Для меня огромной загадкой было почему 19-й век был так богат на ВЕЛИКИХ философов, а 20 век с его огромными возможностями, внедрением математики во все сферы науки, не дал для философии практически ничего. Причем в математике появились совершенно уникальные методы (к примеру теория вероятности или теория игр) которые можно «прикрутить» практически к любому набору данных и выудить оттуда хотя бы какие-то закономерности.
Включение математики в любые науки стало всеобщим трендом 20-го столетия, ведь как говорит старик Кант «В каждой естественной науке заключено столько истины, сколько в ней есть математики». Математика единственный объективный критерий. Информация, оторванная от источников. Да в ней хватает своих условностей, аксиом и прочих костылей, без которых она не может существовать, но это лучшее что придумало человечество.
Так вот оказывается, что попытка ввести в философию математику была. Причем она была предпринята с обеих сторон «железного занавеса» серьезными учеными. И достаточно долгое время в научном сообществе теплилась идея что вот-вот мы поймем общие, базовые механизмы вообще всех изменений в любых системах. Общество, клетка или атом — это все системы и если найти, то общее, которое связывает изменение в этих системах мы просто поймем мир. Ведь перед философией и ставится задача в выработке всеобщих законов.
Итак. «Общая теория систем»
Предыстория
Как и всякая научная концепция, общая теория систем базируется на результатах предыдущих исследований. Исторически «зачатки исследования систем и структур в общем виде возникли достаточно давно. С конца XIX века эти исследования приняли систематический характер (А. Эспинас, Н. А. Белов, А. А. Богданов, Т. Котарбиньский, М. Петрович и др.)»[4]. Так, Л. фон Берталанфи указывал на глубинную связь теории систем с философией Г. В. Лейбница и Николая Кузанского: «Конечно, как и любое другое научное понятие, понятие системы имеет свою долгую историю… В этой связи необходимо упомянуть „натуральную философию“ Лейбница, Николая Кузанского с его совпадением противоположностей, мистическую медицину Парацельса, предложенную Вико и Ибн-Халдуном версию истории последовательности культурных сущностей, или „систем“, диалектику Маркса и Гегеля…»[5]. Одним из непосредственных предшественников Берталанфи является «Тектология» А. А. Богданова[6], не утратившая теоретической ценности и значимости и в настоящее время[7].
Предпринятая А. А. Богдановым попытка найти и обобщить общеорганизационные законы, проявления которых прослеживаются на неорганическом, органическом, психическом, социальном, культурном и пр. уровнях, привела его к весьма значительным методологическим обобщениям, открывшим путь к революционным открытиям в области философии, медицины, экономики и социологии. Истоки идей самого Богданова также имеют развитую предысторию, уходящую в труды Г. Спенсера, К. Маркса и других учёных. Идеи Л. фон Берталанфи, как правило, являются дополнительными по отношению к идеям А. А. Богданова (например, если Богданов описывает «дегрессию» как эффект, Берталанфи исследует «механизацию» как процесс).
Непосредственные предшественники и параллельные проекты
Малоизвестным и поныне остаётся факт, что уже в самом начале XX века русский физиолог Владимир Бехтерев, совершенно независимо от Александра Богданова, обосновал 23 универсальных закона и распространил их на сферы психических и социальных процессов[8]. Впоследствии ученик академика Павлова Пётр Анохин строит «теорию функциональных систем», близкую по уровню обобщённости к теории Берталанфи[9]. Нередко в роли одного из основателей теории систем фигурирует основатель холизма Ян Христиан Смэтс. Кроме того, во многих исследованиях по праксеологии и научной организации труда нередко можно встретить указания на Тадеуша Котарбинского, Алексея Гастева и Платона Керженцева, причисляемых[10] к основоположникам системно-организационного мышления.
Деятельность Л. фон Берталанфи и Society for General Systems Research
Общая теория систем была предложена Л. фон Берталанфи в 1930-е годы[11]. Идея наличия общих закономерностей при взаимодействии большого, но не бесконечного числа физических, биологических и социальных объектов была впервые высказана Берталанфи в 1937 году на семинаре по философии в Чикагском университете. Однако первые его публикации на эту тему появились только после Второй мировой войны. Основной идеей Общей теории систем, предложенной Берталанфи, является признание изоморфизма законов, управляющих функционированием системных объектов. Фон Берталанфи также ввёл понятие и исследовал «открытые системы» — системы, постоянно обменивающиеся веществом и энергией с внешней средой.
...О собственно организации системного движения мы можем говорить лишь после второй мировой войны. Первым шагом в этом направлении явилось создание в 1954 г. в США «Общества исследований в области общей теории систем» («Society for General Systems Research»), возникшего в значительной степени в результате научной и организационной деятельности Л. фон Берталанфи[12].
Согласно Берталанфи, физические системы отличаются от живых образований тем, что закрыты по отношению к внешней среде, тогда как живые организмы являются открытыми. Жизненный процесс организмов предполагает наличие входящего из окружающей среды потока материи, тип и объём которого определяется в соответствии с системными характеристиками организма. Также осуществляется вывод из системы в окружающую среду материи, как результата функционирования системы. Таким образом организмы обеспечивают себе дополнительную энергию, которая позволяет достигать негентропии, а также обеспечивает устойчивость системы по отношению к среде.[13] Так, уже «Берталанфи проводит различие между закрытыми системами (в них не поступает и из них не выделяется вещество; учитывается лишь возможность обмена энергией) и системами открытыми, в которых постоянно происходит ввод и вывод как энергии, так и вещества»[14].
Общая теория систем и Вторая мировая война
Одним из результатов Второй мировой войны было развитие ряда научно-технических исследований. Например, кибернетика[15] возникла в результате исследований и разработок по автоматизации зенитных установок. Ряд учёных продолжают такие исследования, как «системный анализ» известной американской корпорации «RAND» (создана в 1948)[16] и британское «исследование операций»[17], к которым позже присоединяется и системная инженерия («системотехника» в советском переводе)[18].
Так, во время Второй мировой войны около 1000 человек в Великобритании были заняты в разработках в области исследования операций[19]. Около 200 таких исследований было выполнено для британской армии. Патрик Блэкетт работал в нескольких различных организациях в ходе войны. В начале войны, работая на королевскую британскую авиацию, он создал команду, известную как «Круг», работавшую по вопросам зенитной артиллерии[20].
Интеграция этих научно-технических направлений в основной состав общей теории систем обогатила и разнообразила её содержание.
Послевоенный этап развития теории систем
В 1950—1970-е годы был предложен ряд новых подходов к построению общей теории систем учёными, принадлежащими к следующим областям научного знания:
- Философия: Георгий Щедровицкий[21] , Владислав Лекторский[22], Вадим Садовский[23], Игорь Блауберг[24], Эрик Юдин[25], Авенир Уёмов[26], Эрвин Ласло[27], Рассел Акофф[28], Михаил Сетров[29], Евгений Седов[30], Никита Серов[31], Геннадий Мельников[32].
- Математика: Алексей Ляпунов[33], Андрей Колмогоров[34], Михайло Месарович[35], Лотфи Заде[36], Рудольф Кальман[37]
- Биология: Пётр Анохин[38], Карл Тринчер[39], Армен Тахтаджян[40], Александр Левич[41], Юнир Урманцев[42], Виген Геодакян[43], Александр Малиновский.
- Психология и психиатрия: Вольф Мерлин, Уильям Эшби[44], Анатоль Рапопорт[45].
- Организационные исследования: Карл Вейк[46].
- Инженерно-технические науки: Джордж Клир[47], Рудольф Кальман, Стаффорд Бир[48].
Синергетика в контексте теории систем
Нетривиальные подходы к изучению сложных системных образований выдвигает такое направление современной науки, как синергетика, предлагающая современную интерпретацию таких феноменов, как самоорганизация, автоколебания и коэволюция. Такие учёные, как Илья Пригожин[49] и Герман Хакен, обращаются в своих исследованиях к динамике неравновесных систем, диссипативных структур и производства энтропии в открытых системах. Известный советский и российский философ Вадим Садовский комментирует ситуацию следующим образом:
Кардинальный поворот в этом отношении произошёл только в последней четверти XX в. Этот второй период развития современных системных исследований ещё не завершился. Его главная отличительная особенность состоит в переходе от исследования условий равновесия систем к анализу неравновесных и необратимых состояний сложных и сверхсложных систем[50]
Наиболее актуальна «Общая теория систем» была в 50-70 годы. Но с начала 90 даже журнал издаваемый в ее рамках перестал существовать самостоятельно.
Нельзя сказать что ОТС умерла окончательно, исследования в формате кибернетики, системного анализа, исследования операций, системной инженерии и синергетики активно продолжаются, но зима Общей Теории Систем налицо.
Появление мощных систем искусственного интеллекта способно дать второе дыхание ОТС. Возможность собирать и «переваривать» огромные массивы данных как раз то чего не хватало ОТС. Ведь она в основном состояла из теоретических построений. С помощью правильно сформулированных «Вопросов» и правильно настроенных нейросетей возможно наконец определить, как количество переходит в качество в тысячах разных систем и выявить общие характеристики для данных процессов. Не обще теоретические, а обще практические.
З.Ы. Ю.А. Урманцев «ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СИСТЕМ: СОСТОЯНИЕ, ПРИЛОЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ»
Комментарии
Ох!
========
В период подъема ОТС раздавались голоса активистов-энтузиастов, кричавших о том, что ОТС - новая наука той же степени абстрактности, что и математика с философией.
Это прекратилось после того, как кто-то указал на то, что наук третьего уровня абстракции всего две - философия (полностью абстрагируется от формы и занимается только содержанием) и математика (полностью абстрагируется от содержания и занимается только формой). После чего задал простой вопрос: чем занимается и от чего абстрагируется ОТС?
И всё тихо затихло.
===========
После этого бума процесс пришел в норму, но комментарий не должен превосходить по объему базовую статью..
Я не против. Если можно дайте большой комментарий. Мне очень интересно.
Синтезом математики и философии, не?
Что получится в результате? 50% математики и 50% физики... ой, бр-р... то ись, философии. Кстати, да, получился жи синтез физики с математикой? И даже больше того, математики с филологией!
Не находите здесь некоей (или правильно будет "некой") закономерности? Ну-с, как же-с, все оне начинаются на букву "ф". )
1. Филосовия obsolete уже больше века как.
2. Что такое математика?
Искусственным, сейчас, пытаются заменить Природное. Появилась такая сейчас возможность.
А тогда, такой возможности не было, отрабатывались возможности запретов да извращений.
Запрос сверху, с большого Верху, опирающегося на реальные возможности, определил господство тех понятий, нужных понятиям Тех, Кто реально господствовал на планете Земля.
Из-за лени просто цитирую из книги, которую написал довольно давно в роли "литературного негра".
Поэтому встречающиеся в тексте ссылки на источники - мертвы.
====================
Система, системный подход, системный анализ etc.
Даже при рассмотрении наиболее простой задачи – задачи управления в технической системе – часто возникает разделение как управляемого объекта, так и разрабатываемой системы управления на составляющие их части в соответствии с функциями этих частей.
Например, многоконтурные следящие системы, состоящие из «точного контура», обеспечивающего требуемую малость ошибки слежения, и «грубого контура». При этом грубый контур представляет собой следящую систему, задача которой – довести ошибку слежения до настолько малой величины, чтобы она попала в зону захвата следящей системы точного контура.
В более сложных задачах членение управляемого объекта возникает всегда, то есть при рассмотрении мало-мальски нетривиальной задачи управления не обойтись без структуризации объекта управления и его связей с внешней средой, т.е. приходится пользоваться тем, что принято называть «системный подход», «системный анализ» и подобными терминами.
Несмотря на частое употребление (обусловленное частично модой) слов «системный подход», «системный анализ» и им подобных, среди специалистов в конкретных областях подчас нет единодушия не только по вопросу содержания этих терминов, но даже и по вопросу о полезности (или же отсутствию таковой) методов общей теории систем в практической работе.
Такое положение дел имеет несколько причин, основных причин две. Во-первых, человечество догадалось о том, что целое состоит из взаимодействующих частей существенно раньше середины ХХ века, когда общая теория систем оформилась как отдельное научное направление. Во-вторых, книги по общей теории систем (особенно – книги «второго сорта») на первый взгляд могут представляться сборником тавтологий и трюизмов, что привело к тому, что общую теорию систем иногда в обиходе называют «общая теория всего» – с явно ироническим оттенком.
Разумеется, системный подход не есть ни собрание трюизмов, ни «серебряная пуля», которой мы можем поразить любую проблему. Понимать же сущность системного подхода, что он может дать для изучения рассматриваемой проблемы и чего ожидать от применения системного подхода заведомо не стоит – весьма полезно.
Из истории науки мы знаем, что все по-настоящему мощные (и даже революционные на момент создания) идеи и концепции с ходом развития науки становятся инструментами, использование которых не требует ни многолетнего обучения, ни даже повышенного уровня интеллекта. Хорошие примеры – аналитическая геометрия и начала матанализа.
Идея о возможности отождествления точки плоскости с парой вещественных чисел была совершенно революционной в момент её первоначального формулирования, а естественно вытекающая из этой концепции аналитическая геометрия вполне пригодна для изучения в старших классах средней школы. Концепция «бесконечно малой величины», плод совместных усилий ряда математиков восемнадцатого века, совершила переворот в математике, а дифференцирование заданной аналитически функции сводится к выполнению ряда совершенно механических приемов.
Однако ценность для человечества вышеупомянутых идей отнюдь не сводится к появлению инструментов практической деятельности инженеров. Исчисление бесконечно малых привело к углублению понятия действительного числа, к появлению понятия предела и было одним из источников появления топологии как одного из базовых разделов математики.
Так и системный подход, оформившийся как самостоятельный раздел человеческого знания в середине прошлого века, имеет для нас двоякую ценность:
Гносеологическая ценность системного подхода состоит в том, что его появление завершает формирование диалектической триады познания Гегеля /6/. Напомним, что первым элементом этой триады был интуитивный метод познания целого при непосредственном восприятии его как целого. Вторым элементом был сформировавшийся в эпоху Просвещения аналитический метод, суть которого – разделение исследуемого объекта на части, исследование этих частей по отдельности и последующее понимание свойств целого через свойства составляющих его частей. Третья же часть триады познания Гегеля – синтез интуитивно-целостного и аналитического познания ¬– реализуется системным подходом, сформировавшимся примерно в середине ХХ века.
Разумеется, и ранее было известно, что целое несводимо к совокупности своих частей. Ещё Паскаль написал «я считаю невозможным познать части без познания целого, равно как и познать целое без подробного ознакомления с частями» /7/, однако лишь в середине ХХ века системный подход сформировался как отдельное научное направление, приобрел необходимую методическую завершенность. Здесь есть полная аналогия с аналитическим методом. Очевидно, люди и до эпохи Просвещения понимали, что сложно устроенные объекты имеют внутреннюю структуру, что понять части сложного объекта проще, чем весь объект в целом и т.п. Однако это познание целого через познание частей было разработано до методической зрелости только в восемнадцатом веке.
С гносеологической точки зрения системный подход можно охарактеризовать фразой: это метод познания целого на основе познания взаимодействия его частей. Причем ключевое слово в этой фразе – «взаимодействие». Именно вниманием к взаимодействию частей целого отличается системный подход от аналитического. Сущность системного подхода, системный подход как предмет исследования, роль системного подхода в процессе познания обсуждаются во многих книгах /8-12/.
Инструментальная ценность системного подхода состоит в том, что на его основе можно разработать чётко сформулированные и предназначенные для действий в определенной предметной области методики, степень конкретности которых иногда удается довести до уровня «солдатской инструкции» в стиле «делай – раз, делай – два».
Заметим, что сама по себе общая теория систем такие методики не создает, она лишь вычленяет определенный набор общих закономерностей и базовых приемов, методики создаются на нижележащем уровне абстракции при применении системного подхода в рамках конкретной науки или области практики. Например, прикладную науку «теория менеджмента» можно считать приложением системного подхода к узкой области управления предприятием.
Инструментальному взгляду на системный подход посвящено ещё большее количество литературы /13-16/. Отчасти это обусловлено тем, что широкий общественный интерес к системному подходу возник только тогда, когда в середине ХХ века нарастающая сложность разработки новой техники и управления крупными предприятиями превысила возможности стандартной практики того времени.
Предельно огрубляя, можно сказать, что созданные на основе системного подхода методики рассмотрения вопросов в конкретных областях имеют вполне конкретное назначение: не упустить из виду в самом начале анализа изучаемой системы какое-либо из существенных взаимодействий.
Так как данная книга никоим образом не претендует на рассмотрение философских вопросов или вопросов общей теории систем, нас в первую очередь будет интересовать инструментальная ценность системного подхода. Поэтому в этой книге термины «система» и ему подобные будут рассматриваться вне формализма общей теории систем. Можно сказать, что системные термины будут употребляться в общенаучном смысле в противоположность строгому узкому смыслу общей теории систем.
Здесь же необходимо отметить, что любое конкретное применение системного подхода к любой конкретной системе несет в себе черты диалектического взаимодействия объективного и субъективного. С одной стороны, рассмотрение конкретной системы всегда субъективно, так как даже декомпозиция системы на подсистемы зависит от целей этой декомпозиции, зависит от интересующего нас вопроса, зависит от конкретного исследователя. С другой стороны та же самая декомпозиция в значительной степени объективна, так как система объективно состоит из взаимодействующих подсистем, каждая из которых существует в реальном мире.
Это проявляется даже в случае разработки сложного программного комплекса, процессе предельно субъективном. С одной стороны декомпозиция будущего комплекса на компоненты (синонимы: проектирование верхнего уровня, проектирование архитектуры комплекса) находится всецело в руках главного проектировщика. С другой стороны (и это известно каждому опытному проектировщику ПО) существуют «плохие» и «хорошие» архитектурные решения. То есть – при весьма «пунктирном» описании программного комплекса, заданном техническим заданием на разработку, уже объективно уже существует некая неявно заданная этим техническим заданием «естественная» архитектура. Степень же соответствия предложенного проектировщиком архитектурного решения этой идеальной «естественной» архитектуре (ещё не существующего в реальности комплекса!) и воспринимается непосредственно-интуитивно опытным разработчиком, приводя в конечном итоге к субъективным оценкам «плохая» и «хорошая».
Заслуживает отдельного обсуждения место общей теории систем в науке и системного анализа – в практике.
Апологеты общей теории систем считают её отдельной наукой, причем находящейся в силу универсальности изучаемых ей законов на третьем уровне абстракции, рядом с математикой и философией. Однако же это представляется нам заблуждением.
Нам давно известны две науки третьего уровня абстракции – математика и философия. Философия занимается изучением содержания, полностью абстрагируясь от такого свойства изучаемых процессов и явлений как форма. Математика же занимается только и исключительно формой, напрочь абстрагируясь от содержания. Для признания общей теории систем наукой третьего уровня абстракции необходимо придумать, что же ещё есть в системах, кроме формы и содержания. Поэтому более естественно считать общую теорию систем действительно наукой третьего уровня абстракции, а именно – разделом философии со своим чётко ограниченным предметом исследования, аналогично тому, как топология является частью математики.
Разного же рода «необщие» теории систем являются разделами соответствующих наук, представляя собой применение системного метода познания в рамках конкретной науки, и с практикой непосредственно связаны именно они, а не общая теория систем.
Как уже говорилось ранее, с ходом развития хорошие концепции постепенно становятся хорошими инструментами (разумеется, корректнее формулировать так: на основе хороших концепций разрабатываются хорошие инструменты). Общая теория систем также движется по этому общему пути развития. В качестве такого инструмента развилась такая дисциплина как прикладной системный анализ.
Гносеологически общая теория систем и системный анализ находятся во взаимоотношении «общее–частное». Общая теория систем выявляет закономерности, характерные для всех систем безотносительно к их предметной интерпретации. На основе выявленных общей теорией систем закономерностей системный анализ создаёт методику анализа, которую можно было бы приложить к конкретной проблеме, к конкретной системе /17/. Таким образом, системный анализ наполняет общие закономерности конкретным содержанием, создает предметную интерпретацию общей теории систем.
Исторически современный системный анализ формировался двумя путями: как конкретная интерпретация общей теории систем (понижение уровня обобщения) и как обобщение различных прикладных методов, в первую очередь такого раздела прикладной математики как исследование операций. Это обобщение было реакцией науки на возрастающие потребности практики, столкнувшейся с крупномасштабными задачами, которые не могли быть решены в рамках известных узкоспециальных методов.
Выработке таких практических методик системного анализа мы в значительной степени обязаны распространению идеологии системного подхода среди фирм, оказывающих разного рода консультации. Ещё знаменитый Сирил Паркинсон указывал /5/ на то, что бизнес-консультанты (за редким исключением – прим. авт.) не создают нового знания, их роль скорее сродни роли пчел, они переносят полезные знания из одной фирмы в другую, из одной отрасли – в другую. Создание же чётко оформленных методик и процедур увеличивало эффективность работы консультационной фирмы в целом за счет «трансляции» интеллекта выдающихся специалистов, разработавших методику, на рядовых сотрудников, применяющих (более или менее творчески) готовую методику.
Согласен. Красиво. Но ведь в эту игру можно продолжить играть. Определяя что у формы есть содержание. А у содержания форма. И анализировать уже их. Теоремы Геделя о неполноте как раз об этом.
З.Ы. А каково ваше мнение о ТРИЗ как прикладной форме общей теории систем? Ведь ТРИЗ применимо ко всем областям человеческой деятельности.
Исконно-посконный ТРИЗ Альтшулера вообще представлял собой "набор отмычек", никаких обобщений там не было вообще. Чистый синтез, изобретательство. Соответственно - никакой "теории", тем более "теории систем". Все робкие попытки обобщения типа создания таблицы физических эффектов - это уже потом налепили сверху.
Потом случили ТРИЗ с ФСА, который даже по названию - анализ. Получили нечто более законченное и назвали это ТРИЗ++ (по тогдашней моде на С++).
==============
Мое мнение я уже написал выше в отрывке из самоцитируемой книги: прикладная форма теории систем есть системный анализ, разработанный для конкретной предметной области на базе ОТС как части философии.
ТРИЗ на это совсем не тянул.
ТРИЗ++ имел некую методику поиска узкого места в техпроцессе, на которое потом натравливали классический ТРИЗ.
То есть это уже напоминало системный анализ.
===========
Я три года проработал в фирме, где ТРИЗ++ был корпоративной религией. Правда, это было давно (около 18 лет назад).
Помню оживленные дискуссии теоретиков в профильном журнале про главную функцию дырки.
Не согласен. Грубо. И философия, и математика включают и форму, и содержание. Исключительно формой занимается лишь Логика (по определению), да и то в некотором своём предельном случае. А сама логика находится где-то между философией и математикой.
По поводу же ИИ и нейросетей.
==========
Нейросетевая область - это не столько наука, сколько ремесленное искусство. Именно науки (в смысле доказанных теорем) там очень немного.
В связи с колоссальным практическим успехом нейросетей во многих предметных областях формируется тенденция заменять теорию практикой. Заменять дедукцию индукцией.Заменять содержательный уровень уровнем реализации.
Тенденция эта не то чтобы вредна, она просто (надеюсь) временна, отражая исключительность ситуации, когда практика обгоняет теорию.
В истории науки и техники вечно происходит гонка теории и практики, содержательного уровня (что делается) и уровня реализации (как делается).
Обычно теория находится несколько впереди - нет возможности реализовать теоретически оптимальные алгоритмы. Однако с развитием техники (в первую очередь - вычислительной техники, но и датчики/измерители очень важны) теоретически оптимальные алгоритмы реализуются в железе, что дает мощный пинок теоретическим исследователям. Обычно этот пинок выражается в расширении задачи (вместо обработки смеси сигнала со стационарным шумом ставится задача обработки смеси сигнала и медленно меняющегося шума и т.п.)
В случае нейросетей принципиально отсутствует понятие "теоретически оптимального алгоритма", что (как мне кажется) в ближайшие годы приведет к некоторым забавным последствиям.
Shut up and calculate. В сфере познания человечество дошло до полностью контр-интуитивных понятий. Их невозможно понять на уровне обычной логики. Соответственно крайне сложно систематизировать (создать теорию). Интерпретаций квантовой механики уже штук 20 придумали, однако самым действенным способом является именно этот - заткнутся и считать. То же самое происходит и в остальных сферах знания. И как раз нейро-сети могут эту контр интуитивность принять. Человека практически не возможно перепрограммировать на базовом уровне, да и смысла в этом нет. Т.к. он не сможет существовать в обычном обществе.
Философии в статье дохрена и больше, математики не вижу в упор.
Я бы назвал статью "Философия -(минус) математика". За ненадобностью для ширнармасс философов
Ширнармасс философов, хоть лопатой на экспорт отгружай. А вот ширнармасс математиков импортировать походу нужно будет.
Прочитайте книгу. Ссылку я дал. Там очень большое математическое доказательство.
О тезисе "Shut up and calculate".
=============
Пример ваш с квантовой механикой неудачен, ибо уводит в сторону.
Современная наука действительно зашла в область, где неприменим "здравый смысл". Но дело тут просто в том, что современная наука часто работает в областях, недоступных чувственному восприятию человека. Наша интуиция молчит по поводу веществ с единичными атомами примесей, ибо мы с такими веществами не сталкиваемся "руками". Наша интуиция молчит по поводу обтекания воздухом летательного аппарата на сверхзвуковой скорости по аналогичной причине. И единственный сопосб понять явление в этих областях - именно вычислить, потом еще проверить натурным экспериментом.
Нейросети же имеют успехи в работе с обыденными сущностями: текст, звучащая речь, изображения. В этих областях у нас с интуицией всё в порядке.