Страсти вокруг контрбатарейной борьбы

Прошлая неделя, два военных человека не самого мелкого калибра (генерал-майор Попов, командарм 58-й Общевойсковой и полковник Росгвардии Ходаковский, командир батальона «Восток») заострили внимание на проблеме Спецоперации – якобы убогом состоянии наших способов контрбатарейной борьбы. Руководитель «Востока» вообще выдал небывальщину, заставившую сведущих людей сразу задать вопросы: насколько военнослужащий в зоне СВО может быть блогером, почему один раненый (после якобы многочасового артобстрела без смены позиций) должен считаться ЧП всероссийского масштаба …

Артиллерия

Оставлю за скобками усталость, эмоциональность и полное отсутствие самодисциплины и товарищей офицеров, такое бывает. Когда груз ответственности, сложная оперативная обстановка, груз ежедневных и трудноразрешимых проблем подтачивают холодную рассудительность командира, наслаиваются на хронический недосып, собственные промахи и неудачи. Статья будет исключительно прикладная, об особенностях примененя артиллерии в рамках СВО, а так же способах борьбы с ней.

В историю погружаться не буду, но способы контрбатарейной борьбы оформились как отдельное воинское умение во время первой мировой, когда пушки перестали появляться на отрытой местности и начали прятаться на большом отдалении от линии фронта, вести огонь с закрытых позиций. Противоположная сторона в ответ начала размещать наблюдателей в первой линии траншей и в корзинах аэростатов. Чтобы своевременно находить и корректировать огонь своих пушкарей по выявленным позициям противника. Обычно для контрбатарейной борьбы было достаточно бинокля, секундомера (от вспышки до прилёта проходит несколько секунд), пары математических формул и простейших манипуляций на тактической карте с карандашиком/транспортиром.

Как только война стала мобильной, корректировка огня наступающих частей мало изменилась, разве появилось системное обнаружение вражеской артиллерии с воздуха, но всё чаще возникала проблема буксируемых орудий крупных калибров. Неповоротливых, с ограниченной проходимостью, долгим процессом приведения в боеготовое положение. Так зародилось направление самоходной артиллерии, когда вся линейка необходимых огневых средств механизированных частей получила гусеничные и полугусеничные платформы, а «делегаты» от пушкарей разместились передовых отрядах, корректируя огонь орудий с закрытых позиций. Порой переходя на прямую наводку.

Вторая Мировая поставили военную артиллерийскую мысль перед дилеммой массирования огня, буксируемые орудия часто отставали от наступающих частей, а применение самоходных систем сталкивалось с проблемой эффективности из-за архаичности организации артиллерии, её слабой интеграции в боевые части крупнее танкового полка.

То есть, решать боевые задачи в интересах крупных соединений самоходчики не могли. Другой дилеммой стали средства противодействия, каждый грамотный командир в первую очередь старался уничтожить вражеского «бога войны» на своём участке. Средства контрбатарейной борьбы с лёгкостью вскрывали позиции батарей, по старой привычке окапывавшиеся, подвозившие море БК и располагающиеся на огневых позициях со всей основательностью. Так была сформулирована тактика «кочующих орудий», способных быстро перемещаться по полю боя, с максимальной частотой отправлять несколько снарядов по разведанным целям давать по тапкам на следующий рубеж, пока не прилетел ответ.

А буксируемые орудия заняли самые дальние рубежи в боевых порядках, начали тщательнее маскироваться, применяться с большой осторожностью. Проигрывая «самоходам» почти во всём: навигации и позиционировании, цифровом управлении по контурам командования, вовлечённости в активные боевые действия, системах управления огнём и заряжании, вычислительных мощностях при решении задач на открытие огня. Само собой, улучшенные боеприпасы в первую очередь отправлялись в дивизионы САУ. Где каждая машина становилась полностью самодостаточной единицей поля боя.

Наибольшее развитие подобная тактика «кочующих орудий», как не трудно догадаться, развивалась в странах Запада, уже во времена «холодной войны» решивших в свою пользу проблемы миниатюризации электроники и спутниковой навигации. Пушкари получили возможность с точностью до нескольких метров определять точное местоположение своей позиции. Более совершенные средства связи позволяли получать мгновенный отклик как по горизонтали в дивизионе (для массирования огня), так и с передовыми частями. Даже в движении «самоходы» в реальном времени видели, где они находятся, а командир расчёта мог свободно выбирать любую удобную для ведения огня позицию. Не выстраиваясь в тесную шеренгу, как было принято раньше.

Пресловутое «сетецентричное управление» впервые появилось именно у натовских артиллеристов, поскольку мощные гаубицы продолжали господствовать на поле боя, были остро необходимы пехоте. Особенно в нелётную погоду. Эволюция «цифрового управления огнём» сначала велась через делегатов-корректировщиков, на сегодня дойдя до обычных сержантов и даже рядовых стрелков, умеющих обращаться с боевыми планшетами. Специальные системы оперативного управления артиллерией особенно развиты в армиях Франции и США, «самоходы» имеют возможность управлять огнём в реальном времени, мгновенно отвечая на запросы частей, минуя этапы согласования и приказов.

А командиры расчётов самостоятельно определяют важность целей по зазубренной наизусть шкале «приоритетов». А как только обычные пехотинцы получили приборы обнаружения целей, то орудийные расчёты и передовые части решили главную проблему взаимодействия двух родов войск – скорость открытия огня через минимальное время. Командиры «кочующих орудий» и батарей могли свободно маневрировать, на ходу получать новые цели, определять свои будущие позиции, столь же быстро сворачиваться и убывать в безопасные районы без угрозы получить ответ.

Масштабирование цифрового управления огнём получило наибольшее развитие в Корпусе морской пехоты США, вторая Иракская кампания позволила выработать несколько артиллерийских тактик, построенных на неожиданности. Когда по расположению вражеских узлов обороны одновременно наносят удар несколько десятков стволов, от буксируемых гаубиц – до самоходок. Разбитых на «укороченные батареи» из двух-трёх орудий, порой отстоящих друг от друга на многие километры.

Схемы стрельбы самые разные, компьютеры позволяют программировать СУО и автоматы заряжания как угодно. Несколько снарядов в одну точку – нет проблем, изменение угла наклона ствола и «разбор» нескольких целей по фронту или в глубину за одну сессию на позиции – пожалуйста. С максимальной скоростью перезарядки. Немецкая PzH2000 делает 12 выстрелов за одну минуту, американская САУ «Paladin» выпускает три снаряда за 16 секунд, а когда переходит в режим «длительного темпа» поддержки наступления своих пехотинцев – создает «огненный вал» из восьми выстрелов в минуту. Тем самым заменяя шести- или восьми-орудийную батарею из буксируемых гаубиц М-777 «Три топора».

То есть, натовская артиллерия работает в тактике «быстрого огня очередями», возя с собой боекомплект до шестидесяти снарядов, имея возможность использовать поддоны с различными типами боеприпасов. То, на что у обычных пушкарей с беготнёй и долгим определением наводки уходит масса времени, «самоходы» через заранее расставленные метки в планшетах от передовых наблюдателей – делают в разы быстрее.

А имеющиеся в ближнем тылу бронированные машины подвоза боеприпасов полевой артиллерии делают пополнение БК очень быстрым процессом. Позволяя в самой необорудованной полосе обороны несколькими орудиями сдерживать очень крупные силы противника. Либо обеспечивать невиданным массированием огня продвижение своих атакующих частей. По «стандартам НАТО» данная эволюция называется «непрерывной огневой поддержкой динамичного поля боя». Когда составляются буквально за минуты построения из нескольких артиллерийских подразделений, практически неуязвимых для контрбатарейного огня, постоянно маневрирующих. Имеющих в БК немало высокоточных или управляемых боеприпасов.

Вот в общих (очень общих) чертах, что сегодня является головной болью наших частей в зоне Спецоперации. Цифровизация управления западных артиллерийских систем, более точное позиционирование и навигация, способность быть неуловимыми и в то же время – массировать огонь до момента обнаружения. Из уязвимостей натовских «самоходов» можно назвать их сложность транспортировки в зону боевых действий (стратегическую и оперативную мобильность) из-за большого веса машин. И как показала жизнь – незащищённость с воздуха от ударов БпЛА.

Контрбатарейная борьба

Со времён первой мировой наибольшее развитие получил «акустический способ» засечки артиллерийских позиций врага, доведённый до совершенства в РККА и вермахте к исходу Великой Отечественной. Ещё до начала Первой мировой первую в мире систему артиллерийской разведки предложил штабс-капитан РИА Бенуа, предложивший размещать в полосе обороняющегося пехотного полка электрические приборы со звукоулавливающими мембранами, а чуть позади них – хроноскоп, счетчик времени. Так зародилось целое научно-техническое направление звукометрической разведки.

Чем совершеннее становилась компонентная база, повышалась чувствительность микрофонов и становились компактнее вычислительные машины – тем точнее удавалось определить удаление вражеских орудий за единицу времени от наблюдателя, их местонахождение.

На вооружении у нас до сих пор находятся модернизируемые звукометрические комплексы АЗК-7(М) «Мезотрон» на базе четырёх машин ЗИЛ-131 (сегодня их пересадили на «Уралы»). Три машины представляют собой базные пункты обнаружения со звукоприёмниками и системой первичной обработки данных, а командирская сводит вместе три полученных от них «звуковых луча», вычисляет точку для ответной стрельбы. Эффективность «Мезотрона» (при идеальных метеорологических условиях на слабопересечённой местности): выявление стреляющих артиллерийских орудий 122-152 мм на дальности 16 км; минометов 120 мм – до восьми километров. С характеристикой «точно» и «приблизительно» примерно в равной пропорции (от трёх до дюжины метров).

Применение данного комплекса для выявления самоходных гаубиц натовского калибра 155-мм … малоэффективно, а сами машины уязвимы, поскольку обязаны (по наставлениям) располагаться почти в передовых порядках, максимум в двух километрах от линии боевого соприкосновения. При наличии сегодня «нейтралки» в несколько вёрст порой, насыщенностью разведывательными БпЛА и наблюдателями с превосходной цифровой оптикой, тепловизорами – данный тип артиллерийской разведки почти безнадёжно устарел.

Другой способ контрбатарейной борьбы основан на принципах радиолокации, с начала 60-х годов прошлого века на вооружении армий мира появились специальные локаторы, способные засекать и сопровождать артиллерийские снаряды, автоматически проводить вычисления и определять точку «старта». Дело нехитрое (несмотря на малозаметность боеприпаса), настроить такие станции проще простого, поскольку их подопечные летают по хорошо знакомым баллистическим траекториям с заранее известной скоростью.

Такие контрбатарейные РЛС способны сегодня работать в обе стороны, активно применяются для корректировки собственного огня. В распоряжении частей Спецоперации имеются распространённые самоходные РЛС 1Л219М «Зоопарк» и переносные системы разведки 1Л271 «Аистенок», их главные недостатки: «заметный» радар и слабая компонентная база, не позволяющая работать долгое время. Наличие у ВСУ большой номенклатуры средств радиоэлектронной разведки западных образцов делает «Зоопарк» и «Аистёнок» малоэффективными.

Совсем другое дело – самоходный комплекс артиллерийской/контрбатарейной разведки 1Б75 «Пенициллин», начавший поступать в войска после долгого пути разработки, войсковых испытаний. Это оптико-электронная станция с инфракрасным каналом на подъемной мачте и набором сейсмических датчиков. Что позволяет отслеживать тепловизором за вспышками вражеских орудий, сопрягая их с колебаниями грунта. Такая синергия позволяет определить местоположение орудий с точностью до метра.

И корректировать огонь собственной артиллерии тоже. Из главных достоинств «Пенициллина» является его малозаметность, комплекс работает в пассивном режиме, не демаскирует себя излучением радиоволн. Уязвимость тоже есть, характерная и заметная с военных беспилотников мачта. Как только наша артиллерия налаживает стрельбу «на отлично», с украинской стороны взмывают десятки БпЛА, а их операторы примерно знают район расположения комплекса. Таким же образом выявляются западные станции контрбатарейной борьбы, либо «фонящие» излучением, либо раскинувшие заметные антенны.

Выводов делать не буду, надеюсь обзорно дал картину происходящего на полях Спецоперации. Неправдоподобные оценки состояния методов и способов контрбатарейной борьбы от генерала Попова и полковника Ходаковского считаю … безответственными, более уместными для командования ВСУ с их западными хозяевами. Потерявшими от действий нашей артиллерии сотни и сотни своих орудийных стволов, самоходных установок, контрбатарейных станций и комплексов.

Армия воюет как Система, побеждает как Система и терпит поражение как Система. Концепция стран НАТО, сегодня навязываемая «через не хочу» гайдамакам пана гетьмана, подразумевает экспедиционную модель ведения боевых действий, мы же действуем в континентальной модели общевойскового боя. Поэтому в рядах ВСУ сделан упор на высокоточные и скорострельные артиллерийские системы с высокой мобильностью, при всех своих достоинствах в моменте, обладающие малочисленностью, чувствительностью к переброскам по ТВД, сложнейшими регламентами обслуживания, малой живучестью стволов.

Эта музыка будет вечной. Актуальность многих подходов к самой артиллерии, способах её применения, методах контрбатарейной борьбы – пересматривается в режиме реального времени с первых дней СВО, рабочие группы Генштаба постоянно отправляют в войска уточнения, пояснения, требования к внесению изменений в наставления и Уставы. А постоянно пополняемый список поражённых вражеских артиллерийских систем говорит сам за себя, ключи к натовским дальнобойным и мобильным системам медленно, но верно подбираются.

Когда наш «бог войны» ввергнет в преисподнюю западного идола? Как только боевые порядки будут насыщены системами «Пенициллин» иже с ним, а операторы барражирующих боеприпасов «Ланцет» и «Куб» будут включены в единый контур артиллерийской разведки и поражения, смогут контролировать тактические тылы ВСУ на глубину до сорока километров. Имея устойчивую и мгновенную связь с передовыми наблюдателями, оснащёнными современными средствами слежения. Желательно – в цифровом планшете поля боя.

Тогда и будем говорить о победе в извечной артиллерийской борьбе. Для «маленькой и компактной армии» мирного времени у нас было достаточно средств артиллерии и комплексов контрбатарейной борьбы, кратно увеличить их номенклатуру и количество требует времени. Особенно когда выясняется (не только нами, кстати) – многое из имеющегося уже не актуально, устарело морально и технически, нейтрализуется простыми и дешевыми средствами противодействия. Борьба продолжается и мы здесь победим обязательно. Дело в концепции, системных подходах, наличии своего ОПК и НИОКР, рабочих группах ГШ. Доклад окончен.