Анализ гуманитария – Никто не хочет зарплату в 120 тысяч

«Печально я гляжу на наше поколенье!», Лермонтов, «Дума». От себя добавлю – распустились, зарплату не хотят. Помнится, когда Путин делал разнос Мантурову, я отметил в очередной статье на АШ, что проблема не только в том, что заводы не получают заказы, но и в уничтоженном кадровом резерве. Ну, дадите вы заводам заказы. А выполнять их кто будет? Дедушка Геннадий, который от старости уже и видит плохо, и руки дрожат?

Лет двадцать назад царила концепция, что деньги это всё, если у тебя есть деньги, то всё у тебя будет, надо просто оплатить. Уже тогда умные люди предупреждали, что если у тебя нет специалистов, то деньги тебе не помогут.

У нас дети уже второе поколение вырастают с мобильниками в руках, жизни не знают. Когда я учился в институте, бабушкина подруга говорила мне, брось ты эту школу, гроши платят, а хороший аппаратчик всегда будет с зарплатой. Я чистый гуманитарий, я не могу каждый день делать одно и то же, монотонность меня убивает. Два года на производстве продержался и ушёл. Мне лучше балансировать на лестнице под потолком на высоте семь метров без страховки с кабелем в зубах, прокладывая локальную сеть, выйти из цеха белым от древесной пыли, чтобы директор дар речи потерял, а потом сказал, постирайся. А я такой – да щаз, мне завтра снова туда, вот закончу, тогда и постираю. Зовут сейчас заводы сталеваров – 120 тыс без обмана, белая зарплата, соцпакет. Молодёжь прибегает и через три недели увольняется. Они же тяжелее мышки в руках ничего не держали, а тут им дают металлическую ложку в рост человека и говорят – разливай сталь. А вы знаете, сколько весит ведро стали? Вам тренажёрный зал не поможет, потому что тренажёры раскачивают определённые группы мышц, а не тело, как систему. Поэтому, когда вы поднимаете на плечо мешок картошки и несёте в подвал, вы вдруг понимаете, что вам тяжело, хотя в спортзале вы спокойно тягали штангу в два раза тяжелее. А ещё в цехе очень жарко, потому что печки с расплавленным металлом стоят. Полную смену в сухой парилке не каждый отстоит, а надо же не стоять, а работать. И одежда грубая, бронебойная, чтобы капли раскалённого металла не попали на кожу. Потаскайте её вместо Zara или O'STIN. И главное, страшно-то как! Мимо течёт жидкость с температурой две тысячи градусов. Ошибёшься – умрёшь мгновенно, как будто тебя никогда и не было, и никто тебя не спасёт. Это работа для настоящих мужчин, а не для инфантилов, которые хвастают тем, что они за вечер взяли две тысячи рейтинга на арене, а в танчиках у них фиолетовая статистика. Я хвастал тем, что у меня шрам на руке от топора, и что на городской олимпиаде я был в тройке лучших по стрельбе в своём классе, и что взрывпакеты умел делать. Знаете, сколько раз за моё детство Смерть с интересом подходила поближе? А я такой – не, не сегодня, это просто царапина… ну, как царапина, - кожу до мяса содрало, но пустяки, мама ща зелёнкой замажет… если не убьёт. Ну, поздравляю систему образования России, вы успешно прекратили своё существование. Поздравляю систему деградации России, вы прекрасно работаете. Пока писал статью, пришёл на собеседование гражданин двадцати лет, сисадмином хочет быть. Дёрганный, пугливый, и мама рядом сидит. Двадцать лет. Когда мне было шестнадцать, мама дала мне денег на дорогу и отправила в другой город – автобус, электричка, автобус, - документы сдать в институт. Причём место нахождения института я должен был выяснить сам. Карты в то время были бумажными, никаких навигаторов в телефоне, а телефоны стационарные.

Хочется рассказать очень много и обсудить очень много, но зачем? После драки кулаками не машут. Образования нет. Чтобы его вернуть нужно тридцать лет. МИНИМУМ! Если всё сложится идеально. Нормальных людей, соответственно, тоже нет в нужных количествах. Знаний нет, характер не сформирован, психика сломана, уже все на табаке и энергетиках. У нас есть десять процентов людей, которые не поддались влиянию системы, это биологическая константа, у них, хотя бы, с головой всё нормально, но они плохо обучены.

После драки кулаками не машут. Я просто немного загрустил, когда наша кадровичка сказала – ой, да там никто не задерживаются, убегают в ужасе. Всё уже сделано. У нас есть деньги, три завода зовут сталеваров, в городе на билбордах не шлюхи с кремом от морщин красуются, а брутальные мужики-сталевары. Мы получили деньги, потому что перестали тратить на воспитание людей. Теперь мы пытаемся эти деньги дать людям, но работать они не хотят и не могут. У нас на фирме даже офисную работу молодняк не выдерживает. Сидеть в офисе восемь часов это очень тяжело, они хотят работать дома и часа три максимум, получая за это восемьдесят тысяч. Им это обещала реклама Скилфэктори и прочих фирм по обучению околовсяческим наукам, они же курсы прошли, платите им теперь.

Лет через тридцать получим нормальных людей не как исключение, а как массовое явление.

P.S. Уже выкладывая статью вспомнил, как недавно кто-то на работе рассказывал, что дети маскируют царапины, чтобы мама не ругала. Наших мам интересовало одно - чтобы дети домой вернулись. Без условий. Что там с царапинами и переломами, это уже второстепенный вопрос. Царапины, синяки, ушибы и переломы это было часть жизни. Не, ну а как вы представляете себе прыжок "на слабо" с крыши трансформаторной будки на асфальт летом в шортах так, чтобы не ободрать ладони и колени? Никак, это технически невозможно. И нашим мамам даже в голову не приходило ограничивать наши безумства, потому что это мужская жизнь, мы бы просто не поняли запрета бегать по стройке. В СМЫСЛЕ? А что делать-то тогда? В куклы, что ли, играть?!!! Четыре спички, нитка, иголка, кусочек бумаги - готов дротик, пойдём в мишень кидать на спор... Блиииииииин! Маааааам! Дай зелёнку, мне Санька в ногу дротиком попал! В СМЫСЛЕ ПРОТИВОСТОЛБНЯЧНЫЙ УКОЛ?!!!!!!!!! Неееееет! Я уколов боюсь!