Марк Милли: Как избежать войны великих держав

Интервью главы комитета начальников штабов армии США генерала Марка Милли для журнала Foreign Affairs: "Как избежать войны великих держав".

ДЭН КУРЦ-ФЕЛАН

Итак, давайте сразу перейдем к теме, которая, без сомнения, доминировала большую часть вашего прошлого года, и будет доминировать в течение следующих пяти месяцев. Чего вы ожидаете от вероятного украинского наступления в ближайшие недели, и каким будет путь от успешного наступления до согласованного исхода этой войны?

ГЕНЕРАЛ МАРК МИЛЛИ

Я не хочу спекулировать на тему конкретного наступления, будет или нет. Что я скажу, так это то, что за последние несколько месяцев украинцы просили нас о помощи, военной помощи, помочь им, обучить, укомплектовать, оснастить их силы. В частности, около девяти бригад, общевойсковых и механизированных. Кроме того, есть несколько подразделений легкой пехоты, типа рейнджеров, которых мы помогали обучать. И я говорю, что мы — я имею в виду НАТО, всех европейских партнеров, и мы это сделали.

Итак, я бы сказал вам, что у украинцев прямо сейчас есть возможность атаковать, они могут проводить наступательные операции, а также у них есть возможность защищаться, значительно улучшенная военная сила по сравнению с тем, что у них было всего год назад. Итак, я думаю, что их возможности значительно возросли. Таким образом, они могут либо атаковать, либо защищаться. Поэтому я не хочу предполагать, что они могут провести или не провести наступательную операцию в ближайшие недели. Это будет зависеть от них. У них есть значительный объем планирования и координации, и все это нужно сделать, если они собираются провести наступательную операцию. Но они готовы к нападению или защите.

ДЭН КУРЦ-ФЕЛАН

И путь оттуда к согласованному результату? Вы снова и снова подчеркивали необходимость того, чтобы эта война закончилась переговорами, как это делали президент Байден, президент Зеленский и многие другие. Как нам этого добиться, учитывая оценки высокопоставленных правительственных чиновников США о том, что Путин на данный момент не совсем в настроении вести переговоры?

ГЕНЕРАЛ МАРК МИЛЛИ

Я бы сказал пару вещей. Во-первых, все войны рано или поздно заканчиваются, и вопрос в том, как они заканчиваются на самом деле. И в этом случае, вы знаете, с чего может начаться война? Война - это навязывание вашей политической воли вашему противнику с помощью организованного насилия. А войны случаются, когда дипломатия терпит неудачу.

...

Что касается украинской стороны, то примерно в августе украинцы предприняли два последовательных наступления. Одно контрнаступление было в Харьковской области, а затем они перешли реку. Затем они начали контрнаступление в Херсонской области и они были очень успешны в этом. Итак, они провели два очень успешных контрнаступления, в ходе которых они вынудили русских отступить, закрыли свои позиции и восстановили оборону. А затем наступила зима. И зимой, несмотря на то, что было много боев, почти в стиле Первой мировой войны, значительные участки территории очень мало переходили из рук в руки, возможно, за исключением Бахмута.

Итак, у вас, по сути, ситуация вдоль линии фронта, которая простирается, я не знаю, вероятно, от Вашингтона, округ Колумбия, до Атланты, что-то в этом роде. Это довольно сложный способ. И эта линия фронта не переходила из рук в руки. По сути, ситуация зашла в тупик. А затем украинцы попросили у нас помощи в наращивании своих вооруженных сил, чтобы у них была возможность, в любом случае, проводить наступательные операции с комбинированным маневром с тяжелыми силами, механизированной пехотой. Мы сделали это, и мы еще не видели, к чему это приведет. Но я не собираюсь обсуждать это в такой форме, так что посмотрим.

Тогда возникает вопрос, чем это закончится? Давайте просто скажем ради аргументации, что идет наступление. И теперь вы имеете дело с вероятностями и спекуляциями, что всегда опасно. Но я думаю, что справедливо будет сказать, что если бы было наступление, то возможны различные исходы. Очевидно, что один из этих исходов может привести к значительному успеху и разрушению российской линии фронта по всем направлениям. И это случалось раньше в предыдущих войнах - например, в Первой мировой войне. Так что такая возможность существует. Ещё есть вероятность частичного успеха. Есть вероятность, что успеха не будет. Итак, все это - диапазоны результатов, если бы была наступательная операция. Тогда верно и обратное - возможно, украинцы собираются провести оборонительную операцию, а у русских возникнет большая проблема с организацией наступательной операции. Итак, мы собираемся посмотреть, что готовит нам будущее.

Однако я думаю, что вероятность того, что любая из сторон достигнет своих политических целей, а война связана с политикой исключительно с использованием военных средств - я думаю, что это будет очень сложно, очень вызывающе. И, честно говоря, я не думаю, что окончание этого возможно в этом году. Но я действительно думаю, что русские сильно пострадали. Они понесли много потерь. Их экономике был нанесен значительный ущерб. Их наземные силы, по крайней мере, сильно пострадали.

И я думаю, что рациональные люди, как часть процесса принятия решений в России, придут к выводу, я полагаю, в течение месяцев, года или двух, они придут к выводу, что цена превышает выгоду, и настанет время что-то предпринять, по крайней мере, с точки зрения переговоров. Возможно, сейчас не то время — я не умею читать мысли. Я не знаю, когда Путин будет готов это сделать, но в определенный момент, если он рационален, ему нужно это сделать. Он мог бы сделать это сегодня вечером, он мог бы закончить войну сегодня вечером. Конечно, у него есть политические ограничения, присущие российской политике.

ДЭН КУРЦ-ФЕЛАН

Если мы оглянемся на год назад, меня поразит, что все мы много думали о рисках эскалации, включая риски ядерной эскалации. Большинству из нас это не приходит в голову — возможно, мы обманываем самих себя, но как вы думаете об управлении рисками эскалации в этом контексте, и как это повлияло на нашу помощь, наши советы украинцам или подход к конфликту в целом?

ГЕНЕРАЛ МАРК МИЛЛИ

Что ж, я думаю, что в интересах всех не обострять ситуацию. Россия не хочет войны с НАТО или Соединенными Штатами, а НАТО и Соединенные Штаты не хотят войны с Россией. Так что в этом отношении это в интересах всех, и Украина, конечно, не хочет войны такого масштаба на своей территории. Так что в интересах всех не обострять ситуацию. Сказав это, возможность эскалации очень реальна. Войны очень эмоциональны; в них огромное количество страха, есть гордость, есть интерес, как сказал бы нам Фукидид. И все это происходит в одно и то же время, с разной степенью участия. Таким образом, возможность эскалации всегда существует.

Каждый божий день мы всегда — какие бы действия мы ни предпринимали, или какие бы действия, которые мы видим, предпринимают русские, мы всегда просчитываем возможность эскалации. Почему? Потому что последствия эскалации настолько серьезны, а последствия вооруженного конфликта между Соединенными Штатами и Россией или любым из государств НАТО и России были бы разрушительными для обеих сторон. Так что в интересах всех не допустить этого. Мы всегда это просчитываем, и мы всегда осознаем любой шаг и возможность эскалации, и мы управляем этим настолько тщательно, насколько можем.

ДЭН КУРЦ-ФЕЛАН

Если бы мы говорили о войне великих держав 18 месяцев назад, мы бы сосредоточились на Китае. Одна вещь, которая бросалась в глаза в последний год или около того, - это растущая близость России и Китая. Мне любопытно, как вы видите эти отношения, какова ваша оценка этих отношений, особенно в контексте войны в Украине, глядя на то, чего Си Цзиньпин хочет достичь в отношении войны. И затем, есть ли что-нибудь, что, по вашему мнению, США могут сделать, чтобы предотвратить превращение этого в устойчивую черту ландшафта международной безопасности?

ГЕНЕРАЛ МАРК МИЛЛИ

В отличие от холодной войны, сейчас в мире есть три великие державы: Соединенные Штаты, Китай и Россия. Все они обладают значительным врожденным потенциалом силы в своем населении, своей экономике и, конечно, в своих вооруженных силах. И все три обладают значительными ядерными арсеналами. Итак, Соединенные Штаты являются самыми могущественными по любым меркам. Но, сказав это, Россия и Китай также довольно могущественны. Таким образом, не в интересах США видеть, как Россия и Китай формируют стратегический военный союз, и мы должны сделать все возможное, чтобы убедиться, что этого не произойдет.

Но три - это будет сложнее, чем две, когда отношения времен холодной войны были между Советским Союзом и Соединенными Штатами, вы знаете, и были другие державы, которые крутились вокруг каждой из этих двух стран. Итак, это был биполярный мир, хотя я признаю, что были и другие державы. Сегодня мы живем в трехполярном мире, поэтому трое — это сложнее, чем двое, и этими отношениями очень трудно управлять.

Итак, что мы должны осознавать и соблюдать осторожность, так это не сближать Китай и Россию в военном смысле. Между странами будут отношения, так что конкуренция здесь не проблема. Проблема в конфликте и войне. Итак, мы хотим убедиться, что Россия и Китай не образуют какой-то геостратегический, политический, военный союз против Соединенных Штатов. Есть некоторые признаки того, что Китай и Россия становятся ближе друг к другу. Я бы сказал, что за ними нужно очень, очень внимательно наблюдать...

ДЭН КУРЦ-ФЕЛАН

Но это еще не тот геостратегический военный союз, который мы должны ощущать.

ГЕНЕРАЛ МАРК МИЛЛИ

Я бы не сказал, что это — пока. Она все еще может перерасти в это. Но мы видели некоторую экономическую помощь, не сильную с точки зрения военной составляющей этого. Какие бы учения они ни проводили, они небольшие, относительно несущественные. Я имею в виду, что они не лишены последствий, но это не масштабные совместные военные учения. С точки зрения военной поддержки и летальной поддержки России, пока ничего действительно значимого не было. Русские, конечно, просили, они просят у многих стран боеприпасы и так далее. Но есть пример отношений - военные отношения, например, с Ираном и Россией — это нехорошо.

Но с Китаем всё было очень, очень скромно. А президент Си, я бы сказал, что он — очень, очень жесткий парень, жесткий человек, непревзойденный реалист. Коммунистическая партия Китая очень безжалостна, очень безжалостна; но они очень реалистичны в том смысле, что они остро осознают стоимость, выгоду и риск, и они тоже не хотят прямого вооруженного конфликта с Соединенными Штатами. Они признают, китайцы признают, — насколько могущественны Соединенные Штаты. Несмотря на то, что там могут говорить разные люди, китайцы полностью осознают, насколько могущественны Соединенные Штаты. И поэтому они также не стремятся к такого рода вооруженному конфликту. Они хотят достичь своих национальных целей, но на самом деле они хотят сделать это без вооруженного конфликта.

Итак, мы посмотрим, к чему это приведет, но мы пока не видим полноценного, действительно цементированного, долгосрочного, устойчивого геополитического союза между Китаем и Россией. Может ли это произойти в будущем? Это возможно, и мы должны быть осторожны с этим, и нам нужно сделать все возможное, чтобы убедиться, что этого не произойдет.