Я не первый и не главный Я - единственный

Через неделю это должно случиться.

Корабль сойдет со стапелей, состоится премьера в театре, по газопроводу пойдет газ, откроется новая клиника.

И вот я слушаю доклады своего штаба, совета, коллегии – то есть всех тех, кто называет себя элитой.

То, что они скажут – известно. Каждый доложит, как по независящим от него причинам все отменится. А потом все будут преданно смотреть на меня, сжимая в руках блокнотики, не веря и вместе с тем надеясь, что все как-то само собой образуется.

Да, образуется, только не само собой. Через час каждый получит вполне обоснованные указания и заверит меня и всех присутствующих, что вот теперь никаких препятствий нет.

И, действительно, через неделю поднимется занавес, перережут ленточку и разобьют бутылку о борт корабля, то есть случится то, что и должно было случиться.

Потом грамоты, награды, премии участникам и каждый преисполнится гордостью и сопричастностью. Не буду никого переубеждать, пусть тешатся. Я-то ведь знаю, кто это сделал.

Злые языки будут утверждать - главное деньги, чины, жажда славы, наконец, страх репрессий и если бы им все это, то каждый на моем месте еще и не такое бы сделал. Эти говоруны судят по себе. Существует мотив им не доступный:

«Я хочу, я могу, я сделаю это, и никто кроме меня».

Да, это похоже на манию величия, тем не менее многие вещи по-другому сделать невозможно.

Когда все успокоится, я вызову себе одного из тех, кто присутствовал на решающем совещании. Он сидел третьим слева и тоже выразил сомнения в реализации наших планов, но не ждал указаний, а попросил добавить ресурс (указал где и сколько можно взять, приложив накладную на подпись). Кроме того, предложил на время ввести изменения в действующие правила и регламенты (приложив проект приказа). Ну и попросил согласовать ряд вопросов с вышестоящим руководством и взять на себя ответственность (ну это моя карма). И тогда он гарантирует готовность своего участка.

Мы поговорили ни о чем, попили чай, но я дал понять, что вполне понимаю ситуацию и хотел бы, чтобы он это знал.

И когда в следующий кризис со мной, единственным и неповторимым, что-нибудь случится, этот третий слева сядет на мое место, позвонит наверх и скажет, что он хочет и может (и там всё утвердят, а куда им деваться). Потом соберет всю эту элиту и распорядится: кто, что и когда будет делать.

И ни одна собака не тявкнет.

Но пока единственный я.

Как автор, я вполне согласен с главным героем этой статьи. Хочу только добавить – подобные люди присутствуют на всех уровнях, и на них мир держится.

Хотя, если президент страны единственный и незаменимый, то это вполне ожидаемо, то вот насчет сантехника из ЖЭКа, как-то есть сомнения. И совершенно напрасно. Я в молодости работал на заводе и могу ответственно заявить – по сравнению с конторскими служащими, у рабочих процент незаменимых гораздо выше.

Да я и сам однажды такой был.

Газоперерабатывающий завод, полночь, вторая смена ремонтников компрессорного цеха собирается уезжать домой, остаются только мотористы по обслуживанию непрерывного цикла.

Но в жизни всегда есть место подвигу. На открытой площадке соседнего цеха лопается задвижка на газопроводе высокого давления. Установку перевели на аварийный режим и налицо угроза остановки всего технологического процесса, а поскольку у них ремонтники работают только в одну смену, то ужас ужасный.

Поэтому в нашу раздевалку прибежал их сменный начальник с криком: «Выручайте ребята, кроме вас больше некому». Я, конечно, в технологии газопереработки ничего не смыслил, но задвижка она и в Африке задвижка, так что взял инструменты, противогаз и пошёл.

Казалось бы, всего делов-то – разболтить фланцевое соединение, выкинуть старую задвижку и, заменив прокладки, установить новую.

Но на улице ночь, -20 С, трубопровод травит газ, а задвижка – это не газовый краник на кухне. Само собой, болты прикипели, а параллельность и соосность фланцев бывает только теоретически.

К тому же, все квалифицированные слесари работают в первую смену, на которую приходятся самые сложные работы, а во вторую - только у бригадира шестой разряд, но он в этот день сдавал экзамен в вечернем техникуме.

В общем, завод большой, но в этом моменте я оказался единственным и незаменимым.

Работать тяжело, холодно, в противогазе ничего не видно, а без него дышать нечем. Кругом бегают мелкие начальники с криками «скорей, скорей», и лаборантка с газоанализатором причитает о недопустимой загазованности.

Наконец, удалось новую задвижку наживить, осталось самое сложное – затянуть болты на фланцах, обеспечив соосность и параллельность, то есть никакой спешки на максимальной концентрации внимания.

И вот он момент истины – прибегает запыхавшийся сменный мастер и говорит: «Звонил директор и сказал, что, если через тридцать минут (уже 25) давления в магистрали не будет, установку глушим.»

Оказалось, все зависит от двух людей. Директор принимает решение, которое я обеспечиваю.

Ну и говорю: «Передай директору – через двадцать минут даем давление.»

Финальная сцена – давление растет, все смотрят на манометр, я на прокладки. Наконец 80 атмосфер. Всё.

А через полгода я поступил в институт, и в последующей жизни мне не раз приходилось быть тем самым единственным, но этот первый случай я запомнил поминутно.

P.S. Эта статья была опубликована на КОНТЕ и там был блистательный комментарий:

Шуваев А.В

Деваха двадцати двух лет, пиелонефрит единственной почки, сепсис, септический шок, давление «держит» только на постоянном введении норадреналина. Консилиум второго типа, именуемого «конвульсиум» (бывает ещё «консвалиум»), обсуждается, собственно, один вопрос: отсадить последнюю почку или нет? Я сижу и чувствую, как у меня немеют щеки: Вы просто не представляете себе, как я не люблю, когда умирают молодые женщины. Консилиум постепенно склоняется к решению удалить: ну и что, что до конца жизни на диализе, ну и что, что «ренипривное» (это когда почек нет вообще, не больные, а отсутствуют) состояние, зато СЕЙЧАС не умрет, и другого выхода – нет. И тут я неожиданно для самого себя говорю: «Тогда его вообще нет. И так давление не держит, так что, когда наложите зажим на «ножку» (вена, артерия, мочеточник), оно моментально рухнет до нуля и уже не поднимется». Люди от волнения как-то забыли, что почка, помимо всего прочего, поддерживает давление. Так что, меняя друг друга, фильтровали почти сутки (через полчаса после начала стабилизироваться гемодинамика) в это время наши скромные герои из баклаборатории подобрали-таки убойный антибиотик, а героическая администрация отыскала его где-то на просторах области. Года через два лежала у нас «на сохранении», хотя беременеть, понятно, категорически не советовали. Ничего. Родила, и почка не отказала. Бог все-таки есть. За свою жизнь принимал участие в вытаскивании с того света очень (надеюсь) многих, но всерьез горжусь этой единственной фразой.

Разумеется, слесарь-ремонтник против ведущего хирурга как ефрейтор против полковника. Но главное в другом.

В комментарии показан Единственный и Незаменимый совсем другого уровня. По сути все, что он сделал, так это ответил на вопрос: «Быть или не быть?»  А уж потом где-то в лаборатории подобрали нужный препарат, администрация обеспечила логистику, а операционная бригада, тем временем, поддерживала жизнь пациентки.

Незаменимый высокого уровня умеет активировать еще много других таких же, на которых и держится наша жизнь.