Правильно ли мы понимаем - что на самом деле строит либертарианская часть коллективного Запада?

---

---

_{Посвящается разуму деятелей, считающих запад идиотами}

 Взаимные упражнения пропаганды, что с нашей, что с европейской стороны, уже не удивляют никого: у нас – идет  непримиримая борьба с сатанизмом, западным лицемерием, двуличием, у них – денно и нощно борются с выдуманными ими российской "агрессией", авторитаризмом, коммунизмом, имперством и прочая и прочая. И российские, и западные обозреватели ловят друг друга на двуличии. Ищут и все время находят, за что зацепиться, потому что в реальности никто этим идеологемам из элит не следовал и не следует. Однако разрыв углубляется и усугубляется.

Вроде бы такие же громы в общественном дискурсе метались с разных сторон во время Крымской войны, Балканских походов, не говоря уже о советском периоде истории. И элиты, казалось бы, не менялись, как не меняется человеческая суть. Тем не менее различие есть.

Даже в те годы никто не выискивал «плохих» или «хороших» русских. Дворянская русская эмиграция, лояльно настроенная к своему Отечеству или не очень, существовала на Западе на вполне адекватных общих условиях. Как и иммигранты из СССР. Сложно представить себе некую толпу «украинствующих», которые бы в Лондоне стали бы осаждать апартаменты А. Герцена, в США – А. Солженицына или И. Бродского.

Сегодня же те самые «украинствующие» являются своеобразной поместью средневековых флагеллантов – нищенствующих сторонников физического самобичевания и средневековых же помощников инквизиции, выявлявших ведьм. Но не стоит заострять внимание на том, как убого это выглядит со стороны, хотя это и в самом деле так.

Ведь мы сталкиваемся с ситуацией, когда некий «коллективный Запад» (назовем его пока так) поставил перед собой задачу не только отгородиться от нас финансово и шире – экономически, но и прервать вообще любую культурную связь. Этого не делали даже в Средневековье, при всем культурном и религиозном антагонизме. Антагонизм был, а прерванных культурных и торговых связей не было.

Нет никакого сомнения, что изначально полностью прозападная российская элита нового времени свою пропаганду ведет «вторым номером», в стиле «сам дурак». Ибо обидно. И еще обиднее оттого, что западная политика выглядит внешне и в самом деле глупо: от запрета на дешевый газ до заперта Чайковского.

---

Но в чем причина глупости, и в глупости ли все дело? Легко представить себе нынешний политический менеджмент на Западе неким стадом кретинов, но возникает вопрос, а как это стадо умудрилось на Ближнем Востоке и в Индии сформировать и продвинуть концепцию «Третьего полюса»?

Организовать оранжевые революции?

Поставить крабом Европу?

---

300 или 330 млрд долларов валютных резервов зависли не у нас, а наши резервы зависли у них, у этих западных «неадекватов». Это наши же дополнительные 30, а может, и больше миллиардов долларов теперь будут работать на инвестиции в Индии, причем таким образом, что это будет экономить средства на проект того же Третьего «индо-аравийского» полюса – концепции, которая работает в том числе против китайских стратегий.

Якобы накупили рупий, а теперь обменять не можем, воевали с «западным сатаной», но ему же оставили несколько сот миллиардов, да еще каждый год потоком деньги туда идут и идут.

Это не означает, что западная политика целиком успешна, но вот с эпитетами умственной неполноценности надо быть, видимо, поосторожнее. Не для того, чтобы не обидеть «западных партнеров» (впрочем, обидим – заплатим, как уж водится, штраф валютной выручкой), а чтобы самим не впасть в заблуждение.

---

Разница в восприятии зачастую порождает непонимание и недоумение у нашей аудитории. Например, когда у нас в медиа цитировали очередного американского функционера во время выхода США из Афганистана, говорившего: «мы контролируем ситуацию».

У нас подобное вызывает смешки, а вот американский функционер не понимает, над чем тут смеяться, потому что в его восприятии он ситуацию и в самом деле контролирует. У нас контроль – это практически синоним управления, но в американском понимании контроль – это прежде всего полная осведомленность об обстановке, при полноценном участии прямо или через свои структуры в каждом процессе.

Применимо к дипломатии это означает, что американский Госдеп не всегда может исполнять лидирующую роль, но всегда обязан, как опытный детектив, следовать за каждым процессом, за актором процесса, видеть все детали, не отступать ни на шаг, приклеившись как репей. Участие должно быть везде, и за всем надо наблюдать. Если вы можете обеспечить gumshoe diplomacy, контроль над ситуацией, то в определенный нужный и подходящий момент вы всегда сможете развернуть ситуацию в свою пользу.

---

Людям, которые сохраняют высокую степень трезвомыслия, давно понятно, что мы имеем дело не «западной глупостью», как бы она внешне ни выглядела, а с каким-то концептом видения будущего, где «украинствующие инквизиторы-флагелланты», недалекие, но исполнительные политические менеджеры в Европе и т. п. – это инструменты, а тотальный разрыв с Россией обусловлен какой-то перспективной общественной моделью.

Также мы видим, что наша элита столкнулась не просто с неприятием, пусть и исторически обусловленным, вроде «англичанка гадит», а с определенной методологией и мировоззрением, которым нет способов эффективного противодействия.

Сколько ни собирают у нас конференции по «ментальным войнам» – нет адекватной ответной методологии, сколько ни разрабатывают стратегий – толку мало.

Это не такой уж простой вопрос, ведь без понимания методов, по которым идет работа против тебя, итог будет рано или поздно один – «ловить солнце шапкой» и «тень со стены стирать тряпкой».

Если кто-то вас убедил, что тень можно стереть тряпкой и вы собираете конференции, чтобы правильно выявлять тени, подбирать лучших менеджеров по работе со стенами, вливаете туда деньги и т. д., то стоит ли удивляться итоговому результату?

Проблема в том, что следующим этапом будет ношение воды в решете, толчение в ступе пролитого из решета и т. д. И с каждым новым этапом потребуется обществу еще больше бравурных рапортов счетоводов в духе «всё хорошо», пока не закончатся либо рапорты, либо общественное здоровье.

Вопрос, стало быть, не в том, кто глуп, а кто нет – вопрос в методах и концепциях, которые мы не видим, а наши шаги «с той стороны» видны. Нас просчитывают, а мы не прочитываем. Посмотрите внимательно на элементы пропаганды, внимательно вслушайтесь в эти суждения, и вы услышите там «ожидание Трампа 2.0» – год простоять да день продержаться. Сколько было выпито успокаивающей микстуры с наклейкой «Трамп» в прошлом, сказать даже сложно, но наши элитарии и интеллектуалы настойчивы – стереть тени тряпкой не получилось, будут подставлять под дождь решето.

И снова важно подчеркнуть, что ни элитарии наши, ни интеллектуалы не глупы, не являются какими-то особыми неучами, они в целом обладают способностью к рефлексии, даже большей, чем их визави на Западе, но шапка и решето продолжают использоваться как основной инструмент. Почему?

Ровно потому, что нет понимания, что конкретно строится под знаменем нового либерального западного проекта, нет и понимания методологии, по которой он строится. В итоге получаем закономерный результат. А самое популярное у нас объяснение нынешней западной линии поведения – ибо дураки.

И как тут не привести полностью слова странницы Феклуши из пьесы Островского «Гроза»:

«Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой – салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и что ни судят они, все неправильно. И не могут они, милая, ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им, милая девушка, и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!» А то есть еще земля, где все люди с песьими головами».

Скажите, вас устраивает такое объяснение реальности? Впрочем, и западному обществу вкладывают в голову не многим отличный образ, чем приведен выше.

Там тоже достаточно своих странников и странниц, вроде Б. Анри-Леви. Другое дело, что головным убором там светила не ловят, предпочитая отдавать призовые места в этом виде спорта другим.

Еще раз хочется подчеркнуть, что эта ситуация не означает, что интеллектуалы у нас слабы – наоборот, исторически российское общество наделено большими способностями к рефлексии, т. е. умению обращаться к пройденному, оценивать и переоценивать события.

Не просто так, отказываясь от всего культурного пласта России, даже ультралибералы хотят оставить у себя на полках именно произведения Ф. М. Достоевского. Им надо восполнять этот пробел, и они его восполняют, но вовсе не от особой любви именно к этому классику.

Но понять, значит – предвидеть и спрогнозировать, а этого также не получается, как и у старших товарищей. Что же это за лабиринт, в котором бродит наша интеллигенция, в попытках понять нынешнюю западную модель?

---

То, что модель имеется, видно по результатам. Не тем, которые нам показывают в плане якобы деградации западного общества, которое разлагается в неправедном житии со времени Античности и все никак не разложится, а по тому, что во многих странах управление на самом деле строится по одним принципам и вовлеченность в эти процессы только нарастает.

---

Казалось бы, кризис экономический, а вовлеченность растет. Абсурд? Нет, не абсурд. Дело не в рефлексии, не в уровне образования или эрудиции, не в интеллектуальном багаже, а в направлении поиска.

Российская интеллектуальная среда, по всей видимости, имеет две родовые травмы, а может, особенности.

Первая – это ощущение российского, русского пространства как некоей особой сферы «более высокой духовности», пространства, где периодически нематериальное превалирует над бренным. Кстати, это дает не только пространство для полета мысли, но и искреннюю убежденность элит в том, что народ проживет и в бедности, ибо духовность это его исторический конек.

Вторая особенность является парадоксальной противоположностью первой – все научное наследие и вся научная школа у нас строится на сугубо материалистической основе.

Современный российский марксист одновременно рассуждает о духовном русском пути и сразу же применяет методы диамата при оценке экономических процессов. А если эти процессы на том же Западе имеют не просто экономическую, а религиозно-экономическую подоплеку? Все, методы работать не будут.

У нас кто изучает религию, помимо специализированных богословских дисциплин? Философы и историки, которые не знают и не понимают экономику. А экономисты в принципе не понимают, каким образом религиозные концепции влияют на общественное производство.

Это тем более занятно, что в классическом определении экономика – это наука об общественном хозяйстве, а общество опирается не только на производительные силы, но и на производственные отношения, которые далеко не всегда сугубо материальны.

Примат постулата, что западник за 300 % прибыли с удовольствием купит веревку, которой его повесят, так силен, что нет возможности даже подумать о том, а вдруг ради некоей религиозной (или квазирелигиозной) идеи тот же западник не только не купит веревку, но и откажется от дешевого газа? А веревку продаст нашим «элитариям», причем с успехом, как в Индии. У нас смеются, что ЕС обсуждает покрытие 45 % дефицита бюджета Украины за свой счет до 2027 года, а может, зря смеются?

Но школа историческая довлеет, ибо ничего нематериального вне материального «базиса» быть не может в принципе. Вот здесь и кроется та самая ошибка, которая нам стоила и будет еще стоить очередных попыток ловить светила шапками.

Ведь предположить, что есть какая-то другая модель, где «базис» и «надстройка» расположены не последовательно, а равноценны, равновесны и равнозависимы, в такой парадигме нельзя.

В споре о том, что первично – яйцо или курица, вдруг оказывается, что есть адепты третьей идеи, что и курица, и яйцо существовали одновременно. Только принять это за основу наша интеллектуальная школа не может – она другая.

И дело не в том, что сейчас кто-то скажет, дескать, «так не бывает». Какая разница, бывает или нет, если современный западный ультралиберализм этот античный принцип (а он именно античный) положил в основу новой стройки века.

Более того, поскольку это течение опирается на левые же западные суждения, то и создавать «с нуля» новую реальность для многих его адептов становится проще. Рефлексируя, можно, в отличие от наших, отбирать только то, что необходимо, не растекаясь «на дым Отечества» и прочий запах берез.

Обращаясь к современным западным идеям, у нас часто очерчивают временные рамки их становления концом XVIII – XIX веками. Вроде так оно и есть, ведь современный ультралиберализм, кстати, не имеющий официального самоназвания, является антагонистом христианства. Ультралибералы даже забавляются над этим, исполняя своего рода антихристианские перформансы. Но проблема в том, что они не только ставят постановки вроде «Великий Готард», но и имеют математическую модель экономического развития, которая плохо стыкуется с политэкономической классикой. Хотя и использует некоторые ее принципы и тезисы для внешнего общественного контура.

Почему почему на эту модель нет реакции наших интеллектуалов? А тут снова надо посмотреть на наш научный базис, где при всем богатстве научного аппарата у нас любая экономическая модель строится на позиции «либо, либо», в том числе и в плане геополитики.

Например, «США стремятся к мировой гегемонии» – тезис уже аксиоматичный, не требующий доказательств. Но что, если существует модель, где США уже не играют в свою традиционную игру с нулевой суммой? Именно поэтому у нас в экспертном сообществе и не чувствуют американской идеи «Третьего полюса», ибо ее быть не может. А она есть и уже теснит тезисы о многополярном мире. Это будет все сильнее ощущаться со временем, правда, нами, увы, в последнюю очередь.

Более того, что в привычном понимании есть баланс? Равенство правой и левой сторон по результату. А что если в той же Античности баланс был не просто игрой «правое-левое» на бумаге, а имел вполне материальную форму весов. Только есть проблема – у весов что-то весят не только чаши, но есть вес в районе опоры – не висят чаши весов в пространстве. Это даже образы разные, это разное восприятие действительности.

Для нашего современника это просто гипотетическая бредятина, но именно такие математические модели в Античности лежали в основе полисного управления, т. е. управления политикой и экономикой.

Философ современности читает какого-нибудь «Модерата из Гадиры» и видит там набор цифр, размышления о космогонии и гармонии, какие-то соотношения простых чисел, хотя перед ним экономическая модель, и довольно глубокая.

Экономист Модерата и открывать не будет, а уж наш элитарий тем паче – он уже покупает рупии, обходит санкции, параллельно отводя часть валютной выручки в своих интересах. «Все есть число», отвечает Модерат и запускает дискуссию о том, как же славно торговать в других валютах, не говоря ни слова о понятии «стоимость».

«Глупый человек этот античный философ, искал какое-то качество у числа», думает хитрый элитарий. «Согласен», отвечает Модерат, забирая на свой проект очередные 30 млрд, или сколько там, у элитария.

Сколько бы ни заявляли современные российские интеллектуалы, в том числе и подкованные марксисты, что «базис определяет надстройку» либеральная модель нового типа твердит и будет твердить обратное – «тонкое» равно по весу «грубому», одна бочка нефти равно 10 000 мыслей о бочке нефти. Ибо все материально в этой модели: и вещественное и невещественное. Но такого наш интеллектуал не может даже подумать, сидя на каком-нибудь совещании по стратегии. Это даже предположить нельзя, не поймут.

Ну не может так быть, говорит традиционалист, надо сначала бочку создать. И тут же попадает впросак, потому что принципиально с философской точки зрения прав западный либертарианец, наследник языческой философской школы, где все есть число и все во всем. И ставит современные цифровые технологии на обработку когнитивных процессов, которые может количественно анализировать.

При этом у нас духовность более высокая и неизмеримая, а в античной модели это часть материального мира, поддающаяся исчислению и имеющая вес. Это, кстати, доказывает, что христианство у нас с точки зрения канона в мозгах номинально, поскольку даже в христианстве т. н. духовный мир материален, просто иного качества. Вот такой вот парадокс.

---

В нашей школе, где есть понятия положительных и отрицательных значений, все меряется на добро и зло, плюс и минус. А в той античной философии не было минуса – там все по модулю. Тьма – это не минус свет, а ноль света.

---

Казалось бы, да какая разница? А разница колоссальна.

У нас пропаганда криком кричит: «Россия не хочет войны». А на Западе, зная принцип модуля, говорят: «Хочет войны». Наши в ответ – не хочет, а там – нет, конечно, хочет. Наши убеждены, что если говорить «нет войне», то мы войну отдаляем. А в мире Модерата из Гадиры каждый, кто употребляет слово «война», приближает ее, потому что у слова нет отрицательного значения, ибо оно число, ибо 10 000 слов равно вот той самой бочке нефти.

И заставив своего оппонента, т. е. нас, оправдываться, современный западный Модерат заставляет класть еще один вес на чаши того события, наступления которого оппонент (а это мы) так не желает.

Вы не задумывались, почему мы вечно оправдываемся (из последнего крайнего — сожалеем о «Венгерских событиях» 1956го года), дискутируем с Западом, видимо, полагая, что делаем нечто правильное? А вот Модерат доволен таким подходом, ибо «тонкое» равно «грубому», и даже по модулю, тем более что наших дискуссий там слышат все меньше и меньше – им надо, чтобы они разворачивались у нас, и в нужном ключе.

Вбросили в дискуссию термин с определенным весовым значением, а дальше прогрессию у нас сами накрутят на очередном ток-шоу. Впрочем, полной закрытости ненужной информации они не добились и у себя, но идут к этому с похвальным усердием.

А зачем же, спрашивается, в такой модели надо дерусифицировать ту же Европу? Да ровно потому, что любое проникновение «тонкого» толкования со скрытым подтекстом создает почву для «грубого» производительного сектора. Нам вбрасывать можно что угодно, себе ничего. И не беда, что есть экономические потери – когда религиозного фанатика вообще смущали потери. А ведь у нас из каждого утюга говорят, что «Запад жаден».

Может, и жаден, да помнит принцип – отдай все, приобрети мир. Только принцип этот есть часть той же самой специфической античной математики. Ну а для низов общества предусмотрены индуистские практики и идеи «свободы», борьба за экологию, чистый воздух, баллы за социальную активность.

И США отходят от игры с нулевой суммой, что является очень важным качественным критерием. Возможно, что самым важным.

Это другое прочтение баланса, которое, если совместить и специфические мировоззренческие установки, позволяет сделать вывод, что современный ультралиберализм есть ядреная смесь поздней античной философской и религиозной школы, современных индуистских практик и наследия левого движения. И понять, что они делают с Европой и тем же Ближним Востоком, можно, только рассматривая специфику этих методов.

Сложно сказать, способна ли вообще наша управленческая и интеллектуальная элита отложить в сторону (хоть на время) свои установки и свести экономистов, математиков и философов, чтобы просто выработать схему взаимодействия и противодействия этой квазирелигиозной античной математике, замешанной на либертарианстве, синтезе греческой и индуистской космогонии.

Но сделать это рано или поздно придется, иначе мы будем годами стирать тряпками тени со стен, при этом расплачиваясь вполне себе материальными активами. Впрочем, доколе жив и работает на практике современный мем: «Пока в России есть нефть – в Милане есть я, если в Милане есть я – значит в России есть нефть», надежда на это остается призрачной. Милан в данном случае – образ собирательный.

И если у нас нет идеологии, то может быть стоит начать, как это делает Запад, работать с желаниями?

---

Изложено по мотивам зелёных оттенков крашеной травы Счетовода и произведений А. Грамши, М. Николаевского, С. Кара-Мурзы.