Пре­ступ­ное без­дей­ствие

День­ги Укра­и­ны, ко­то­ры­ми мы сей­час поль­зу­ем­ся, ока­зы­ва­ет­ся, могли быть со­вер­шен­но иными. Из-за вме­ша­тель­ства неком­пе­тент­ных людей порт­ре­ты вы­да­ю­щих­ся лич­но­стей на укра­ин­ских грив­нах вышли да­ле­ки­ми от ори­ги­на­ла. Как со­зда­ва­лись грив­ны, на­хо­дя­щи­е­ся се­го­дня в об­ра­ще­нии? Это целая ис­то­рия, но­вей­шая ис­то­рия со­зда­ния укра­ин­ских денег. Об этом рас­ска­зы­ва­ют их со­зда­те­ли – ху­дож­ни­ки Борис Мак­си­мов и Ва­си­лий Ло­па­та.
Когда был путч, я думал: а не свер­нуть ли это дело?
— В на­ча­ле 1991 года мне по­зво­нил Ва­си­лий Ива­но­вич Ло­па­та, — рас­ска­зы­ва­ет Борис Мак­си­мов. – У него были хо­ро­шие связи. Его счи­та­ли даже при­двор­ным ху­дож­ни­ком. Он знал мои руки. До этого я за­ни­мал­ся то­вар­ным зна­ком и ра­бо­тал в Торгово-​промышленной па­ла­те. Зво­нок Ло­па­ты был для меня пол­ной неожи­дан­но­стью. Как ока­за­лось, было при­гла­ше­но че­ло­век два­дцать гра­фи­ков.
Им дали за­да­ние при­сту­пить к ра­бо­те над грив­ной и через месяц встре­тит­ся. Ку­ри­ро­вал эту акцию Вла­ди­мир Пи­лип­чук. Через месяц мы при­нес­ли на рас­смот­ре­ние за­кон­чен­ную 5-​гривневую ку­пю­ру. Все это было экс­пром­том. И по­лу­чи­лось так, что 11 мая, в день моего рож­де­ния «на ковре» в Вер­хов­ном Со­ве­те (были Крав­чук, Плющ, Гри­нев, Заяц) Лео­нид Ма­ка­ро­вич ска­зал, глядя на нашу ку­пю­ру: «Это будем де­лать». После этого было вы­да­но за­да­ние на весь ряд.
— А ведь еще был Союз?
— Со­вер­шен­но верно. Когда был путч, я как раз сидел над грив­ной и думал: «А не свер­нуть ли это дело и спря­тать?» Кста­ти, де­сят­ку с Ма­зе­пой и 50 гри­вен с Гру­шев­ским раз­ре­ши­ли де­лать толь­ко после путча. Зна­е­те, какое было от­но­ше­ние к этим лич­но­стям. Когда весь ма­те­ри­ал был готов, Ка­над­ская банк­нот­ная ком­па­ния за­бра­ла его в сейф. И в ок­тяб­ре 1991 мы по­еха­ли ра­бо­тать в Ка­на­ду. Там, кста­ти, и за неза­ви­си­мость про­го­ло­со­ва­ли. Был со­здан цве­то­вой код серии, ком­по­зи­ция, спе­ци­аль­ный шрифт, в ко­то­ром ста­ро­укра­ин­ские эле­мен­ты объ­еди­ни­лись с про­сто­той про­чте­ния, чтобы любой ба­буш­ке было по­нят­но.
Все де­ла­ли вруч­ную
— Слы­шал, шли споры, какой порт­рет Шев­чен­ко ста­вить на 100-​гривневую ку­пю­ру: в шапке и ко­жу­хе или в сюр­ту­ке, «по-​интеллигентному»?
— Да. Ва­си­лий Ива­но­вич на­ри­со­вал по­тря­са­ю­щий порт­рет Шев­чен­ко. Но при­ня­ли ре­ше­ние дать его в шапке. От нас не за­ви­се­ло. (Тут в раз­го­вор вме­ши­ва­ет­ся жена Бо­ри­са Ни­ко­ла­е­ви­ча, Ирина: «Шев­чен­ко ведь ака­де­мик был! Это же не про­сто дядь­ко в жу­пане. Думаю, реже всего он ходил в ко­жу­хе»).
— По­че­му уехал Ло­па­та?
— Даже не могу от­ве­тить на этот во­прос. Может, вли­я­ние су­пру­ги – у нее род­ствен­ни­ки там были. Он мне неод­но­крат­но зво­нил до отъ­ез­да, жа­ло­вал­ся на от­сут­ствие ра­бо­ты. Ло­па­та ра­бо­тал в тех­ни­ке ли­но­гра­вю­ры и го­во­рил, что это ис­кус­ство в Укра­ине на­хо­дит­ся в упад­ке. Ко­неч­но, рань­ше в Киеве ра­бо­та­ло столь­ко из­да­тельств, да­вав­ших за­ка­зы на ил­лю­стра­ции. А те­перь…
— Как вы де­ла­ли ра­бо­ту?
— Уча­стие Ва­си­лия Ива­но­ви­ча – порт­ре­ты ис­то­ри­че­ских де­я­те­лей и виды ар­хи­тек­тур­ных па­мят­ни­ков на обо­ро­те ку­пю­ры. Мое – все осталь­ное.
— А ведь раз­ра­бо­та­ны еще и мо­не­ты?
— Они тоже за­бра­ли много вре­ме­ни. Очень долго ре­ша­ли, как их на­звать. Пред­ла­га­ли сна­ча­ла «шагом», но ре­ши­ли ко­пей­кой. Мо­не­ты вы­пол­не­ны один к од­но­му по на­ше­му за­мыс­лу. Я был про­сто по­тря­сен, когда уви­дел их по те­ле­ви­зо­ру. Я очень много делал по­доб­ной про­дук­ции, когда ра­бо­тал в тор­го­вой па­ла­те – ме­да­ли, же­то­ны, знач­ки. Ви­ди­мо, этот опыт при­го­дил­ся.
— Все ку­пю­ры пошли в серию?
— Нет. Уже после воз­вра­ще­ния из Ка­на­ды были за­ка­за­ны 500 и 1000 гри­вен. Самые кра­си­вые. Это и есте­ствен­но. Мы ри­со­ва­ли их, набив руку. Не то­ро­пясь. Было время.
Чтобы по­нять слож­ность ра­бо­ты, рас­ска­жу, что в Ка­на­де ро­ди­лась идея со­здать су­ве­нир­ные бук­ле­ты. Но даже Ка­над­ская банк­нот­ная фаб­ри­ка не имела се­рьез­ной ком­пью­тер­ной си­сте­мы. При­шлось в От­та­ве об­ра­тить­ся в со­лид­ную ком­пью­тер­ную фирму. Но там один час ра­бо­ты стоит 10 тысяч дол­ла­ров. По­это­му все при­шлось де­лать вруч­ную – с со­хра­не­ни­ем осо­бен­но­стей банк­но­ты один к од­но­му. И так каж­дую ку­пю­ру. Но пока, как го­во­рит­ся, «ве­ли­ка по­дя­ка»
— С вами за­клю­ча­ли до­го­вор на ра­бо­ту?
— Вы зна­е­те… (Глу­бо­кий вздох. Пауза.) Во­прос, ко­неч­но, ще­кот­ли­вый. Дело в том, что, по­лу­чив такое за­да­ние, в то время никто не думал ни о до­го­во­ре, ни о день­гах. Или мы так вос­пи­та­ны со­вет­ским вре­ме­нем, что «вна­ча­ле думай о ро­дине, а потом о себе», или… К со­жа­ле­нию. И до нас не до­хо­ди­ло даже, что на таком вы­со­ком уровне может встать такой во­прос. Мы ду­ма­ли, что он ре­шит­ся сам по себе. Но когда пы­та­лись вы­яс­нить это в Ка­на­де, то та­мош­нее сим­па­тич­ное ру­ко­вод­ство, от­крыв бу­ма­ги, по­смот­ре­ло и ска­за­ло: «А вас здесь нет». И потом уже Ва­си­лий Пет­ро­вич Гетьман вме­шал­ся, бу­дучи несколь­ко раз в Ка­на­де — за те три ме­ся­ца, что мы там ра­бо­та­ли, как бы немнож­ко под­дер­жа­ли неболь­шим го­но­ра­ром. А в Укра­ине мы этот во­прос не под­ни­ма­ли, по­то­му что сами ви­ди­те, какое время было.
— По­лу­ча­ет­ся, вам ни­че­го не за­пла­ти­ли за эту ра­бо­ту?
— Ну, я бы не хотел этот во­прос за­тра­ги­вать…
— Но по­че­му!?
— А может, она не вво­ди­лась бы…
— Ну и что! За­каз­чик дает ра­бо­ту! Это же не дру­же­ский шарж на пре­зи­ден­та ри­со­вать!
— Но это сей­час мы можем так по­ста­вить во­прос. А тогда мы ду­ма­ли, что он ре­шит­ся сам собой. За ди­зайн монет нам во­об­ще ни­че­го не за­пла­ти­ли.
И не узнал ди­зай­нер дело рук своих
Для Мак­си­мо­ва и Ло­па­ты ра­бо­та над грив­ной за­вер­ши­лась в на­ча­ле 93-го года. После этого ме­ня­лись пра­ви­тель­ства, пре­зи­ден­ты, ру­ко­вод­ство На­ци­о­наль­но­го банка. Сам Борис Мак­си­мов уви­дел грив­не­вые ку­пю­ры, ко­то­рые со­би­ра­лись пу­стить в обо­рот, на экране те­ле­ви­зо­ра. Он не узнал две из них: 50-ти и 100-​гривневую.
Это была со­вер­шен­но не их с Ло­па­той ра­бо­та: «Я ахнул. Сидел, чуть не плача. Когда сде­ла­ли весь ряд, и вдруг из ни­че­го что-​то вы­ну­то и на том же ма­те­ри­а­ле пе­ре­ком­по­но­ва­но… Обид­но, если будет кри­ти­ка… На базе наших эле­мен­тов свер­ста­ны кем-​то ком­по­зи­ция и ди­зайн. Я счи­таю, что на­ру­шен весь ряд и тот твор­че­ский за­мы­сел, ко­то­рый не так про­сто дался».
Срав­нив предо­став­лен­ные в ре­дак­цию об­раз­цы грив­ны с тем, как это за­ду­мы­ва­лось, ахнул и я. С со­тен­ной ку­пю­ры вме­сто ин­тел­ли­гент­но­го, тонко про­ри­со­ван­но­го Шев­чен­ко смот­рел на меня какой-​то грубо на­ма­ле­ван­ный дядь­ко с мут­ным взгля­дом, сма­хи­ва­ю­щий на мах­нов­ца в куд­ла­той шапке. Вме­сто руки ма­сте­ра – гру­бый без­дар­ный шарж.
Для Гру­шев­ско­го за­ду­мы­ва­лась ку­пю­ра крас­но­го цвета, с эле­мен­та­ми, при­су­щи­ми со­вет­ско­му мо­ну­мен­таль­но­му стилю, чтобы от­ра­зить тра­гич­ность эпохи, в ко­то­рую жил пер­вый укра­ин­ский пре­зи­дент. Увы, от этого за­мыс­ла не оста­лось и следа. По сло­вам Бо­ри­са Мак­си­мо­ва, кто-​то неиз­вест­ный вста­вил ро­зет­ки от ку­пю­ры, ко­то­рая пер­во­на­чаль­но пред­по­ла­га­лась для Леси Укра­ин­ки. По­это­му на 50-​гривневой ку­пю­ре рядом с Гру­шев­ским кра­су­ет­ся ком­по­зи­ция в духе «Лісової пісні». Дей­стви­тель­но, как в лесу живем, по за­ко­нам джун­глей.
Те же ку­пю­ры, ко­то­рые вышли из-​под руки Мак­си­мо­ва и Ло­па­ты, – еди­ни­ца, двой­ка, пя­тер­ка, де­сят­ка – про­из­во­дят впе­чат­ле­ние. Со­всем по­тря­са­ю­ще смот­рят­ся про­ек­ты 500 и 1000-й купюр, ко­то­рые не пошли в серию. Жаль, что за­мы­сел та­лант­ли­вых ав­то­ров ока­зал­ся изуро­до­ван­ным.
Грив­на по­лу­чи­лась не такая из-за вме­ша­тель­ства по­сто­рон­них людей
После пуб­ли­ка­ции в «Ве­до­мо­стях» ин­тер­вью с ху­дож­ни­ком Бо­ри­сом Мак­си­мо­вым в адрес ре­дак­ции при­шло пись­мо из Аме­ри­ки, ко­то­рое на­пи­сал Ва­си­лий Ло­па­та, тот самый ху­дож­ник, о ко­то­ром го­во­рил в своем ин­тер­вью Борис Мак­си­мов. Имен­но Ва­си­лий Ло­па­та яв­ля­ет­ся ав­то­ром ри­сун­ков на укра­ин­ских день­гах.
«До­ро­гая ре­дак­ция! Я долго раз­ду­мы­вал, преж­де чем взять­ся за ручку, ибо это пись­мо ста­вит меня в уни­зи­тель­ное по­ло­же­ние невин­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый вы­нуж­ден оправ­ды­вать­ся. Но все-​таки я хотел, чтобы ваша га­зе­та дала и мне воз­мож­ность вы­ска­зать свою по­зи­цию. Ведь Борис Ни­ко­ла­е­вич во мно­гих вы­ска­зы­ва­ни­ях гре­шит про­тив прав­ды.
В ин­тер­вью Борис Мак­си­мов го­во­рит: «В на­ча­ле 1991 года мне по­зво­нил Ва­си­лий Ива­но­вич Ло­па­та. Он имел хо­ро­шие связи. Его даже счи­та­ли при­двор­ным ху­дож­ни­ком». Хочу спро­сить у него, на каком ос­но­ва­нии он дает мне такую ха­рак­те­ри­сти­ку? При каком дворе я слу­жил, чьею рукой был об­лас­кан, какие посты за­ни­мал, что по­лу­чил (дачу, ма­ши­ну, квар­ти­ру), какие при­двор­ные на­ка­зы вы­пол­нял? Я думаю, что он не смо­жет от­ве­тить, ибо это со­зна­тель­ная ложь: ведь Мак­си­мов хо­ро­шо знает, как я жил и ра­бо­тал.
Когда я по­лу­чил при­гла­ше­ние участ­во­вать в кон­кур­се на со­зда­ние эс­ки­зов укра­ин­ских денег, я ра­бо­тал уже более 25 лет. Тема моих работ, на­чи­ная со вре­ме­ни обу­че­ния в Ки­ев­ском ху­до­же­ствен­ном ин­сти­ту­те, — ис­то­рия Укра­и­ны. Я делал ил­лю­стра­ции к про­из­ве­де­ни­ям Ивана Фран­ко, Леси Укра­ин­ки, к укра­ин­ским думам, бал­ла­дам, пес­ням, сказ­кам. К «Слову о полку Иго­ре­вом», на­ко­нец – «Коб­зарь» Та­ра­са Шев­чен­ко, над ко­то­рым я ра­бо­тал почти 5 лет и сде­лал около 150 гра­вюр… Я не могу не ска­зать без гор­до­сти, что ни­ко­гда, даже ради хлеба на­сущ­но­го, не делал порт­ре­тов во­ждей и дру­гих конъ­юнк­тур­ных работ.
Меня при­гла­си­ли участ­во­вать в кон­кур­се вме­сте с та­ки­ми из­вест­ны­ми ху­дож­ни­ка­ми, как О.Дан­чен­ко, В. Че­ба­ник, В. Юр­чи­шин, В. Пе­ри­валь­ский, С. Яку­то­вич. Эта груп­па ху­дож­ни­ков вме­сте с ко­мис­си­ей Вер­хов­ной Рады Укра­и­ны опре­де­ли­ла за­да­чи и кон­крет­ные темы, ко­то­рые долж­ны были отоб­ра­жать­ся на ку­пю­рах.
Был март 1991 года. Еще су­ще­ство­вал СССР. И нужно от­дать долж­ное муд­ро­сти и сме­ло­сти Лео­ни­да Крав­чу­ка, ко­то­рый взял на себя от­вет­ствен­ность за такое сме­лое ре­ше­ние. Ведь до 24 ав­гу­ста было еще пол­го­да. Он опре­де­лил сроки из­го­тов­ле­ния эс­ки­зов: с 28 ап­ре­ля по 11 мая. Как ви­ди­те, сроки были очень сжа­ты­ми.
И вот 27 ап­ре­ля 1991 года я при­гла­сил Бо­ри­са Мак­си­мо­ва для из­го­тов­ле­ния ди­зай­на купюр, зная его руки, как он сам го­во­рит. По ка­че­ству, тща­тель­но­сти и быст­ро­те ди­зай­нер­ской ра­бо­ты он дей­стви­тель­но ма­стер.
Да, он хо­ро­шо вы­пол­нил свою часть ра­бо­ты, ко­то­рую скром­но на­звал «все, кроме порт­ре­тов и видов ар­хи­тек­тур­ных па­мят­ни­ков»… На во­прос о при­чи­нах моего вре­мен­но­го отъ­ез­да в США не ска­зал глав­но­го – о моей про­грес­си­ру­ю­щей бо­лез­ни. Я, по его сло­вам, уехал из-за неупла­ты мне го­но­ра­ра за ра­бо­ту над грив­на­ми (такое, к со­жа­ле­нию, было и рань­ше). Это аб­со­лют­но не со­от­вет­ству­ет дей­стви­тель­но­сти. Более того, моя про­фес­си­о­наль­ная по­треб­ность мо­раль­но и ма­те­ри­аль­но бук­валь­но вы­пи­хи­ва­ла меня с род­ной земли…
Хочу до­ба­вить несколь­ко слов и о своем уча­стии в со­зда­нии грив­ны. Была про­ве­де­на боль­шая при­дир­чи­вая ра­бо­та по изу­че­нию ис­то­рии, ма­те­ри­аль­ной куль­ту­ры, ор­на­мен­ти­ки. Хо­те­лось сде­лать грив­ну чисто на­ци­о­наль­ной, на­пол­нить ее ин­фор­ма­ци­ей об Укра­ине, ко­то­рую в мире, к со­жа­ле­нию, знают очень плохо.
Осо­бое вни­ма­ние, есте­ствен­но, уде­ля­лось порт­ре­там. Каж­дый из них де­лал­ся в несколь­ких ва­ри­ан­тах. Я столк­нул­ся со мно­ги­ми труд­но­стя­ми: при­жиз­нен­ных изоб­ра­же­ний кня­зей нет, все порт­ре­ты Ивана Ма­зе­пы про­ти­во­ре­чат один дру­го­му и т.д. Тут мне по­мог­ли сво­и­ми со­ве­та­ми пре­крас­ные ученые-​патриоты М. Бай­чев­ский, С. Вы­соц­кий, П. То­лоч­ко, а также Л. Танюк, П. Мов­чан, В. Яво­рив­ский, Д. Пав­лыч­ко, И. Заец. Всем им я очень бла­го­да­рен.
С болью и го­ре­чью смот­рю на порт­рет Та­ра­са Шев­чен­ко на ны­неш­ней 100-​гривневой ку­пю­ре. И не по­то­му, что это не моя ра­бо­та и что он в шапке и ко­жу­хе (несмот­ря на свое зва­ние ака­де­ми­ка, сам Тарас Гри­го­рье­вич по­сле­до­ва­тель­но фор­ми­ро­вал свой образ на­род­но­го поэта не толь­ко своей по­э­зи­ей и граж­дан­ской по­зи­ци­ей, но и внеш­ним видом. В 1859-1860 гг. он фо­то­гра­фи­ро­вал­ся и изоб­ра­жал себя на мно­гих ав­то­порт­ре­тах имен­но в ко­жу­хе и шапке). Про­сто это не Тарас по всем ха­рак­те­ри­сти­кам!
К со­жа­ле­нию, и мои порт­ре­ты также вышли да­ле­ки­ми от ори­ги­на­лов. Но так будет все­гда, если по­сто­рон­ние неком­пе­тент­ные люди будут вме­ши­вать­ся в ра­бо­ту ху­дож­ни­ка, будут ме­шать во­пло­ще­нию ав­тор­ско­го за­мыс­ла и даже из­ме­нять уже утвер­жден­ные ори­ги­на­лы.
Мне стало это по­нят­но еще во время ра­бо­ты в ка­над­ской фирме, где пе­ча­та­лись грив­ны. Надо было как-​то этому по­ме­шать. Были пись­ма в ко­мис­сию ВС, после воз­вра­ще­ния – оби­ва­ние по­ро­гов пре­зи­дент­ской при­ем­ной. Но ни­ко­го уже это не ин­те­ре­со­ва­ло. Не при­ня­ли. Не вы­слу­ша­ли. Не по­мог­ли. По­это­му мы «маємо те, що маємо».
По­сы­лаю вам копии порт­ре­тов для срав­не­ния с теми, что на ны­неш­них ку­пю­рах. Прошу вас, по воз­мож­но­сти, их опуб­ли­ко­вать. Хотя бы для того, чтобы ре­а­би­ли­ти­ро­вать себя перед людь­ми.
Я был в Укра­ине и серд­цем, и моими мыс­ля­ми, вос­по­ми­на­ни­я­ми и меч­та­ми. Я про­дол­жаю ра­бо­тать в США, но все мои ра­бо­ты – об Укра­ине и для нее. И дай Бог мне воз­мож­ность воз­вра­тит­ся домой и… успеть сде­лать то, что мне было Им пред­на­зна­че­но. С глу­бо­ким ува­же­ни­ем Ва­си­лий Ло­па­та. Сан-​Франциско».