Почему российско-украинская война важна для эволюции будущих моделей ведения войны

Форма войны между Россией и Украиной позволяет спрогнозировать формат войн будущего. Тут стоит рассмотреть несколько вопросов.

Во-первых, какова форма российско-украинской войны?

 

Когда мы смотрим сводки о боях российско-украинского конфликта, особенно российские боевые сводки, мы получаем очень подробный список ряда небольших деревень с севера на юг. Здесь атаковала украинская армия, по ним отработала артиллерия, часть погибла, остальные отступили, там атаковала российская армия и "захватила домик лесника"...

Короче говоря, это похоже на небольшие бои батальонного или ротного уровня.

 

Куда делась традиционная механизированная война?

 

Где "железный поток"? Куда делись артиллерийские дивизии, которые превращали в лунный ландшафт  все своими массированными бомбардировками? А как насчет наступления батальонов и полков на узких участках фронта?

 

Во время последнего авиасалона в Чжухае можно было увидеть кое-что, что может пролить свет на этот вопрос.

 

Следя за войной на Украине, мы пытались найти аналогии во Второй мировой войне или в более поздних войнах: Корейской или в нескольких ближневосточных, где весь фронт был забит войсками, и атака в любой точке встречала ожесточенное сопротивление противника, поэтому нужно было найти уязвимую точку, сосредоточить там свои силы для прорыва обороны, зайти в тыл, и, наконец, осуществить окружение и уничтожить врага.

 

Но этот "традиционный" способ ведения крупномасштабной войны, с четким разделением задач между крупными соединениями сегодня не реализуем.

 

Если рассматривать предыдущие конфликты на Ближнем Востоке, то там можно попытаться объяснить происходившее тем, что воины там никакие и воевать подобным образом они просто не могли. А как насчет России и Украины? Они-то воевать умеют.

 

Основная причина заключается в том, что изменилась военная ситуация. В российско-украинской войне обе стороны не часто вступали в длительное противостояние, как в традиционной войне, где атакующая сторона концентрирует свои силы в одном месте, и в то же время большое количество войск ведет атакующе-оборонительные действия по всему остальному фронту, а обороняющаяся сторона стягивает свои войска отовсюду для контратаки в самый важный момент.

 

На самом деле силы двух сторон не позволяют так действовать. Фактическая численность украинских войск составляла примерно от 200 000 до 300 000 человек. После частичной мобилизации российская армия сейчас, вероятно, имеет на линии фронта около 200 000 военнослужащих. Но это все равно еще сильно недостаточно для такого протяженного фронта, это также является причиной того, что тут не видно то, что ранее было принято понимать под традиционным фронтом.

 

На самом деле эта война, хотя уровень использования на ней информационных технологий не очень высок, является настоящей войной информационного века. С такими "разреженными" силами с обеих сторон, в случае недостаточности информационного обеспечения, солдаты просто могут не знать, где находится противник, все превращается просто в бои за домик лесника.

 

Действительно, в этом конфликте и Россия, и Украина обладают базовыми информационными технологиями, чтобы иметь возможность получить общее представление о развертывании и движение противника на линии фронта. Конечно, в этом аспекте российская армия находилась в менее выгодном положении, поскольку она для получения информации в основном ранее тренировала разведку боем, продолжая эти традиции еще со времен советской армии. Сейчас это не самое лучшее решение.

 

Мы знаем, как велись сражения и подготовка к ним во Второй мировой войне: войска пробовали наступать и по тому сопротивлению, которое им оказывал противник, командование анализировало, где у врага более сильные и слабые места. Затем, с помощью таких методов, как захват "языков", постепенно складывалось более четкое представление о силах и расположении противника. Также необходимо было создавать разведсеть в тылу противника и собирать информацию из открытых и секретных источников для поддержки таких информационных операций, которые фактически основывались на умозаключениях.

 

Например, обе стороны уже провели два сражения в Корейской войне, а американцы все еще думали, что китайской добровольческой армией командует Линь Бяо. Они также не знали численность и силы этой армии, в значительной степени потому, что они небрежно отнеслись к необходимости развернуть разведсеть по НОАК и Добровольцам и практически ничего в этом направлении не сделали (под разведывательной сетью здесь понимается не сеть сотрудников разведки, а совокупность всех аспектов информации о добровольческой армии, которая образует взаимосвязанную сеть).

 

С другой стороны, у добровольцев также было большое непонимание ситуации с размещением и численностью американских сил. В подавляющем большинстве случаев только после начала боевых действий становилось понятным фактическое развертывание противника.

 

Понятно, что такого непонимания ситуации между Россией и Украиной нет. Обе стороны так долго воюют друг с другом, что даже при том, что Украина значительно усложнила для России получение информации об украинских войсках путем зачистки своих собственных разведывательных служб и армии, Россия в состоянии иметь возможность получать общее представление об украинской армии через открытые источники информации и не должна была бы допускать некоторые принципиальные ошибки. Но реальность такова, что России не удалось эффективно реагировать на замыслы Украины.

 

Украине, напротив, оказалось легче узнавать о планах российской армии. Хотя Россия богаче Украины, но внутренняя секретность российской армии на самом деле хуже, чем у Украины. В конце концов, после начала "демократизации" в этом плане российская армия стала плохим примером, и Украина смогла получать некоторую ключевую информацию без особых затрат - конечно, тут присутствует проблема, потому что иногда такая информация не имеет практического значения.

 

Поэтому на практике, за исключением ранних этапов войны, когда действия российских войск были немного сумбурными, и российская, и украинская армия в дальнейшем полагались в основном на технические методы разведки, чтобы выяснить откуда и какими силами наступает противник, чтобы противостоять ему. Ну, и, конечно, у украинцев имеется хорошо укрепленная и подготовленная линия обороны на Донбассе.

 

Что получилось в результате? Во время "этапов" российского наступления, лучшая ситуационная осведомленность украинских войск при поддержке НАТО позволяла им использовать нужное количество войск, чтобы задерживать российское наступление, вынуждая россиян замедлять свое продвижение, опасаясь больших потерь, и концентрировать свои силы для достижения значительного численного превосходства, чтобы добиться некоторого прогресса в наступлении.

 

В свою очередь, после очередной мобилизационной волны украинской армии, численность ее войск значительно возросла, и в сочетании с информационным преимуществом, предоставленным НАТО, они смогли сконцентрировать достаточно сильные резервы и нанести удар там, где российская армия была слаба. Российская армия, хотя и смогла выявить намерения украинской армии с помощью воздушной разведки, но значительная часть ее элитных подразделений не могла быть переброшена для купирования проблемы, потому что занята тем, что сидела в обороне или прогрызала украинские укрепрайоны. В результате, обороняя Херсон, были потеряны Изюм и Красный Лиман, что разрушило планы российской армии по полному окружению укрепрайона на Донбассе и отбросило ситуацию с расположением противоборствующих сил на апрель этого года.

 

Другими словами, если посмотреть сегодня на Россию и Украину, то увидим, что традиционные крупномасштабные боевые действия сменились мелкомасштабной контактной войной.

 

Обе стороны должны полагаться на информационные возможности и направлять имеющиеся в их распоряжении войска туда, где реально действует противник, так сказать, на острие иглы. Поэтому русские начинают строить на севере большие участки противотанковых оборонительных сооружений типа "зуб дракона". На этой линии обороны нужно будет обязательно размещать войска, иначе это будет просто показухой. По сути, в их исполнении это является попыткой перенаправить войну в привычное для них русло. Нынешнее состояние украинской армии также "своеобразное", и подтянутые войска, конечно, не будут обладать полным инженерным потенциалом для прорыва инженерных заграждений, так что преодолеть протяженную линию обороны из "драконьих зубов" им в любом случае будет непросто. Малое количество войск не позволит преодолеть барьер, а большое количество российские войска смогут выявить заблаговременно, что даст им время для нанесения ударов по местам концентрации, а также для переброски подкреплений. Поэтому постройка данного рубежа может сыграть некую роль, но она все-таки не будет решающей. Ключевыми моментами остаются скорость разведки и передачи информации, а также гибкость огневых ударов и перемещения войск.

 

Так же хочется выделить  идею использования в конфликте БТГ. Но проблема в том, что если идея правильная, это еще не значит, что реальные возможности будут работать.

 

Во Второй мировой войне Великобритания и Франция также, как и остальные, имели концепцию создания механизированных войск, но техника, которую они разрабатывали под нее, как правило, имела упор на каком-то одном компоненте: либо это были быстрые танки с легким бронированием и малой огневой мощью, либо медленные "черепахи" с тяжелым бронированием и тяжелым вооружением. К началу войны Великобритания и Франция не имели таких танков, как советский Т-34, немецкие III и IV и американский M4, которые обладали хорошей маневренностью и достаточными огневой мощью и защитой.

 

Конечно, Вторая мировая война была лишь начальным периодом механизированных войн, а к концу холодной войны основная техника Соединенных Штатов и Советского Союза достигла лучшего баланса в плане мобильности, защиты и огневой мощи. СССР и США имели схожие армейские организационные структуры: танковые армии и бронекавалерийские полки, отличавшиеся тяжелой броней, высокой мобильностью и огневой мощью, а также сильными комплексные наступательными и оборонительными возможностями.

 

Однако в современных условиях такая крупная организация войск устарела. Действия танковой армии, несколько измененной в российских войсках, как и мотострелковой дивизии показали себя на войне не лучшим образом. Это очевидный пример.

 

В то же время российские БТГ имеют более высокую мобильность и гибкость за счет оптимизации структуры. Но их вооружение и оснащение в основном – старая техника времен холодной войны с проведенной частичной модернизацией, что фактически ослабляет боевые возможности БТГ. В 2014 г. они могли выполнять локальные наступательные и оборонительные задачи при содействии большого количества донбасских ополченцев. Однако в 2022 году Россия столкнулась с расширением масштабов боевых действий и тем, что украинская армия стала сильнее, соорудила мощные укрепрайоны и получает информационную поддержку НАТО. Фактические боевые задачи также изменились с занятия и удержания определенных опорных пунктов на выдвижение на большие расстояния, зачастую превышающие собственные возможности МТС группы. Это также стало причиной снижения эффективности.

 

Более того, из-за недостатка сил и слабости разведывательных возможностей российской армии во время выдвижения в нужную точку, были ситуации, когда этим пользовалась украинская армия, атакуя колонны на марше.

 

Это показывает, что если передовые военные теории и организационные формы не будут подкреплены соответствующими оружием и техникой, подходящими для новой эры ведения войны, то это будет давать ограниченный или даже контрпродуктивный эффект на реальное улучшение боевых возможностей.

 

В отличие от этого, концепция новых синтетических (составных) бригад и синтетических батальонов, которую Китай представил на авиасалоне в Чжухае, фактически является результатом собственной доктрины реформирования, обеспечивая наиболее подходящее вооружение и снаряжение для этих небольших по численности, но обладающих хорошими боевыми возможностями подразделений.

Кому не лень – читайте тут (прошу прощения, у меня нет сил и возможностей, чтобы переводить и эту статью): https://redian.news/wxnews/143633

В настоящее время единственное формирование в мире, которое действительно реализует способность быстро перемещаться на большие расстояния за счет собственной мобильности и при этом обладает общими боевыми возможностями, которыми должны обладать механизированные войска, по сути, это китайская "колесная" синтетическая бригада. Восьмиколесное шасси техники обеспечивает хорошую мобильность и способность быстрого реагирования, а информатизированная система управления разведкой, полный потенциал поддержки от огня прямой наводкой до дальних ударов, в сочетании с командной и коммуникационной сетью теоретически делает "колесную" синтетическую бригаду китайской армии довольно совершенной.

 

Однако одной синтетической бригады явно недостаточно. В современной войне большое количество мелких соединений действуют одновременно на обширной территории, а общая численность войск на самом деле не сильно сократилась. Поэтому необходимо наличие группы армии, которые в структуре находятся над синтетической бригадой.

 

Фактически, новый план США последних лет о восстановлении дивизионных формирований путем объединения нескольких бригадных боевых групп, аналогичен концепции китайской армии по использованию групп армии в качестве боевого корпуса.

 

Дивизионные подразделения армии в такой картине будут отвечать за координацию действий бригадных и батальонных подразделений под их командованием и предоставление им огневой поддержки, информации и объединенных возможностей поддержки трех служб, когда это необходимо.

 

Конечно, как мы уже отмечали на предыдущих учениях и тренировках, проблемы с небольшими подразделениями очевидны. Во-первых, они не выдерживают потерь. В прошлых войнах было обычным делом, когда танковая рота шла в наступление и уничтожалась, но в современных условиях потеря одной из танковых рот означает, что синтетический батальон теряет свои наступательные возможности, а вместе с ним и синтетическая бригада теряет свою главную наступательную способность, что влияет даже на развертывание всей группы армии.

 

В районе Херсона российская армия ранее разместила свои наиболее боеспособные "оцифрованные" десантные части, которые могли получать огневую поддержку с левого берега Днепра через простую цифровую систему. Поэтому они часто могли противостоять крупномасштабным атакам украинских танков и пехоты относительно небольшими подразделениями.

 

Но с течением времени эти войска также несут потери, а после потери их невозможно будет заменить. Поэтому оказаться втянутым в затяжную войну на истощение против превосходящего противника - самое большое табу для малых сил.

 

Поэтому после реальной боевой проверки в условиях СВО, фактически российская армия теперь понимает, что до тех пор, пока она не сможет перестроить всю армию в мощные малые синтетические боевые группы с цифровой системой, мобилизованные подразделения, которые многочисленны, но имеют низкую мобильность и боевые возможности, по-прежнему будут составлять существенную часть их игры.

 

Еще один момент, если мы посмотрим на действия руандийской армии в гражданской войне в Конго во время "Великой африканской войны", мы можем найти некоторую свзяь с происходящим сегодня. В то время сама руандийская армия имела относительно высокую степень механизации, относительно сложное оснащение и довольно хорошую подготовку. Но из-за необходимости охранять колтановые шахты в Конго, они были вынуждены организовать большое количество местных и национальных ополчений для защиты оккупированной территории на поздних этапах войны. В конце концов, они были вынуждены уйти из Конго, потому что их ополченцы были физически и морально истощены до неприемлемого уровня.

 

Хотя и руандийская армия, и сегодняшняя российская армия не считаются особо мощными военными силами в определенном смысле, обе эти войны заставляют нас понять, что современная война все больше и больше эволюционирует, разделяясь на две части. Одна - это твердая сталь регулярной армии, а другая - иррегулярная "война милиции", которые не являются двумя отдельными частями, но могут трансформироваться друг в друга, причем быстро. Не стоит недооценивать "войну милиции", которая все еще является элементом, который может привести к провалу всей войны.

 

Поэтому, в дополнение к регулярным боевым действиям, которые ведутся большим количеством мелких формирований, о которых мы упоминали ранее, боевые действия "милиции" также должны совершенствоваться с течением времени. Для стран с передовыми технологиями очень важным направлением исследований является поиск новой модели "войны милиции", в которой можно контролировать большую территорию малыми силами и которая может быстро трансформироваться в обычную войну при нападении регулярной армии противника.

 

В настоящее время большое количество дронов и беспилотных боевых платформ необходимо как на регулярном, так и на иррегулярном поле боя. Это имеет большее влияние на иррегулярное поле боя, где беспилотные платформы в настоящее время являются наиболее жизнеспособным вариантом, если вы хотите контролировать большую территорию с меньшим количеством войск и при меньших затратах, а также быть в состоянии противостоять внезапной атаке противника в критический момент.

 

Однако для вооруженных сил, которые должны рассматривать возможность конфликта с продвинутыми противниками, смысл беспилотных платформ не такой, как в российско-украинской ситуации, где самый важный вопрос наличия беспилотников вообще, и где применяется большое количество небольших, низкоуровневых беспилотных платформ уязвимых для нейтрализации средствами радиоэлектронного противодействия противника в этой среде. Таким образом, в конечном итоге, "первой областью" будущих войн является уже не традиционная "связка" огневой мощи и мобильной защиты, а область радиоэлектронной борьбы, которая является первоочередной и ключевой проблемой, с которой должны столкнуться все страны.

 

Конечно, это не означает, что у отстающей стороны нет выхода. По сути "летающий мотоцикл", применяемый в настоящее время в СВО - это грамотное решение России и Ирана проблемы РЭБ. Самой дорогой частью этого беспилотника является антенна спутниковой навигации с функцией защиты от помех, которая делает неэффективными самые распространенные в Украине средства радиоэлектронного противодействия.

 

На самом деле современные беспилотники сейчас заставляют задуматься о способах их нейтрализации. Многие беспилотные роевые системы, которые можно было увидеть на авиасалоне в Чжухае, подчеркивали, что они не полагаются на спутниковую навигацию, точно так же, как Маск говорил, что автомобили Tesla больше не используют лидар, полагаясь на визуальные датчики для решения проблемы - тут фактически аналогичный подход. В настоящее время, при наличии достаточных возможностей обработки информации, визуальная навигация и геомагнитная навигация, которые не зависят от спутниковой навигации, могут полностью снизить зависимость системы от электромагнитной обстановки, и даже если у противника действительно есть возможность "ставить помехи во всем диапазоне частот", до тех пор, пока собственная электронная система БПЛА может продолжать работать, он будет выполнять операции на основе заложенной информации. Маловероятно, что режим ведения войны вернется к стандартам Второй мировой.

 

На самом деле, существует множество подобных технологий, от использования наземных станций для создания технологии "усиления спутниковой связи", охватывающей определенный участок линии фронта, до лазерной связи для решения проблемы помех в связи, можно сказать, что разнообразные средства для борьбы с самой сложной средой радиоэлектронного противодействия. Сейчас, по крайней мере, военно-научно-исследовательские подразделения в Китае и США активно работают в этих областях.

 

Конечно, каждый раз, когда мы говорим о радиоэлектронной борьбе, кто-то может предложить "магическое оружие" в виде ЭМИ, но проблема в том, что современные технологии не позволяют достичь магического эффекта, как в кино, когда взрывается небольшая бомба и все поле боя погружается во тьму.

 

На самом деле реальная ЭМИ-бомба, вероятно, будет иметь радиус действия не больше, чем у ударной волны бомбы, а ее сила не сможет достичь того уровня, чтобы разрушить целевую защищенную электрическую систему. Что касается ядерных ЭМИ-бомб, то они фактически ничем не отличаются от обычного ядерного оружия, поэтому, конечно, их следует рассматривать, но они не являются "волшебной пулей", которая может повлиять на обстановку на поле боя.

 

Конечно, недавняя одна статья вызвала "удивление" со стороны США. Газета South China Morning Post сообщила, что Западным политехническим университетом Китая был выполнен теоретический расчет ядерного взрыва мощностью десятки мегатонн на большой высоте. Исследователи пришли к выводу, что сильное радиационное облако в форме "перевернутой груши", образовавшееся в результате этого взрыва, поднимется на низкую околоземную орбиту и сметет низкоорбитальные спутники, такие как Starlink.

 

Вообще-то я так думаю, что сами американцы не раз и не два проводили высотные ядерные испытания. Как они могли этого не знать?

 

По сути, это то же самое, что и рассказы про "ЭМИ-бомбу", это лишь небольшой способ создать хайп в СМИ, но это не значит, что одна из сторон будет использовать ее в качестве инструмента в реальной войне. В настоящее время Китай и США придают спутникам на околоземной орбите такое же значение, как и беспилотникам и аппаратам ближнего космоса, и те, и другие активно исследуются и внедряются в практическое использование, при этом, конечно, разрабатываются контрмеры, которые, скорее всего, будут использоваться в реальном бою.

 

Россия также следит за развитием событий в этой области, но из-за проблем с финансированием в основном находится на уровне запуска небольшой группировки.

 

В настоящее время Китай превзошел Соединенные Штаты в области синтеза, но концепция американской стороны еще далеко впереди. Но у обеих сторон обязательно будет новый раунд игры.

 

Как это было на протяжении всей истории, быстрое развитие передовых технологий крупными державами всегда сопровождается тем, что что-то ускользает сквозь "пальцы", доставаясь другим менее развитым странам и вообще меняя военный уклад эпохи.

 

По крайней мере, в военной сфере практика обычно отстает от идей, поэтому изменения, вызванные на оперативном уровне вещами "утекшими сквозь пальцы", могут, в свою очередь, часто вдохновлять на новые идеи и, в свою очередь, корректировать некоторые концепции, которые сбились с пути.

 

Российско-украинская война является именно такой ситуацией, поэтому Китай, США и Европа сейчас неизбежно используют ее в качестве важной "лаборатории" для эволюции будущих форм ведения войны.