Кре­пост­ное право (кре­пост­ни­че­ство) без ру­со­фоб­ских мифов

Вра­же­ские про­па­ган­ди­сты ис­поль­зу­ют пе­ри­од кре­пост­но­го права для ошель­мо­вы­ва­ния рус­ско­го на­ро­да. Наг­лые де­би­лы даже на­зы­ва­ют кре­пост­ни­че­ство чисто рос­сий­ским яв­ле­ни­ем, за­бы­вая, что оно про­шло по всей Ев­ро­пе с за­па­да на во­сток. В неко­то­рых ев­ро­пей­ских стра­нах ан­тич­ное раб­ство (esclavage) непо­сред­ствен­но пе­ре­тек­ло в кре­пост­ное право (servage), про­су­ще­ство­вав­шее еще ты­ся­чу лет. А в Рос­сии пе­ри­од кре­пост­но­го права занял немно­гим более 200 лет. Во мно­гих ев­ро­пей­ских стра­нах оно охва­ты­ва­ло почти по­го­лов­но кре­стьян­ское на­се­ле­ние, в то время как в Рос­сии на боль­шей части  тер­ри­то­рии его или не было вовсе (на Се­ве­ре и в Си­би­ри), или в нем пре­бы­ва­ла мень­шая часть кре­стьян­ско­го на­се­ле­ния (ев­ро­пей­ская часть стра­ны). В поль­ском языке мно­го­ве­ко­вое кре­пост­ное право оста­ви­ло за­ме­ча­тель­ные за­руб­ки: chłopi, то есть хо­ло­пы – кре­стьяне; chłopski, то есть хо­лоп­ский – кре­стьян­ский; chłopiec, то есть ма­лень­кий холоп – маль­чик. И в укра­ин­ский язык слово "хло­пе­ць" (ма­лень­кий холоп) бла­го­по­луч­но пе­ре­шло из поль­ско­го. Так как же  об­сто­я­ло дело в ре­аль­ной ис­то­рии, где кре­пост­ни­че­ство вовсе не яв­ля­лось уни­каль­ным рос­сий­ским яв­ле­ни­ем, а было мно­го­ве­ко­вой прак­ти­кой мно­же­ства стран. Что его по­ро­ди­ло, как ме­нял­ся его ха­рак­тер и что его раз­ру­ши­ло?

Часть I.

Хо­зяй­ствен­ным ба­зи­сом рус­ско­го мос­ков­ско­го го­су­дар­ства было зем­ле­де­лие в слож­ных почвенно-​климатических усло­ви­ях (сей­час такую зону зем­ле­де­лия на­зы­ва­ют рис­ко­ван­ной) – не одно из пле­мен се­вер­ной Евра­зии, до при­хо­да рус­ских, не де­ла­ло став­ку на зем­ле­де­лие.

И своим воз­вы­ше­ни­ем Москва была обя­за­на, в первую оче­редь, силь­ной со­сед­ской об­щине, ко­то­рая могла ока­зать по­мощь кре­стьян­ско­му хо­зяй­ству в кри­ти­че­ские мо­мен­ты.

Рос­сий­ский ис­то­рик С.Г. Пуш­ка­рев от­ме­чал: "Кре­стьян­ская об­щи­на, с ее вы­бор­ны­ми ор­га­на­ми – ста­ро­ста­ми, сот­ски­ми, де­сят­ски­ми и т.п., – была ис­кон­ным рус­ским учре­жде­ни­ем и мы встре­ча­ем на тер­ри­то­рии ве­ли­ко­го кня­же­ства Мос­ков­ско­го уже в XIV-​XV вв. кре­стьян­ские об­щи­ны в ка­че­стве при­зна­ва­е­мых го­су­дар­ствен­ной вла­стью об­ще­ствен­ных со­ю­зов, име­ю­щих судебно-​административное и фи­нан­со­вое зна­че­ние".

Сла­бая де­цен­тра­ли­зо­ван­ная власть в виде клас­си­че­ской фе­о­даль­ной пи­ра­ми­ды ока­за­лась бы слиш­ком до­ро­га для об­ще­ства с почти ну­ле­вым вы­хо­дом при­ба­воч­но­го про­дук­та.

На­се­ле­нию Северо-​Восточной Руси тре­бо­ва­лось силь­ное го­су­дар­ство, спо­соб­ное за­щи­тить плоды зем­ле­дель­че­ско­го труда. Ведь при уро­жае ржи на душу на­се­ле­ния едва в 15 - 20 пуд ржи эти скуд­ные плоды надо было обо­ро­нять очень креп­ко.

Такое го­су­дар­ство, за­ду­ман­ное на­вер­ное еще Ан­дре­ем Бо­го­люб­ским, было со­зда­но неглас­ным "об­ще­ствен­ным до­го­во­ром", как орган мо­би­ли­за­ции и даже са­мо­экс­плу­а­та­ции об­ще­ства. В этом "до­го­во­ре" вер­хов­ная власть обя­зы­ва­лась за­щи­щать труд на­ро­да, а народ ока­зы­вать до­ве­рие вла­сти. Пер­вые два с по­ло­ви­ной века мос­ков­ско­го го­су­дар­ства - это время боль­шо­го со­ци­аль­но­го мира, что резко кон­тра­сти­ро­ва­ло с го­су­дар­ством нов­го­род­ским.

Иван III на­чи­нал с кро­хот­но­го мос­ков­ско­го кня­же­ства, не более 50 тыс. кв. км "то­ще­го су­глин­ка". Нет еще ни од­но­го ку­соч­ка рус­ской тер­ри­то­рии, ко­то­рое бы не на­хо­дил­ся под ино­зем­ным гос­под­ством и не пла­тил бы дань ино­зем­ным пра­ви­те­лям.

И вот, имея на руках такое скром­ное до­сто­я­ние, ко­то­рое можно по­те­рять в любой мо­мент, мос­ков­ская власть со­вер­ша­ет чудо, до сих пор не оце­нен­ное в пол­ной мере ис­то­ри­ка­ми.

Иван Со­ло­не­вич писал: "...Ядро рус­ской го­су­дар­ствен­но­сти к концу пят­на­дца­то­го сто­ле­тия... было рас­по­ло­же­но в самом углу то­гдаш­не­го мира, было изо­ли­ро­ва­но от всех куль­тур­ных цен­тров, но от­кры­то всем на­ше­стви­ям с се­ве­ра (шведы), с за­па­да (Поль­ша), с во­сто­ка и юга (та­та­ры и турки). Эти на­ше­ствия си­сте­ма­ти­че­ски, в сред­нем при­бли­зи­тель­но раз в пять­де­сят лет, сжи­га­ли на своем пути все, в том числе и сто­ли­цу. Оно не имело ни­ка­ких сы­рье­вых ре­сур­сов, кроме леса и мехов, даже и хлеба сво­е­го не хва­та­ло. Оно вла­де­ло ис­то­ка­ми рек, ко­то­рые ни­ку­да не вели, не имело до­сту­па ни к од­но­му морю - если не счи­тать Бе­ло­го, и по всем гео­по­ли­ти­че­ским пред­по­сыл­кам - не имело ни­ка­ких шан­сов со­хра­нить свое го­су­дар­ствен­ное бытие. В те­че­ние при­бли­зи­тель­но че­ты­рех­сот лет это "ядро" рас­ши­ри­ло свою тер­ри­то­рию при­бли­зи­тель­но в че­ты­ре­ста раз - от 50.000 до 20.000.000 кв. ки­ло­мет­ров."[1]

На­се­ле­ние Рос­сии, на­счи­ты­вав­шее в конце 15 в. около 2 млн че­ло­век, за по­сле­ду­ю­щие 4 века уве­ли­чи­лось до 170 млн че­ло­век, при­чем от­нюдь не за счет мас­со­вой им­ми­гра­ции из дру­гих ре­ги­о­нов пла­не­ты. Таких дол­го­вре­мен­ных тем­пов неим­ми­гра­ци­он­но­го при­ро­ста не знала ни одна стра­на в мире. В на­ча­ле 20 в. рус­ские по чис­лен­но­сти усту­па­ли толь­ко ки­тай­цам и ин­до­стан­цам, из­древ­ле самым мно­го­чис­лен­ным на­ро­дам пла­не­ты.

В усло­ви­ях, когда зем­ле­де­лие по­гло­ща­ло весь при­рост ра­бо­чей силы, а вой­ско -- почти весь при­ба­воч­ный про­дукт, на­коп­ле­ни­ем средств, со­зда­ни­ем круп­ных про­из­водств, им­пор­том тех­ни­че­ских но­во­вве­де­ний будет за­ни­мать­ся у нас го­су­дар­ство.

Го­су­дар­ство стро­и­ло го­ро­да и кре­по­сти, обо­ро­ни­тель­ные черты и за­сеч­ные по­ло­сы, под­дер­жи­ва­ло глу­бо­кую ста­нич­ную и сто­ро­же­вую служ­бу, го­ня­лось за ко­че­вы­ми ор­да­ми в степи, от­би­ва­ло или вы­ку­па­ло у них плен­ни­ков.

Лег­кое "со­би­ра­ние" нов­го­род­ских, псков­ских, верх­не­ок­ских, се­вер­ских, твер­ских, ря­зан­ских зе­мель было след­стви­ем того, что рус­ское про­сто­на­ро­дье при­ни­ма­ло мос­ков­ское прав­ле­ние, обес­пе­чи­ва­ю­щее тра­ди­ци­он­ную об­щин­ную жизнь, пре­кра­ще­ние гос­под­ских усо­биц и част­ных войн, ослаб­ле­ние бо­яр­ско­го и маг­нат­ско­го гнета. Мос­ков­ская си­сте­ма при­вле­ка­ла низ­ки­ми на­ло­га­ми и со­хра­не­ни­ем (или воз­рож­де­ни­ем) са­мо­управ­ле­ния у кре­стьян­ских и по­сад­ских общин. Если при­ме­нить мод­ный тер­мин, то мос­ков­ская го­су­дар­ствен­ность ока­за­лось более кон­ку­рен­то­спо­соб­ной, чем нов­го­род­ская и ли­тов­ская, не смот­ря на их боль­шую "за­пад­ность". Мос­ков­ская "на­род­ная мо­нар­хия" была более де­мо­кра­тич­ной и од­но­вре­мен­но цен­тра­ли­зо­ван­ной.

На­се­ле­ние Ли­тов­ско­го и Нов­го­род­ско­го кня­жеств, глядя на Моск­ву, ви­де­ли не при­ду­ман­ное ли­бе­ра­ла­ми от­поч­ко­ва­ние Орды, а рус­ское го­су­дар­ство в виде "сотен тысяч ма­лень­ких кре­стьян­ских рес­пуб­лик, вер­шив­ших соб­ствен­ные дела, под­чи­ня­ясь соб­ствен­ным за­ко­нам, имев­шим даже соб­ствен­ные суды", как опи­сал его ан­глий­ский ис­то­рик Ч. Са­ро­леа.

Су­ще­ствен­ным фак­то­ром было и то, что мос­ков­ский го­су­дарь мог за­щи­тить землю от вра­же­ско­го на­бе­га лучше, чем нов­го­род­ские и ли­тов­ские вла­сти. Этот при­вле­ка­ло к Москве не толь­ко зем­ле­дель­цев, но и зем­ле­вла­дель­цев. Важ­ное зна­че­ние имел и ре­ли­ги­оз­ный фак­тор.

С по­след­ней трети XV в. за­пад­ные и южные со­се­ди Рос­сии стали осо­зна­вать, что на месте гео­по­ли­ти­че­ской чер­ной дыры по­яви­лось го­су­дар­ство, угро­жа­ю­щее их ин­те­ре­сам. И это им силь­но не по­нра­ви­лось.

С. Со­ло­вьев писал: "Едва толь­ко Рос­сия на­ча­ла справ­лять­ся с Во­сто­ком, как на за­па­де яви­лись враги более опас­ные по своим сред­ствам. Наша мно­го­стра­даль­ная Москва, ос­но­ван­ная в сре­дине земли рус­ской и со­брав­шая землю, долж­на была за­щи­щать ее с двух сто­рон, с за­па­да и во­сто­ка, бо­ро­нить от ла­тин­ства и бе­сер­мен­ства, по ста­рин­но­му вы­ра­же­нию, и долж­на была при­ни­мать беды с двух сто­рон: го­ре­ла от та­та­ри­на, го­ре­ла от по­ля­ка. Таким об­ра­зом, бед­ный, раз­бро­сан­ный на огром­ных про­стран­ствах народ дол­жен был по­сто­ян­но с неимо­вер­ным тру­дом со­би­рать свои силы, от­да­вать по­след­нюю тя­же­ло до­бы­тую ко­пей­ку, чтоб из­ба­вить­ся от вра­гов, гро­зив­ших со всех сто­рон, чтоб со­хра­нить глав­ное благо - на­род­ную неза­ви­си­мость; бед­ная сред­ства­ми сель­ская зем­ле­дель­че­ская стра­на долж­на была по­сто­ян­но со­дер­жать боль­шое вой­ско."

Бед­ная ма­ло­на­се­лен­ная Рос­сия фак­ти­че­ски охра­ня­ла Запад от Во­сто­ка, а Во­сток от За­па­да, но нена­ви­де­ли ее и те, и дру­гие.

Ни север, ни юг, ни запад, ни во­сток стра­ны не были за­щи­ще­ны от вра­же­ских на­ше­ствий. У стран фак­ти­че­ски не было тыла. Муром, Вла­ди­мир, Вятка и Ла­до­га точно также на­хо­ди­лись под уда­ром как Ря­зань, Тула и Смо­ленск. Пло­до­род­ные почвы были от­се­че­ны Диким полем, где "хо­зяй­ни­ча­ли" степ­ня­ки. Мор­ские тор­го­вые пути, ве­ду­щие в Ев­ро­пу, на­хо­ди­лись под плот­ным кон­тро­лем Ганзы и Ли­во­нии. За­пад­ные со­се­ди не про­пус­ка­ли в Рос­сию ре­мес­лен­ни­ков и новые тех­но­ло­гии, не доз­во­ля­ли са­мо­сто­я­тель­но­го рус­ско­го мо­ре­пла­ва­ния, но, в то же время, имели за­ме­ча­тель­ные ба­ры­ши, ску­пая де­ше­вые рус­ские то­ва­ры. (В это время в за­пад­ной Ев­ро­пе как раз про­ис­хо­ди­ла "ре­во­лю­ция цен", це­но­вой ска­чок, свя­зан­ный с при­то­ком юж­но­аме­ри­кан­ско­го се­реб­ра.) Тор­го­вые пути, ве­ду­щие в южные и во­сточ­ные стра­ны, кон­тро­ли­ро­ва­лись Лит­вой, Кры­мом и Ка­за­нью. Внеш­ние рынки были до­ступ­ны толь­ко через по­сред­ни­ков, при­сва­и­ва­ю­щих льви­ную долю при­бы­ли, и не могли сти­му­ли­ро­вать раз­ви­тие го­ро­дов.

Мос­ков­ской Руси в эпоху Ивана Гроз­но­го уда­лось раз­ру­шить хищ­ные ра­бо­вла­дель­че­ские го­су­дар­ства, угро­жа­ю­щие Рос­сии с во­сто­ка, про­ру­бить "во­сточ­ное окно" для осво­е­ния Урала и Си­би­ри, от­нять ты­ся­чи квад­рат­ных ки­ло­мет­ров у Ди­ко­го поля, выйти на Се­вер­ный Кав­каз.  Од­на­ко столк­но­ве­ние с ко­а­ли­ци­ей силь­ней­ших ев­ро­пей­ских дер­жав того вре­ме­ни (Речью Поспо­ли­той, Шве­ци­ей, Осман­ской и Гер­ман­ской им­пе­ри­я­ми) за выход к ми­ро­вым тор­го­вым путям за­вер­ши­лось неуда­чей.

Столк­но­ве­ние с Ев­ро­пой про­изо­шло в усло­ви­ях жест­кой борь­бы цен­траль­ной вла­сти про­тив фе­о­даль­ной зе­мель­ной знати, по­том­ков удель­ных вла­сти­те­лей – тех, что раз­дро­би­ли Древ­нюю Русь и по­ло­жи­ли ее под ко­пы­та та­тар­ских коней. В своих вот­чи­нах она по-​прежнему вы­сту­па­ла в роли мик­ро­го­су­да­рей, имея соб­ствен­ных бояр, массу под­не­воль­ной че­ля­ди и част­ное вой­ско, со­сто­я­щее из во­ен­ных слуг и бо­е­вых хо­ло­пов. А в еди­ном го­су­дар­стве она рас­смат­ри­ва­ла свои ад­ми­ни­стра­тив­ные функ­ции, что в сто­ли­це, что на ме­стах, как оче­ред­ное сред­ство корм­ле­ния за счет на­ро­да.

Власт­ный кон­фликт не мог быть решен мир­ны­ми сред­ства­ми. Ари­сто­кра­ты, со­брав­ши­е­ся в Моск­ву со всех кон­цов быв­шей удель­ной Руси, пре­да­ва­ли пра­вя­щую ди­на­стию Ка­ли­ты и тра­ви­ли ее ядом. А вер­хов­ная власть, осо­бен­но в эпоху Ивана Гроз­но­го, ста­ра­лась из­ба­вить­ся от слоя ари­сто­кра­тов – и как от по­сред­ни­ков между цен­тром и ме­ста­ми, и как от "мик­ро­го­су­да­рей", и как от жад­ных по­тре­би­те­лей при­ба­воч­но­го про­дук­та, со­зда­ва­е­мо­го про­из­во­дя­щим на­се­ле­ни­ем. При­ба­воч­ный про­дукт пе­ре­рас­пре­де­лял­ся в поль­зу слу­жи­лых людей, несу­щих обо­рон­ную и по­гра­нич­ную служ­бу, а ад­ми­ни­стра­тив­ные функ­ции пе­ре­да­ва­лись вы­бор­ным ор­га­нам мест­но­го (зем­ско­го) са­мо­управ­ле­ния, кре­стьян­ским и по­сад­ским.

С 1600 г. че­ты­ре лета под­ряд уро­жай гу­би­ли мо­ро­зы, в июле ез­ди­ли на санях, а в сен­тяб­ре уста­нав­ли­вал­ся снеж­ный по­кров. Из-за по­вто­ря­ю­щих­ся неуро­жа­ев толпы го­лод­ных кре­стьян бро­ди­ли по всей стране в по­ис­ках хлеба. Люди по­гра­ни­чья пе­ре­ста­ли за­щи­щать го­су­дар­ство. В от­крыв­ши­е­ся "тре­щи­ны" хлы­ну­ли вра­же­ские по­то­ки и на несколь­ко лет фак­ти­че­ски уни­что­жи­ли рус­скую го­су­дар­ствен­ность.

Из Смуты стра­на вышла еще менее на­се­лен­ной, еще более изо­ли­ро­ван­ной от ми­ро­вых тор­го­вых путей, с ра­зо­рен­ным селом и по­са­дом. За­пад­ные купцы немед­лен­но за­хва­ти­ли рос­сий­ский рынок, стес­няя раз­ви­тие рус­ско­го торгово-​промышленного клас­са.
 
Ре­зуль­та­том Смуты было на­рас­та­ние мо­би­ли­за­ци­он­но­го ха­рак­те­ра хо­зяй­ствен­ной и во­ен­ной жизни Рос­сии, уси­ле­ни­ем служ­бы и тягла со­сло­вий. При на­се­ле­нии в 5 млн че­ло­век, стра­на долж­на была со­дер­жать вой­ско в 200 тыс. Неред­ко слу­ча­лось и так, что дво­ря­нин в самом цен­тре Рос­сии, по­лу­чая от при­ка­за по­ме­стье как будто на­се­лен­ное, с кре­стья­на­ми, встре­чал на самом деле пу­стошь с за­бро­шен­ны­ми из­ба­ми. И дол­жен был сам брать­ся за соху.

Го­су­дар­ство несло все рас­ту­щие обо­рон­ные рас­хо­ды. Пер­вы­ми шли осва­и­вать Дикое поле не кре­стьяне, а слу­жи­лые люди, "дети бо­яр­ские" и дво­ряне, ка­за­ки, стрель­цы, ко­пей­щи­ки, за­сеч­ные сто­ро­жа, ста­нич­ни­ки, пуш­ка­ри, за­тин­щи­ки, во­рот­ни­ки, позд­нее сол­да­ты, рей­та­ры, дра­гу­ны и и т.д. Все они по­лу­ча­ли раз­ные виды го­су­дар­ствен­но­го до­воль­ствия – не толь­ко зем­ля­ми, но и день­га­ми.

Го­су­дар­ство рас­ши­ря­лось, в первую оче­редь, ради обес­пе­че­ния кре­стьян­ской ко­ло­ни­за­ции, од­на­ко обо­ро­на рас­ту­щей тер­ри­то­рии тре­бо­ва­ла, на­про­тив, огра­ни­че­ния пе­ре­дви­же­ния для кре­стьян на по­мест­ных зем­лях.

У Со­ло­вье­ва чи­та­ем: "Го­су­дар­ство бед­ное, мало на­се­лен­ное и долж­но со­дер­жать боль­шое вой­ско для за­щи­ты рас­тя­ну­тых на длин­ней­шем про­тя­же­нии и от­кры­тых гра­ниц... Глав­ная по­треб­ность го­су­дар­ства - иметь на­го­то­ве вой­ско, но воин от­ка­зы­ва­ет­ся слу­жить, не вы­хо­дит в поход, по­то­му что ему нечем жить, нечем во­ору­жить­ся, у него есть земля, но нет ра­бот­ни­ков. И вот един­ствен­ным сред­ством удо­вле­тво­ре­ния этой глав­ной по­треб­но­сти стра­ны най­де­но при­креп­ле­ние кре­стьян, чтоб они не ухо­ди­ли с зе­мель бед­ных по­ме­щи­ков, не пе­ре­ма­ни­ва­лись бо­га­ты­ми, чтобы слу­жи­лый че­ло­век имел все­гда ра­бот­ни­ка на своей земле, все­гда имел сред­ство быть го­то­вым к вы­ступ­ле­нию в поход."

Ла­ко­нич­но и четко клас­сик вы­во­дит: "При­креп­ле­ние кре­стьян - это вопль от­ча­я­ния, ис­пу­щен­ный го­су­дар­ством, на­хо­дя­щим­ся в без­вы­ход­ном эко­но­ми­че­ском по­ло­же­нии. "

На­сколь­ко вве­де­ние кре­пост­ной за­ви­си­мо­сти ока­зы­ва­лось в об­ще­го­су­дар­ствен­ных целях, по­ка­зы­ва­ет тот про­стой факт, что оно было ле­га­ли­зо­ва­но Зем­ским со­бо­ром 1649 года, пред­став­ля­ю­щим зна­чи­тель­ную часть на­се­ле­ния - более де­мо­кра­тич­но­го сословно-​представительского ор­га­на в те вре­ме­на нигде не су­ще­ство­ва­ло.

При­креп­ле­ние кре­стьян к по­ме­стьям слу­жи­лых людей, сыг­ра­ло боль­шую роль в по­бе­до­нос­ном за­вер­ше­нии тя­же­лой русско-​польской войны 1654 - 1667 гг, в вы­хо­де на Днепр, в быст­ром на­ступ­ле­нии на Дикое поле. Вы­нуж­ден­ное за­кре­по­ще­ние части кре­стьян­ства обес­пе­чи­ва­ло быст­рое рас­ши­ре­ние и осво­е­ние тер­ри­то­рии стра­ны (со­хра­нял­ся и об­шир­ный слой кре­стьян­ства чер­но­сош­но­го, не при­креп­лен­но­го к по­ме­стьям, и  масса по­движ­но­го ка­за­ку­ю­ще­го люда).

В 17 в. дво­ря­нин от­ли­ча­ет­ся от кре­стья­ни­на толь­ко видом обя­зан­но­стей перед го­су­дар­ством. Дво­ря­нин слу­жит, кре­стья­нин, на­хо­дя­щий­ся на по­мест­ной земле,  кор­мит его за несе­ние служ­бы. Неред­ки были слу­чаи ухода дво­рян от служ­бы, когда они ста­но­ви­лись кре­стья­на­ми. Для за­ко­на дво­ря­нин и кре­стья­нин были равны.

"В том же году князь Яков Ива­нов сын Лобанов-​Ростовский да Иван Ан­дре­ев сын Ми­ку­лин ез­ди­ли на раз­бой по Тро­иц­кой до­ро­ге, к крас­ной сосне, раз­би­вать го­су­да­ре­вых му­жи­ков с их ве­ли­ких го­су­да­рей каз­ною, и тех му­жи­ков они роз­би­ли, и казну взяли себе, и двух че­ло­век му­жи­ков убили до смер­ти. И про то их во­ров­ство разъ­ис­ки­ва­но, и по ро­зыс­ку он князь Яков Ло­ба­нов взят с двора и при­ве­зен был к крас­но­му крыль­цу, в про­стых са­ниш­ках, и за то во­ров­ство учи­не­но ему князь Якову на­ка­за­нье: бит кну­том в же­лез­ном под­кле­те... Да у него ж князь Ивана от­ня­то за то его во­ров­ство бес­по­во­рот­но че­ты­ре­ста дво­ров кре­стьян­ских... А Ивану Ми­ку­ли­ну за то учи­не­но на­ка­за­нье: бит кну­том на пло­ща­ди нещад­но, и от­ня­ты у него по­ме­стья и вот­чи­ны бес­по­во­рот­но, и роз­да­ны в роз­да­чу, и со­слан был в ссыл­ку в Си­бирь, в город Томег", – чи­та­ем у Ко­то­ши­хи­на.

За гра­беж му­жи­ков (из-за чего в Ев­ро­пе не ше­лох­нул­ся бы ни один ко­рон­ный судья) на­ше­го князя и дво­ря­ни­на на­ка­за­ли не толь­ко тя­же­лым те­лес­ным на­ка­за­ни­ем, но и ли­ши­ли их вла­де­ний, их вла­сти над кре­стья­на­ми.

"По уло­же­нию 1649 года кре­стья­нин был лишен права схо­дить с земли, но во всем осталь­ном он был со­вер­шен­но сво­бод­ным. Закон при­зна­вал за ним право на соб­ствен­ность, право за­ни­мать­ся тор­гов­лей, за­клю­чать до­го­во­ры, рас­по­ря­жать­ся своим иму­ще­ством по за­ве­ща­ни­ям", – писал дерпт­ский ис­то­рик Е. Шмур­ло.

Бед­ное село, низ­кая плот­ность на­се­ле­ния, от­ре­зан­ность от морей – нелуч­шие усло­вия для раз­ви­тия го­ро­дов и го­род­ской куль­ту­ры. Кре­стьян­ский мир не давал до­ста­точ­но­го при­ба­воч­но­го про­дук­та рус­ско­му го­ро­ду. Нераз­ви­тый город не давал необ­хо­ди­мых то­ва­ров и тех­но­ло­гий кре­стьян­ско­му миру. Уси­ли­ва­ет­ся не толь­ко эко­но­ми­че­ская, но куль­тур­ная за­ви­си­мость Рос­сии от стре­ми­тель­но раз­ви­ва­ю­ще­го­ся За­па­да. Никон по сути сти­ра­ет мечту о "Москве – Тре­тьем Риме" вме­сте с "древ­лим" пра­во­сла­ви­ем.

Ев­ро­па в это время по­рож­да­ет дей­ству­ю­щий все более гло­баль­но ка­пи­тал. Ос­нов­ным же прин­ци­пом функ­ци­о­ни­ро­ва­ния ка­пи­та­ла яв­ля­ет­ся мак­си­ми­за­ция при­бы­ли – де­шев­ле купил, в том числе и ра­бо­чую силу, по­до­ро­же про­дал. В иде­а­ле не купил, а взял бес­плат­но.

Мор­ские ев­ро­пей­ские дер­жа­вы воз­ро­ди­ли раб­ство и ра­бо­тор­гов­лю в раз­ме­рах, ко­то­рых не знал и ан­тич­ный Рим.

Кон­ти­нен­таль­ные дер­жа­вы цен­траль­ной и во­сточ­ной Ев­ро­пы про­из­ве­ли "вто­рые из­да­ния" кре­стьян­ской за­ви­си­мо­сти, при­чем в таких тя­же­лых фор­мах, каких не знало клас­си­че­ское сред­не­ве­ко­вье. Цель – мак­си­ми­за­ция по­ста­вок де­ше­во­го сырья на внеш­ний рынок – в обмен на пред­ме­ты рос­ко­ши.

И самая мел­ко­по­мест­ная шлях­та вы­жи­ма­ла по­след­ние соки из своих хло­пов ради того, чтобы ку­пить какие-​нибудь гол­ланд­ские ча­си­ки с боем. Пан­щи­на(бар­щи­на) в Поль­ше дошла до 6 дней в неде­лю, а затем неред­ко стала за­ни­мать всю неде­лю. Кре­стья­нин, по­те­ряв­ший воз­мож­ность тру­дит­ся на своем на­де­ле, по­лу­чал паек-​месячину. В Вен­грии бар­щи­на за­ви­се­ла толь­ко от про­из­во­ла вла­дель­ца, в Тран­силь­ва­нии со­став­ля­ла 4 дня, в Ли­во­нии неред­ко за­ни­ма­ла всю неде­лю ("jeder Gesinde mitt Ochsen oder Pferdt alle Dage", пер. "любой бар­щин­ный кре­стья­нин ра­бо­та­ет с упряж­кой быков или кон­ной упряж­кой каж­дый день"). После Трид­ца­ти­лет­ней войны в обез­лю­дев­шей Гер­ма­нии, когда по­ме­щи­чьи хо­зяй­ства стали ис­пы­ты­вать силь­ную нужду в ра­бо­чих руках, рас­про­стра­ни­лась прак­ти­ка Bauernlegen, когда у кре­стьян от­ни­ма­ли их зе­мель­ные на­де­лы, по сути, сго­ня­ли с земли,  за­став­ляя тру­дить­ся на гос­по­ди­на за по­ден­ную плату зер­ном.

Ничем не огра­ни­че­на была и власть се­нье­ра над жиз­нью и иму­ще­ством кре­пост­но­го. "Если шлях­тич убьет хлопа, то го­во­рит, что убил со­ба­ку, ибо шлях­та счи­та­ет кме­тов (кре­стьян) за собак", - сви­де­тель­ству­ет поль­ский пи­са­тель 16 в. Мод­жев­ский. И еще про поль­ские по­ряд­ки: "У них (кре­стьян), без вся­кой с их сто­ро­ны про­вин­но­сти, гос­по­да по сво­е­му про­из­во­лу от­би­ра­ют землю и все иму­ще­ство, и как при­ня­то в неко­то­рых по­ве­тах, про­да­ют их как скот." (Мод­жев­ский) "Раз­гне­ван­ный по­ме­щик... не толь­ко раз­гра­бит всё, что есть у бед­ня­ка, но и убьет его  когда за­хо­чет и как за­хо­чет" (иезу­ит Петр Скар­га.) "Народ жалок и угне­тен тя­же­лым раб­ством. Ибо, если кто в со­про­вож­де­нии толпы слуг вхо­дит в жи­ли­ще по­се­ля­ни­на, то ему можно без­на­ка­зан­но тво­рить все, что угод­но, гра­бить и из­би­вать..." (Гер­бер­штейн) В Мек­лен­бур­ге и в Дании уже в Новое время кре­стья­на­ми тор­го­ва­ли как ско­том. Дат­ский ко­роль Кри­сти­ан II пы­тал­ся от­ме­нить это и издал указ: "Не долж­но быть про­да­жи людей кре­стьян­ско­го зва­ния; такой злой, нехри­сти­ан­ский обы­чай, что дер­жал­ся до­се­ле в Зе­лан­дии, Фоль­сте­ре и др., чтобы про­да­вать и да­рить бед­ных му­жи­ков и хри­сти­ан по ис­по­ве­да­нию, по­доб­но скоту бес­смыс­лен­но­му, дол­жен от­ныне ис­чез­нуть". Од­на­ко фе­о­да­лы сверг­ли Кри­сти­а­на и про­да­жа людей про­дол­жи­лась. В Шлез­ви­ге и в сер. 18 века по­ме­щик вла­дел кре­стья­ни­ном как вещью ("Nichts gehoret euch zu, die Seele gehoret Gott, eure Leiber, Guter und alles was ihr habt, ist mein", пер. "Ничто не при­над­ле­жит вам, душа при­над­ле­жит Богу, а ваши тела, иму­ще­ство и все что вы име­е­те, яв­ля­ет­ся моим). В Ниж­ней Си­ле­зии утвер­ди­лось пра­ви­ло, что "кре­стьян­ские бар­щин­ные ра­бо­ты не огра­ни­чи­ва­ют­ся". В Сак­со­нии кре­стьян­ская мо­ло­дежь при­зы­ва­лась, как в армию, на трех­го­дич­ную непре­рыв­ную бар­щи­ну[2].

Мо­дер­ни­за­ция Петра при­шлась на очень удач­ное время, с точки зре­ния внеш­ней по­ли­ти­ки; цен­траль­ная Ев­ро­па хо­те­ла оста­но­вить швед­скую экс­пан­сия, а Речь Поспо­ли­та, где без­раз­дель­но гос­под­ство­ва­ла зем­ле­вла­дель­че­ская оли­гар­хия, пре­вра­ти­лась в кучу гни­ю­щих от­бро­сов (о Польше-​Литве – см. здесь).

Петр про­вел новую мо­би­ли­за­цию рус­ско­го об­ще­ства с ис­поль­зо­ва­ни­ем "на­уч­ных прин­ци­пов", под­ска­зан­ных фи­ло­со­фом Лейб­ни­цем, нема­ло за­ни­ма­ясь ко­пи­ро­ва­ни­ем по­ряд­ков у со­сед­них за­пад­ных го­су­дарств.

При Петре немыс­лим уже Зем­ский собор.  Са­мо­управ­ле­ние кре­стьян­ских и по­сад­ских общин стес­не­но в ходе мо­дер­ни­за­ци­он­ных пре­об­ра­зо­ва­ний (хотя царь доб­ро­со­вест­но пы­тал­ся по­на­ча­лу об­но­вить его при по­мо­щи бур­ми­стер­ских палат). Со­би­ра­ют по­да­ти уже не сами об­щи­ны, учи­ты­вав­шие пла­те­же­спо­соб­ность дво­ров, а во­ен­ные ко­ман­ды, ме­ха­ни­че­ски де­ля­щие тре­бу­е­мую сумму на ко­ли­че­ство ре­виз­ских душ.

Со­ци­аль­ная струк­ту­ра ста­но­вит­ся резко диф­фе­рен­ци­и­ро­ван­ной. Петр со­зда­ет строй­ную и все­объ­ем­лю­щую иерар­хию служ­бы.

Кре­стья­нин, иду­щий доб­ро­воль­но или ре­кру­ти­ро­ван­ный в армию, мог до­слу­жить­ся до обер-​офицерского чина и, со­глас­но Та­бе­ли о ран­гах, стать потом­ствен­ным дво­ря­ни­ном.

Число дво­рян в пет­ров­ское цар­ство­ва­ние уве­ли­чи­лось мно­го­крат­но, при­мер­но с 15 тыс. до 100 тыс. - за счет по­гло­ще­ния кон­тин­ген­тов даже из самых низ­ших слоев на­се­ле­ния, вклю­чая хо­ло­пов. Вме­сте к сол­да­том из кре­стьян­ских сы­но­вей тянул сол­дат­скую лямку и дво­рян­ский сын. Чтобы до­бить­ся офи­цер­ско­го чина, им тре­бо­ва­лись по­ка­зать оди­на­ко­вые лич­ные за­слу­ги.[3]

Од­на­ко дво­ря­нин слу­жит уже не за услов­ное вла­де­ние (по­мест­ную дачу), как в Мос­ков­ском го­су­дар­стве, а как член бла­го­род­но­го со­сло­вия, и земли пе­ре­хо­дят в его без­услов­ную част­ную соб­ствен­ность – по при­ме­ру Поль­ши и дру­гих ев­ро­пей­ских стран. Слу­жи­лые люди ста­но­вят­ся "шля­хет­ством".[4]

По­ми­мо по­жиз­нен­ной во­ен­ной служ­бы на шля­хет­ство на­ла­га­ет­ся еще одна обя­зан­ность - учить­ся - как ми­ни­мум в ма­те­ма­ти­че­ской или на­ви­га­ци­он­ной школе. Дво­рян­ство ста­но­вит­ся един­ствен­ным по­го­лов­но об­ра­зо­ван­ным клас­сом, спо­соб­ным к управ­ле­нию на всех уров­нях, от соб­ствен­но­го име­ния до го­су­дар­ства.

При пре­ем­ни­ках Петра I об­ще­ствен­ная струк­ту­ра упро­ща­ет­ся, фак­ти­че­ски она ста­но­вит­ся двух­слой­ной, бла­го­да­ря стре­ми­тель­но­му про­цес­су эман­си­па­ции дво­рян­ства.

Свер­ху – бла­го­род­ное зем­ле­вла­дель­че­ское со­сло­вие с неболь­шим до­бав­ле­ни­ем име­ни­тых го­ро­жан и гиль­дей­ских куп­цов, внизу - про­сто­на­ро­дье, несу­щее все по­да­ти и по­вин­но­сти. Внешне от­ли­ча­ясь от Речи Поспо­ли­той по фор­мам вер­хов­ной вла­сти, Рос­сия ста­но­вит­ся очень близ­кой к бли­жай­шей за­пад­ной со­сед­ке по фор­мам со­ци­аль­ной жизни. От­ме­на пре­сто­ло­на­сле­дия по крови и по зем­ско­му вы­бо­ру фак­ти­че­ски пе­ре­да­ла бла­го­род­но­му шля­хет­ству функ­ции из­бра­ния но­си­те­ля вер­хов­ной вла­сти.

С Петра до Ни­ко­лая I пять раз сто­лич­ная дво­рян­ская вер­хуш­ка – в виде гвар­дей­ских пол­ков – де­ла­ла у нас царей. И почти каж­дый раз в этом при­ни­ма­ли ак­тив­ное уча­стие внеш­ние силы.

Пра­ви­те­ли и пра­ви­тель­ни­цы рас­пла­чи­ва­лись с со своим элек­то­ра­том да­ро­ва­ни­ем ему новых и новых воль­но­стей, осу­ществ­ля­е­мых за счет про­сто­го на­ро­да..

Почти до­слов­но сов­па­да­ют фазы по­ло­ни­за­ции западно-​русского шля­хет­ства, про­ис­хо­див­шей в 17 в., и ве­стер­ни­за­ции рос­сий­ско­го дво­рян­ства в 18 в.. Точно также наше дво­рян­ство ме­ня­ет куль­тур­ную иден­тич­ность, си­сте­му цен­но­стей, язык, от­но­ше­ние к го­су­дар­ствен­ной служ­бе и низ­шим клас­сам.

С 1720-х по­ме­щи­ки пе­ре­ни­ма­ют функ­ции суда и по­ли­ции в от­но­ше­нии кре­стьян по боль­шин­ству дел. В 1736 г. они стали опре­де­лять меру на­ка­за­ния кре­стья­ни­на за побег. Кре­стьяне те­ря­ют право на вла­де­ние зем­лей, по­ля­ми, де­рев­ня­ми (ка­ко­вое имело место в Мос­ков­ском го­су­дар­стве).

По­ли­ти­че­ские, граж­дан­ские и эко­но­ми­че­ские при­ви­ле­гии по­ме­щи­ков росли столь же быст­ро, как и их част­ная власть над кре­стья­на­ми. "В ис­то­рии XVIII в. улуч­ше­ние по­ло­же­ние дво­рян­ства по­сто­ян­но свя­зы­ва­лось с ухуд­ше­ни­ем быта и умень­ше­ни­ем прав кре­стьян­ства." [5]

С 1720-х шля­хет­ство осво­бож­да­ет­ся от упла­ты по­душ­ной по­да­ти. Анна Иоан­нов­на, кур­лянд­ская гер­цо­ги­ня на рус­ском троне, бла­го­да­рит своих гвар­дей­ских "вы­бор­щи­ков", от­ме­няя указ Петра о еди­но­на­сле­дии име­ний. От­ныне млад­шие сы­но­вья не долж­ны жить на жа­ло­ва­нье от служ­бы. С учре­жде­ни­ем Су­хо­пут­но­го шля­хет­ско­го кор­пу­са дво­ряне, окон­чив­шие его, ста­но­вят­ся офи­це­ра­ми, не по­бы­вав в ниж­них чинах. Срок обя­за­тель­ной служ­бы со­кра­ща­ет­ся до 25 лет.[6] Дво­ряне устрем­ля­ет­ся из пол­ков и кан­це­ля­рий в свои де­рев­ни. Толь­ко дво­ря­нам раз­ре­шен сво­бод­ный вывоз хлеба за гра­ни­цу. Они по­лу­ча­ют мо­но­поль­ное право на ви­но­ку­ре­ние. Толь­ко они могут вла­деть на­се­лен­ной зем­лей, а затем и любой зем­лей за пре­де­ла­ми го­ро­да. Кри­вая на­рас­та­ния при­ви­ле­гий на­ше­го шля­хет­ства почти по пунк­там сов­па­да­ет со схо­жим про­цес­сом в Речи Поспо­ли­той двумя ве­ка­ми рань­ше.

При гол­ш­тин­це Петре III ука­зом о дво­рян­ской воль­но­сти выс­шее со­сло­вие осво­бож­да­ет­ся от обя­за­тель­ной служ­бы рос­сий­ско­му го­су­дар­ству. Все рос­сий­ское дво­рян­ство вполне ле­галь­но пре­вра­ща­ет­ся в "нет­чи­ков" – таких еще сто лет назад по­ро­ли и ли­ша­ли по­ме­стий, се­го­дня без­де­лие ста­но­вит­ся при­зна­ком бла­го­род­но­го со­сло­вия.

Труд вла­дель­че­ских кре­стьян, вме­сто того, чтобы со­зда­вать опору го­су­дар­ствен­ной служ­бы дворян-​воинов, от­ныне, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни, дол­жен об­слу­жи­вать по­треб­но­сти празд­ных гос­под. Кре­пост­ное право ста­но­вит­ся из публично-​правового частно-​правовым. Более того, с осво­бож­де­ни­ем дво­рян от обя­за­тель­ной служ­бы на­ше­му го­су­дар­ству, они по­лу­ча­ли право слу­жить иным го­су­да­рям. И рус­ские кре­стьяне под­дер­жи­ва­ли своим тру­дом служ­бу прус­ско­му или фран­цуз­ско­му ко­ро­лю.

Пуш­кин от­но­сил указ 1762 г. к до­ку­мен­там, "коими пред­ки наши столь­ко гор­ди­лись и коих спра­вед­ли­вее долж­ны были бы сты­дить­ся".[7] Под фла­гом сво­бо­ды со­зда­ва­лась нрав­ствен­ная язва та­ко­го раз­ме­ра, какой ни­ко­гда еще не было в рос­сий­ской ис­то­рии. (Срав­нить этот указ можно толь­ко с ука­за­ми 1990-х, когда ли­бе­ро­ид­ная  по­слуш­ная оли­гар­хии власть, раз­ма­хи­вая флаж­ка­ми сво­бо­ды, рас­ки­ды­ва­ла го­су­дар­ствен­ное до­сто­я­ние стае фи­нан­со­вых вур­да­ла­ков).

И в цар­ство­ва­ние ангальт-​цербстской ум­ни­цы, внешне столь от­ли­чав­шей­ся от гольштейн-​готторпского иди­о­та, дей­ствие по­стыд­но­го указа будет лишь уси­ле­но.

Ека­те­ри­нин­ский указ об "Учре­жде­ни­ях для управ­ле­ния гу­бер­ний" вы­стро­ил мест­ное са­мо­управ­ле­ние, опи­ра­ю­ще­е­ся на вы­бор­ные дво­рян­ские ор­га­ны. "С 1775 вся Рос­сия от выс­ших до низ­ших сту­пе­ней управ­ле­ния (кроме разве го­ро­до­вых ма­ги­стра­тов) стала управ­лять­ся дво­рян­ством: ввер­ху они дей­ство­ва­ли в виде бю­ро­кра­тии, внизу – в ка­че­стве пред­ста­ви­те­лей дво­рян­ских са­мо­управ­ля­ю­щих­ся об­ществ."[8]

Жа­ло­ван­ная гра­мо­та 1785 г. пре­вра­ща­ла дво­рян­ство целой гу­бер­нии в юри­ди­че­ское лицо, уста­нав­ли­ва­ла, что дво­ря­нин сво­бо­ден от по­да­тей, те­лес­ных на­ка­за­ний, го­су­дар­ствен­ной служ­бы, каких либо изъ­я­тий в поль­зо­ва­нии всего, что на­хо­дит­ся в его име­нии, и су­дит­ся толь­ко рав­ны­ми себе.

По сути в Рос­сии на место мо­нар­хии при­хо­дит ари­сто­кра­ти­че­ская рес­пуб­ли­ка а ля Речь Поспо­ли­та.

Какое тут "са­мо­дер­жа­вие"? Рос­сий­ское дво­рян­ство пра­вит пол­но­власт­но в своих име­ни­ях, в уез­дах и гу­бер­ни­ях - по всей стране. Со­зы­ву об­ще­рос­сий­ско­го дво­рян­ско­го со­бра­ния пре­пят­ству­ют, по­жа­луй, лишь тех­ни­че­ские при­чи­ны, слиш­ком уж ве­ли­ка Рос­сия, од­на­ко сто­лич­ная гвар­дия бди­тель­но сле­дит за по­ве­де­ни­ем вер­хов­ной вла­сти, а во всех го­су­дар­ствен­ных ор­га­нах сидят бо­га­тые зем­ле­вла­дель­цы.

Бар­щи­на и бар­ская за­паш­ка со­кра­ща­ли кре­стьян­ский надел и время ра­бо­ты на нем. Во мно­гих ре­ги­о­нах за счет бар­ских за­па­шек надел кре­стья­ни­на умень­шил­ся до 1,5 дес. на муж­скую душу. Где тут го­су­дар­ствен­ный ин­те­рес?

Вто­рое из­да­ние кре­пост­но­го права, прой­дя через Цен­траль­ную и Во­сточ­ную Ев­ро­пу, утвер­ди­лось в Рос­сии. На смену зе­мель­но­му вла­де­нию, обес­пе­чи­ва­ю­ще­му во­ин­скую служ­бу, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни при­шло бар­ское хо­зяй­ство, ра­бо­та­ю­щее для вы­во­за сырых то­ва­ров на внеш­ний рынок  в обмен на пред­ме­ты рос­ко­ши.

По­сле­до­ва­тель­но вме­сте с раз­ви­ти­ем "воль­но­стей" стра­да­ет бла­го­со­сто­я­ние боль­шей части на­се­ле­ния. Чет­верть ржи, ко­то­рая в конце ели­за­ве­тин­ско­го прав­ле­ния сто­и­ла 86 коп., к 1783 г. по­до­ро­жа­ла до 7 руб. Цена ас­сиг­на­ций упала в пол­то­ра раза про­тив мо­не­ты и про­дол­жа­ла па­дать.

Зем­ле­вла­дель­че­ская оли­гар­хия брала все рас­ту­щий налог с об­ще­ства на свои нужды.

Част­ное кре­пост­ное право у нас вво­ди­ли ари­сто­кра­ты, ко­то­рые при­леж­но чи­та­ли Воль­те­ра. А сей "глу­бо­кий" мыс­ли­тель ха­рак­те­ри­зо­вал мос­ко­ви­тов, до того как их кос­ну­лись плоды за­пад­но­го "про­све­ще­ния", сле­ду­ю­щим об­ра­зом: "При­рож­ден­ные рабы таких же вар­вар­ских как и сами они вла­сти­те­лей, вла­чи­лись они в неве­же­стве, не ведая ни ис­кусств, ни ре­ме­сел и не ра­зу­мея поль­зы оных." Все вы­вер­ну­то на­изнан­ку у отца ев­ро­пей­ско­го "воль­но­ду­мия". Ведь толь­ко с при­хо­дом за­пад­ных "ис­кусств" кре­пост­ное право стало у нас "вы­рож­дать­ся в от­тал­ки­ва­ю­щую, воз­му­ти­тель­ную экс­плу­а­та­цию людей из ба­ры­ша; юри­ди­че­ское право на че­ло­ве­ка стало об­ра­щать его в ка­пи­тал, из ко­то­ро­го можно и долж­но преж­де всего из­вле­кать наи­боль­ший про­цент".[9]

Имен­но после 1762 г. в кре­стьян­ской об­щине на­чи­на­ют пре­об­ла­дать урав­ни­тель­ные на­ча­ла – во из­бе­жа­ние об­ни­ща­ния кре­стьян про­из­во­дят­ся ре­гу­ляр­ные пе­ре­де­лы па­хот­ных уго­дий и со­зда­ние об­ще­ствен­ных за­па­сов на слу­чай недо­ро­да. Та лю­бовь к урав­ни­лов­ке, ко­то­рую так любят вы­све­чи­вать ли­бе­ра­лы у рус­ско­го кре­стья­ни­на, была ре­зуль­та­том ве­стер­ни­за­ции дво­рян­ства.

Ека­те­ри­на охот­но рас­пла­чи­ва­лась со своим дво­рян­ским элек­то­ра­том го­су­дар­ствен­ны­ми иму­ще­ства­ми. Фак­ти­че­ски ма­ни­фест о Ге­не­раль­ном ме­же­ва­нии дал старт пер­вой рос­сий­ской при­ва­ти­за­ции. В ходе ме­же­ва­ния дво­ря­нам в част­ную соб­ствен­ность до­ста­лось около 70 млн дес. ка­зен­ной земли, ко­то­рой рань­ше поль­зо­ва­лись го­ро­да, го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне, од­но­двор­цы (мел­кие по­ме­щи­ки, не во­шед­шие в со­став дво­рян­ства). С раз­да­чей массы на­се­лен­ных зе­мель воз­ник­ли новые ари­сто­кра­ты, об­ла­дав­шие де­сят­ка­ми тысяч кре­пост­ных душ - на манер поль­ских маг­на­тов типа Рад­зи­вил­лов и По­тоц­ких. Поль­зу­ясь невме­ша­тель­ством пра­ви­тель­ства, дво­ряне и по сво­е­му по­чи­ну за­хва­ты­ва­ли земли го­су­дар­ствен­ных кре­стьян, при­нуж­да­ли од­но­двор­цев про­да­вать свои име­ния. "От­се­ле про­изо­шли огром­ные име­ния вовсе неиз­вест­ных фа­ми­лий и со­вер­шен­ное от­сут­ствие чести и чест­но­сти в выс­шем клас­се...", – пишет Пуш­кин. Чем чище пар­ке­ты, тем гряз­нее в го­ло­вах. Дети ека­те­рин­ских при­ва­ти­за­то­ров пер­вы­ми стали цеп­лять слово "про­гнив­шее" к слову "са­мо­дер­жа­вие".

А фак­ти­че­ски уста­но­вив­ший­ся по­ли­ти­че­ский режим можно на­звать "дво­ря­но­вла­сти­ем", имен­но такое мне­ние вы­ска­зал Клю­чев­ский, ис­то­рик ли­бе­раль­ный и склон­ный во всём ви­нить го­су­дар­ство. Но дво­ря­но­вла­стие яв­ля­лось вла­стью не толь­ко над кре­стья­на­ми, но и над го­су­дар­ством. Дво­ря­но­вла­стие было вы­ра­же­ни­ем сла­бо­сти, а не силы вер­хов­ной вла­сти (как и  оли­гар­хи­че­ская "се­ми­бан­кир­щи­на" 1990-х). Па­ра­док­саль­ным об­ра­зом, через два века, в Рос­сию вер­ну­лась по­ли­ти­че­ская и эко­но­ми­че­ская сила ари­сто­кра­тии, сме­тен­ная было Ива­ном Гроз­ным. И стала еще проч­нее, по­то­му что пи­та­лась ра­ди­а­ци­ей ев­ро­пей­ско­го ка­пи­та­лиз­ма, нуж­да­ю­ще­го­ся в сы­рье­вой пе­ри­фе­рии.

Те­перь власт­ву­ю­щее дво­рян­ство уже не стре­ми­лось по­лу­чать об­ра­зо­ва­ние в ма­те­ма­ти­че­ских и на­ви­га­ци­он­ных шко­лах , как при Петре, а учи­лось "чему-​нибудь и как-​нибудь" у за­лет­ных учителей-​иностранцев, ко­то­рых и гу­ма­ни­та­ри­я­ми на­звать труд­но, и в част­ных пан­си­о­нах, в ко­то­рых за­пре­ща­лось го­во­рить по-​русски.

Со­всем неуди­ви­тель­но, что стали на­но­сить­ся мощ­ные удары по тра­ди­ци­он­ной пра­во­слав­ной куль­ту­ре, что нема­ло на­по­ми­на­ло со­бы­тия в во­сточ­ных об­ла­стях Речи Поспо­ли­той.

Уже через два года после вве­де­ния дво­рян­ской воль­но­сти Ека­те­ри­нин­ское пра­ви­тель­ство упразд­ня­ет 252 пра­во­слав­ных мо­на­сты­ря и у 161 от­ни­ма­ет все земли. Была за­кры­та древ­няя Ро­стов­ская мит­ро­по­лия, мит­ро­по­лит Ар­се­ний умо­рен в тем­ни­це.

Вме­сте с за­кры­ти­ем и об­ни­ща­ни­ем мо­на­сты­рей гиб­нет огром­ное ко­ли­че­ство па­мят­ни­ков ста­ро­рус­ской пись­мен­ной куль­ту­ры, как ле­то­пи­сей, так и го­су­дар­ствен­ных актов. Ис­то­рия Руси до на­ча­ла ве­стер­ни­за­ции ста­но­вит­ся тем­ной и бес­пись­мен­ной.

Изъ­я­тие мо­на­стыр­ско­го иму­ще­ства и свя­зан­ное с этим за­кры­тие цер­ков­ных школ, по мне­нию Пуш­ки­на, "на­нес­ло силь­ный удар про­све­ще­нию на­ро­да". В Си­би­ри из-за за­кры­тия мо­на­сты­рей во­ца­ри­лось пол­ное неве­же­ство. Сель­ские рос­сий­ские свя­щен­ни­ки стали та­ки­ми же ни­щи­ми и тем­ны­ми, как пра­во­слав­ные попы в Речи Поспо­ли­той. "Бед­ность и неве­же­ство этих людей, необ­хо­ди­мых в го­су­дар­стве, их уни­жа­ет и от­ни­ма­ет у них самую воз­мож­ность за­ни­мать­ся важ­ной своей долж­но­стью. От сего про­ис­хо­дит в нашем на­ро­де пре­зре­ние к попам и рав­но­ду­шие к оте­че­ствен­ной ре­ли­гии", – писал Пуш­кин.

В ма­сон­ские ложи всту­пи­ла почти вся ари­сто­кра­тия, от­го­ро­див­шись еще одним ба­рье­ром, вдо­ба­вок к дво­рян­ской кор­по­ра­тив­но­сти, от осталь­но­го на­ро­да. Сюда ко­ся­ком шло сто­лич­ное чи­нов­ни­че­ство и офи­цер­ство, профессорско-​преподавательский со­став и сту­ден­че­ство. Ма­сон­ские ложи, ос­но­ван­ные ев­ро­пей­ски­ми га­стро­ле­ра­ми, под­чи­ня­лись своим шта­бам за гра­ни­цей, и таким об­ра­зом пре­вра­ша­ли своих рос­сий­ских чле­нов в аген­тов вли­я­ния ино­стран­ных го­су­дарств. К при­ме­ру, мно­го­чис­лен­ные ложи шведско-​прусского на­прав­ле­ния (Иоан­нов­ские) на­хо­ди­лись под управ­ле­ни­ем гер­цо­га Зю­дер­ман­лан­ско­го, ко­то­рый за­од­но ко­ман­до­вал швед­ской ар­ми­ей в вой­нах про­тив Рос­сии.

Пер­вая рус­ское част­ное "ти­по­граф­ское то­ва­ри­ще­ство", воз­глав­ля­лось ма­со­ном Но­ви­ко­вым и за­ни­ма­лось про­па­ган­дой ма­сон­ских идей. Уче­ник Но­ви­ко­ва масон Ра­ди­щев в "Пу­те­ше­ствии из Пе­тер­бур­га в Моск­ву" про­де­мон­стри­ро­вал набор про­па­ганд­ных при­е­мов, ко­то­ры­ми затем будет ре­гу­ляр­но поль­зо­вать­ся рос­сий­ская ин­тел­ли­ген­ция – по­ка­зы­вать ужасы рус­ской жизни и при­пи­сы­вать их "рус­ско­му са­мо­дер­жа­вию", тем­но­му рус­ско­му корню, ко­то­рый надо непре­мен­но вы­рвать во имя всех и вся­че­ских сво­бод. Пуш­кин, на­пи­сав­ший от­вет­ное "Пу­те­ше­ствие из Моск­вы в Пе­тер­бург", дал Ра­ди­ще­ву такую ха­рак­те­ри­сти­ку: "В Ра­ди­ще­ве от­ра­зи­лась вся фран­цуз­ская фи­ло­со­фия его века: скеп­ти­цизм Воль­те­ра, фи­лан­тро­пия Руссо, по­ли­ти­че­ски ци­низм Дид­ро­та и Рей­на­ля; но все в несклад­ном, ис­ка­жен­ном виде, как все пред­ме­ты криво от­ра­жа­ют­ся в кри­вом зер­ка­ле. Он есть ис­тин­ный пред­ста­ви­тель по­лу­про­све­ще­ния. Неве­же­ствен­ное пре­зре­ние ко всему про­шед­ше­му, сла­бо­ум­ное изум­ле­ние перед своим веком, сле­пое при­стра­стие к но­визне, част­ные по­верх­ност­ные све­де­ния, на­о­бум при­но­ров­лен­ные ко всему – вот что мы видим в Ра­ди­ще­ве".

На рос­сий­ско­го об­ра­зо­ван­но­го че­ло­ве­ка, ото­рван­но­го от дей­стви­тель­ных яв­ле­ний рус­ской жизни, хлы­нул поток идей фран­цуз­ской фи­ло­со­фии про­све­ще­ния, по­рож­ден­ной ин­те­ре­са­ми силь­но­го бур­жу­аз­но­го со­сло­вия – того, ко­то­ро­го в самой Рос­сии почти не су­ще­ство­ва­ло.  Рос­сий­ский дво­ря­нин на­би­рал ум­ствен­ный багаж из чужой стра­ны, от со­вер­шен­но чуж­до­го со­сло­вия.

"Чужие слова и идеи из­бав­ля­ли об­ра­зо­ван­ное рус­ское об­ще­ство от необ­хо­ди­мо­сти раз­мыш­лять, как да­ро­вой кре­пост­ной труд из­бав­лял его от необ­хо­ди­мо­сти ра­бо­тать... Вот когда за­ро­ди­лась ум­ствен­ная бо­лезнь, ко­то­рая потом тя­го­те­ла над всеми нис­хо­дя­щи­ми по­ко­ле­ни­я­ми, если мы толь­ко не при­зна­ем­ся, что она тя­го­те­ет над нами и по сие время. Наши общие идеи не имеют ни­че­го об­ще­го с на­ши­ми на­блю­де­ни­я­ми – мы плохо знаем рус­ские факты и очень хо­ро­шо нерус­ские идеи", – писал со стра­да­ни­ем ли­бе­рал Клю­чев­ский.

От­рад­ным фак­то­ром рус­ской ис­то­рии надо при­знать, что при­ви­ле­гии "воль­но­го шля­хет­ства" не по­лу­чи­ло со­от­вет­ствия в раб­ской уни­жен­но­сти кре­пост­но­го кре­стья­ни­на.

Даже в самый раз­гар кре­пост­ни­че­ства на­блю­да­те­ли за­ме­ча­ли, что у вла­дель­че­ских кре­стьян нет ни­ка­ких при­зна­ков раба. "Мно­гие удив­ля­ют­ся, по­че­му ве­ли­ко­рус­ский кре­стья­нин... ни­сколь­ко не по­хо­дил на раба. Осо­бен­но это по­ра­жа­ло ино­стран­цев", от­ме­чал К.Ка­ве­лин. [10]

"Взгля­ни­те на рус­ско­го кре­стья­ни­на: есть ли и тень раб­ско­го уни­чи­же­ния в его по­сту­пи и речи? О его сме­ло­сти и смыш­лё­но­сти и го­во­рить нече­го... В Рос­сии нет че­ло­ве­ка, ко­то­рый бы не имел сво­е­го соб­ствен­но­го жи­ли­ща", – писал Пуш­кин.

Ба­ро­нес­са де Сталь, скры­вав­ша­я­ся от На­по­лео­на в Рос­сии, и не стра­дав­шая шо­ви­низ­мом, в своих за­пис­ках ука­за­ла: "Огром­ное про­стран­ство рус­ско­го го­су­дар­ства тоже со­дей­ству­ет тому, что дес­по­тизм гос­под не ло­жит­ся слиш­ком тя­же­лым бре­ме­нем на народ".[11]

Со­вре­мен­ни­ки го­во­ри­ли о де­рев­нях в Нечер­но­зе­мье, ко­то­рые по сто лет не ви­де­ли сво­е­го вла­дель­ца и жили со­глас­но давно усто­яв­шим­ся обы­ча­ям, на схо­дах вы­би­ра­ли себе ста­рост, об­суж­да­ли во­про­сы зем­ле­поль­зо­ва­ния, сами со­би­ра­ли оброк и от­сы­ла­ли его да­ле­ко­му хо­зя­и­ну в город. В то же время, по­сколь­ку земля счи­та­лась част­но­вла­дель­че­ской, не по­яв­ля­лись здесь и чи­нов­ни­ки.

И во мно­гих чер­но­зем­ных об­ла­стях, в те­че­нии несколь­ких де­ся­ти­ле­тий после пу­га­чев­ско­го бунта, по­ме­щи­ки пред­по­чи­та­ли го­род­скую жизнь пре­бы­ва­нию в своей усадь­бе.

Мно­гие кре­пост­ные Нечер­но­зе­мья на боль­шую часть года ухо­ди­ли из по­ме­стья. На­ни­ма­ясь или со­зда­вая ар­те­ли, они за­го­тов­ля­ли лес, об­ра­ба­ты­ва­ли дре­ве­си­ну, вы­де­лы­ва­ли кожи, вы­плав­ля­ли же­ле­зо из бо­лот­ных руд (Ка­ре­лия, Тула, Муром), про­из­во­ди­ли ме­тал­ло­из­де­лия, пряжу, ткани (Вла­ди­мир­ская гу­бер­ния), ло­ви­ли и со­ли­ли рыбу на Волге, ра­бо­та­ли в сфере услуг Пе­тер­бур­га и Москва.[12]Такие кре­пост­ные, по сути, вели воль­ную жизнь.

Раз­ви­вал­ся и зем­ле­дель­че­ский отход. Из се­ле­ний Нечер­но­зе­мья, также из туль­ской, ря­зан­ской, там­бов­ской гу­бер­ний му­жи­ки ухо­ди­ли на лет­ние ра­бо­ты в южные чер­но­зем­ные рай­о­ны, на­ни­ма­ясь в по­ме­стья, на ху­то­ра од­но­двор­цев и немец­ких ко­ло­ни­стов.

Ма­ни­фе­стом 1779 г. была при­ня­та ин­те­рес­ная мера – кре­стьян, сбе­жав­ших от по­ме­щи­ков, не воз­вра­щать под их власть, а при­гла­шать се­лить­ся на ка­зен­ных зем­лях в осва­и­ва­е­мом Диком поле и на дру­гих окра­и­нах. Это при­гла­ше­ние под­твер­жда­лось в 1782 и 1789 гг...

Сле­ду­ю­щим после Пу­га­че­ва бор­цом про­тив дво­рян­ских воль­но­стей стал го­су­дарь Павел Пет­ро­вич.

Им­пе­ра­тор Павел пы­тал­ся со­вла­дать с са­мо­вла­стьем бла­го­род­но­го шля­хет­ства, про­ти­во­по­став­ляя ему прин­цип ле­ги­ти­миз­ма, ра­вен­ства перед за­ко­ном. Этому со­от­вет­ство­ва­ла и внеш­няя по­ли­ти­ка, более от­ра­жа­ю­щая на­ци­о­наль­ные ин­те­ре­сам Рос­сии.

Павел начал с уста­нов­ле­ния еди­но­об­раз­но­го по­ряд­ка в об­ре­те­нии самой вер­хов­ной вла­сти, ко­то­рая до этого фак­ти­че­ски из­би­ра­лась гвар­ди­ей. Был об­на­ро­до­ван Акт о пре­сто­ло­на­сле­дии, ос­но­ван­ный на ясных мо­нар­хи­че­ских прин­ци­пах.

В цар­ство­ва­ние Павла на кре­пост­но­го кре­стья­ни­на было об­ра­ще­но вни­ма­ние как на граж­да­ни­на. Кре­пост­ные при­ся­га­ли им­пе­ра­то­ру Павлу также, как и по­ме­щи­ки.

Указ от 5 ап­ре­ля 1797 о кре­стьян­ской бар­щине огра­ни­чи­вал ис­поль­зо­ва­ние неопла­чен­но­го кре­стьян­ско­го труда в по­ме­щи­чьем хо­зяй­стве тремя днями в неде­лю.[13]

Оче­вид­но это дало воз­мож­ность Пуш­ки­ну два­дца­тью го­да­ми позже на­пи­сать. "По­душ­ная пла­тит­ся миром; бар­щи­на опре­де­ле­на за­ко­ном; оброк не ра­зо­ри­те­лен (кроме как в бли­зо­сти Моск­вы и Пе­тер­бур­га, где раз­но­об­ра­зие обо­ро­тов про­мыш­лен­но­сти уси­ли­ва­ет и раз­дра­жа­ет ко­ры­сто­лю­бие вла­дель­цев)."

Павел по­ста­вил под за­прет про­да­жу дво­ро­вых людей и кре­стьян без земли, от­ме­нил кре­стьян­скую ра­бо­ту по празд­ни­кам.

Гу­бер­на­то­рам было пред­пи­са­но сле­дить за тем, как по­ме­щи­ки об­ра­ща­ют­ся с кре­пост­ны­ми кре­стья­на­ми.

Чтобы "от­крыть все пути и спо­со­бы, чтобы глас сла­бо­го, угне­тен­но­го был услы­шан", им­пе­ра­тор при­ка­зал вы­ста­вить в одном из окон Зим­не­го Двор­ца же­лез­ный ящик, в ко­то­рый каж­дый мог бро­сить свою жа­ло­бу.

Го­су­дар­ствен­ным кре­стья­нам дано было право вы­би­рать ор­га­ны са­мо­управ­ле­ния, при­зна­ва­е­мые ад­ми­ни­стра­ци­ей. Для их улуч­ше­ния их хо­зяй­ствен­но­го со­сто­я­нии им были про­ще­ны недо­им­ки, а на­ту­раль­ная хлеб­ная по­вин­ность за­ме­не­на необре­ме­ни­тель­ной де­неж­ной. Уве­ли­чи­вал­ся ми­ни­маль­ный раз­мер кре­стьян­ских на­де­лов. За счет ка­зен­ных уго­дий были из­бав­ле­ны от ма­ло­зе­ме­лья од­но­двор­цы – мно­го­чис­лен­ные по­том­ки мос­ков­ских слу­жи­лых людей.

Для сни­же­ния цен на рынке хлеба пра­ви­тель­ство про­из­во­ди­ло хлеб­ные ин­тер­вен­ции за счет ка­зен­ных за­па­сов. Чтобы в стране было до­ста­точ­но про­до­воль­ствия, им­пе­ра­тор огра­ни­чил вывоз хлеба на внеш­ний рынок (Ни бри­тан­цы, ни рос­сий­ские ари­сто­кра­ты ему этого не за­бы­ли.)

Клю­чев­ский писал: "Павел был пер­вый про­ти­во­дво­рян­ский царь этой эпохи..., а гос­под­ство дво­рян­ства и гос­под­ство, ос­но­ван­ное на неспра­вед­ли­во­сти, было боль­ным ме­стом рус­ско­го об­ще­жи­тия во вто­рую по­ло­ви­ну века. Чув­ство по­ряд­ка, дис­ци­пли­ны, ра­вен­ства было ру­ко­во­дя­щим по­буж­де­ни­ем де­я­тель­но­сти Им­пе­ра­то­ра, борь­ба с со­слов­ны­ми при­ви­ле­ги­я­ми - его глав­ной целью".

Ко­неч­но же, пра­ви­тель, на­сту­пив­ший на ногу "об­ра­зо­ван­но­му клас­су" был умело ошель­мо­ван, ослав­лен су­ма­сшед­шим и дес­по­том.

"Шагом марш... в Си­бирь", якобы ска­зан­ное им­пе­ра­то­ром Пав­лом неуго­див­ше­му полку – фраза ми­фи­че­ская. Но если со­чи­ни­те­ли по­вто­рят ее сто раз, то она непре­мен­но ста­нет ци­та­той из ака­де­ми­че­ских ис­точ­ни­ков.

Ари­сто­кра­тия вы­нес­ла им­пе­ра­то­ру Павлу смерт­ный при­го­вор за огра­ни­че­ние ее гос­под­ства над об­ще­ством. Не сто­я­ло в сто­роне и бри­тан­ское пра­ви­тель­ство, дей­ству­ю­щее через сво­е­го посла в Пе­тер­бур­ге Уинт­вор­та.

Павел был убит через 11 дней после того, как ка­за­чий отряд дви­нул­ся в сто­ро­ну бри­тан­ской Индии. (Ско­рее всего, эти вой­ска долж­ны были толь­ко угро­жать бри­тан­ским вла­де­ни­ям со сто­ро­ны Сред­ней Азии. По мне­нию Тарле, ос­нов­ную роль по со­кру­ше­нию вла­ды­че­ства Ост-​Индской ком­па­нии долж­ны были сыг­рать фран­цуз­ские вой­ска.)...

Зна­ме­ни­тый указ им­пе­ра­то­ра Алек­сандра I от 25 фев­ра­ля 1803 г. "Об от­пус­ке по­ме­щи­ком своих кре­стьян по за­клю­че­нию усло­вий на обо­юд­ном со­гла­сии ос­но­ван­ных" поз­во­лял кре­пост­ным кре­стья­нам по­лу­чать лич­ную сво­бо­ду вме­сте с зем­лей. Увы, бла­гое на­чи­на­ние на прак­ти­ке дало очень мало. Сло­вес­но вы­сту­пав­шие про­тив кре­пост­но­го права ари­сто­кра­ты не осво­бо­ди­ли ни од­но­го кре­стья­ни­на. За немно­ги­ми ис­клю­че­ни­я­ми (вроде графа Ру­мян­це­ва) пред­ста­ви­те­ли об­ра­зо­ван­но­го клас­са не по­же­ла­ли рас­стать­ся со сво­и­ми кор­миль­ца­ми. В пер­вый год дей­ствия указа было осво­бож­де­но 50 тыс. кре­стьян, а всего – 106 тыс.

Ис­то­ри­ки, вы­ис­ки­ва­ю­щие черты "про­грес­сив­но­сти" у де­каб­ри­стов, ста­ра­тель­но за­ту­ше­вы­ва­ли во­прос, ин­те­ре­сы ка­ко­го со­сло­вия они пред­став­ля­ли, остав­ляя за ними роль ма­лень­кой групп­ки пре­крас­ных лич­но­стей. Од­на­ко ли­бе­ра­лы, сла­вя­щие эти пре­крас­ные лич­но­сти, все­гда остав­ля­ли при себе "ма­лень­кий сек­рет". По­че­му "борцы с са­мо­дер­жа­ви­ем", бу­дучи сами по­го­лов­но кре­пост­ни­ка­ми, неред­ко за­ме­ча­тель­но бо­га­ты­ми, не дали сво­бо­ду хотя бы своим кре­стья­нам до на­ме­ча­е­мо­го при­хо­да к вла­сти. Бу­ду­щие де­каб­ри­сты могли с удоб­ством со­вер­шить столь по­хваль­ное бла­го­де­я­нии при по­мо­щи за­ко­на о "воль­ных хле­бо­паш­цах" от 1803 – был бы пре­крас­ный почин для всего об­ра­зо­ван­но­го со­сло­вия. Один лишь бу­ду­щий де­каб­рист М. Лунин осво­бо­дил несколь­ких своих кре­пост­ных, да и то, скром­нень­ко, без зем­ли­цы. По­хо­же, что сво­бо­ду на­ро­ду со­би­ра­лись нести имен­но те люди, что на­мерт­во вце­пи­лись в свою кор­муш­ку.

Да­вай­те за­гля­нем в со­став­лен­ные ими про­ек­ты кон­сти­ту­ци­он­но­го устрой­ства новой Рос­сии.

Про­ек­ты С. Вол­кон­ско­го и Н. Му­ра­вье­ва внешне были весь­ма недур­ны, они пред­по­ла­га­ли кон­сти­ту­ци­он­ную мо­нар­хию и "осво­бож­де­ние" кре­стьян.

Од­на­ко, если при­гля­деть­ся к пред­ла­га­е­мо­му "осво­бож­де­нию", то сквозь него явно про­гля­ды­ва­ют уши при­бал­тий­ской ре­фор­мы Алек­сандра I, за ко­то­рой сто­я­ла груп­па ли­бе­раль­ных сановников-​ ан­гло­фи­лов и  по ко­то­рой без­зе­мель­ную "сво­бо­ду" по­лу­чи­ли кре­стьяне Эст­лян­дии, Кур­лян­дии и Ли­ф­лян­дии.

Де­каб­рист­ский идео­лог Ни­ки­та Му­ра­вьев ока­зал­ся немно­гим щед­рее. Бес­плат­но предо­став­лял он менее 2 де­ся­тин земли на кре­стьян­скую семью. Это было при­мер­но в два раза мень­ше того сред­не­го зе­мель­но­го на­де­ла, что кре­стья­нин имел при кре­пост­ни­че­стве. (По­лу­ча­лось, что по­ме­щик без­воз­мезд­но при­ва­ти­зи­ро­вал, а по сути крал, по­ло­ви­ну есте­ствен­но­го до­сто­я­ния зем­ле­дель­ца.) И этот му­ра­вьев­ский надел было ниже же­лез­но­го ми­ни­му­ма в 2,5 де­ся­ти­ны, ко­то­рый обес­пе­чи­вал убо­гие 1700-1800 ккал в день на че­ло­ве­ка. Лю­би­мец ли­бе­раль­ной пуб­ли­ки по сути пла­ни­ро­вал голод.

-​--------
1 Со­ло­не­вич И. Л. На­род­ная мо­нар­хия М. 2005.
2 Бро­дель Ф. Ма­те­ри­аль­ная ци­ви­ли­за­ция, эко­но­ми­ка и ка­пи­та­лизм, XV-​-XVIII вв.,. М. 1988, с.260.
3 Ти­хо­ми­ров Л.А. Мо­нар­хи­че­ская го­су­дар­ствен­ность. СПб, 1992, с. 360, 361.
4 Романович-​Славатинский А. Дво­рян­ство в Рос­сии от на­ча­ла XVIII века до от­ме­ны кре­пост­но­го права. Киев, 1912, с.117.
5 Пла­то­нов С.Ф. Пол­ный курс лек­ций по рус­ской ис­то­рии. СПб, 1997, с. 658.
6 Ка­ве­лин К.Д. Наш ум­ствен­ный строй. М.1989, с.165.
7 Пуш­кин А.С. За­мет­ки по рус­ской ис­то­рии XVIII века. -- В кн: Пуш­кин А. С. Пол­ное со­бра­ние со­чи­не­ний: В 16 т. -- М.; Л.: 1937--1959, т.11, с.14--17.
8 Пла­то­нов, с. 708
9 Ка­ве­лин, с. 213--214
10 Там же, с. 216.
11 Рос­сия пер­вой по­ло­ви­ны XIX века гла­за­ми ино­стран­цев, Л., 1991, с.31.
12 Ис­то­рия Рос­сии с на­ча­ла XVIII века до конца XIX века. М., 1997, под ред. ак. Л.В. Ми­ло­ва, с.152.
13 Клю­чев­ский В.О. Неопуб­ли­ко­ван­ные про­из­ве­де­ния. М. 1983, с.247.
-​--------------

     Часть II.

  
От­вле­чем­ся нена­дол­го от кре­пост­ных. В Рос­сии су­ще­ство­вал и об­шир­ный класс лично сво­бод­ных го­су­дар­ствен­ных кре­стьян.

В класс го­су­дар­ствен­но­го кре­стьян­ства в 18 веке вли­лись три ос­нов­ные ка­те­го­рии сво­бод­но­го сель­ско­го на­се­ле­ния - чер­но­сош­ные кре­стьяне, на­се­ляв­шие го­су­да­ре­вы "чер­ные земли", "эко­но­ми­че­ские" кре­стьяне, си­дев­шие на мо­на­стыр­ских зем­лях, се­ку­ля­ри­зо­ван­ных при Ека­те­рине II, а также од­но­двор­цы. По­след­ние яв­ля­лись по­том­ка­ми мел­ко­го слу­жи­ло­го люда, ко­то­рый с 16 в. за­се­лял опас­ную южную гра­ни­цу мос­ков­ско­го го­су­дар­ства, од­на­ко в бла­го­род­ное со­сло­вие в ходе Пет­ров­ских пре­об­ра­зо­ва­ний не попал. В от­ли­чие от дру­гих ка­те­го­рий го­су­дар­ствен­ных кре­стьян, од­но­двор­цы вла­де­ли зем­ля­ми не на об­щин­ной ос­но­ве, а на ин­ди­ви­ду­аль­ном по­мест­ном праве.[1] В неко­то­рых гу­бер­ни­ях, на­при­мер Во­ро­неж­ской, Там­бов­ской, Ор­лов­ской и Кур­ской, од­но­двор­цы дол­гое время со­став­ля­ли боль­шин­ство на­се­ле­ния.

К на­ча­лу Ни­ко­ла­ев­ско­го цар­ство­ва­ния го­су­дар­ствен­ных кре­стьян было по­ряд­ка 17 млн, к концу около 24 млн. К ним были близ­ки по сво­е­му ста­ту­су кре­стьяне удель­ные – быв­шие двор­цо­вые, си­дя­щие на зем­лях им­пе­ра­тор­ско­го дома (чис­лен­ность их пре­вы­ша­ла пол­то­ра мил­ли­о­на че­ло­век).

От вре­мен Мос­ков­ско­го го­су­дар­ства го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне со­хра­ня­ли не толь­ко лич­ную сво­бо­ду; пресс дво­ря­но­вла­стия не смог пол­но­стью раз­да­вить у них са­мо­управ­ле­ния. Го­су­дар­ствен­ный суд не имел права на­ла­гать на них те­лес­ные на­ка­за­ния, а об­ще­ствен­но­му суду та­ко­го не поз­во­ля­ло обыч­ное право.[2]

Без­осно­ва­тель­ны мне­ния неко­то­рых ис­то­ри­ков, что го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне на­хо­ди­лись пре­иму­ще­ствен­но за пре­де­ла­ми Ве­ли­ко­рос­сии. На самом деле даже в цен­тре Рос­сии к этой ка­те­го­рии кре­стьян­ства от­но­си­лось в про­цент­ном от­но­ше­нии боль­ше людей, чем в за­пад­ных гу­бер­ни­ях, ко­то­рые при­шли из Речи Поспо­ли­той. Ко вре­ме­ни со­став­ле­ния ос­нов­но­го Свода за­ко­нов в 1830-х, го­су­дар­ствен­ное кре­стьян­ство было пре­об­ла­да­ю­щим или ис­клю­чи­тель­ным в 36 гу­бер­ни­ях Ев­ро­пей­ской Рос­сии и в Си­би­ри.[3] По 10-й ре­ви­зии к нему от­но­си­лось 45,2% кре­стьян­ско­го на­се­ле­ния Ев­ро­пей­ской части Рос­сии, это не счи­тая дру­гих ка­те­го­рий сво­бод­ных селян - оно было самым мно­го­чис­лен­ным клас­сом рос­сий­ско­го об­ще­ства. В 1857 - го­су­дар­ствен­ных и удель­ных кре­стьян было 56% от всего кре­стьян­ства. Кре­пост­ных на­счи­ты­ва­лось не более 40% от об­ще­го числа кре­стьян, а от всего на­се­ле­ния стра­ны они со­став­ля­ли около 30%.[4] Уж никак не "аб­со­лют­но боль­шин­ство", как бре­шут неко­то­рые ли­бе­ро­и­ды.

Го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне могли сво­бод­но пе­ре­хо­дить из во­ло­сти в во­лость, из уезда в уезд, из гу­бер­нии в гу­бер­нию. Пе­ре­се­ле­ние на новые места неред­ко по­ощ­ря­лось го­су­дар­ством. Го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне, как от­дель­но, так и це­лы­ми об­ще­ства­ми, могли вхо­дить с част­ны­ми ли­ца­ми и с каз­ной в до­го­во­ры и под­ря­ды. Имели право при­об­ре­тать в соб­ствен­ность недви­жи­мые и дви­жи­мые иму­ще­ства, а также от­да­вать их в залог. Указ от 12 де­каб­ря 1801 г. давал право го­су­дар­ствен­ным кре­стья­нам при­об­ре­тать земли в част­ную соб­ствен­ность - на­ря­ду с ку­пе­че­ством и ме­щан­ством.

Пока дво­рян­ство было че­рес­чур за­кре­по­ще­но во­ен­ной служ­бой, а затем че­рес­чур эман­си­пи­ро­ва­но воль­но­стя­ми, го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне по­пол­ня­ли "тре­тье со­сло­вие", класс куп­цов и про­мыш­лен­ни­ков. Го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне могли за­пи­сы­вать­ся в ку­пе­че­ские гиль­дии и тор­го­вые раз­ря­ды, от­кры­вать и со­дер­жать фаб­ри­ки, тор­го­вые пред­при­я­тия, в т.ч. опто­вые, про­мыш­лен­ные и ре­мес­лен­ные за­ве­де­ния.[5]

В прав­ле­ние Ни­ко­лая I по­ло­же­ние го­су­дар­ствен­ных кре­стьян стало опре­де­лять­ся не ад­ми­ни­стра­тив­ны­ми ак­та­ми, а об­ще­граж­дан­ским за­ко­но­да­тель­ством – это было свя­за­но с огром­ной ра­бо­той, про­ве­ден­ной Спе­ран­ским по упо­ря­до­че­нию за­ко­нов Рос­сий­ской им­пе­рии, мно­гие из ко­то­рых впер­вые по­яви­лись в пуб­лич­ном виде.

Так Ста­тья 407 Свода за­ко­нов опре­де­ля­ла круг обя­зан­но­стей мест­ных (кре­стьян­ских) ор­га­нов са­мо­управ­ле­ния: "На сeльском миpском сходе производятcя сле­ду­ю­щие дeла: 1) сель­ские вы­бо­ры; 2) доз­во­ле­ние при­над­ле­жа­щим к тому об­ще­ству кре­стья­нам пе­ре­се­ле­ние; з) раз­де­ле­ние между по­се­ля­на­ми об­ще­ствен­ных зе­мель в поль­зо­ва­ние; 4) отвод об­ще­ствен­ных зе­мель для учре­жде­ний по части сель­ско­го хо­зяй­ства и про­мыш­лен­но­сти; 5) от­да­ча мир­ских об­роч­ных ста­тей в со­дер­жа­ние; 6) рас­клад­ка по­да­тей, об­ро­ка и по­вин­но­стей; 7) дача до­ве­рен­но­стей на хож­де­ние по делам об­ще­ства; 8) суж­де­ние ма­ло­важ­ных про­ступ­ков ка­зен­ных по­се­лян и на­зна­че­ние за то на­ка­за­ний".[6]

30 ап­ре­ля 1838 г. было вы­со­чай­ше утвер­жде­но "Учре­жде­ние об управ­ле­нии го­су­дар­ствен­ны­ми иму­ще­ства­ми в гу­бер­ни­ях".

В гу­бер­ни­ях со­зда­ва­лись Па­ла­ты го­су­дар­ствен­ных иму­ществ во главе с окруж­ны­ми на­чаль­ни­ка­ми, обя­зан­ны­ми сле­дить, чтобы по­ме­щи­ки и мест­ные дво­рян­ские вла­сти не ока­зы­ва­ли дав­ле­ния на ор­га­ны кре­стьян­ско­го са­мо­управ­ле­ния. Окруж­ные на­чаль­ни­ки не имели од­на­ко права за­ни­мать­ся непо­сред­ствен­ным управ­ле­ни­ем кре­стьян­ски­ми де­ла­ми.

Го­су­дар­ствен­ное кре­стьян­ство об­ра­зо­ва­ло около 6 тыс. сель­ских об­ществ. Об­ще­ство учре­жда­лось в каж­дом боль­шом се­ле­нии или в нем со­еди­ня­лись несколь­ко де­ре­вень. Из несколь­ких сель­ских об­ществ со­став­ля­лась во­лость, с при­мер­ным на­се­ле­ни­ем в 6 тыс. ре­виз­ских душ муж­ско­го пола.

Все мест­ные во­про­сы ре­ша­лись са­ми­ми об­ще­ства­ми. Для этого, "со­об­раз­но с ко­рен­ны­ми на­род­ны­ми обы­ча­я­ми", долж­ны были про­во­дить­ся мир­ские сходы и со­зда­вать­ся сель­ские управ­ле­ния из вы­бор­ных (за ис­клю­че­ни­ем пи­са­ря) вла­стей.

Рас­ши­рен­ный сель­ский сход, на ко­то­ром при­сут­ство­ва­ли все до­мо­хо­зя­е­ва, со­би­рал­ся раз в тpи года и за­ни­мал­ся из­бра­ни­ем упол­но­мо­чен­ных ("вы­бор­ных"). Для обык­но­вен­но­го сель­ско­го схода один упол­но­мо­чен­ный из­би­рал­ся от каж­дых пяти дво­ров, для во­лост­но­го – один от два­дца­ти дво­ров. Кроме того, рас­ши­рен­ный сход решал во­про­сы o пе­ре­де­ле об­ще­ствен­ных полей.

Для раз­би­ра­тель­ства текущиx дел со­би­рал­ся обык­но­вен­ный сель­ский сход. В его вве­де­нии на­хо­ди­лись сле­ду­ю­щие во­про­сы: прием и уволь­не­ние чле­нов об­ще­ства, раз­дел зе­мель, рас­клад­ка по­да­тей, на­зна­че­ние де­неж­но­го сбора на мир­ские нужды, рас­пре­де­ле­ние ре­крут­ской по­вин­но­сти, на­зна­че­ние опе­ку­нов к ма­ло­лет­ним и кон­троль за ними, вы­да­ча до­ве­рен­но­стей на хож­де­ние по делам об­ще­ства, выбор сель­ских долж­ност­ных лиц.

Во главе сель­ско­го управ­ле­ния стоял из­би­ра­е­мый на три года сель­ский стар­ши­на, в по­мощь ему были вы­бор­ные ста­ро­сты. Сход вы­би­рал также сбор­щи­ка по­да­тей и сот­ских – мест­ных стра­жей по­ряд­ка. Для опре­де­ле­ния пра­вил несе­ния по­ли­цей­ской служ­бы кре­стья­на­ми был издан "Сель­ский По­ли­цей­ский Устав". Прямо ска­жем, хо­ро­ший уро­вень са­мо­управ­ле­ния. (О ко­ло­ни­за­ци­он­ной роли го­су­дар­ствен­ных кре­стьян см. в моей ста­тье "Рус­ский фрон­тир", глав­ка "Ми­ни­стер­ство го­су­дар­ствен­ных иму­ществ во вре­ме­на Ни­ко­лая I").

Вер­нем­ся к кре­пост­ным.

За­пад­ные про­па­ган­ди­сты во вре­ме­на Ни­ко­лая I уже ду­де­ли во все трубы о "рус­ском раб­стве", за­бы­вая о том, что кре­пост­ни­че­ство в Ев­ро­пе было куда более дол­гим и часто более тя­же­лым чем в Рос­сии, умал­чи­вая о том, что ев­ро­пей­ский про­ле­та­рий, ко­то­рый был обя­зан вка­лы­вать по 15-16 часов на хо­зя­и­на, был вовсе не сво­бод­нее и не сытее кре­пост­но­го рус­ско­го кре­стья­ни­на.

Ли­це­мер­ная ан­глий­ская по­лит­эко­но­мия объ­яв­ля­ла людей, со­гнан­ных со своей земли и по сути ограб­лен­ных,  но­си­те­ля­ми "сво­бод­но­го труда". Но, по со­ве­сти го­во­ря, разве может счи­тать­ся сво­бод­ным че­ло­век, на­силь­ствен­но ли­шен­ный средств про­из­вод­ства и су­ще­ство­ва­ния? Сво­бо­ден ли его труд – по 16 часов в день под угро­зой го­лод­ной смер­ти? И какой у него выбор: пойти украсть пару шил­лин­гов и по­лу­чить за это петлю на шею? С 16 в. Ан­глии су­ще­ство­ва­ло сви­ре­пей­шее в мире уго­лов­ное за­ко­но­да­тель­ство, на­прав­лен­ное про­тив "экс­про­при­и­ро­ван­ных", в ко­то­ром смерт­ная казнь су­ще­ство­ва­ла за сотни пре­ступ­ле­ний, на­чи­ная с мел­кой кражи на сумму в два шил­лин­га (сто­и­мость ку­ри­цы). И на ви­се­ли­цу от­прав­ля­ли и детей, на­чи­ная с 8 - 9 лет. 

Тру­дя­щи­е­ся, ли­шен­ные средств про­из­вод­ства, фак­ти­че­ски под­вер­га­лись новой форме за­кре­по­ще­ния - про­ле­тар­ской. И со­во­куп­ность ан­глий­ских за­ко­но­да­тель­ных актов на про­тя­же­нии трех сто­ле­тий сво­ди­лась к тому, что про­ле­та­ри­зи­ро­ван­ный тру­же­ник дол­жен от­дать свой труд бли­жай­ше­му на­ни­ма­те­лю за любые гроши. В слу­чае, если тру­дя­щий­ся пы­тал­ся ис­кать более под­хо­дя­ще­го на­ни­ма­те­ля, ему угро­жа­ло об­ви­не­ние в бро­дяж­ни­че­стве с на­ка­за­ни­я­ми в виде раз­лич­ных ис­тя­за­ний, дли­тель­ное би­че­ва­ние ("пока тело его не будет все по­кры­то кро­вью"), за­клю­че­ние в ис­пра­ви­тель­ный дом, где его ожи­да­ли плети и раб­ский труд от зари до зари, ка­тор­га и даже казнь.[6а] Со­глас­но за­ко­ну "о по­се­ле­нии" от 1662, дей­ство­вав­ше­му до на­ча­ла 19 в., любой пред­ста­ви­тель про­сто­на­ро­дья мог быть под­верг­нут аре­сту, на­ка­за­нию и из­гна­нию из лю­бо­го при­хо­да, кроме того, где он ро­дил­ся.[6б]

"В Лон­доне каж­дый день 50 тыс. че­ло­век, про­сы­па­ясь утром, не знают, где они про­ве­дут сле­ду­ю­щую ночь. Счаст­ли­вей­шие из них, ко­то­рым уда­ёт­ся при­бе­речь до ве­че­ра пару пен­сов, от­прав­ля­ют­ся в один из так на­зы­ва­е­мых ноч­леж­ных домов (lodging-​house), ко­то­рых мно­же­ство во всех боль­ших го­ро­дах, и за свои день­ги на­хо­дят там приют. Но какой приют! Дом свер­ху до­ни­зу за­став­лен кой­ка­ми; в каж­дой ком­на­те по че­ты­ре, пять, шесть коек – столь­ко, сколь­ко может вме­стить­ся. На каж­дой койке спят по че­ты­ре, по пять, по шесть че­ло­век, тоже столь­ко, сколь­ко может вме­стить­ся,  – боль­ные и здо­ро­вые, ста­рые и мо­ло­дые, муж­чи­ны и жен­щи­ны, пья­ные и трез­вые, все впо­вал­ку, без раз­бо­ра."

"В этой части го­ро­да нет ни ка­на­ли­за­ции, ни каких-​либо сточ­ных ям или от­хо­жих мест при домах и по­это­му вся грязь, все от­бро­сы и нечи­сто­ты, по мень­шей мере от 50 тыс. че­ло­век, каж­дую ночь вы­бра­сы­ва­ют­ся в ка­на­ву... Жи­ли­ща бед­ней­ше­го клас­са в общем очень гряз­ны и, по-​видимому, ни­ко­гда не под­вер­га­ют­ся ни­ка­кой убор­ке. В боль­шин­ство слу­ча­ев они со­сто­ят из одной-​единственной ком­на­ты, ко­то­рая, несмот­ря на очень плохую вен­ти­ля­цию, всё же все­гда бы­ва­ет хо­лод­ной из-за раз­би­тых стё­кол и плохо при­ла­жен­ных рам; ком­на­та сырая, неред­ко рас­по­ло­жен­ная ниже уров­ня земли, об­ста­нов­ка все­гда жал­кая или со­всем от­сут­ству­ет, так что охап­ка со­ло­мы часто слу­жит по­сте­лью для целой семьи и на ней в воз­му­ти­тель­ной бли­зо­сти ва­ля­ют­ся муж­чи­ны и жен­щи­ны, дети и ста­ри­ки."

"В этих тру­що­бах Глаз­го живёт по­сто­ян­но ме­ня­ю­ще­е­ся на­се­ле­ние чис­лен­но­стью от 15 тыс. до 30 тыс. че­ло­век... Как ни от­вра­ти­те­лен был внеш­ний вид этих домов, всё же он недо­ста­точ­но под­го­то­вил меня к ца­ря­щей внут­ри грязи и ни­ще­те... Пол был сплошь устлан че­ло­ве­че­ски­ми те­ла­ми; муж­чи­ны и жен­щи­ны, одни оде­тые, дру­гие по­лу­го­лые, ле­жа­ли впе­ре­меж­ку, ино­гда по 15, 20 че­ло­век в ком­на­те. По­сте­лью им слу­жи­ли кучи по­лу­сгнив­шей со­ло­мы и какие-​то лох­мо­тья."

Ци­та­ты взяты из тру­дов Карла Марк­са, но кри­тик ка­пи­та­лиз­ма не поль­зо­вал­ся ничем, чего не было в от­кры­той ан­глий­ской пе­ча­ти.

"Про­чти­те жа­ло­бы ан­глий­ских фаб­рич­ных ра­бот­ни­ков: во­ло­са вста­нут дыбом от ужаса. Сколь­ко от­вра­ти­тель­ных ис­тя­за­ний, непо­нят­ных му­че­ний! какое хо­лод­ное вар­вар­ство с одной сто­ро­ны, с дру­гой какая страш­ная бед­ность! Вы по­ду­ма­е­те, что дело идёт о стро­е­нии фа­ра­о­но­вых пи­ра­мид, о ев­ре­ях, ра­бо­та­ю­щих под би­ча­ми егип­тян. Со­всем нет: дело идёт о сук­нах гна Смита или об игол­ках гна Джак­со­на. И за­меть­те, что всё это есть не зло­упо­треб­ле­ния, не пре­ступ­ле­ния, но про­ис­хо­дит в стро­гих пре­де­лах за­ко­на",  – это уже пишет Пуш­кин, ин­те­ре­со­вав­ший­ся со­бы­ти­я­ми в "пе­ре­до­вых" стра­нах.[7]

Ан­глий­ская про­мыш­лен­ная ре­во­лю­ция шла по ко­стям, как в ко­ло­ни­ях, так и в самой мет­ро­по­лии. Несколь­ко де­ся­ти­ле­тий в пе­ри­од после на­по­лео­нов­ских войн в Ан­глии про­ис­хо­ди­ло со­кра­ще­ние зар­пла­ты – ка­пи­та­ли­сты бо­ро­лись за по­вы­ше­ние при­бы­ли, а ма­шин­ное про­из­вод­ство уби­ва­ло ма­стер­ские руч­ных тка­чей. Ан­глий­ский ис­то­рик Э. Хоб­сба­ум в своем труде "Век ре­во­лю­ции" оце­ни­ва­ет число умер­ших от го­ло­да за это время в Ан­глии в пол­мил­ли­о­на че­ло­век.

Вне­эко­но­ми­че­ские на­силь­ствен­ные фак­то­ры ле­жа­ли в ос­но­ве роста и кон­цен­тра­ции бри­тан­ско­го ка­пи­та­ла, как в мет­ро­по­лии, так и в ко­ло­ни­ях -- обез­зе­ме­ли­ва­ние кре­стьян, ра­бо­тор­гов­ля, план­та­ци­он­ное раб­ство, за­хват с по­мо­щью пушек тор­го­вой мо­но­по­лии. (См. мою ста­тью 'Ка­пи­та­лизм - ис­то­рия боль­шо­го гра­бе­жа. Ан­глий­ский об­ра­зец').

По всему миру, на­чи­ная с соб­ствен­ных ост­ро­вов, бри­тан­ский ка­пи­та­лист про­из­во­дил экс­про­при­а­цию мел­кой кре­стьян­ской и об­щин­ной соб­ствен­но­сти. "Свя­щен­ная част­ная соб­ствен­ность" воз­ни­ка­ла толь­ко в тот мо­мент, когда ка­пи­та­лист или ка­пи­та­ли­сти­че­ская кор­по­ра­ция оформ­ля­ли за­хват с по­мо­щью "рим­ско­го права".

В неко­то­рых бри­тан­ских ко­ло­ни­ях "очист­ка земли" шла со столь без­душ­ным эко­но­ми­че­ским ра­ци­о­на­лиз­мом, что имело форму ге­но­ци­да. Не будет пре­уве­ли­че­ни­ем ска­зать, что "связь между ге­но­ци­дом, про­во­див­шим­ся по­се­лен­ца­ми ко­ло­ний XVIII-​XIX веков и ге­но­ци­дом XX века может быть про­сле­же­на в гит­ле­ров­ской про­грам­ме «жиз­нен­но­го про­стран­ства»".[8]

В ко­ло­ни­зи­ру­е­мых стра­нах по­ги­ба­ли ре­мес­ла, си­сте­мы об­ще­ствен­ных работ, вме­сте с тем гибли от го­ло­да мил­ли­о­ны ре­мес­лен­ни­ков и кре­стьян, дру­гие ста­но­ви­лись вин­ти­ка­ми новой сы­рье­вой эко­но­ми­ки, снаб­жа­ю­щей де­ше­вы­ми ре­сур­са­ми бри­тан­скую про­мыш­лен­ную ре­во­лю­цию. Треть всех ин­ве­сти­ций в ан­глий­ское хо­зяй­ство вре­мен про­мыш­лен­ной ре­во­лю­ции вы­ка­чи­ва­лась из одной толь­ко Индии.

Как ши­ро­ко ис­поль­зо­вал­ся при­ну­ди­тель­ный труд в ко­ло­ни­ях ев­ро­пей­ских дер­жав и США  во­об­ще оста­ва­лось у ру­со­фо­бов за скоб­ка­ми.

Лишь в на­ча­ле 19 в. за­кан­чи­ва­ет­ся 250-​летняя офи­ци­аль­ная ис­то­рия ан­глий­ско­го ра­бо­тор­гов­ли, внес­шей огром­ный вклад в ста­нов­ле­ние торгово-​промышленного ка­пи­та­ла Бри­та­нии и обо­шед­ша­я­ся Аф­ри­ке в де­сят­ки мил­ли­о­нов жиз­ней. Кста­ти, пер­вы­ми ра­ба­ми на план­та­ци­ях Вест-​Индии были белые, ир­ланд­цы и ан­гли­чане – сер­вен­ты или "за­кон­трак­то­ван­ные слуги". Фор­маль­но «за­кон­трак­то­ван­ные слуги» не счи­та­лись ра­ба­ми, но как со­об­ща­ет со­вре­мен­ник: «Слуг про­да­ют и по­ку­па­ют, как ло­ша­дей в Ев­ро­пе». Недо­ста­ток «доб­ро­воль­цев» ра­бо­тор­гов­цы до­пол­ня­ли за­хва­том мо­ло­дых белых про­сто­лю­ди­нов – как пишет ис­то­рик Дж.Тре­ве­льян, это была «мо­ло­дежь, по­хи­щен­ная част­ны­ми пред­при­ни­ма­те­ля­ми для про­да­жи в раб­ство на Бар­ба­до­се или в Вир­ги­нии». На ули­цах Бри­сто­ля во вто­рой по­ло­вине 17 века от­кры­то шла тор­гов­ля бе­лы­ми ра­ба­ми. По­хи­ще­ни­я­ми юно­шей и де­ву­шек для про­да­жи их в раб­ство за­ни­ма­лись купцы лон­дон­ско­го Сити.[8в] Про­да­ва­ли в раб­ство ир­ланд­ских крестьян-​​ка­то­ли­ков за то, что те про­жи­ва­ли на зем­лях, по­на­до­бив­ших­ся ко­роне и ка­пи­та­лу. Так, после оче­ред­но­го по­ко­ре­ния Ир­лан­дии 1649-1652 гг., до 100 тыс. ир­ланд­цев были от­прав­ле­ны на план­та­ции Вест-​Индии, прак­ти­че­ски на вер­ную смерть. Пра­ви­тель­ство при­ка­за­ло от­прав­лять туда и всех ир­ланд­цев, на­хо­дя­щих­ся в тюрь­мах, ра­бот­ных домах, всех, не име­ю­щих опре­де­лен­ных средств жизни. Раб­ство в ан­глий­ских ко­ло­ни­ях офи­ци­аль­но про­су­ще­ству­ет до 1833 - 1836 гг., а кон­тра­банд­ная по­став­ка негров, до 100 тыс. чел. в год, на план­та­ции США, будет про­дол­жать­ся еще более по­лу­ве­ка.

Пря­мое раб­ство было от­ме­не­но во фран­цуз­ских вла­де­ни­ях в 1848 г.,  а при­ну­ди­тель­ный труд там не исчез вплоть до конца ко­ло­ни­а­лиз­ма.  В США раб­ство упразд­ни­ли в 1865. Чер­ные, не по­лу­чив­шие земли после осво­бож­де­ния, оста­лись на де­ся­ти­ле­тия в по­ло­же­нии по­лу­ра­бов–кроп­пе­ров на план­та­ци­ях своих преж­них хо­зя­ев; чер­ные ра­бот­ни­ки не имели права по­ки­дать "ра­бо­то­да­те­ля" до его раз­ре­ше­ния, или при­ну­ди­тель­но на­прав­ля­лись на ра­бо­ту к преж­ним хо­зя­е­вам. В по­лу­ко­ло­ни­аль­ных стра­нах Ла­тин­ской Аме­ри­ки раб­ство от­ме­ни­ли лишь в 1880-х, а при­ну­ди­тель­ный труд, пео­наж, дожил там до недав­не­го вре­ме­ни. (По­дроб­нее в моей ста­тье "Запад, за­пад­ный ка­пи­та­лизм и раб­ство")

В неко­то­рые ре­ги­о­ны Аф­ри­ки ев­ро­пей­ские ко­ло­ни­за­то­ры при­хо­ди­ли под бод­рым ло­зун­гом из­бав­ле­ния от раб­ства и ра­бо­тор­гов­ли. Но это со­про­вож­да­лось по сути 100% по­ра­бо­ще­ни­ем мест­но­го на­се­ле­ния, где рас­хо­ды на ра­бо­чую силу из­ме­ря­лись в ко­ли­че­стве уда­ров кну­том из бе­ге­мо­то­вой кожи или ко­ли­че­ством по­тра­чен­ных па­тро­нов.

До по­ло­ви­ны на­се­ле­ния бель­гий­ско­го и фран­цуз­ско­го Конго, около 10 млн. чел., по­гиб­ло, став жерт­вой боль­шо­го ка­у­чу­ко­во­го биз­не­са – самая круп­ная стра­на Аф­ри­ки была пре­вра­ще­на в огром­ный конц­ла­герь с же­сто­чай­ши­ми на­ка­за­ни­я­ми для тех, кто не при­но­сил до­ста­точ­но­го до­хо­да ко­ло­ни­за­то­рам. Мас­со­вые эк­зе­ку­ции, со­жже­ния де­ре­вень, за­хват за­лож­ни­ков, вклю­чая ма­ло­лет­них, и до­ве­де­ние их до смер­ти, би­че­ва­ние на­смерть и от­ру­ба­ние ко­неч­но­стей, кровь и страх – всё это обо­ра­чи­ва­лись огром­ны­ми при­бы­ля­ми ев­ро­пей­ских фирм, под 700%.  Прак­ти­че­ски по­го­лов­но смер­то­нос­ны­ми были по­вин­но­сти вроде руч­ной пе­ре­нос­ки гру­зов на боль­шие рас­сто­я­ния или по­строй­ки же­лез­ных дорог для вы­во­за сырья.

Пря­мое по­ра­бо­ще­ние, а затем при­ну­ди­тель­ный труд, что прак­ти­ко­ва­лось во всех ко­ло­ни­ях ев­ро­пей­ских стран, от Аф­ри­ки до Ин­до­ки­тая и ни­дер­ланд­ской Ост-​Индии (Ин­до­не­зия), до­пол­ня­лись кон­фис­ка­ци­я­ми зе­мель и скота, ра­зо­ре­ни­ем и до­ве­де­ни­ем до ни­ще­ты, чтобы ра­бо­та за гроши от зари до зари на ко­ло­ни­за­то­ра ока­за­лась един­ствен­ным спо­со­бом спа­стись от го­лод­ной смер­ти.

«Сво­бод­ная кон­трак­та­ция», на ко­то­рую шли мил­ли­о­ны ки­тай­цев, ин­ду­сов, ма­лай­цев, жи­те­лей южной Аф­ри­ки, чтобы спа­сти себя и свои семьи от го­лод­ной смер­ти, ока­зы­ва­лась, по сути, тем же раб­ским тру­дом, от зари до зари, с те­лес­ны­ми на­ка­за­ни­я­ми и це­пя­ми. Неред­ко "сво­бод­но­го" ра­бот­ни­ка при­во­дил его вождь на ве­рев­ке к на­ни­ма­те­лю - за неболь­шое воз­на­граж­де­ние или под стра­хом на­ка­за­ния. А «кон­тракт» очень часто за­кан­чи­вал­ся вме­сте со смер­тью ра­бот­ни­ка. В те­че­ние 19-го и пер­вой по­ло­ви­ны 20 в. по всему ко­ло­ни­аль­но­му миру текли по­то­ки ки­тай­ских, ин­дий­ских, аф­ри­кан­ских, ма­лай­ских кули, за­ме­няв­ших преж­них рабов там, где пря­мое раб­ство было от­ме­не­но, при­том они неред­ко под­вер­га­лись по­гро­мам и на­си­ли­ям со сто­ро­ны мест­но­го на­се­ле­ния.

За­бы­ва­ли ли­бе­раль­ные  про­па­ган­ди­сты и о ко­лос­саль­ном ис­поль­зо­ва­нии в "ци­ви­ли­зо­ван­ных го­су­дар­ствах" дет­ско­го труда.

Дети ан­глий­ских про­ле­та­ри­ев уже во вре­ме­на Дефо на­чи­на­ли ра­бо­тать с четырех-​пятилетнего воз­рас­та.[8а] В пе­ри­од про­мыш­лен­ной ре­во­лю­ции по­мо­га­ли взрос­лым на шах­тах; де­ся­ти­лет­ние тру­ди­лись по 14 часов в день, тас­кая по низ­ким тун­не­лям, где взрос­ло­му не разо­гнуть­ся, ва­го­нет­ки с углем.

На лон­дон­ском тру­до­вом рынке, рас­по­ла­гав­шем­ся в квар­та­лах Уайт-​Чепл и Бетнал-​Грин, ро­ди­те­ли пред­ла­га­ли своих детей в воз­расте от семи до де­ся­ти лет лю­бо­му че­ло­ве­ку на какую угод­но ра­бо­ту с ран­не­го утра до позд­ней ночи. Ра­бот­ные дома, где при­ну­ди­тель­но тру­ди­лись и ма­ло­лет­ние, были пре­вра­щен­ные пар­ла­мент­ским актом 1834 года в на­сто­я­щую си­сте­му тру­до­вых ла­ге­рей. Это были, по сути, фаб­ри­ки смер­ти, за несколь­ко лет там вы­ми­ра­ло до 80 % тру­до­во­го кон­тин­ген­та...

Во­ен­ная мощь бри­тан­ской ко­ро­ны опи­ра­лась на на­ем­ных сол­дат (из числа вы­ше­опи­сан­ных про­ле­та­ри­ев и бе­гу­щих от го­ло­да ир­ланд­цев) и на­силь­но за­вер­бо­ван­ных (по сути рабов) мат­ро­сов. По их спи­нам, для раз­ви­тия ин­тел­лек­та, гу­ля­ли плетки-​девятихвостки, име­ну­е­мые "кош­ка­ми" (сat o' nine tails). ("Раз­мо­чить кошку" озна­ча­ло смыть кровь, ко­то­рая слеп­ля­ла во­лок­на плети и де­ла­ла удары особо му­чи­тель­ны­ми.) Же­сто­кие те­лес­ные на­ка­за­ния в армии и флоте Ее Ве­ли­че­ства про­дер­жа­лись до 1881 г., по­это­му ко­ро­ле­ву надо бы по спра­вед­ли­во­сти на­звать Вик­то­ри­ей Кош­ки­ной. По­ми­мо му­чи­тель­но­го би­че­ва­ния -- число уда­ров до­хо­ди­ло до 1200 – при­ме­ня­лось на бри­тан­ском флоте и такое са­ди­сти­че­ское, часто за­кан­чи­ва­ю­ще­е­ся смер­тью на­ка­за­ние как ки­ле­ва­ние.

Еще в 17 в. 85 % всей земли, при­над­ле­жав­шей ир­ланд­цам, было кон­фис­ко­ва­но и пе­ре­да­но во вла­де­ние колонистам-​протестантам из Ан­глии и Шот­лан­дии ("свя­щен­ное право част­ной соб­ствен­но­сти" в ан­глий­ском ис­пол­не­нии.)

В 18 в. от­руб­лен­ные го­ло­вы ир­ланд­цев не вы­кла­ды­ва­лись у дорог, как в 16 и 17 вв. по­сколь­ку были най­де­ны более эко­ном­ные спо­со­бы ис­треб­ле­ния ко­рен­но­го на­се­ле­ния ост­ро­ва.

"Треть ир­ланд­ской аренд­ной платы тра­тит­ся в Ан­глии, что вме­сте с при­бы­ля­ми, пен­си­я­ми и про­чим со­став­ля­ет доб­рую по­ло­ви­ну до­хо­дов ко­ро­лев­ства, все -- чи­стая при­быль для Ан­глии. Эта аренд­ная плата вы­жи­ма­ет­ся из крови, жиз­нен­но важ­ных ор­га­нов, одеж­ды и жилищ арен­да­то­ров, ко­то­рые живут хуже, чем ан­глий­ские нищие",  – писал Джо­на­тан Свифт в ста­тье "Крат­кое обо­зре­ние го­су­дар­ства ир­ланд­ско­го".

В "Пись­мах су­кон­щи­ка" Свифт писал, что "все до­ро­ги, улицы и двери домов оса­жда­ют­ся ни­щи­ми жен­щи­на­ми, за ко­то­ры­ми сле­ду­ет 5-6 детей, прося и моля про­хо­же­го о ми­ло­стыне". А в "Скром­ном пред­ло­же­нии" об ир­ланд­цах, ко­то­рые "про­да­ют себя на Бар­ба­дос", чтобы раб­ством спа­стись от го­лод­ной смер­ти. А его со­вре­мен­ник, лорд-​наместник Ир­лан­дии, до­кла­ды­вал в Лон­дон, что в го­род­ских рвах лежат трупы людей, рот ко­то­рых по­крыт зе­ле­нью от травы, ко­то­рой они пы­та­лись уто­лить свой голод в по­след­ние ми­ну­ты жизни. [8б]

К на­ча­лу 19 в. каж­дый год из Ир­лан­дии в кар­ма­ны ленд­лор­дов, жи­ву­щих в Ан­глии, вы­ка­чи­ва­лось свыше мил­ли­о­на ф. ст. аренд­ной платы. В от­но­си­тель­но пло­до­род­ной стране голод с ты­ся­ча­ми смер­тей стал при­выч­ным яв­ле­ни­ем. Ир­ланд­ское про­мыш­лен­ное про­из­вод­ство было по­дав­ле­но, чтоб не кон­ку­ри­ро­ва­ло с ан­глий­ским, Ир­лан­дии даже за­пре­ти­ли тор­го­вать с дру­ги­ми бри­тан­ски­ми ко­ло­ни­я­ми. После от­ме­ны в на­ча­ле 1840-х гг. хлеб­ных за­ко­нов, сти­му­ли­ро­вав­ших про­из­вод­ство зерна у ленд­лор­дов, на­чи­на­ет­ся очист­ка их огром­ных име­ний от мел­ких арен­да­то­ров. Ан­глий­ские зем­ле­вла­дель­цы ре­ши­тель­но вы­бра­сы­ва­ют ир­ланд­цев с земли, пе­ре­да­вая ее под вы­ра­щи­ва­ние кор­мо­вых трав для скота. Внешне невин­ный про­цесс пе­ре­хо­да на про­дук­тив­ное жи­вот­но­вод­ство, до­ро­го обой­дет­ся ир­ланд­ско­му на­ро­ду.

Ир­ланд­ские крестьяне-​католики оста­нут­ся со сво­и­ми кро­хот­ны­ми участ­ка­ми, где толь­ко щед­рый аме­ри­кан­ский гость-​картофель будет спа­сать их от го­лод­ной смер­ти. До поры до вре­ме­ни. Когда в 1845 гостя сгу­би­ла гриб­ко­вая бо­лезнь, то в Ир­лан­дии на­чал­ся го­ло­до­мор – к 1851 г. на­се­ле­ние ост­ро­ва со­кра­ти­лось на треть.

"...Мы вошли в хи­жи­ну. В даль­нем углу, едва вид­ные сквозь дым и по­кры­ва­ю­щее их тря­пье, ле­жа­ли об­няв­шись трое детей, с за­пав­ши­ми гла­за­ми, без го­ло­са, в по­след­ней ста­дии дис­тро­фии... Над остат­ка­ми го­ря­ще­го торфа скор­чи­лась еще одна фи­гу­ра, дикая, почти нагая, почти нече­ло­ве­че­ская с виду. Жа­лоб­но сте­ная, ис­сох­шая ста­ру­ха умо­ля­ла нас дать ей что-​нибудь, по­ка­зы­вая руки, на ко­то­рых кожа сви­са­ла с ко­стей..",  – пишет ан­глий­ский автор, по­се­тив­ший Ир­лан­дию в 1847. И в то же время "огром­ные стада коров, овец и сви­ней... от­прав­ля­ют­ся с каж­дым от­ли­вом, из каж­до­го из 13 наших пор­тов, кур­сом на Ан­глию, и по­ме­щи­ки по­лу­ча­ют аренд­ную плату и от­прав­ля­ют­ся тра­тить ее в Ан­глию, и сотни бед­ня­ков ло­жат­ся и уми­ра­ют вдоль дорог от недо­стат­ка пищи".[9]

Даже на пути в Аме­ри­ку до 30% спа­са­ю­щих­ся от го­лод­ной смер­ти ир­ланд­цев по­ги­ба­ло от тифа и дис­тро­фии.

Ги­бель Ир­лан­дии не встре­ти­ла осо­бых фи­лан­тро­пи­че­ских чувств в Лон­доне, где част­ные фонды и пра­ви­тель­ство пе­ре­кла­ды­ва­ли друг на друга обя­за­тель­ство ока­зать по­мощь го­ло­да­ю­щим. Про­мед­ле­ние это со­вер­ша­лось не без умыс­ла. "Смерт­ность от го­ло­да и эми­гра­ция... очи­сти­ли земли от нерен­та­бель­ных про­из­во­ди­те­лей и осво­бо­ди­ли место для более со­вер­шен­но­го сель­ско­хо­зяй­ствен­но­го пред­при­я­тия." [10]

И се­го­дня ко­рен­но­го на­се­ле­ния в Ир­лан­дии го­раз­до мень­ше, чем в на­ча­ле 19 в. Если в 1840 на этом ост­ро­ве про­жи­ва­ло около 8,2 млн чел.; к концу 19 в около 4,5 млн, вклю­чая ан­гло­сак­сон­ское мень­шин­ство; ныне 5,5 млн, учи­ты­вая Оль­стер с его про­те­стант­ским на­се­ле­ни­ем. А ан­глий­ские про­па­ган­ди­сты всё ищут го­ло­до­мо­ры где угод­но, но толь­ко не под сенью бри­тан­ской ко­ро­ны.

Массы ир­ланд­цев, бе­гу­щих от го­лод­ной смер­ти в ан­глий­ские про­мыш­лен­ные го­ро­да в пер­вой по­ло­вине 19 в., еще более сби­ва­ли цену труда. Их ни­ще­та вы­зы­ва­ла здо­ро­вый смех даже у ан­глий­ских ин­тел­лек­ту­а­лов.

"Ир­ланд­цы носят наряд из лох­мо­тьев, снять и на­деть ко­то­рый яв­ля­ет­ся труд­ней­шей опе­ра­ци­ей, пред­при­ни­ма­е­мой толь­ко по празд­ни­кам или в особо тор­же­ствен­ных слу­ча­ях". Впро­чем юмор зна­ме­ни­то­го Кар­лей­ля был со­всем уж ан­глий­ским, когда он от­зы­вал­ся об ир­ланд­цах, как о "сви­ньях в че­ло­ве­че­ском об­ли­чье"[11]...

Рус­ский кре­пост­ной кре­стья­нин, в том числе по­сес­си­он­ный (при­креп­лен­ный к фаб­ри­ке), непре­мен­но имел соб­ствен­ное жилье и ин­ди­ви­ду­аль­ных зе­мель­ный надел. Кре­стья­нин был за­ко­но­да­тель­но за­щи­щен от го­ло­да, а по­сес­си­он­ный ра­бот­ник и от чрез­мер­ной экс­плу­а­та­ции.

С са­мо­го на­ча­ла сво­е­го прав­ле­ния Ни­ко­лай I за­ни­мал­ся во­про­сом от­ме­ны кре­пост­но­го права. Для его рас­смот­ре­ния было со­зда­но несколь­ко спе­ци­аль­ных ко­ми­те­тов.

Не ти­ра­ни­че­ские на­клон­но­сти им­пе­ра­то­ра, а усло­вия, в ко­то­рых на­хо­ди­лось рус­ское сель­ское хо­зяй­ство, пре­пят­ство­ва­ли ре­ши­тель­ным мерам по осво­бож­де­ния кре­пост­но­го кре­стьян­ства.

Царь Ни­ко­лай  пре­крас­но по­ни­мал то, что не до­хо­ди­ло до раз­но­го сорта об­ли­чи­те­лей: кре­пост­ное право в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни ухо­ди­ло кор­нем в при­род­ные осо­бен­но­сти рус­ско­го зем­ле­де­лия, вы­нуж­ден­но­го при малой про­из­во­ди­тель­но­сти обес­пе­чи­вать по­треб­но­сти го­су­дар­ства, и, в первую оче­редь, обо­рон­ные.

Низ­кий уро­вень на­коп­ле­ний ка­пи­та­ла в го­род­ском хо­зяй­стве и тор­го­вой сфере (что, во мно­гом, было опре­де­ле­но гео­гра­фи­че­ски­ми, природно-​климатическими  фак­то­ра­ми) спо­соб­ство­вал кон­сер­ва­ции кре­пост­ных от­но­ше­ний. Дол­гое время го­род­ское хо­зяй­ство не пы­та­лось вы­тя­нуть ра­бо­чую силу из сель­ско­го хо­зяй­ства, а экс­тен­сив­ное сель­ское хо­зяй­ство спо­кой­но усва­и­ва­ло весь при­рост ра­бо­чей силы.

К при­ме­ру, такой "фак­тор ин­тен­сив­но­сти", как уве­ли­че­ние глу­би­ны вспаш­ки, тре­бо­вал слож­ных па­хот­ных ору­дий и мощ­но­го тяг­ло­во­го скота. Необ­хо­ди­мых для этого на­коп­ле­ний не было как у кре­стьян, так и у ос­нов­ной массы по­ме­щи­ков. Но и круп­ные зем­ле­вла­дель­цы не ста­ви­ли на кон свое бла­го­по­лу­чие и не рис­ко­ва­ли вкла­ды­вать день­ги в ин­тен­сив­ные ме­то­ды хо­зяй­ство­ва­ния. Ка­пи­та­ло­ем­кий уро­жай легко мог быть по­губ­лен, при ко­рот­ком сель­ско­хо­зяй­ствен­ном пе­ри­о­де, за­мо­роз­ка­ми или за­су­хой, а по­ро­ди­стый скот убит эпи­зоо­ти­ей. За ис­клю­че­ни­ем несколь­ких экс­пе­ри­мен­таль­ных хо­зяйств по всей стране было рас­про­стра­не­но трех­по­лье и пашня рас­ши­ря­лась за счет под­ня­тия нови и за­ле­жи. Почти все, что было ре­аль­но сде­ла­но в об­ла­сти внед­ре­ния новых сель­ско­хо­зяй­ствен­ных куль­тур (кар­то­фе­ля, ку­ку­ру­зы), от­но­си­лось к об­ла­сти пра­ви­тель­ствен­ных уси­лий.

С 18 в. огром­ную роль в отя­го­ще­нии кре­пост­но­го права, вы­ве­де­нии его из сферы го­су­дар­ствен­ных по­треб­но­стей, иг­ра­ли эго­и­сти­че­ские ин­те­ре­сы дво­рян­ства - клас­са, пол­но­стью гос­под­ству­ю­ще­го в во­ен­ной, эко­но­ми­че­ской, бю­ро­кра­ти­че­ской, по­ли­ти­че­ской сфе­рах.

По­про­сту го­во­ря, не учесть в пол­ной мере ин­те­ре­сы дво­рян­ско­го со­сло­вия, озна­ча­ло вер­ную ги­бель для лю­бо­го пра­ви­те­ля Рос­сии. За вос­по­ми­на­ни­я­ми да­ле­ко хо­дить не надо, креп­ки­ми дво­рян­ски­ми ру­ка­ми был убит отец Ни­ко­лая I – им­пе­ра­тор Павел.

Ни­ко­лай был хо­ро­шо зна­ком с де­каб­рист­ски­ми про­ек­та­ми "осво­бож­де­ния кре­стьян", ко­то­рые в ре­аль­но­сти обер­ну­лись бы обез­зе­ме­ли­ва­ни­ем и про­ле­та­ри­за­ци­ей кре­стьян­ской массы. Нераз­ви­тый рус­ский город не смог бы при­нять "осво­бож­ден­ную" кре­стьян­скую массу. Обез­зе­ме­лен­ное кре­стьян­ство пре­вра­ти­лось в со­ци­аль­ное взрыв­ча­тое ве­ще­ство, по­страш­нее любой вра­же­ской армии.

В Но­во­рос­сии и южной Си­би­ри были  мил­ли­о­ны де­ся­тин по­тен­ци­аль­но пло­до­род­ной земли. Од­на­ко об ее пре­вра­ще­нии в пашню, в слу­чае од­но­мо­мент­но­го осво­бож­де­ния массы кре­пост­но­го кре­стьян­ства, не при­хо­ди­лось и меч­тать. Же­лез­ные до­ро­ги и вло­же­ния ка­пи­та­ла - вот что ре­ши­ло судь­бу ка­над­ских сте­пей в бо­га­той  Бри­тан­ской им­пе­рии, и толь­ко в конце 19 в. Таких ко­зы­рей ни у рус­ско­го кре­стьян­ства, ни у рос­сий­ско­го го­су­дар­ства в пер­вой по­ло­вине 19 в. не име­лось. А рус­ские степи были за­суш­ли­вее, чем ка­над­ские, и тре­бо­ва­ли еще боль­ших вло­же­ний. (Ми­ни­стер­ство го­си­му­ществ, тем не менее,  рас­хо­до­ва­ло боль­шие сред­ства на пе­ре­се­ле­ния ма­ло­зе­мель­ных го­су­дар­ствен­ных кре­стьян - всего на новые земли пе­ре­се­ли­лось до 400 тыс. душ.)

Не при­бав­ля­ли оп­ти­миз­ма в от­но­ше­нии осво­бож­де­ния кре­стьян и ре­гу­ляр­ные неуро­жаи. С 1830-х гг. на­сту­пи­ло осо­бен­но неустой­чи­вое в кли­ма­ти­че­ском от­но­ше­нии время; ти­пич­ным по­год­ным экс­тре­му­мом стала за­су­ха.

В Рос­сий­ской им­пе­рии "от­ста­лое са­мо­дер­жа­вие" обя­за­но было за­бо­тить­ся о вы­жи­ва­нии про­сто­на­ро­дья, а в самой раз­ви­том го­су­дар­стве того вре­ме­ни, в Бри­тан­ской им­пе­рии, в бри­тан­ских ко­ло­ни­ях Ир­лан­дии и Индии, мил­ли­о­ны людей "сво­бод­но" уми­ра­ли от го­ло­да (см. мою ста­тью "Как стро­ил­ся за­пад­ный ка­пи­та­лизм: голод и мас­со­вые убий­ства в ко­ло­ни­ях").

Си­ту­а­ция в рос­сий­ском сель­ском хо­зяй­стве была ос­нов­ной при­чи­ной того, что им­пе­ра­тор сде­лал став­ку на по­сте­пен­ное осво­бож­де­ние вла­дель­че­ско­го кре­стьян­ства.

Пра­ви­тель­ство по­ощ­ря­ло выход из кре­пост­ной за­ви­си­мо­сти по со­гла­ше­ни­ям между кре­стья­на­ми и по­ме­щи­ка­ми со­глас­но за­ко­ну от 1803 г. За­ко­но­да­тель­ство опре­де­ля­ло в год не более со­ро­ка дней на бар­щине, раз­ре­ши­ло кре­стья­нам по­сы­лать вме­сто себя на эти ра­бо­ты на­ем­ных ра­бо­чих, за­пре­ща­ло по­ме­щи­кам утруж­дать кре­стьян вред­ны­ми и тя­же­лы­ми ра­бо­та­ми, несо­раз­мер­ны­ми с их си­ла­ми, не со­от­вет­ству­ю­щим их полу.

Были от­ме­не­ны ранее рас­про­стра­нен­ные на­ту­раль­ные по­бо­ры с кре­стьян – в виде мел­ко­го ро­га­то­го скота, птицы, яйца, масла, ягод, гри­бов, пряжи, хол­ста, сукна. Упразд­ня­лись и такие фе­о­даль­ные по­вин­но­сти, как ка­ра­у­лы при гос­под­ских усадь­бах, лесах, полях, се­но­ко­сах, уход за гос­под­ским ско­том, сгон­ные дни и т.д.[12]

Соб­ствен­но, бла­го­да­ря этим огра­ни­че­ни­ям кре­пост­ной труд ста­но­вил­ся все более невы­год­ным для по­ме­щи­ка.

Со­глас­но им­пе­ра­тор­ско­му указу от 1827 г. бег­лых кре­стьян, при­быв­ших в Но­во­рос­сию, вла­сти не долж­ны были воз­вра­щать быв­шим вла­дель­цам, за них вы­пла­чи­ва­лась ком­пен­са­ции из казны. По­лу­ча­лось уже те­перь, что с Но­во­рос­сии вы­да­чи нет, бла­го­да­ря го­су­да­рю им­пе­ра­то­ру.

Закон 1827 г. опре­де­лял пе­ре­ход в ка­зен­ное за­ве­до­ва­ние име­ний, в ко­то­рых оста­ва­лось, за про­да­жей или за­ло­гом земли, менее 4,5 дес. на кре­стьян­скую душу. Со­от­вет­ствен­но и кре­стьяне таких име­ний пе­ре­хо­ди­ли в ста­тус го­су­дар­ствен­ных. Впер­вые закон уста­но­вил ми­ни­мум кре­стьян­ско­го на­де­ла, за ко­то­рый нес от­вет­ствен­ность по­ме­щик.

Самой круп­ной мерой в от­но­ше­нии кре­пост­но­го права был раз­ра­бо­тан­ный П. Ки­се­ле­вым закон 1842 г. об "обя­зан­ных кре­стья­нах". По этому за­ко­ну по­ме­щик по­лу­чал право осво­бож­дать кре­стьян от кре­пост­ной за­ви­си­мо­сти, предо­став­ляя им зе­мель­ный надел в на­след­ствен­ное поль­зо­ва­ние.

По­лу­чая землю и сво­бо­ду, кре­стьяне обя­за­ны были (от­сю­да на­зва­ние "обя­зан­ных") вре­мен­но нести опре­де­лен­ные по­вин­но­сти, де­неж­ные или тру­до­вые, в поль­зу зем­ле­вла­дель­ца – для ком­пен­са­ции по­не­сен­но­го по­ме­щи­чьим хо­зяй­ством ущер­ба.[13]

Для ограж­де­ния кре­стьян За­пад­но­го края от про­из­во­ла по­ме­щи­ков, в 1846 г. рас­по­ря­же­ни­ем ми­ни­стра внут­рен­них дел Д. Би­би­ко­ва были вве­де­ны т. н. ин­вен­та­ри, со­глас­но ко­то­рым упо­ря­до­чи­ва­лись кре­стьян­ские по­вин­но­сти и ограж­да­лись кре­стьян­ские права.[14] Вве­де­ние ин­вен­та­рей также под­го­тав­ли­ва­ло осво­бож­де­ние кре­стьян с зем­лей.

В 1847 г. ми­ни­стру Го­су­дар­ствен­ных иму­ществ было предо­став­ле­но право при­об­ре­тать за счет казны на­се­ле­ние дво­рян­ских име­ний.

Пер­вым делом граф Ки­се­лев вы­ку­пил всех кре­стьян, при­над­ле­жа­щих од­но­двор­цам.

В 1848 г. издан был указ, предо­став­ляв­ший кре­пост­ным кре­стья­нам право, с со­гла­сия по­ме­щи­ка, при­об­ре­тать в част­ную соб­ствен­ность земли и любую недви­жи­мую соб­ствен­ность (дома, лавки и т.д).[15]

При им­пе­ра­то­ре Ни­ко­лае I про­изо­шло ли­ше­ние по­ме­щи­ков права уго­лов­но­го взыс­ка­ния с кре­стьян.[16] Более того, сами по­ме­щи­ки по­па­ли под го­су­дар­ствен­ный над­зор. Гу­берн­ским про­ку­ро­рам по­ру­чи­лось вести "на­блю­де­ние, дабы с на­ро­да не были взи­ма­е­мы сборы, за­ко­ном не уста­нов­лен­ные". Им вме­ня­лось предот­вра­ще­ние са­мо­управ­ства по­ме­щи­ков в от­но­ше­нии кре­стьян, воз­буж­де­ние уго­лов­ных дел, по ко­то­рым нет истца. О су­ще­ствен­ных зло­упо­треб­ле­ни­ях про­ку­ро­ры долж­ны были до­кла­ды­вать гу­бер­на­то­ру и ми­ни­стру юс­ти­ции.

И про­ку­ро­ры, несмот­ря на свою клас­со­вую со­ли­дар­ность с зем­ле­вла­дель­ца­ми, вы­нуж­де­ны были осу­ществ­лять над­зор, воз­буж­дая каж­дый год сотни дел про­тив по­ме­щи­ков, зло­упо­треб­ляв­ших своим по­ло­же­ни­ем. (Хо­чет­ся до­ба­вить - "слу­жеб­ным по­ло­же­ни­ем", по­сколь­ку к по­ме­щи­чьей вла­сти на­ко­нец до­ба­ви­лась от­вет­ствен­ность.)

В эпоху Ни­ко­лая I по­ме­щи­чьи хо­зяй­ства неуклон­но те­ря­ли до­ход­ность – во мно­гом бла­го­да­ря тем огра­ни­че­ни­ям на экс­плу­а­та­цию кре­стьян, ко­то­рую уста­нав­ли­ва­ло пра­ви­тель­ство – и впа­да­ли в за­дол­жен­ность. Осо­бен­но быст­ро это про­ис­хо­ди­ло в неуро­жай­ные годы, когда по­ме­щи­ки обя­за­ны были про­до­воль­ство­вать кре­стьян, на­хо­дя­щих­ся под угро­зой го­ло­да.

За годы ни­ко­ла­ев­ско­го цар­ство­ва­ния общая сумма по­ме­щи­чьей за­дол­жен­но­сти уве­ли­чи­лась в 4 раза. К 1850-м годам по­ме­щи­ки Рос­сии были долж­ны го­су­дар­ствен­ным кре­дит­ным учре­жде­ни­ям (За­ем­но­му банку и др.) 425 млн руб. се­реб­ром.

В 1833 г. в этих учре­жде­ни­ях, в обес­пе­че­ние долга, было за­ло­же­но по­ме­щи­ка­ми 43,2 % кре­пост­ных ре­виз­ских душ, а в 1855 г. уже две трети всех кре­пост­ных.[17]

На­рас­та­ю­щий про­цесс ра­зо­ре­ния дво­рян­ских зем­ле­вла­де­ний со­про­вож­дал­ся пе­ре­хо­дом за­ло­жен­ных име­ний в казну.

По­сколь­ку в за­ло­ге на­хо­ди­лось по­дав­ля­ю­щее боль­шин­ство кре­пост­ных - это озна­ча­ло, что в обо­зри­мом бу­ду­щем они долж­ны были пе­рей­ти в раз­ряд го­су­дар­ствен­ных кре­стьян.

К числу долж­ни­ков от­но­си­лось по­дав­ля­ю­щее боль­шин­ство по­ме­щи­ков из той ос­нов­ной груп­пы, что вла­де­ла от 1 до 1000 кре­пост­ных душ. То есть, по­дав­ля­ю­щая масса дво­рян­ства лишь но­ми­наль­но оста­ва­лась соб­ствен­ни­ка­ми своих по­ме­стий и кре­пост­ных душ, что за­ме­тил даже клас­сик ком­му­низ­ма.[18]

Доля кре­пост­ных в общем числе кре­стьян сни­жа­лась с на­рас­та­ю­щей ско­ро­стью, с по­ло­ви­ны в на­ча­ле прав­ле­ния Ни­ко­лая I до менее 40% в конце.

Им­пе­ра­тор­ский указ от 1846 г. обес­пе­чи­вал кре­пост­ным кре­стья­нам право вы­ку­пать­ся на сво­бо­ду вме­сте с зем­лей, если по­ме­стье, к ко­то­ро­му они были при­пи­са­ны, про­да­ва­лось за долги с тор­гов. А указ, из­дан­ный в сле­ду­ю­щем году, давал кре­стьян­ско­му об­ще­ству, при­пи­сан­но­му к та­ко­му по­ме­стью, пер­во­оче­ред­ное право ку­пить его це­ли­ком. "Ока­за­лось, что кре­пост­ные были вполне го­то­вы к этому и дей­стви­тель­но стали ску­пать по­ме­стья одно за дру­гим", – писал Клю­чев­ский. Указ от 15 марта 1848 г. рас­про­стра­нил право по­куп­ки по­ме­стья на каж­до­го кре­пост­но­го в от­дель­но­сти.

Клю­чев­ский ука­зы­вал: "По­ме­щи­чьи хо­зяй­ства... па­да­ли одно за дру­гим; име­ния за­кла­ды­ва­лись в го­су­дар­ствен­ные кре­дит­ные учре­жде­ния... По­ра­зи­тель­ны цифры, сви­де­тель­ству­ю­щие о таком по­ло­же­нии по­ме­щи­чье­го хо­зяй­ства... со­сто­я­ло в за­ло­ге с лиш­ком 44 тыс. име­ний с 7 млн ре­виз­ских душ с лиш­ком, т. е. в за­ло­ге - боль­ше двух тре­тей дво­рян­ских име­ний и две трети кре­пост­ных кре­стьян, т. е. за­кла­ды­ва­лись пре­иму­ще­ствен­но гу­сто­на­се­лен­ные дво­рян­ские име­ния... Надо вспом­нить все при­ве­ден­ные цифры, для того чтобы ви­деть, как по­сте­пен­но сами собой дво­рян­ские име­ния, обре­ме­ня­ясь неоплат­ны­ми дол­га­ми, пе­ре­хо­ди­ли в руки го­су­дар­ства. Если бы мы пред­по­ло­жи­ли ве­ро­ят­ность даль­ней­ше­го су­ще­ство­ва­ния кре­пост­но­го права еще на два-​три по­ко­ле­ния, то и без за­кон­но­го акта, от­ме­нив­ше­го кре­пост­ную за­ви­си­мость, дво­рян­ские име­ния все стали бы го­су­дар­ствен­ной соб­ствен­но­стью. Так эко­но­ми­че­ское по­ло­же­ние дво­рян­ско­го хо­зяй­ства под­го­то­ви­ло уни­что­же­ние кре­пост­но­го права, еще в боль­шей сте­пе­ни под­го­тов­лен­ное необ­хо­ди­мо­стью нрав­ствен­ною."

К ра­зо­ре­нию по­ме­щи­чьих име­ний  под­тал­ки­ва­ла аг­рар­ная пе­ре­на­се­лен­ность в цен­траль­ных рай­о­нах стра­ны. Несмот­ря на раз­ви­тие от­хо­жих и ку­стар­ных про­мыс­лов, кре­стьян­ство ис­пы­ты­ва­ло все боль­ший недо­ста­ток удоб­ной па­хот­ной земли, и по­ме­щи­ку при­хо­ди­лось кор­мить "лиш­ние" рты.

В ре­ги­о­нах с бла­го­при­ят­ны­ми кли­ма­ти­че­ски­ми усло­ви­я­ми кре­пост­ные ста­но­ви­лись обу­зой для по­ме­щи­ков из-за спе­ци­а­ли­за­ции хо­зяйств. Зем­ле­вла­дель­цы рас­ши­ря­ли по­се­вы кар­то­фе­ля, са­хар­ной свек­лы и дру­гих тех­ни­че­ских куль­тур, вво­ди­ли тра­во­се­я­ние, ос­но­вы­ва­ли пред­при­я­тия по пер­во­на­чаль­ной об­ра­бот­ке зем­ле­дель­че­ско­го сырья. Хо­зя­е­ва таких име­ний нуж­да­лись в более ма­ло­чис­лен­ной и се­зон­ной ра­бо­чей силе. Для них пролетарий-​батрак яв­лял­ся более удоб­ным ра­бот­ни­ком, чем кре­пост­ной кре­стья­нин. Перед ба­тра­ком у по­ме­щи­ка не было ни­ка­ких со­ци­аль­ных обя­за­тельств, пред­пи­сан­ных за­ко­ном. Ба­тра­ка гнал на ра­бо­ту страх го­лод­ной смер­ти и это при­нуж­де­ние было по­силь­нее лю­бо­го дру­го­го.

Свои про­бле­мы вла­дель­цы спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных хо­зяйств неред­ко ре­ша­ли путем за­хва­та кре­стьян­ских на­де­лов. Несмот­ря на про­ти­во­дей­ствие пра­ви­тель­ства, обез­зе­ме­ли­ва­ние кре­стьян в таких ре­ги­о­нах при­об­ре­та­ло ши­ро­кий раз­мах.

Кре­пост­ное право в мно­гих по­ме­стьях Нечер­но­зе­мья, зоны рис­ко­ван­но­го зем­ле­де­лия, неред­ко было фик­ци­ей еще при пред­ше­ствен­ни­ках Ни­ко­лая I. Зем­ле­вла­де­лец до­воль­ство­вал­ся об­ро­ком (де­неж­ной рен­той) от своих кре­стьян, мно­гие из ко­то­рых обос­но­ва­лись в близ­ких и да­ле­ких го­ро­дах в ка­че­стве ре­мес­лен­ни­ков, ма­сте­ро­вых, куп­цов, тор­гов­цев.

В нечер­но­зем­ных об­ла­стях про­цент об­роч­ных кре­стьян среди кре­пост­ных неуклон­но воз­рас­тал. Так в пер­вой трети века он уве­ли­чил­ся в Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии с 50% до 69%, в Мос­ков­ской с 36 до 67,9%, в Ря­зан­ской с 19% до 38,1%. В се­вер­ных гу­бер­ни­ях, Яро­слав­ской, Ко­стром­ской, Во­ло­год­ской, где кре­пост­ных было немно­го, об­роч­ных среди них уже ока­зы­ва­лось 85-90%. К се­ре­дине 19 в. про­цент об­роч­ных в нечер­но­зем­ных гу­бер­ни­ях уве­ли­чил­ся еще боль­ше. От­ми­ра­ние гру­бых форм за­ви­си­мо­сти от зем­ле­вла­дель­ца со­зда­ва­ло новые воз­мож­но­сти для про­яв­ле­ния эко­но­ми­че­ской ак­тив­но­сти фор­маль­но еще кре­пост­ных кре­стьян.

Пра­ви­тель­ство де­ла­ло всё необ­хо­ди­мое для по­ощ­ре­ния кре­стьян­ской тор­гов­ли. Были мак­си­маль­но об­лег­че­ны  пра­ви­ла вы­да­чи пас­пор­тов и учре­жде­на сословно-​податная ка­те­го­рия тор­гу­ю­щих кре­стьян.

Тор­гу­ю­щие кре­стьяне опре­де­ля­лись, как юри­ди­че­ские лица, и могли, на­равне с ку­пе­че­ством со­вер­шать, круп­ные тор­го­вые сдел­ки. Кре­стьяне со сви­де­тель­ства­ми 1 и 2 раз­ря­да до­пус­ка­лись к опто­во­му торгу, внут­рен­не­му и за­гра­нич­но­му, а также  к сдел­кам на бирже, на­ря­ду с куп­ца­ми и 1 и 2 гиль­дии, могли за­ни­мать­ся опе­ра­ци­я­ми  с цен­ны­ми бу­ма­га­ми. Кре­стьяне со сви­де­тель­ства­ми 3 раз­ря­да при­рав­ни­ва­лись к куп­цам 3-ей гиль­дии. Они могли при­об­ре­тать то­ва­ры у куп­цов 1 и 2 гиль­дии и у кре­стьян, име­ю­щих сви­де­тель­ства 1 и 2 раз­ря­дов.[19]

Кре­пост­ные кре­стьяне ак­тив­но за­ни­ма­лись круп­ным опто­вым тор­гом, что так по­ра­зи­ло маркиза-​русофоба де Кю­сти­на, по­бы­вав­ше­го на Ни­же­го­род­ской яр­мар­ке.  Му­жи­ки со­вер­ша­ли уст­ные сдел­ки и били по рукам, даже когда сумма до­хо­ди­ла до де­сят­ков тысяч руб­лей (в со­вре­мен­ных ценах это мно­гие мил­ли­о­ны.)  Он от­ме­ча­ет, что кре­пост­ны­ми  "за­клю­ча­ют­ся сдел­ки на слово на огром­ные суммы".[20]

Историк-​марксист По­кров­ский, хоть и клей­мил "им­пе­ри­а­лизм" Ни­ко­лая I, од­на­ко удач­но на­зы­вал его "сит­це­вым".

Дей­стви­тель­но, самый бур­ный рост про­ис­хо­дил в тек­стиль­ной про­мыш­лен­но­сти, не слиш­ком  ка­пи­та­ло­ем­кой и ори­ен­ти­ро­ван­ный на мас­со­вый внут­рен­ний спрос. В ее раз­ви­тии важ­ней­шую роль иг­ра­ли кре­стьяне нечер­но­зем­ных об­ла­стей, в т.ч. и кре­пост­ные. Зна­ме­ни­тый тек­стиль­ный центр Ива­но­во вырос из од­но­имен­но­го села, где  кре­стьяне графа Ше­ре­ме­те­ва пе­ре­шли от на­дом­но­го ткац­ко­го про­из­вод­ства к фаб­рич­но­му.

Уже в конце 1820-х гг. дей­ство­ва­ло нема­ло число сит­це­пе­чат­ные и бу­ма­гот­кац­ких фаб­рик, при­над­ле­жав­ших кре­пост­ным кре­стья­нам.  У неко­то­рых кре­пост­ных фаб­ри­кан­тов тру­ди­лось по 700-800 ра­бот­ни­ков из числа от­хо­жих кре­стьян. У кре­пост­но­го фаб­ри­кан­та Га­ре­ги­на  было  1407 ра­бо­чих, у Ямо­лов­ско­го  – 1500.

Быв­ший кре­пост­ной кре­стья­нин Петр Ели­се­ев из Бо­ри­со­глеб­ско­го уезда ос­но­вал тор­го­вое то­ва­ри­ще­ство "Бра­тья Ели­се­е­вы", ко­то­ро­му при­над­ле­жа­ли огром­ные ма­га­зи­ны в Пе­тер­бур­ге и Москве и шоколадно-​конфетная фаб­ри­ка в Пе­тер­бур­ге.  

А кре­стья­нин Фи­лип­пов ос­но­вал сеть пе­ка­рен и бу­лоч­ных, ко­то­рая вы­тес­ни­ла в сто­ли­цах немец­кие пе­кар­ни и бу­лоч­ные, от­ли­чав­ши­е­ся, кста­ти, хо­ро­шим сер­ви­сом и чи­сто­той.

Кре­стья­нин Маль­цов со­здал в Гусь-​Хрустальном мощ­ное про­из­вод­ство стек­ла и из­де­лий из стек­ла, а затем ос­но­вал же­ле­зо­де­ла­тель­ное про­из­вод­ство. Его ини­ци­а­ти­ва по из­го­тов­ле­нию  рель­сов по­лу­чи­ла  под­держ­ку казны.

В Нечер­но­зе­мье кре­стьяне ак­тив­но пе­ре­хо­ди­ли на тех­ни­че­ские куль­ту­ры. Снаб­жа­ли льном ткац­кие фаб­ри­ки Яро­слав­ля, Ко­стро­мы, Вла­ди­ми­ра, Моск­вы, про­из­во­ди­ли ко­ноп­лю, ко­то­рая шла на пень­ку для экс­пор­та и для нужд соб­ствен­ной парусно-​полотняной про­мыш­лен­но­сти. Сами при этом на­ни­ма­ли ра­бо­чих. Так в Ми­хай­лов­ской вот­чине Дмит­ров­ско­го уезда графа Ше­ре­ме­те­ва в на­дом­ных ма­стер­ских, ве­ре­воч­ных и са­пож­ных, у кре­пост­ных тру­ди­лось по 8-12 на­ем­ных ра­бот­ни­ков.  Кста­ти, рос­сий­ско­му по­ме­щи­ку по за­ко­ну не доз­во­ля­лось при­сва­и­вать доход кре­пост­но­го кре­стья­ни­на, как то было во мно­гих ев­ро­пей­ских стра­нах. Если по­след­ний за­ни­мал­ся ку­стар­ной про­мыш­лен­но­стью, то кре­пост­ные от­но­ше­ния сво­ди­лись к тому, что зем­ле­вла­дель­цу  упла­чи­вал­ся фик­си­ро­ван­ный де­неж­ный оброк.

С раз­ви­ти­ем са­хар­ной про­мыш­лен­но­сти и  ма­ло­зе­мель­ные кур­ские кре­стьяне пе­ре­хо­ди­ли к спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­но­му хо­зяй­ству. Кре­пост­ные и го­су­дар­ствен­ные кре­стьяне за­во­ди­ли свек­ло­вич­ные план­та­ции,  куда на каж­дые 7 дес. на­ни­ма­лось до 200 ра­бот­ни­ков.[21]

Вме­сте с ро­стом хо­зяй­ствен­ной ак­тив­но­сти про­сто­на­ро­дья в эпоху Ни­ко­лая ис­че­за­ют по­ме­щи­чьи (вот­чин­ные) фаб­ри­ки, ис­поль­зу­ю­щих труд кре­пост­ных кре­стьян.

В 1834 г. было при­ня­то по­ло­же­ние для по­ме­щи­ков, дер­жа­щих вот­чин­ную фаб­ри­ку, ко­то­рое фак­ти­че­ски ста­ви­ло крест на та­ко­го рода про­мыш­лен­но­сти. По­ме­щи­ки более не могли об­ра­щать па­хот­ных кре­стьян в фаб­рич­ных ра­бо­чих. Для ра­бот­ни­ков, имев­ших зе­мель­ные на­де­лы, труд на фаб­ри­ке не мог со­став­лять более трех дней в неде­лю. Ра­бо­та в вос­крес­ные и празд­нич­ные дни за­пре­ща­лась. Те­перь труд кре­пост­но­го ока­зы­вал­ся для помещика-​предпринимателя слиш­ком дорог.

И если в 1804 г. 90% всех су­кон­ных фаб­рик ра­бо­та­ло на кре­пост­ном труде, то в 1850 г. лишь 4%. По­ме­щи­чьи пред­при­я­тия вы­нуж­де­ны были пе­ре­хо­дить на ис­поль­зо­ва­ние воль­но­на­ем­ной силы и, как пра­ви­ло, разо­ря­лись, не вы­дер­жи­вая кон­ку­рен­ции с ку­пе­че­ски­ми и кре­стьян­ски­ми ма­ну­фак­ту­ра­ми.

Как писал круп­ней­ший ис­сле­до­ва­тель рус­ской хо­зяй­ствен­ной ис­то­рии, ака­де­мик Л. Милов: "В кре­пост­ное де­ревне пре­об­ла­да­ли не при­зна­ки упад­ка и сни­же­ния хо­зяй­ствен­но­го уров­ня, а вос­хо­дя­щие про­грес­сив­ные токи".

Но, с точки зре­ния рынка, мел­кое кре­стьян­ское хо­зяй­ство в ис­то­ри­че­ском цен­тре стра­ны, выше 52-53 град. c.ш., рен­та­бель­ным не яв­ля­лось. Рен­та­бель­ное,  в ка­пи­та­ли­сти­че­ском смыс­ле, хо­зяй­ство здесь могло быть со­зда­но путем обез­зе­ме­ли­ва­ния и ра­зо­ре­ния ос­нов­ной массы кре­стьян­ства с тяж­ки­ми со­ци­аль­ны­ми по­след­стви­я­ми.

Неко­то­рые кри­ти­ки ни­ко­ла­ев­ско­го прав­ле­ния, при­зна­вая вы­со­кие темпы роста в лег­кой и пи­ще­вой про­мыш­лен­но­сти, го­во­рят о том, что "кре­пост­ни­че­ские от­но­ше­ния" стес­ня­ли рост тя­же­лой про­мыш­лен­но­сти, осо­бен­но на Урале.

Ис­поль­зо­ва­ние труда по­сес­си­он­ных ра­бот­ни­ков на ураль­ских за­во­дах опре­де­ля­лось  не зве­ри­ной сущ­но­стью ца­риз­ма, а недо­стат­ком в Рос­сии без­дом­но­го ни­ще­го про­ле­тар­ско­го эле­мен­та, го­то­во­го на все ради куска хлеба. В Ан­глии, где "овцы съели людей", та­ко­го эле­мен­та было сколь­ко хо­чешь. (Хотя даже на Бри­тан­ских ост­ро­вах, в Шот­лан­дии, до на­ча­ла 19 в. вовсю прак­ти­ко­ва­лось по­жиз­нен­ное при­креп­ле­ние ра­бо­чих к шах­там и копям. [21а].) И такой де­ше­вый че­ло­ве­че­ский фак­тор пре­крас­но там со­че­тал­ся (с точки зре­ния при­бы­лей) с куч­ным рас­по­ло­же­ни­ем пор­тов, ка­мен­но­уголь­ных шахт, же­ле­зо­руд­ных руд­ни­ков, - это про­стран­ство легко со­еди­ня­лось су­до­ход­ны­ми ка­на­ла­ми и же­лез­ны­ми до­ро­га­ми. (В Ан­глии нет ни од­но­го на­се­лен­но­го пунк­та, уда­лен­но­го от моря более чем на 70 миль, а ведь се­бе­сто­и­мость пе­ре­во­зок по воде ми­ни­мум в де­сять раз ниже, чем по суше.)

Си­ту­а­ция с рос­сий­ской ме­тал­лур­ги­ей была много тя­же­лее в связи с гео­гра­фи­че­ским, при­род­ным фак­то­ром. Мно­гие ме­ся­цы дли­лась до­став­ка ураль­ско­го чу­гу­на и же­ле­за по­тре­би­те­лям и экс­пор­те­рам, в Пе­тер­бург и Моск­ву. Чугун и же­ле­зо вы­ра­ба­ты­ва­лись на до­ро­гом дре­вес­ном угле. Со­зда­ние транс­порт­ной сети, ко­то­рая со­еди­ни­ла бы разъ­еди­нен­ные ты­ся­ча­ми верст же­ле­зо­руд­ные, ка­мен­но­уголь­ные ме­сто­рож­де­ния, цен­тры про­из­вод­ства и по­треб­ле­ния, тре­бо­ва­ло огром­ных ин­ве­сти­ций и вре­ме­ни. К при­ме­ру, по­строй­ка уже пер­вых же­лез­ных дорог предъ­яви­ло спрос на  такое ко­ли­че­ство чу­гу­на и же­ле­за, ко­то­рое соб­ствен­ное про­из­вод­ство не могло обес­пе­чить и в неболь­шой сте­пе­ни.   Кста­ти, от­ме­на кре­пост­но­го и  по­сес­си­он­но­го права в 1861 от­нюдь  не вы­зва­ла со­от­вет­ству­ю­ще­го подъ­ема ураль­ской ме­тал­лур­гии. На­про­тив, на Урале из-за нерен­та­бель­но­сти была за­кры­та треть за­во­дов. И если во вре­ме­на Ни­ко­лая I Урал давал 78% всего же­ле­за стра­ны, то к на­ча­лу 20 в. толь­ко 27% . При том ра­бо­чие ураль­ских част­ных за­во­дов по­лу­ча­ли в 2-3 раза мень­ше, чем в новом ме­тал­лур­ги­че­ском  цен­тре, донецко-​приднепровском ре­ги­оне.[22] В ни­ко­ла­ев­ское время он толь­ко за­рож­дал­ся, во мно­гом бла­го­да­ря гео­ло­го­раз­ве­доч­ным ра­бо­там, про­ве­ден­ным пра­ви­тель­ством.

В общем, стес­ня­ло раз­ви­тие тя­же­лой про­мыш­лен­но­сти  не от­сут­ствие сво­бод­ных ра­бо­чих рук (боль­шая часть из них вовсе не была по­вя­за­ны кре­пост­ны­ми от­но­ше­ни­я­ми), а ма­ло­чис­лен­ность без­зе­мель­но­го эле­мен­та, го­то­во­го тру­дит­ся за жал­кие гроши. И что  еще более важно - это была про­бле­ма самой про­мыш­лен­но­сти; пре­одо­ле­ние гео­гра­фи­че­ско­го фак­то­ра тре­бо­ва­ло боль­ших ин­ве­сти­ций, не су­ля­щих быст­рой от­да­чи.  И через пол­ве­ка после от­ме­ны кре­пост­но­го права во всей рос­сий­ской про­мыш­лен­но­сти было за­ня­то не более 7% са­мо­де­я­тель­но­го на­се­ле­ния.

Воз­вра­ща­ясь к во­про­су, а мог ли Ни­ко­лай I легко и непри­нуж­ден­но, в стиле ли­бе­раль­ных про­жек­те­ров, од­но­мо­мент­но "осво­бо­дить кре­стьян­ство", сле­ду­ет при­знать, что он не мог взять на себя такую от­вет­ствен­ность.

"Кре­пост­ни­че­ский режим" – это всего лишь яр­лы­чок, некра­си­вые слова, аб­страк­ция. Кре­стьяне живут не аб­стракт­ны­ми по­ня­ти­я­ми, а ра­бо­той на земле. Ре­аль­ность за­клю­ча­лось в том, что после "осво­бож­де­ния кре­стьян", про­ве­ден­но­го в 1861 по ли­бе­раль­ным "де­каб­рист­ским" ка­но­нам, ос­нов­ная масса кре­стьян стала жить хуже, чем при Ни­ко­лае I. Они сразу по­те­ря­ли часть своих зе­мель (от­рез­ки) и по­лу­чи­ли на шею дол­го­вре­мен­ный груз вы­куп­ных пла­те­жей (вся земля была при­зна­на соб­ствен­но­стью по­ме­щи­ков, за ко­то­рую надо пла­тить).

Кре­стьян­ское ма­ло­зе­ме­лье и дол­го­вой пресс, со­здан­ные с бла­гой ли­бе­раль­ной целью - пре­вра­тить кре­стьян в про­ле­та­ри­ат, а по­ме­щи­чьи име­ния в круп­ные ка­пи­та­ли­сти­че­ские хо­зяй­ства - вели к ра­зо­ре­нию зем­ле­дель­цев, но не спа­са­ло от ра­зо­ре­ния и по­ме­щи­ков. Те пред­по­чи­та­ли про­да­вать свои нерен­та­бель­ные име­ния или за­кла­ды­вать их в част­ные банки и упар­хи­вать с день­га­ми в Париж и Ниццу. (Толь­ко за пер­вые шесть лет после ре­фор­мы ушло из Рос­сии около 200 млн руб., огром­ная по тем вре­ме­нам сумма.)

Не по­лу­чая де­ше­вых кре­ди­тов (си­сте­ма госкре­ди­та в ре­фор­му рух­нет пер­вой), кре­стьян­ское хо­зяй­ство по­га­ша­ло за­дол­жен­ность вы­во­зом всё де­ше­ве­ю­ще­го хлеба (а ми­ро­вой рынок был пе­ре­пол­нен де­ше­вым зер­ном из стран  с более бла­го­при­ят­ны­ми кли­ма­ти­че­ски­ми усло­ви­я­ми) – и кре­стьян­ство всё более недо­еда­ло. Ро­стов­щи­че­ский ка­пи­тал на­чи­на­ет разо­рять де­рев­ню, нести в нее дол­го­вое за­ка­ба­ле­ние. Со вре­ме­ни "осво­бож­де­ния" идет быст­рое рас­сло­е­ние кре­стьян­ства, при­чем самым мас­со­вым слоем ста­но­вят­ся бед­ня­ки.

Вы­ко­ла­чи­ва­ни­ем недо­и­мок и дол­гов из кре­стья­ни­на будет за­ни­мать­ся не вот­чин­ник и не ми­ро­ед, а го­су­дар­ствен­ный чи­нов­ник, на него и будет об­ра­щать­ся нена­висть.

"Сво­бо­да", в ее бур­жу­аз­ном ва­ри­ан­те, ока­за­лась хуже "кре­пост­ни­че­ства" и по­ве­ла стра­ну к ре­во­лю­ции и граж­дан­ской войне.

Чтобы под­черк­нуть осо­бую необ­хо­ди­мость буржуазно-​либеральной ре­фор­мы 1861 г. ли­бе­ро­и­ды не жалею слов, жи­во­пи­суя "по­зор­ное по­ра­же­ние" Рос­сии в Крым­ское войне. На самом деле, если го­во­рить о "по­зор­ных по­ра­же­ни­ях", то лучше вспом­нить "ха­са­вюр­тов­ский мир", за­клю­чен­ный ли­бе­ро­ид­ны­ми вла­стя­ми РФ в 1996 с дуда­ев­ски­ми бо­е­ви­ка­ми. В Крым­скую же войну враг лишь занял южную сто­ро­ну Се­ва­сто­по­ля (ис­поль­зуя снаб­же­ние по мор­ским ком­му­ни­ка­ци­ям), зато рус­ские вой­ска дошли до Арз­ру­ма, глав­но­го го­ро­да ази­ат­ской Тур­ции. На Бал­ти­ке врага по­стиг­ла пол­ная неуда­ча, на Даль­нем Во­сто­ке также, втор­же­ние на за­пад­ной гра­ни­це не со­сто­я­лось, а ведь там на­хо­ди­лись глав­ные рус­ские силы. И это учесть, что про­тив Рос­сии во­е­ва­ло че­ты­ре го­су­дар­ства, в т.ч. две огром­ные ко­ло­ни­аль­ные им­пе­рии, с чис­лен­но­стью на­се­ле­ния (учи­ты­вая ко­ло­нии), пре­вос­хо­дя­щей рос­сий­скую в 5,5 раз - ве­ли­кие силы, кон­тро­ли­ру­ю­щие боль­шую часть ми­ро­вых ре­сур­сов. А еще три го­су­дар­ства, непо­сред­ствен­ные со­се­ди, угро­жа­ли нашей стране вой­ной.(По­дроб­нее - здесь)

Вре­мен­ной про­ме­жу­ток от 1861 год до ре­во­лю­ции ни в коем слу­чае нель­зя ма­зать одной чер­ной крас­кой; в част­но­сти шли ко­ло­ни­за­ци­он­ные про­цес­сы, осво­е­ние степ­но­го При­чер­но­мо­рья, При­ура­лья и Си­би­ри - ази­ат­ской части Рос­сии осо­бен­но ак­тив­но с конца 19 века, со вре­ме­ни по­строй­ки Транс­си­бир­ской ма­ги­стра­ли (см. ста­тью "Рус­ский фрон­тир", глав­ку "Ко­ми­тет Си­бир­ской же­лез­ной до­ро­ги"). Но, в целом, из ту­пи­ка,  опре­де­лен­но­го как природно-​климатическими осо­бен­но­стя­ми, так и ли­бе­раль­ным "осво­бож­де­ни­ем кре­стьян­ства" уда­лось выйти лишь с укруп­не­ни­ем кре­стьян­ских хо­зяйств и их тех­ни­че­ским пе­ре­осна­ще­ни­ем, про­из­ве­ден­ным уже в со­вет­ские 1930-е гг., неза­дол­го до Вто­рой ми­ро­вой войны.

-​---------
1 Пла­то­нов С.Ф. Пол­ный курс лек­ций по рус­ской ис­то­рии. СПб, 1997. С. 345.
2 Алек­се­ев С.Г. Мест­ное са­мо­управ­ле­ние рус­ских кре­стьян XVIII-​XIX. СПб-​-М., 1902, с. 51.
3 Там же, с.47.
4 Кре­пост­ное на­се­ле­ние в Рос­сии, по 10-й на­род­ной пе­ре­пи­си", СПб, 1861. Цит по кн: Фе­до­ров В.А. Па­де­ние кре­пост­но­го права в Рос­сии: До­ку­мен­ты и ма­те­ри­а­лы. Вып. 1. М., 1966.
5 Алек­се­ев, с.49.
6 Пуш­ка­рев С. Г. Очерк кре­стьян­ско­го са­мо­управ­ле­ния в Рос­сии. -- В кн: Ис­то­рия и ис­то­рио­гра­фия Рос­сии. с. 135.
6а Tanner. Tudor Constitutional Documents. 1922. p. 475-479, 485-487; Се­ме­нов В.Ф. Па­у­пе­ризм в Ан­глии XVI века и за­ко­но­да­тель­ство Тю­до­ров. В сб. Сред­ние века. Вы­пуск IV. М.,1953.
6б Тре­ве­льян Дж.М. Ис­то­рия Ан­глии от Чо­се­ра до ко­ро­ле­вы Вик­то­рии. Смо­ленск, 2001, с. 300.
7 Пуш­кин А.С. Пу­те­ше­ствие из Моск­вы в Пе­тер­бург.  -- В кн: Пуш­кин А. С. ПСС, т.11.
8 Сар­ки­сянц М. Ан­глий­ские корни немец­ко­го фа­шиз­ма. СПб, 2003.
8а Тре­ве­льян, с. 349.
8б Афа­на­сьев Г.Е. Судь­бы Ир­лан­дии. В кн:За­пис­ки Но­во­рос­сий­ско­го уни­вер­си­те­та. Т.46. Одес­са, 1888 с. 90.

8в  Mathieson W. L. British Slavery and its Abolition. L., 1926., с. 255
9 Curtis Liz. Nothing But the Same Old Story (The Roots of Anti-​Irish Racism), London, 1985.
10 Сар­ки­сянц, с.16.
11 Там же, с.15
12 Алек­се­ев, с.66.
13 Ни­ко­лай I: лич­ность и эпоха. Новые ма­те­ри­а­лы. СПб, 2007, с.18.
14 Ба­тюш­ков П.Н. Бе­ло­рус­сия и Литва. Ис­то­ри­че­ские судь­бы Северо-​западного края. СПб, 1889. С.360--362.
15 Дру­жи­нин Е.Р. Осво­бож­де­ние и купля-​продажа кре­пост­ных в 1800--1840 гг., СПб. С.144.
16 Ян­ков­ский  Д.П. Лич­ность им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая I и его эпоха. Вар­ша­ва, 1897. С.33.
17 Вы­скоч­ков Л.В. Ни­ко­лай I. М. 2006. С. 206.
18 Маркс К. Об осво­бож­де­нии кре­стьян в Рос­сии. -- В кн.: Соч., т.12, с. 692-701.
19 Швед В.В. Уча­стие бе­ло­рус­ско­го кре­стьян­ства в яр­ма­роч­ной тор­гов­ле 1830-1860 гг. В кн: Аг­рар­ный рынок, с. 141
20 Рос­сия пер­вой по­ло­ви­ны XIX века гла­за­ми ино­стран­цев. C. 634.
21 Рян­ский Л.М. Рост на­ем­но­го труда в кре­пост­ной де­ревне Кур­ской гу­бер­нии. В кн: Аг­рар­ный рынок в его ис­то­ри­че­ском раз­ви­тии. М. 1991, с.166.
21а Тре­ве­льян,с.308.
22 Ку­ла­ги­на Г.А. Ис­то­рия род­но­го края. Сверд­ловск, 1983, с. 84.

-​-----

Ис­поль­зо­ва­ны фраг­мен­ты из моей книги: А.В. Тюрин. "Прав­да о Ни­ко­лае I. Обо­лган­ный им­пе­ра­тор". М., 2010.