Встретиться с Дугиным в Москве оказалось непростым делом. В отличие от очного общения полгода назад, весной 2023 года произошел взрыв в петербургском кафе, и местонахождение Дугина стало более "секретным", даже его секретарь не знала, где он находится. После нескольких раундов общения Дугин, которого западные СМИ называют "мозгом Путина", "русским философом, который лучше всех знает Путина" и "опасным человеком в России", наконец согласился побеседовать, но только онлайн.

В полдень 9 апреля 2023 года Дугин в оговоренное время вышел в сеть: рядом с ним была фотография его дочери, погибшей в результате теракта шесть месяцев назад, а в комнате был полумрак. Заметно, что, спустя месяцы после трагической потери дочери и на фоне внешних угроз, боевой дух Дугина стал еще выше. Хотя не все тезисы оказались убедительными для автора, диалог дает представление о внутренних размышлениях философа, который глубоко задумывается об истории, власти, цивилизации и будущем России.

После холодной войны Россия прошла три этапа

Ван Вэнь: Профессор Дугин, я рад снова видеть вас. Наша беседа в прошлый раз, когда мы встречались, была очень успешной и привлекла огромное внимание. Все больше моих друзей, особенно китайских, знают о ваших последних идеях. Полгода спустя я снова в Москве, и я не заметил сильных изменений: например, Россия в целом стабильна, а люди, похоже, адаптировались к последствиям украинского кризиса.

Но некоторые перемены все-таки есть. Я не знаю, согласитесь ли вы со мной. Например, ситуация с безопасностью в России сейчас становится серьезной. Возможно, это последствия недавнего взрыва в кафе Санкт-Петербурга. Когда я читал лекцию в университете в Москве и заселялся в гостиницу, мне пришлось пройти более тщательный контроль безопасности. Итак, мой первый вопрос: как вы видите основные изменения, происходящие в российском обществе?

Дугин: Большое спасибо за ваш вопрос. Во-первых, позвольте мне подчеркнуть один момент. Россия – это сверхдержава, у нее огромная территория, долгая история, и для того, чтобы в России что-то изменилось, требуются огромные усилия, и это непросто.

Я думаю, что после распада Советского Союза в 1991 году Россия прошла три больших этапа. Первый этап – 1990-е годы, которые были эпохой либерального правления. Основной идеологический подход того времени заключался в том, что Россия должна следовать темпам глобальной вестернизации и принимать и утверждать все, что говорит Запад без всяких возражений, так что принятие западной идентичности и идей было попыткой уловить тенденцию, то есть стать частью глобального Запада. 1990-е годы были, очевидно, неудачным периодом для России, потому что это полностью противоречило российской самоидентификации. Россия полностью отличается от Запада и принадлежит к "евразийской идентичности". Это было высшей степенью насилия над мнением народа, навязыванием каких-то радикальных и насильственных реформ сверху.

1990-е были полным провалом во всех смыслах этого слова, поскольку либералы пытались навязать России западные правила, ценности, парадигмы и институты. В каком-то смысле им это удалось, позволив внедрить в России некоторые элементы Запада. Но до самого конца 1990-х русский народ был категорически против этой искусственной, радикальной и катастрофической ситуации.

Второй этап – этап Путина. После прихода к власти Путин скорректировал процесс движения к либерализму и глобализму, частично приняв его, а частично отвергнув международные рекомендации, оценивая их с точки зрения патриотизма, суверенитета и т.д. Так что это была смесь глобализации, либерализма, вестернизации, тотального контроля российской промышленности со стороны мировых капиталистических элит, с одной стороны, и стремления к независимости российской экономики от Запада и навязываемых реформ, с другой. Это стало вторым этапом современной постсоветской России.

Год назад начало специальной военной операции означало, что Россия объявила войну Западу. Это объявление войны "глобальному Западу" было основано на защите российского суверенитета на геополитическом уровне, но в какой-то мере игноровало последствия на цивилизационном уровне. Путин начинал эту войну в попытке подчеркнуть и помочь расширить суверенитет России, не бросая при этом вызов западной цивилизации. Но когда война началась, все в России увидели, что это война цивилизаций. Россия не была частью западной цивилизации, это специфическая цивилизация. Все изменилось примерно год назад.

Это стало третьим этапом – этапом противостояния: столкновением между русской цивилизацией Евразии, представленной православной церковью и т.д., и западной цивилизацией. На этом этапе Россия выбрала существование, отличное от Запада, но этот выбор был сделан с запозданием и путь к нему сопровождался ошибками. Во времена Ельцина все делалось совершенно неверно. На втором (путинском) этапе половина делалась правильно, половина – нет. В это время Путин хотел, с одной стороны, защитить суверенитет России, а с другой – принять универсализм глобалистских, либеральных западных ценностей, что было противоречиво. Это противоречие нужно было либо как-то разрешить, либо вообще отказаться от него, и я считаю, что от него следовало бы отказаться с самого начала.

СВО продолжается уже год. У этого этапа тоже есть своя первопричина: все началось с необходимости защиты нашего суверенитета, но в тот момент не учитывался будущий постепенный рост противостояния с Западом на цивилизационном уровне. Путин изложил свои взгляды на национальный суверенитет на заседании дискуссионного клуба "Валдай" в 2022 году. В то время вы также присутствовали на этом форуме, и видео с вами появлялось на многих российских каналах. Российские СМИ из кожи вон лезли, освещая это, чтобы подчеркнуть там присутствие китайцев. Возможно, вам покажется, что это слишком. Но мы считаем, что ваше тесное взаимодействие с российской стороной свидетельствует о поддержке Китаем инициативы России по противостоянию Западу. Я не знаю, согласны ли вы с этим, но независимо от того, согласны вы или нет, это символично.

В своей речи на Валдае Путин подчеркнул, что сейчас мы находимся в полномасштабном противостоянии с западной цивилизацией. Мы достигли момента, когда Россия утверждает себя не только как суверенное и независимое государство, но и как суверенная и независимая цивилизация. Таким образом, пришло время для больших перемен внутри России. В том виде, в котором она находится сейчас, Россия все еще копирует западные нормы, например, это касается либеральной демократии, рыночной экономики, идеологии – везде преобладает либерализм. Пришло время положить этому конец. Это сложная задача и для ее выполнения требуется приложить серьезные усилия, поэтому очень многие пытаются ее отложить на потом.

Тот факт, что мы вступили в третью фазу, но находимся еще только в е начале, более или менее примерно объясняет происходящее. Мы делаем успехи, но я думаю, что мы все еще серьезно отстаем от Китая. На мой взгляд, Китай является примером для подражания. Нам нужно принимать все, что сделает нас сильнее, и полностью отвергнуть все, что вредит нашей идентичности, нашему мышлению, нашему суверенитету. Честно говоря, я восхищаюсь Китаем, который участвует в глобализации и при этом побеждает в этом процессе. Россия потеряла возможность победить, и теперь мы должны отказаться от глобализации. Мы были глубоко вовлечены в нее и получили вредные элементы. И этот фактор нас практически уничтожил.

Это долгая битва

Ван Вэнь: Сейчас растет беспокойство по поводу дальнейшего развития событий и того, как положить конец конфликту между Россией и Украиной. Год назад я написал статью, в которой предсказал, что данный конфликт станет затяжной войной, подобной на "индо-пакистанскую", то есть похожей на кашмирский спор между Индией и Пакистаном.

Я не знаю, согласны ли вы со мной, и не уверен, что меня не будут критиковать. Но пока что Россия не сможет оккупировать всю Украину. Сейчас кажется, что предсказания сбываются, и война вряд ли скоро закончится. Второй вопрос, который я хотел бы задать вам, профессор Дугин: будет ли этот конфликт становиться более интенсивным? Поскольку в прошлом вы говорили, что это перерастет в Третью мировую войну, чем, по вашему мнению, закончится этот конфликт?

Дугин: Я считаю, что это будет затяжной конфликт. Он уже длится определенное время и есть много причин для его продолжения. Во-первых, понятно, что Россия не сможет победить в ближайшее время. Вряд ли мы сможем завершить освобождение всей территории Украины за короткий срок, при этом мы не можем останавливаться до этого момента, и мы должны быть готовы к затяжной войне. В этом смысле я не совсем согласен со сравнением этой войны с кашмирским конфликтом, я думаю, что это нечто другое. Но, тем не менее, то, что вы предсказывали, что это будет игра в долгую, я считаю правильным.

Поражение России, которое возможно только в случае полного уничтожения рода человеческого, будет настоящим поражением России. Если Россия начнет думать о возможности проиграть эту войну, то в какой-то момент Россия будет вынуждена нанести ядерный удар по врагу, потому что главный враг – это не украинцы. Если Россия начнет терпеть поражение, то Россия нанесет удар по Соединенным Штатам и странам НАТО, нанесет удар по Финляндии, Германии, Франции, уничтожит всё.

Поэтому я думаю, что стратеги-реалисты в Соединенных Штатах очень хорошо это понимают. Я предполагаю, что у России есть пара вариантов, которые ей могут рассматриваться как поражение, например, оккупация Крыма, или вторжение на российскую территорию, или восстановление украинского контроля (над определенными территориями), такими как Донецк, Мариуполь или Луганск. Все это будет считаться поражением Кремля. Это также будет означать ядерный удар по Соединенным Штатам. Это предельно ясно. Я думаю, что стратеги с другой стороны прекрасно это понимают и не готовы подвергать все такому глубокому риску и опасности. Поэтому они также больше заинтересованы в затяжной войне.

В дальнейшем Россию ждут санкции, социальная и экономическая напряженность, внутренние конфликты. Победы и неудачи России будут иметь решающее значение для мотивации людей. На Западе это прекрасно понимают. Поэтому все на Западе заинтересованы в затяжном конфликте. В то же время они обязательно попытаются дестабилизировать внутреннюю ситуацию в России и проводить больше террористических акций, таких, как в отношении моего друга Владлена Татарского (военный корреспондент), погибшего в недавнем теракте в Санкт-Петербурге. Он, кстати, был другом моей дочери Дарьи.

Эти террористические акты направлены на то, чтобы спровоцировать цветную революцию внутри страны, или на нанесение ущерба России другими экономическими способами, на прекращение экспорта, параллельного импорта или связей с Китаем, Индией и другими странами в финансовом плане. Они будут использовать все это оружие, чтобы ослабить Россию и развязать террористическую войну внутри России.

Но, я думаю, вряд ли будет реальное нападение на Крым, Донецк, другие новые субъекты РФ или прочие субъекты РФ. Это мое понимание ситуации.

В настоящее время для американской общественности тема Украины начинает приедаться, да и в собственной стране у них большие проблемы. Можно предвидеть, что к событиям на Украине со стороны США и Европы интерес в целом будет потерян или значительно снизится. Это означает, что на выборах "Байден против Трампа" украинский фактор ослабнет. Россия будет воевать со всеми их марионетками, а сами США останутся как бы в стороне.

Я думаю, что в конечном итоге они постепенно перестанут фокусироваться на Украине, что, в свою очередь, переведет конфликт в затяжную форму. Я также предвижу концентрацию ресурсов внутри России. Это приведет к некоторым важным реформам и изменениям, за которыми последуют очень быстрые действия. Для достижения этой цели нам нужно сделать некоторые подготовительные шаги. Все в итоге благополучно закончится, но это будет не скоро, и мы должны готовиться на долгую перспективу. Я согласен с вами, что риски внутренней безопасности России возрастут, но я не думаю, что это будет в такой же степени, как предыдущее фиаско России на линии фронта.

Рухнула ли гегемония США?

Ван Вэнь: На этот раз меня пригласили в Москву, чтобы посетить ряд семинаров в ВШЭ и МГИМО, и я услышал много новых идей. В целом, общая точка зрения в российских академических кругах заключается в том, что США слабеют, а их гегемония распадается.

Однако, профессор Дугин, в китайских академических кругах взгляды на США могут быть более разнообразными, причем некоторые китайские ученые даже утверждают, что США на самом деле не стали слабыми, а стали просто относительно слабее. В течение долгого времени Соединенные Штаты были самой могущественной страной в мире. На мой взгляд, пройдет очень много времени, прежде чем США полностью ослабнут. Поэтому мой вопрос: что вы думаете о нынешней силе США в постконфликтный период, потому что некоторые люди считают, что США, наоборот, самый крупный выгодополучатель в нынешней ситуации. Рухнула ли гегемония США?

Дугин: Мы не уверены в истинном состоянии американской гегемонии. Мы можем только догадываться, например, наблюдая и пытаясь связать это с поспешным выводом войск США из Афганистана. Многие эксперты склонны считать, что вывод войск США из Афганистана – это конец гегемонии США. Но они не могут точно сказать, сколько сил осталось от присутствия США в Ираке и на Ближнем Востоке. Так что в наших глазах это недоказуемая вещь, и нам следует быть очень осторожными в оценке истинного состояния американской гегемонии.

У нас есть три возможности для оценки фактической гегемонии. Во-первых, существует множество признаков, подтверждающих, что гегемония США зашаталась. "Шатание" – это фон, на котором Россия осмелилась начать войну. Еще несколько лет назад это было бы совершенно немыслимо. Поэтому очень важным фактором является то, что Россия осмелилась начать войну против Запада и бросить вызов авторитету США. Мы еще не выиграли эту войну, но, может быть, когда-нибудь выиграем. Время покажет.

Во-вторых, я думаю, что Китай бросает вызов гегемонии другими способами, но не путем прямой конфронтации. Это другая форма войны, такая как торговая война, война цивилизаций, "война панды". На цивилизационном уровне западным ценностям бросают вызов, например, самостоятельное развитие Индии, стран Латинской Америки, некоторых регионов Африки, рост популизма в Европе и антиглобалистская повестка в самих США. Теперь, когда Трампу предъявлены обвинения, вся Республиканская партия поддерживает Трампа. В США назревает гражданская война, а способность администрации Байдена определять глобальную повестку дня сокращается.

Вероятность того, что гегемония сходит на нет, составляет, как мне кажется, 50 на 50 и, вероятно, не хватает последней капли, которая склонит чашу весов. Так что это означает, по крайней мере, что глобальная гегемония США находится под угрозой, но ясно, что США все еще очень сильны. Рубеж не пройден, так что мы все еще находимся в переходном периоде балансирования однополярности: время однополярности заканчивается и мы приближаемся к периоду многополярности. Мы все еще не полностью многополярны, и сейчас пока что присутствует тонкий баланс всех этих вещей. Если завтра материковый Китай начнет военную операцию по воссоединению с Тайванем, все быстро изменится, и баланс будет нарушен. Или если бы мы, русские, завтра одержали бы знаковую победу в войне, этот баланс также был бы нарушен.

Баланс сил внутри США характеризуется по-другому. Потому что речь идет не об Америке, а о глобализме. Половина Америки на нашей стороне. Сегодняшние республиканцы могут любить или не любить Россию, они могут не любить Китай, но они работают против всего мира. Трамписты борются со всем миром, согласны ли они с глобалистской повесткой? Нет, именно в этом и дело.

В нынешней ситуации, я думаю, некоторые символические события просто ждут своего часа. Например, мы понимаем, что внутри однополярного мира должно произойти некое событие, которое станет решающим поворотным моментом для его трансформации в многополярный мир. Да, и я с вами согласен, что возможность окончания гегемонии США в будущем составляет 50/50.

Ван Вэнь: В прошлом месяце была опубликована новая концепция российской внешней политики. В этой концепции Россия представляет свой новый курс или внешнюю политику, в которой снижается глобальный приоритет Европы и США, теперь они занимают место в самом конце. Но в то же время президент Путин заявил на прошлой неделе, что Россия по-прежнему хочет разрядки в отношениях с Западом.

Итак, с одной стороны, Россия по-прежнему хочет измениться и снизить напряженность в отношениях с Западом, но с другой стороны, очевидно, что значение Запада и Европы для России снижается. Как вы думаете, насколько важными будут будущие отношения Европы и США с Россией? Россия остается сверхдержавой или одной из мировых держав?

Дугин: Прежде всего, хотел бы сказать, что новая концепция внешней политики – это символ стремления, русская мечта. Мы хотим видеть плюралистическую международную архитектуру, и мы надеемся, что Россия может стать полюсом плюралистического мира, а это может быть достигнуто только в том случае, если Запад откажется от своей "высокомерной позы". Поэтому правила многополярности и однополярности несовместимы. Приоритетом России является ликвидация "доминирования" Запада в международных делах, и я полностью разделяю эту точку зрения.

Новая концепция внешней политики России – это стратегия не только для решения проблемы статус-кво, но и маяк для движения вперед. Почему китайские ученые внимательно изучают этот документ? Я думаю, потому что это выражение наших устремлений. Китайцы знают, как важно иметь китайскую мечту: если вы желаете чего-то, кем вы мечтаете стать, вы будете готовы делать что-то для осуществления своей мечты, пока не достигнете ее. Так что это стратегия и наше видение лучшего будущего. Исходя из этого, вы сможете понимать то, что Россия будет делать дальше.

Вам также следует внимательно посмотреть на эту стратегическую основу. Россия и Китай сейчас находятся в состоянии "союза". Россия применяет агрессивный метод ведения войны, в то время как Китай применяет относительно сдержанный метод цивилизованной войны для противодействия западным странам. Очень важен и другой момент, поднятый в новой концепции внешней политике: хотя отношение Индии к Китаю и России не очень дружественное, Индия является третьим возможным полюсом этой многополярности, а следующим может быть исламский мир и так далее. Это, если говорить упрощенно.

При этом Путин продолжает делать различные обращения к западной цивилизации, элитам и людям. Он не против народов или стран мира. Нынешняя война ведется не против Запада, а против западной элиты. Мы также рассматриваем возможность дружбы с людьми, которые имеют другую цивилизационную основу, чем Россия. Это одна из дипломатических стратегий Путина.

Такого рода дипломатическая стратегия также получила широкое признание, поскольку мы видим, что все больше и больше людей на Западе поддерживают Россию и продвигаемые ей принципы многополярности. Хотя Китай в экономическом плане работает лучше России, Россия является лицом глобальной антилиберальной элиты, а Байден – лицом глобальной либеральной элиты. Часть населения Запада ненавидят "байденоподобные" элиты, а американские республиканцы, составляющие половину населения США, более склонны к Путину, чем к Байдену. Жест Путина заключается в том, чтобы послать им своеобразный мессидж. Поэтому, пока Китай придерживается позиции многополярного развития, мы будем считать его своим другом. Я думаю, что это довольно четкая позиция. Заявления, которые делаются для внешнего мира, теперь очень последовательны, и нет никаких колебаний, как это было раньше.

Почему российские элиты иногда неправильно понимают Китай?

Ван Вэнь: Вы в часто упоминаете Китай, поэтому давайте поговорим об отношениях между Китаем и Россией, которые мы видим в последнее время. С начала этого года отношения между Китаем и Россией, двумя крупными державами, стали более тесными. Несмотря на это, я слышал, что некоторые российские ученые в Москве обеспокоены Китаем. Они опасаются, что Россия станет слишком зависимой от Китая, хотя я считаю это совершенно необоснованным. Председатель Си Цзиньпин отметил необходимость укрепления вечной дружбы между двумя странами. Кроме того, есть много простых людей, которые, похоже, не имеют представления о Китае. Профессор Дугин, что вы думаете о непонимании и незнании Китая россиянами?

Дугин: Я думаю, это можно легко объяснить менталитетом элит и экспертов. Они готовы передать свою российскую идентичность другим, например, Западу, который, в свою очередь, не способен рассматривать отношения между странами и цивилизациями вне парадигмы рабовладельцев и рабов, это же в голове и у современной российской элиты. Эти "элиты" – рабы.

Российские элиты привыкли быть рабами Америки. Они получили все команды из Вашингтона быть либеральными и подчиняться правилам Запада. Это рабы, колониальная элита, и они не знают, как вести себя в отношениях между двумя независимыми странами. Сейчас российская элита – либеральные рабы. Когда они оказались отрезаны от Запада, когда великий, процветающий, очень богатый, очень могущественный Китай начинает плотнее сотрудничать с Россией, они начинают думать, что Китай будет их новым хозяином, их новым лидером.

Потому что они – рабы и худшие из элиты. Они были поставлены в свое нынешнее положение в 1990-е годы, когда единственным способом получить высокое положение и продвижение в российской иерархии было предательство государства. Они не могут себе представить никаких иных отношений, кроме подчинения Западу или Китаю. Не нужно поддаваться влиянию того, что они говорят, они не имеют права говорить, потому что они идеологически выступают за однополярную систему. Они выражают страх, боязнь преклониться перед Китаем, потому что они привыкли служить интересам Соединенных Штатов и являются агентами США. Они стремятся разрушить зарождающиеся отношения между двумя независимыми странами. Они не русские и не могут понять, что такое Китай и что такое Запад.

Я думаю, что СВО стала настоящим прорывом в китайско-российских отношениях, который люди рассматривают как огромный знак многополярности, но это не означает, что Китай на стороне России. Это означает лишь то, что Китай выбирает многополярную мировую систему, а не встает на сторону России или Запада. Эта независимость гораздо ценнее, чем прямая поддержка России. Китай силен, и я считаю, что будущее китайско-российской дружбы должно основываться на полном равенстве. Поэтому мы уважаем вас, мы уважаем мировые тенденции и действуем соответственно.

И последнее. Я думаю, что очень немногие в России понимают, насколько велик Китай. Я большой поклонник китайской политической системы, потому что я понимаю, насколько стабильно и гармонично китайское общество. Это не диктатура коммунистической партии или бедноты, а общинная культура, сообщество или ценности, основанные на единстве и силе народа. На первый взгляд у вас есть капитализм, но это совершенно особый вид капитализма, капитализм без конкуренции, капитализм без ненависти, капитализм без социальной атомизации. Так что это не капитализм в традиционном понимании, а особая китайская модель. Я обожаю китайскую модель, в России было бы неплохо, если бы люди лучше это понимали.

На мой взгляд, условием для России поддерживать сбалансированные отношения с Китаем является то, что Россия станет такой же могущественной, как Китай, то есть восстановит достоинство, суверенитет и цивилизационную независимость.

Как Дугин прокомментирует Дугина?

Ван Вэнь: Да, китайцам удалось за эти годы восстановить свое достоинство, суверенитет и цивилизованную независимость. Последний вопрос более личный. Сейчас вы становитесь все более и более известным в международных интеллектуальных кругах. Особенно в последние три года некоторые СМИ в Соединенных Штатах считают вас опасным человеком и экстремистом. При этом, некоторые американские СМИ сообщили, что начали изучать ваши прошлые работы. Поэтому я хотел бы спросить профессора Дугина, что вы думаете о себе "вчерашнем"? Как Дугин охарактеризовал бы Дугина? Как вы оцениваете свое положение в международном интеллектуальном сообществе?

Дугин: Прежде всего, я никогда не считал себя независимым. По своему статусу я должен говорить что-то от имени народа. Я ненавижу индивидуализм в любом его проявлении, я не уважаю личность, я уважаю народ. Я уважаю культуру и традиции, как внутренние, так и мировые, и я стараюсь распространять то, что важнее моего собственного "я". Я представляю свой народ, свою цивилизацию, свою церковь, свою собственную культуру и я стараюсь служить своей стране, своей России, своему народу как можно лучше.

Но быть русским – значит думать и о других, а не только о России, и это то, что, по сути, является уникальным в России. Российская идентичность открыта для естественного развития мира. Это и есть "универсализм", который заключается не в том, чтобы не пытаться навязать другим то, что мы считаем хорошим, а в том, чтобы слышать друг друга и делиться друг с другом. Когда русские это понимают, это показывает, что мы идем по пути ведущих русских философов, таких как Достоевский.

Каждый мыслитель в России не является индивидуалистом. Мы служим своим целям, наше дело связано с развитием России, и наш долг – открывать и распространять нашу цивилизацию во внешний мир. Поэтому я посвятил себя изучению разных цивилизаций и изучению русской цивилизации. Думаю, люди во всем мире ценят внимание России к их культуре. Например, у меня сейчас много друзей в Китае, Индии, Пакистане, арабском мире, Африке, Латинской Америке, Европе и Америке.

Конечно, есть люди, которые хотят меня убить, они убили мою дочь Дарью, потому что она продолжала продвигать мои идеи. Они не боятся каких-то важных политических деятелей, есть очень много политиков, которые гораздо выше меня, но наши враги пытаются убить живые души, такие как я, независимые души, души, посвятившие себя распространению идей человеческой цивилизации.

Мои идеи и их идеи так же несовместимы, как вода и огонь. Они пытаются навязать нам, что капитализм – это хорошо, что человеческие ценности люди сами определяют для себя. Некоторые ученые, такие как я, пытаются спорить с ними, я написал более 70 книг, большинство из которых переведены на другие языки. Как-то в Амстердаме я беседовал с Бернаром-Анри Леви, автором книги "Империя и пять королей", в которой он определяет глобальный либеральный Запад как империю, а пять королей – как Китай, Россию, Иран, Турцию и Саудовскую Аравию, которые пытаются противостоять имперскому правлению. Когда я спорил с г-ном Леви, я сказал, что представляю не просто одну страну, я представляю сразу всю пятерку королей. Это была защита достоинства, независимости и суверенитета.

Что касается Китая, Ирана, Турции, арабского мира, я не мыслитель определенной нации, а глобальный мыслитель. Поэтому в каком-то смысле я абсолютно лоялен к китайскому пути. Я считаю, что именно поэтому они меня ненавидят, именно поэтому они пытались меня убить, именно поэтому они убили мою дочь. Все это проистекает из философских войн, которые я веду.

Ван Вэнь: Спасибо, профессор Дугин. Каждый раз, когда я говорю с вами, я слышу много нового. Пожалуйста, берегите себя, мы готовим большой форум, и я надеюсь пригласить вас в Китай еще раз, если это будет возможно.

Дугин: Спасибо. Я бы с удовольствием, потому что я думаю, что Китай является уникальным безопасным местом для таких вольнодумцев, как я.

Ван Вэнь: Надеюсь, в следующий раз мы сможем пообщаться оффлайн, берегите себя, спасибо.