Это было однажды. Часть 4-я. Пересечение миров

«Зачем мы встретились?.. спросила я у Бога…
Зачем же снова… я люблю… как никогда?..
А он ответил: Потерпи ещё немного…
Я скоро разлучу вас… навсегда….»

Пересечение миров или как я попала в Германию.
Избит в Москве сын Дмитрий и последствия черепно-мозговой травмы. Начало перестройки. Повсюду хаос, нет необходимых лекарств, а прогнозы врачей самые плохие. Вспоминаю, как год назад профессор Jenssen из Университета в Ростоке рассказывал мне историю фамилии Гелинг, ведущей свое происхождение от викингов. Приглашал приехать на встречу международного сообщества Гелинг/Галинг и шутил при этом: «В латинской Америке живут богатые Гелинги. Может, тебе потребуется их помощь?».
В отчаянии обращаюсь к нему: «Возможно, кто-то из Гелингов сможет оказать помощь моему сыну? Неважно, как далеко Дмитрий будет от меня, если я буду знать, что он жив.»  Jenssen отвечает, что я должна приехать в Германию вместе с сыном, что есть идея.

Отправление поезда в день августовского путча в Москве. Никто не верит, что поезд отправится, что доберемся до конечной станции. В моем купе американский журналист. Закинув ноги на столик, берет у меня  интервью. Но откуда мне знать, что произошло? Накануне допоздна на даче была, а на следующий день удивлялась: «Совсем что ли с ума сошли? Учения в центре Москвы! На улицах танки, через дорогу не перейти...»
А поезд уже до Варшавы добрался. На платформе толпа и все по-русски говорят. Поляки? Они же пару лет назад камни в окна поезда бросали. Интересуются, как нас выпустили. Оказалось, это русские, приехавшие к поезду с разных концов Польши. Не знают, возвращаться ли им в Россию.
В Берлине Jenssen бежит навстречу с охапкой цветов: «Нина, демократия победила!». Я разворачиваюсь и бегом к своему вагону, сказать проводникам, чтобы не боялись ехать обратно. Вечером к Jenssen приехал его близкий друг Эккахарт Бушон. Оказалось, что услышав о трагедии с моим сыном, он сразу решил взять его к себе и заботиться о нем. Не зная ни его, ни меня. А у самого тоже горе. Несколько лет назад его жене после очередного инсульта сделали черепно-мозговую операцию и она стала полным инвалидом, ничего не понимая и никого не воспринимая. Увидев меня, Эккахарт влюбился сразу и навсегда, но на меня он не произвел впечатления. Потом, общаясь с ним, удивлялась, насколько схоже наше мировоззрение. Как две половинки единого целого. Но жить в Германии? И мысли такой не могло быть. В то время ни Эккахарт, ни Jenssen не знали, что по немецким законам невозможно усыновить или оставить у себя совершеннолетнего русского.

Я с сыном вернулась, а Эккахарт потерял покой. Писал мне письма, звонил ночью, так что держала телефон под подушкой. Говорил, что должен приехать, ему страшно за нас. Ситуация в Москве резко обострилась. Было безумием иностранцу появиться здесь, но он умудрился купить визу у какого-то немецкого спекулянта и в конце 1991-го прилетел в Москву. Когда я узнала, что вместо обещанного сыра у него с собой немецкие марки, то с трудом сдержала слезы. Сыра на них не купить. Не только сыра нет, магазины пустые.


Эккахарт в Москве, декабрь 1991 

С радостью Эккахарт сообщает, что привез мне приглашение от Университета в Гамбурге и оно уже отправлено факсом в Институт судебной психиатрии. Пытаюсь объяснить, что визу не дадут. Должны быть пройдены этапы согласования с последующим утверждением в МИДе. Но остановить его невозможно. Решает идти напрямую в Министерство. Понятия не имею, как нас пропустили внутрь. Ходили от одного чиновника к другому. Эккахарт говорил на английском, я переводила. Все без исключения пытались помочь, а меня принимали за переводчицу. Визу получили. Случаются же на свете чудеса.

Звонит телефон. Ирина Студнева, услышав, что я собираюсь в Германию, пытается меня образумить: «Тебе же не двадцать лет! Вспомни, сколько раз ты влюблялась и чем это заканчивалось! А теперь еще и чужая страна, другая культура.» Только я в водовороте охвативших меня чувств и никакие разумные доводы уже не могут остановить.
Сын начал лечение в Москве у тибетского гомеопата. Решили, что это важнее для него и приедет позже. Никто тогда представить не мог, каким будет это «позже», в котором Эккахарт в 4 утра ехал в Ганновер к московскому поезду, чтобы через проводника передать Дмитрию посылку с едой, а потом обратно 200 км на работу в Гамбург.

"Дожитие" – запрограммированное старение.
В подсознании заложена программа: "родился  - женился  - детей вырастил  -  внуков нянчил - на пенсию вышел и... круг замкнулся, уже на свалке". У нас эта программа была прервана  с появлением на свет Григория. Произошло это спустя 21 год после рождения моего первого сына Дмитрия. С Григорием началось все с начала, все эти этапы проходили по второму кругу.

Все этапы проходили по второму кругу

После 50-ти наступил самый продуктивный период. Обрастаешь за это время близкими по духу друзьями-сподвижниками, а предыдущий опыт позволяет не распыляться в поисках правильного пути, да и мнения других не играют больше такой роли как раньше. Конечно, повезло в том, что работа творческая. Никто не скажет, что пора на пенсию. Увидев мои работы, основатель Академии JAK моды и дизайна, Ingrid Albert-Kunz, поверить не могла, что у меня нет художественного образования. Отметила чувство цвета, которому нельзя научить и предложила бесплатное обучение в ее Академии, чтобы обрести уверенность в себе. Благодаря преподавателям по искусству я познакомилась там с основами работы с красками, с созданием коллажей и рельефов.


 Наверху: акрил («Страх») и двухсторонний рельеф («Двуликий Янус»).
.Внизу: гуашь («Чинквитерра») и акварель («Жук-носорог»)

В 1993, едва освоив технику работы с гуашью, я на одном дыхании написала серию картин. Обещала показать их преподавателю Академии, временно развесив дома. Пришедшие к нам гости неожиданно проявили к работам интерес. Все было раскуплено, а  поскольку показывать было нечего, то я получила плохую оценку. Стремление к экспериментам продолжалось и за пределами ИЭК. Появивилась первая большая работа с собственной техникой поливания акрилом, но и она не задержалась у меня.


«Безумие освобождения или распад Великой Российской Империи»,
акрил на полотне,150х110, 1994

С искусством порой странно. Как память о доме, где мы жили, не хотела продавать акварель с цветами климатиса. Специально поставила экстремально высокую цену, но именно её купили. Была уверена, что это недоразумение. Новая работа с тем же мотивом и той же ценой, но происходит то же самое. В третий раз аналогичную акварель приобрел Женя Буланов в 1996 году в Москве.

Женя Буланов протягивает мне конверт с деньгами за акварель.

Именно тогда при поддержке и активном участии заведующей научной библиотеки ВКНЦ Яны Вениаминовны Линды, а также ее заместителя Леночки Леоновой стала возможна демонстрация наших работ в выставочном зале библиотеки Кардиоцентра. Светлая им память! Благодаря им, привезенная нами в чемоданах, мини-выставка стала стартовой площадкой дальнейшего успеха в России. Открытие состоялось в те ноябрьские дни, когда там был прооперирован Ельцин и все вокруг было перекрыто. Конечно, были мои бывшие коллеги, но полной неожиданностью стало появление  руководителя Немецкого культурного Центра им. Гете Wilfried Eckstein.
Увидев наши работы, он сказал, что им место в центре Москвы и, протянув телефон, добавил: «Позвоните, может, повезет.» Те же слова прозвучали 23 года назад, когда, пытаясь устроиться на работу в Институт Кардиологии Мясникова, я получила домашний телефон Смирнова Владимира Николаевича. Как если бы произошло возвращение в исходную точку – институт Кардиологии. Только теперь продолжение движения с использованием предыдущего опыта и в другом, прямо противоположном правополушарном пространстве, не в науке, а в искусстве. Движение в будущее через возвращение в прошлое. Как и тогда в 1973-м, уже на следующий день состоялся разговор, только теперь с Академиком Александром Бургановым, который ознаменовал начало совместного с Эккахартом успешного продвижения.
«Вариабельность – это новое направление в искусстве» прозвучало спустя год в Музее классического и современного искусства центра Бурганова и сразу было подхвачено средствами массовой информации. Заместитель директора по науке государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина, проф. Данилова И. Е. напишет 17 апреля 1997 года: «Экспозиция "Между мечтой и явью" немецких художников Эккахарда Бушона и Нины Гелинг привлекает внимание и расширяет наше представление о художественной жизни современной Германии. Желаем успеха в вашей деятельности, которая несомненно помогает созданию общеевропейского культурного пространства". Последовала официальная реакция  и со стороны Германии, в том числе от Госудаственного советника Сенатской канцелярии Вольного и Ганзейского города Гамбурга Герта Бельмера и от руководителя отдела культуры посольства Германии в Москве Вольфганга Драутца. Эккахарт буквально «заболел». Не потому, что нам сопутствовал успех, хотя и это немаловажно, а потому, что еще никогда и нигде не встречал он такого искреннего интереса к своим произведениям.


«Болтуны», 3-х метровые  деревянные арт-объекты «Ландшафтного театра», 2010. Проект ЕС. Кенозерский национальный парк, Архангельская область

Проекты, выставки, фестивали. Жизнь несла как в водовороте, не давая передышки.
Пять укомплектованных передвижных выставок в России.

Афиши выставок в России. Наверху: «Эра единения» и «Terra incognita“.
Внизу: Чуждый ангел» и «Символы Универсума».

Более тысячи картин, деревянных рельефов и скульптур в центре Германии и там же некоммерческая галерея «Dreiklang» по установлению через искусство связей между странами. За 17 лет ее работы только для художников и  организовано 89 выставок и 90 концертов, проведено 14 мастер-классов, 36 арт-проектов и один международный фестиваль.Из России, Украины, Англии, США, Литвы, Румынии были приглашены в Ханн.Мюнден 170 художников, музыкантов и участников проектов, среди которых хор из Калуги, фольклорная группа «ДревА», актеры Театра музыкально-пластической драмы «Преображение», дети-сироты благотворительного фонда «Дети Марии», солистка Большого театра Ирина Долженко. Талант вне границ, национальностей или вероисповедания. Он не принадлежит художнику. Это дар от Бога, а   предназначение художника или музыканта  быть посредником между зримым и божественным незримым.
И, конечно, наши „Вариабили“.


Занятия с детьми из Донецка,
потерявшими одного или обоих
родителей, 2019

Наборы с абстрактными деревянными, графическими или живописными фрагментами, которые созданы по принципу комплементарности, отмеченные как лучший игровой материал, получившие патенты, признание специалистов и научное подтверждение значительного улучшения способности к обучению у учащихся с расстройствами аутистического спектра. Методология «Вариабили» как никогда актуальна  в нашем мире.  Она устраняет страхи и активируетcя творческий потенциал каждого из нас. Арт-терапевтическую эффективность методологии «Вариабили» невозможно было бы осознать и обосновать без научной работы в ИЭК, без полученных там опыта и знаний, ставших основой объединения научной логики и творческого прорыва. Имея собственные цели, но обладая интуицией, катализатором этого процесса стал Владимир Николаевич Смирнов.

Контакты с ИЭК никогда не прерывался.
При любой возможности мы были в Кардиоцентре или встречались с бывшими коллегами. Как-то, приехав в ИЭК, решила заглянуть к Смирнову. Услышав, что кто-то пришел, он открывает дверь: «Опять ты здесь?!». Сразу ощущаю себя там, в своем прошлом. Внутренний холодок под его взглядом: «Владимир Николаевич, я хотела пригласить вас на выставку в Доме русского зарубежья...»

«Ты не снись мне, не могу я...».
 Десять лет в моих снах не было ни Эккахарта, ни Гриши. Жила, как в сказке, но ночью снился Кардиоцентр. Однажды, получив приглашение на встречу в Америке, я не поняла от кого, решив, что спам. А через месяц приходит отчет о встрече и фото на экране компьютера. Никого не узнаю, но ощущение дежавю. Чем больше всматриваюсь, тем больше необъяснимое беспокойство. Прошла по указанной ссылке. А там пишут мои друзья и коллеги по Кардиоцентру, как живется им в разных странах. В голове все перевернулось. Два дня ходила опухшая от слез. Потом снится, что я снова в Москве. Смирнов предлагает мне заняться научной работой. Тему я выбираю по желанию и буду обеспечена всем, что требуется. Посещение свободное, никому не подотчетна. Ходим с ним по Кардиоцентру. Он показывает помещения, договорился в бухгалтерии об оплате. Более, чем заманчиво. За плечами почти двадцать лет в науке, не представляла себя без нее. После мучительных размышлений, имея возможность получить абсолютно все, о чем и не мечтала, я отказалась, осознав, что у меня другое предназначение, что теперь я связана с искусством.
Так во сне я приняла мою другую жизнь в Германии, и в душе поселилась гармония.
Было еще одно искушение. В Германии нашло меня приглашение на симпозиум в Монтреале, причем с оплатой дороги. Я все же нашла в себе силы не принять предложения и не во сне, а в реальной жизни. Чуть позже я получила от устроителей книгу с публикациями, в которую была включена и моя работа, а также письмо от них с пожеланием увидеться на следующий год в Италии.

Эпилог.
Один был моим Учителем, другой – Ангелом, спустившимся с небес.
Владимир Николаевич Смирнов и Эккахарт Куртович Бушон.
Дети войны, наложившей отпечаток на их мировосприятие.
В одно время пришедшие на Землю и в одно время ее покинувшие.
Не знаю, каким был Володя Смирнов в детстве, Эккахарт Бушон был хулиганом, чью энергию преподаватель по искусству направил в нужное русло.
Они жили в разных странах и прошли разный жизненный путь.
Один посвятил себя служению науке, другой – искусству.
Оба одержимые в работе, но если один отдавал все силы своему детищу, Институту экспериментальной кардиологии, то другой возглавлял Управление по охране окружающей среды, считая, что это его хобби, а основная работа – творчество.
Никогда не отступавшие от выбранного пути, с фанатичной целеустремленностью создавая то, во что верили и ради чего жили.
Разные миры, так и не соприкоснувшиеся, но оставившие глубокий след не только в моей  жизни, но и память о себе далеко за пределами своих стран.


«В едином энергетическом потоке»,
акрил на полотне, 2022