Маньяк Времени (Случайные Происшествия, ч2 гл3)

– А у тебя не возникало желания посмотреть, как это всё начиналось? – Вадим смотрит на монитор Кряжина, пока тот наносит точки взаимных обстрелов. Белгородская область вблизи границы утыкана маркерами, часть из них огненные, значит там погибли жители, часть просто в виде красных значков “опасность”, значит там обошлось без жертв. 

– Возникало конечно, – отвечает Кряжин устало. Последнее время у него начинает появляться ощущение нарастающего снежного кома.

– Смотрел? 

– Нет.

– Так давай посмотрим? Что останавливало? – Вадим, признаться, немного удивлен.

– Ты знаешь, боюсь что-то такое увидеть, что станет понятно, что можно было и тогда увидеть и повлиять на исход.

Вадим поеживается, ему передаются ощущения Кряжина.

– Ну и сейчас мы вроде не нашли пока способа, как могли бы повлиять на исход, – Вадим всё же делает робкую попытку, – да и видно же, что этой фигней уже давненько против нас, и не только, пользуются. 

– Так то ведь всё уже история, а сейчас все раны свежие, даже перебинтовать не успели, – сопротивляется Кряжин. Ему правда не хочется сейчас обнаружить что-нибудь такое, что будет означать, что это он проворонил что-то, поддавшись общему ажиотажу в те первые дни, следил только за тем, как берутся населенные пункты один за одним и искренне верил, что здравый смысл победит, и все окончится быстро и малой кровью. 

– Ну это да, разрушение надежд – это всегда больно, –  Вадим хоть и соглашается с Кряжиным, но сам всё же лезет в телеграмм-ленту в район 20-х чисел февраля.

– О, смотри, – показывает он с экрана новость Кряжину, – Новосибирск – раз, и Новосибирск – два.

Кряжин оборачивается и читает с экрана Вадима две новости, затем поворачивается к компьютеру и очищает карту, отключая одну за другой все линии, которые изучал до этого. Перемещается по карте в Новосибирск.

– Давай первое происшествие, – говорит он Вадиму не оборачиваясь.

– Зомби с ножом напал на одиннадцатилетнюю девочку, – сообщает Вадим. – Улица Добролюбова.

– Чего хотел? – интересуется Кряжин, пока ищет поиском улицу Добролюбова.

– Ну как чего? – хмыкает Вадим. – Добра и любви, видимо. Все того же он хотел. Чего еще пятидесятитрехлетний зомби с ножом мог хотеть от девочки.

– Девочка в порядке? – Кряжин находит Добролюбовскую улицу и ставит на ней маркер.

– Да, девочка молодец. Подняла крик, зомбака скрутили.

– Ну ок, давай дальше.

– Улица Фрунзе, зомби с газовым пистолетом отобрал мобильник у девушки. Задержан по горячим следам.

Кряжин находит улицу Фрунзе и ставит маркер. Прикидывает на взгляд азимут от одной точки на другую, затем взлетает над картой, так, что становится виден весь шарик.

– Да, тут есть что посмотреть, – сообщает Кряжин Вадиму и снова возвращается в Новосибирск

– Чего это ты так быстро решил? – Вадиму любопытно, что такого можно определить по одному лишь взгляду.

– Ну если речь идет о таком большом деле как боевые действия, то нужна опора на что-то мощное, – Кряжин ставит начало линии на маркер, где было происшествие с девочкой, протягивает линию через место, где был зомби с газовым пистолетом и запоминает азимут до секунды. – в ту сторону, куда идет эта линия, – Бермудский Треугольник, а значит может быть она идет на Титаник. Я приблизительно помню уже, где он там затонул.

Вадим смотрит, как Кряжин тянет линию выдерживая азимут и присвистывает, когда она утыкается в маркер в виде затонувшего корабля.

– Оно?

– Ага. Прямо в точку. – Кряжин также присвистнул. – Да еще и практически через Мыс Нордкин.

– Так, про Нордкин ты ничего не рассказывал, – Вадим не слышал такого топонима от Кряжина, хотя и знает, что это самая северная точка Европы.

– Про Нордкин, позже, – Кряжин, с первой же попытки, фактически ткнув пальцем в небо, и получив результат, уже зарядился азартом. – Если у нас тут случай поытки педофилии, значит попахивает Ватиканом.

– Ничего себе ты на престол наехал, – расширяет глаза Вадим.

– Ладно, ладно, – Кряжину самому эта связь не нравится, но большинство скандалов, которые преследуют последнее время Ватикан, так или иначе связаны с педофилией. Это кажется Кряжину фактом просто вопиющим, и он не развивает тему дальше, а просто ищет географическую связь между Ватиканом, Титаником, Новосибирском и первыми днями Специальной Военной Операции на Украине. – Ты же помнишь, что Святой Петр в Риме стоит на линии между Титаником и Иерусалимом?

– Ага, ты мне недавно показывал, – Вадим кивает, глядя, как Кряжин проводит линию Титаник – Рим – Иерусалим.

– С Титаником, хоть для них это крушение было тяжелым ударом, сами же Англичане потом увязали в линию замок Хиллсборо в Северной Ирландии, – Продолжает свое логическое построение Кряжин.

– Да, я помню, через казнь Бакинских Комиссаров, – Вадим кивает. – Вообще, они свои катастрофы стараются сами использовать.

– Но вот посмотри, – Кряжин ставит один конец линии в Новосибирск, а другим концом начинает перебирать все известные им на данный момент британские замки, начиная, естественно, с Хиллсборо, Балморала, Кардиффа и Эдинбурга, – все Английские линии в Новосиб не идут через Украину, так что даже если бы все католики во вселенной были бы безгрешны, я бы тянул бы линию из Новосибирска в Италию.

Кряжин тянет желтую линию из Новосибирска в Рим, она проходит чуть севернее Киева, и Вадим ждет с нетерпением, когда Кряжин закончит, чтобы посмотреть, где же она там проходит, на севере Киевской области. Кряжин сперва приближает картинку центра Рима, отыскивает собор Святого Петра и ставит второй конец линии на купол собора. Как раз на линию Титаник - Иерусалим, которая проходит через купол. Он сохраняет линию в своей базе данных и наконец переносится по карте в район Киева.

– Ух, я думал, что прям через Гостомель пройдет, – разочарованно выдыхает Вадим. 

– Через Гостомель не проходит, зато проходит через Лубянку, – смеется Кряжин. – До аэродрома четыре кэмэ, до самого Гостомеля восемь. 

– Даже не думал, что там тоже есть Лубянка, – удивляется Вадим.

Кряжин уже привык ничему такому не удивляться. Он просто лезет в новости и и начинает что-то искать.

– Вот смотри: Договоренности судя по всему были. Но вмешалась третья сила, которая кроме всего прочего зарядила украинское руководство уверенностью. Именно этим объясняются странности СВО, – Кряжин листает ленту дальше. – Вот еще: Министерство обороны США решило провести проверку из-за прогнозов о быстром поражении Украины, которые давали американские силовики в начале российского вторжения, пишет Daily Beast со ссылкой на источники в ведомстве и бывших офицеров спецслужб. Они отметили, что ошибка была «почти тотальной». Несмотря на то, что США точно знали о готовящемся вторжении, многие сотрудники ЦРУ, Пентагона и Белого дома считали, что Россия быстро завоюет Украину. Они не ожидали серьезного отпора и не рассчитывали, что «окажутся втянутыми в крупный международный конфликт, который может продолжаться годами».

– Слушай, ну это же явно раскачивают, – Вадим морщится, как от зубной боли, – Как только 150 миллионов человек в мире поверят, что мы хотя бы теоретически можем просрать, появится вероятность и правда просрать.

– Да это понятно, – Кряжин машет пренебрежительно рукой, – этими уже занимаются. Важно другое. Важно то, что третья сторона начала в эфире проявляться.

– Ватикан? – Вадим и сам понимает ответ, но его интересует мнение Кряжина. – Нафига им это? Столько людей погибло! В том числе и католиков, и греко-, и обычных.

– А ты слышал про пророчество о Папах? – Кряжин не сомневается в утвердительном ответе. Все же это важная часть Европейской Истории, но к его удивлению Вадим отрицательно мотает головой. – Ого! Ты многое потерял. Занимательное чтение. 

Он понимает, что если Вадим не слышал ничего про пророчество святого Малахии, то лучше ему про это прочитать в какой-нибудь книге, например у Роллинса, а не от него услышать, чтобы не получилось как в том анекдоте: Фигня ваш Моцарт, мне Изя напел.

– Ладно, давай лучше порассуждаем, – переводит он тему. – Значит, такая версия? Мы ввязались, все были в курсе, что будем решать вопрос силовым способом, возможно даже за невмешательство англо-саксов им что-то уступили, но тут вмешивается последний папа, служит там у себя какую-нибудь мессу, и мы начинаем резко терять в темпах операции, поскольку нам пересекать еще и эту магическую линию, плюс к этому, являет Зеленскому несколько “чудес”, чтобы тот уверовал, что все будет тик-ток, и в итоге, когда становится понятно, что мы с наскока Киев и Харьков не берем, вмешиваются Бриты?

– Ну, давай посмотрим, – Вадим, опять лезет в телеграмм-ленту новостей, в двадцатые числа февраля. – Вот, смотри, Астрахань. 25-го февраля рыбаки у поселка Чаган  нашли задушенную девочку. Руки связаны за спиной… 

– Погоди, – Кряжин перемещается в Астрахань, – как ты говоришь? Чаган?

– Ага. Чаган, Камызякский район.

– Так, нашел, – Кряжин ставит маркер.

– Опознали, четырнадцать лет, жительница поселка Каралат.

Кряжин тянет линию, от Чагана через Каралат, получается, что линия идет на Юго-Восток. Он отдаляет карту так, чтобы видеть на экране больше пространства. Вадим смотрит во во все глаза, выискивая на карте Кряжинские маркеры.

– Да ладно! – восклицает он, когда становится понятно, куда попадает линия. – Ну елы-палы! Опять!

Линия Чаган – Каралат приводит их на место казни Бакинских Комиссаров. 

– Да что же это такое! Куда не плюнь, везде Англичанка! – Восклицает Вадим.

Кряжин начинает строить привычную уже конструкцию, похожую на меч, который вонзается своим острием в точку на карте, там где расстреляли в 1918-м году Бакинских Комиссаров. Он даже решил построить всю конструкцию “с листа”, хотя она у него уже в базе данных имеется. Он соединяет место крушения Титаника в Северной Атлантике с местом казни Комиссаров, убеждается, что линия проходит точно через королевский замок Хиллсборо в Северной Ирландии. Затем строит линию от места казни до королевского замка Балморал в Шотландии, где королева Елизавета Вторая проводила летние месяцы. Эта линия проходит через Ютландский бой, и заодно через место повреждения трубопровода Северный поток 1. Затем находит обсерваторию в Эдинбурге, здание в виде креста в плане на высоком холме, и строит линию от обсерватории до места казни. Линия проходит через место повреждения Северного потока два. Потом от Казни Комиссаров возвращается уже в королевский замок в Кардиффе, туда, где проводят странные ритуальные шествия в составе двадцати шести Уэльских Гвардейцев, в сопровождении кашмирского горного козла, которого, вполне возможно, что тайно приносят в жертву, но об этом свидетельств нет. Выходит, что он как бы одной длинной красной нитью сшивает стяжками пространство между Великобританией и нынешним Туркменистаном. В довершении он проводит линию, от Кардиффского замка до Балмора, на которую попадает также и Эдинбург.

– Слушай, а почему ты проводишь линию именно  от обсерватории? – интересуется Вадим, который уже эту конструкцию видел, когда они с Кряжиным изучали “Ирландскую Арфу”. 

Он видит, что Эдинбургская обсерватория находится чуть в стороне от линии из Кардиффа в Балморал. Та проходит километрах в двух западней обсерватории, где-то в районе не то Эдинбургского колледжа, не то музея современного искусства..

– Ой, тут интересная история. – Кряжин пытается припомнить, было ли об этом в какой-нибудь книжке и решает, что про обсерваторию можно бы и самому рассказать. – Ты был там когда-нибудь?

– В Эдинбурге? Нет, не был, – Вадим отрицательно качает головой.

– Давай я тебя повожу, – Кряжин достает с полки очки виртуальной реальности.

– Может, не надо? – Вадим с сомнением, смотрит то на Кряжина, то на очки.

– Да ладно! – Кряжин смеется. Меня тоже сперва от этого подташнивало, но сейчас все отлично, Надо потихонечку тренироваться. 

– Ну раз надо, – Вадим быстро сдается. Он и правда понимает, что если все дальше так и пойдет, то виртуальная реальность будет единственным способом посетить ту же Шотландию, так что стоит уже начинать тренироваться.

Он надевает шлем, который ему протягивает Кряжин, и оказывается возле здания, окруженного неопрятным забором, сложенным из блоков серого песчаника. Он крутит головой и видит, что вокруг в разных позах застыли люди, кто-то сидит на скамейке, кто-то прямо на газоне, большинство, правда, или стоит, или куда-то перемещается, точнее они тоже застыли, просто фотография 360 застала их в момент перемещения. Лица у людей “заблюрены”, но так как замыливанием лиц занимался искусственный интеллект, у некоторых людей лица так и остались открытыми. Они с интересом смотрят на Вадима. Это такое у него складывается впечатление. Так-то они смотрят на оператора, который их в данный момент запечатлевает, а Вадим просто сейчас занимает его шкуру. Пара обвешанных камерами фотографов снимают чью-то свадьбу, невеста в белоснежном платье, жених в килте смотрят со счастливыми улыбками в объективы камер. Вадим поворачивается обратно к забору, видит окрашенную в черный цвет, местами облупившуюся дверь. Над дверью портик, сложенный из того же серого песчаника, что и забор. На портике надпись, выбитая в песчанике выпуклыми буквами: City Observatory. Внутрь хода нет.

– На момент этой съемки само здание обсерватории закрыто, – Вадим слышит голос Кряжина.

– А, ты тоже смотришь? – Вадим начинает оглядываться в надежде увидеть Кряжина где-то рядом.

– Твоими глазами, --  отвечает Кряжин, – походи вокруг. Обсерватория сейчас настолько закрыта, что у нее умудрились скомуниздить крышу.

– Это какой год? 

– Между девятым и восемнадцатым, – предполагает голос Кряжина, - в девятом году тут все окончательно забросили, а в восемнадцатом начали приводить в порядок и, в конечном счете, сделали тут частную галерею современного искусства.

– Ну а причем же тут тогда вся эта история с линиями и колдунами? – Вадим начинает прохаживаться по пространству вокруг окруженной забором обсерватории. 

Кряжин как будто куда-то пропал, и на свой вопрос Вадим ответа не получает. Ну да и вопрос был, в общем-то, риторическим. Он видел уже несколько случаев, которые показал ему Кряжин на своих картах, как Линия исходит из здания, которое сейчас из-за забора не видно, преодолевает тысячи, а иногда и десятки тысяч километров, и там, где она проходит вдруг как бы ни с того ни с сего, то разгерметизируется трубопровод, то обрушится мост, то вспыхнет что-нибудь, то появится какой-нибудь неадекват и начнет приставать с ножом к ребенку, “Хотя неадекват с ножом – это вроде не отсюда., – начинает вспоминать Вадим, – это ведь было в Новосибирске, и линия была, как в качестве версии предполагает Кряжин, из Ватикана.” Впрочем это, конечно же, всё пока в качестве версий, ничего кроме геометрии за этим всем нет. Не понятно, какие поля и физические принципы используются. Это как иногда показывают в фильмах про серийных убийц, кто-то там побывал в нескольких городах, и везде, где он побывал, произошли убийства “с одинаковым почерком”, но не понятно, сам этот человек убивает или, может, его кто-то тайно преследует и заодно совершает преступления, может, этот подозреваемый человек вообще следующая жертва, а может быть все это нелепые совпадения и случайности. “Ну да, ну да. Крякает, как утка, ходит как утка, похоже на утку, значит это и есть утка, – почему-то вдруг пришла Вадиму в голову дурацкая фраза, не пойми откуда взявшаяся.” Он уже практически обошел вокруг всего здания. Вообще, вся территория чем-то напоминала архитектурный музей. Обсерватория находится на вершине холма, с которого открываются великолепные виды на Эдинбург. То тут то там застывшие люди, застигнутые с фотоаппаратами, в момент совершения ими таинства умерщвления мира. “А может, наоборот, оживления мира? – думает Вадим.” Он видел здесь Античную колоннаду, словно кто-то перенес на этот холм  греческий храм Аполлона. Хотя видно, что это новодел образца начала девятнадцатого века, или может быть даже начала двадцатого, но все равно колоннада впечатляет. Недалеко от неё стоит круглая ротонда с навершием в виде урны. По углам забора, окружающего обсерваторию стоят постройки в разных архитектурных стилях. С одного угла что-то вроде средневекового замка. Стены усилены контрфорсами. Замок – прямоугольник в плане, с одной из его сторон пристроена круглая приземистая башня. Напротив этого замка как раз и стоит ротонда с урной. А там, где колоннада, на углу обсерватории размещен небольшой античный храм, словно его из той колоннады вытащили, как деталь конструктора “Юный Архитектор”, и поставили выполнять другую функцию на углу ограды, окружающей обсерваторию. “Какая-то тут есть система” – думает Вадим, – С одного угла средневековый замок и ротонда, С другого – античный храм и колоннада.” Он видел уже всю эту конструкцию сверху, на спутниковых картах Кряжина, и сейчас пытается вспомнить, что там было по другим углам забора. Сама обсерватория в плане похожа на равносторонний крест, в центре, понятно, купол – обсерватория же. Наверняка и раздвижной, к тому же. А вот что было по углам он не помнит. Вадим начинает возвращаться от замка к колоннаде и миниатюрному античному храму. По правую руку у него высоченная постройка, что-то типа средневекового маяка или сторожевой башни. В плане круглая, навершие, кажется, что в виде католического креста из металла, но на самом деле это не один крест, а два. Они установленных перпендикулярно друг другу, и под тем углом, под которым смотрит сейчас Вадим, второго креста не видно.

– Игорь, ты тут? – спрашивает он на всякий случай. Ему показалось, что он слышал, как Кряжин куда-то уходил, а сейчас кажется, что вернулся.

– Соскучился? – отзывается Кряжин.

– Слушай, вот главный недостаток ВиАра – это то, что ты полностью от окружающей реальности отключаешься.

– Это не недостаток, это достоинство, – смеется Кряжин. ВиАр может подменить тебе реальность, а не просто виртуализировать.

– Ну ок, пусть так, – решает не спорить с Кряжиным Вадим, – А что это за башня с перпендикулярным крестом?

– Это маяк времени, – отзывается Кряжин.

– Чего, чего? – удивляется Вадим. Показывает направление времени?

– Ха, ха, – смеется Кряжин, – ну может и показывает, но вообще, это для синхронизации корабельных хронометров. В определенное время давалась вспышка, чтобы по ней хронометры синхронизировались.

– А, ну да. – соображает Вадим, – это же для определения долготы, ее же иначе никак и не определить было до джипиэса. А еще, я вот обратил внимание, что и на английской “эктоплазменной батарее” и на этих, как их там, Оливье-танцы? Ну те, что тоже в Ирландской Арфе участвуют. Как их там?

– Оливетанцы, – напоминает Кряжин.

– Ну да, и у них тоже, и у Англичан, и у Оливетанцев одна излучающая точка как бы выдвинута за линию. У оливетанцев монастырь Бек Хэллоуин, а у Англичан Хиллсборо в Северной Ирландии. А вот по три другие точки – на одной линии, причем одна из трех точек не посередине, а как бы сдвинута ближе к краю. Так может это как раз для калибровки событий по времени? Совершается ритуал в определенное время, скажем здесь вот, где мы сейчас, и затем измеряется время, через которое произойдет отклик в Балморале, который ближе, и в Кардиффе, который дальше. Расстояние до Балморала известно, до Кардиффа тоже. Сравниваем время, и вот тебе и скорость распространения эффекта от ритуала, и теперь понятен ритм, с которым нужно ритуалы совершать, чтобы он в нужном тебе месте срезонировали и вызвали катастрофический результат.

– Хм, – не с целью высказать сомнение, а только лишь, чтобы обозначить свое присутствие, хмыкает Кряжин, – а что, идея хорошая. Причем, за твою версию еще и говорит то, что на самом деле, британские и оливетанские объекты, связаны между собой в одну сеть, хоть это и не очевидно. 

– Это как? – сомневается Вадим, – я вот что-то смотрел их на карте и в схеме, и по-отдельности, никаких связей не увидел. 

– Я соединял каждый из Британских объектов с самым первым оливетанским монастырем, – начинает пояснять Кряжин, – и возле каждого английского объекта обязательно есть какое-нибудь строение, которое ориентировано четко на эту самую гору Оливетти, где монастырь. Например, в Хиллсборо есть католический собор и аллея перед ним – направление строго на Оливетти, в Балморале фонтан, в Кардиффе угловая башня. А это, как ты говоришь, как раз калибраторы для Оливетанской батареи. Но это, конечно, лучше на карте показывать.

– А здесь, какое строение ориентировано на Оливье-танцев? – Интересуется Вадим, осматриваясь вокруг.

– А вот как раз эта башня-маяк времени и ориентирована.

– Хм, интересно, ну давай-ка я посмотрю на тебя повнимательнее, Башня-маньяк времени, – отзывается Вадим и начинает внимательно вглядываться в ее конструкцию.

 

 

 

   ---

---

---

---

--

---

---

---

---

---

---

---