вольность, которою мы гордимся меж других народов христианских, что государь нами правит не по воле своей собственной, а согласно праву нашему». Это мысль он подчеркнул в другой форме: «... сам государь пан наш никаких властных полномочий осуществлять над нами не может, кроме тех, которые ему позволяет право».

И себя батькой Лев Сапега не назвал. И на толоку он не ссылался. Вместо этого он упомянул Цицерона, отметив, что тот сказал: «мы должны стать невольниками права для того, чтобы сами могли пользоваться свободой». Важно то, что ограничения со стороны права распространяются не только на государя, но и на элиту: «Вот и придумано удило для обуздания каждого своевольного человека. Ибо право [именно] для того и поставлено, чтобы не всё вольны были бы чинить богатый да сильный».

Сам Статут обсуждался в ВКЛ на сеймах, которые были тогдашней законодательной властью – типа парламента, избираемого из шляхты и магнатов, а вовсе не из всего народа. То есть никто тогда не спрашивал совета при установлении законов у людей, которые собирают хлеб и крутят гайки. Все решали профессиональные политики и управленцы того времени – традиционная законодательная власть.

Таким образом, в традициях государственного управления белорусов нет батьки и толоки. И, пожалуй, уже более тысячи лет как нет, с тех пор как в стране ушел в прошлое родоплеменной строй, в котором как раз управление осуществляется главой рода и советом племени (вот это и есть батька и толока). Поэтому идеи президента белорусским обществом не воспринимаются, и именно поэтому в Беларуси нет идеологии: то, что устроило бы общество, не нравится президенту, а то, что нравится президенту, не вписывается в общество – ни в его традиции, ни в современное состояние.

Белорусская традиция государственности – это разделение властей и свобода в рамках закона, ограничивающего как власть главы государства, так и власть элиты по отношению к простому народу. Такая традиция является продолжением традиций цивилизации древних Греции и Рима. Из подобных представлений, возможно, возникла и всем известная законопослушность белорусов, которая вовсе не означает какую-то ущербную, рабскую покорность, как иногда утверждается, напротив, она отражает стремление к свободе и высокую цивилизованность белорусского народа (вспомним еще раз, вместе с Львом Сапегой, высказывание Цицерона: «мы должны стать невольниками права для того, чтобы сами могли пользоваться свободой»). Это – про белорусов.

На указанных национальных особенностях, а не на представлениях о «батьке» и толоке, и должна быть основана национальная идея Беларуси, которая соответствует ментальности ее народа, и будет воспринята обществом.

Владимир Тарасов.

Статья подготовлена в рамках проекта «Подготовка первого в мире научного учебника по экономике».