ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ

XXII

ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ

 

В четвертой просьбе молитвы «Отче наш» всего шесть слов:

- Хлеб наш насущный даждь нам днесь.

Предшествующая просьба гласит: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе».

Ни одна молитва не читается с большей регулярностью во всей Европе, нежели «Отче наш». Европейцы просят дать им хлеб их насущный. Если бы они только знали глубокое значение этих шести слов, то они повторяли бы их не один раз в день, а многократно, ибо хлеб наш насущный отнят у нас давным давно, и стал недоступен большинству населения цивилизованных стран, благодаря мукомольной промышленности и большинству врачей, а так же ряду ведущих политиков, государственных чиновников и газет, отражающих интересы мукомольной промышленности.

Однажды, когда я завтракал в небольшом ресторане в шведском провинциальном городке, вошел крестьянин и заказал завтрак. Когда завтрак был подан, он попросил хлеба. Официант обратил его внимание на то обстоятельство, что хлеб уже был на столе. Крестьянин посмотрел на те несколько тонких ломтиков какого-то матово-белого цвета в корзинке и сказал презрительно: «Это не хлеб, пожалуйста, дайте мне настоящего хлеба». В этом ресторане не было «настоящего» хлеба, и поэтому крестьянин взял свою шапку и ушел, не сказав ни слова.

А я как раз закончил завтракать, поэтому рассчитался и подошел к нему. Это был высокий мускулистый мужчина хорошего телосложения, того типа, который теперь быстро исчезает в Скандинавии. «Я сожалею, - сказал я, - но я не думаю, что Вам удастся найти ресторан в этом городе, где Вы сможете получить настоящий хлеб». «Что, - воскликнул он, - в этом городе нельзя найти хлеба?»

- Да, - ответил я, - в ресторанах нельзя, но если Вы пойдете со мной, то я приведу Вас в магазин, где Вы сможете его купить. Это как раз то, что делаю я сам; я покупаю хлеб, который я собираюсь употребить вместе со своей пищей, иначе мне его никак не получить.

Мужчина выглядел изумленным. Это было его первое посещение этого города — центра большого сельского района.

«Вот те на, - сказал он. - Я не смог бы кушать без настоящего хлеба. Если я не смогу его получить, то я никогда больше не приеду сюда. Как люди могут кушать это бледно-белое вещество? Боже мой! Я бы умер, если бы у меня не было другого хлеба для питания». Он поблагодарил меня и улыбнулся, показав полный комплект крепких белых зубов.

Подобную же историю рассказал мне несколько недель спустя школьный учитель из нашего другого сельского района. При недавнем посещении одного из наших самых больших городов, он тщетно обходил ресторан за рестораном, пытаясь получить настоящий хлеб грубого помола. Сам он был крестьянским сыном, привыкшим к хлебу грубого помола с детства, и не мог есть белого хлеба. «Как это возможно, - спрашивал он меня, - что люди перестают есть хлеб грубого помола, и соглашаются существовать на таком плохом суррогате как это белое бледное вещество»? *)

 

*) В Лондоне совершенно невозможно раздобыть настоящий хлеб из стопроцентной пшеничной муки грубого помола. Есть очень много хлеба, рекламируемого в качестве хлеба из муки грубого помола, но он весь без исключения — жалкий продукт, из которого отсеяна лучшая часть отрубей, и лишь щепотка высыпана на поверхность корочки, чтобы люди поверили, что они покупают и кушают настоящий продукт. Кажется, что пекари твердо убеждены в том, что, если бы они выпекли настоящий хлеб, то ни один клиент больше не купил бы ни одной буханки.

 

Финляндия — единственная страна в Европе, в которой можно приобрести настоящий хлеб. Разнообразие превосходного хлеба на рынке в этой стране просто поражает и объясняет изумительные достижения финских атлетов. Вы можете купить и буханку белого хлеба в Финляндии, но Вам нужно в таком случае попросить «французского хлеба». Потребление «французского хлеба» при обычном питании незначительно.

Правда заключается в том, что история о нашем хлебе насущном не только печальная, но и в действительности не что иное, как скандал, вопиющий к небу. Она фактически приводит каждый год в Европе к смерти большего числа людей, нежели то число, которое погибло за четыре года мировой войны, и невыразимым страданиям других миллионов, особенно детей. Это изощреннейшее надругательство над этими шестью словами молитвы «Отче наш», которую нас учили ежедневно повторять с тех самых пор, как мы были детьми, и в то же самое время отбирать у нас ежедневно как раз то, о чем мы молимся.

Если что-нибудь навлекло позор на врачебную братию, так это вопрос о нашем хлебе насущном.

Для бессчетных поколений наших предков хлеб был основной пищей. Он всегда делался из непросеянной муки грубого помола, т.е. из стопроцентного зерна. Первоначально зерно употреблялось в пищу в сыром виде посредством сбора колосьев зерновых злаков рукой и катания их между ладонями до тех пор, пока все зерна не отделятся от поддерживающего стебля, и их нельзя будет с удобством высыпать в рот для употребления в пищу. Однажды, проходя через зерновое поле со своим Учителем, ученики так и сделали, «потому что они были голодны». Я делал то же самое многократно, когда я был ребенком.

Одно из первых, что я заметил, было то, что растущее зерно в своем мягком зеленом состоянии на вкус сладкое и очень вкусное, почти как сахар, в то время как сладость исчезает, когда оно желтое, спелое и твердое. Я тогда не знал, что первый результат работы любого растения — это сахар, производимый с помощью солнечных лучей из углерода воздуха и воды из корней. Но сахар легко растворим в воде и поэтому был бы быстро потерян для маленького зародыша в семени, из которого вырастет новое растение, если бы он не был преобразован в нерастворимое вещество. Зародыш нуждается в сахаре для питания до тех пор, пока у него не разовьются собственные корни, и он не сможет питаться так же, как его материнское растение. Сахар служит той же самой цели у сеянца, как и молоко из материнской груди у человеческого отпрыска. Но сахар в растворимом виде нельзя было бы уложить в семя, т.к. маленькому зародышу, возможно, пришлось бы ждать год или дольше благоприятной почвы для роста и благоприятного времени года для начала своего развития. Поэтому мудрая мать Природа изобрела средство для хранения сахара в таком состоянии, в каком дождь из туч и почвенная вода не смогли бы его растворить и размыть. Она решила эту большую проблему, превратив сахар в крахмал, который нерастворим в воде, и снабдив маленький зародыш в то же самое время определенными энзимами (ферментами), посредством которых он мог бы быстро снова превратить крахмал в легко переваривающийся сахар, как только он начал бы расти и нуждался бы в питании.

Следовательно крахмал в семени — это лишь преобразованный сахар. Это сахар, помещенный в «подвал» или «сейф» для хранения. Насколько замечателен этот маленький «подвал», проявилось много раз в истории, когда семена, пролежавшие тысячи лет в могилах древнего Египта, побуждались к росту, когда их садили в почву. Проспав четыре или пять тысяч лет, маленький зародыш, как спящая принцесса из сказки, пробуждался от солнечного «поцелуя» и начинал с помощью «золотого ключика» энзимов открывать «подвал» с крахмалом и преобразовывать запас крахмальной пищи, который он когда-то получил из своего материнского растения, снова в сахар.

Скандинавский поэт, у которого растения пели «мы кушаем сахар, и пьем вино», был недалек от истины, ибо вода из корней — это настоящее вино жизни, полное драгоценных пищевых минералов, которые клетки крошечных корневых волосков выделили из почвы, камней и скал посредством специальных кислот, действующих как инструменты шахтеров, и которые они тщательно отобрали и смешали с водой для приготовления восхитительного напитка для всех миллиардов и миллиардов клеток, находящихся в стеблях и листьях.

Все это изумительно, но не менее замечателен тот факт, что мы люди наделены доброй Матерью Природой отчасти подобной же способностью, какой обладает маленький зародыш. Когда мы кушаем семена растений, то, как только они попадают в рот, мы начинаем превращать их в растворимый сахар, смешивая их со слюной. Ломтик хлеба из непросеянной муки грубого помола, хорошо прожеванный, будет скоро превращен в разновидность сладкой кашицы. Сахар из этой кашицы всасывается в кровь тонкой кишкой и переносится в печень, которая является самой большой химической фабрикой и складом тела. Это как раз тот сахар, который снабжает наши мышцы наилучшим топливом, необходимым для своих крошечных двигателей. Сахар — это «Дерби-брайтс» #), а его кристаллики — это «антрацит орех» ##) для «топок» под “котлами» наших мышечных «двигателей».

 

#) Популярная марка угля (примечание переводчика).

##) Мелкий антрацит (примечание переводчика).

 

Но эти двигатели обычно используются очень нерегулярно. Если мы выйдем на прогулку или вдруг побежим, то миллионы крошечных мышечных клеток всего тела будут испытывать большую потребность в топливе. Поэтому расход сахара — это не постоянная величина, а очень колеблется в течение дня. Печени приходится держать его в запасе и выдавать по потребности. При выполнении этой задачи она оказывается в значительной степени в таком же положении, как и «семя». Печень должна хранить растворимый сахар. Она не может хранить его в жидком виде, т.к. тело почти на 75% состоит из жидкости, и кровь, а также другие жидкости организма скоро оказались бы настолько перегружены сахаром, что их циркуляция остановилась бы или была бы заблокирована. Во избежание этого бедствия печень превращает растворимый сахар в животный крахмал, называемый гликогеном. Как и маленький зародыш, печень в случае нужды превращает этот животный крахмал снова в растворимый сахар, который может легко и быстро переносится кровотоком в любую часть тела как раз в нужных количествах для того, чтобы служить топливом для маленьких мышечных двигателей, которые были внезапно задействованы.

Это и есть фундаментальный по своей простоте принцип, на котором строится наша деятельность, и причина, почему у всех людей имеется такое глубоко укоренившееся тяготение к сахару, особенно в их активнейшем возрасте, т.е. в детстве.

Все дети любят сахар, потому что сахар — это предпосылка всей их интенсивной мышечной работы. Так как дети любят сахар, то они любят и хлеб. Я спрашивал у детей сельских районов Скандинавии очень много раз, о чем они думают больше всего, когда голодны. Ответ был неизменно таков: «О черном хлебе с маслом и о стакане молока». Много раз, ходя на лыжах и катаясь на коньках зимой — занятия, которые на морозном воздухе скоро исчерпывают наличные запасы питательных веществ в теле, я всегда обнаруживал, что ничто так быстро и полно не удовлетворяет меня как черный хлеб с маслом.

Хлеб грубого помола был отобран у нас из-за огромной и уму непостижимой ошибки, совершенной врачами и их учителями. Совершив эту ошибку и однажды перейдя на питание исключительно белым хлебом, нежирным мясом и т.д., они скоро обнаружили, что грубый черный хлеб слишком жесткий для их искусственных зубов и деградировавшего, болезненного пищеварительного тракта, и, как следствие, присоединились к дельцам мукомольной промышленности в их усилиях загребать большие прибыли от своих мукомольных изделий.

И лишь иногда нам удается заметить попытку со стороны чиновников от здравоохранения исправить положение, как, например, когда Служба общественного здравоохранения Соединенных Штатов Америки под давлением обстоятельств мировой войны в апреле 1916 г. выпустила бюллетень, в котором объявлялось, что система валковых мельниц лишает муку ценных пищевых элементов, и что животные при кормлении пшеницей и другими зерновыми тонкого помола погибли бы за один или два месяца, тогда как они жили бы в прекрасном здравии много месяцев при питании исключительно немолотой пшеницей или другими немолотыми зерновыми.

Мукомольщики немедленно подняли крик и набросились на Службу общественного здравоохранения Соединенных ШСпецифическое средство против цинги было открыто в 1564 г. Понадобилось больше двух столетий, которые принесли неисчислимые страдания морякам и привели к множеству потерянных жизней, прежде, чем это простое средство борьбы с этим ужасным бедствием смогло найти применение на Британском военно-морском флоте, и даже тогда оно вводилось наперекор упорным возражениям и помехам со стороны врачей. И лишь спустя триста лет после открытия этого средства Британское министерство торговли ввело те же самые меры в торговом флоте.

Время течет медленно. Те, кто предпочитает ждать до тех пор, пока врачи не начнут шевелиться по поводу стоящего на повестке дня вопроса о большой реформе в питании человека, скоро окажутся в шести футах под землей, а какой-нибудь врач засвидетельствует в научных терминах, что смерть жертвы наступила от «естественных» причин.татов Америки, которая в сентябре того же года выпустила «поправленный» бюллетень, в котором призвала общественность не беспокоиться по поводу «питания зерновыми тонкого помола», но обязательно получить «важные пищевые компоненты» из «других пищевых продуктов».

Мукомольщики оказали давление на Департамент здравоохранения Соединенных Штатов Америки, утверждая, что его бюллетень привел к падению потребления высокосортной муки тонкого помола почти на 25 процентов. Мукомольная промышленность и на самом деле пострадала в финансовом отношении, и, следовательно, Правительство вынуждено было помочь мукомольщикам восстановить престиж «рафинированной пшеницы и других зерновых тонкого помола».

История того, как белый хлеб был навязан народам Европы и Америки, печальна.

Белый хлеб впервые был выпечен во Франции, где сельское население на основе печального опыта немедленно «окрестило» его pain de mort — хлеб смерти.

Белый хлеб — это и на самом деле хлеб смерти, ибо у него отнят маленький зародыш и оболочка или шелуха зерен, в которой Природа запасла много пищевых элементов, особенно в виде минералов, неоценимых для людей, а так же и для животных.

«Белый хлеб становится белым, потому что из молотого пшеничного зерна удаляются три четверти минеральных солей и коллоидов, в том числе соли кальция, фосфора, железа, калия, хлора, фтора, серы, магния, марганца и т.д. Эти минеральные вещества содержатся в коричневой кожице, клетках под этой кожицей и зародыше пшеничного зернышка. Они отсеиваются и отделяются от молотой муки, оставляя в ней белые крахмалистые клетки и рафинированную клейковину внутренней части зернышка. Для получения еще большей белизны этот обедненный продукт подвергается электрохимической обработке» (Макканн, Наука о Питании, стр.105.)

Первый очевидный результат всех этих манипуляций — это цивилизованная беззубая порода людей со слабыми впалыми челюстями и «кроличьими ртами», нуждающаяся в целой «армии» зубных врачей и производителей зубных протезов и зубных паст для компенсации всех этих недостатков.

Люди, которые в значительной степени живут на хлебе грубого помола из непросеянной муки и на овощах, никогда не страдают от больных зубов. Мой отец обыкновенно начинал каждый прием пищи куском сухареобразного твердого хлеба, выпеченного из ржаной непросеянной муки грубого помола толщиной в полдюйма. В возрасте пятидесяти лет у него все зубы были целые, и он не знал, что такое зубная боль. Я могу добавить, что он вырос в сельской местности на пище, в которой не было белого хлеба, пирожных, белого сахара, кофе и чая, при очень небольшом количестве мяса. И хотя на протяжении остальной части своей жизни он имел обыкновение ежедневно кушать мясо и выпивать три или четыре чашки кофе с белым сахаром, его зубы сохранились на всю жизнь, благодаря превосходящей пище своего детства. Именно питание в нашем детстве и молодости оказывает решающее влияние на структуру и долговечность наших зубов.

И подумать только, что все эти недуги имеют место всего лишь потому, что члены медицинской братии вбили в свои головы, что отруби непереваримы, и поэтому людям следует их избегать и отдавать свиньям! В первую очередь за эту ошибку и все ее последствия ответственен д-р Макс Рубнер (Max Rubner), профессор Гигиены в Берлинском университете и директор Немецкого государственного института гигиены, один из величайших авторитетов современной науки о питании. В своих бессчетных работах и лекциях он неизменно учил, что зерновые отруби непереваримы для людей, или могут перевариваться лишь в такой незначительной степени, что в таких обстоятельствах будет лучше отдавать их животным и кушать их мясо вместо них. Ввиду его большого авторитета это высказывание считалось неоспоримым не только немецкими врачами, но и учеными профессорами и врачами всего мира, «в образовании которых, как выразился сэр Арбутнот-Лейн, — знания о питании до сих пор не стали интегральной частью». Если бы они стали такой интегральной частью, то многие врачи давным давно обнаружили бы не только то, что Рубнер неправ в своем утверждении относительно переваримости отрубей, но и то, как он пришел к этому ложному выводу.

Первый человек, кто обнаружил ошибку Рубнера и показал ее миру, был знаменитый д-р М. Хиндхеде, директор Датского государственного института пищевых исследований в Копенгагене. Его исследования по переваримости отрубей представляют из себя одну из самых захватывающих глав современной науки о питании. С помощью полученного при этом знания он смог не только спасти свой народ от голода, когда державы Антанты остановили весь импорт пищи в Данию, но и смог значительно уменьшить смертность во время жестокой эпидемии гриппа, которая последовала вслед за войной, таким образом доказав, что «знание — это сила, а если оно не сила, то это не знание».

Одно из первых обстоятельств, которое озадачило Хиндхеде, когда он был еще студентом-медиком, было минимальное количество белка, необходимое для поддержания жизни человека среднего веса по общепринятой доктрине того времени. Сам Хиндхеде был крестьянским сыном и, как таковой, рос на пище богатой углеводами, но бедной белком. Сделав тщательные расчеты, Хиндхеде пришел к выводу, что он всю свою жизнь получал с пищей недостаточно белка, т.к. потребление мяса, рыбы и т.д. в его доме было очень небольшим. Кроме того, исследуя питание беднейших слоев общества в

Копенгагене, которые не могли позволить себе покупать дорогие белковосодержащие продукты питания, он обнаружил, что с научной точки зрения они должны были бы умереть, т.е. они жили на таком количестве белка, которое по учению его профессоров было недостаточно для поддержания жизни ни одного человека. Эти факты подтолкнули Хиндхеде к открытиям самого что ни на есть важного значения.

Его первое открытие заключалось в том, что господствующие теории о количестве белка в пищевых продуктах для суточного потребления не только ошибочны, но и что при его уменьшении люди могут улучшить свое здоровье, силу и выносливость. Он обосновал свои наблюдения своим собственным опытом, который был подтвержден знаменитыми опытами профессора Читтендена на солдатах и студентах в Йельском университете — тщательнейшие и обширнейшие опыты, проведенные в то время в связи с этой большой проблемой. Как солдаты, так и студенты показали значительное улучшение показателей здоровья, силы и выносливости при уменьшении суточного потребления белка. Обширные исследования Хиндхеде по пище, которую потребляли различные социальные группы в Европе и люди в других частях мира, подтвердили его результаты.

Все это случилось тридцать лет тому назад. Старая теория, по которой 120 граммов белка в сутки считались минимальным количеством для совсем зрелого, здорового и продуктивного человека, теперь опровергнута. Минимальное количество в 120 граммов было уменьшено до шестидесяти и даже до сорока последующими экспериментами, и было полностью доказано, что чем больше это количество уменьшается в сторону минимума, тем больше проявляются преимущества, достигнутые в здоровье, силе и выносливости.

Второе открытие Хиндхеде относится к вопросу переваримости отрубей и целлюлозных элементов в хлебных зерновых, овощах и фруктах.

Его профессора учили его, как уже было отмечено, что зерновые отруби непригодны для человеческого пищеварения. Однако же он вырос на хлебе из непросеянной муки грубого помола, особенно на ржаном хлебе. И он всегда отдавал предпочтение этому виду хлеба, а не белому хлебу, который потреблялся в ресторанах Копенгагена. В этом ржаном хлебе содержалось почти все, что было в зерне. Он был базовым элементом питания его родителей и служил в таком качестве бессчетным поколениям его предков. Кроме того, он обнаружил, что если удалить ржаные отруби из муки, то у хлеба совсем не такой приятный вкус, да и голод он удовлетворяет не так. И все же такие ученые с высочайшим авторитетом, как Рубнер, учили, что эти отруби непригодны для потребления человеком, и их можно с большей пользой для человеческого пищеварения изъять и отдать животным, особенно свиньям, и что потребление свиного мяса будет полезнее крестьянам, чем если бы они сами потребляли эти отруби. И здесь опять-таки сама жизнь вступила в противоречие с теорией.

Хиндхеде теперь подверг научной проверке и эту теорию, экспериментируя на людях; и, о чудо! Она развалилась и «испарилась» точно так же, как и старая 120-граммовая норма белка. По Рубнеру человек не может переваривать в отрубях больше 31,3% сухого вещества, 38,9% белка и 73,5% углеводов и целлюлозы, в то время как животные, как доказано, переваривают не менее 79% сухого вещества, 79% белка и 79% углеводов и целлюлозы, т.е. у животных утилизация отрубей почти на 50% лучше. Рубнер делает следующий вывод: «Очевидно, что польза от питания мясом и жиром животных, которых кормят отрубями, равнозначна пользе, которую мы сами получили бы посредством прямого всасывания тех же самых пищевых продуктов.... Если зерновые отруби будут отдаваться на кормление животных, то это окажется при любых обстоятельствах более рациональным способом их утилизации».

Доверие Хиндхеде к великим авторитетам медицинской науки уже было однажды основательно поколеблено. Он был убежден в том, что Рубнер неправ, а он сам прав по вопросу об отрубях, и немедленно занялся исследованием того, как Рубнер пришел к своим цифрам. И вот он сделал еще одно открытие, возможно величайшее с своей жизни.

Рубнер описывает, как он пришел к своему выводу в следующем параграфе:

- По наблюдениям, которые я сделал на отрубях непросеянной пшеничной муки, которая была полностью смыта водой так, чтобы осталась только шелуха, было обнаружено, что всего 68,7% сухого вещества, 61,1% белков и 26,5% небелкового материала (главным образом целлюлозы) теряется (для человеческого пищеварения).

Так Рубнер и пришел к вышеупомянутым цифрам: 31,3% сухого вещества, 38,9% белков, 73,5% углеводов и целлюлозы, которые, как он полагал, ясно показывают те доли отрубей в процентах, которые могут использоваться человеческим пищеварением. Его цифры по переваримости отрубей жвачными животными были взяты прямо у одного из величайших немецких авторитетов по кормлению крупного рогатого скота — Келлнера.

Собственный рассказ Рубнера о том, как он пришел к своим цифрам, напечатан в Немецком медицинском еженедельнике, 1915 г., № 19. В этом рассказе легко найти ошибку его аргументации. Обычные отруби состоят из двух различных частей: шелухи или твердой целлюлозы, которая менее переварима, и легко переваримых мучных элементов. Эти последние Рубнер тщательно смыл, так, чтобы его эксперимент в конечном счете касается лишь оставшихся самых твердых частей. Полученные таким способом цифры были затем сравнены с цифрами Келлнера по жвачным животным, полученными в экспериментах, проведенных с отрубями, из которых вообще ничего не было смыто, и в которых, следовательно, сохранились все самые легко переваримые части. Иначе говоря, в то время как Келлнер проводил свои опыты со всей совокупностью отрубей, Рубнер ограничился в своих опытах самыми твердыми и самыми непереваримыми частями, не заметив фундаментального различия материалов, с которыми он и Келлнер экспериментировали. При сравнении своих результатов с результатами Келлнера он естественно пришел к очень неблагоприятным выводам по использованию отрубей людьми. На этой-то огромной ошибке и была построена вся господствующая теория непереваримости отрубей для людей.

- Трудно поверить своим глазам, - говорит Хиндхеде, - когда понимаешь, что это ложное сравнение было использовано в качестве главного аргумента против использования зерновых отрубей в процессе выпечки хлеба.

Хиндхеде теперь взялся за проведение ряда экспериментов на людях с отрубями, из которых ничего не вымывалось, и он получил результаты, которые неопровержимо доказывали в каждом случае, что отруби могут перевариваться людьми точно так же хорошо, если даже не лучше, чем свиньями и жвачными животными. Его цифры были скоро подкреплены экспериментами других ученых, которые подтвердили его результаты. Мировая война несомненно пробудила некоторый интерес к вопросу переваримости отрубей людьми за пределами Германии, в то время как мозги немецких ученых оставались парализованными большим авторитетом Рубнера.

Профессор Г. Вигнер (G. Wiegner) из Технической высшей школы в Цюрихе посредством своих собственных экспериментов пришел к тому же самому выводу, как и д-р Хиндхеде, и таким образом этот выдающийся ученый, превратился из убежденного сторонника теории Рубнера в одного из тех, кто помог ее развенчать. Посредством обширных экспериментов он получил следующие цифры по переваримости пшеничных отрубей людьми, свиньями и овцами.

 

	Сухое вещество	Белки	Углеводы
Люди	60,4	86,3	75,1
Свиньи	59,1	75,7	65,2
Овцы	67,2	77,5	74,6

 

Своими экспериментами Вигнер установил тот факт, что человек может использовать отруби в качестве пищи точно так же хорошо, если даже не лучше, чем жвачные животные и свиньи.

Даже главный аргумент Рубнера, приведенный как предположительная причина, почему человек неспособен переваривать отруби так же хорошо, как жвачные животные и свиньи — «потому что его пищеварительные соки не могут растворять алейроновые клетки, которые образуют толстый слой на внутренней стороне внешней оболочки зерна» был совершенно опровергнут. Вигнер провел с этими клетками эксперимент, погружая их в раствор с пепсином и соляной кислотой, и обнаружил, что почти весь белок отрубей, или точнее 87,2%, растворим. Его окончательные цифры по переваримости людьми обыкновенного грубого хлеба, выпеченного из непросеянных пшеничных отрубей таковы:

 

 

Сухое вещество	Белки	Углеводы	Целлюлоза
88,7	82,3	94,4	33,9

 

 

 

Вывод Вигнера, опубликованный в Сообщениях Общества швейцарских фермеров, 1918 г., № 5, таков:

- Ввиду того, что человек может переваривать отруби точно так же хорошо, как жвачные животные и свиньи, то кормление животных отрубями — это для людей огромная потеря почти девяти десятых питательного содержимого зерна.

Для окончательного устранения всякого сомнения в переваримости хлеба из непросеянной муки, можно процитировать двух других авторитетов — Лангуорти (Langworty) и Дёеля (Deuels). Они проделали тридцать три опыта с хлебом «Грэхем» (хлеб на сто процентов из непросеянной муки) и сорок три опыта с белым хлебом и получили следующие средние цифры, которые для сравнения напечатаны рядом с цифрами Хиндхеде:

	Лангуорти			Хиндхеде
	Сухое вещество	Белки	Углеводы	Сухое вещество	Белки	Углеводы
Хлеб «Грэхем»	92,2	84,2	94,4	90,1	84,5	93,2
Белый хлеб	98,3	89,5	99,9	97,5	93,7	99,2

 

Результаты Лангуорти и Дёеля были опубликованы в Трудах национальной академии наук (США), Том 5, № 11, стр. 514.

Целлюлозы, которая до сих пор считается непереваримой, в цельной пшенице содержится 2,5%.

И как раз это-то количество целлюлозы и использовалось до сих пор в качестве пугала мукомольщиками и их учеными, а также врачами для отпугивания людей от потребления хлеба из непросеянной муки грубого помола.

На странице 92 своей книги Болезни цивилизации Сэр Арбутнот-Лейн говорит об этой постыдной кампании такими словами: «Некоторые врачи даже уверяли, что отруби и зародыши, изъятые из пшеницы, вредны и оказывают раздражающее действие на человеческий кишечник и, поэтому, пригодны лишь для откорма свиней и других животных, на которых они хорошо растут». Ничто не показывает лучше полного невежества врачей по вопросу о составляющих элементах пищи вообще. Те же самые врачи, которые считают отруби и пшеничные зародыши вредными, тем не менее, кушают землянику, в которой, по Бунге (Bunge), содержится 2,3% целлюлозы, редьку, в которой содержится 2,8%, бобы с 3,6%, виноград с 3,6%, груши с 4,3%, малину с 6,7%, изюм с 7%, лесные орехи, миндаль, грецкие орехи и орехи орешника с 3-7%, а также спаржу, мускусную дыню, арбуз, грибы, яблоки и сельдерей, во всех которых содержится столько же целлюлозы, сколько и в цельной пшенице.

Профессор Г. Бунге показал еще в 1889 г., что невсосанный белок чечевицы составляет 40%, моркови — 39%, картофеля — 32% и капусты — 18%. Бунге также показал, что невсосаный белок молока колеблется в диапазоне от 7 до 12%.

Если бы те же самые принципы были применены к этим пищевым продуктам, то их пришлось бы отправить мукомольщикам для переработки в запатентованную рафинированную муку прежде, чем мы могли бы к ним прикоснуться.

Сам Бунге высказал совершенно иное мнение. «Мы должны позаботиться, - заявил он, - чтобы в питании людей не было недостатка в древесном волокне, отрубях или целлюлозе. Чрезмерная боязнь «непереваримых» продуктов питания, которая преобладает в более состоятельных слоях общества, ведет к слабости мышечных стенок кишечника».*)

 

*) В рекламе одной известной марки якобы хлеба из непросеянной муки, производители — одна из крупнейших лондонских фирм, заявили, что в их хлебе из муки грубого помола «нет вредных отрубей».

 

«В нерафинированном пшеничном зерне, в том виде, в каком оно поступает с поля, содержатся в органической форме двенадцать минеральных веществ, необходимых для здоровья, роста и развития тела животных».

- Природа, - говорит Макканн, - никогда не делала «белого зерна» пшеницы, и человек никогда не знал, что такое белая мука, пока у него не появилась мысль поразить своих гостей хлебом столь же белым и безжизненным как столовое белье, на котором он подается. Цыплята, морские свинки, белые мыши или обезьяны, которых кормят хлебом, выпеченным из нерафинированной пшеницы, чувствуют себя прекрасно неопределенно долгое время, но цыплята, морские свинки, белые мыши или обезьяны, содержащиеся исключительно на пище из белого хлеба, погибают в течение от пяти до семи недель.

- Белый хлеб становится белым, потому что из размолотого пшеничного зерна удаляются три четверти минеральных солей и коллоидов.

- Отруби, как обнаружилось, состоят из грубых, холстообразных, коричневатых частиц, сильно напоминающих переплетение продольных и поперечных нитей в ткани. Зародыш, трудно отличимый от отрубей невооруженным глазом, как обнаруживается, состоит из ярких, маслянистых частиц кремового цвета.

- Химический анализ этих отрубей и зародышей, которые впитывают большие количества воды и удерживают ее в кишечнике для смазочных целей, показывает, что они богаты витаминами, кремнием, серой, азотом, железом, йодом, калием, марганцем, фосфором, нуклеопротеинами, или фосфоризованными альбуминами, лецитинами или фосфоризованными жирами и простыми фитиновыми соединениями, а также фосфатами, без которых, как было доказано в ряде экспериментов, проведенных в Санкт-Петербурге, невозможно правильно кормить ни одно животное.

По Макканну из этих двенадцати минеральных веществ в органической форме в буханке хлеба из цельной пшеницы весом в один фунт содержится 70 гранов, а в фунтовой буханке белого хлеба обычного вида содержится лишь 18 гранов, что составляет разницу в 52 грана. Для возврата этих 52 гранов посредством употребления в пищу некоторых животных пищевых продуктов, особенно богатых ими, пришлось бы скушать приблизительно две дюжины яиц или выпить две пинты молока.

И все же большинство врачей полагают, что даже бедные люди могут позволить себе кушать белый хлеб вместо черного хлеба грубого помола из непросеянной муки. Совершенно верно то, что в настоящее время черный хлеб грубого помола из непросеянной муки стал дороже, что касается веса, хотя примечателен факт, что в такой производящей пшеницу стране, как Соединенные Штаты Америки, производство муки грубого помола стоит на один доллар дешевле за баррель, чем производство запатентованной белой муки. Но мукомольщики не хотят, чтобы люди потребляли хлеб грубого помола из непросеянной муки и поэтому накидывают еще два доллара на баррель за продукт, производство которого фактически стоит на один доллар дешевле, чем производство запатентованной белой муки. Это — один из величайших скандалов нашего времени.

И все же, несмотря на эту навязанную и неестественную разницу в цене, соотношение цены и качества для булки хлеба грубого помола из непросеянной муки почти на 50% выше, чем для булки белого хлеба такого же веса.

Сэр Арбутнот-Лейн пишет на странице 92 своей книги Болезни цивилизации:

- Многие люди утверждают, что мы кушаем слишком много. Это верно настолько, насколько речь идет о том, что мы поглощаем большие количества пищи, в которой не содержится ни достаточного количества витаминов, ни грубой пищи для обеспечения удовлетворительного дренажа кишечника, иначе говоря, для предотвращения запора. Что касается белого хлеба, то часто утверждают, что этому продукту отдает предпочтение рабочий класс, потому что он дешевле, чем черный хлеб из непросеянной муки грубого помола. Это ложный вывод, как показывают эксперименты д-ра Роуленда (Rowland) на крысах. В безуспешных попытках получить достаточное количество витаминов и грубой пищи из белого хлеба крыса ест очень много, в то время как, если ей дать черный хлеб из непросеянной муки грубого помола, то этому животному требуется лишь небольшое количество для удовлетворения своих потребностей в этих пищевых элементах. Поэтому вы обнаружите, что вашим детям понадобится лишь половинное количество необходимого для здоровья черного хлеба из непросеянной муки грубого помола, и что у них будет регулярный стул.

Альфред Макканн высказывает такую же точку зрения на странице 117 своей главной работы Наука о питании:

- Полное всасывание означает запор. Недостаток минеральных солей означает запор. Отсутствие целлюлозы или волокон означает запор. Отруби вбирают влагу и удерживают ее в кишечнике, тем самым делая кишечную массу более упругой, стимулируя перистальтику и усиливая ритмичные волны сокращения и расслабления, столь необходимые для процесса удаления пищевых отходов. Отруби отдают телу растворимые вещества, содержащиеся в них. В запатентованной белой муке содержится приблизительно 11% белка; в отрубях его содержание составляет 15%. В белой муке содержится 1% жира; в отрубях — 4%. В запатентованной муке, как и в рафинированной кукурузной муке, содержится меньше половины процента (0,5%) минеральных солей. В отрубях и зерновых зародышах их почти в десять раз больше. Одних лишь фосфоризованных смесей в отрубях содержится в двенадцать раз больше, чем в запатентованной муке.

- Это не означает, что отруби — заменитель непросеянной муки грубого помола. Это не так. В отрубях не хватает многих элементов, которые обнаруживаются в клетках тонкой верхней оболочки пшеницы. Именно цельное зерно, вместе с отрубями и зародышами, без каких-либо добавок или изъятий, является основой настоящей, адекватной, Богом данной пищи.

- Такая пища богата всеми пищевыми минералами и витаминами, важными для жизни человека и животных, при содержании как раз такого количества отрубей, которое необходимо, чтобы сделать запор невозможным.

- Там, где удается избежать запора, всасывание раздражающих и ядовитых конечных продуктов или токсинов гниения в кишечнике делается совершенно невозможным.

- Таким образом удается избежать и одной из подозреваемых причин рака и многих других болезней, в том числе затвердения артерий. Невольное самоубийство и аутоинтоксикация — синонимичные понятия.

Gutta cavat lapidem — капля камень точит, не силой, но частотой падения. Как раз небольшие неощутимые факторы дают самые большие результаты. Небольшие ошибки в способе питания приведут к упадку великие государства надежнее, чем вторгшиеся враги, ибо завоеванный народ может легко поглотить вторгшегося врага, если его образ жизни здоровее. Именно факторы, связанные со здоровьем, действующие в любом народе в конечном счете решают его судьбу.

Это доказал д-р Хиндхеде своими гигантскими пищевыми экспериментами, которым он подверг свой народ во время войны.

Обычно Дания выращивает ежегодно 1100 миллионов килограммов ржи, пшеницы и ячменя, а импортирует 1500 миллионов килограммов ржи, пшеницы, кукурузы и жмыха. Совокупное потребление в Дании этих продуктов питания достигает 2600 миллионов килограммов.

В 1917 г. Дания оказалась на пороге катастрофы.

Для перекрытия всех возможных каналов, по которым пища могла доставляться в Германию, державы Антанты включили Данию в план продовольственной блокады Германии и таким образом лишили ее тех 1500 миллионов килограммов ржи, пшеницы, кукурузы и жмыха, от которых она зависела для своего пропитания. В довершение сильная засуха лишила Данию 300 миллионов килограммов ее обычного урожая. Вместо обычных 2600 миллионов килограммов для ее населения осталось лишь 800 миллионов килограммов, т.е. менее одной трети того количества, которое обычно требовалось для пропитания ее народа и домашних животных.

Ситуация была отчаянной. Д-р Хиндхеде как директор Датского государственного института пищевых исследований в Копенгагене был назначен комиссаром-диктатором по продовольствию. На него было возложено решение этой тяжкой проблемы. Однако, он оказался на высоте положения и вскоре нашел легкий выход из всех затруднений. Из своей жизни он извлек два бесценных урока: 1) что человек может существовать с большим преимуществом на приблизительно одной трети тех белков, которые он обычно потребляет в пищу, 2) что почти девять десятых питательной ценности хлебных злаков или зернового продукта отбирается у людей в виде отрубей и отдается крупному рогатому скоту и свиньям. Он знал из подсчетов, точность которых была неопровержима, что для адекватного питания свинья нуждалась в килограмме на килограмм веса тела — как раз в таком же количестве, как и человек. Поэтому, вместо того, чтобы обречь на голодание две трети датского населения, он приказал забить четыре пятых свиней и направил их пищу, состоявшую из отрубей, картофельных очисток и зерновых продуктов, для питания людей. Кроме того, он уменьшил общее количество коров на 34% и отобрал у коров пшеничные отруби. Таким образом, лишь 20 свиней из ста и 66 коров из ста остались конкурентами человека в потреблении 800 миллионов килограммов хлебных злаков, которые были в наличии для пропитания населения и его домашнего скота.

Единственный хлеб, выпечка которого была разрешена в Дании в том году, был грубый ржаной хлеб, в котором не только остались все ржаные отруби, но и добавились 12-15% пшеничных отрубей. «То был и на самом деле самый грубый когда-либо виданный хлеб, - говорит Сэр Арбутнот-Лейн. - Хиндхеде таким образом организовал такое питание, которое было немыслимым по старым доктринам науки о питании, но идеальным по его новой теории».

И оно сработало!

«Результаты этого крайне спартанского питания для состояния здоровья были в высшей степени поразительны. Показатель смертности по всей стране на первом году этого полного нормирования хлеба, с октября 1917 г. до октября 1918 г., упал на 17%, показывая цифру в 10,4 на тысячу — самый низкий показатель смертности, когда-либо виданный в какой-либо стране».

Когда страшная эпидемия гриппа дошла до Дании в 1918 г., Хиндхеде «справил» еще один триумф. Его страна оказалась единственной в Европе, в которой показатель смертности в 1918 г. с эпидемией гриппа был не выше, чем в довоенные годы. В то время как из-за этой эпидемии показатель смертности на 1000 человек увеличился в нейтральных странах — на 24% в Норвегии, на 27% в Швеции, а в Испании даже на 46% превзошел показатель смертности в 1908-1913 гг., он фактически упал в Дании на 2% ниже показателя смертности в 1908-1913 гг.

Следующая таблица более ясно донесет этот удивительный факт до сознания читателя:

 

Показатель смертности на 1000 человек

 

1 Дания	1908-13 гг.	13,3	1918 г.	13,1	падение на 2%
2 Норвегия	1908-13 гг.	13,5	1918 г.	16,7	увеличение на 24%
3 Швеция	1908-13 гг.	14,1	1918 г.	18,0	увеличение на 27%
4 Голландия	1908-13 гг.	13,6	1918 г.	17,1	увеличение на 26%
5 Испания	1908-13 гг.	23,0	1918 г.	33.6	увеличение на 46%
6 Швейцария	1908-13 гг.	15,2	1918 г.	19,0	увеличение на 25%
Средняя цифра по пп. 2-6 (Норвегия-Швейцария)					увеличение на 30%
Средняя цифра без Испании					увеличение на 25%

- Невозможно переоценить,- делает вывод Сэр Арбутнот-Лейн, - значение мер, принятых д-ром Хиндхеде, ввиду их необыкновенной простоты и легкости, с которой их можно осуществить в этой стране, с уверенностью, что посредством их принятия можно быстро уменьшить заболеваемость, а страну поднять с категории уровня здоровья C3 до A1. #)

 

#) Эти военные категории часто употреблялись в качестве метафоры в Англии в период между двумя мировыми войнами, когда чувствовалась угроза новой войны, а Первая мировая война показала, что у значительного контингента населения слабое здоровье, которое ставило под угрозу национальную безопасность страны (примечание переводчика).

 

По моему мнению, Хиндхеде был величайшим генералом той войны. Он был поставлен во главе страны, которой угрожали злейшие из всех врагов — голод и болезни, которые всегда идут вслед за голоданием. Его армия состояла из 2600000 мужчин, женщин и их детей. В стране была пища не больше, чем для одной трети из них. И все же он не только хорошо кормил их, но и, несмотря на прекращение импорта, даже еще осталась пища, которой, как мне рассказали, он смог позволить Дании помочь братскому народу #) — Швеции, которая, несмотря на большие ресурсы, была в худшем состоянии, чем Дания, что касается пищи.

 

#) Между датским, норвежским и шведским языками различие примерно такое же, какое существует между русским, украинским и белорусским языками, что свидетельствует о близком родстве говорящих на них народов (примечание переводчика).

 

Во время войны мне часто случалось проезжать по Дании из Швеции, особенно в 1917 году, и я испытывал большую радость, видя повсюду такое изобилие превосходного хлеба. Я питался им в избытке, в то время как дома в Швеции люди жили более или менее на грани голода, а хлебный паек был недостаточен.

В то время как другие генералы той мировой войны делали все возможное, чтобы уничтожать жизнь, Хиндхеде спасал жизнь. Но он не только спасал жизнь, но и давал людям лучшее здоровье и лучшую сопротивляемость болезням, так что при столкновении с современным бедствием — гриппом, датчане оказались самой хорошо «вооруженной» нацией во всем мире.

По иронии судьбы случилось так, что Германия, граничащая с Данией с юга, имела больше пищи на душу населения в течение всей войны, чем эта маленькая страна на севере в роковом 1917 году.

На странице шестьдесят три немецкого перевода своей книги Новое учение о питании (Die neue Ernahrungslehre), Хиндхеде указывает, что у Германии было, пропорционально, на 70% больше ржи и на 130% больше картофеля на душу населения для пропитания своего народа, чем у Дании. Но Германия не приняла тех же самых принципов питания, как Дания, из-за роковой ошибки Рубнера относительно переваримости отрубей. В результате Германия пыталась содержать свой домашний скот на максимально возможном уровне питания, не учитывая того, что в настоящее время свинья нуждается для своего содержания в таком же количестве пищи на килограмм веса, как и человек. Вот, что фактически говорит Хиндхеде на названной странице:

- То, что мы в Дании (в 1917 г.) видели, как голодает Германия, хотя у Германии обычно, пропорционально числу нашего населения, было на 70% больше ржи и на 130% больше картофеля для пропитания своего народа, был такой факт, который не мог не заставить нас более четко осознать трудность нашего собственного положения (т.е. той ситуации, когда державы Антанты остановили весь импорт продовольствия в Данию).

- Спасло нас то, что мы в Дании поняли огромную ошибку, которую совершала

Германия, пытаясь содержать свой домашний скот на том же самом уровне питания, не учитывая того, что при питании крупного рогатого скота пищевыми продуктами, пригодными для людей, как минимум 80% этих пищевых продуктов теряются для населения.

В брошюре Номер 10, выпущенной датским правительством, 1917 г., относительно правильного состава военного пайка во время блокады, в следующем параграфе прямо говорится об этой потере:

- Пока свиноводство в былые времена ограничивалось домашними свиньями, которые питались кухонными, полевыми и амбарными отходами, ничего нельзя было сказать против этого. Но необычайный рост свиноводства в наше время снижает долю этих отходов до все более пренебрежимого фактора. Основная пища свиней сегодня — это зерновые продукты и молоко. Для производства 60 килограммов (скотобойный вес) мяса с содержанием 11% белка и 33% жира требуется не менее 265 килограммов зерновых продуктов с 12% белка, 2,4% жира и 69% углеводов плюс 450 литров обезжиренного молока *), содержащего 3% белка, 0,1% жира и 5% углеводов.

 

*) В обезжиренном молоке содержатся все важнейшие элементы цельного молока, за исключением жира, и поэтому это молоко является превосходной пищей для людей.

 

То есть, свинья потребляет один миллион девяносто одну тысячу (1091000) калорий пищи, в то время как она отдает в виде мяса для потребления человеком лишь двести одиннадцать тысяч (211000) калорий, или едва ли больше, чем 20% от потребленной пищевой ценности. Потеря для потребления человеком составляет 880000 калорий на свинью, или 81% от потребляемой пищевой ценности.

Тень голода, которая висела над немецким народом и угрожала его существованию больше, нежели пушки и стратегия ее врагов, как теперь выясняется, была воображаемой, целиком и полностью обусловленной огромной грубой ошибкой, сделанной одним немецким ученым — Рубнером. Все немецкие эксперты по продовольствию преклонялись перед его великим авторитетом. Конечно же, Рубнер не мог ошибиться. Его авторитетное заявление о том, что «отруби не могут использоваться человеческим пищеварением так же, как крупным рогатым скотом, ввиду чего их несомненно экономичнее отдавать свиньям и использовать их мясо для потребления человеком», преследовало как навязчивая идея и парализовывало мышление этой высоко теоретической нации. Немцы должны были пройти через все испытания, выпавшие на их долю во время четырехлетней блокады, прежде чем они смогли увидеть свет в конце «туннеля». Но нет, они не увидели его и до сих пор, ибо по доступной статистике в Германии было в 1932 г. 22858549 свиней, а в 1933 г. — 23879000, что указывает на увеличение поголовья не меньше, чем на 1020451 свиней за один год. Эти числа означают просто-напросто то, что Германия в 1933 г. могла бы прокормить почти все свое городское население (30,1%) продуктами питания, отданными свиньям, или увеличить свою общую численность населения по крайней мере на 20 миллионов человек, если бы она приняла такие же методы питания, какие приняла Дания в 1917 г.

В специальном Меморандуме, выпущенном датским Министерством внутренних дел осенью 1917 г., Датское правительство указывает на страницах 106-109, что фактическая потеря в пище, которая могла бы использоваться для потребления человеком, достигает не менее чем 81,3% в свиноводстве, 81,6% в молочной промышленности и 94,7% при выращивании скота для производства мяса и жира. Иными словами, в этих трех отраслях пищевой промышленности коэффициент полезного действия — не больше, чем 18,7%, 18,4% и 5,3% от питательной ценности пищевых продуктов, используемых на содержание животных. Меморандум делает исключение для коров и быков, которые в основном питаются кормовой свеклой, сеном и соломой, или главным образом таким кормом, какой люди не могли бы использовать ни при каких обстоятельствах или могли бы использовать лишь в очень исключительных обстоятельствах, хотя там, где растет кормовая свекла, также можно было бы выращивать картофель и зерно.

Учитывая наличную обрабатывавшуюся почву в Европе перед войной (по Сундбергу, Общий обзор международной статистики (Sundbärg, Aperçus statistiques internationaux), Стокгольм 1908 г., стр. 178), Хиндхеде приходит к выводу о том, что, если бы питание в различных европейских странах было построено на рациональной основе, то Дания могла бы легко увеличить свое население в 5,8 раза или с трех миллионов до семнадцати миллионов пятьсот тысяч (17500000), Норвегия с 2,5 миллионов до 4,5 миллионов, в то время как Великобритания смогла бы прокормить на одной лишь земле не менее пятидесяти семи (57) миллионов, а Германия — 200 миллионов. Цифры относятся к наличной обрабатывавшейся земле Великобритании в 1908 г., но они конечно же не учитывают той пахотной земли, которая тогда не обрабатывалась.

Из этих вычислений легко понять, что в правильном решении проблемы нашей пищи находится ключ не только к здоровью и силе каждой нации, но и к большинству ее социальных проблем.

Когда Сэр Арбутнот-Лейн основал Новое общество здоровья, то он заявил, что одним из основных пунктов программы этого общества будет «возвращение людей на землю с целью предоставления им возможности вести более здоровую, счастливую и активную

жизнь под открытым небом страны, где они могут быть обучены экспертами по интенсивному и другим видам садоводства, уходу за плодовыми деревьями и кустами и т.д. с тем, чтобы они могли производить не только достаточно свежих продуктов для себя, но и могли дать людям в городах значительное количество фруктов и овощей, которые они теперь вынуждены покупать на Европейском материке, но которые могут прекрасно выращиваться на английской почве в большом изобилии.

От претворения в жизнь этой великой цели зависит будущее существование — «быть или не не быть» этого столь крепкого и здорового народа.