Итак, как и обещал Кракозябре, будем тщательно разбирать предоставленную ею методичку по выявлению «семейного насилия» . Начинаем сеанс чёрной магии с разоблачением.
НАСИЛИЕ В СЕМЬЕ
Методическое пособие для специалистов
Псков
2013 г.
Издание подготовлено:
Сотрудницами Кризисной службы и Правозащитной службы Псковской областной общественной организации «Независимый социальный женский Центр»
Редакторы издания:
Яблочкина Елена Анатольевна,
Васильева Наталья Васильевна,
Огинская Екатерина Дмитриевна
Насилие в семье. Методическое пособие для специалистов – Псков: Издательство «ЛОГОС Плюс», 2013. – 52 с.
В подготовке издания использован опыт работы и материалы: Кризисной службы Псковской областной общественной организации «Независимый социальный женский Центр»,
Национального центра по предотвращению насилия «АННА» (г.Москва),
Службы социально-юридической помощи пострадавшим от насилия «Александра» (г. Санкт-Петербург)
Данное методическое пособие подготовлено в рамках проекта «Развитие на территории Псковской области сети центров по оказанию помощи женщинам и детям, пострадавшим от насилия». При реализации социального проекта используются средства областного бюджета, выделенные в виде субсидии Администрацией Псковской области на 2013-2014 гг. (таки кто-то на это выделал деньги – то есть Администрация области в своём МВД спецов вырастить не смогла?)
Использование материалов пособия возможно только с разрешения и со ссылкой на ПО ОО «НСЖЦ»(C) - ну, ссылаемся. Поехали читать.
СОДЕРЖАНИЕ
Насилие в семье ..................................................................................4
Феноменология насилия .....................................................................6
Виды домашнего насилия ..................................................................8
1. Эмоциональное насилие .................................................................8
2. Психологическое насилие ............................................................12
3. Физическое насилие ......................................................................15
4. Сексуальное насилие ....................................................................18
Мифы и реальность о сексуальном насилии над детьми ..............20
Сексуальное принуждение детей ....................................................23
Возможные индикаторы сексуального насилия над детьми .........27
Почему дети не рассказывают о насилии? .....................................31
Пренебрежение или заброшенность ребенка .................................33
Психологические характеристики родителей, которые совершают насилие ............................................................38
Особенности семей, в которых происходит насилие .....................39
Последствия насилия в семье, проявляющиеся у детей ...............42
Практические рекомендации для специалистов, оказывающим помощь детям, пострадавшим от насилия в семье .......................................45
Литература .........................................................................................51
Итак, «Введение» – обоснование того, зачем, собственно, весь сыр-бор затевался.
НАСИЛИЕ В СЕМЬЕ
Насилие в семье – одна из наиболее распространенных и травмирующих трудных жизненных ситуаций.
Статистические данные подтверждают серьезность этой проблемы для современной России. Так согласно официальным данным женщины становятся жертвами в 40% случаях преднамеренных убийств, а 51,4% из них являются жертвами домашнего насилия. Ежегодно около 2 000 детей погибают в результате домашнего насилия; 50 000 детей уходят из дома по причине насилия и жестокого обращения.
По результатам переписи 2010 г., в РФ на 1000 мужчин приходилось 1163 женщины. То есть если бы убивали строго поровну – жертв среди женщин было бы примерно на 10% больше. А так получается, что нас, мужиков, убивают в полтора c лишним раза чаще.
Далее: Википедия (доступ от 24.06.2021), со ссылкой на приводимую в выступлении в СФ Елены Мизулиной статистику МВД, утверждает следующее:
В 2015 году в семейно-бытовых конфликтах погибло 1060 человек, из них 756 мужчин и 304 женщины (то есть мы, мужчины, даже в этих самых «семейно-бытовых конфликтах» реально гибнем вдвое чаще женщин).
Позднее, 30 октября 2019 года, в ходе слушаний в Общественной палате РФ были, со ссылкой на МВД, обнародованы и другие цифры: в 2018 году при семейно-бытовых конфликтах были убиты 253 женщины, а в целом за последнее десятилетие этот показатель составил около 300 человек ежегодно (там приводится таблица, почему-то именно по женским смертям – и цифры по всем охваченным годам там сходные).
В 2019 году в семейно-бытовой сфере погибло 472 мужчины и 243 женщины; общее число убийств в этой сфере составило 715, или 13% среди всех предварительно расследованных убийств (их общее число составило 5 461).
То есть мы уже имеем пример так называемого вранья. 87% насильственных смертей, по мнению МВД – откровенный криминал, с «домнасилием» никак не связанный. Что, кстати, подтверждает и сама Кракозябра, которая по собственному её признанию сталкивается с подобными случаями раз в десять лет юридической практики. Однако авторы методички пишут далее:
В тоже время официальные статистические данные не позволяют оценить реальные масштабы домашнего насилия.
Одна из причин заключается в том, что женщины часто не заявляют в правоохранительные органы даже в случаях, когда в отношении них совершается физическое насилие в особо тяжелых формах. В результате, случаи домашнего насилия регистрируются только после того, как совершено убийство.
Ну, есть в этом сермяжная правда – без заявления или трупа потерпевшей (потерпевшего) МВД работать не будет, у них других проблем полно. Но на статистику именно УБИЙСТВ это, по идее, никак влиять не должно – так что вольное трактование статистики МВД никуда не делось, его просто аккуратно маскируют вполне правдоподобными, но не относящимися к вопросу жалобами.
Одна из главных особенностей домашнего насилия состоит в том, что оно представляет собой систематически повторяющееся действие, и именно это отличает домашнее насилия от конфликта или ссоры. Конфликт обычно имеет в своей основе некую конкретную проблему, которую можно разрешить.
Домашнее насилие, наоборот, происходит с целью обретения полной власти и контроля над пострадавшей стороной.
Это как раз та формулировка, которую мне привела Кракозябра в нашем споре о том, что же есть такое «домашнее насилие». И почему-то так и не смогла объяснить, почему эта формулировка не вошла в продвигаемый ею «законопроект», сперва игнорируя мои вопросы, а в итоге бросив фразу о том, что «ну это же всего лишь законопроект» - как будто в этом случае вообще любую пургу писать можно…
Второе принципиальное отличие домашнего насилия от других актов агрессии, которое усугубляют психологическую травму, заключается в том, что обидчик и пострадавшая – близкие люди. В отличие от преступления, совершенного незнакомым человеком, домашнее насилие исходит от супруга или партнера, бывшего супруга, родителей, детей, других родственников и т.д.
Ну, считать «домашним» конфликт между незнакомыми друг другу людьми действительно глупо. Хотя сама формулировка «обидЧИК» и «пострадавШАЯ» - откровенный пример манипуляции, заведомо ставящей мужчину в число «насильников», а женщину в число «жертв». Ладно, едем далее. «Основное определение» от ПО ОО «НСЖЦ»:
Учитывая вышесказанное, можно сформулировать основное определение:
Домашнее насилие – это повторяющийся с увеличение[м?] частоты цикл физических, словесных, сексуальных, эмоциональных и экономических действий по отношению к своим близким, которые совершаются против их воли с целью обретения над ними власти и контроля.
Насилие в семье может осуществляться по отношению к любому из членов семьи, будь то взрослый или ребенок. Чаще всего жертвами насилия в семье становятся женщины и дети.
Насилие может проявляться в очень разных формах – от крика, оскорбления до убийства. Но в независимости от того, в какой форме оно проявляется – это все равно насилие и преступление.
Итак, «насилие» может «проявляться в разных формах, от крика, оскорбления, до убийства». Ну, убийство уже к закону о «домнасилии» не относится – зато остальные действия «с целью обретения власти и контроля» над близкими, причём «против их воли» и обязательно «повторяющиеся с увеличением частоты» должны, видимо, таким насилием считаться. Едем далее.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ НАСИЛИЯ
Н.В. Тарабрина (2001) [12] указывает, что наиболее, часто жертвами насилия как со стороны взрослых, так и сверстников, становятся:
– дети, воспитывающиеся в условиях жестокого обращения в семье, которые враждебно воспринимаю мир;
– дети, воспитывающиеся в условиях беспризорности, заброшенности и эмоционального отвержения, не получающие достаточного ухода и эмоционального тепла, а также имеющие отставание в психофизическом развитии, легко внушаемые, не способные оценить степень опасности и сопротивляться насилию;
– уличные дети;
– дети, которые воспитываются в обстановке беспрекословного подчинения, не умеющие сказать «нет», с нечеткими внутренними границами личности, делающими их не способными сопротивляться насилию, боязливые и тревожные;
– дети с нервно-психическими расстройствами (олигофрения, расстройства личности – психопатия, последствия органического поражения головного мозга и пр.);
– маленькие дети в силу своей беспомощности;
– недоношенные дети, имеющие при рождении маленький вес (так как они обычно раздражительны, больше плачут и доставляют больше проблем родителям).
Выделяется несколько классификаций насилия: в зависимости от стратегии обидчика насилие может быть явным или скрытым (косвенным); от времени воздействия – случившееся в прошлом или настоящем; от длительности действия – может быть единичным или систематическим, длящимся годами. По месту происшествия и окружения насилие бывает: в семье – со стороны родственников, в школе – со стороны педагогов или детей, на улице – со стороны детей или незнакомых взрослых.
Итак, тут у нас речь идёт о насилии «вообще» - логично, что наиболее беспомощные группы населения могут быть наиболее уязвимы и в этом случае. А само «насилие» продолжает оставаться расплывчатым. Читаем дальше.
По степени вовлеченности ребенка в ситуацию насилия в семье можно выделить три степени:
1. Подверженный домашнему насилию
Это непосредственная вовлеченность ребенка в качестве объекта агрессивных действий.
Данный тип вовлеченности включает в себя акты физического, сексуального и /или психологического насилия по отношению к ребенку с целью установления над ним власти.(интересный подход, какая-то зацикленность на «обретении власти» - что, в других случаях сексуальное насилие в отношении детей уже не является насилием? Хотя это в любом случае уже уголовка…)
Практика показывает, чем более жестокие виды насилия применяются к жене, тем с большей жестокостью отец обращается и с ребенком.
Опять муж – насильник, жена – жертва… И, логично, чем хуже источник «насилия» - тем больше прилетает вообще всем окружающим. Странно, если бы было по-другому.
2. Испытывающий домашнее насилие
Во многом смыкается с первым. Это непосредственная вовлеченность в качестве объекта манипуляции, т.е. использование детей обидчиком для установления контроля над взрослой жертвой.
Данный тип вовлеченности может включать в себя:
– эпизоды физического и/или сексуального насилия над детьми,
– использование детей, как заложников,
– принуждение детей к вовлечению в физическое и психологическое насилие над взрослой жертвой,
– борьбу за родительские права с использованием манипуляции над детьми и т.п.
Опять мешаем в кучу откровенную уголовщину (чтобы страшно было, видимо?) и некие расплывчатые «манипуляции над детьми».
3. Живущий в ситуации домашнего насилия
Это опосредованная вовлеченность. Ребенок не является жертвой агрессивных действий, а «наблюдает» за развитием ситуации, в которой присутствует насилие.
Но как свидетельствуют данные исследований (Каких?! Н.В. Тарабриной? Где ссылки на источники?), психологическая травма, которую получают дети-свидетели, по силе равна той, которую имеют дети-жертвы жестокого обращения.
В общем, всякий контакт ребёнка с «домашним насилием» - также является «домашним насилием».
ВИДЫ ДОМАШНЕГО НАСИЛИЯ
Под насильственными действиями будем рассматривать пять видов насилия: эмоциональное, психологическое, физическое, сексуальное и пренебрежение нуждами или заброшенность ребенка.
Конкретный случай домашнего насилия может включать в себя несколько видов насилия одновременно.
1. Эмоциональное насилие.
Данный вид насилия труднее всего распознается, поскольку проявляется как изолированно, так и в сочетании с другими формами.
Эмоциональное насилие – это любое действие, которое вызывает у ребенка состояние эмоционального напряжения, подвергая опасности возрастное развитие его эмоциональной жизни.
К эмоциональному насилию относятся следующие действия по отношению к ребенку:
– изоляция, то есть отчуждение ребенка от нормального социального общения;
– оскорбление ребенка;
– угрюмость, отказ от обсуждения проблемы;
– «торговля запретами» (например, если ребенок в определенное время не выполнил уроки или не убрал постель, то за этим на определенное время следует запрет смотреть телевизор или гулять);
– терроризирование, т.е. неоднократное оскорбление ребенка словами и формирование стабильного чувства страха;
– поддержание постоянного напряжения, запугивание, угрозы;
– брань, издевки;
– запугивание наказанием («Еще одна 2 или очередная выходка в школе, и я возьмусь за ремень») и т.п.;
– моральное разложение (коррумпирование), привлечение и принуждение ребенка к действиям, которые противоречат общественным нормам и наносят ущерб ребенку (вовлечение или принуждение к совершению краж, употребление алкоголя или наркотиков).
Сразу возникает куча вопросов к столь разношёрстному списку «деяний». «Вовлечение или принуждение к совершению краж, употребление алкоголя или наркотиков» – действия однозначно асоциальные, это последней строкой приведено, чтобы пробрало до печёнок.
А что такое «отчуждение ребенка от нормального социального общения»? Таки кто и как будет решать, какое социальное общение «нормально»? От пребывания в какой гоп-компании родитель может ограждать своего ребёнка, а от какой – не имеет, т.к. это будет проявлением «домашнего насилия»?
А рассыпанные целой кучей разных пунктов «оскорбления», «брань», «издёвки» - это в каком смысле? Нет, ребёнка нужно любить – но таки «любить» и «не перечить» это несколько разные вещи. А ведь он, ребёнок, именно так эту мысль и поймёт – и как после этого его вообще воспитывать? А если воспитывать нельзя в принципе – то с какого, простите, перепугу родитель отвечает за действия этого ребёнка по статьям 20.22 КоАП РФ или, скажем, 1073 ГК РФ? Воспрепятствовать-то действиями своего ребёнка «бранью» или иными способами «насилия» он права, получается, не имеет?
Этот вид насилия наиболее распространен в жизни и его чаще всего не определяют как насилие (видимо подразумевается, что должны определять гораздо чаще? насколько?) , а именно с него обычно все и начинается (что за «обычно» в претендующией на наукообразие статье, где источники такого «знания»?) . Поэтому остановимся подробнее на основных формах проявления именно этого вида насилия.
Эмоциональное насилие может выражаться:
а) В унижении достоинства, например, в использовании слов унижающих достоинство. Как часто на улице мы слышим, как мама говорит ребенку о том, что он бездарь, или старушки говорят шумящим подросткам, что им место в тюрьме. Крик на другого человека – стал одной из самых распространенных форм общения, и большинство из нас не задумываются, что это также насилие. Вот так: любое словесное выражение неудовольствия действиями подрастающего поколения является «насилием». Естественно, возможны перегибы – но никаких иных способов воздействия на с детства знающих свои «права» подростков у окружающих зачастую просто нет.
б) В игнорировании потребностей. Игнорирование потребностей человека – это одна из форм насилия, причем не менее значимая и более распространенная, чем другие. Эмоциональная привязанность, поддержка и эмоционально теплое общение между членами семьи очень важны для жизни человека. В современных экономических условиях родители зачастую вынуждены очень много работать и соответственно устают, так что, приходя домой, у них уже нет сил для того, чтобы поговорить друг с другом, и тем более с ребенком. Но ребенок не виноват в том, что родители устали. Ему необходимо, что бы родители его выслушали, поиграли с ним, обняли, похвалили. Вместо этого он слышит – «отстань», «не мешай» и т.д., таким образом, они игнорируют его потребности. Естественно, что подобным образом игнорируются не только потребности детей, но и взрослых членов семьи, а это в свою очередь приводит к отчуждению членов семьи и к нарастанию напряжения в отношениях, что в свою очередь приводит к конфликтам, ссорам, разводам. И если взрослый человек может найти эмоциональную поддержку вне семьи, то ребенку сделать это намного сложнее.
А вот здесь я с авторами в самой констатации огромной проблемы СОГЛАШУСЬ. Да, именно так: если граждане с утра до вечера вынуждены бороться за существование, причём каждый индивидуально, в своей нише – то встретившись вечером за ужином, они вряд ли найдут общую тему для расслабленной застольной беседы. И уж тем более не найдут времени на ребёнка – его интересы им зачастую вообще не понятны, а времени на их изучение у них просто нет.
И это печально. Однако никакой возможности превратить взрослого работающего человека в персонального «аниматора» для развлечения ребёнка в рамках текущей экономической модели нет. Это Сталин мог в 1953 году рассуждать о необходимости снижения продолжительности рабочего дня до 6, или даже 5 часов, о повышении общего уровня образования населения – да, такие граждане действительно могли бы уделять больше времени в том числе и детям. Но в рамках капитализма, с его «максимально эффективным» выжиманием всех доступных резервов из человеческого ресурса, этот разговор не имеет смысла – спасибо предкам хоть за то, что дети сейчас от этого как-то ограждены, а не идут с малолетства на фабрику, как в XIX веке.
Поэтому авторы опускаются до лозунгов типа «денег нет, но вы держитесь». Вы устали, вы не понимаете своих детей, их настраивает против вас всё их окружение – но вы извольте уделять им достаточно времени, иначе это «насилие».
И тут я тоже, увы, вынужден согласиться: дети-то наши. И даже если нас ставят в экономические условия, когда на воспитание детей времени почти нет – дети-то всё равно наши, мы в любом случае ДОЛЖНЫ это делать, должны проводить с ними время, искать и развивать их таланты…
А ещё мы ОБЯЗАНЫ обеспечить посещение детьми школы, соблюдение ими там правил внутреннего распорядка, уважение к преподавателям и т.п. (пункт 4 статьи 44 закона РФ от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в РФ»). То есть учитель имеет право и даже обязанность быть с ребёнком «тряпкой», полностью устраняясь от процесса воспитания будущего взрослого человека – а компенсировать этот недостаток воспитания должны (по закону!) мы, родители. Когда именно, простите, мы при этом будем «налаживать контакт», когда нам доверена функция строгих воспитателей? Нет, при определённых экономических условиях конкретной семьи это возможно – но требовать такого подхода от всех граждан это, простите, фарисейство.
А ещё вы, простите, в массе предъявляете столь высокие требования к людям, многие из которых, что помоложе, в детстве тоже уже знали о своих «правах» больше, чем об обязанностях, и подхода «умри, но сделай» с младых ногтей не впитали. А потому даже имея фактическую возможность через определённое волевое напряжение дать детям требуемое вами – физически не смогут это самое волевое усилие сделать по причине отсутствия соответствующего навыка. Они уже приходят в взрослую жизнь – дети-«снежинки», которым все должны. ИМ должны. А теперь вы утверждаете, что они что-то «должны» своим детям? С чего бы это? И как это вообще – ОНИ «должны»?
И в будущем будет, боюсь, хуже. Едем далее.
в) В изоляции, т.е. в отчуждении ребенка от нормального эмоционального общения, отвержение любви.
Естественно, что эта форма насилия наиболее распространенна (я копировал из первоисточника, там так, с двумя «н», и написано) в отношении детей, особенно имеющих разведенных родителей. Очень часто, разведенные мамы не разрешают встречаться детям с отцами, или внушают детям, что их отцы плохие и не надо с ними видеться. Но развод родителей и так слишком тяжелое событие для ребенка и ему продолжают быть нужными, как правило, оба родителя. Поэтому запрет или невозможность видеться с одним из родителей или бабушкой – это насилие по отношению к ребенку. Среди взрослых изоляция от других членов семьи происходит немного в других формах. Молодой муж, например, может сказать жене, что ему не нравится ее мама, или сестра, или подруга, и он не хотел бы, чтобы они приходили к молодым в гости. С такой ситуации очень часто начинается домашнее насилие.
Ну, развод реально тяжёлая ситуация для всех участников процесса. Здесь, увы, часто работает только чёткое решение суда: с этими видишься столько-то, с этими столько-то. Так тоже, в принципе, не здорово – но остальные варианты ещё хуже.
г) В угрозе применить насилие. «Перестань плакать – или будет хуже», «если получишь еще хоть одну двойку – то я тебя выпорю», «скажешь еще хоть одно слово – ударю»…. Сколько примеров подобных высказываний вы слышали в своей жизни? Все эти высказывание направлены на то, чтобы человек боялся, ведь легче всего управлять другим человеком именно тогда, когда он боится. И легче всего чувствовать себя главным, – когда тебя боятся. Домашнее насилие, как и любое другое насилие, основывается на страхе, на страхе одних перед другими. Страх порождает молчание, а молчание порождает новый виток насилия и страха.
Да, именно так. Подчинение кому-то основано в первую очередь на страхе санкций со стороны этого кого-то. С какого-то момента ещё и на уважении, стремлении поддержать хорошие отношения ради дальнейшего общения, передачи опыта и т.д. – но для этого опыт старшего должен быть хоть минимально доступен для понимания.
Беда в том, что это самое понимание приходит не сразу. Марку Твену приписывают высказывание «Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.»
В этой ситуации влияние на ребёнка ответственного за него взрослого возможно, порой, только через угрозу санкций за недопустимое в обществе поведение. А утверждение о том, что этот взрослый «не должен быть главным» прямо противоречит требованиям, предъявляемым к этому взрослому действующим законодательством – он именно что обязан быть главным для того, за чью жизнь и здоровье (и за результаты чьих действий, кстати!) он отвечает.
Далее авторы разбирают видимые со стороны признаки «эмоционального насилия».
Эмоциональное насилие над ребенком можно предположить в случае, если вы заметите, что родитель постоянно:
– предъявляет к ребенку завышенные требования, с которыми он не в состоянии справиться, что формирует низкую самооценку и приводит к переживанию ребенком разочарования, раздражения, тревоги и даже отчаяния; (несомненно, бывает – но критерий «завышенности» не определён вообще никак, всех родителей будущих спортсменов и музыкантов на этом основании можно лишать прав сразу)
– сурово наказывает ребенка; (опять же – что значить «сурово» и за что?)
– чрезвычайно критичен по отношению к ребенку, обвиняет его; (кто судьи этого «чрезвычайно», в чём обвиняет, не по делу ли?)
– злится и устрашающе ведет себя. (испугал авторов данного документа своим внешним видом?)
Наличие эмоционального насилия можно предполагать и на основе ряда физических и поведенческих проявлений ребенка, например, если он:
– эмоционально невосприимчив, равнодушен;
– грустен, субдепрессивен или у него выраженная депрессия;
– сосет пальцы, монотонно раскачивается;
– замкнут в себе, задумчив или, наоборот, агрессивен;
– «приклеивается» к любому взрослому в поисках внимания и тепла;
– испытывает ночные приступы страха, плохо спит;
– не проявляет интереса к играм.
Наконец есть рациональное зерно. Наличие влияния на ребёнка, имеющего реальные негативные последствия для его психического и физического здоровья – это единственное, что общество реально имеет право и обязано выявлять и пресекать. Всё остальное – внутреннее дело семьи, если мы считаем, что это не так – то требуется менять всю систему правовых отношений внутри семьи, перепоручая процесс воспитания и ответственность за его результат специально обученным третьим лицам, как у лилипутов в «Путешествиях Гулливера». Оно нам нужно? И возможно ли вообще, как с моральной, так и с экономической точки зрения?
А выявлять аномалии и сообщать о них – это работа школьного психолога. И только его, а не общественности, НКО и прочих мутных личностей.
Н.О. Зиновьева и Н.Ф. Михайлова (2003) (как раз именно врачи-психологи, рецензируемое издание [1]) указывают, что физиологическая реактивность ребенка также может свидетельствовать о том, что он является жертвой эмоционального насилия. Сюда относятся:
– ночной и/или дневной энурез (недержание мочи);
– психосоматические жалобы: головная боль, боли в животе и области сердца, сообщение ребенка, что ему плохо и т.д.;
– замедление физического и общего развития ребенка.
То есть они как раз и исследуют признаки того, что среди занятых воспитанием подрастающего поколения затесался дебил, которого к этому процессу подпускать ни в коем случае нельзя – что увы, действительно бывает. Отсюда, по идее, и нужно плясать.
Воспитание ребенка в условиях эмоционального и физического насилия приводит к деформации личности. Злобная, недоброжелательная обстановка формирует низкую самооценку, которая основывается на отношении к нему родителей и значимых взрослых. Маленький ребенок, в отношении которого применяют отвержение, наказания, угрозы, физическое насилие, начинает чувствовать себя нежеланным и нелюбимым, относиться к себе враждебно и с презрением. Ощущение себя нежеланным вызывает в ребенке глубокое чувство вины и стыда за свое существование. Ощущение своей малоценности уничижает ребенка, поэтому многие из них даже не противятся насилию над собой именно из за желания чего-то стоить.
Таким образом, ребенок – жертва эмоционального насилия растет со знанием того, что он плохой и несостоятельный во всем. В дальнейшем он воспроизводит уже усвоенные им установки поведения в собственной жизни, в том числе и в общении со своими детьми.
В условиях постоянно недоброжелательной обстановки дома и отсутствия «отдушин» в виде общения с другими взрослыми (учитель теперь не авторитет, да и загружен сверх меры, с соседями в городе общаться не принято, да и чревато это теперь – с чужими малолетними детьми любезничать) – такой результат возможен. Хотя тоже не обязателен – куча людей наоборот, добились многого в жизни назло такому отношению в детстве.
Воспроизведение установок поведения родителей – это как раз нормально. Тут логика проста: если мы в этот процесс не лезем – успешные люди вырастают в правильно сочетающих строгость и доброту семьях, чаще обзаводятся семьями, воспитывают больше детей – и те как раз и повторяют те подходы к воспитанию, которые сделали их успешными. Живущих в «неудачных» семьях жалко – но главное всё-таки в борьбе «за правое дело» не сломать весь механизм. Главное правило врача всё-таки «не навреди» - а иные психологи, кажется, действительно дают, как в анекдоте, «клятву Герострата».
2. Психологическое насилие.
Психологическое насилие, несмотря на схожесть с эмоциональным, по мнению Рут Соонетс (2000)
(кто это такая – Яндекс не знает, помимо публикаций [10] и [11] о ней ничего найти не удалось, так что весомость её «мнения» под вопросом), должно выделяться отдельно.
Психологическое насилие – это совершенное по отношению к ребенку деяние, которое тормозит или вредит развитию его потенциальных способностей.
К психологическому насилию относят:
– частые конфликты в семье,(кто бы спорил, что это плохо, но НАСКОЛЬКО ЧАСТЫЕ конфликты считать таким «насилием»?)
– непредсказуемое поведение родителей по отношению к ребенку. (что имели в виду?)
Из-за душевного насилия тормозится интеллектуальное развитие ребенка, ставиться под угрозу адекватное развитие познавательных процессов и адаптационных способностей.
Он становиться легко ранимым, снижается способность к самоуважению. Ребенок развивается социально беспомощным, легко попадает в конфликтные ситуации и с большой долей вероятности будет отвергаться сверстниками. (и это – именно от частых конфликтов в семье и «непредсказуемости родителей»? все беды, которые были отнесены выше к «эмоциональному насилию», к такому привести не могут?)
Английский психолог Алиса Миллер в 1980 г. в книге «Для твоего собственного блага» сформулировала так называемую «отравляющую педагогику» – комплекс воспитательных воздействий, которые ведут к развитию травмированной личности.
Родителям и учителям важно знать их и отслеживать в себе тот момент, когда воспитание переходит в «убийство души» ребенка.
Вот как А. Миллер формулирует «правила», которые помогают убить душу ребенка:
1. Родители – хозяева (не слуги!) зависимого от них ребенка.
2. Они определяют, что хорошо и что плохо.
3. Ребенок несет ответственность за их гнев. Если они сердятся – виноват он.
4. Родители всегда должны быть защищены.
5. Детское самоутверждение в жизни создает угрозу автократичному родителю.
6. Ребенок должен быть сломлен, и чем раньше, тем лучше.
7. Всё это должно произойти, пока ребенок еще совсем маленький, не замечает этого и не может разоблачить родителей.
Начнём с того, что книга «For Your Own Good» польско-французкого психоаналитика (никаких «британских учёных!) А. Миллер, тяжёлое не то, чтобы детство, но молодость которой включало в себя побег из еврейского гетто, гибель там отца, и другие события, в сравнении с которыми жизнь почти любого современного ребёнка это вечный День рождения в Диснейленде, если верить её собственному сайту http://www.alice-miller.com/en/for-your-own-good/, вышла в 1983 году. Так что читали ли её авторы – вопрос. Скорее всего скачали данный список из блуждающих в интернете пересказов – там слова про «английского психолога» и книгу 1980 года на всю первую страницу поиска Яндекса. Саму книгу на русском не нашёл, на английском читать лениво – если кто-то сможет проверить наличие там этого списка, буду рад комментариям.
В любом случае, на момент написания книги Миллер публично отреклась от психоанализа и писала её уже не как учёный-психоаналитик, а как частное лицо.
Попробуем проанализировать предложенный ею список (помним – с точки зрения авторов это «вредные советы», то, что ведёт к «развитию травмированной личности»), от противного. Набор правил для выращивания личности «без травм» в этом случае будет выглядеть так:
1. Родители – НЕ хозяева ребенка, скорее даже они его слуги.
2. Ребёнок сам определяет, что хорошо и что плохо.
3. Ребенок НЕ несет ответственность за гнев родителей. Если они сердятся, это их проблемы.
4. Ребёнок всегда защищён от «насилия», что бы под этим не подразумевалось.
5. Детское самоутверждение не создаёт угрозы репутации родителей, их семейному благополучию, жизни и здоровью окружающих.
6. Независимо от формы самовыражения ребёнка, давление на него с целью изменения его поведения недопустимо.
7. Если уж какие-то действия ребёнка таки требуют коррекции – это нужно делать как можно позже, когда характер ребёнка и его привычки окончательно сложатся, а сам ребёнок научится писать кляузы в органы опеки.
Что же мы в итоге вырастим? И как будем с этим «результатом» жить дальше? А главное – как мы этому «результату» будем в таких условиях передавать знания и опыт, необходимые ему (не нам, ЕМУ необходимые!) в дальнейшей жизни?
Ладно, читаем дальше.
Методы, которыми добиваются послушания, разнообразны:
психологические ловушки, обман, двуличность, увертки, отговорки, манипуляции, тактика устрашения, отвержение любви, изоляция, недоверие, унижение, опозоривание, вплоть до истязания, обессмысливание и обесценивание взрослыми всего того, что делает ребенок в семье («У тебя руки не из того места растут – лучше ничего не трогай!», «Всё равно ничего хорошего не получиться!»). Основываясь на этих «правилах», «отравляющая педагогика» формирует у детей следующие деструктивные установки, представления и мифы:
– любовь – это обязанность;
– родители заслуживают уважения по определению – просто потому, что они родители;
– дети не заслуживают уважение просто потому, что они дети;
– высокая самооценка вредна, а низкая – делает людей альтруистами;
– нежность (сильная любовь) вредна;
– удовлетворять детские желания неправильно. Суровость, грубость, холодность – хорошая подготовка к жизни;
– притворяться благодарным лучше, чем откровенная неблагодарность;
– то, как вы себя ведете, важнее того, что вы на самом деле собой представляете;
– родители не переживут, если их обидеть;
– родители не могут говорить глупости или быть виноватыми;
– родители всегда правы, они не могут ошибаться.
Добросовестное следование правилам «отравляющей педагогики» формирует зависимую личность с низкой социальной толерантностью. Родители совершенно искренне убеждены, что делают всё для блага ребенка, при этом его калеча. Законы межпоколенной передачи неумолимы, и повторяется снова, но уже в новом поколении.
Как я уже сказал выше – «законы межпоколенной передачи неумолимы» и передают те подходы к воспитанию, которые привели к появлению более многочисленного и более успешного в личной жизни потомства. Остальные уходят в историю.
Авторы предлагают сломать этот механизм полностью и посмотреть, что получится. Как мне видится, по логике вещей должны получиться депопуляция и вымирание. Есть ли эти явления в Европе, первой поставившей на себе данный эксперимент? Вполне присутствуют. Нужно ли это нам? Подозреваю, НЕТ. СОВСЕМ НЕТ.
А. Миллер среди родительских мотивов выделяет следующие:
– бессознательная потребность перенести на другого унижение, которому подвергались когда-то сами;
– потребность обладать и иметь выход для подавленных чувств;
– потребность обладать живым объектом для манипулирования, иметь его в собственном распоряжении;
– самозащита, в том числе потребность идеализировать собственное детство и собственных родителей посредством догматического приложения (переноса) родительских педагогических принципов на своего ребенка;
– страх проявлений, которые у них самих когда-то были подавлены, проявлений, которые они видят в собственных детях, тех что должны быть уничтожены и чем раньше, тем лучше;
– реванш за боль, которую родитель когда-то пережил.
Ещё раз: об этом рассуждает женщина, рано лишившаяся собственных родителей и не преуспевшая в создании собственной семьи. То есть её опыт – чисто негативный.
Очевидно, что если присутствует хотя бы один из перечисленных мотивов, то шанс изменить родительскую поведенческую установку очень проблематичен.
Однако всё это не означает, что дети должны воспитываться без всяких ограничений.
Ненасильственная коммуникация основывается на уважении со стороны взрослых, терпимости к детским чувствам, принятии их, естественности педагогических действий.
Вот что меня радует в рассуждениях сторонников радикального изменения существующего порядка вещей – это их способность формулировать свои мысли «за всё хорошее против всего плохого». Уважение окружающих, вне зависимости от возраста, добывается соответствующими действиями. Естественно, адекватный взрослый человек делает скидку на возраст и учитывает детские чувства (сам в детстве чувствовал то же самое) – но требует взамен уважения и послушания, и это как раз вполне «естественно».
3. Физическое насилие.
Физическое насилие – это вид отношения к ребенку, когда он умышленно ставится в физически уязвимое положение, когда ему умышленно причиняют телесное повреждение или не предотвращают возможность его применения.(«Применения» кем? Что-то умное хотели сказать, но внятно сформулировать опять не смогли)
К физическому насилию относятся следующие действия по отношению к ребенку:
– щипки, царапания,
– толчки, хватание, бросание, пинки,
– удары ладонью, кулаком, посторонними предметами, переломы,
– удержание, удушение,
– ожоги (зажигалкой, сигаретой, утюгом) и т.п.
Этот вид насилия определить легче всего, поскольку после избиения обычно остаются следы побоев: синяки, ссадины, следы от ремня и т.д. Однако, конечно, нельзя забывать и о том, что насильник может бить «грамотно» и видимых следов не останется. Чаще всего физическое насилие применяется по отношению к детям и женщинам, хотя известны случаи, когда женщины и выросшие дети бьют других членов семьи.
Опять то же: источник насилия «чаще всего мужчина». Ату его. То-то среди бомжей, теоретически имеющих жильё, судя по личному опыту знакомства, большинство именно мужчины – именно они чаще уходят из дома, если обстановка там стала невыносимой.
Вообще-то психически нормальный человек не то, что сам не станет наносить своему ребёнку переломы или ожоги «зажигалкой, сигаретой, утюгом», а порвёт на тряпки любого, кто сделает такую попытку. Если мы говорим о психически ненормальных людях – да, их нужно выявлять и изолировать. Но это опять же не требует особого законодательства – это уже чистая уголовщина.
По мнению Рут Соонетс (2000) (опять эта Рут [10], кто же это такая?), определить, что ребенок стал жертвой физического насилия, можно по следующим признакам:
– необъяснимо возникшие кровоподтеки;
– шрамы, следы связывания, следы ногтей, следы от сжатия пальцами;
– следы от ударов предметами (ремнем, палкой, следы от веревочной петли);
– след от укуса на коже;
– наличие на голове участков кожи без волос;
– необъяснимые следы ожогов (от кончика сигареты);
– ожоги горячим предметом (от зажигалки, утюга и т.д.);
– необъяснимые переломы костей, вывихи, раны;
– повреждения внутренних органов.
О повторяющемся физическом насилии можно судить в том случае, если на теле ребенка имеются следы разной давности (раны, кровоподтеки и т.д.).
На факт применения физического насилия указывают следующие особенности поведения жертвы-ребенка:
– страх при приближении родителя к ребенку;
– пассивность, замкнутость или повышенная агрессивность;
– общее избегание физического контакта;
– застывший, испуганный взгляд (наблюдается и у грудного ребенка);
– необъяснимые изменения в поведении (прежде жизнерадостный ребенок теперь постоянно грустен, задумчив, замкнут);
– страх перед уходом из школы/детского сада домой;
– учащение случаев причинения себе вреда – саморазрушающее поведение, употребление алкоголя, наркотиков, курение);
– побег из дома;
– ношение одежды, неподходящей к погодным условиям (например, шерстяной свитер с высоким воротником, чтобы скрыть кровоподтеки на теле);
– отчаянные просьбы и мольбы ребенка не сообщать родителям о неудачах (двойках, прогулах, плохом поведении) в школе.
Факторы, связанные с семьей, на основании которых можно предполагать применение физического насилия по отношению к ребенку:
– известно, что в этой семье детей или конкретно данного ребенка и раньше подвергали физическому насилию;
– родитель относится к ребенку с презрением, пренебрежительно;
– родитель применяет жестокие приемы для дисциплинирования ребенка (удары кулаком или рукой, ногой, избиение предметами – ремнем и т.д.);
– в случае физической травмы ребенка родитель не обращается к врачу;
– когда родитель угрожал ребенку физической расправой («Ты у меня сегодня заработаешь…» или как он вспоминал насильственные действия («Ты у меня получишь, как тогда…»);
– описание родителем происшествия не совпадает с характером травмы у ребенка (например, родитель привозит своего семилетнего сына без сознания, объясняя травму головы падением с качелей, а при этом на теле у ребенка обнаруживаются кровоподтеки разной давности, ссадины в виде полос от ударов ремнем и связывания);
– родитель не может объяснить, как возникла травма, дает противоречивые объяснения.
Видимо, хотели создать исчерпывающий список признаков того, что среди близких родственников присутствует тот самый садист-психопат. Некая логика есть. Только вот, вспоминая своё детство, можно констатировать, что большинство исходных «признаков» дети вполне могут создать сами, в процессе естественного изучения окружающего мира. Включая, увы, и травмы, ожоги (обычно, правда, не от сигарет), переломы, раны. Это нормально для юного «естествоиспытателя» - их можно и нужно минимизировать, помогая ребёнку изучать окружающий мир, но невозможно исключить вообще, если только не запирать его в комнате с мягкими стенами.
Разумеется, В ЧИСЛЕ ПРОЧЕГО эти признаки могут сигнализировать о проблемах в семье – только такой вывод требует как минимум указанной авторами ПОВТОРЯЕМОСТИ этих повреждений, совместно с их «НЕОБЬЯСНИМОСТЬЮ» - повторяемые объяснимые травмы, те же спортивные, тоже вполне возможны.
В целом, желание выявить детей с родственниками-садистами ПОНЯТНО и ВНУШАЕТ УВАЖЕНИЕ – НО хотелось бы при этом сформулировать критерии так, чтобы не задеть вообще всех посетителей детского травмпункта скопом.
Испытавший физическое насилие ребенок, наблюдая за поведение агрессивного родителя, вырабатывает агрессивную модель поведения. Однако если он научиться подавлять и отрицать свои чувства к насильнику, это может привести к депрессии и спровоцировать саморазрушающее поведение, поскольку выражение гнева по отношению к насильнику бывает, либо слишком опасно, либо безрезультативно. Поэтому гнев ребенка обращается внутрь, против него самого, вызывая депрессию и ненависть к себе.
Если ребенок, воспитанный в нормальных условиях, внутренне и внешне протестует против несправедливого наказания, то ребенок, подвергающийся физическому насилию, часто считает, что наказание справедливо. Отсутствие положительного опыта, на который можно опереться, способствует формированию низкой и нестабильной самооценки, которая при малейших неудачах еще более усугубляется.
Основными последствиями физического насилия над детьми являются отсутствие контроля над своей импульсивностью, снижение способности к самовыражению, отсутствие доверия людям. Непосредственно после травмы возникают острые состояния страха, отсроченными последствиями могут стать садистские наклонности.
Не рассмотрен вариант, когда наказание действительно справедливо. Он как-то всё время опускается – при том, что подавляющее большинство современных граждан, подозреваю, вовсе не безумные садисты, они относительно адекватны и довольно образованы. С чего они вдруг становятся «насильниками»?
4. Сексуальное насилие.
Сексуальное насилие, совершаемое по отношению к ребенку, по своим последствиям относится к самым тяжелым психологическим травмам.
Сексуальное насилие над детьми или подростками – это сексуальные действия с ребенком, которые осуществляются с целью сексуального удовлетворения взрослого против желания ребенка и в условиях, когда он не в состоянии понять их по уровню своего развития, отказаться от них и защитить себя вследствие неравенства душевных и физических сил.
К сексуальному насилию относятся следующие действия по отношению к ребенку:
– навязчивое проявление по отношению к кому-либо своего сексуального интереса (словами или делами) без согласия и желания ребенка;
– непристойные высказывания, телефонные разговоры и письма;
– смущение, притеснение ребенка взглядами, высказываниями, сексуальными фразами; – вовлечение в сексуальные отношения путем обмана, запугивания;
– подталкивание к сексуальным действиям при помощи физической силы;
– изнасилование,
– использование ребенка для порнографических целей или вовлечение в проституцию и т.п.
Ну, тут без вариантов – большинство перечисленного относится к тяжким и особо тяжким уголовным преступлениям и нормальному человеку даже в голову не придёт. Хотя и тут вылезают проблемы авторов с внятной формулировкой своих мыслей: «навязчивое проявление по отношению к кому-либо своего сексуального интереса» без согласия и желания ребёнка – чьего ребёнка? Что именно вы хотели сказать? И почему говорите так коряво?
Самая страшная форма сексуального насилия – инцест. Это сексуальные отношения между ближайшими родственниками:
отцом и дочерью, матерью и сыном, братом и сестрой, дедушками/бабушками и внуками. К сожалению, такие случаи отнюдь не редкость. Чаще всего это случаи, когда отцы или отчимы, принуждают дочерей, а матери – сыновей несовершеннолетнего возраста к разным формам интимных отношений. И явление это тем страшней, что остальные родственники зачастую отказываются верить детям и умалчивают о происходящем. Редкость, не редкость – опять утверждение без источников «знания».
МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ О СЕКСУАЛЬНОМ НАСИЛИИ НАД ДЕТЬМИ
Миф. Дети лгут о том, что над ними производят сексуальное насилие.
Реальность. Дети редко лгут о том, что над ними совершается насилие, хотя, чтобы защитить насильника, они могут преуменьшать природу и степень насилия. Рассказывая о совершенном над ними насилии, дети рискуют быть наказанными насильником и при этом, безусловно, вносят разрушение в свою жизнь, поэтому, боясь навлечь на себя также неприятности, дети обычно не лгут. Чтобы говорить о том, что в этих диких случаях происходит «обычно» - неплохо бы иметь результаты соответствующего исследования. Ссылки на источники где?
Миф. Дети являются соблазнителями в сексуальных взаимоотношениях взрослого с ребенком.
Реальность. Дети, как и все живые существа, испытывают сексуальные чувства, однако у них отсутствуют знания и опыт для того, чтобы инициировать сексуальную активность вне группы сверстников. Взрослые, обладая такими знаниями и опытом, осознают, что сексуальные действия с ребенком — это эксплуатация ребенка и нанесение ему повреждений. А есть вообще такой «миф»?
Миф. Сексуальное насилие над детьми чаще всего совершают чужие люди.
Реальность.Чаще всего (в 75 - 90% случаях) сексуальное насилие над детьми совершают люди, которых дети хорошо знают и которым доверяют. В более чем 50% случаев доказанного насилия, оно совершается отцами, отчимами или другими близкими членами семьи. Запомним это утверждение.
Миф. Сексуальное насилие может случиться только один раз.
Реальность. Чаще всего сексуальное насилие над детьми – это длительный процесс, при котором эксплуатируются близкие, доверительные отношения, установившиеся между взрослым и ребенком. Часто вовлечению ребенка в непосредственные сексуальные действия предшествует длительный период сексуального ухаживания.«Длительные ухаживания» в процессе ПРИНУЖДЕНИЯ со стороны «близких членов семьи»? Вы, простите, что именно описываете?
Миф. Сексуальное насилие начинается в пубертатном возрасте.
Реальность. Сексуальное насилие может произойти, когда ребенок находится еще в младенческом возрасте, и дети дошкольного возраста считаются группой высокого риска. Наиболее часто подвергаются насилию дети от 8 до 11 лет. Ну, испугали. Реально. А на основании чего, собственно? Откуда данные?
Миф. Только половой акт травмирует ребенка.
Реальность. Любая форма сексуального насилия травмирует ребенка. Вред, нанесенный сексуальным насилием, преимущественно эмоционального характера. Он проистекает из предательства, потери доверия, потери детства и тяжело переживается ребенком. Дети, подвергшиеся насилию, испытывают глубокие чувства изоляции, стыда, отсутствия собственной значительности и тревоги. Эти симптомы, если их не лечить эффективно, остаются и во взрослой жизни. Вот эта формулировка мне нравится: она фактически полностью обосновывает наш закон о запрете пропаганды ЛГБД среди несовершеннолетних и запрет прочих форм раннего полового просвещения. «Потеря детства» - это именно оно. Спасибо!
Миф. Сексуальное насилие совершают только над девочками.
Реальность. Статистика случаев сексуального насилия показывает, что девочки чаще, чем мальчики, подвергаются насилию, однако значительное число мальчиков также являются жертвами насилия. Наиболее часто они подвергаются сексуальному насилию вне семьи, людьми, совершавшими насилие не один раз. Это, видимо, дело рук как раз тех «менее чем 50%» насильников, которые не являются близкими родственниками жертв? Где вообще эта самая «статистика»? Откуда она взята?
Миф. Дети соглашаются на сексуальные отношения.
Реальность. Иногда дети могут соглашаться на участие в сексуальных действиях, потому, что у них отсутствуют возможность, опыт и знания для оказания сопротивления или потому, что они боятся последствий. Такие дети, а также дети, лишенные привязанности, вовлекаются в сексуальные действия чаще, чем другие. Опять не полностью донесли мысль, если она даже имелась: «дети без знаний и опыта вовлекаются в сексуальные действия чаще, чем другие» - чем те, которые уже имеют соответствующий опыт? Что вы вообще несёте? Или это перепечатка с американской методички, где под «детьми» подразумеваются 20-летние лоси с многолетним стажем регулярной половой жизни со сверстниками? Мы-то тут в ужасе представляем реальных малолеток…
Миф. Дети получают удовольствие от сексуального насилия над ними; в противном случае они бы рассказали о нем или нашли бы способ его прекратить.
Реальность.В первое время детям могут нравиться привязанность или внимание, которые им уделяются. Если насилие продолжается долгое время, они могут предпринять попытки остановить его. Но чаще всего дети боятся того, что им не поверят или их накажут за то, что они рассказали. Какими бы ни были обстоятельства, детей нельзя винить за то сексуальное насилие, которое над ними совершали. А взрослых в совершённом НАД НИМИ насилии винить можно?
Миф. Только мужчины совершают сексуальное насилие над детьми.
Реальность. Статистические данные о совершении женщинами сексуального насилия невысоки, но, тем не менее, и женщины его совершают, и любой обнаруженный случай совершения женщиной подобных действий должен рассматриваться точно так же, как если бы это был мужчина. Опять то же самое: если говорим о статистических данных – в любом случае нужна ссылка на источник. Иначе это, простите, болтовня.
СЕКСУАЛЬНОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ ДЕТЕЙ
Сексуальные посягательства на детей редко имеют одно объяснение. Наиболее часто за таким преступлением скрывается серия обстоятельств. Здесь речь идёт о сложной взаимозависимости многих факторов, связанных с посягателем, ребёнком и средой ребёнка.
Риск сексуального правонарушения против девочек больше, чем против мальчиков. Современные исследования говорят о том, что сексуальному насилию девочки подвергаются в 2-5 раз чаще, чем мальчики. Это объясняется, вероятно, тем, что в большинстве случаев посягателем является мужчина, и что большинство мужских правонарушителей ориентированы на противоположный пол. В случае злоупотребления мальчиками, женщина чаще становиться правонарушителем, чем в случаях злоупотребления девочками. Примерно каждое пятое правонарушение против мальчиков совершается женщиной. Иными словами, из 100% случаев от 60 до 83 % составляют те, где жертвы девочки, и от 17 до 30 % те, где жертвы мальчики, при этом от 3.4 до 7 % этих случаев – это покушение на мальчиков со стороны женщин, а покушений со стороны женщин на девочек зафиксировано ещё меньше. Итого предполагается, что мужчины нападают на детей обоего пола примерно в 80-90% случаев.
Также можно отметить тот факт, что мальчики с большим нежеланием рассказывают о преступлении.
Человек, осуществляющий сексуальное домогательство чаще всего знаком ребёнку и принадлежит к его окружению (близкие и дальние родственники, друзья семьи, сослуживцы родителей и т.д.). По сравнению с девочками мальчики более часто подвергаются злоупотреблениям со стороны правонарушителя, не принадлежащего к семье и уже ранее злоупотреблявшего другими детьми. 75 % детей, из числа подвергнувшихся сексуальному насилию, злоупотребляются в рамках семьи, главным образом отцами (46%) или отчимами (27%). Исследования показывают, что 85% детей знали правонарушителя. Опять нет ссылки на эти самые «исследования» - как вообще после этого верить источнику?
Сексуальные домогательства к ребенку могут совершаться в любом возрасте, однако, наиболее частыми сексуальные домогательства считаются в период перед половой зрелостью (8 – 12 лет), т. е. когда у ребёнка начинают развиваться вторичные половые признаки. В этот период ребенок раним, и ему не легко защитить себя. Если посягательство осуществляется человеком, исполняющим роль отца, то средний возраст при первом злоупотреблении обычно несколько ниже. Мальчики обычно бывают несколько старше девочек, когда становятся жертвой правонарушения.
Исследования показывают, что принадлежность к социальной группе, этническая принадлежность, уровень образования, профессии или доход посягателя не влияют на возможность совершения сексуальных домогательств в отношении ребенка. Опять: где ссылка на источник, что это за исследования?!
Риск подвергнуться сексуальным злоупотреблениям, особенно вне своего дома, выше для тех детей, которые не верят или не знают, могут ли они сказать нет взрослому; дети, боящиеся быть наказанными, нуждающиеся в нежности и близости со взрослым, но не получающие их. Риск выше также для детей, чье поведение воспринимается окружением как сексуализированное, и для детей, присмотр за которыми со стороны родителей неудовлетворителен. Ну, отсутствие доверия к близким вообще может привести к куче бед. И повышенный риск для девочки, явно провоцирующей окружающих подчёркнуто «сексуальным» внешним видом, тоже очевиден.
Семьи, в которых ребёнок подвергается сексуальным посягательствам (как внутри семейным, так и вне семейным), характеризуются слабой сплочённостью, большей дезорганизованностью, и, вообще, большей дисфункциональностью (нарушениями семейного функционирования) по сравнению с другими семьями. В связи с внутрисемейными сексуальными злоупотреблениями наиболее часто отмечаются коммуникативные семейные проблемы, недостаточная эмоциональная близость, недостаточная гибкость и социальная изоляция.
Дети, подвергающиеся сексуальным покушениям, часто уже испытали на себе другие формы посягательств, например, такие, как физическая и эмоциональная жестокость. Во многих исследованиях отмечается связь недостаточной адаптации родителей, прежде всего в форме злоупотребления алкоголя и криминальности, с сексуальными правонарушениями в отношении ребенка. Тоже в некоторой степени логично – отсутствие «тормозов» в голове может проявляться по разному.
Двумя группами, которые необходимо выделить особо, являются дети с ограниченными возможностями и дети с сексуализированным поведением.
Первая группа детей находится в особо трудной ситуации в отношении понимания происходящего, самозащиты от посягательства и сообщения информации о том, что произошло, и это придаёт дополнительную значимость наличию обученного и внимательного персонала, ежедневно имеющего дело с этими детьми.
Принадлежность детей с ограниченными возможностями к особой группе риска оспаривалась некоторыми с тем аргументом, что эти дети находятся под защитой своей функциональной недостаточности и благодаря ей менее привлекательны. В этой аргументации забывается тот факт, что дети с функциональной недостаточностью являются более лёгкой добычей по сравнению с другими (и по этой причине более привлекательны), поскольку они, возможно, скучают по вниманию к себе и по взрослому участию, и их более легко обмануть. Детям с нарушениями в развитии труднее понять содержание посягательства. Детям с физической инвалидностью может быть трудно освободить себя и убежать, в то время как детям с коммуникативными нарушениями (зрение, слух и речь) труднее сообщить о случившемся и сделать это убедительно. Детям с функциональной недостаточностью может, кроме того, быть труднее выполнить требования, которые правовая система предъявляет к свидетелям в отношении достоверности показаний.
Сексуализированное поведение привлекло к себе внимание в исследованиях в качестве обычного и, возможно, наиболее важного сигнала вместе с посттравматическим стрессовым синдромом (ПТСР), когда речь идёт о симптомах и формах поведения детей, пострадавших от сексуального принуждения.
Этим детям всегда должна быть предложена помощь, которую часто необходимо оказывать в течение длительного времени.
Исследования показывают, что сексуальные злоупотребления в детстве служат фактором риска для повторных сексуальных посягательств или посягательств иного типа в течение детства, а также во взрослой жизни.
Сексуальное посягательство означает сексуальную травматизацию, обман доверия и бессилие, что влечет за собой повышенную уязвимость по причине психологических последствий в форме ослабления чувства собственного достоинства, сексуальной неуверенности и запутанности.
Женщины, испытавшие сексуальные посягательства в период роста, более чем в 5 раз чаше также испытывали физическое избиение и в 3 раза чаще переживали эмоциональную жестокость по сравнению с теми, кто не подвергался сексуальным правонарушениям.
ВОЗМОЖНЫЕ ИНДИКАТОРЫ СЕКСУАЛЬНОГО НАСИЛИЯ НАД ДЕТЬМИ
Сексуальное насилие нельзя приписать какой-либо расовой, культурной или социоэкономической основе. Какие-либо физические симптомы в большинстве случаев также отсутствуют. Тем не менее, дети, подвергшиеся сексуальному насилию, имеют некоторые общие свойства. Эти проявления не являются определяющими, но позволяют предположить наличие сексуального насилия, если они наблюдаются в течение длительного времени или в особых комбинациях. Ну хоть тут подошли более-менее осторожно, не стали всех скопом в «насильники» записывать.
Физические индикаторы:
1. Беременность. Тут всё ясно, как от печатки пальцев на месте преступления.
2. Болезни, передающиеся половым путем. Не забываем Чеховские «Записки юного врача» – «внеполовое» распространение тоже возможно, это тоже признак неблагополучия в семье, но в несколько другой области.
3. Вагинальные инфекции. То же самое.
4. Порванное белье или белье со следами пятен и крови.
5. Травмы молочных желез, ягодиц, нижней части живота, бедер, области гениталий и анального отверстия.
6. Посторонние тела в гениталиях, анальном отверстии или мочеиспускательном канале.
7. Боль, зуд в гениталиях и в горле; трудности при глотании или мочеиспускании.
8. Увеличенное вагинальное отверстие или покраснение в области гениталий.
9. Повторяющиеся физические расстройства без видимых соматических оснований (например, частые боли в животе, постоянная боль в горле, рвота).
10. Проблемы с приемом пищи (например, отказ от пищи или постоянное жевание чего-нибудь, циклическое поглощение пищи или рвота).
11. Повторяющиеся инфекции мочевыделительных путей без органической причины.
Подозреваю, что для врача опознание наличие признаков ранней половой связи не является проблемой. Нужно просто обеспечить регулярный осмотр, без всяких «прав и свобод» на отказ от такового. А «гинекологам»-дилетантам тут делать вообще нечего.
Признаками перенесенного сексуального насилия являются различные изменения в поведении ребенка, некоторые из них можно рассматривать и как первые проявления посттравматического синдрома.
а) Изменения в выражении сексуальности ребенка:
– чрезвычайный интерес к играм сексуального содержания;
– поразительные для этого возраста знания о сексуальной жизни;
– соблазняющее, особо завлекающее поведение по отношению к противоположному полу и взрослым;
– сексуальные действия с другими детьми (начиная с младшего школьного возраста);
– необычайная сексуальная активность: сексуальное использование младших детей;
– мастурбация (начиная с дошкольного возраста), проституция. (вот так, одной строкой, в оригинале – что мастурбация, что проституция, всё едино)
б) Изменения в эмоциональном состоянии и общении ребенка:
– замкнутость, изоляция, уход в себя;
– депрессивность, грустное настроение;
– отвращение, стыд, вина, недоверие, чувство испорченности;
– частая задумчивость, отстраненность (встречается у детей и подростков начиная с дошкольного возраста);
– истерическое поведение, быстрая потеря самоконтроля;
– трудности в общении с ровесниками, избегание общения с ними, отсутствие друзей своего возраста или отказ от общения с прежними друзьями;
– отчуждение от братьев и сестер;
– терроризирование младших и детей своего возраста;
– жестокость по отношению к игрушкам (у младших детей);
в) Изменения личности и мотивации ребенка, социальные признаки:
– неспособность защитить себя, непротивление насилию и издевательству над собой, смирение;
– резкое изменение успеваемости (хуже или гораздо лучше);
– прогулы в школе, отказ и уклонение от обучения;
– принятие на себя родительской роли в семье (по приготовление (приготовлениЮ?) еды, стирке, мытью, ухаживанию за младшими и их воспитанию); - а это не есть нормальная помощь родителям по хозяйству? Вы реально считаете такое поведение признаками сексуального насилия над ребёнком, вы в своём уме?
– отрицание традиций своей семьи вследствие несформированности социальных ролей и своей роли в ней, вплоть до ухода из дома (характерно для подростков).
г) Изменения самосознания ребенка:
– падение самооценки;
– мысли о самоубийстве, попытки самоубийства;
д) Появление невротических и психосоматических симптомов:
– боязнь оставаться в помещении наедине с определенным человеком;
– боязнь раздеваться (например, может категорически отказаться от участия в занятиях физкультурой или плаванием, или снимать нижнее бельё во время медицинского осмотра);
– головная боль, боли в области желудка и сердца.
Важным индикатором сексуального насилия являются попытки ребенка рассказать о нем либо вербально, либо в рисунках.
Признание ребенка о насилии может быть прямым (например, учителю), непрямым (друзьям, надеясь, что они кому-нибудь расскажут) или завуалированным («Я знаю одного человека, который...»).
Соблазняющее поведение и (или) сексуальную неразборчивость у детей следует рассматривать как результат сексуального насилия, а не как его причину. Многих жертв насильники побуждали к соблазняющему поведению.
При изучении наличия клинических симптомов у детей, подвергшихся сексуальному насилию, жестокому обращению, а также у нормальных детей, было установлено, что 41% детей, подвергшихся сексуальному насилию, демонстрировали сексуально нарушенное поведение. Такое поведение демонстрировали 4% детей, подвергшихся жестокому обращению, и 3% детей, с которыми не происходило ни того, ни другого. Опять логично – дети, подвергшиеся сексуальному насилию, демонстрируют соответствующие симптомы в поведении, у остальных это выражено на уровне статистической погрешности.
ПОЧЕМУ ДЕТИ НЕ РАССКАЗЫВАЮТ О НАСИЛИИ?
Черепанова Е. (1996) [14] выделяет наиболее важные причины:
– либо в силу своего возраста они еще не понимают смысла сексуальных действий;
– либо не владеют достаточным словарем, чтобы это описать;
– либо им могут не разрешать это сделать.
Кроме того, они могли попытаться рассказать, но их проигнорировали или не поверили, а иногда и упрекали за «фантазии». Их часто мучает вопрос: как будут их воспринимать окружающие, товарищи, учителя, если все раскроется? Страх быть отвергнутым, смешанный с чувством стыда и вины, мешает ребенку раскрыться, в то же время и жить с этим очень сложно.
Ребенок вытесняет, отказывается от воспоминаний, поскольку они слишком мучительны и потому лишь вытеснив, забыв их, он сможет жить нормально.
Не ждите, что ребенок сам начнет разговор на эту тему. Большинство родителей верят в то, что, если бы случилось что-нибудь такое ужасное, их дети пришли бы к ним. Не думайте, что дети, подвергшиеся сексуальному насилию, так и поступят. Вот еще несколько причин, объясняющих такое поведение:
1. Многим угрожали, чтобы они молчали и хранили все в секрете.
2. Многие смущаются обсуждать сексуальные проблемы со своими родителями.
3. Многие думают, что это их вина и что их будут во всем обвинять.
4. Мальчики чувствуют себя виновными, т.к. не смогли защититься. То, что они стали жертвами насилия, противоречит определению их социальной роли и ожиданиям мужественности.
5. Мальчики думают, что сексуальное насилие происходит только с девочками.
6. Если мальчик подвергся сексуальному насилию со стороны мужчины, он часто думает, что сам «напросился на это» или что он — гомосексуалист.
7. Дети более старшего возраста (девочки в пубертате), осознающие свое физическое развитие, чувствуют себя «ходячими сексуальными объектами», то есть, если они носят бюстгальтер, значит они сами «на это напросились». 8. Большинство детей считают, что им не поверят. В одном источнике (каком?!) указывается, что в среднем ребенок должен рассказать 13 лицам, прежде чем один «ему поверит».
9. Ребенок не хочет «огорчать» взрослых.
Как реагировать на рассказ ребенка
Если ребенок рассказал вам об этом, донесите до него следующие сообщения:
• Я тебе верю.
• Мне очень жаль, что это с тобой случилось. Это здесь к чему?! Чтобы ребёнок больше не рассказывал, чтобы не огорчать? Девушки, у вас вообще дети есть?
• Это не твоя вина.
• Я рад, что ты мне об этом рассказал.
• Я постараюсь сделать так, чтобы ты оказался в безопасности. «Но не обещаю» - так что ли? Детский сад, штаны на лямках. Ребёнку нужны твёрдые гарантии, а не эти сопли - «я постараюсь…».
• Ты не один. Сексуальное насилие происходит и с другими детьми. «И вообще это норма жизни» - так, что-ли? Что вы несёте? Или ВАМ бы это реально помогло?!
ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ ИЛИ ЗАБРОШЕННОСТЬ РЕБЕНКА
Заброшенность ребенка – это вид пренебрежительного отношения, при котором ребенок становится в психически или физически уязвимое состояние таким образом, что его первичные потребности родители оставляют неудовлетворенными.
Пренебрежение негативно влияет на формирование привязанности, эмоциональное и психическое развитие ребенка.
Наличие привязанности между ребенком и родителями представляет собой краеугольный камень развития ребенка, вселяя уверенность в том, что он желанен и достоин любви и может рассчитывать на своих родителей как заботливых и учитывающих его потребности людей.
Ребенок, привязанный к родителям использует их, как источник безопасности, уверенности в условиях напряженности и стресса. Это первый опыт привязанности к родителям является основой последующих отношений с другими людьми, служа ребенку моделью: как создавать отношения, как их интерпретировать и беречь.
Если уход за ребенком характеризуется теплом, близостью и постоянством, то между матерью и ребенком возникает устойчивое чувство привязанности. (отца забыли!!!) И если даже отношения привязанности прервутся, то ребенку будет все же легче создать близкие отношения с новым опекуном, чем ребенку, который никогда не был эмоционально связан ни с одним из взрослых людей.
Кроме заброшенности развитию привязанности препятствуют и постоянные разлуки с матерью. Во избежание этого маленький ребенок не должен разлучаться с родителями дольше, чем он в состоянии сохранить опыт общения с ними и их заботу. Чем меньше ребенок, тем должно быть короче время разлуки с родителями, чтобы он не воспринимал это как отверженность. Родители, которые оставляют своих двухлетних детей на попечение бабушек в течение месяцев, подвергают опасности развитие ребенка. Даже если за ними удовлетворительно ухаживают, развитие привязанности нарушается, возникают проблемы самостоятельности и приспособления к переменам.
Опять молодцы, правильно ставите проблему. Только она не столько социальная, сколько экономическая. И решения в рамках капитализма, ещё раз повторюсь, в общем виде не имеет – этого ребёнка в любом случае нужно сначала накормить/одеть/обучить, а уж потом, если останется время, «развивать привязанность». «Есть логика намерений и логика обстоятельств, и последняя сильнее» (И. Сталин). И если логика обстоятельств не позволяет прокормить ребёнка, не сбагрив его на время работы бабушке (это счастье ещё, если она есть и в силу возраста ещё может помогать!) – то это не вина родителей, а распространённая и требующая решения проблема.
Недоверчивость – одна из главных причин, которая препятствует формированию привязанности у ребенка, воспитывающегося в условиях пренебрежения и насилия. Такие дети считают мир опасным, а взрослых – не заслуживающих доверия. Родитель, пренебрегающий ребенком или подвергающий его насилию, вызывает в ребенке чувство, что его предали, причем не только родитель-насильник, но и другие члены семьи, которые не смогли защитить. Чувства недоверия и предательства, изначально сформировавшиеся по отношению к родителям, переносится на других взрослых, в том числе на воспитателей, педагогов, врачей. Поэтому с ребенком, испытывающим плохое обращение, бывает очень трудно установить контакт. Кажется, что ребенок испытывает вас, проверяя на лояльность и заботливость по отношению к нему. Если вы не выдерживаете этого испытания, то недоверие ребенка возрастает, и он всё больше убеждается в том, что нет смысла надеяться на кого-нибудь кроме себя. Страдает и эмоциональная жизнь ребенка, развитие его самопознания, социальные навыки, интеллектуальное развитие и адаптационные способности. Рискну предположить – это не то, что «недоверчивость», это просто оторванность от мира взрослых, его непонимание и неумение себя в нём находить. Соответственно, испытание для взрослого действительно тут присутствует – в течение нескольких лет, примерно с 3-4 до 7-8 лет ребёнка, нужно насытить свою жизнь деятельностью, в которой ребёнок может принимать участие, перенимая родительский опыт и, одновременно, усваивая мысль о превосходстве этих самых родителей в опыте и умениях. Этот процесс был естественнен в крестьянской семье до середины XX века – но сейчас его приходится именно эмулировать, придумывать, вкладывать в него дополнительные усилия. Это действительно нужно для сохранения контакта с ребёнком и его уважения, это сложно, но в рамках всякого рода совместной спортивной/туристической/огородной и другой физической активности вполне возможно.
Физическая заброшенность, запущенность ребенка выражается в отсутствии действий, учитывающих и удовлетворяющих его потребности, или в неверных действиях по отношению к нему, например:
– ребенка оставляют без соответствующего его возрасту необходимого питания, или пищу готовят неприемлемым для него способом (шестимесячному ребенку дают кусками пищу, которую он не в состоянии и жевать и глотать - этот бред, видимо, из жизни – родители-инфантилы ребёнка, называя своими словами, тупо не кормят);
– ребенку не меняют пеленки (Из той же серии – богата зарытыми талантами земля наша. Или в ещё большей степени не наша?);
– на плач ребенка не реагируют способом, удовлетворяющим его потребности (забывают время кормления, не берут на руки, не утешают и не пытаются понять причину плача - в трезвом уме не среагировать плач ребёнка, извините, довольно сложно: он для того и есть, чтобы на него любой homo sapiens реагировал рефлекторно. Тут уж либо реально все пьяные «в сосиску» должны быть, либо просто не знают, что делать, или просто ещё не успели это сделать – так в последнем случае им помощь нужна, а не вмешательство органов опеки. Иначе вы так, простите, по заявлениям соседей вообще всех детей поизымаете, Ксения Анатольевна Собчак не даст соврать);
– ребенка одевают не по погоде - тот же вопрос: а судьи кто? Одни детей в жару кутают, другие закаляют почём зря, кто из них прав – вопрос весьма спорный..
Эмоциональная заброшенность – это неудовлетворение эмоциональных потребностей ребенка.
Действия родителя, оставляющего ребенка без эмоционального общения и заботы:
– равнодушное отношение к нуждам ребенка и отказ в их удовлетворении;
– отсутствие одобрения ребенка;
– игнорирование ребенка, т.е. невнимание к нему, неуважение его как личности;
– отсутствие и нежелание эмоциональной близости с ребенком (родитель не гладит ребенка по голове и не берет его на руки).
В целом, посыл понятен. Ребёнок действительно нуждается в эмоциональной поддержке, внимании, одобрении (в т.ч. и в форме «глажения по голове» и «взятия на руки»), уважении его как личности. Авторы только опускают из виду непременное условие – нужны поступки ребёнка, вызывающие это самое одобрение, заслуживающие «удовлетворения нужд ребёнка» и формирующие уважение к нему как к личности. А у нас проблема: само поле этой самой общественно полезной деятельности, доступной для ребёнка 3-7 лет, резко сузилось. Он бы и рад, может быть, совершить трудовой подвиг и завоевать им наше уважение – а сферы применения его талантов тупо нет. А без понимания того, ЗА ЧТО, собственно, его гладят по голове – он начинает верить в свою исключительную ценность просто по факту своего существования. И несёт далее эту веру во взрослую жизнь – они УЖЕ несут, УЖЕ приходят на работу, эти дети-«снежинки», тонкие, ранимые, и неспособные ни преодолевать тех трудностей, из которых и состоит «взрослая» жизнь, ни испытать удовлетворение от их преодоления.
Не обеспечивая ребенка положительными эмоциями, родители лишают его эмоциональной защиты и чувства безопасности. Нарушения эмоциональной жизни заброшенного или подвергающегося насилию ребенка проявляются, прежде всего, в виде эмоциональной нестабильности, эмоционального равнодушия, перевеса отрицательных чувств над положительными.
То есть, в случае эмоционального пренебрежения не удовлетворяются базовые потребности ребенка во внимании, любви, общении и защищенности.
Да, родители действительно должны быть источником положительных эмоций. И в нормальных условиях – стремятся к этому даже во вред ребёнку. Стремятся баловать и не очень рвутся наказывать – не даром в «Домострое» целая глава посвящена тому, что мягкость в воспитании не является благом для ребёнка, даже в те непростые времена люди были такими же.
При этом ребёнок должен, даже ОБЯЗАН, стать гражданином современного ему общества – высокотехнологичного, сложного, оставляющего всё меньше ниш для людей без должного образования. Это сложно и тяжело, требует от человека больших усилий – фактически всё наше детство это путь к становлению востребованным и, следовательно, высокооплачиваемым взрослым человеком. По-хорошему это работа школьного учителя – но он силами «защитников детей», яростных «яжемам» с «наследственно талантливыми» детьми и прочих «активистов» лишён права воспитательной работы практически полностью.
А так как при желании видеть своего ребёнка успешно состоявшимся в будущем взрослым его всё равно, в большинстве случаев, придётся принуждать к росту над собой, к постепенному превращению во взрослого человека – эту работу будут вынуждены выполнять родители. В очень ограниченный промежуток времени между приходом с работы и сном.
И это вполне может вылиться в перманентный ежевечерний скандал. Какие уж тут «любовь», «общение» и «защищённость»? Можно ли этого избежать? Можно. Вернув функцию воспитания учителю, функцию любви и защиты матери, функцию заработка на всю семью – отцу. Но это «откат назад», это несовременно, не толерантно и требует категорически отбросить кучу «завоеваний», достигнутых защитниками прав всех на свете раньше.
Едем далее.
Заброшенность здоровья ребенка – это бездействие со стороны родителей по поддержанию и восстановлению здоровья ребенка, которое выражается в следующих формах:
– отсутствует систематическая диспансеризация ребенка (проверка здоровья), необходимая в его возрасте;
– родители отказываются от необходимых для ребенка медицинских процедур или избегают их;
– ребенку не покупают необходимые лекарства;
– в случае серьезной травмы не обращаются к врачу;
– не обращают внимание на соматические жалобы ребенка и вовремя не обращаются к врачу.
Ну, почти без вопросов – лечение ребёнка это обязанность его опекуна, в соответствии со статьёй 36 ГК РФ, ненадлежащее исполнение карается по статье 5.35 КоАП РФ, на случаи именно недостатка лечения, требующего экстренного вмешательства, в 2016 году был принято тоже довольно спорный в формулировках 223 ФЗ, изменивший и дополнивший ряд статей КоАП в части касающейся. Т.е. всё что можно и нужно, уже сделано и переделано.
Пренебрежение образованием ребенка – это бездействие и отсутствие поддержки, оказываемой ребенку, в получении образования, что приводит к недостаточному развитию и применению способностей ребенка и выражается в следующих ситуациях:
– ребенок часто опаздывает в школу;
– ребенок часто пропускает занятия;
– родители утром не будят ребенка в нужное время, чтобы он успевал к началу занятий;(а если родители будят и отправляют ребёнка в школу вовремя – а тот не доходит… то пункт 1 это про обязанность взять ребёнка в охапку и доставить туда в срок принудительно?)
– родители избегают контакта с учителями, отказываются от сотрудничества с ними;
– родители вместо занятий оставляют ребенка дома для присмотра за младшими детьми или выполнения какой-либо работы;
– родители не заботятся о возможностях развития способностей ребенка;(ну очень расплывчато – тем более, что сейчас не социализм, далеко не все кружки по развитию способностей бесплатны и доступны)
– родители не интересуются школьными проблемами и успеваемостью ребенка.
Частые отсутствия в школе становятся причиной трудностей в учебе и недоразумений с учителями. Это в свою очередь, нарастает, как снежный ком и формирует страх перед школой и всем, что с ней связано.
Тот самый замкнутый круг, описанный выше. Общество в лице школы отказалось от функции принуждения маленького будущего гражданина к учёбе и прочему саморазвитию. Возложив эту почётную обязанность на родителей – в массе своей небогатых и вынужденных максимально сил прикладывать просто к обеспечению материального достатка семьи.
Некоторые справляются. Другие нет. Проблема в том, что задача решается не профессионалами в рабочее время, а дилетантами в свободное время, которое у них практически отнято работой.
Это не родитель должен каждый день отводить своего отпрыска в школу за ручку, а потом вместо работы сидеть в засаде напротив, чтобы тот не сбежал раньше времени и не пропустил занятие. Это учитель должен внушать достаточно уважения, а при необходимости и страха, чтобы у ребёнка не возникало мысли опоздать или прогулять.
Вот в этой ситуации общение учителя с родителями конструктивно – фактически, это крайний инструмент воздействия на ребёнка, результат какой-то исключительной ситуации, в которой только вмешательство родителей (читай – их право на насилие, вплоть до физического) может удержать дитё от действий, требующих вмешательства правоохранительных органов.
А если такого права у участников воспитательного процесса нет – то смысл в общении с родителями не очень понятен? Накрутить родителей, настроить их против ребёнка, чтобы они вместо вышеупомянутых «любви», «общения» и «защищённости» выносили ему мозг? Они ведь не могут быстро и жёстко наказать – потому для достижения сравнимого результата будут вынуждены наказывать слабо, но очень долго, практически постоянно. Зачем?!
Характерные признаки заброшенного ребенка:
– жадно ест предложенную пищу;
– постоянное чувство голода, ребенок выпрашивает или ворует еду у посторонних;
– у ребенка маленький прирост веса, который увеличивается при получении соответствующей его возрасту пищи, например, в больнице;
– наличие необычайной усталости, пассивности, ребенок может заснуть в окружении детей во время игры;
– замкнутость, отсутствие желания общаться, стремление к одиночеству;
– стремление обратить внимание каждого взрослого;
– желание идти вместе с чужим человеком;
– ребенка часто оставляют дома одного или запирают в помещении;
– заношенная, грязная одежда ребенка;
– замедленное развитие речи и движений;
– неоднократные опоздания в школу или уклонение от обучения в ней.
Ну, вполне возможно. Хотя выросший на каше и щах ребёнок может «жадно есть» предложенную икру вне зависимости от своего физического состояния, устать он может и от сидения всю ночь за компьютерной игрой, опаздывать и пропускать школу он может не из-за «заброшенности», а по причине излишней либеральности родителей... В общем, обратить внимание специалиста эти критерии позволяют, но давать возможность по этим критериям принимать решения НЕ специалистам-психологам – это хуже, чем давать обезьяне гранату.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ РОДИТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ СОВЕРШАЮТ НАСИЛИЕ
- Многие из таких родителей в детстве сами подвергались насилию. С такими расплывчатыми формулировками «насилия» сюда попадут процентов 90 семей – просто потому, что люди не подвергавшиеся воспитанию (читай – «насилию»), детей чаще и заводить не будут.
- Не осознают своих потребностей, не могут опознать эти потребности в других, не способны интегрировать эти потребности. Куда «интегрировать»? Или что имелось в виду? Как можно «не осознавать свои потребности» - кто это может решить, что у другого есть некие потребности, а он их не может осознать?
- В момент стресса озабоченны лишь своим состоянием.Так мы же с детства воспитываем именно такое поведение – в какой момент они научатся вести себя по другому?
- Воспринимают ребенка, как объект. - Относятся к ребенку, как к собственности. То есть не воспринимают как «личность». А мы создаём условия, чтобы этот ребёнок личностью был? А если нет, если мы условно запихали его в комнату с мягкими стенами, усадили на диван со смартфоном и сами превратили в недвижимость – то как его ещё воспринимать?
- Предъявляют к ребенку свою систему ожиданий (например, когда говорят ребенку «Успокойся», а ребенок продолжает плакать, взрослый воспринимает это как проявление враждебности и намеренное сопротивление). Про ожидания можно было предложить много лучших примеров, Тепляков вам в помощь.
- Имеют низкую самооценку. Это вообще всегда плохо – но всегда ли это приводит к «насилию»? Или это рычаг для примитивной манипуляции со стороны ребёнка – мол, «мама, ты на меня давишь потому, что у тебя низкая самооценка»?
- Импульсивны, агрессивны. Не нужно путать причину и следствие. Особенно не нужно путать следствие:) Сами по себе качества вполне могут быть причиной проблем у ребёнка – но возможна и обратная ситуация, когда проблемы, не решённые той же школой и переложенные на плечи родителей, будут как раз причиной этих явлений.
- Родители, которые получили военизированное воспитание (дети военных, полисменов). Вот оно, откуда ноги растут у указанных выше странностей формулировок в тексте! нашего милиционера хоть и переименовали в полицейского, но «полисменом» всё равно не называют. Этот бред, как минимум в значительной части – машинный перевод западных источников, причём НЕ ПЕРЕРАБОТАННЫЙ авторами. Даже не отредактированный. ВОПРОС к руководству МВД Псковской области: А ВЫ САМИ ЭТО ЧИТАЛИ, помещая на свой сайт?
- Родители, подверженные религиозным культам. То есть наш идеал – родитель-атеист. Желательно многодетный, т.к. демографические проблемы европейских стран, включая Россию, никто не отменял. Беда в том, что многодетный атеист зверь редкий, почти сказочный персонаж – так что в этом утверждении уши пламенных борцов за депопуляцию человечества торчат вполне отчётливо.
ОСОБЕННОСТИ СЕМЕЙ, В КОТОРЫХ ПРОИСХОДИТ НАСИЛИЕ
В работе с пострадавшими от насилия в семье можно выделить следующие основные моменты.
Во-первых, поведение любого члена семьи зависит от того, как сложились взаимоотношения внутри родительской семьи, и какая роль отведена каждому конкретному ее члену.
«Роли» есть во всех семьях и набор их очень велик. Можно быть «любимчиком», «козлом отпущения», «блудным сыном», «маменькиным сынком», и т.д. Вся разница в том, что в семье «со здоровым климатом отношений», роль может меняться (например, по мере того как ребенок растет, то отношение к нему может меняться с «карапуза» до «взрослого мужчины»).
В семье же где процветают конфликты, пьянство, насилие, изменить свои роли практически невозможно. Девочка, которая выросла в семье, где совершалось насилие, с «молоком матери» впитала понимание того, что женщина, подвергающаяся насилию, это норма. Вероятнее всего она найдет мужа, который будет ее бить – она «воспитанная жертва». Она не знает, как можно жить по-другому. Или мальчик, чью маму бьет отец, в подростковом возрасте говорит, что никогда не будет бить женщин, а женившись, обращается к нам в Службу с тем, что не может удержаться от того, чтобы не ударить жену. Это происходит «как бы» помимо его воли. Изменить усвоенные в детстве стереотипы общения очень сложно. Для этого требуется направленная работа по изменению восприятия себя, других и возможности строить взаимодействие по-другому.
Заметим, что и наоборот – тоже. Примеры успешных семейных отношений тоже с высокой долей вероятности копируются детьми – поэтому основной целью должно быть именно увеличение числа таких семей, а не борьба с институтом брака вообще.
Во-вторых, семья – это система, в которой все взаимосвязано и взаимообусловлено. Когда молодые люди женятся, то женятся не просто двое людей, встречаются две семьи с разными культурами, с разными правилами. И перед молодыми людьми встает задача установить правила пригодные для своей семьи.
40
Но при этом обе родительские семьи, как правило, насаждают молодой семье свои правила (ужас-ужас, прямо таки насаждают, и не спрятаться, не скрыться! Долой брак!). И, если молодая жена или молодой муж хотят установить правила своей родительской семьи, то им приходится противостоять не только супругу или супруге, но и родителям супруга/и (Так это как раз и есть средство сдерживания ненормальных порывов, приведения к некой общеприемлемой норме? Или это тоже плохо?). Но, даже если семья живет давно, и в ней сложились определенные правила, то изменить их не менее сложно, так как все члены семьи привыкли именно к этим правилам и они их по разным причинам устраивают. Если женщина, подвергающаяся насилию, хочет уйти от мужа, то чаще всего знакомые будут говорить ей о том, что она лишит детей отца и кормильца, свекровь будет обвинять ее в том, что она сосет соки из ее сына, муж скажет, что он не сможет без нее жить и т.д. Противостоять такому напору и отстоять свое мнение трудно.
Следите за руками: сначала мы постулируем, что брак – это сложный процесс уживания в одной семье двух РАЗНЫХ людей, за каждым из которых лежат традиции его семьи. Мало того, чаще всего это ещё и взаимодействие с другими членами этих семей – и это, естественно, далеко не просто.
При этом выше, говоря о передающихся в семье традициях, мы говорили только о «традициях» семейного насилия (тут крайне размытая формулировка этого действа позволяет считать таковое свойственным каждой семье вообще, хотя для приличия каждый раз говорится об уголовно наказуемых побоях).
И вот, пожалуйста: ВСЁ окружение женщины оказывается «насильниками», изо всех сил принуждающими её остаться в этой жуткой семье. И «противостоять такому напору и отстоять свое мнение трудно».
Ничего не напоминает? «Твои родные не видят истинного Пути и хотят тебе только зла! Отринь их и приди в наше Братство, только мы можем тебя понять!». Наверное, ситуация, где вся родня со всех сторон сплошь отморозки, тоже возможна, но НЕ ВСЕГДА ЖЕ!
В-третьих, люди, живущие в ситуации насилия в семье, находятся в состоянии зависимости и созависимости. Это значит, что поведение одного члена семьи очень влияет на поведение остальных членов семьи. Семья вынуждена приспосабливаться к отклоняющемуся поведению одного из ее членов. Например, если в семье есть алкоголик, то вся остальная семья вынуждена считаться с расписанием его запоев и стараться сделать все для того, чтобы период запоя закончился, а супруг вновь «стал нормальным, заботливым человеком». В ситуации домашнего насилия, все поведение семьи направленно на то, чтобы не разозлить насильника, ублажать его, и, таким образом, пытаться избежать акта насилия. Будете смеяться – и в отсутствие в доме насильника/алкоголика «поведение одного члена семьи очень влияет на поведение остальных членов семьи». Это и значит – «семья». А авторы не в курсе? Они одиноки? Сочувствую, но с чего они пытаются при этом учить жить остальных?
В-четвертых, женщины и дети, живущие в ситуации насилия в семье, находятся в состоянии стресса или хронического посттравматического стрессового расстройства и нуждаются в помощи. Капитан Очевидность: «Женщины и дети, подвергающиеся насилию, нуждаются в помощи».
Одним из признаков посттравматического стрессового расстройства является страх. Страх живет в пострадавших от насилия постоянно и с каждым днем становиться все больше.
41
Сначала дети и женщины, переживающие насилие в семье, боятся пьяного мужа, затем самого факта его прихода домой. Дом для них из своей крепости превращается в камеру пыток. Потом они начинают бояться за свою жизнь и здоровье, и жизнь и здоровье своих близких. Страх заполняет все, дезорганизует их жизнь и мешает решиться на какие-либо действия.
Другим признаком посттравматического расстройства являются повторяющиеся и захватывающие человека воспоминания о случившемся с ним. Эти воспоминания заполняют всю их жизнь. Когда разговариваешь с женщиной подвергающейся насилию, то иногда может возникнуть впечатление, что она как будто «спит наяву» и не слышит вас. Это происходит из-за их погруженности в воспоминания, хотя если пытаться с ними говорить о случившемся, чаще всего они отказываются говорить, вспоминать и чувствовать свою боль снова. Некоторые даже «забывают» о случившемся, не могут потом рассказать о том, что их очень сильно напугало. Их часто мучают ночные кошмары, отмечаются нарушения сна. У женщин, живущих в ситуации насилия в семье, отмечается заметное снижение интереса к жизни. Они не строят планов на будущее и не могут представить хоть что-нибудь хорошее в своей жизни. Люди, переживающие или пережившие насилие, стремятся отдалиться от других людей, они становятся неспособными переживать какие-либо радостные чувства. Все что они могут чувствовать – это боль, страх, ужас и беспомощность. При этом отмечается трудность в концентрировании на чем-то, сверхбдительность, раздражительность.
Опять кусок реальных, вероятнее всего, признаков наличия в семье на самом деле существующих, а не выдуманных проблем. Да, мужья-алкоголики встречаются. И жёны-страстотерпицы тоже. Вот только до них эта страстная проповедь чаще всего не доходит – это отдельная проблема, не раз описанная и всё равно регулярно встречающаяся.
Только вот мужчин, ушедших от подавляющих их жён «в никуда», на улицу – я не раз встречал, это заметная часть контингента московских бомжей. А вот женщин, ушедших таким образом от мужей – такой истории я не слышал ни разу, обычно это «уехала покорять Москву, всем окружающим рассказала, какая я крутая и какие они лузеры, поэтому домой не вернусь». То есть женщины «в никуда», даже если очень плохо, практически не уходят – и решение проблемы тоже может быть только экономическим, с возможностью предоставления женщине отдельного жилья, при том, что желающих слинять в такое жильё мужчин будет БОЛЬШЕ.
А внеэкономическим рычагом, с выселением из общего жилья мужа – эти, реально нуждающиеся в защите женщины, как раз НЕ ВОСПОЛЬЗУЮТСЯ. И ещё более нуждающиеся в этом мужчины – ТОЖЕ. Потому что НЕ СЧИТАЮТ СЕБЯ ВПРАВЕ изгонять супруга с совместной жилплощади.
А те, которые считают себя вправе – они и так разъезжаются. И предложенный механизм «защиты от домашнего насилия» они-то как раз на 100% используют ради увеличения своей жилплощади в ущерб супругу. Девушки, вы хоть с реальными бездомными пообщайтесь, чтобы не плодить их количество!
42
ПОСЛЕДСТВИЯ НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ, ПРОЯВЛЯЮЩИЕСЯ У ДЕТЕЙ
Возрастные особенности последствий домашнего насилия. Дошкольники
Дети в этом возрасте наиболее беспомощны и ранимы и обладают в наименьшей степени познавательными и поведенческими навыками для того, чтобы справиться с ситуацией.
Эмоции: паника, беспокойство. Беспокойство в отношениях с обоими родителями.
Тревога о разводе. Эмоциональное оцепенение, раздражительность.
Сознание: короткая память на события. Ограниченное понимание насилия. Тревога за нарушения привычного хода событий. Хочет воссоединения семьи.
Поведение:плачет, жалуется, вспышки раздражения, уход в себя, пассивность. Потеря развивающихся навыков (несдержанность, эгоизм).
Неразговорчивость, безответственность.
Ночные кошмары, нарушения сна.
Возрастные особенности последствий домашнего насилия. Школьники Дети этого возраста обладают более широким спектром познавательных, эмоциональных и поведенческих навыков для того, чтобы справиться с ситуацией, которая их травмирует.
Они делают активные попытки сопротивления насилию, стремятся защитить жертву и определить значение стрессовых ситуаций. В результате, по сравнению с детьми более младшего возраста, эти дети испытывают чувство вины и стыда, двойственное отношение к родителям и постоянную депрессию.
Эмоции: Депрессия, унылое состояние, беспокойство, чувство вины и стыда. Чувствует ответственность и беспомощность, беспокойство и повышенная чувствительность к сигналам об опасности, недоверие ко взрослым. Двойственные
43
чувства по отношению к родителю, совершающему насилие (одновременно привязанность и сомнение).
Сознание: недостаточная способность сконцентрироваться, назойливые мысли и образы насилия. Фантазии по поводу освобождения жертвы и семьи. Попытка понять насилие. Двойственное отношение к вопросу о разводе.
Поведение: снижение школьной успеваемости. Пассивное социальное поведение. Жалобы психосоматического характера (болит живот, голова и т.д.). Агрессивность и жестокость по отношению к другим.
Непослушание и вызывающее поведение, разрушение мебели, вещей. Проигрывание травматической ситуации в процессе разговора и игры. Нарушение отношений со сверстниками. Формирование вредных привычек.
Возрастные особенности последствий домашнего насилия. Юношеский возраст
Постоянное проявление нетерпимости и насилия в семье приводит к отчуждению детей юношеского возраста от их семей. В результате подростки могут покидать семьи в раннем возрасте и выказывать антисоциальное и саморазрушающее поведение. Двойственность в отношении родителей может смениться благосклонностью к одному из них.
Эмоции: самобичевание, чувство вины и стыда, идеи о самоубийстве. Гнев, ярость, взрыв эмоций, проявление агрессии.
Депрессия и чувство безнадежности. Преданность одному из родителей. Отсутствие сочувствия к другим, подозрительность и недоверие взрослым.
Сознание: назойливые мысли и образы насилия. Недостаточная способность концентрироваться. Смешение понятий любви и насилия. Вера в то, что насилие нормально. Перекладывают вину за свои действия на других.
Поведение: снижение школьной успеваемости, прогулы занятий, побеги из дома.
Повышенная сексуальная активность.
44
Антисоциальное поведение, правонарушения, пристрастие к алкоголю, наркотикам. Отказ от сотрудничества со взрослыми, взрывной и насильственные характер в межличностном общении. Насилие и оскорбление любимых.
Последствия пережитого насилия оказывают влияние в целом на психику ребенка, и эти последствия проявляются во взрослой жизни в форме психосоматических заболеваний, различных злоупотреблений (наркотиками, алкоголем, лекарственными препаратами), различных нарушений, связанных с неприятием своего тела. Отмечаются нарушения в сексуальных отношениях с партнером. Есть данные (Опять: возможно, оно и так, но вы пытаетесь придерживаться некоего наукообразия – где источник?), показывающие, что большинство мужчин, совершающих насилие, сами в детстве подвергались сексуальному насилию. Для многих женщин, переживших насилия в детстве характерны повторяющиеся случаи насилия во взрослой жизни. Если не вмешиваться в происходящее насилие, то вероятнее всего дети, выросшие в ситуации насилия будут убегать из дома, сами применять насилие по отношению к другим. Насилие будет распространяться дальше.
45
ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ, ОКАЗЫВАЮЩИМ ПОМОЩЬ ДЕТЯМ, ПОСТРАДАВШИМ ОТ НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ
Задачи, стоящие перед специалистом, оказывающим помощь ребенку, пострадавшему от насилия
– Основная цель работы с ребенком, пострадавшим от насилия – уменьшение и ликвидация травматических переживаний.
– Разрушение обстановки секретности совершаемого насилия.
– Способствовать уменьшению у ребенка чувства стыда, вины, бессилия.
– Помочь в укреплении чувства собственной значимости.
– Сформировать новые поведенческие установки.
– Научить быть более самостоятельным.
– Научить обращаться за помощью. Способствовать дифференцированию взаимодействия с окружающими людьми.
– Способствовать развитию восприятия ребенком собственного организма, самоопределения.
– Важно подвести ребенка к пониманию того, что забыть произошедшее нельзя, но жить с этим в новом качестве можно.
Если ребенок говорит Вам, что подвергается насилию, то:
– Постарайтесь оставаться спокойными.
– Установите зрительный контакт при разговоре с ребенком.
– Поверьте ему. Ребенку незачем лгать о пережитом издевательстве, особенно если он рассказывает очень эмоционально, со всеми подробностями.
– Не осуждайте его. Ведь насилие совершил другой человек, а пострадал ребенок.
46
– Скажите ребенку, что в недостойном по отношении к нему обращении виноват не он, а тот человек, который допустил такое обращение.
– Внимательно, спокойно и терпеливо выслушайте его, проявив понимание и сочувствие. Приоритетным шагом является не немедленный и обильный сбор информации, а выслушивание ребенка.
– Убедите ребенка, что он был прав, заговорив с вами о случившемся.
– Не преуменьшайте его боли. Не говорите, что ничего страшного не случилось.
– Не отвергайте его: если вы осудите его, то это нанесет ему более глубокую рану, чем само насилие.
– Скажите ребенку, что вы сожалеете о том, что произошло и хотите ему помочь.
– Важно позволить ребенку эмоционально расслабиться, высказаться, нужно проявить к ребенку заботу, показать его значимость и только потом принять решение по поводу дальнейших действий.
– Позаботьтесь об оказании ребенку своевременной медицинской и психологической помощи. При необходимости обратитесь в органы опеки и попечительства или к инспектору по делам несовершеннолетних.
СТОП. Заголовок выше – советы СПЕЦИАЛИСТУ… он вышеописанных прописных простых и понятных правил НЕ ЗНАЕТ? Он же специалист? А откуда он, такой «специалист», если ему в помощь нужны медики/психологи/органы опеки… это ДЛЯ КОГО советы? Для преподавателя учебного заведения? Логично, но ему в сущности нужен один совет – тащить ребёнка к школьному же ПСИХОЛОГУ, и к школьной МЕДСЕСТРЕ – именно они могут квалифицированно отличить признаки реальных проблем от нормы и в нужный момент привлечь медиков/психологов/ опеку. Я не прав?
Что делать, если вы подозреваете, что ребенок подвергается жестокому обращению
Алгоритм пресечения
1. Позаботьтесь об оказании ребенку своевременной медицинской и психологической помощи. При необходимости обратитесь в органы опеки и попечительства или к инспектору по делам несовершеннолетних. Уже сказал выше: идём к врачу и психологу – и уже ОНИ по необходимости поднимают бучу.
2. Поставьте в известность администрацию детского учреждения. То же самое.
47
2. Попросите психолога составить психологическое заключение, подчеркивая моменты, которые могут быть отнесены к признакам и/или последствиям жестокого обращения. Надеюсь, имеется в виду участие в составлении анамнеза в качестве независимого свидетеля, а не указание специалисту, что он там должен или не должен писать в заключении...
4. Обеспечьте ребенку помощь других специалистов (воспитателя, педагога, завуча, социального педагога, медицинской сестры), каждый из которых составит необходимую профессиональную документацию по данному случаю.
4. Встретьтесь с родителями или другими близкими взрослыми, воспитывающими ребенка (встреча может быть проведена при участии других специалистов и представителей администрации детского учреждения).
5. Обратитесь с заявлением в официальные органы – в Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДН), подразделение по делам несовершеннолетних (ПДН), органы опеки и попечительства, прокуратуру.
6. Подключите другие учреждения и организации, оказывающие психологическую, правовую, медицинскую и социальную помощь населению (это могут быть и негосударственные организации, работающие с пострадавшими от преступлений вообще и насилия в частности).
На что обращать внимание при беседе с родителями (маркеры возможного жестокого обращения)
– Негативная установка по отношению к педагогам, психологам, занятиям по профилактике насилия, агрессивное отрицание, высмеивание превентивной работы, а также пассивность и уклонение от обсуждения проблемы безопасности детей. Вы приезжаете вышеупомянутой толпой к человеку, с претензией за его неправильное обращение со своим ребёнком, причём этот пункт никак не привязан к установлению врачами самого факта этой «неправильности», он указан как бы параллельно с остальными действиями – и хотите, чтобы к вам не было «негативного отношения»? Вы серьёзно?
– Открытое высказывание насильственных, пренебрежительных или дискриминационных установок с апелляцией к агрессивным «традициям» семейного воспитания и своему собственному детскому опыту. Что это за запрещённые «установки», которых нельзя публично высказывать под страхом ограничения родительских прав? Огласите список, пожалуйста! И юридические основания такого отношения к свободе слова тоже, пожалуйста, в студию.
48
– Постоянная критика и выражение враждебности по отношению к ребенку, перекладывание на него ответственности за собственные неудачи.
– Внешняя неопрятность, несоблюдение норм общения при беседе со специалистами и другими родителями, а также иное неадекватное поведение, указывающее на наличие проблем в сфере психического здоровья. Вот я уже писал про Теплякова как специально раскрученный в СМИ пример «семейного насильника».
– Путаные и противоречивые объяснения причин травм у ребенка или отказ их давать; А вы ещё сильнее напугайте – а потом требуйте внятных показаний.
– Обвинения ребенка в полученных травмах; Девушки, расспросите про детские травмы у любого мужика – из нас половина вообще непонятно, как живы остались, и ничего с этим не сделаешь, это естественный этап нашего взросления. Так что без вердикта ВРАЧА о причинах травмы – это вообще не показатель.
– Запоздавшее обращение за медицинской помощью, обращение за помощью под чьим-то влиянием;
– Стремление к преувеличению или преуменьшению тяжести травм;
– Отсутствие беспокойства за жизнь и здоровье ребенка;
– Отсутствие внимания, ласки, эмоциональной поддержки в обращении с ребенком;
– Признаки психических расстройств в поведении или проявление патологических черт характера (агрессивность, возбуждение и т.д.).
План действий, если к вам обратилась сама женщина (мама ребенка), подвергающаяся насилию в семье за помощью (опять таки жертва - исключительно женщина):
– Внимательно и терпеливо выслушайте. Важно дать человеку возможность поплакать и выговориться. Не давайте советов (пострадавшая их не услышит из-за переполненности эмоциями).
– Старайтесь слушать без осуждения. Ответственность за акт насилия несет совершивший его, так как именно он принял решение ударит, оскорбить и т.д.. Важно поговорить с пострадавшей о том, что она не виновата в совершенном насилии.
49
– Верьте пострадавшей. Неверие может нанести глубокую психологическую травму и отказ от действий.
– Не успокаивайте пострадавшую, дайте человеку возможность прожить свою боль. Постарайтесь принять чужие чувства и помочь их осознать.
– Не давайте готовых решений. Целиком ситуацию может знать только человек, столкнувшийся с ней. Только он сам может принять решение. Давая совет, вы лишаете человека возможности вернуть контроль над своей жизнью и доказываете его несостоятельность в принятии решений.
– Информируйте пострадавшую о ее правах. Обсудите вместе возможность обращения в правоохранительные органы.
Не оказывайте давление. Не все готовы сразу радикально изменить ситуацию.
Предложите продумать план безопасности.
– Дайте пострадавшей информацию о всех существующих службах, в которые можно обратится за помощью.
Если обращаются родственники или знакомые, являющиеся свидетелями насилия или имеющие сведения о нем:
– Убедите их в необходимости личной встречи с пострадавшей.
– Обратившиеся к вам люди, являясь свидетелями домашнего насилия, испытывают также психологическую травму и сами нуждаются в помощи. Узнайте у них, чем их тревожит сложившаяся ситуация. Обсудите возможные действия.
Если вы видите явные последствия или признаки возможного насилия в семье:
– Необходимо информировать пострадавшую о правах, о возможности обращения в правоохранительные органы и других источниках помощи. ПострадавШЕГО, если это ОН, видимо информировать не нужно, сам виноват…
50
– В случае актуального насилия, в первую очередь, надо выяснить, в безопасности ли сейчас человек. Если ситуация опасная срочно помогите сделать ее по возможности неопасной.
Если есть серьезные травмы, рекомендуйте вызвать скорую и милицию.
– Если пострадавший – ребенок, то необходимо довести информацию о нарушении его прав и законных интересов в правоохранительные органы.
При работе с проблемой насилия в семье специалисту следует учитывать свое собственное состояние и свое отношение к данной проблеме. Выделяют некоторые внутренние причины, из-за которых профессионалы могут «не замечать» насилие:
– Мне трудно справляться с собой, когда другие испытывают сильные эмоции. Это «профессионал»?
– Если я выявлю насилие, мне нужно будет что-то делать с этим, а я не знаю, что. И это «профессионал»? А как тогда называют тех, кто обладает нужной компетенцией в этой области, или хотя бы умеет работать с базой «Консультант» и понимать язык законов?
– Я боюсь, что мне придется столкнуться с обидчиком. Обязательно придётся. Потому-то и должен этим заниматься реальный профессионал, со знанием своих прав, воспринимающий присущие данной деятельности риски как свою профессиональную обязанность.
– Я не уверен(а), что я (не) могу к чему-то побудить другого человека. Это как раз и есть – профессионализм и возможность опереться в своей работе на ресурсы государства, причём не столько силовые, сколько экономические: проблемная семья зачастую такова именно из-за экономических трудностей, помощь в их преодолении с большой вероятностью снимет напряжение и обеспечит и сохранение семьи, и ликвидацию причин взаимного недовольства, выливающегося в насилие.
– Я не хочу вытягивать это из пострадавшего(-ей), я подожду, пока он(а) сама начнет об этом рассказывать. Опять «профессионализм» зашкаливает.
– Что, если он(а) не подвергается насилию, а я затронул эту тему? Вот это отличная мысль. Не уверен – не лезь, без тебя разберутся.
– Я не знаю, как заговорить на эту тему. Вновь видно «профессионала».
– Я не уверен(а) в правдивости его (ее) рассказа – должна ли я верить всему?
– Это личное дело, я не должн(а) в это вмешиваться.
– Женщины не любят говорить о насилии.
– Женщины не хотят ничего предпринимать в ситуации насилия.
– Я слишком занят(а); у меня нет времени, чтобы заниматься еще и этим.
51
– Пострадавшие от насилия принимают алкоголь или наркотики. Мне трудно с ними говорить.
– Прежде всего я должен быть уверен в том, что это действительно ситуация насилия.
Специалистам, испытывающим подобные состояния при оказании помощи пострадавшим от насилия в семье, рекомендуется пройти специальную подготовку, курс супервизии по данной тематике.
То есть под «профессионалом» и «специалистом» авторы, по всей видимости, подразумевают некоего волонтёра без профильного образования, в свободное от основной деятельности время спасающего всех вокруг направо и налево от «семейного» насилия. Причём без навыков выявления самого этого «насилия», с размытыми правами и отсутствием ОТВЕТСТВЕННОСТИ за вред, нанесённый в процессе вмешательства в частную жизнь граждан. По-моему, такой футбол нам не нужен.
Литература
1. Зиновьева Н.О., Михайлова Н.Ф. Психология и психотерапия насилия. Ребенок в кризисной ситуации. – СПб.: Речь, 2003. – это как раз одно из реально научных изданий, на которое авторы ссылаются в тексте данного «труда»
2. Помощь пережившим сексуальное насилие. Методическое пособие / под ред. Моховой М., Замотаевой Н.А. – М. 2004.
3. Методическое пособие для специалистов, работающих с детьми/ под ред. Корневой Л.Ю.- СПб; 2005. На эти два издания ссылок в тексте нет. Видимо, подразумевается, что авторы их читали «для кругозора». Ладно.
4. Миллер А. Для твоего собственного блага.1980. На эту книгу авторы тоже ссылаются, правда путаясь в показаниях о самом авторе. Ну да ладно – проблема скорее в том, что этот автор, женщина с крайне непростой судьбой, жертва немецкого нацизма, на момент написания книги порвала с психоанализом как наукой и писала её в качестве не исследователя, а как просто частного лица.
5. Насилие в семье в отношении женщин и детей. Методическое пособие для сотрудников милиции/ под ред. Яблочкиной Е.А., Лебедевой Н.В., Васильевой Н.В. – Псков, 2008. Другая методичка этих же (2 из 3) авторов, ссылок в тексте нет. Просто будем знать, что они ещё написали.
6. Насилие в отношении женщин. Тренинг для профессионалов / под. ред. М. Писклаковой, А. Синельникова, Л. Понариной, – М., 2004.
7. Писклакова М.П., Синельников А.С. Между молчанием и криком. – М., 2005.
8. Руководство по предотвращению насилия над детьми / под. ред. Н.К. Асановой. – М., 1997.
9. Синельников А.С. «Пока не поздно»// Модельная программа ранней профилактики насилия в отношении женщин.
для подростков и молодежи. – М., 2006. На Синельникова, Писклакову, Понарину (будет ещё далее) и примкнувшую к дружной компании Асанову в тексте ссылок опять нет.
10. Соонетс Р., и др. Недостойное обращение с детьми. Тарту, АО Атлекс, 2000. 11. Соонетс Р., и др. Недостойное обращение с детьми II. Тарту, АО Атлекс, 2007Кто такая Рут Соонетс – Яндексу не известно. Вот это как раз активно используемый источник информации для данной брошюры. 12. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. – СПб; Питер, 2001. Ещё одно действительно стоящее внимания издание, на которое ссылка в тексте есть – и извлечённые оттуда мысли вполне заслуживают внимания.
13. Трудные жизненные ситуации: эффективные способы реагирования. Методическое пособие для специалистов, работающих с молодежью (социальных работников, психологов, педагогов) / под ред. Понариной Л.В., Матвиенко И.В.- М., 2006. Ещё раз вспомнили Понарину – и опять в тексте никак её не упомянули. И Матвиенко тоже.
14. Черепанова Е.М. Психологический стресс: помоги себе и ребенку. М.: Академия, 1996. Последний источник, на который ссылка в тексте ЕСТЬ.
Подписано в печать
Бумага офсетная. Формат 60х90 1/16. Уч. печ. л. 3,25.
Гарнитура Times New Roman
Тираж 335 экз. Заказ № 109.
Отпечатано в типографии ООО «ЛОГОС Плюс».
180004, г. Псков, Октябрьский пр., д. 50, к. 1; тел. 79-37-23.
Комментарии
"война и мир" том 4 - неопубликованный, дополнения)
Давно понятно, что абсолютное большинство "правозащитников" - чистой воды иноагенты. Так что давно пора со всей "пролетарской ненавистью" всех их вообще и "семнасильников" в частности.
P.S. Написал. А потом решил проверить. Вдруг этот псковский «Независимый социальный женский Центр» свои родные, доморощенные. Хрен там - числятся следи получателей грантов.
Великобритания плодит десятки «иноагентов» по всей России | Пикабу (pikabu.ru):
Так что какие тут могут быть вопросы.
"Мужское государство" закрыли - теперь они на АШ брызжут?
Огромный труд - уважуха.
Все не прочитал, идея понятна и поддерживаема,а времени маловато. Поэтому если в статье было, извиняюсь.
Ссылки не будет, слышал по местному радио, беседа с детским психологом. Главная мысль, если родители ребенка не били, имеется большой риск, чтон вырастет психологически не совсем адекватным. Вот такой вот поворот в педагогике. Объяснение мне показалось правдоподбным:
1. Мотивация ребенка во многом неразумна, чем младше, тем больше.
2. Наказываемый физически ребенок реально чуствует и запоминает силу родителей. Это дает ему убеждение, что родители смогут защитить его в случае реальной опасности для жизни,ведь они сильные. Повторюсь, это происходит на подсознательном уровне.
3. Если ребенок не чуствует защиты, то растет в постоянном страхе. Казалось бы, сейчас нечего бояться, но это ощущение из тех первобытных лет. С годами, когда ребенок учится думать, подсозательные мотивации поведения ослабевают.
Прилюдные детские истерики с воплями, топанием ногами, падением на пол автор объясняет именно желанием ребенка (неосознанным), чтоб родитель его побил.
Это не означает, что надо колошматить детей с утра до вечера. Это означает лишь то, что если заслужил, не стесняйтесь, отшлепайте. Будет только польза. Меня родители били, обиды не держу. Даже более, один раз за курево, с тех пор не курю.
Э... 83+17=100 и это понятно, но 60+30=90! Кто они, ещё 10% подвергающихся насилию - малолетние гермафродитные рептилоиды или нежно любимые автором 78 неявных гендеров
Ну да, 66% и 33%. Там точность никакая изначально, плюс минус лапоть.
Спасибо, что так внимательно читаете!