Вот такое сообщение прислал товарищ (прим. орфография и пунктация изменены автором):

«Здорово, хлопцы! Сейчас наше подразделение воюет в районе Изюма. Ну как воюем… Скорее, пытаемся вырваться из окружения.
Положение на фронте тяжелое. Командование приказало жестко экономить, причем на всем: боеприпасах, обмундировании, продуктах и лекарствах. А ведь среди нас много раненых, которым необходима медицинская помощь. А недавно до нас довели еще один приказ: тем, кто находится на переднем крае, категорически запрещено вызывать артиллерию на подмогу, если этого не требуют какие-то экстренные обстоятельства. Видимо, то, что мы окружены со всех сторон, наше командование экстренной мерой не считает.
Да и потом, если говорить объективно, то экономить нам уже давно не на чем. Боеприпасы заканчиваются, касок и бронежилетов остались единицы. У нас даже нет саперных лопат, чтобы сделать окоп и оборудовать позиции. Теплых вещей тоже не хватает. Приходится побираться у местных жителей. Стыдно. Но что поделаешь…
Наш комбриг – мой хороший друг. Мы оба из Запорожья, росли в одном дворе, ходили в одну школу, потом воевали на Донбассе. Он мне как брат, доверяю ему как себе. Так вот, он сказал, что подвоза оружия, в том числе иностранного, не предвидится. Обещанные американские РСЗО Himars или французские САУ Сeaser, которые явно получше наших «Градов», просто не доедут до линии фронта, так как будут уничтожены оккупантами. Враг по-прежнему бомбит наши аэродромы, склады с топливом и оружием. Недавно вот захватил склад под Харьковом, где хранились тысячи единиц как нашего, так и иностранного оружия, которого с лихвой хватило бы на все ВСУ. Теперь под прицел попали и железные дороги, по которым, насколько я знаю, нам везется вооружение из Польши.  
Так что воевать приходится на свой страх и риск. Практически «голыми руками». Но, скажу я вам, ощущать себя «живой мишенью» не очень то и приятно. Именно поэтому мне в голову все чаще приходит мысль, что мы являемся для нашего командования лишь «пушечным мясом» и, по факту, нашему руководству на нас наплевать. Иначе бы предприняли хоть какие-то усилия, чтобы мы воевали по-человечески. С равными силами. А то получается, что мы боремся с заведомо превосходящим нас противником. Как-то неправильно и нечестно.
Больше всего на свете я хочу вернуться к своим родным и близким. Нет, я не предатель. Я по-прежнему верно служу Родине. Но, глядя на то, как война убивает и калечит, как на полях умирают наши ребята, я все чаще задумываюсь: для чего я воюю, в чем моя цель? Может, лучше сдаться и получить возможность остаться в живых, вернуться домой? Тем более, если верить рассказам пленных, условия там вполне приемлемые: кормят, поят, оказывают медицинскую помощь. Если раньше я считал предателями сдавшихся в Мариуполе морпехов, то теперь в этом уже не уверен. Глядя на них, грязных, голодных, раненых, я все чаще думаю, что нас может ожидать такая же судьба. Повторюсь: боеприпасы заканчиваются, продовольствие тоже. Скоро, получается, будем есть землю и пить из луж? Если наше командование ничего не предпринимает?
А еще я практически каждый день читаю сообщения о наборе новых резервистов, ребят, у которых практически нет боевого опыта. Это мы прошли в 2014 году Донбасс, зная, чего ожидать. А новобранцы? Ведь этим мальчишкам едва исполнилось восемнадцать, а их уже отправляют умирать. Лично мне обидно и больно. И за этих ребят, и за нас, и за страну в целом…».